2.2. Роль этнических групп в развитии "нового конституционного порядка"
Политическая мобилизация по этническому основа- нию привела к появлению в мировом политическом про- странстве специфических субъектов. Их деятельность ока- зала существенное влияние на изменение ценностных ус- тановок в мировой политике и характера взаимоотношений в системе "центр – периферия". Необходимо отметить, что сегодня опять ставится во- прос о необходимости восстановления ценностного начала в социально-политических исследованиях. Так, согласно утверждению У.Белла, "ценностные суждения, во-первых, могут звучать столь же обоснованно в логическом и эмпи- рическом плане, как звучат научные предсказания". С его точки зрения, ценностные утверждения могут стать частью критических разработок в социальных науках и должны стать их объектом (13, с.14). Для нормализации жизнедея- тельности любого социума и решения его конкретных, в том числе и политических задач, необходимо определить "общие моральные принципы или стандарты, нормативные свойства, практику должного поведения которое часто воспринимается как благотворное, а то и необходимое, они значимы для свободы и благосостояния как индивидов, так и групп, обществ" (13, с.15). В конце ХХ века в связи с угрозой глобальной катаст- рофы в биосфере, обусловленной политической и эконо- мической деятельностью современных индустриальных и постиндустриальных государств, господством силовых (имперских) форм общения, в мировом политическом со- обществе была выдвинута задача "придания политике гу- манистической ориентации, использования ее в интересах личности, общества и всего человечества" (108, с.36). Со- гласно утверждению В.П. Пугачева и А.И. Соловьева, гу- манизм должен стать новым принципом взаимоотно- шений в мировом политическом пространстве. Он "предполагает отношение к человеку как к высшей ценно- сти, уважение достоинства каждой личности, ее права на жизнь, свободное развитие, реализацию своих способно- стей и стремление к счастью". Этот универсальный прин- цип основан на признании "всех основополагающих прав человека, утверждает благо личности как высший крите- рий оценки любой общественной деятельности" (108, с.36). Исторически идеи гуманизма, начиная с эпохи нового времени, задали движение части этнических систем по на- правлению к гражданскому обществу и современным де- мократическим институтам; изучение античного наследия во многом определило вектор политического развития стран Западной Европы в индустриальную эпоху. Начался великий процесс освобождения труда, капитала и самой личности в метрополиях, который привел к образованию так называемых национальных государств, где на основе этноса-доминанта сформировался новый тип общности – "гражданская". Как и в античных полисах , под категорию "граждане" подходило не все население империй, а только метрополий. Этнические системы колоний были объекта- ми политики имперского центра на уровне международных отношений. Разрушение колониального пространства и имперских политических систем началось со второй половины XIX века. Большую роль в этом процессе сыграло международ- ное революционное и рабочее движения, которые рассмат- ривали национально-освободительную борьбу как средст- во ослабления позиций мирового капитала и выдвинули лозунг "право наций на самоопределение" (австрийская и российская социал-демократия). Октябрьская революция 1917 года оказалась мощным стимулом для населения ази- атских колоний европейских держав. Начался первый этап процесса деколонизации, который привел к образованию молодых государств. После Первой мировой войны Гаагская мирная конфе- ренция (1919 г.) провозгласила начало создания такого ми- ра, в котором национальные государства больше не станут использовать войну как инструмент дипломатии (этот принцип не реализован и по сей день – О.Б.). В 20-е годы XX века был провозглашен принцип справедливости для всех, в котором ведущая роль отводилась "самоопределе- нию этнических систем" (в режиме политической лексики используются термины "народы", "нации", "национально- сти"). Как пишет Элайза Боулдинг (почетный профессор Дартмунтского колледжа и председатель комиссии по мирному урегулированию на Ближнем Востоке, дейст- вующей в рамках Международной ассоциации проблем мира), европоцентристы, поддерживающие такой подход, не смогли осознать этнического многообразия в самой Ев- ропе. Юг (колониальное пространство Азии и Африки) представлялся для них неосвоенной территорией, которую нужно колонизовать, эксплуатировать, а этносы – цивили- зовывать ради дальнейшего процветания. Не было никако- го понимания реальностей, с которыми сталкиваются эт- нические группы, их культура как у себя на родине, так и за рубежом. Автор совершенно солидарен с Э.Боулдинг, которая утверждает, что универсализм той эпохи был фальшивым (20, с.37 - 38). Вторая мировая война показала хрупкость демократи- ческих учреждений "старых" государств "центра", которые не смогли противостоять внешней агрессии консолидиро- вавшихся крупных этнических систем на территории Ита- лии и Германии. Складывающееся мировое сообщество было поставлено перед необходимостью создания между- народных механизмов, которые могли бы выступить га- рантами мира и стабильности и стать основой дальнейшего развития института прав человека и распространения его на "периферии". Решение этих проблем было возложено на Организа- цию Объединенных Наций (1945 год), чья деятельность сформировала основу для демократизации взаимоотноше- ний в системе "центр-периферия". Появились новые кон- цепции прав человека (развитие индивидуального и груп- пового типов права), которые перечеркнули легитимность колониализма. В Уставе ООН в качестве основных целей были провозглашены следующие: развивать дружествен- ные отношения между нациями на основе уважения прин- ципа равноправия и самоопределения народов" (права групп – О.Б.), а также осуществлять международное со- трудничество … в поощрении и развитии уважения к пра- вам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола, языка и религии" (статья 1 [2], [3] (99, с. 165 – 166). Для достижения этих целей Устав предписывал стра- нам-метрополиям (согласно установленной мандатной системе) соблюдать права человека. Главными задачами опеки государств "центра" над "периферией" были призна- ны достижение самоуправления или независимости этими территориями, а также содействие уважению прав челове- ка. Таким образом, Устав ООН заложил правовую основу деколонизации и обеспечил механизм политической мо- дернизации для этнических систем колоний. Согласно ав- торской концепции, внешним фактором политической со- циализации этнических групп в постколониальном про- странстве выступило "право народов на самоопределение", которое стало законной международной нормой согласно Уставу ООН. В качестве основных институтов деколонизации вы- ступили специальный комитет по деколонизации и Совет по опеке при ООН. Первой организации Генеральная Ас- самблея в 1952 году поручила представить доклад с анали- зом "факторов, которые необходимо учитывать при уста- новлении обязательств государств, осуществляющих управление в соответствии со статьей 73 Устава ООН" (99, с. 166). Совет по опеке стал основным инструментом, с помощью которого Генеральная Ассамблея осуществляла надзор за управлением подопечными территориями и их подготовкой к обретению независимости. В случае с На- мибией ООН прекратила действие мандата Южной Афри- ки на управление этой территорией и практически приняла на себя обязанности управляющего государства, а затем провела окончательные приготовления этой территории к получению независимости. На первой стадии складывания мандатной системы ООН сама Генеральная Ассамблея играла ограниченную роль: согласилась принять список колониальных террито- рий, подготовленный метрополиями. Впоследствии она приступила к выработке критериев определения несамо- управляющейся территории, на основе которых колони- альные державы должны были предоставить информацию в ООН, а также к определению способов реализации права на самоопределение. В ходе этого процесса Генеральная Ассамблея создала Комитет 24, который стал ведущим ор- ганом по наблюдению за действиями колониальных терри- торий к самоуправлению (99, с. 169 - 170). Главной проблемой международного права стало по- нимание содержания принципа "самоопределения наро- дов", который был закреплен во всех документах по пра- вам человека ООН. Генеральная Ассамблея предприняла энергичные усилия для того, чтобы закрепить за собой полномочия для решения вопросов о том, к каким этниче- ским группам должен применяться принцип самоопреде- ления и каковы должны быть способы применения этого принципа (99, с. 166). Согласно концепции Офуатеи-Коджое, сущность принципа самоопределения заключается в том, что "все народы обладают правом свободно определять собствен- ный политический статус и направление экономического, социального и культурного развития", что тождественно праву на самоуправление. Но требование реализации этого права "может иметь место только при условии иностран- ного порабощения". С точки зрения этого автора, выдви- жение подобного требования со стороны самоуправляю- щейся группы аналогично и не имеет смысла. Способность группы реализовывать это право определяется уровнем е? политической организованности и соответствующим соз- нанием, а также наличием определенной, обособленной территории. Пока же группа не способна к самоуправле- нию, она имеет право бороться против угнетения и полу- чить защиту со стороны ООН. Офуатеи-Коджое приводит такую формулировку права на самоопределение: "Таким образом, право на самоопределение определяется как пра- во политически организованной, не самоуправляющейся общности (которая населяет территорию, не входящую в состав управляющего государства) на обретение само- управления, включая распоряжение естественными ресур- сами на своей территории" (99, с. 168). Как мы видим, согласно документам ООН, это право предоставлялось только колониальным территориям и протекторатам; оно налагало определенные обязательства на государства и ООН. Так каждая страна была обязана содействовать укреплению уважения вышеобозначенного права, воздерживаться от насильственных действий по от- ношению к тем этническим группам, которые начали са- моопределяться. ООН взяла на себя обязательство оцени- вать состоятельность каждого требования о предоставле- нии самоопределения и оказывать временную защиту дан- ной группе. Организация Объединенных Наций в лице Генераль- ной Ассамблеи выступила в качестве основного института "центра" фактически пыталась монополизировать решение вопроса о самоопределении той или иной территории или группы. Характер институционализации политической системы молодых государств целиком зависел от воли "центра" и ставил их в зависимое от него положение. Эта система взаимоотношений этнической "периферии" с "центром" со временем пришла в противоречие с потреб- ностями молодых стран и вызвала недовольство со сторо- ны их элит, что вылилось в создание коалиций: Движение неприсоединения и Группа 77 (теперь 120) государств. Эти сообщества привлекли внимание к своим этническим группам, которым следовало дать свободу (островным ко- лониям, договорным территориям, протекторатам). Но в рамках этих территорий часть этнических групп, которые представляли собой меньшинства, начали самоопределять- ся. Согласно утверждению Э. Боулдинг, в последней трети XX века между "десятью тысячами обществ", то есть этни- ческих, языковых и религиозных групп, проживающих в 168 государствах современного мира, и этими государст- вами возникла нарастающая напряженность (20, с. 33). С точки зрения Э. Боулдинг, политизация этнических общностей была их своеобразной реакцией на провал по- пыток современного государства удовлетворить потребно- сти разных групп населения. По мере роста этнического самосознания и формирования собственных политических элит, идентифицируемые группы не только начинают тре- бовать справедливого перераспределения всех ресурсов и благ, но и признания их чувства самоуважения, равноцен- ности их этнического бытия, что влечет за собой необхо- димость изменения их политико-правового статуса. Этнические группы, выступив в качестве субъектов политики, вскрыли неэффективность универсальной моде- ли модернизации. В конце 60-х годов XX века наступил кризис теорий и политики модернизации. Многие государ- ственные деятели и исследователи признавали, что те под- ходы к экономическому и политическому развитию, пла- нированию и технологии, которые сложились в развитых странах, совершенно не пригодны в странах "третьего ми- ра", ибо эти подходы не соответствуют социокультурным традициям и общественным институтам "периферии" ци- вилизационного развития. Была выдвинута стратегия экоразвития, которая, по словам И. Сакса, должна осно- вываться на трех принципах: а) "автономии решений" (опоры на собственные силы) и моделях, свойственных историческому, культурному и экономическому контексту каждой страны; б) удовлетворении основных материальных и духов- ных потребностей людей с помощью собственных налич- ных ресурсов; в) гармонизации отношений с природой (90, с. 18). Таким образом, в ходе неудачных экспериментов "центр" пришел к пониманию необходимости сохранения этнокультурного многообразия и разных типов развития этнических систем, что было воспринято как новая ценно- стная ориентация мирового политического сообщества, альтернативная универсализму. Авторы новой стратегии развития (создавалась по про- грамме Университета ООН в конце 70-х годов XX века) писали: "Содействие национальной культуре, чтобы со- хранить идентичность народов и подтвердить аутентич- ность их развития, не является чрезмерным требованием, роскошью, а составляет неотъемлемую часть мотивов раз- вития и становится основой конкретного выбора, позво- ляющего мобилизовать их энергию" (90, с. 18). Они под- черкивали, что каждый народ должен выбирать тот путь развития, который в наибольшей мере отвечает его социо- культурным традициям. Во второй половине 80-х – начале 90-х годов XX века в зарубежной литературе успех или неудача политики мо- дернизации окончательно связываются с тем, насколько она соответствует социокультурным особенностям каждой страны (или этнической группы – О.Б.). Так, Б. Шнейдер в докладе Римскому клубу в 1988 году обратил внимание на то, что подлинно альтернативные и весьма эффективные модели развития остальных стран рождаются в гуще по- вседневной жизни их народов, так как соответствуют тра- дициям, окружающей среде и культуре (90, с. 19). В русле новой стратегии развития ООН была провозглашена Программа Десятилетия всемирного культурного раз- вития (1988 – 1997 гг.), в рамках которой предполага- лось проанализировать этнокультурное многообразие как резерв гуманитарного и социального развития. Сохранение этнических групп традиционного и архаи- ческого типов, согласно концепции Э. Боулдинг, имеет функциональное значение: 1) Они сохраняют институты воспроизводства и пер- вичной социальности (клановые, родственные отношения и семейственность). 2) Обеспечивают сохранение диахронных связей. 3) Поддерживают геобиоценоз своего ареала и явля- ются носителями традиционных связей с окружающей средой (соответствующая сельскохозяйственная практика, аквакультура, рыболовство, лесоводство, медицинские знания, традиционные ремесла). 4) Проявляют большие способности к адаптации и творчеству. В конце 90-х годов XX века на смену универсализму приходит такая стратегия развития, которая сочета- ет универсализм с партикуляризмом (вера в особый путь развития для каждой страны). По мнению Турена, судьба мира зависит от того, будет ли наведен мост между разумом и культурами, современностью и национально- культурной идентичностью народов, между развитием как универсальной целью и культурой как ценностным выбо- ром, экономическим развитием и социальным преобразо- ванием (90, с. 19). Политическая социализация этнических и других идентифицируемых групп дала толчок конструированию рациональной модели взаимоотношений между централь- ной властью и регионами в рамках единого государства. Этот процесс обусловлен дальнейшей демократизацией общества и часто ведет к созданию конституционных ос- нов перераспределения ресурсов, что означает развитие экономических прав значимых групп (территориальных, региональных, этнических). Согласно утверждению Э. Бо- улдинг, идентифицируемые группы и коммунальные о б- щины могут способствовать решению некоторых струк- турных проблем современного государства: 1) проблемы уровня развития, когда "центр" не в со- стоянии эффективно управлять " периферией"; 2) проблемы адекватного знания местных условий и того, откуда можно взять ресурсы на месте для решения возникающих задач; 3) проблемы отыскания нужных специалистов для ре- шения текущих вопросов. Более того, Э. Боулдинг считает, что "следствием от- сутствия решения этих проблем является то, что развитые промышленные страны могут оказаться отставшими в со- циальном и культурном плане в той мере, в какой они при- бегали к политике более или менее принудительного асси- милирования довольно значительных по численности эт- нических или культурных групп в своих национальных границах". Эти меньшинства в развитых странах часто на- зывают "третий мир" внутри "первого" (20, с. 34). Так, по- литизация этнических групп в Европе привела к формиро- ванию этнических (националистических – традиционный политический термин) движений в кельтских перифериях Объединенного Королевства Великобритании (Шотлан- дии, Уэльсе и Северной Ирландии), в пограничных кельт- ских и баскских районах Франции и Испании, сардинцев в Испании, саами (лопарей) в Норвегии, аборигенов в обеих Америках, французов в Канаде, этнических групп в Ро с- сии, СНГ, странах Центральной и Восточной Европы. Причиной этих движений явилось то, что этнические группы были лишены тех экономических, социальных и культурных возможностей, которые были доступны ос- новному этническому массиву государства. Ведь статус- ные позиции в распределении ресурсов и властеотношений занимали представители этноса-доминанта, которые вос- принимали себя хозяевами чужой, завоеванной ими терри- тории. Отношение этнических групп с большим общест- вом задается последним: либо этнос-доминант в лице го- сударства ("центра") ведет себя агрессивно и деспотично, либо входит в режим диалогового общения на уровне всех систем жизнедеятельности. Именно императивная полити- ка "центра" порождает этническую напряженность как от- ветную реакцию. Таким образом, согласно утверждению В.П. Пугачева и А.И. Соловьева, "такие движения сосед- ских, территориальных, религиозных и прочих общин (так называемые альтернативные движения, обладающие опре- деленным политическим весом во многих странах Запада) не только пытаются найти свой уникальный, новый стиль жизни, но и выдвигают вполне определенные политиче- ские требования, в частности, борясь за идеал " демокра- тического ответственного государства"" (108, с. 290-291). Как мы видим, в ходе политической модернизации эт- нические группы дали толчок новому развитию демокра- тии, который затронул взаимоотношения между этносами- доминантами и остальной частью коренного населения. Э. Боулдинг считает, что политическое будущее XXI века – это новый конституционный строй, который обеспечит все более широкое участие этих групп и общин в развитии этих государств, привлечение их культурных традиций, практических навыков и научных знаний для формирова- ния обществ, составной частью которых они являются. Продолжаются активные попытки разработать новые кон- ституционные формы государственности в странах с круп- ными этнически обособленными группами (процессы со- вершенствования федерализма и автономизации унитар- ных государств), подобных Канаде, Швейцарии, Бельгии, Испании, а также в ряде стран Юга, включая Нигерию, Су- дан, Малайзию и Индию (20, с. 45). Динамика политических систем этих государств шла в направлении делегирования власти вниз, передачи части полномочий "центра" "периферии" (региональным и мест- ным структурам) по принципу субсидарности (замещения), чтобы принятие решений находилось как можно ближе к месту их активного выполнения. В качестве сложившихся моделей новой, консоциативной демократии можно при- вести современное устройство Бельгии, Испании, Италии. Бельгия (федеративное государство), которая в тече- ние целого столетия пыталась силой подавить фламандско- валлонский сепаратизм, с середины 70-х годов XX века перешла на режим диалога с крупными этнокультурными общностями и занялась проведением институциональных реформ и конституционной инженерией. В ходе этих пре- образований были созданы три культурные региональные общины - фламандская, французская и немецкая; граждане Бельгии становятся членами одной из них. Во Фландрии, Валлонии и Брюсселе функционируют местные правитель- ства. Как отмечает Э. Боулдинг, достижение соглашений об этническом разделении власти носит очень сложный характер и требует постоянных переговоров, ведения всех правительственных дел на двух языках - фламандском и французском, а также уважительного отношения ко всем групповым нуждам (20, с. 42). В Испании (унитарное государство) баски и каталонцы (основные идентифицируемые группы) получили свои ав- тономии в 1979 году, что было результатом их борьбы за самоопределение. Италия также является унитарным госу- дарством; в 1947 году в е? составе появилась автономная область в Южном Тироле. Деятельность итальянских эт- нополитических организаций (вплоть до террористических актов) вынудила "центр" пойти на пересмотр соглашения 1947 года в плане повышения статуса Южного Тироля в сфере экономики, образования, юрисдикции, что привело к высвобождению местной инициативы, направленное на экономическое развитие. Конституционные изменения в европейских странах (и в федеративных, и в унитарных), рассчитанные на удовле- творение потребностей, запросов и интересов этнических групп при сохранении их в границах единого политическо- го пространства, были нацелены на повышение эффектив- ности функционирования всего государства. Демократиза- ция взаимоотношений в системе "центр - периферия" на внутригосударственном уровне позволила сохранить ло- яльность политически активных этнических групп, до- биться консенсуса в полиэтническом обществе и тем са- мым открыть путь к "диверсификации жизни его членов" (20, с. 43). Таким образом, новое конституционное уст- ройство – это плюралистическое государство, которое обеспечивает идентифицируемым группам возможность самоопределения и их пропорциональное представитель- ство на уровне "центра". Можно выделить две модели плюралистического го- сударства: 1) высокоразвитое территориальное или этно- территориальное федеративное устройство; 2) унитарное устройство с широко распространенной автономизацией отдельных территорий. Реализация этих моделей требует от политиков, элит и государственных деятелей формирования культуры тер- пения и терпимости (толерантности), которая выра- жается в воспитании уважения к правам и чувствам иноэт- ничных групп, а также желания видеть долгосрочную пер- спективу в этой сфере. Этот рост плюрализма, как считает Э. Боулдинг, будет постоянно подталкиваться развитием концепций и норм, регулирующих права человека, а также развитием прав групп (меньшинств). Десятилетие всемирного культурного развития (1988-1997 гг.), объявленное ООН, позволило, в частности, повысить уровень понимания всего многообра- зия культурных форм, придающих смысл существованию того или иного этноса. По замыслу программы, в рамках "10 000 обществ" коммунальным группам и общинам должны придать новое положительное значение как ис- точникам процветания будущего мирового сообщества (20, с. 45). Этнические группы и коммунальные общины сыграли позитивную роль в развитии так называемой парадипло- матии, когда в качестве субъектов международных отно- шений начали выступать субнациональные (субгосударст- веные) единицы - субъекты федерации, регионы, города. Согласно утверждению М.Х. Фарукшина, развитие пара- дипломатии с 70-х годов XX века было обусловлено тем, что власть "центра" (внутригосударственного) оказалась не способна "учесть массу специфических региональных ин- тересов, удовлетворение которых требует выхода за преде- лы государственных границ. Это тем более вредно приме- нительно к огромным по размеру странам с региональной экономической специализацией, с большими территори- альными и социально-экономическими особенностями их частей" (130, с. 110). В гетерогенном обществе определенную роль в уста- новлении и развитии внешних связей этно- территориальных субъектов федерации (самоопределив- шихся этнических групп) может сыграть "стремление со- хранить (или восстановить) связи с родственными группа- ми, волею исторических судеб оказавшихся за рубежами государства". Согласно утверждению М.Х. Фарукшина, "судьбы и интересы этнических меньшинств в тех авст- рийских провинциях, которые соседствуют с Италией и Югославией, буквально вынесли эти провинции прямо и опосредовано на международную сцену" (130, с. 111). Этот же фактор оказал существенное влияние на установление внешних связей между немецкими землями, швейцарски- ми кантонами и бельгийскими общинами. Большую деятельность на международном уровне раз- вернул Квебек (этническая провинция Канады), который за последние 30 лет подписал 230 соглашений (по экономи- ческим вопросам, образованию и науке, в области культ у- ры и связи). Внешнеполитическая деятельность субгосударствен- ных единиц становится объектом конституционного ди- зайна. Так, Конституция Бельгии 1993 года особо оговари- вает право е? общностей осуществлять международное со- трудничество, включая заключение договоров по вопросам культуры и образования (статьи 127 и 130). В 80-х годах XX века, согласно утверждению М.Х.Фарукшина, фран- коязычная община заключила соглашение с правительст- вом Бенина, министерствами Конго, министерством здра- воохранения Туниса, министерством образования Колум- бии. Парламент этой общины создал совместные комитеты по межпарламентскому сотрудничеству с Национальным собранием Квебека и Сенегала. Совет фламандской общи- ны Бельгии и генеральные штаты Нидерландов также уч- редили межпарламентскую комиссию в рамках бельгий- ско-голландского договора о лингвистическом союзе (130, с. 112). Этнополитические субъекты внесли существенный вклад в демократизацию той системы взаимоотношений, которая сложилась внутри ООН. Согласно утверждению Элизабет Риддел-Диксон, в основу работы Организации Объединенных Наций был положен государственно- центричный подход, который в 70-е годы XX века оказался не в состоянии ответить на социальные запросы современ- ности. В деятельности ООН наблюдалась дискриминация интересов менее влиятельных государств и тех этносов (этнических групп), которые уже оказались в положении маргиналов мировой системы. "Так страны Севера систе- матически отвергали проекты существенного перераспре- деления средств в пользу Юга (109, с. 136)". Это обусловило появление международных неправи- тельственных организаций (НПО), число которых, не превышавшее в начале XX века 200, увеличилось к концу его до 18 000. Этнические группы выступили в качестве одного из субъектов этих организаций. НПО обеспечили как горизонтальные, так и вертикальные связи внутри стран и между ними, независимо от политики своих цен- тральных правительств. Эти организации действуют в г у- манитарных интересах, образования и переговоров во мно- гих регионах мира, где имеют место опасные межобщин- ные и межэтнические конфликты. Так, в обзоре, состав- ленном Э. Боулдинг в 1978 году, указывалось, что в это время было уже 65 НПО, имевших свои отделения в 44 странах, главной задачей которых была поддержка движе- ний за самоопределение, в том числе и за культурную ав- тономию. Под эгидой Всемирного совета туземных наро- дов НПО создали глобальную сеть поддержки этих групп в местах их проживания во всем мире. Движения за права коренных народов ныне наладили международную систе- му взаимодействия, позволяющую доводить до сведения общественности данные о бедственном положении этих групп и стимулировать международную поддержку их борьбы с правительствами своих стран. Этим движениям удалось привлечь к своим проблемам внимание ООН. Так, Генеральная Ассамблея, опираясь на рекомендации Вен- ской декларации, провозгласила 1994 - 2004 годы Меж- дународным десятилетием коренных народов мира и призвала рабочую группу по проблемам коренных наро- дов довершить работу над проектом Декларации прав коренных народов (99, с. 169). Деятельность этнополитических субъектов поставила перед мировым н европейским сообществами проблему правовой защиты этнических групп (идентифицируемых групп, коммунальных общин) и задачу разработки самого содержания этнического права, адекватного характеру со- временного политического процесса, как на мировом, так и на региональном и внутригосударственном уровнях. Но этот вопрос рассматривается автором в конце третьей гла- вы в связи с поиском механизма деполитизации этническо- го фактора в российском политическом процессе. Таким образом, политическая мобилизация групп по этническому основанию выступила основным фактором складывания нового мирового порядка и определила ос- новные тенденции переходного периода. Деятельность различных этнополитических субъектов вскрыла несовер- шенство универсальных моделей развития, предложенных двумя мировыми сверхдержавами в послевоенный период (СССР и США), а также позволила раскрыть потенциал этнических систем архаического и традиционного цивили- зационных типов, которые в ходе процесса модернизации выдвинули свои ценностные парадигмы и выступили ис- точниками самоорганизации "нового конституционного порядка". Политизация этнических групп в мировом политиче- ском пространстве качественным образом изменила харак- тер взаимоотношений в системе "центр-периферия". Если "старые" государства "центра" все еще стремятся сохра- нить ассиметричную зависимость от них "молодых" госу- дарств "периферии", то последние, напротив, "стремятся изменить его, установить новый мировой экономический порядок" (134, с. 133) и создают соответствующие между- народные организации, объединения, позволяющие реали- зовать свои стратегии развития. Этнические системы в по- стколониальном пространстве и "внутренних колониях" по мере их политической социализации самоопределяются в политическом, экономическом, культурном и образова- тельном пространствах этноса-доминанта и становятся равноправными субъектами политической жизни. Как мы видим, "периферия" стремительно набирает темпы разви- тия и становится источником консолидации различных эт- нических систем, чьи "островки" разбросаны по террито- рии разных государств. Анализируя содержание, динамику и основные тен- денции мировой политики в конце XX века, П. Цыганков приходит к выводу, что "одной из главных особенностей современного мирового политического процесса является его переходный характер, соответственно, такая черта, как разбалансированность международной системы, или, ина- че говоря, глобальный беспорядок" (134, с. 137). Но, по всей видимости, из нынешнего хаотичного состояния (ко- торое с позиций синергетики можно рассматривать как точку бифуркации мирового политического процесса) должен родиться новый мировой порядок с новыми ценно- стными ориентациями, набором акторов и системой взаи- мосвязи между ними. В связи с расширением субъектного поля мирового политического пространства, установления в нем разноуровневых горизонтальных и вертикальных связей "государственно-центричная модель международ- ной жизни", согласно утверждению П.Цыганкова, "теряет свое значение", усиливается роль негосударственных акто- ров (134, с. 140-141). Самоопределение этнических групп в постколониаль- ном пространстве и в рамках распавшейся социалистиче- ской системы позволяет сделать вывод о том, что "нацио- нальное государство с присущими ему традиционными ат- рибутами (суверенитет, территориальность, невмешатель- ство в его внутреннюю монополию и т.п.) остается притя- гательной моделью политической организации" этносов. Это подтверждается ростом государств, вошедших в со- став ООН (в 1945 году - 60, а в 1995 - 184) (134, с. 141). С другой стороны, самоопределение этнических групп и коммунальных общин в рамках "старых", как федератив- ных, так и унитарных государств, обусловило конституци- онную инженерию и привело к складыванию модели плю- ралистического государства, в основе которого лежит дифференцированный подход, учитывающий интересы разнопорядковых групп в рамках той или иной субгосу- дарственной единицы. Согласно утверждению Э. Боул- динг, государства XXI века будут характеризоваться не только большим разнообразием конституционных норм, регулирующих участие разнородных групп в его управле- нии, но и будут взаимодействовать с НПО и межправи- тельственными организациями (МПО) и многими структу- рами ООН, деятельность которых не ограничивается гра- ницами национальных государств. В этой связи возможно трансформация государства будет идти по линии превра- щения его из инструмента вооруженного насилия в парт- нера, облегчающего деятельность глобальной сети струк- тур, стимулирующих невероятное разнообразие мирных инициатив, выдвигаемых людьми (20, с. 45). Политическая мобилизация групповых субъектов по этническому основанию имела не только позитивные, но и негативные последствия, которые обусловили возникнове- ние зон затяжных межэтнических и внутриэтнических конфликтов и напряженности. Деятельность этнополити- ческих субъектов привела к формированию разного рода деструктивных структур (террористических и сепаратист- ских организаций), которые являются стрессовым факто- ром политической жизни и угрожают безопасности жизни рядовых граждан. Проблема политического терроризма стала объектом внимания со стороны международного на- учного и политического сообществ, актуальной она явля- ется и для Российской Федерации. Со второй половины 80- годов XX века политизация этнических групп становится тенденцией политического процесса в Центральной и Восточной Европе, а также в СССР.