Глава VI ХРИСТИАНСКАЯ ЛИЧНОСТЬ

Метафизическую сущность из моральной личности извлекли христиане, осознав ее религиозную силу. Наше теперешнее понятие человеческой личности в основе своей остается христианским.

на[948]. Последний прекрасно проследил (вслед за другими, но лучше других) переход от понятия persona, человека, олицетворяющего какое-нибудь сословие, к понятию просто человека, человеческой личности.

Понятие «моральной личности» (“personne morale”), впрочем, стало настолько определенным, что уже начиная с первых дней нашей эры и ранее в Риме, во всей империи, оно применялось ко всем мнимым личностям, которые мы до сих пор именуем морально-юридическими субъектами, каковыми стали корпорации, благотворительные фонды и т. п. Вплоть до новейших конституций они обозначались словом тфобсолоу. Universitas — это личность личностей, но, подобно городу, Риму, — это вещь, сущность. Magistratus gerit personam civitatis — хорошо сказано Цицероном (De Off., 1.34)*. И фон Карольсфельд очень точно сопоставляет и комментирует «Послание к галатам» (3, 28): «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского; ибо все вы одно, ец во Христе Иисусе».

Был поставлен вопрос о единстве личности, о единстве Церкви в связи с единством Богаец. Он был решен после многочисленных дебатов. Здесь надо было бы проследить всю историю церкви (см. «Сви- да»*, s. v., а также фрагменты знаменитого Слова о Явлении святого Григория Назианзина*, 39,630, А). Спор о Троице, спор монофизитов, долго волновал умы, пока церковь не решила его, прибегнув к божественной тайне, но вместе с тем проявив полную твердость и ясность: Unitas in tres personas, una persona in duas naturas — окончательно утверждает Никейский собор*. Триединство и Троица — это единство двух природ Христа. Именно начиная с понятия единого сложилось понятие личности — я верю, что надолго, — относительно божественных личностей, но одновременно и относительно человеческой личности, субстанции и формы, тела и души, сознания и действия[949].

Я не буду больше ни комментировать, ни продолжать эти теологические изыскания. Кассиодор* завершает тем, что определенно говорит: persona — substantia rationalis individua (Ps. VII). Личность есть неразделимая, индивидуальная рациональная субстанция[950].

Оставалось лишь претворить эту индивидуальную рациональную субстанцию в то, чем она стала теперь, а именно в сознание и категорию.

Это явилось результатом длительной работы философов, на описание которой у меня остается лишь несколько минут[951].