Один из китайских источников рассказывает, что несколько гвардейцев Чингисхана встретили диковинного зверя: похожего на оленя, но с зеленой шерстью, лошадиным хвостом и одним рогом, и он вполне членораздельно сказал им: «Пусть ваш повелитель поворачивает обратно!» Ошарашенные гвардейцы тут же помчались к Чингисхану. Тот позвал своего знаменитого советника ЕлюйЧу- цая (который, кстати, был не китайцем, как порой утверждается, а из тюркского племени киданей). Елюй Чуцай, ученый книжник, тут же объяснил: «Это благовещий зверь, и зовется он Цзю-Ду- ань. Он умеет говорить на всех языках, любит жизнь и ненавидит убийство. Небо ниспосылает этот знак, чтобы предостеречь вас. Вы - старший сын Неба, а все люди Поднебесной - сыновья ваши. Внемлите воле неба и сохраните жизнь народам!» И Чингисхан повернул армию назад, так что Индия оказалась спасена... Судить о подлинности этой истории трудно. В обширном списке азиатского мифологического зверья Цзю-Дуань вроде бы не числится. Напоминаю: если исключить скупые свидетельства современников событий, все, что сообщается о Чингисхане и его деяниях, написано сотни лет спустя, а потому носит большую примесь легенды и «беллетристичности». 7 Чингисхан. Неизвестная Азия Однако... Нельзя исключать - и такие версии выдвигались - что гвардейцы и в самом деле пришли с рассказом о диковинном звере и его напутствии. Вот только это была заранее обдуманная попытка воздействовать на великого хана с помощью мифологии: войско устало от долгих и тяжелых походов, хотелось отдохнуть в родных местах... Не исключено, что хитроумный Елюй Чуцай был в игре с самого начала... Существует и еще более житейская версия: что Чингисхан повернул назад, потому что гонцы сообщили ему о восстании в тылу совсем недавно усмиренных тангутов. Вот это уже совсем реалистично... За полгода до смерти Чингисхана при странных обстоятельствах умер его старший сын Джучи (Души, Чжочи). Здесь мы снова сталкиваемся с какими-то непроясненными до сих пор тайнами - и не прояснятся они уже никогда... Первая загадка - происхождение первенца Чингисхана. Возможно, он был родным сыном Потрясателя Вселенной. А быть может, и нет... Когда Чингисхан был совсем молод, не успел совершить еще ничего выдающегося, или, как цветисто выражается Рашид ад-Дин, «когда на страницах листов эпохи еще не появилось следов его миродержавия», воины из тюркского рода меркитов, воспользовавшись удобным случаем, разгромили его кочевье и вместе с добычей увезли жену, красавицу Буртэ. Пленницу потом отослали к правителю кераитов Онг- хану, побратиму отца Чингисхана (мотивы этого поступка не вполне ясны). Онг-хан, дружески расположенный к Чингисхану, жену ему вернул. Вот только приехала она уже с новорожденным сыном, родившимся в пути. Практически сразу же поползли слухи, что ребенок родился от некоего знатного меркита, названного даже по имени - Чильгирбохо... Как и многие другие тайны истории, эта может бьггь разгадана только в случае изобретения машины времени - или хотя бы того самого пресловутого «хроноскопа». Сам Рашид ад-Дин, современник событий, горячо отстаивал версию законнорожденности Джучи. К тому же и сам Чингисхан (тогда еще именовавшийся Тэмуджин) пресекал всякую болтовню, говоря, что Бур- тэ попала в плен уже беременной. Впрочем, это ни о чем еще не говорит... Рашид ад-Дин, напоминаю, состоял на службе у Чингисхана и вряд ли стал бы писать нечто «диссидентское». Правда, он сам в своей книге поместил довольно странный абзац, где писал, что сыновья Чингисхана Чагатай и Угедэй всегда считали своего брата Тулуя законным сыном Чингисхана. Что до Джучи... «Между ним и его братьями Чагатаем и Угедэем всегда были препирательства, ссоры и несогласия по причине...» По причине чего, сегодня установить невозможно - почему-то дальнейшие слова Рашид ад-Дина не сохранились... Правда, никакие сомнения в законности появления Джучи на свет не повлияли на его место в государстве Чингисхана. Никто не попрекал его потом незаконным происхождением. Главой Чингисханова рода Борджигийн стал именно сын Джучи Бату, более известный нам как Батый. А сам Джучи, когда Чингисхан распределял владения меж матерью, младшими братьями и сыновьями, получил самый большой удел... Обстоятельства смерти Джучи опять-таки темны и запутанны. По официальной версии, «озвученной» придворным историком Чингисхана Рашид ад-Дином, Джучи умер в кипчакских степях от какой-то болезни, как раз в то самое время, коща Чингисхан хотел поручить ему возглавить поход на башкир, волжских булгар и русских. Но это именно что точка зрения официального историографа. К тому же Джучи умер в начале 1227 года, а поход, о котором идет речь, совершил Батый, и только через десять лет. Неужели поход десять лет откладывался из-за отсутствия главнокомандующего? Так что есть вроде бы основания сомневаться и в «официальной» версии смерти первенца Чингисхана, и в том, что в 1227 году Чингисхан уже планировал большой поход на север. Арабский книжник Джузджани приводит другую версию: якобы Джучи, очарованный степной страной Дешт-и-Кипчак, стал думать, что в мире нет лучшего места - и уже не стремился к дальнейшим походам. Более того, он якобы собрался устроить заговор против отца, умертвить его на охоте, заключить мир с Хорезмом, восстановить разрушенное и осесть в Дешт-и-Кип- чак, став правителем этой страны. Его брат Чагатай каким-то образом об этих планах проведал и немедленно известил отца. Как многие властители в подобной ситуации, Чингисхан не стал возбуждать официального следствия и предавать дело огласке - он попросту послал доверенных людей, которые то ли подсыпали Джучи яду, то ли выждали момент, когда он на охоте отделился от свиты, сломали спину и бросили в камышах... Вот только одно многозначительное дополнение: автор этой версии Джузджани Чингисхана ненавидел, вынужден был бежать после разгрома Хорезма в Индию и там, по обычаю всех «политэмигрантов», писал книги сугубо «антитатарского» содержания, старательно выставляя Чингисхана и его земляков выродками человечества, повинными во всех смертных грехах... Однако не все так просто. Версию о заговоре и убийстве поддерживает и автор «Алтан тобчи», то ли Лубсан Данзан, то ли попросту анонимный книжник-лама: старший сын Чингиса «задумал против своего отца плохое, и ковда он ехал к нему, то навстречу ему отправился Очин Сэчен и дал ему яд». А впрочем... И так - негладко, и этак - неладно. Автор «Алтай тобчи», кто бы он ни был, писал свою книгу через четыреста с лишним лет после событий и мог полагаться исключительно на труды предшественников. Он настолько плохо знает историю татар, что называет Джучи Чагатаем - хотя из текста ясно, что речь идет все же именно о Джучи. Есть еще третья версия, основанная на степном фольклоре - в Великой Степи традиция устных сказаний очень развита, и память о событиях держится порой сотни лет. Так вот, степные предания в один голос твердят, что Джучи умер не своей смертью - но виной тому отнюдь не человеческие руки. Вариантов три: Джучи, преследуя стадо маралов, упал с коня, сломал себе шею и умер; его растоптало стадо куланов, когда он на охоте вылетел из седла; на Джучи напал тигр (в те времена тигры в кипчакских степях еще водились). Сколько бы ни было гипотез, всей правды мы уже не узнаем никогда... К тому времени Чингисхан, никаких сомнений, уже не раз задумывался о смерти. Человеку, которому исполнилось шестьдесят, думать о таких вещах поневоле приходится, хочет он этого или нет (к тому же в те времена человек таких лет считался старцем...). С одной стороны, представляется невероятным проникнуть в мысли жившего чуть ли не восемьсот лет назад человека, с другой - с большой долей вероятности эти мысли можно достаточно достоверно угадать... Нет никаких сомнений, что любой властитель, будь то хан из Великой Степи, европейский король или просто лидер могучей страны, размышляя о смерти, чаще всего употребляет слово «несправедливость». Это уж точно. Наверняка всякому, привыкшему повелевать миллионами людей и принимать решения, затрагивающие судьбы стран и континентов, подсознательно представляется чертовски несправедливым, что он - Он! Сам! Великий! - оказывается столь же бессилен и беззащитен перед костлявым лицом Той, Что Приходит За Всеми Людьми, словно последний пастух или городской нищий. Наверняка так и обстоит - человеческая психология, знаете ли... В общем, согласно старинным источникам, Чингисхан однажды начал искать способ продлить жизнь, а то и обрести бессмертие. Он попросту не мог не слышать о знаменитом Древе Бессмертия из китайской мифологии, о золотых пилюлях бессмертия или иных столь же чудодейственных эликсирах, тайнами которых, как люди говорят, владеют монахи-отшельники... Один из приближенных Чингисхана, мусульманин Джабар- Ходжа (к слову, проживший 118 лет), отправился в далекое пу тешествие, чтобы привести к Чингису знаменитого даосского монаха Чан Чуня. Даосизм, одно из китайских верований, как раз и проповедовал, что бессмертие - вещь вполне достижимая, и его можно обрести с помощью медицины, алхимии и магии. Джабар-Ходжа был не простым придворным, а одним из военачальников Чингисхана и крупным чиновником его империи - так что миссия была серьезная... Чан Чунь, живший отшельником где-то на берегах Иртыша, был еще и поэтом - а также, никаких сомнений, романтиком и идеалистом. Сохранились свидетельства, что он искренне надеялся уговорить Чингисхана прекратить войны и «ввести» всеобщий мир. Так и писал в своих стихах: Я иду к местопребыванию государя, что на вершине реки, Для того, чтобы прекратить войны и возвратить мир! Увы, как это частенько случается, мечты так и остались мечтами. Чингисхан охотно беседовал с ученым отшельником о тайнах мироздания, но любые намеки о милосердии и всеобщем мире решительно пресекал... Едва они встретились, после обмена приветствиями Чингис спросил напрямую: если ли на свете, у Чан Чуня или где-нибудь еще, «лекарство для вечной жизни»? Чан Чунь, что делает ему честь, не стал охмурять татарского великого хана шарлатанскими обещаниями. Ответил честно: нигде на свете эликсира бессмертия нет... Потеряв к гостю всякий интерес, Чингисхан отпустил его восвояси, разрешив вместе с учениками поселиться в любом месте татарского государства, какое понравится, и молиться о долголетии великого хана. Вероятнее всего, Чан Чунь это добросовестно и делал - но даже если так, молитв его хватило на пять лет... В августе 1227 года (насколько можно вычислить, 2 августа) Чингисхан умер в своей ставке, расположенной под городом Чжунсин, столицей царства тангутов, которую великий хан осаждал. Обстоятельства его смерти опять-таки весьма туманны. Рашид ад-Дин, свидетель, которому в данном случае можно верить безоговорочно, пишет, что великий хан скончался от «скоротечной болезни» - но никаких подробностей не приводит, что и неудивительно, учитывая уровень медицины того времени. Одри книжники пишут о «нездоровом климате» тангутских земель, вызвавшем какую-то скоротечную хворобу (другие конкретизируют- малярию). «Сокровенное сказание» сообщает, что во время охоты на куланов пожилой государь не справился с конем, упал и сильно расшибся. «Алтан тобчи» упоминает про «сильный жар». Разумеется, моментально, практически сразу же, стали распространяться мистические легенды. Джузджани повествует, что взятый незадолго до того в плен император тангутов предсказал Чингисхану смерть на третий день после своей собственной смерти - и у Чингиса с истечением этого срока якобы действительно открылась старая рана, оттуда потекла кровь «как белое молоко», и он «отправился в ад». Правда, Джузджани, как мы помним, находился далековато от места событий, да и к Чингисхану относился с лютой ненавистью. В Европе ходили и другие версии. Плано Карпини пишет, что Чингисхан умер от удара молнии - но его книга представляет собой пример самого беззастенчивого баснословия, об этом я уже писал подробно и повторяться не намерен. Гораздо позже, через несколько столетий, коща у монголов появилась своя письменность и они стали писать книги, в том числе и легенды о Чингисхане, появилась еще одна версия, насквозь мифологическая и к тому же крайне пикантная, а потому заслуживающая рассмотрения в качестве красивой и страшной сказки... По этому сказанию, Чингисхан и царь тангутов бились долго - сошлись в единоборстве и превращались в кого только могли: царь тангутов - то в страшного змея, то в тигра, то в юного богатыря, Чингисхан - то в сказочную птицу Гаруду, то в льва, то в божество. В конце концов победил Чингисхан (в полном соответствии с исторической правдой). Тоща пленный царь тангу- тов сделал Чингисхану довольно странное предсказание: «Если убьешь меня, погибнешь сам, а если не убьешь, плохо придется твоему потомству». Чингисхан, подумав, царя тангутов все же убил и вознамерился провести ночь с его вдовой. Она-то Чингисхана и погубила: «к потаенному месту своему приладила щипцы», чем, конечно же, причинила непоправимый вред «тайному месту» Чингисхана - после чего с чувством исполненного долга утопилась в реке. Схожие легенды и в Великой Степи бытовали - якобы Чингисхан решил жениться на пленной тангутской царевне, и она его ночью зарезала. Но это чересчур уж напоминает расхожий сказочный сюжет (вспомним обстоятельства смерти Аттилы) и с исторической правдой, похоже, не согласуется. Как бы там ни было, обстоятельства смерти Чингисхана остаются неясными. Как и точная дата смерти, известная лишь по долгим и старательным вычислениям историков, которые могут вовсе не совпадать с тогдашним степным календарем. Как и место смерти - до сих пор, кажется, не установлено точно место, где находился город Чжунсин. И уж, конечно, так и неизвестно место погребения Чингисхана. Погребение, никаких сомнений, состоялось в обстановке строжайшей секретности, практически все источники, и те, кому можно доверять, и более ненадежные, сходятся на том, что отправившиеся с похоронной процессией люди убивали всех, кто попадался на пути. Что-то подобное, несомненно, имело место в действительности: точное место, как и в случае с Аттилой, не известно никому (нельзя исключать, что были и ложные погребения, чтобы запутать след, ведь существовала вполне реальная опасность, что неприятели могут осквернить могилу, украсть богатые сокровища, по слухам, положенные вместе с Чингисханом). Самый надежный в данном случае свидетель, Рашид ад-Дин, откровенно путается в «показаниях»: уверяет, что Чингисхана похоронили на горе Бурхан-Халдун в Монголии, но тут же пишет, что захоронение состоялось в степи. Нельзя исключать, что он был в тайну посвящен и умышленно запутывал след... В его книге есть интересное место: «Говорят, что в том же самом году, в котором его там похоронили, в той степи выросло бесчисленное количество деревьев и травы. Ныне же лес так густ, что невозможно пробраться через него». Деревья за год не вырастают. Быть может, это место - косвенное указание на то, что погребение состоялось в какой-то глухой чащобе? Одним словом, существует длиннейший список возможных «мест погребений Чингисхана», который здесь нет смысла приводить. Разве что стоит упомянуть: есть версия, по которой тело Чингисхана до Монголии не довезли, похоронили неподалеку от места смерти - а вот какие-то его вещи, превратившиеся в реликвии, и сокровища спрятали в нескольких других местах. В семнадцатом столетии, когда монголы увлеклись сочинением книг, когда среди них появилось немало образованных людей, когда великого тюрка уже стали помаленьку превращать именно что в монгола (невероятно лестно сделать такого героя своим предком!), книжники-ламы ухитрились каким-то чудом... Они не только узнали точное место погребения, некое местечко в Северном Китае под названием Ихи Эджен-Хоро, но и неведомо как раздобыли останки Чингисхана. Далеко не все им верили, но это место быстро превратилось в весьма доходное предприятие: паломники и просто любопытные шли косяком, и каждого скромненько просили сделать пожертвование на содержание мемориала... Сколько из этого шло на личные нужды ламаистских монахов (не имевших и отдаленного отношения ни к Чингисхану, ни к татарам, ни к тенгрианской вере), подсчитать никто, разумеется, не в состоянии. Но доход был приличный. Во второй половине XIX века это место посетил сибирский ученый Г. Н. Потанин и оставил подробное описание. На невысокой четырехугольной насыпи, облицованной кирпичами, стояли две разукрашенные юрты. Внутрь входить не разрешалось. Потанин и сопровождавшие его монголы трижды поклонились, став у входа, потом из-за полога высунулась рука, державшая красное деревянное блюдо, на котором в медной вазочке горело масло. Потанину дали это блюдо ненадолго подержать, потом попросили вновь поклониться троекратно и объявили, что на этом церемония окончена. Хранители уверяли, что в юрте лежит серебряный ларец с костями Чингисхана, но этого ларца, не говоря уж о костях, никто и никогда не видел. У хранителей, надо отдать им должное, давным-давно было сочинено и удачное объяснение по поводу недоступности костей. Якобы в старые времена Чингисхану приносились человеческие жертвы, но явился некий тибетский лама, едва ли не живой бог, перепоясал высохшие останки Чингисхана красным поясом и заявил, что он «затворяет» человеческие жертвоприношения, и теперь предстоит ограничиться лошадьми. После чего запер ларец на три замка, ключи увез с собой, так что хранители, мол, и сами который десяток лет не знают, что у них там хранится... Лично я в эти сказочки не верю совершенно. Чересчур уж фантастическую череду допущений придется сделать, чтобы признать всерьез, будто монголы через четыреста лет ухитрились обнаружить останки Чингисхана. Не ими погребено, не им и отыскать... Хориг! Или, как это звучит в другом варианте, хэрэг! В детали позвольте не вдаваться. Поверхностно объясняя — в Азии с незапамятных времен существует система заветов на могилы особо выдающихся людей (отголоски этой давней тюркской практики нашли отражение в русском фольклоре о заклятых кладах - и, быть может, не только в фольклоре...). И, поскольку такие вещи выполнялись знающими свое дело людьми, совершенно не верится, что первый попавшийся предприимчивый лама мог добраться до могилы Чингисхана, пусть и четыреста лет спустя... В тридцатые годы двадцатого века, когда в Китай вторглись японцы, эти две юрты вывезли в знаменитый тибетский монастырь Гумбум - правда, при этом опять-таки нет совершенно никаких сведений о пресловутой серебряной шкатулке с костями Чингисхана. Да и после окончания войны, да что там, вплоть до наших дней достоверных сведений о ней так и не появилось. Зато денежки текут исправно. В 1956 году уже в коммунистическом Китае на месте Ихи-Эджен-Хоро был выстроен роскошный храм высотой 25 метров и площадью 2400 кв. м. Китайцы по непонятным мотивам стремятся сделать Чингисхана своим национальным героем - что абсолютно бессмысленно даже в случае «классической» версии его монгольского происхождения, не говоря уж о более реальной тюркской. Потому что никакого «китайского вклада» в свершения Чингисхана не было и бьггь не могло. Но как бы там ни было, нынешний Ихи-Эджен-Хоро стал доходнейшим туристским комплексом, вот ведь в чем штука... И еще о могиле Чингисхана. В Азии, кроме широко известного фольклора, есть еще другая устная традиция: кое о чем рассказывают не каждому, не в полный голос, и, разумеется, на трезвую голову. Так вот, давненько уже поговаривают, что настоящая могила Чингисхана не имеет ничего общего ни с одним из многочисленных мест, которые перечисляли досужая молва и ученые книжники. Называют даже точное место - правда, с точностью до нескольких десятков километров, а не географические координаты. И говорят еще, что за могилой Чингисхана есть кому присматривать до сих пор. Совсем уж понизив голос, могут рассказать, что не просто в советское - в сталинское время, коща интересовались не ценой, а результатом, - в тех местах бесследно сгинуло несколько экспедиций. Человек европейский вправе ничему этому не верить. Азиаты к подобным вещам относятся гораздо серьезнее. Дело даже не в тех «великих сокровищах», которые просто обязаны были лечь с Чингисханом в могилу по давней степной традиции. Есть могилы, которые категорически не рекомендуется тревожить - из-за возможных последствий. Достаточно вспомнить, что грянуло буквально на следующий день после того, как любители удовлетворить любопытство за государственный счет открыли гробницу Тамерлана...7 Так кто же такой Чингисхан? Уж безусловно не примитивный дикарь, одержимый лишь жаждой грабежа и разрушения. Будь он всего лишь грабителем и разбойником, разве что превосходившим предшественников по размаху, он продолжал бы вести привольную и незамысловатую жизнь кочевого вождя: собольи портянки, золотые стремена, медовуха в бесценных нефритовых жбанах тончайшей китайской работы, толпы пленных красавиц, охоты, пиры и прочие увеселения... Меж тем все обстояло гораздо сложнее. Начиная с определенного момента, Чингисхан старательно и упорно, ломая хребет консерваторам - коща в переносном, а когда и в прямом смысле - создавал из скопища полудиких племен, утонувших в бесконечных взаимных распрях, самое настоящее государство. Эль. Без малейшей натяжки, возрождал древние степные каганаты. И после его смерти на огромном пространстве от северных областей Китая до Каспийского моря вместо необозримых «ничьих земель», населенных ведущими вечную войну племенами, возникло огромное государство: с администрацией и безопасными торговыми путями, с писаными законами и аппаратом, следившим за их выполнением, с письменностью и ремеслами. У рядового степного грабителя, живущего по древним племенным законам, попросту никогда бы не возникло потребности в строительстве подобного государства. У наследника каганатов, наоборот, потребность эта вполне естественна, и удивить должно было бы скорее ее отсутствие. Государство это, разумеется, было не идеальным - а что, вде-то существуют идеальные государства? Оно было построено на крови... а знает кто-нибудь государства, которые создавались бы иначе! Есть два непреложных тезиса, которые просто невозможно опровергнуть, поскольку их при нужде нетрудно подкрепить огромным фактическим материалом. Во-первых, законы империи Чингисхана, по которым жила значительная часть Азии, содержали гораздо больше честности и благородства, нежели уклад жизни современных Чингисхану европейских государств. Во-вторых, любые разрушения и жертвы, ставшие результатом завоеваний Чингисхана, не идут ни в какое сравнение с тем, что мы сплошь и рядом наблюдаем в европейской истории. Так что Чингисхан (по легендам, родившийся со сгустком крови в руке) был жесток ровно настолько, насколько были жестоки сами времена. Взявшись пристально исследовать его походы, всю его жизнь, не найдешь одного - бессмысленного садизма и убийств ради самого убийства. Великий хан был железным прагматиком, чем чрезвычайно напоминает Сталина. И не будет преувеличением сказать, что у него были свои нравственные принципы. Например, все древние авторы единодушно отмечают примечательную деталь: Чингисхан терпеть не мог изменников и предателей, тех вельмож и приближенных его врага, которые предавали своего правителя. Иногда и воспользовавшись их услугами, он таких все равно потом казнил. И наоборот, приближал к себе, зачислял на службу многих из тех, кто до последнего момента дрался против татар или переходил на их сторону, но никого при этом не предавал. Между прочим, одним из полководцев, штурмовавших Рязань и Козельск, был как раз тангут Сили Цяньбу, в свое время до последнего драв шийся против татар и взятый ими в плен. Нравится это кому-то или нет, но Русь никак не является исключением из правила... Именно после завоеваний Чингисхана Европа и Азия, Восток и Запад вступили в прямой контакт, и громадный континент в некотором смысле стал единым. И у русских, строго говоря, по отношению к Чингисхану не может бьггь никаких причин для неприязни - его войска на русскую землю никогда не вторгались. А за своих потомков он, разумеется, не ответчик... Ну, а о том, чем Русь обязана татарам (пусть кого-то и шокирует такая постановка вопроса), - мы поговорим чуть позже... Современные исследователи давно уже пишут, что, судя по всему, Чингисхан с некоего не проясненного для нас момента искренне верил, что Тенгри, Великое Небо, именно ему предназначило власть над миром. Это, кстати, опять-таки прекрасно соотносится с психологией каганов, одновременно и светских, и духовных владык. Все противники Чингисхана, не принимавшие эту идею, считались не просто врагами, а «булга ирген», мятежниками, выступавшими против воли Неба. И война против них, таким образом, была морально оправданной необходимостью. Так что Чингисхана вела не жажда грабежа, а некая высокая идея. Была ли она истинной или ошибочной, по нраву она нам, сегодняшним, или нет - это уже второй вопрос. Нельзя забывать, что и наши высокие идеи, во имя которых наши предки пролили немало кровушки, другим сплошь и рядом казались и не идеями, и не высокими. Все относительно, в конце концов... Перед смертью (очевидно, все же не внезапной) Чингисхан в присутствии десятков свидетелей дал наставления двум своим сыновьям, которым предстояло принять государство - Угедэю и Тулую. Главные его требования, высказанные в предельно жесткой форме, - соблюдать целостность государства и не изменять «Ясу», свод писаных законов. Считается, что при этом было высказано еще и категорическое пожелание расширять татарскую империю «до последнего моря», но насчет этого достоверно ничего не известно. Эта сторона вопроса наиболее туманна, так что до сих пор нельзя сказать с уверенностью, в самом деле Чингисхан завещал сыновьям идти до «последнего моря», или эта идея возникла после его смерти и была приписана авторитету покойного властелина... В 1229 году брат Чингисхана Отчигин, сыновья Джагатай и Тулуй в присутствии всех мало-мальски значимых в Великой Степи людей провозгласили Угедэя великим ханом. Девятикратно, как требовал обычай, поклялись ему в верности. А в 1235 году состоялся знаменитый курултай, совещание, в котором участвовали тысячи людей - не только знатные люди и военачальники, но и особо отличившиеся воины. Там-то и обсуждался серьезнейший вопрос: продолжать походы за пределы государства или удовольствоваться уже имеющимися? И у той, и у другой точки зрения имелись свои сторонники - татары вовсе не были сплоченной ордой грабителей, только и мечтавшей о новых набегах. Бесконечные войны, как легко догадаться, тяготили и самих воинов - у каждого была семья, хозяйство, а любовь к приключениям хороша только в юные годы. Сам Угедэй, хоть и четверть века проведший по воле отца в походах, военное дело не особенно любил, а ставший его первым министром Елюй Чуцай к «ястребам» тоже не относился и любил говорить, что главное - не воевать, а управлять. Тем более что былые враги - соседние государства были начисто разбиты и угрозы не представляли никакой. Во времена Чингисхана было добыто достаточно богатств, чтобы вести обеспеченную жизнь. Однако «партия войны», как легко догадаться, сложилась сильная - потому что состояла из тех, кого с полным на то основанием можно именовать генералами. Очень возможно, что некий общетатарский референдум, проводившийся среди простого народа, показал бы, что большинство за мир - еще и оттого, что вводившиеся в случае войны чрезвычайные налоги по бедноте и «середнякам» били не в пример сильнее, чем по знати. «На войну» забирали обычно трех коней с каждого «хозяйства». Тот, у кого тысячный табун, такую реквизицию перенесет легко, если вообще заметит. А тот, у кого коней всего десяток? Генералы, без сомнения, не хотели расставаться с той громадной властью, которой обладали только в военное время. Да и военная добыча... Мы прекрасно помним, что в сорок пятом году рядовой мог притащить домой только то, что помещалось в заплечном мешке - а вот генералы и маршалы вывозили из Германии добро вагонами. Точно так же обстояло и в тринадцатом веке, разве что вагонов еще не изобрели... И знать пробила идею нового военного похода. Именно тогда впервые в полный голос прозвучала ссылка на «завещание Чингисхана», призывающее идти до «последнего моря». Ситуация отнюдь не уникальная в мировой истории - когда непререкаемым авторитетом великого вождя освящалась идея, быть может, не имевшая к нему никакого отношения. Весной 1236 года татарские тумены под командованием Бату- хана, Батыя, двинулись к Волге. Но еще не на Русь... Прежде всего Батый ударил на страну, которая, думается мне, вполне заслуживает названия Волжской Атлантиды - на Великую Булгарию. Собственно говоря, эта страна, в отличие от многих легендарных островов, никуда не погружалась, не оказывалась скрыта волнами, преспокойно оставалась на своем месте все последующие столетия. Но вот из памяти она оказалась вычеркнутой начисто. О ней если и упоминают, то непременно мимоходом, как о чем-то весьма несущественном - и потому у нескольких поколений школьников просто-напросто не сформировалось знание о Великой Булгарии как о большой, настоящей, развитой и сильной стране, что при скудости информации неудивительно. Жили на Волге какие-то не вполне понятные булгары, а потом куда-то подевались - что еще можно вспомнить, если деталям и подробностям никто не учил?.. Так вот, в свое время существовало государство Великая Болгария, которой правил царь Кубрат. После его смерти, как частенько случается, страна не просто распалась - из нее ушли люди. Болгария Кубрата располагалась на территории современной Украины и Северного Кавказа. Два сына покойного балтавара (именно так звался Кубрат), с подчиненными им родами отпра вились в разные стороны. Хан Аспарух ушел на Дунай, где основал существующее до сего дня государство, известное нам как Болгария. Хан Котраг отправился в другую сторону, на Волгу, где создал Волжскую Болгарию - в отечественной историографии ее называют чаще Булгарией, так что этого названия и будем придерживаться. Столицей Волжской Булгарии стал город Булгар, располагавшийся примерно в 120 километрах вниз по течению Волги от Казани. Из-за выгодного географического положения Булгар уже в X веке стал крупнейшим торговым центром на Волге и Каме. Славяне везли в Булгар мед, хлеб, воск, меха, «рыбий зуб», то есть моржовые клыки, янтарь с Балтики. Арабы и хазары в обмен давали бисер, золотые и серебряные ювелирные изделия, булатные клинки, шелк, пряности и много чего еще, от гарпунов для рыбной ловли, до разнообразной бижутерии. Булгар- ские купцы, как все купцы на свете, были людьми хитрыми и оборотистыми: они давным-давно распустили слухи, что некоторые подвластные им племена - людоеды, и ездить к ним чужим нет никакого резону - сожрут, мол, моментально, по дикости своей. Ну а сами вовсю скупали у этих «людоедов» меха и с выгодой перепродавали арабам с хазарами. Что до происхождения булгар, то лучше всего на этот вопрос ответили они сами: когда арабский книжник Димашки встретил в Багдаде идущих в Мекку булгарских паломников и поинтересовался их родословной, они ответили: «Мы булгары, а булгары - смесь турок со славянами» (под «турками» в те времена понимались не нынешние турки, а разнообразные тюркские народы из Великой Степи). По вере булгары были магометанами - в 922 году их царь Ал- муш принял ислам, побудил к тому же своих подданных и стал «младшим братом» багдадского халифа. Именно в этом году из Багдада пришло большое посольство, и его секретарь Ахмед Ибн- Фадлан оставил интереснейшие записки, сохранившиеся до нашего времени: «Путешествие Ахмеда Ибн-Фадлана на Волгу». Естественно, Булгария была не степным кочевьем, а «страной тысячи городов», как ее называли иностранные книжники. Городов, конечно, было гораздо менее тысячи, но это несущественно. Главное, что это было государство - черная и цветная металлургия, обработка металлов, ювелирное, гончарное, кожевенное ремесло, резьба по дереву, камню и кости. Волжские булгары, факт исторический, первыми в Европе стали выплавлять чугун. Именно в Булгарии русские князья в неурожайные годы закупали зерно. Если прибавить ко всему этому ежегодные международные ярмарки, легко понять, что страна была зажиточная. Те самые иностранные книжники оставили немало любопытных свидетельств о булгарских обычаях. В первую очередь, они отмечали свободу, которой пользовались женщины, повсюду появлявшиеся с открытым лицом и ничуть не похожие на «теремных затворниц» мусульманского мира или Руси. Согласно обычаю, мужчины купались вместе с женщинами (такие же порядки существовали и у славян). Правда, при сватовстве решающее слово оставалось не за самой просватанной, а за ее родителями (у булгар, как у правоверных мусульман, кстати, было в традиции многоженство). Ну, а наказание за супружескую измену, как и у татар, гуманизмом не отличалось: виновного или виновную привязывали к четырем столбам и рубили топором от всей души. Служило ли это стопроцентно высокому «облико морале», в точности неизвестно. С убийцей поступали столь же сурово: его надежно запирали в крепкий сундук, а сундук вешали на высокое дерево и оставляли там, покуда преступник сам не помрет. Если в дом ударяла молния, булгары его покидали навсегда, считая, что это признак гнева божьего. Некоторые обычаи, впрочем, никакой симпатии не вызывают. Ибн-Фадлан упоминает, что булгары имели привычку вешать людей, выделявшихся необычайной ученостью и превосходившим средний уровень умом, говоря не без цинизма, что такой человек не достоин скудного земного бытия, и ему следует «идти служить Богу». Каждые двадцать лет всех старух обвиняли в чародействе и бросали в реку. Выплывших признавали колдуньями и сжигали на кострах, а тех, кто пошел ко дну, признавали невиновными. Сколько при этом захлебывалось бедолажных невиновных бабуль, которых не успевали откачать вовремя, история умалчивает. А впрочем, и у тогдашних славян был схожий обычай - регулярно устраивать «охоту на ведьм» в самом прямом смысле... Страна эта никоим образом не была каким-то Эдемом. Сохранилась книга жившего тогда писателя Шереф-Эддина Бул- гари, который с горечью свидетельствует: «Наши булгары славились своим развратом. Ученые законными уловками разрешили брать проценты (в исламе одним из самых жутких прегрешений считается давать деньги в долг под процент. -А. Б.), а равно много было грехов прелюбодеяния и смертоубийства; из-за пьянства оставили джуму (соборное моление в пятницу), не исполняли обрядов, считая позволенным пить бузу и пиво; порицали имама Шади, называли его слова пустословием, не исполняли праздника жертвоприношений, стали весьма грешными перед Всевышним». Ну что тут скажешь? У всякого народа, во всякой стране, к сожалению, эта тенденция присутствует: как только государство становится более-менее развитым и культурным, откуда ни возьмись распространяются всевозможные пороки, и совершенно неважно, идет ли речь о христианском мире или мусульманском. Есть что-то этакой миной заложенное в самой городской культуре: за определенным пределом нравы падают, как пьяный в канаву... И вот тут мы вплотную подступаем к крайне неприятному для нашей национальной гордости вопросу... Нравится это ревнителям Святой Руси или нет, но русские князья в истории Волжской Булгарии играли совершенно ту же самую роль, что для Руси - степные ханы. Именно русские пер выми стали устраивать набеги на булгар - за добычей. Началось это еще при Владимире Крестителе, а поскольку добыча была богатой, то князья взяли в привычку ходить на булгар точно так же, как половцы наведывались на Русь прихватить все, что лежит плохо, а особенно - хорошо. Хаживал «за зипунами» и суздальский Андрей Боголюбский (1172), и великий князь Всеволод (1184), совместно с киевлянами, рязанцами и муромчанами. Всякий раз, как нетрудно догадаться, нападающие сжигали города, опустошали села, угоняли скот и пленных, которых, в соответствии с традициями эпохи, распродавали в рабство. Булгары тоже не оставались в долгу - когда суздальский Всеволод умер и его сыновья принялись драться за опустевший «стол», булгары в 1217 году взяли Углич и вдоволь там побуянили. Нижний Новгород был построен в 1221 году именно как крепость на стратегическом месте, при впадении Оки в Волгу, необходимая в первую очередь как укрепление против булгар. Но не только - из Нижнего Новгорода русские князья устроили два похода на мордву (в 1226 и 1228 гг.), после чего, естественно, разобиженная мордва во главе со своим князем Пургасом предприняла ответный визит в Нижний Новгород, но крепость взять не смогла. История этой осады, состоявшейся в 1229 году, весьма интересна. Мордовские князья были вассалами булгарских царей, а булгарам и самим надоели русские визитеры. Поэтому к Нижнему Новгороду подступили не только мордовские дружины, но и булгарские войска во главе с самим царем Мир Гази. А командовал осажденным гарнизоном Нижнего Новгорода... тоже чистокровный булгарин по имени Гази Барадж, крупная и интереснейшая фигура того времени, совершенно выпавшая из русской историографии... В свое время булгары выдали Андрею Боголюбскому в качестве заложников потомков булгарского царя Арбата и Азана. Заложники отнюдь не стали заключенными, наоборот, попали на русскую службу. Арбат даже стал воеводой в небольшой крепости под названием Москва (о которой тогда никто и думать не мог, что позже она превратится в столицу государства Российского). Азан, отец Гази Бараджа, вот парадокс, участвовал... в походе князя Всеволода на Булгарию. И наверняка без малейшего душевного неудобства. Дело в том, что Всеволод хотел посадить Азана, как своего ставленника, на булгарский трон. Народ в те времена был ох как не лишен прагматического цинизма, а потому можно ручаться, что самому Азану эта идея весьма даже нравилась. Однако это увлекательное предприятие сорвалось. Азан с сыном Гази попали в плен к булгарам - и оказались уже на бул- гарской службе: Азан - на гражданской, а Гази - на военной. В 1219 году уже русские взяли Гази в плен и шесть лет продержали в темнице, а потом сделали предложение поступить на русскую службу. Гази Барадж согласился, и князь Юрий назначил его воеводой в Нижний Новгород, где Гази и отбил старательно нападение своих земляков. Удивляться тут нечему, в те времена и на Руси, и в Западной Европе подобное случалось сплошь и рядом. Да что там, такое положение сохранялось до наполеоновских войн - когда иные французские генералы из-за идейных разногласий с Бонапартом воевали на русской службе, и никто их этим не попрекал ни в России, ни в родной Франции... Традиция, знаете ли. Потом в Булгарии умер своей смертью царь Чельбир, династия пресеклась, и булгары пригласили на опустевший трон как раз Гази Бараджа... Кстати, не кто иной, как дореволюционный русский историк М. Н. Пинегин еще в конце девятнадцатого века писал о русско- булгарских войнах без всяких попыток выгородить земляков: «Первым внешним врагом были русские; они начали походы на булгар еще при князе Владимире Святом; булгары также не остались в долгу, грабили русские города, опустошали целые волости, уводили жителей в плен, то же самое производили и русские при своих нападениях на булгар; лишь большими окупами последние спасались от полного разорения. К началу XIII века Бул- гария доведена была русскими до совершенного изнеможения». Еще и по этой причине наши историки не любят подробно излагать историю Булгарии - в самом деле, как-то стыдновато признавать, что Русь играла в отношении этой страны ту же роль, что «степняки» в отношении ее самой... В 1223 году, когда Гази Барадж еще сидел в русской темнице, татарские тумены Джебе и Субудай-багатура, разбив русских князей на Калке и гнавшись за ними до Новгород-Святополча, повернули на восток, к Булгару. И получили там по полной программе. Булгары заманили татар в некую «полосу укреплений», специально построенную для засады, и разбили наголову. Было взято четыре тысячи пленных, которых потом булгары ради пущей насмешки вернули татарам в обмен на баранов - голову за голову. Позор был еще тот, и Чингисхан, узнав о «бараньей битве», как она стала позже именоваться, разъярился не на шутку (хотя вряд ли стоит верить иным современным булгарским романтикам, что именно из-за этого поражения он впал в такую меланхолию, что скоропостижно скончался). Как бы там ни было, оплеуха татарскому самолюбию была булгарами нанесена увесистая - за что их следует уважать, особенно в сравнении с поведением русских на Калке... ...А потом судьба Гази Бараджа продолжала выписывать причудливейшие зигзаги... Надо полагать, Гази и в самом деле относился к русским с определенной симпатией - потому что против него в родной Булгарии почти мгновенно составился нешуточный мятеж, главари которого вовсю кричали, что новый царь - «тайный христианин», «тайный доброхот русских» и даже «враг исламской державы». Как всегда бывает в подобных случаях, невозможно определить, что здесь от правды, а что - вранье тех, кто сам под шумок хотел захватить престол... И началась нешуточная заварушка. Крупные феодалы, образовав этакую фронду, двинулись с войсками на столицу Биляр свергать Гази Бараджа, у которого почти не было военной силы. А потому он, недолго думая, бежал на Русь, прихватив с собой останки русского священника Авраамия, чья судьба опять-таки, как выразился бы дон Румата, достойна баллады. «Попище» Авраамий попал к булгарам в плен в 1219 году, будучи участником похода суздальского князя Ярослава на Бул- гарию. Его собирались было продать в рабство вместе со всеми, но персону в облачении священника заметил сам царь Чель- бир - и велел немедленно освободить, поскольку, по давним булгарским обычаям, служителя какой бы то ни было веры в рабство обращать категорически не полагалось. Авраамий прижился в булгарской столице Биляре, стал священником тамошней христианской общины, а заодно занялся и торговлей, в чем преуспел. В 1229 году в Биляре некий мулла Кылыч, очередной борец за чистоту веры, устроил христианский погром, при котором Авраамий погиб. На Руси, когда его останки были привезены Бараджем, Авраамия возвели в чин «христовых мучеников» - а Бараджа опять назначили воеводой в Нижний Новгород. В 1232 году появилась татарская конница во главе с Батыем и направилась к Биляру посчитаться за прежнее. Вот только татарам второй раз выписали по первое число... В решающем сражении Батый потерял 15 тысяч воинов и отступил в степи, будучи ранен в поясницу. Именно в память об этой победе крепость, около которой шла битва, была названа Бугульма. В переводе на русский «бугульма» означает «не гнется», а раненый Батый действительно не мог согнуться... Таким образом, как мы видим, Волжская Булгария дважды за короткий срок наносила татарам весьма чувствительные поражения - пример, прямо скажем, для истории татарских завоеваний уникальный. Ну а русские князья повели себя как последние идиоты... Отбив татар, булгарский царь Алтынбек прислал владимирскому князю Юрию Всеволодовичу в подарок мрамор (которым потом вымостили пол в церкви Владимирской Богородицы) и попросил помощи против татар, справедливо замечая, что угроза и для Руси нешуточная. Юрий отправил в Булгарию десятитысячное войско под командованием своего сына Всеволода, состоявшее из владимирских, рязанских и муромских дружин. Вот только, вместо того чтобы вместе с булгарами выступить на татар, это войско... принялось жечь и грабить Булгарию (кто бы тогда знал, что всего пять лет спустя и Юрий, и Всеволод умрут от татарских сабель, и никто, даже соседние русские князья, не придет им на помощь?) Булгары встретили русское войско и расколошматили его так, как только что татар. Участвовавший в походе Гази Барадж понял, что с русскими каши не сваришь, и отправился в ставку Батыя. Батый представил его великому хану Угедэю, а тот назначил Гази «эмиром» Булгарии и пообещал вернуть ему царский трон. А в 1237 году, как я уже говорил, начался большой поход Батыя на север... На территории Великой Булгарии маршрут для татарского войска старательно составил Гази Барадж. Его дядя, правитель одной из областей, перешел к татарам, но остальная страна упорно сопротивлялась. Защитники крепостей Сарман и Тубулгатау дрались до последнего человека. Внук Чингисхана Мункэ в знак признания их мужества велел сжечь тела на погребальном костре — что по татарским обычаям считалось большой честью: татары верили, что при сожжении тела удальца его душа сразу воссоединится с Тенгри и вернется обратно на землю в облике нового храбреца. В сентябре татары подошли к Биляру и после двухнедельного яростного штурма взяли город. Уговаривавший земляков сдаться Гази Барадж успеха не имел - в ответ его ранили со стены стрелой. Точно так же меткий стрелок, сын кипчакского хана Миннебай Ямат, имевший с татарами свои счеты, убил из лука сына Чингисхана Кюлькана (правда, известный наш писатель В. Ян отчего-то приписал это русским витязям). Разъяренные татары разрушили Биляр полностью и перебили всех пленных. Против этого выступал не только Гази Барадж, но и Мункэ с Батыем и Субудай-багатуром, но хан Гуюк, человек злобный и мстительный, велел истребить всех под корень. Биляр так никогда больше и не оправился, он попросту перестал существовать. Гази Бараджа, рассчитывавшего на царский титул, татары быстро окоротили, признав за ним только право на звание эмира, то есть правителя вассальной области... Однако еще держался большой цветущий и богатый бунтарский город Банджа. Татары осаждали его год - потому что разрушать не хотели. Батый именно из него намеревался сделать столицу своего Кипчакского улуса. Вот только жители с этой идеей были категорически не согласны... Любопытно, что оборону Банджи возглавляла женщина - царевна Алтынчач, дочь царя Алтынбека. После годичной осады все же начался решающий штурм. Оставшиеся в живых защитники города отступили в деревянную мечеть «Сабан» и еще долго там отбивались, пока Мункэ не велел мечеть поджечь. Не выдержав жара и дыма, оставшаяся горстка булгар выбежала наружу и попала в плен. Но царевны Алтынчач среди них не оказалось, как ее ни искали, не нашли ни живой, ни мертвой. Есть народная легенда, что ей все же удалось ускользнуть из Банджи, и она еще долго нападала на татар во главе небольшого отряда... По какому-то неисповедимому вывиху сознания правившие в прилегающих к Булгару княжествах русские Рюриковичи разгром и покорение татарами Булгарии... проигнорировали совершенно, не придав этому никакого значения. И после Калки, и после занятия татарами Булгарии они, полное впечатление, упорно не понимали, что столкнулись не с каким-то очередным ко чевым племенем, а с армией сильного государства, всерьез намеревавшейся продолжать завоевания... Несмотря на все жертвы и разрушения, булгары сохранили себя как народ, хотя и стали вассалами татар. Разрушенный Батыем город Булгар был восстановлен и какое-то время был резиденцией ханов Золотой Орды, а также оставался крупнейшим торговым центром. Последующий ущерб для Булгарии - опять-таки дело рук русских, нравится нам это или нет. В 1278 году страну опустошал русский князь Андрей Городецкий и его помощник князь Федор Чермный - не по своей, разумеется, личной инициативе. Оба помянутых князя много лет принимали самое активное участие в татарских походах - и в Осетии, и в Булгарии, и в карательных экспедициях на Русь. После художеств в Булгарии Городецкий с русско-татарскими отрядами за «непокорство» опустошал и жег Муром, Переяславль, Владимир, Суздаль, Тверь и Торжок. По сообщениям русских летописцев, воинство Андрея угоняло людей в рабство, насиловало монахинь, разграбило все церкви, попадавшиеся на пути... Но вернемся к Булгарии. В 1396 году город Булгар был до основания разрушен правителем Золотой Орды Темир Аксаком и уже никогда не возродился. Столицей Волжской Булгарии стала Казань, которую еще долго именовали Болгар-аль-Джадил, то есть «Новый Булгар». С этого времени и начинается история Казанского ханства, чье население мы привыкли называть татарами. Однако, не отрицая полностью существования народа под названием «казанские татары» (что было бы просто глупо), не нужно забывать, что часть населения Казанского ханства составляли все же булгары, сохранившие себя как нацию. Присутствие булгарского элемента в истории Казанского ханства прослеживается четко. Турецкие документы 1550 года называют Казань столицей Болгарского вилайета. После завоевания Казани Иван Грозный присоединил к длинному списку своих титулов еще и «князь Болгарский» - не «татарский», а именно что болгарский. Кстати, именно на основании этого скверновато знающий средневековую историю Фоменко и сделал вывод, что Россия правила-де некогда дунайской Болгарией - иначе, мол, почему русские самодержцы до самого краха монархии именовались «князьями Болгарскими»? Меж тем речь идет как раз о Волжской Болгарии, чье существование для Фоменко, насколько можно понять, так и осталось тайной за семью печатями. Впрочем, это не его личная вина - отечественная историография со всем усердием, достойным лучшего применения, погружала Булгарию в совершеннейшее забвение. Поистине Волжская Атлантида, скрытая от глаз исключительно людскими усилиями, а не катаклизмами природы... При Петре I хлынувшие в Россию западноевропейские ученые кое к каким вопросам подходили с восхитительным простодушием. Ни в коей мере нельзя отрицать их вклад в развитие российской науки, но и благоглупостей они напороли изрядных. Как это было с «татарами». Иностранные специалисты (сплошь и рядом не знавшие не только татарского, но и русского) не утруждали себя тщательными поисками родословной народов Российской империи. Живут в Сибири? Значит - сибирские татары, и точка! В Казани? Казанские татары, ясен пень. Говорите, некоторые из этих «татар» упрямо именуют себя «булгарами»? Антинаучный подход, батенька. Европейские ученые труды никакой такой Великой Булгарии знать не знают, а значит, и булгар на свете быть не может, и они - чисто мифологическая фигура, вроде единорога или песьеглавца... Вероятнее всего, логика рассуждений была именно такой. Хотя булгары не раз поднимали восстания (как это было, скажем, в 1753-1755 гг.), стремясь к возрождению именно Булгарии. А русские летописи, составленные после Ивана Грозного, частенько пестрят фразами вроде «болгары окаянные опять восстали». В 1862 году появилась организация «Совет волжских болгарских мусульман», чья суть ясна из названия и дополнительных разъяснений не требует. В июле 1917 года волжские болгары созвали в Казани съезд и решили возродить Волжскую Болгарию (будем отныне писать это название через «о», как делают сами представители данного народа в наше время). Съезд возглавил Садри Максуди, человек ученый и эрудированный, прекрасно знавший историю своего народа, получивший в Сорбонне высшее юридическое образование и ставший депутатом Государственной думы двух созывов. В ноябре того же года была провозглашена национально-куль- турная автономия Идель-Урал, территория которой включала исторические земли Волжской Болгарии. (Уточню сразу: мне категорически не по душе откровенные перехлесты современных болгарских идеологов, которые в полемическом запале заявляют, будто никаких татар «нет вообще», будто все казанские татары - это болгары, вот только одни болгары «правильные», сохранившие историческое самосознание, а другие - нет. Это уже перебор - поскольку татары реально существуют как нация и не стремятся признавать себя «неправильными болгарами». Межнациональные отношения - штука тонкая, особенно в нашу непростую эпоху, а потому следует семь раз отмерить, прежде чем резать. Татарский народ существует - и точно так же существует болгарский, хотя наверняка не в тех масштабах, которые представляются восторженным романтикам. От подобных романтиков, скажем откровенно, иногда бывает больше вреда, чем пользы.) С. Максуди, подготовивший Конституцию Идель-Урала, вовсе не был ни узколобым националистом, ни сепаратистом, не требовал никакого «суверенитета» и писал: «Мы не хотим быть свободными против русского народа... мы твердо верим в возможность свободного существования совместно с русским народом, которого мы никогда не смешивали с правительственной властью, не исходившей из народа». Против Максуди и его идей выступили те «татаристы», которые вообще не признавали существования отдельного «болгарского» народа. А потом пришли большевики... Вовсе не склонные ломать себе голову над проблемами болгарского народа - у них был свой план действий, предписывавший в том числе избегать лишних сложностей. Какая, в сущности, разница - одни татары живут в Поволжье, или еще и какие-то болгары, если всем народам предстоит плечом к плечу сражаться за мировую республику Советов? К чему забивать себе голову ненужными подробностями? 27 мая 1920 года Ленин подписал декрет об образовании татарской республики... До этого большевики старательно разгромили и Идель-Урал, и Совет волжских болгарских мусульман как сугубо «контрреволюционные» организации. С. Максуди, за голову которого большевики предлагали крупное вознаграждение, сумел бежать за границу и обосновался в Париже. Он направил в адрес Парижской мирной конференции стран Антанты, подводившей итоги Первой мировой войны, меморандум о проблемах болгар, где писал: «Представляется целесообразным обратить внимание на то, что название представляемой мною нации "татары" не что иное, как историческая ошибка». Однако высокая конференция решала гораздо более судьбоносный вопрос, нежели восстановление исторической справедливости в отношении какого-то полузабытого азиатского народа. Члены Антанты увлеченно грабили побежденных и строили новый мировой порядок с самими собой, любимыми, во главе - где уж тут вспоминать о болгарах, которые, вот чудо, обитают не на Балканах, а на Волге... Между прочим, еще в марте 1920 года на территории Казанской губернии вспыхнуло восстание болгар, не желавших «приписываться» в татары - а заодно и против большевиков, успевших надоесть хуже горькой редьки. Большевики, не мудрствуя, объявили мятеж обычной контрреволюционной вылазкой и са мым кровавым манером подавили силами регулярных войск. В чем с превеликой охотой участвовали иные «красные татарские деятели», которых потом Сталин (правда, за совершенно другие «заслуги») прислонил к стенке, отчего они до сих пор считаются «безвинными жертвами культа личности». Потом появилась и Башкирская республика - как своеобразная плата башкирам за поддержку красных против Колчака. Болгарам снова не нашлось места в этом «параде суверенитетов». Но болгары оставались болгарами. В 1922 году автор книги «Мусульманская культура в Среднем Поволжье» М. Худяков писал: «Масса современных казанских мусульман и в настоящее время не считает себя татарами, а зовет себя болгарами». В 1926 году, во время Всесоюзной переписи населения, болгарами себя назвали полтора миллиона человек - но к тому времени уже стали появляться «научные труды», изображавшие волжских болгар попросту «пришедшими из Монголии монгольскими кочевыми племенами»... А там и всеобщая паспортизация с «пятой графой», куда всем поголовно, чтобы не умничать, вписывали «татарин». Максуди еще много лет прожил за границей, был профессором Сорбоннского, потом Стамбульского и Анкарского университетов, преподавал право и историю, умер в 1957 году, и вернуться в Россию ему было уже никогда не суждено... В апреле 1946 года в Москве состоялась научная сессия при Академии наук СССР, организованная отделением истории. В ней участвовали известные историки, археологи, этнографы, лингвисты. Было сделано немало серьезных выводов: о том, что современные татары не имеют никакого отношения к «монголам», что такая нация, как волжские болгары, существует в действительности, что она никогда не была «истреблена дочиста». Увы, никаких последствий для восстановления исторической справедливости не последовало. Когда началась перестройка (не к ночи будь помянута), журнал «Известия ЦК КПСС» в 1989 году опубликовал перечень народных просьб, отправляемых письменно в адрес ЦК. «Во многих письмах из разных регионов страны казанские татары просят именовать их «болгарами» или «булгарами». Ну а когда в последние годы трудами энтузиаста Ф. Нурутди- нова был опубликован свод болгарских летописей, на многие события в истории всей России пришлось взглянуть по-иному (позже мы и этого коснемся). Можно привести и свидетельство человека, безусловно авторитетного в данном вопросе. Талгат Таджуддин, муфтий и шейх-уль-ислам, глава Центрального духовного управления мусульман России и европейских стран СНГ: «И так уж нас татарами обзывают, хотя на самом деле мы булгары... А болгары - это ближайшие родственники булгар. Просто одни остались на Волге, а другие ушли дальше, на Дунай, и смешались с остальными». Так что выводы просты: не претендуя на право татар считать себя народом, нужно все же признать, что некоторая часть татар является булгарами. Какие бы причудливые этнические смешения ни происходили в результате Батыева нашествия с превеликим множеством этносов, древние булгары сохранили себя, свой язык и культуру. И следовало бы почаще вспоминать об их стране и отводить ей в истории то место, какого она, безусловно, заслуживает - не шарахаясь от «скользких» тем и «острых» вопросов...