Н.Р. Маликова Инновационный потенциал этносоциологи

Стремительно летит время. Вот уже на­стала пора юбилейного слета «птенцов гнезда Арутюнянова» на Международную научную конференцию «Этносоциология вчера и се­годня». Как будто только «вчера», в начале ноября 1972 года, С.А.

Потребность в институционализации эт­носоциологии предопределена полиэтнично- стью российского общества, предвосхищена ключевыми концептуальными этносоциаль­ными идеями основателя отечественной со­циологии М.М. Ковалевского. П. Сорокин, будучи сам представителем малой северной народности коми, многократно обращался к этносоциальной проблематике, размышляя об этнокультурных различиях. В 1925 го­ду факультет общественных наук МГУ был преобразован в факультет этнологии, где утверждалась необходимость системного исследования социально-этнической жизне­деятельности, объединялись усилия предста­вителей разных наук. Однако под идеологи­ческим прессингом впоследствии (вплоть до знаковых шестидесятых) произошел отход от этносоциальных исследований в этнокон- тактных зонах. После раскрытия трагических страниц национальной политики, включаю­щей массовые репрессии и депортации на­родов, пришло осознание актуальности на­учного осмысления новых этносоциальных реалий и в нашей стране, и за рубежом. При организационной поддержке светлой памяти

Ю.В. Бромлея был создан сектор под руко­водством Ю.В. Арутюняна, сотрудники кото­рого приступили к комплексному изучению социально-этнической жизнедеятельности народов СССР, а затем и к целому ряду со­вместных исследований в Юго-Восточной Азии, в Восточной Европе, на Кубе, в Африке, Центральной Азии.

Изначально инновационный потенциал этносоциологии раскрывался в русле концеп­туальных идей неоструктурализма, структур­но-функционального анализа, позволяющего дать социологическую интерпретацию слож­ных этносоциальных проблем, внутриэтниче­ских и межэтнических отношений в синхро­нии и диахронии. Это позволяло преодолеть, с одной стороны, описательный характер фиксации этнографических наблюдений, а с другой, делало очевидной догматическую узость абстрактно-теоретических, предельно идеологизированных представлений о сущ­ности межнациональных отношений (рассма­триваемых с позиций научного коммунизма и исторического материализма), раскрывало принципиальную нелинейность динамики со­циально-этнических процессов. Именно этно- социологи первыми в стане советских обще­ствоведов исследовали социальный контекст, конкретику межэтнического взаимодействия и общения, раскрывая ситуативность этносо­циальных явлений, зависящих от интенсивно­сти, частоты и длительности межкультурных контактов, обратили внимание на долговре­менные этносоциальные последствия экстре­мального межэтнического общения.

В 1970-е годы методологической задачей, общей для всех этносоциологов, стало созда­ние теории «среднего уровня», интегрирую­щей социологические подходы к изучению социально-этнических процессов и явлений. Инновационным и оптимальным был выбор междисциплинарной интеграции методов по­знания, наиболее близких социологии (соци­альной психологии, социально-культурной, кросскультурной антропологии), продуктив­но было и обращение к компаративистике (лат. «сотрагайо» - сравнение, взаимное со­глашение). Методологическое значение ком­паративистики заключается в устремленности к институционализации новых отраслей гума­нитарного знания, это способ онтологическо­го познания «сущности этносоциальной жиз­ни», представления разнообразия этнокуль­турных жизненных миров.

Как только появились возможности уча­стия в межстрановых кросскультурных ис­следованиях, этносоциологи оказались пе­редовиками, включившись в реализацию Европейского сравнительного социального исследования (Л.М. Дробижева) и иссле­дования феномена «социального доверия», являющегося ядром «социального капи­тала» этносоциальных групп и сообществ (Н.Р. Маликова). В международном иссле­довании (2013-2014 гг.) ресурсы социаль­ного доверия, потенциал социального капи­тала студенчества Польши, Литвы, России, Украины, Чехии (п=5000) определялись как решающий фактор вектора социального раз­вития в будущем, когда «профи» с универси­тетским образованием пополнят ряды «сред­него класса» и гражданского общества.

Для современной этносоциологии кон­структивно обращение к идеям Дж. Коулмэна; раскрывая суть трех разновидностей капита­ла, он уточняет, что социальный капитал «не осязаем», он включен в структуру социальных и социально-психологических отношений. Ученый изучал ценностные ориентации мо­лодых людей перед поступлением в универ­ситет и в период его завершения, полагая, что существуют скрытые связи между ценностями вузов и ценностями общества.

[2] . Социальный капитал способен конверти­роваться в другие формы капитала, расширяя пространство социального доверия, способ­ствуя благосостоянию и конкурентоспособно­сти нации [3], ибо, по мнению П. Штомпки, «доверие - это ставка на то, как другие поведут себя в будущем» [8, с. 75].

Каковы основные функции социального доверия? На межличностном уровне - комму­никативная функция создания эффективного взаимодействия, ускорения информационно­го, социального, культурного обмена. На ин­ституциональном уровне - межэтническая, социальная интеграция группы, общности и общества в целом [7]. Мы провели содер­жательную интерпретацию результатов ис­следования ресурсов социального доверия и ценностных ориентаций студенчества 5 стран. По результатам нашего исследования, лидерами позитивного мировосприятия, с вы­соким ресурсом социального доверия в обла­сти и межличностных, общественных контак­тов, и институциональных отношений стали поляки. За ними вплотную следуют литовцы (67%), россияне (64%), чехи (52%) и наиме­нее открыты общественным контактам и не­доверчивы украинцы (56%). Уровень доверия к основным политическим, государственным институтам падает у всех, но и здесь поляки чуть более толерантны, а украинцы наиболее критичны. В области мировоззрения более вы­сокий уровень доверия у бурят. Показательно, что индикаторы доверия русских и украин­ских студентов оказались максимально близ­ки. В контексте актуальных межэтнических русско-украинских отношений это заставля­ет задуматься о расширении возможностей этносоциологического прогнозирования при обращении к теориям социального капитала.

Преодоление методологических затрудне­ний адекватной интерпретации в этносоцио- логии, прежде всего, предполагает решение задачи корректного обращения к зарубежным концепциям этничности, национализма, со­ответствующим ориентированным на прак­тику методам.

В 1970-1980-е годы максимально расши­рился корпус этносоциологов. В этносоци- ологические исследования, инициируемые отделом под руководством Ю.В. Арутюняна, вовлекались сотрудники других отделов, академических институтов, вузовского науч­ного сообщества в различных республиках, регионах страны, представители близких отраслей социально-гуманитарного знания. Сформировалось мощное направление ис­следований билингвизма, этносоциальных проблем языкового общения (М.Н. Губогло). Потребность в этноэкологической эксертизе, в наиболее разумном использовании природ­ных и трудовых ресурсов регионов опреде­лила необходимость соотнесения экологи­ческого подхода с этносоциологическими и этнопсихологическими методами исследова­ния. В работах сотрудников сектора этниче­ской экологии (рук. В.И. Козлов) объяснялась природа устойчивости этнической жизнеде­ятельности, локальных субкультур, исследо­вались проблемы адаптации мигрантов в раз­личных экосоциумах.

Ушел из жизни мэтр социологии В.А. Ядов, чья концептуальная схема диспозиционной ре­гуляции социального поведения представляет­ся чрезвычайно продуктивной для этносоцио- логического знания. Отчасти сопряженным с этносоциологией стал этологический подход социобиологов, интегрирующий подходы по­пуляционной генетики, синтетической теории эволюции, этологии, психологии, физической антропологии и этнологии. Можно не согла­шаться с интерпретацией этнологов-этоло- гов-социобиологов, можно не видеть всех возможностей реализации методологических принципов синергетики, этнометодологии, но игнорировать новые и существенные для эт- носоциологического исследования моменты эвристического социогуманитарного познания вряд ли рационально.

Этносоциология продолжает поиск и раз­работку эффективных методологических и методических процедур исследования, всё чаще на благодатной ниве междисципоинар- ной интеграции. Усиление международной взаимозависимости и процессы глобализа­ции породили не только транснациональные корпорации, международные институты и структуры, институциональные нормы меж­дународного права, но и парадоксальные этносоциальные явления. В России, так же как в Европе и Азии, в Африке и Латинской Америке, на Ближнем Востоке и на всем по­стсоветском пространстве СНГ, повсеместно актуализировались национальные и субрегио­нальные движения этносоциальной солидар­ности. Сформировались новые отрасли этно­социального знания, такие как этнополитоло- гия, регионоведение, этноконфликтология. С усилением международной коммуникации, информации, транснациональной миграции возникли новые «сетевые этносоциальные облики» коммунитарности и солидарности локальных и диаспорных этносоциальных сообществ и групп. И вчера, и сегодня осо­бо значимо этносоциальное измерение пер­спектив межконфессионального согласия в России и мире. В познании принципиально новых явлений конструирования и форми­рования многомерной этносоциальной иден­тичности, этнокультурных феноменов гло- кального массового сознания, ксенофобии, агрессивной фрустрации в поведении, анали­за СМИ, Интернет-контента, этносоциальных эффектов политики, идеологии и практики мультикультурализма, этносоциальных про­блем международных отношений, потенци­ала адаптации, аккультурации и интеграции этносоциальных групп активно участвуют эт- носоциологи «гнезда Арутюнянова», в числе которых автор данной статьи [5; 9].

Современные этносоциологи адаптируют и широко используют инновационные каче­ственные методы сбора этносоциальной ин­формации (ивент-, дискурс-, фрейм-анализ, когнитивное картирование, проективные ме­тодики), осваивают интернет-опросы, исполь­зуют современные технологии тренинга моде­лирования этносоциальной компетентности, сравнивают результаты своих исследований с данными мониторингов международных социальных исследований (Eurobarometer, Arab Barometer Surveys, SHARE-Survey of Health, Ageing and Retirement in Europe, The Anchoring Vignettes Website, World Value Survey), готовы освоить инновационные воз­можности современных компьютерных паке­тов обработки интернет-контента («МАКС», «АЛЕКС», «КСЕНИЯ», TABARI (KEDS), HyperRESEARCH, LEXIMANCER, PROTAN, TEXPACK, QDA Miner, SALT, TROPES, CAMEO, AnnoTape) для анализа аудио, видео, графики, текста, кодировки, сравнения дан­ных, которые легко импортируются в пакеты SPSS или SA.

Этносоциология утвердилась в качестве авторитетного, но всё еще не вполне востре­бованного в практике государственного и со­циального управления научного знания. Вновь велика потребность в автономной институци­онализации этносоциологии, как структурного подразделения реформирующегося РАН, и в классическом университетском образовании, нуждающемся в инновационном потенциале этносоциологии. Да будет так!

“Vivat academia, Vivant professores! Vivat membrum gudlibet, Vivant membra guaelidet!

Viva Ethno sociologica - culturales! Semper sint in flore!”

Литература

1. Арутюнян Ю.В. Трансформация постсо­ветских наций. М.: Наука, 2003.

2. Коулман Дж. Капитал социальный и чело­веческий // Общественные науки и современ­ность. 2001. № 3.

3. Лебедева Н.М, Татарко А.Н. Социальный капитал: Теория и психологические исследова­ния. М.: РУДН, 2009; Татарко А.Н. Социальный капитал. М.: МАКС-ПРЕСС, 2011.

4. Маликова Н.Р. Межнациональное обще­ние: методологические проблемы этносоцио- логического исследования. М.: Академия наук СССР - Институт социологии, 1990.

5. Маликова Н.Р. Этносоциологическая ин­терпретация предмета социологии междуна­родных отношений // Междисциплинарные ис­следования в контексте социально-культурной антропологии. М.: Наука, 2004; Маликова Н.Р. Методологические проблемы этносоциологи- ческого дискурса в контексте глобализации // Этносоциология в России: научный потенциал в процессе интеграции полиэтнического обще­ства. Казань, 2008; Маликова Н.Р. Теоретико-ме­тодологические проблемы интерпретации ксе- нофобии/этнофобии // Теоретические проблемы этнической и кросс-культурной психологии. Т. II. Смоленск, 2010; Маликова Н.Р. Методо­логия анализа этнокультурных феноменов и практик повседневности в глобализации // Ря­занские социологические чтения» / Отв. ред.: В.А. Горнов, Е.А. Анисина. Рязань: РИД, 2015; Маликова Н.Р. Потенциал межэтнического и межконфессионального согласия россиян // Взаимодействие органов власти, общественных объединений и образовательных учреждений по гармонизации межконфессиональных и межна­циональных отношений: региональный аспект. Материалы Международной научно-практиче­ской конференции. Сб. статей. Казань, 2015.

6. Социальное и национальное. Опыт этно- социологических исследований. По материалам Татарской АССР / Отв. ред. Ю.В. Арутюнян. М., 1972.

7. Фукуяма Ф. Доверие: социальные добро­детели и путь к процветанию. М.: ACT-Ермак, 2004.

8. Штомпка П. Доверие - основа общества. М.: Логос, 2012.

9. Malikova N. Methodological problems of cross - cultural research of social trust among students // Cultures of Trast / Ed. by Oxana Kozlova and Karolina Izdebska. Szczecin, WN, 2013;

10. Malikova N. Social design of ethnocultural, regional, and national Identities and Overconing Ethnic, Relidgions Differences // Cultural discourses of regionalization / Ed. by Oxsana Kozlova &Pobert Bartolomieski. Szczecin, WN, 2015.