<<
>>

С.С. Алексеенко, Ф.Г. Сафин Этносоциальное самочувствие русских в Башкортостане (по данным этносоциологических исследований)

Проблемы социального самочувствия и социальной адаптации этнических групп в постсоветский трансформационный пе­риод приобрели особую актуальность не только в национальных республиках, но и в других субъектах Российской Федерации.

Симптоматично то, что социологические опросы, проведенные в начале 2000-х годов в ряде городов страны, показали, что реформы, проводимые в России, нанесли ущерб, пре­жде всего, русскому этносу и в итоге противо­речия между русскими и нерусскими занима­ют второе место по остроте после отношений между богатыми и бедными [2, с. 22].

Русские, работавшие на государственных предприятиях, оставались верными своим традиционным занятиям. Как показали ре­зультаты этносоциологических исследований 1990-х годов XX века, русские предпочитали работать на государственных предприятиях или учреждениях и меньше всех хотели бы трудиться в кооперативах.

Вместе с тем, если бы в последующие три года возникла возможность выбора, то рус­ские меньше всех (10,7%) были ориентирова­ны на создание своего дела, в отличие от баш­кир (16,9%) и татар (17,5%), которые хотели бы организовать свое частное дело. В такой непростой ситуации русские, в отличие от остальных, оставались на перепутье, т.к. дан­ный вопрос поставил их в затруднительное положение (12,7%), и таких затруднившихся в выборе среди русских было в два раза боль­ше, чем у представителей титульного этноса (6,9%) (табл. 1-2)[98] [99].

Поэтому естественно и неудивительно, что одна треть городских русских (32,6%), как выяснилось в ходе этносоциологическо- го опроса по исследовательскому проекту «Язык, национальность и бывший Советский Союз» [5], отметили, что они не работают, т.к. в период экономического кризиса 1990­х годов лишились своих рабочих мест в ин­дустриальных отраслях, заработная плата в которых для них долгие годы оставалась ос­новным источником дохода.

Кроме того, в ре­зультате особой кадровой политики того пе­риода на работы в управленческую службу в основном были мобилизованы представители титульного этноса (взамен русских и татар).

Русские также остались индифферентны­ми на «предложения» работать в иностран­ных предприятиях, расположенных в респу­блике, т.к. лишь немногим менее одной трети русских, как выяснилось в ходе опроса в апре­ле 1993 года, категорически отказывались ра­ботать в них. Хотя, более половины русских при наличии такой возможности могли бы приложить свое умение и навыки для работы в подобных предприятиях (табл. 3).

Было бы неверным полагать, что упомя­нутые различия как-то связаны с отсутствием у русских предпринимательской инициати­вы. Включенность в предпринимательскую деятельность в значительной степени опре­деляется структурными факторами. Одним из условий для создания собственного биз­неса является стартовый капитал, который в России получить крайне затруднительно. Играет свою роль и то, что малый и средний бизнес - это часто семейные предприятия: чем крепче и больше семья, тем успешнее и легче развивается семейный бизнес [2, с. 34-35]. Большинство русских семей состоят из одного ребенка, и семейные узы слишком

данным опроса «Современные этнические процес­сы в Башкортостане: этничность, идентичность и толерантность» (январь 2014 г.) [6].

узки. Видимо, поэтому в начальный пери­од рыночных отношений русские семьи не смогли вписаться в жесткие реалии рыночной экономики.

Ко времени проведения этносоциологиче- ского опроса по исследовательскому проекту «Язык, национальность и бывший Советский Союз» в апреле 1993 года (время, когда со дня принятия Декларации о суверенитете прошло почти три года) население республики осо­бых изменений в своей и в жизни республики не ощущало.

Такого мнения придерживались немногим более четверти опрошенных респондентов,

независимо от их этнической принадлеж­ности. Лишь незначительная часть горожан почувствовала изменения к лучшему, а чуть менее трети русских, каждый второй из пяти опрошенных башкир и немногим более тре­ти татар считали, что изменения произошли как в лучшую, так и в худшую сторону. Почти равное число русских и татар, а также значи­тельная часть городских башкир полагали, что изменений в лучшую сторону имеется больше. Среди городских башкир, считавших, что изменения произошли в лучшую сторону, аналогичного мнения придерживается вдвое больше русских, а татар - в 1,9 раза больше.

Таблица 4

Произошли ли изменения в республике после принятия Декларации о Государственном су­веренитете (в %)

Варианты ответа Русские Башкиры Татары
Изменений нет 26,8 24,8 26,6
Да, есть перемены к лучшему 3,3 00

00

4,6
В чем-то к лучшему, в чем-то к худшему 33,3 41,6 37,5
Изменения к худшему 23,0 12,0 19,4
Затрудняюсь ответить 13,6 12,8 11,9

Распределение мнений по вопросу перемен в лучшую сторону (в %)

Таблица 5
Варианты ответа Русские Башкиры Татары
В национальном возрождении 9,2 22,9 15,3
В росте самостоятельности, инициативы 16,3 17,6 18,5
В материальном положении 3,9 3,9 3,5
В уважении к человеческому достоинству 1,8 2,8 1,5
В условиях труда 2,7 1,6 1,7
В быту и семейной жизни 1,2 1,0 0,5
В улучшении экологии 0,9 0,5 1,2
В состоянии здоровья 0,6 0,1 0,1

Распределение мнений по вопросу перемен в худшую сторону (в %)

Таблица 6
Варианты ответа Русские Башкиры Татары
В материальном положении 19,3 21,2 19,9
Возросла преступность 13,1 12,2 17,6
В межнациональных отношениях 7,9 6,7 4,0
В ухудшении экологии 7,0 6,2 7,8
В настроении 3,9 2,9 3,3
В условиях труда 2,7 2,6 2,3
В семейной жизни 0,9 0,9 0,9
В состоянии здоровья 1,6 0,9 1,2

Русские меньше других заметили изменения в лучшую сторону и больше всех считали, что за годы суверенитета особых изменений не наблюдалось, а также в два раза чаще, чем башкиры, констатировали, что изменения произошли в худшую сторону (табл.

4).

Из восьми индикаторов перемен в лучшую сторону русские и татары на первое место по­ставили «рост самостоятельности и инициа­тивы», тогда как башкиры - «национальное возрождение». Показательно то, что выбор маркеров изменений в лучшую сторону со­ставлял довольно небольшую часть опрошен­ных. Что касается перемен в худшую сторону, то представители всех без исключения наци­ональностей отметили «материальное благо­состояние» и «рост преступности». Иными словами, население республики (в частности, и русское) в то время, несмотря на постоян­ные утверждения руководства об успехах

республики, еще не успело ощутить на себе положительный эффект «плодов суверениза­ции» (табл. 5).

Опрошенные всех национальностей в апреле 1993 года изменения в худшую сто­рону видели, во-первых, «в материальном благосостоянии», во-вторых, - «в росте пре­ступности», в-третьих, «в межнациональных отношениях, экологии» и т.д. (табл. 6).

Аналогичные тенденции были присущи и другим республикам, в том числе и соседнему Татарстану, где русское население произошед­шие перемены в худшую сторону видело поч­ти в 4 раза чаще (16,8%), чем титульное татар­ское (4,6%). Русские в Татарстане негативные изменения отмечали не только в экономиче­ском (21,8%), но и в политическом положении (11,6%), а также в социальном самочувствии людей (13,0%). При этом доля русских, ощу­тивших отрицательные последствия от поли­тики суверенизации в Республике Татарстан, почти в 2 раза превышала аналогичную груп­пу респондентов татарской национальности (6,7%) [1, с. 121-123].

Показателем улучшения материального и финансового положения населения является возможность обеспечить себя предметами первой необходимости, ежедневного потре­бления. Как выяснилось в ходе экспертного опроса, даже в возможностях покупки про­дуктов питания этнические различия имели место быть.

Несмотря на то, что русские так же, как и респонденты других национально­стей, почти в одинаковой степени отмечали, что особых изменений в этой сфере не про­изошло, они все же жаловались на то, что в обеспечении себя и своей семьи продуктами

питания в последние годы имелись опреде­ленные трудности. Как показал опрос экс­пертной группы [4], русские почти в два раза чаще (35,8%), чем представители титульного этноса (18,5%), отмечали, что покупка про­дуктов питания, как одного из самых необхо­димых условий для жизни, за последний год стала намного затруднительней. Подобные ответы русских касались удовлетворения и других жизненных потребностей (табл. 7).

Интересно, что в более высоких социаль­ных стратах этнические различия, независи­мо от того, занимается человек умственным или же высококвалифицированным физиче­ским трудом, имели значение. Русский, неза­висимо от того, рабочий он или же работник высококвалифицированного умственного труда, почти одинаково оценивал свое мате­риальное положение. В целом, за 1990-е го­ды большинство русских республики, как и в других регионах, оценили предыдущее де­сятилетие как провальный период. Трое из четырех опрошенных констатировали, что в период реформ их экономическое положение изменилось к худшему, причем каждый вто­рой отмечал серьезное ухудшение [2, с.27].

Относительно высокая доля русских (17,8%), разочаровавшихся в рыночных от­ношениях, видимо, объясняется тем, что рус­ские в основном работали на государственных предприятиях, которые переживали свои не совсем хорошие времена, что негативно отра­жалось на социальном самочувствии русских в республике. Более того, русские меньше всех были уверены, что переход к рынку надо осу­ществить более быстрыми темпами, т.е. высту­пая против рыночных нововведений, послед-

ствия которых косвенным образом ощутили на себе. При этом каждый десятый русский, как и столько же татар, в отличие от респондентов башкир и представителей иных националь­ностей, открыто выступили против рыночной экономики.

Хотя, следует заметить, что почти каждый пятый русский горожанин, переход к рыночной экономике считал единственно воз­можным путем развития и полагал, что надо идти по этому пути. Такого мнения придержи­вались 17,7% башкир и 14,8% татар.

В то время переход к «капиталистиче­ским отношениям» населением республики воспринимался с определенной осторожно­стью. Не все принимали такие новшества. Преобладающим все же оставалось мнение о преимуществах социалистической обще­народной собственности. Поэтому переход на рыночные отношения в экономике одну треть населения поставил в затруднительное положение.

Проведенный этносоциологический опрос [6] спустя 20 лет показал, что особых изме­нений во взглядах населения не произошло. Теперь уже лишь каждый седьмой из ста опрошенных русских высказался за развитие

рыночных отношений. Как и раньше, от од­ной трети до одной пятой опрошенных устра­ивал постепенный переход к рыночным отно­шениям, а каждый десятый выступал против рыночной экономики. Стало закономерным и естественным, что русские больше (17,8%), чем респонденты других национальностей выступали против рыночных отношений, от­метив, что рынок себя не оправдал. Четверть русских спустя 20 лет так и не поняла сути рыночных реформ, оставаясь при этом в за­труднительном положении. Среди респонден­тов других национальностей доля воздержав­шихся оказалась еще выше.

Русские также меньше, чем респонден­ты других национальностей, высказывались за ускорение приватизации государственной собственности, тогда как среди башкир было на 5,4% больше тех, кто выступал за то, чтобы этот процесс двигался более быстрыми тем­пами. Русские в целом более сдержанно от­неслись к идее дальнейшей приватизации го­сударственной собственности, даже отметив, что ее следует повернуть обратно (15,9%).

По данному показателю русские также имели самую высокую планку, в сравнении с

респондентами остальных национальностей. В целом, вопрос о приватизации государ­ственной собственности респондентов всех национальностей поставил в затруднительное положение. Почти одна треть опрошенных респондентов всех национальностей, за ис­ключением русских (20,2%), не могла опреде­литься и дать оценку процессу приватизации государственной собственности, проводив­шейся в стране.

Как показал сравнительный анализ дан­ных этносоциологических исследований в республике, проведенных в апреле 1993 го­да, русские меньше всех (7,4%) были увере­ны в улучшении своего жизненного уровня по сравнению с башкирами (11,8%) и тата­рами (10,1%). Немногим менее одной трети городских русских (31,9%), по сравнению с респондентами башкирской (27,9%) и татар­ской (23,7%) национальности, констатирова­ли, что их жизненный уровень через 2-3 года в условиях рыночной экономики не претер­пит особых изменений. Русские также пес­симистичнее всех (15,4%) оценили перспек­тиву улучшения своего жизненного уровня,

отметив вероятность того, что за эти 2-3 года он снизится. Городские башкиры позитивнее других были настроены на то, что их жизнен­ный уровень в какой-то степени останется на стабильном уровне, т.к. всего лишь 13,0% представителей титульного этноса допуска­ли, что их жизненный уровень может сни­зиться, а 9,4% допускали вероятность такого снижения. Если в 1993 году почти каждый пятый (23,9%) русский отмечал возможность улучшения своего жизненного уровня, то в 2014 году уже более одной трети (35,6%) ре­спондентов русской национальности оптими­стически оценили возможности позитивных перемен. Вместе с тем, если в 1993 г. 25,5% русских допускали возможность ухудшения своего жизненного уровня, то в 2014 году всего лишь 13,6%. Таким образом, уровень финансового, экономического и материаль­ного положения русского населения в их са­мооценках имел тенденцию постепенного улучшения.

За прошедшие 20 лет, как выяснилось в хо­де опроса, все респонденты без исключения отметили существенное улучшение своего

жизненного уровня. Доля респондентов рус­ской национальности, отметивших улучше­ние своего жизненного уровня, повысилась почти в 2 раза. Также снизилась доля песси­мистов, допускавших существенное ухудше­ние своего жизненного уровня.

Русские больше, чем респонденты других национальностей, были уверены, что эконо­мическое и финансовое положение их семьи осталось без изменений. Русские также чаще других отмечали ухудшение экономического и финансового положения своей семьи (15,9%) за последние 10-15 лет и реже, чем остальные национальности, видели существенное улуч­шение финансово-экономического состояния своей семьи (табл.12).

Русские, наряду с представителями других национальностей, реже всех отмечают, что за последние годы рыночная экономика улучши­ла их жизненный уровень соответственно на 14,3% и 9,6%. В то же время русские больше

всех (28,3%) уверены, что их жизненный уро­вень за эти годы не изменится и пессимистич­нее всех прогнозируют тенденции изменения своего жизненного уровня, отметив, что он, похоже, ухудшится.

По мнению абсолютного большинства ре­спондентов русской национальности (67,1%), более двух пятых татарской (46,3%), чуть больше одной трети (37,4%) башкирской и более половины (54,0%) представителей иных национальностей самым оптимальным вариантом будущего для русских, проживаю­щих в Башкортостане, - остаться в республи­ке, сохраняя и развивая русский язык и куль­туру (табл.14).

Несмотря на прошедший пыл от сувере­низации, все же каждый четвертый респон­дент-башкир потребовал, чтобы русские из­учали башкирский язык, освоили культуру, чтобы стать для башкир своими. Такого мне­ния придерживались каждый пятый татарин

и почти каждый тринадцатый из ста опро­шенных представителей иных националь­ностей. Такие резкие требования к русским, как выезд за пределы Башкортостана или же вычленение русских территорий из состава Башкортостана, составляли весьма низкую долю, что является лишним свидетельством высокого уровня межэтнической толерантно­сти в республике.

Около одной трети респондентов, незави­симо от национальной принадлежности, од­нозначно не стали «решать» будущее русских в республике и не стали давать советы. как им быть, «затруднившись ответить» на данный вопрос.

Итоги этносоциологических исследова­ний показали, что большинство населения ре­спублики с надеждой и оптимизмом смотрит в будущее. Однако для весьма значительной части, прежде всего, русского (38,4%), татар­ского (37,0%), а также башкирского (30,3%) населения и для одной трети иных нацио­нальностей было характерно мнение, что они «смотрят в будущее спокойно, но без особых

надежд и иллюзий». Всё же для определен­ной, хотя и незначительной части респонден­тов, независимо от этнической принадлежно­сти, характерно «смотреть в будущее с трево­гой и неуверенностью».

Самый высокий показатель пессимисти­чески настроенных отмечен среди респонден­тов башкирской национальности, что лишний раз свидетельствует о более значительной этносоциальной дифференциации среди ти­тульного этноса. Данный тезис также под­тверждается не только аналогичными показа­телями наших опросов, но и исследованиями других авторов [3, с. 312-317].

Приоритетным для развития своего на­рода респонденты всех национальностей отметили экономическое процветание. С та­ким мнением согласились более половины русских (52,7%), башкир (53,5%), немного менее половины татар (48,0%) и более одной трети респондентов иных национальностей (36,5%).

На второе место респонденты башкир­ской и иных национальностей поставили на-

Что является приоритетным для развития Вашего народа?

Таблица 16
Варианты ответа Русские Башкиры Татары Другие
Экономическое процветание 52,7 53,5 48,0 36,5
Свобода самовыражения 18,2 11,0 19,8 17,5
Национальная сплоченность 14,3 17,4 16,3 25,4
Солидарность с другими народами 11,2 10,3 9,3 12,7
Освоение опыта других народов 1,2 1,3 0,9 1,6
Свобода вероисповедания 0 0 0 0
Затрудняюсь ответить 2,3 6,5 4,8 6,3
Друг°е 0 0,6 0 0

циональную сплоченность (соответственно 17,4% и 25,4%), тогда как русские и татары предпочли на второе место ставить «свобо­ду самовыражения» - 18,2% и 19,8% соот­ветственно. Вместе с тем все респонденты, независимо от этнической принадлежно­сти, важным ресурсом для развития своих этносов считают солидарность с другими народами.

Социальное самочувствие и стратегия по­ведения русских в Башкортостане в перспек­тиве, прежде всего, зависит от стабильной этнополитической ситуации, межэтнической толерантности и устойчивости межнацио­нальных отношений, политической конъюн­ктуры властных структур и этнополитиче­ских объединений титульного этноса.

Литература

1. Макарова ГИ. Этнокультурная политика федерального центра и Республики Татарстан: стратегии интеграции. - Казань: Институт исто­рии АН РТ, 2009. 242 с.

2. Русские: этносоциологические иссле­

дования / Ю.В. Арутюнян, Л.М. Дробижева, Л.В. Остапенко и др.; Ин-т социологии РАН. М.: Наука, 2011. 190 с.

3. Социальное неравенство этнических групп: представления и реальность/ Авт. проекта и отв. ред. Л.М. Дробижева. М.: Academia, 2002.

4. Экспертный опрос по проекту «Урегу­лирование и предотвращение межэтнических конфликтов» был проведен в мае 1996 г. Было опрошено 291 чел., в том числе 95 русских, 81 башкир, 83 татар и 32 другие национальности. Автор проекта - М.Н. Губогло. Руководитель исследования - Т.И. Губогло, Ф.Г. Сафин.

5. Этносоциологический опрос по исследо­вательскому проекту «Язык, национальность и бывший Советский Союз» был проведен в Республике Башкортостане в апреле 1993 г совместно с международными американскими университетами (Дюкским, Колумбийским, Гарвардским, Чикагским), а также Институ­том этнологии и антропологии РАН и ОНУ С МАЭ УНЦ РАН. Авторы проекта - Дж. Хафф, Д. Лейтин, С. Лейманн, руководители исследо­вания по Башкортостану - М.Н. Губогло, Р.Г. Кузеев, Ф.Г. Сафин. В ряде городов республики (Уфе, Салавате, Нефтекамске, Белорецке, Туй- мазах, Баймаке, Сибае) было опрошено 2410 респондентов, в том числе - 814 русских, 817 башкир, 779 татар.

6. Этносоциологический опрос по исследо­вательскому проекту «Современные этниче­ские процессы в Башкортостане: этничность, идентичность и толерантность». Опрос был проведен в январе 2014 г. (Авторы проекта - Ф.Г. Сафин, А.И. Фатхутдинова; руководитель исследования - А.И. Фатхутдинова). Было опрошено 1000 респондентов, в том числе 361 русских, 295 башкир, 254 татар и 90 представи­телей других национальностей в Уфе, Стерли- тамаке, Нефтекамске, Октябрьском, Кумертау, Бирске, Белорецке, Давлеканово, Дюртюлях, Учалах, Туймазах, в Альшеевском, Балтачев- ском, Дюртюлинском, Краснокамском, Куюр- газинском, Миякинском, Стерлибашевском, Туймазинском, Уфимском, Учалинском и Хай- буллинском районах.

<< | >>
Источник: Коллектив авторов. Этносоциология вчера и сегодня. 2016

Еще по теме С.С. Алексеенко, Ф.Г. Сафин Этносоциальное самочувствие русских в Башкортостане (по данным этносоциологических исследований):

  1. ОБРАЗОВАНИЕ, ПРОФЕССИЯ, ТРУД
  2. СОЦИАЛЬНОЕ САМОЧУВСТВИЕ РОССИЙСКОГО УЧИТЕЛЬСТВА: СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ДИАГНОСТИКА Смирнова А.А. (Иваново)
  3. УДК 339.138 Е.В. Щанина (Пенза, Пензенский государственный университет, к.с.н., доцент) СОЦИАЛЬНОЕ САМОЧУВСТВИЕ И ЦЕННОСТНЫЕ ОРИЕНТАЦИИ ПОЖИЛЫХ ЛЮДЕЙ В КОНТЕКСТЕ СОЦИАЛЬНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ1
  4. М.Н. Губогло Этносоциология: родом из этнографии/этнологии
  5. В.Н. Бирин Этносоциологические исследования на службе национальной политики в Республике Карели
  6. С.Р. Абрамова, Ф.Г. Сафин, А.И. Халиулина Языковой фактор межэтнического взаимодействия в полиэтничной среде (по данным этносоциологических опросов в Башкортостане
  7. С.С. Алексеенко, Ф.Г. Сафин Этносоциальное самочувствие русских в Башкортостане (по данным этносоциологических исследований)
  8. М.Н. Губогло Этносоциология: советские корни и постсоветская крон
  9. Коллектив авторов. Позитивный опыт регулирования ЭТНОСОЦИАЛЬНЫХ И ЭТНОКУЛЬТУРНЫХ ПРОЦЕССОВ в регионах Российской Федерации Материалы III Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 50-летию первого этносоциологического исследования в СССР Казань, 6-7 сентября 2018 г., APA-/font>2018
  10. УДК 316.346.3-053.6 З.В. Анайбан Религиозные ориентации СОВРЕМЕННОЙ МОЛОДЕЖИ ТУВЫ И ХАКАСИИ (по материалам этносоциологического исследования)
  11. УДК 316.42 (450.57) Ф.Г. Сафин, К.О. Сиразетдинов Социальное самочувствие и социальное неравенство ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В МНОГОНАЦИОНАЛЬНОЙ РЕСПУБЛИКЕ (на примере Башкортостана)
  12. УДК 39(470.41) PA-b>С.С. Алексеенко Соотношение выбора русской молодежью этнической, региональной и гражданской ОБЩЕРОССИЙСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ В БАШКОРТОСТАНЕ