Глава 10. Некоторые итоги

В начале XX в., когда Осетия была частью Владикавказского округа и не представляла отдельной административной единицы, осетинская идентичность питалась романтическими идеями, напоминающими о великом прошлом ираноязычных предков, бесстрашных воинов-завоевателей, покорителей безбрежных просторов, выступавших на равных с древнейшими государствами и империями.

Идея аланских (арийских) предков вдохновляла осетин и в течение первого советского десятилетия, когда у них еще была жива память о Гражданской войне, где им пришлось вести вооруженную борьбу против чеченцев и ингушей. Однако с наступлением эпохи советского интернационализма такая память оказалась не ко двору и на время потеряла свою былую привлекательность. Теперь, по представлениям советских идеологов, не было ничего, что бы подпитывало дружбу народов лучше, чем идея их кровного родства. Это создало мощный стимул для изучения взаимоотношений народов в истории, и приоритетной стала идея формирования современных этнических групп на основе смешения самых различных древних общностей. «Чистым культурам» и «чистым расовым типам» наступил конец. Зато не в пример привлекательнее выглядела идея субстрата, пропагандировавшаяся академиком Марром.

Однако этот период безмятежной дружбы оказался непродолжительным. Война с нацизмом и депортация соседних народов внесла важные, хотя и неоднозначные, коррективы в социальную память. С одной стороны, с темой «арийских предков», так полюбившейся нацистской пропаганде, приходилось окончательно расстаться. Но с другой стороны, теперь не могло быть и речи о каком бы то ни было родстве с соседями, отправленными в депортацию. Напротив, следовало от них как можно дальше дистанцироваться. Поэтому славное скифо-сарматское прошлое снова обрело былую актуальность. Оно не только снабжало осетин захватывающей дух историей великих миграций и военных побед, но и легитимизировало их права на территорию Центрального Кавказа и его историческое наследие, которое в отсутствие депортированных народов свободно приписывалось исключительно ираноязычным аланам. Все же научная добросовестность и преданность идеологии интернационализма не позволяли ни Абаеву, ни Скитскому отказываться от идеи кавказского субстрата в этногенезе осетин.

Тем не менее советская идеология начала 1950-х гг., связавшая идею языкового субстрата с именем попавшего в немилость Марра, требовала с ней расстаться и настаивала на изучении «чистых языков». Начало этой кампании положил сам Сталин, которого, очевидно, не устраивали интернационалистические установки Марра. Ведь, сколь бы эксцентричными ни выглядели лингвистические построения Марра, тот был последовательным борцом против колониализма за права малочисленных коренных народов. Поднявший в конце 1940-х гг. волну государственного шовинизма Сталин вряд ли мог и далее терпеть подобные идеи. Не случайно его выступление против Марра совпало по времени с кампаниями против Шамиля и народных эпосов.

Все же тогда теории субстрата удалось выжить. Этому в немалой степени способствовала противоречивость советской идеологии, которая, искусно ведомая Сталиным, пыталась выковывать имперское единство, но в то же время не могла порвать с марксистской догмой, требовавшей преданности лозунгам интернационализма. Такая противоречивость была свойственна и тем представлениям о своем происхождении, которые бытовали у осетин в послесталинские десятилетия. С одной стороны, им по-прежнему официально навязывалась версия о двуприродности, но, с другой, их теперь постоянно мучил вопрос о Пригородном районе, повисший над ними дамокловым мечом. После 1957 г. неразрешимая территориальная проблема стала для них кошмаром, и они пытались всячески открещиваться от какого бы то ни было родства со своими ближайшими соседями. В этом и состоял секрет борьбы за этническую «чистоту» аланской общности. Теперь патриотически настроенные осетинские ученые уже не желали ни с кем делиться аланским наследием. Мало того, еще в советские годы некоторые из них начали задумываться об изменении названия своего народа на «аланы». Однако этого советская идеология им тогда не позволяла. И все же, как бы ни спорили ученые, версия, делавшая основными предками осетин ираноязычных кочевников, постоянно фигурировала в республиканских школьных учебниках и местных СМИ. Так в республике и формировалась социальная память, делавшая акцент на скифском, сарматском и аланском наследии. Не будем забывать, что основные знания осетин об истории своего народа были связаны с научными достижениями и оставались по преимуществу книжными.

По мере нарастания в 1980-х гг. напряженности в осетино-ингушских и осетино-грузинских взаимоотношениях аланская идентичность оказывалась все более соблазнительной для осетинских интеллектуалов.

Вместе с тем высокий уровень русификации осетин привел к резкому падению роли осетинского языка. Поэтому ряд видных представителей осетинской элиты попытались сделать основой осетинской идентичности традиционные обряды и ритуалы и сконструировать из них этническую религию, базирующуюся на дохристианских народных верованиях. Это также оживило память об аланах, наследием которых и считались такие верования. Одновременно изменилась функция осетинского языка, и из живого инструмента он превратился в символ идентичности.

Поэтому крах коммунистической идеологии и распад СССР сопровождались возвратом к аланской идентичности, о которой мечтали осетинские националисты еще в начале XX в. Хотя одним из ее компонентов был, безусловно, традиционный нартский эпос, в целом она не имела никакого отношения к народной культуре и основывалась на интерпретации научного знания современными образованными людьми. Столь же современным было и представление о национальной территории и ее жестких границах, также составляющее неотъемлемую часть аланской идентичности. По сути, к такой же инновационной деятельности в духе «изобретения традиции» можно отнести и использование реконструированной аланской символики в государственных символах Северной Осетии.

Эта идентичность призвана преодолеть локальные культурные и языковые различия между разными группами осетин, в том числе переквалифицировать «чужих» южных осетин, переселившихся на территорию Северной Осетии двумя воинами в 1945 и 1991 гг., в «своих». В то же время она возводит барьер между осетинами и ингушами, которые становятся до такой степени «чуждыми», что теряют в глазах осетин статус «коренного» народа на территории Пригородного района. Подчеркивание особых заслуг «скифской цивилизации» оправдывает заселение Северного Кавказа предками осетин, якобы принесшими сюда «цивилизацию и культуру». Это символически ставит осетин в привилегированное положение перед соседними народами, не имевшими таких «престижных» предков.

Таким образом, в течение десятилетий осетинские ученые при поддержке местных властей выковывали у осетин идентичность, противопоставлявшую их соседним горским народам. Попытки преодолеть эту тенденцию с помощью теории «двуприродности» оказались малоэффективными, ибо они шли вразрез с устремлениями осетинской интеллектуальной и политической элиты. Все это возмущало соседей осетин, видевших в построениях осетинских ученых фальсификацию истории с целью дистанцирования себя от горцев и обретения престижных предков, наделявших осетин ореолом исключительности. Ингушский историк увидел здесь определенную опасность, связанную с тем, что идеология исключительности, создававшаяся в научных кабинетах, широко распространялась среди осетинской общественности, включая молодежь, и прививала ей этноцентристское мировоззрение и антиингушские настроения (Мужухоев 1995.

1. О том же писал и его более осторожным современник К. Г. Кох, однако он не рискнул на этом основании творить о родстве осетин с германцами. См.: Кох 1967. С. 251-252.

2. О неправомерности этих поверхностных выводов см.: Кодзаев 1903. С. 5-6: Кокиев 1944. С. 44: Скитский 1947. С. 6: Калоев 1971. С. 12.

3. В советское время Кодзаев слыл «буржуазным националистом». Он также считался «клерикалом и мракобесом», так как его книга была посвящена укреплению позиций христианства на Северном Кавказе. См., напр.: Кулов 1935. С. 174-175; История 1954. С. 276-277: Новосельцев 1987. C. 486, 489. Но в постсоветское время он называется в осетинском школьном учебнике создателем «патриотической концепции осетинской истории». См.: Блиев, Бзаров 2000. С. 336.

4. О нем см.: Гаппо Байати 1938. В советское время Г. Баев, в последние голы своей жизни преподававший историю осетин в нацистской Германии, подвергался всяческим поношениям как монархист, антисоветчик и предатель родной земли. См., напр.: Такоев 1926. С. 320: Гусалов 1935. С. 4: Обращение 1942: Кокиев 1944: Тотоев 1967а. Но в 1990-х гг. он был в Северной Осетии полностью реабилитирован и внесен в список выдающихся деятелей. См.: Цаллаев 1991: Бзаров 1995.

5. О нём см.: Гагкаев 1962.

6. Первые попытки ее создания были предприняты еще в конце XVIII — начале XIX в. в Северной Осетии моздокским архиепископом Гаем Бараташвили на основе кириллической графики, а в Южной Осетии И. Ялгузидзе (Габараевым) на грузинской основе в первую очередь для печатания церковной литературы. См.: Скитский 1947. С. 185; Бигулаев 1948. С. 248-249; Калоев 1971. С. 302; Новосельцев 1987. С. 261-262.

7. Первыми осетинскими поэтами считаются И. Ялгузидзе (1770-1830) и Коста Хетагуров (1859-1906).

8. Так же решали вопрос о происхождении нартского эпоса и осетинские эмигранты. См.: Кундух 1935в. № 15. С. 20; ?sson 1935 b; 1936.

9. На самом деле все обстояло ровным счетом наоборот: на рубеже XIII-XIV вв. Шида Картли подверглась массовым набегам осетин, и царю Георгию V пришлось приложить немапо усилий, чтобы положить им конец. См.: Ванеев 1959. С. 144.

10. Между тем именно в 1927-1928 гг. Кокиев проделал огромную работу, обнаружив в архивах Москвы и Ленинграда множество неизвестных материалов по истории Северного Кавказа.

11. Так теорию Марра и воспринимали северокавказские эмигранты. См., напр.: Б. К. 1934. С. 17-18.

12. Правда, в дальнейшем выяснилось, что основным в осетинском языке являлся все же иранский пласт, давший до 60 % осетинских этимологии. См.: Абаев 1967а. С. 20.

13. Много позднее появились новые основания для такого предположения: выяснилось, что digor могло происходить от западнокавказского племенного названия. См.: Балкаров 1965. С. 92. Ср.: Шамирзов 1994.

14. Об этой кампании см: Догуж 1936 б.

15. Правда, этот проект был неприязненно встречен парижским эмигрантским журнаюм «Кавказ», редактор которого, бывший министр горского правительства Г. Баммат, оказался за бортом этого проекта и чувствовал себя ущемленным.

16. Бывший работник областной прокуратуры, исполнявший обязанность первого секретаря Северо-Осетинского обкома в 1944-1953 гг.

17. Правда, сегодня осетинский политолог пытается это опровергнуть, но и ему приходится признать, что в отрядах Бичерахова находилось немало осетинских офицеров. См.: Дзидзоев 2000 б.

18. Об этом см.: Хожаев 1991 а. С. 16-17. Постановление было отменено лишь 28 мая 1958 г.

19. Это с восторгом было встречено рецензентами книги. См.: Тотоев, Джанаев 1948.

20. Вскоре Скитский посвятил этому специальную работу. См.: Скитский 1949. С. 22.

21. Но здесь надо иметь в виду следующие два момента. Во-первых, речь идет о восприятии алан внешними наблюдателями, которые могли использовать термин «аланы» для самых различных степных кочевников той эпохи. Ведь хорошо известно, что византийцы называли скифами раннесредневековых тюркских кочевников. См., напр.: Малахов 1992. Действительно, армянские источники называли «аланами» военный союз северокавказских народов, возглавляемый аланами. См.: Габриелян 1989. С. 34-37. Во-вторых, разные по языку и культуре группы могли генеалогически привязывать себя к самому воинственному и удачливому в степях племени, что имело высокий престиж. Такие случаи хорошо известны в истории.

22. Недавно убедительные доказательства этому привел Б. С. Илизаров. См.: Илизаров 2004. С. 207-209.

23. О знакомстве Сталина с трудами Марра на эту тему см.: Илизаров 2003. С. 126-128.

24. Об этом см.: Алпатов 1991. С. 165-166.

25. Действительно, в своей основополагающей статье по истории языка Абаев предпочел не каяться в мифических грехах, а продемонстрировать особенности научного подхода к языку как историческому источнику. См.: Абаев 1952.

26. Вопрос о присоединении Осетии к России представлялся Кулову в тех условиях настолько важным, что через год он посвятил ему особую статью, но опубликован ее только на осетинском языке. См.: Кулов 1952 б.

27. А ведь еще совсем недавно сам Кулов говорил о большом воспитательном значении «Нартского эпоса», главным героем которого он тогда считал народ, чьи лучшие качества закрепились в эпосе. Тем самым, доказывал он тогда, эпос оказывал благотворное влияние на молодежь. См.: Кулов 1941; 1949. С. 6. 18.

28. На счастье, эта кампания вскоре была свернута, и уже в 1956 г. нартский эпос был восстановлен в своих правах. Тогда Абаев смог ответить своим недоброжелателям, указав, что к эпосу следует относиться исторически, а не зачислять его огульно в «реакционный» или «прогрессивный». Он был одним из первых, кто тогда выступил против гонений на народные эпосы и в защиту сравнительного метода их исследования. См.: Абаев 1957. С. 25-27.

29. Как мы знаем, споры о принадлежности нартского эпоса начались еще в 1920-е гг. См.: Жантиева 1929. Их на время приглушила стадиальная концепция Марра, по которой близость фольклорных сюжетов у народов Северного Кавказ;) объяснялась «сходством путей мысли и языка» в сходных социально-экономических условиях. См., напр.: Соколов 1936. С. XI; Крупнов 1946. С. 42.

30. Любопытно, что всего лишь за четыре года до этого выступления Джанаев не только хвалил книгу Скитского, но в особенности подчеркивал позитивное значение идеи о «двуприродности» осетин. См.: Тотоев, Джанаев 1948. По-видимому, история с его «неудачной» диссертацией сделала свое дело, и теперь он вынужден был следовать в русле новой советской идеологической линии.

31. Он был реабилитирован лишь в 1980-х гг., когда в престижном издании по истории Северной Осетии он снова был назван «первым профессиональным осетинским поэтом», «гуманистом и патриотом». См.: Новосельцев 1987. С. 360-361.

32. О ней см.: Калоев 2004.

33. В дальнейшем при более детальном изучении его возраст был оценен в 40-45 лет. См.: Мамукаев 1969. С. 63.

34. Термин «ос-багатар» происходит из грузинских летописей, называвших так представителей осетинской знати. См.: Новосельцев 1987. С. НО; Кузнецов 1990а. С. 85.

35. Подробно об этом см.: Кузнецов 1990а. С. 53-54.

36. В последние годы некоторые осетинские историки хотят видеть в нем царевича Багатара, возглавлявшего набеги на Грузию на рубеже XIV-XV вв. См.: Блиев, Бзаров 2000. С. 111.

37. Цуциев видит подоплеку этого переименования в том, что основание аула осетином должно было навсегда исключить ингушские претензии на город Владикавказ. См.: Цуциев 1998а. С. 19. Действительно, как мы увидим ниже, ингуши постоянно напоминают о том, что в конце XVIII в. этот район принадлежат им.

38. На самом деле Дедяков/Тютяков, скорее всего, следует отождестапять с городищем Верхний Джулат в левобережье Терека недалеко от с. Эльхотово. См.: Крупнов 1960 б; 1960в; Новосельцев 1987. С. 107.

39. А ведь еще недавно он объявлял нартский эпос творением осетинских предков, познакомивших с ним соседние кавказские народы. См.: Скитский 1949.

40. Эта идея была достаточно популярной у археологов и этнографов, работавших в районах Центрааьного Кавказа. См.: Скитский 1947. С. 16-17; Семенов 1949. С. 58-61, 76-77: 1957. С. 83-84; Крупнов 1966. С. 38-39; 1967 а. С. 35: Берладина 1960: Калоев 1971. С. 18-19.

41. Вновь о тесных взаимодействиях предков осетин с евреями и тюрками некоторые осетинские ученые заговорили только в 1990-х гг. См., напр.: Дзиццойты 1992. С. 22, 115-116, 183-197.

42. В эти годы Е. И. Крупнов подчеркивал что Алания была обязана своей христианской традицией не столько Грузии, сколько «византийско-русскому» влиянию. При этом последнее в конечном итоге оказывалось влиянием из Киевской Руси. См.: Крупнов 1960 б; 1960 в. Об этой тенденции см.: Tillett 1969.

43. Любопытно, что позднее Крупнов избегал такого оценочного подхода к языкам. Ср.: Крупнов 1967а. С. 40.

44. О резкой реакции осетинского автора на приведенные слова Крупнова см.: Гаглойти 1967. С. 95. Встречались и более умеренные оценки, но и они сводились к тому, что Крупнов неправомерно преувеличивал вклад местных племен в этногенез осетин. См., напр.: Калоев 1971. С. 15.

45. Правда, карачаевский лингвист С. Я. Байчоров находит там «протобулгарский» субстрат. См.: Байчоров 1994.

46. Любопытно, что в те годы лишь грозненский археолог В. Б. Виноградов осмелился намекнуть на политическую подоплеку позиции осетинских ученых. См.: Виноградов 1972. С. 285, 290.

47. Впервые этноним «дигор» упоминается «Армянской географией» VII в. См.: Волкова 1973. С. 110-111; Габриелян 1989. С. 38.

48. В этом он опирался на поддержку первого секретаря Чечено-Ингушского обкома КПСС А. В. Власова. См.: Виноградов 1980. С. 79-114. Об этом см.: Музаев, Тодуа 1992. С. 34; Тишков 2001а. С. 132, 206.

49. Одинцов был первым секретарем Северо-Осетинского обкома в 1982-1988 гг. За шовинистическую политику его прозвали в народе «генератом Одинцовым». См.: Дзидзоев 1995. С. 35-36.

50. Благодарю В. А. Кузнецова за эту информацию.

51. Очевидно, борьба с сионизмом, целенаправленно проводившаяся в 1960-1980-е гг., сделала свое дело. Об этом см.: Shnirelman 2002a. Р. 62-65. О роли иудаизма у алан осетинские авторы вновь вспомнили лишь сравнительно недавно. См.: Тменов и др. 2003. С. 42.

52. Правда, в более ранней работе Кузнецов пытался гипотетически отождествлять Магас с городищем Алхан-Кала на территории Чечено-Ингушетии. См.: Смирнов 1967. С. 37.

53. Но осетинская исследовательница показала, что название села по мужскому имени было поздним переосмыслением, т. е. фольклорной версией. См.: Исаева 1997. С. 374-375.

54. О подборке документов см.: Газиков, Тангиев 1999. С. 6-29.

55. Тишков дает несколько более низкие цифры в 60-70 тыс. чел. См.: Tishkov 1997. Р. 163.

56. Аналогичные заявления о «невозможности проживания», основанные на ксенофобных мифах и носившие откровенно расистский характер, раздавались и во время недавних межэтнических войн в бывшей Югославии. См.: Eriksen 1993. Р. 39; Almond 1994. Р. 195-207; Bowman 1994. Р. 160-161: Bennett 1995. Р. 91-92, 97-98; lgnatieff 1999. Р. 56, 176. Лишь 4 апреля 1997 г. парламент РСО-Алания отказался от этой формулы. См.: Пригородный район 1997. С. 28, 156.

57. Здесь мы встречаемся с ярчайшим примером ритуализации бюрократического языка, о чем писан М. Эдельман. См.: Edelman 1971. Р. 73-74.

58. Это полностью противоречит имеющимся историческим документам.

59. Термин «жизненное пространство» был создан немецким географом Ф. Ратцелем и был с жаром воспринят германскими колонизаторами и расистами. От них его унаследовали нацисты. См.: Lange 1965: W. Smith 1986. P. 83-111,203-213,219-258.

60. Дегоев даже пытается доказать, что Блиев стремился «вывести проблему Кавказской войны из сферы политико-идеологических спекуляций в пространство «чистой» науки». См.: Дегоев 2001. С. 256.

61. Между тем, противореча самому себе, далее Блиев взваливает весь груз ответственности на ислам, якобы втянувший дружелюбный чеченский народ в тяжелую многолетнюю войну. Он как будто бы забывает свою концепцию «набеговой системы», никак не связанной с исламом. Кроме того, делая акцент на «поведенческих особенностях народа», он не объясняет, почему часть чеченских тайпов перешла на сторону русских. Он также навязывает чеченцам XIX в. идеи этнической исключительности и мессианства, свойственные национализму, которого у чеченцев тогда не могло быть, исходя из его же собственной оценки их уровня развития. См.: Блиев 2004. С. 32-33, 61-62, 796.

62. Такие настроения не были специфичными лишь для Северной Осетии. В середине 1990-х гг. отмечался рост примордиалистских воззрений у студентов российских вузов, веривших в некую исконную агрессивность, якобы присущую людям некоторых национальностей. См.: Бугаева 1997. С. 190.

63. Об этом см.: Тишков 2001а. С. 186-189; Дзидзоев 2000 а. С. 257.

64. Можно вспомнить, что именно в Беслане находится единственный в Северной Осетии бюст Сталину. По справедливому замечанию А. Г. Здравомыслова, осетины сами оказались «духовной жертвой сталинизма», что выражалось, в частности, в их склонности оправдывать депортацию. См.: Здравомыслов 1998. С. 38-39.

65. Кроме того, критики упрекают Блиева в искаженном изображении ислама. См., напр.: Акаев 1999. С. 21. Ср.: Gammer 1994. Р. 43-45.

66. Этот факт признает даже российский военный историк. См.: Петрович 1994.

67. К сожалению, создавая свою концепцию, Блиев не знал теоретической литературы о роли и характере войны в традиционных «языческих» обществах. См., напр.: Першиц, Семенов, Шнирельман 1994.

68. Все бюсты и памятники Владикавказа, взятые на учет в 1996 г., являлись исключительно советским наследием. См.: Цалиев, Келехсаев 1996. С. 33.

69. Такие крайние взгляды, возникшие в Северной Осетии в отношении ингушей, легко объяснимы. По словам американского психоаналитика, если к ненависти примешивается чувство вины, то это ведет к еще большей ненависти. См.: Jones 1961. Р. 305-308.

70. О настроениях среди осетин см. также: Дегоев 2001. С. 342.

71. Об интересном случае отказа австралийских аборигенов от привнесенного термина «аборигены» см.: Archer 1991. Р. 167.

72. На том же сейчас настаивает А. К. Хачирти. См.: Хачирти 2002. С. 110-111.

73. Следует иметь в виду, что, будучи, по словам очевидцев, «самой революционной частью осетин», дигорцы и в 1923 г. были самыми активными сторонниками осетинской автономии. См.: Летифов 1972. С. 70, 72-73.

74. Впрочем, в юбилейных изданиях, посвященных истории своих основных населенных пунктов, города Дигора и села Чиколы, дигорские авторы ни словом не обмолвились о былой дигорской автономии и даже о трудной судьбе ислама в Дигории. См.: Кучиев 1992; Малиев и др. 1993.

75. Гуриев умалчивал о том, что, скрестившись с расовым подходом, термин «арийцы» еше во второй половине XIX в. широко использовался в Европе для шовинистической пропаганды сторонниками расовой теории и антисемитами. См.: Поляков 1996. Не говорил он и о том, что с начата XX в. термин «арийцы» был подхвачен в Индии радикальными националистами, впоследствии поддержавшими Гитлера. См.: Goodrick-Clarke 2002. Р. 91-95. Следует также иметь в виду, что «арийский миф» уже используется для шовинистической пропаганды и в современной России. См.: Шнирельман 2004 а. С. 123-225. В то же время видная индийская исследовательница убедительно развенчивает «арийский миф» и доказывает, что индуистская идентичность была изобретением XIX в. См.: Thapar 2000. Р. 3-5, 28-31, 81-86.

76. Грузинский термин «Осети» означает «страна осов».

77. Ингушская общественность восприняла эти празднования как вызов ингушскому народу. См.: Костоев 1995. С. 28; Албагачиев, Ахильгов 1997. С. 440-443.

78. Правда, в народе эта идея не пользовалась широкой поддержкой. См.: Дзуцев 1994. С. 92.

79. Единственное изображение этого герба сохранилось на карте, составленной грузинским историком Вахушти в 1735 г. Хотя истоки этого геральдического знака неясны, осетинские авторы считают его аланским и пытаются искать корни его символики в скифо-сакском мире. См.: Уарзиати 1996.

80. Этот вопрос получил особую остроту в июне 2004 г. Тогда, опасаясь грузинской агрессии, власти Южной Осетии обратились к России с просьбой принять непризнанную республику в свой состав, и в июле-августе Грузия и Россия оказались на пороге войны. Одним из поводов к этому послужил провокационный подъем грузинского национального флага 20 июля в одном из сел Цхинвальского региона, контролируемом Тбилиси. Когда в ответ на это командующий Смешанными миротворческими силами в зоне грузино-осетинского конфликта Святослав Набздоров потребовал его снять, президент Грузии М.Саакашвили пригрозил разорвать Дагомысские соглашения 1992 г., установившие мир в регионе. Это лишний раз показывает огромную мобилизующую роль государственной символики в современном мире.

81. Кстати, указывая, что ингуши способствовали выселению казаков в 1921-1922 гг. и заняли их земли, осетинские авторы умалчивают о том, что среди получивших эти земли были и сами осетины. Об этом см.: Моисеев 1971. С. 93-94.

82. Об осетинской точке зрения см.: Тамарин, Земфиров 1994: Гостиева, Дзадзиев 1995. Т. 1. С. 22; об ингушской — Катышева, Озиев 1991; Мутатиев 1991; Патиев 2002 а.

83. Но это вызвало оживленную полемику в прессе, ибо далеко не все осетины поддерживали такое расточительство или некритическое увлечение «обычаями и традициями предков». См., напр.: Кусраев, Цагоев 1993. С. 18: Дзалаев 1997. С. 347-348.

84. Действительно, такого рода праздники объединяют группу, убеждают ее в аутентичности своей особой культурной традиции и ее отличии от «других». Сам сценарий такого ежегодного массового праздника рождает чувство причастности, возбуждает позитивные эмоции, способствующие укреплению сплоченности. См., напр.: Noyes, Abrahams 1999.

85. По словам автора, «интерес к историческому прошлому народов СССР не считали актуальным, согласно идеологическим штампам, определяющим направление советской науки». См.: Хачирти 2002. С. 33. Это, конечно же, не так, иначе философу Хачирти было бы не на что опираться в своих пространных размышлениях о далеком прошлом осетин.

86. Он даже убежден в том, что когда-то реатьно существоват «скифо-сармато-аланский этнос». См.: Хачирти 2002. С. 52. В этом его недавно поддержат бывший президент Южной Осетии этнограф Л. А. Чибиров. См.: Чибиров 2003.

87. За упоминание об этом праве Хачирти обвиняет меня едва ли не в раздувании межэтнической розни. См.: Хачирти 2002. С. 66. Но не сам ли он вместе с рядом других своих коллег фактически исходит из этого права, безосновательно настаивая на ираноязычии кобанцев? Именно об этой нездоровой тенденции и идет речь в моих работах.

88. Эксперимент, проведенный Д. Лейтином, показал, что в постсоветском пространстве люди больше уважают тех, кто говорит на своем родном языке, чем тех, кто перешел на чужой. См.: Laitin 1998. Р. 239-240.

89. Далеко не все из них являются специалистами по данной проблеме. Например, Исаенко в прошлом занимался научным атеизмом, Кучиев был специалистом по отечественной истории XX в. и в начале 1990-х гг. возглавлял движение «Адамон цадис», а Хачиров, как мы знаем, является философом. Именно такие патриоты-неофиты очень часто склонны создавать мифы о древнем и славном прошлом.

90. На самом деле кобанцы были аборигенами, говорившими, скорее всего, на одном из северокавказских диалектов. Много позднее, смешавшись с пришлыми ираноязычными аланами, они сыграли немалую роль в формировании осетинского народа. Об этом см.: Кузнецов 1989.

91. Так далеко не шел даже осетинский эмигрант А. П. Зураев, хотя и наделявший кобанцев ираноязычием, но видевший в них потомков срубно-андроновского населения, пришедшего на Северный Кавказ в конце бронзового века и смешавшегося с аборигенами. См.: Зураев 1966. С. 25-33.

92. О критике этого подхода см.: Кузнецов 1996; 1997; Шнирельман 2003. С. 488-489. На самом же деле кобанцы, по-видимому, долгое время составляли особую ремесленную касту в скифском обществе, снабжая скифов оружием. Тогда-то они, надо полагать, и начали овладевать иранским языком. См.: Ковалевская 1985.

93. На самом деле этническая принадлежность двалов до сих пор вызывает разногласия у специалистов. Осетинские авторы склонны считать их осетинами. См., напр.: Калоев 1971. С. 53. Но наиболее обоснованной считается идея об их принадлежности вайнахам. См.: Волкова 1973. С. 115-116, 124-125. Те с благодарностью воспроизводят эту идею. См., напр.: Мужухоев 1995. С. 87-93.

94. Анаюгичные упреки в адрес Крупнова и его последователей бросает и Хачирти. См.: Хачирти 2002. С. 50, 67-69.

95. Как мы уже видели на примере Хачирти, Исаенко в этом не одинок.

96. Но, во-первых, идея Трубачева так и остается гипотезой, а во-вторых, синды обитали на северо-западной окраине Северного Кавказа и никогда не появлялись в его центратьных районах.

97. О «жизни ираноязычных ариев XI-I тыс. до н. э.», о создании ими «высокой культуры» и о «трехтысячелетнем пути развития нашего этноса» пишет Чибиров. См.: Чибиров 2003.

98. Недавно эти «арийские» рассуждения были поддержаны Чибировым. См.: Чибиров 2003.

99. О нем и его взглядах см.: Шнирельман 2003. С. 495-499, 502-503.

100. Рассуждения об «иерархии рас» и «цивилизационной миссии» безошибочно указывают на расистские коннотации. См., напр.: Ballinger 2003. Р. 66.

101. Об этом см.: Шнирельман 2003. С. 496.

102. Видимо, не случайно А. Р. Чочиев был 13 октября 2003 г. задержан правоохранительными органами (МВД) Северной Осетии по предварительному обвинению в клевете на президента РСО-Алании А. Дзасохова и разжигании межнациональной розни. См. сайт kavkaz.memo.ru