ПОХОД В РОДНЫЕ ПАЛЕСТИНЫ

И здесь также не последнюю роль сыграли климатические изменения, о которых уже говорилось. Весь предыдущий период своего существования киммерийцы жили в непосредственной близости от ледника: огромного северного, и меньшего, кавказского. Обитали в полуземлянках (что само по себе говорит о нежарком климате), занимались земледелием и отгонным скотоводством. И вдруг в начале I тысячелетия до Р.Х. становится заметно теплее, земледелие приходит в упадок, а самим холоднолюбивым жителям Прикубанья (по одной из версий, киммерийцы означает «зимние») приходится перестраивать свою жизнь и становиться скотоводами-кочевниками. Не все могут иметь табуны коней и отары овец. Поэтому неудивительно, что в том споре «царей и народа», о котором упоминает Геродот, народ захотел покинуть ставшую бесплодной, с точки зрения землепашца, землю. Цари же и

прочие «новые» киммерийцы, успевшие перестроиться и заиметь движимое имущество в виде табунов и отар, хотели сохранить родные степи вместо трудного отступления по Кавказским горам, в которых их скот передох бы от бескормицы. В общем, в результате спора «могилу царей» можно было увидеть у реки Тираса.

У киммерийцев, как у вновь испеченных кочевников не было ни навыка, ни опыта конной войны. Наверняка сыграла свою роль и длительная географическая изоляция от остального мира. Так что «исполинами» и «героями» они были для маленьких горных племен, а перед ка- тафрактами скифской конницы, обладающей передовыми приемами военного искусства, недоступными остальным народам, у которых конница все еще использовалась как подсобный род войск, киммерийцы не устояли. Они бежали без боя, перебив собственных племенных царьков и оставив скифам свои зеленые пастбища.

Около 715 г. до Р.Х. киммерийцы вторглись в Урарту, а оттуда ударили в тыл фригийским войскам царя Мидаса, сражавшегося с ассирийцами за Каркемиш (как видим, этот город и пятьсот лет спустя после хеттов оставался важным стратегическим пунктом). Ми- дас вынужден был отступить. В результате фригийско- киммерийской войны киммерийцы сумели закрепиться в центральной Анатолии, на Каппадокийском нагорье, откуда совершали набеги на Фригию, Урарту и Ассирию. Но в 680 г. до Р.Х. ассирийская армия вторглась в Малую Азию и разгромила кочевников. Киммерийский вождь Теушпа погиб в бою, а сами киммерийцы превратились в наемников, служивших за деньги. В 675 г. Урарту, создав военную коалицию, в которой участвовала также Ассирия, разгромила Фригию, отдав ее на поток и разграбление киммерийцам.

alt="Передняя Азия в VIII—VII вв. до Р.Х. Вторжение киммерийцев и скифов." />

Передняя Азия в VIII—VII вв. до Р.Х. Вторжение киммерийцев и скифов.

Гибель Фригийского царства привела к усилению Урарту в Восточной Анатолии и нового государства — Лидии — на западе Малоазийского полуострова. И в это же время в Азии появляется новая сила: с севера, вдоль западного побережья Каспийского моря, пришли скифы.

Принято считать, что они «преследовали киммерийцев», но пришли в Азию другим путем.

С 670-х гг. до Р.Х. скифы превратились в один из решающих факторов большой азиатской политики, а в 50-х гг. в. до Р.Х. под предводительством царя Мадая, воспользовавшись войной между Вавилоном и Ассирией, захватили Мидию. И только следующий удар они нанесли по врагам-киммерийцам, разгромив и истребив их на своей исторической родине — в Каппадокии-Хеттии. Это спасло Западную Анатолию от постоянной киммерийской угрозы и позволило Лидии стать одним из великих азиатских государств. Совершили скифы и поход на Египет. В Палестине фараон Псамметих встретил их с просьбой не нападать на его страну и откупился богатыми дарами. Скифский воинский лагерь расположился у стен Дамаска, откуда скифы собирали дань со всего Ближнего Востока.

Разгром Ассирии коалицией, в которой не последнюю роль играло Скифское царство (на территории современного Азербайджана), привело к усилению Мидии, которая не только освободилась от скифской зависимости, но и подчинила себе Урарту Однако вскоре мидийцы решили разделаться с опасными соседями и уничтожить скифов.

Как говорит Геродот, «28 лет владычествовали скифы в Азии и своей наглостью и бесчинством привели все там в полное расстройство. Ведь, помимо того, что они собирали с каждого народа установленную дань, скифы еще разъезжали по стране и грабили все, что попадалось. Тогда Киак- сар (мидийский царь. — В.М.) и мидяне пригласили однажды множество скифов в гости, напоили их допьяна и перебили»[266]. Это произошло, скорее всего, в 591 г. до Р.Х.

Может быть, цель и оправдывает средства, но средства эти не делают мидянам чести.

Часть уцелевших скифов ушла назад, на Северный Кавказ, но другие попытались закрепиться в Каппадокии, перейдя под покровительство лидийского царя Алиатта, отца широко известного по поговорке[267] Креза. Эту историю также передает Геродот, и его рассказ несколько по- иному освещает столь печально для скифов закончившуюся мидийскую пирушку.

«Орда мятежных скифов-кочевников переселилась в Мидийскую землю. Царем же мидян в то время был Ки- аксар, сын Фраотра, внук Деиока. Царь сначала дружественно принял этих скифов, так как они пришли просить убежища, и даже отдал им своих сыновей в обучение искусству стрельбы из лука. Однако по прошествии некоторого времени вышло так, что скифы, которые постоянно занимались охотой и всегда добывали дичь, ничего не убили. Когда они вернулись с пустыми руками, Киаксар (человек, очевидно, вспыльчивый) обошелся с ними весьма сурово и оскорбительно. Получив такое незаслужен

ное оскорбление от Киаксара, скифы решили разрубить на куски одного из мальчиков, бывших у них в обучении. Затем, выпотрошив, как обычно потрошат дичь, подали на стол Киаксару как охотничью добычу. После этого скифы хотели немедленно бежать в Сарды к Алиатту, сыну Сади- атта. Так это и произошло: Киаксар и его гости отведали этого мяса, а скифы отдались под защиту Алиатта.

Так как Алиатт, несмотря на требования Киаксара, не захотел выдать скифов, то у лидийцев с мидянами началась война. Пять лет длилась эта война, причем верх одерживали то мидяне, то побеждали лидийцы, и однажды — даже в какой-то ночной битве. Так с переменным успехом продолжалась эта затяжная война, и на шестой год во время одной битвы внезапно день превратился в ночь. Это солнечное затмение предсказал ионянин Фалес Милетский, и даже точно определил заранее год, в котором оно и наступило. Когда лидийцы и мидяне увидели, что день обратился в ночь, то прекратили битву и поспешно заключили мир»1.

Необходимо отметить, что этот эпизод произошел уже после расправы над захмелевшими скифами, то есть, сама предательская расправа мидян над союзниками-ски- фами не могла быть вызвана убийством мальчика. И все же, если поверить словам Геродота, вспыльчивость Киаксара не идет ни в какое сравнение с коварством и злобой скифов, которые хладнокровно накормили отца мясом ребенка.

Но здравый смысл заставляет усомниться в подлинности переданных Геродотом фактов. Во-первых, скифы мятежниками не были. Во-вторых, простым охотникам царских детей на воспитание не дают, во всяком случае, они не живут с ними постоянно. В-третьих, даже убив мальчика, охотники не могли бы его приготовить и подать на стол царским гостям, если они по совместительству не

были поварами, лакеями и стольниками. И, наконец, в- четвертых: не обезумел же Киаксар, чтобы после расправы над скифскими вождями доверять своих детей скифам.

Следует сделать вывод, что мальчики (а скорее, один мальчик) были заложниками у скифов, подтверждающими некие союзнические обязательства мидийского царя по отношению к ним. После вероломного убийства своих вождей скифы казнили заложника и отправили его тело отцу. В ином случае Алиатт не принял бы скифов.

Кстати, на поверку царевич мог оказаться вовсе и не мальчиком, а юношей или взрослым мужчиной — Киаксар к тому времени был уже в годах и не тянул на молодого отца. Царствовал он 40 лет (625—585 гг. до Р.Х.) и во время описываемых событий (591—590 гг. до Р.Х.) уже тридцать пять лет был на престоле, да и воссел на него, видимо, не ребенком, так что было ему лет 55—60, а сыновья его сами уже могли иметь детей.

Может быть, случай с оскорбленными охотниками и имел место в истории, но едва ли ему можно придавать такое значение, какое приписывает Геродот. Да и инсинуации насчет «наглых» «бесчинствующих» скифов тоже оставим на совести «отца Истории». Ведь никому не нравится, когда с тебя собирают дань. И память о налоговом инспекторе остается соответствующей.

В целом же, по поводу скифского похода в Азию можно предположить, что он имел целью, конечно, не месть киммерийцам, а попытку закрепиться на своей исторической родине, в Каппадокии-Хеттии. Дважды скифы приходили туда, и оба раза не смогли удержаться. В войне между мидянами и лидийцами скифы оказались единственными проигравшими: граница между Мидией и Лидией прошла по реке Галис и вся Каппадокия отошла к жаждущему скифской крови Киаксару.

И скифам пришлось уйти на север, в Причерноморье. На календаре был май 585 года до Р.Х.