9. ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ПРЕОДОЛЕНИИ МЕЖЭТНИЧЕСКИХ КОНФЛИКТОВ

• же написаны книги127. Немалую роль в этом сыграли и многочисленные научные и научно-практические встречи и форумы, посвященные этой злободневной и актуальной теме, например, встреча в ноябре 1993 г. на Гавайях группы специалистов, входящих в Совет Проекта по этническим отношениям, действующего с 1991 г. при финансовой поддержке нью-йоркского фонда "Корпорация Карнеги"128, а также международная конференция, прове

денная ассоциацией "Содружество народов" в январе 1995 г. в Москве129. Однако даже в самых глубоко аргументированных разработках отсутствует, во-первых, точное определение зависимости каждого набора предложений от актуальности, специфичности этнодемографической и этнополитической ситуации, хронологической длительности и степени "продвинутости" конфликта. Вряд ли уместно ломиться в открытую дверь, доказывая трагическую уникальность и драматическую универсальность выработки рецепта для каждого конкретного конфликта. В тех случаях, когда конфликты доходят до вооруженных столкновений, понятно, как подчеркивал М.Ю. Чума- лов, что надо на первом этапе исключить с помощью миротворческих сил физическую возможность возобновления боевых действий. Лишь потом, на втором этапе, должно начаться политическое урегулирование, главные звенья которого состоят в определении и закреплении в конституционных документах политического статуса конфликтующих сторон, полномочий участников власти, формирование системы и органов управления.

Но если первые два подхода окажутся недостаточными, только тогда потребуются усилия внешних сил, начиная от лояльного сильного соседа, до мирового сообщества130. Вместе с тем, как показывает опыт некоторых не разгоревшихся межэтнических конфликтов, или точнее межэтнических противоречий, не переросших с конфликтную стадию, как, например, в Башкортостане, серьезным дополнением к постоянно запаздывающим усилиям политиков могут служить общественные начинания ученых, апеллирующих непосредственно к воле и сознанию рядовых граждан, и народной дипломатии.

Принимая во внимание накопленный в мировой и, увы, в отечественной практике опыт по разработке методики преодоления межэтнических конфликтов, в анкету для опроса элитной интеллигенции в четырех городах России в начале 1996 г. были наряду с уже известными предложениями включены такие, относительно менее обсуждаемые в литературе, способы разрешения конфликтов, как референдум, экономические санкции, применение вооруженных сил, формирования национальной гвардии для самообороны, народная дипломатия.

Полученные результаты опроса дают основания для ряда важных выводов.

В первой половине 1996 г. в Башкортостане, как известно, не было межэтнических конфликтов. Круглый стол, проведенный в отделе народов Башкортостана (г. Уфа) в мае этого года по плану и по поддержке одного из грантов фонда М.С. Горбачева, показал несовпадение позиций крупнейших ученых и видных идеологов и деятелей национальных движений по целому ряду вопросов этнополитической ситуации - от понимания национальных интересов каждого народа, до переосмысления сути расплодившихся образов национализма. Однако плох тот хозяин, который не готовит сани летом, а телегу зимой. Дискуссия, развернувшаяся за Круглым столом, показала, что ученые республики очень серьезно работали над проблемами раннего предупреждения и механизмами предотвращения этнических конфликтов и внесли серьезный вклад в сохранение в республике стабильной политической обстановки и благоприятного в целом климата в сфере межнациональных отношений. Результаты этой деятельности вполне корреспондируют с представлениями опрошенной элитной интеллигенции, по мнению которой, решающую роль в решении межэтнических конфликтов должны играть прежде всего политические переговоры.

Наряду с этим способом, получившим поддержку квалифицированного большинства (более двух третей) респондентов, и имеющим широкий отклик в общественном мнении, а также на страницах печати, неожиданно высокий урожай собрала народная дипломатия, т.е.

Политические переговоры, понятно, связаны с активной ролью республиканского или российского руководства в самом процессе преодоления этнических конфликтов. И относительно высокий рейтинг этой роли в представлениях бывших советских граждан вполне объясним и закономерен. Выход же на второе место по силе и по значимости народной дипломатии представляет собой новое явление, характерное для постсоветского периода и является итогом не только роста этнического (национального) самосознания, но и пробуждающегося политического и гражданского самосознания бывших советских граждан.

Несколько лет назад, в докладе, представленном Кумаром Ружингом на

25. ежегодную конференцию (Международной ассоциации по изучению мира), обсуждался вопрос о "создании глубокого опыта в разрешении внутреннего конфликта". При этом в числе первоочередных ставились задачи по идентификации участников, вовлеченных в конфликт, включая государство и его структуры, политические партии и фракции, этнические или религиозные группы, а также отдельных лиц.

Между тем нынешний конструктивизм, несколько односторонне понятый в России, подобно западному либерализму и раннему большевизму, имеет тенденцию игнорировать самобытно мыслящих действующих лиц, не замечать различий и отличительных черт тех культур, носители которых оказались вовлеченными в межкультурный (межэтнический) конфликт.

Вера в народную дипломатию и апелляция к ней как к эффективному способу разрешения этнических конфликтов свидетельствуют о глубоком фундаментальном противоречии между нынешним российским государством и его гражданами разных национальностей. Если столь необходима народная дипломатия, это означает по сути дела, что политические деятели как участники политических переговоров в принципе не способны понять ни природы этничности, ни этнических конфликтов, ни способов их разрешения.

В.А. Тишков, по-прежнему недоставало "квалифицированной экспертизы и профессиональных действий по разрешению этнических конфликтов"132.

618

1. Национальный аспект

В какой степени приемлемы перечисленные способы разрешения конфликтов )

)

1. Политические переговоры
2. Референдум
3. Участие международных организаций
4. Экономические санкции
5. Применение вооруженных сил
6. Самооборона, национальная гвардия
7. Народная дипломатия

1. 2.5              2.4              2.1 _

2. 9.9              6.0              6.3 6.3

11. 0              6.2              10.8              17.9 3.1

33.3              42.0              28.9              28.4              37.5

74.6              87.7              73.5              63.2              78.1

59.5              58.0              61.4              57.9              62.5

1. 7              3.7              1.2              1.1 —

2. Региональный аспект

В какой мере приемлемы перечисленные способы разрешения конфликтов )

)

Однако вера во всемогущество экспертов, профессионалов социальноэтнической инженерии, оказывается, тоже не панацея от всех бед. Итоги проведенного исследования, выявляющие исключительно важное значение "народной дипломатии" заслуживают особого внимания в более широком контексте. Для этого имеет смысл напомнить, что в Меморандуме Кона, принятом на Гаваях в 1996 г., отличающегося по мнению самих его разработчиков "высокопрофессиональными оценками феномена этнических конфликтов и войн и основанными на них общественными рекомендациями", нет ни малейшего упоминания о роли народной дипломатии хотя бы как об одном из важнейших механизмов предотвращения и урегулирования межэтнических конфликтов. Чем вызвано это непростительное для профессионалов высокого класса столь досадное упущение? И упущение ли оно? Так, например, анализ конструктивных мер этого меморандума "для предотвращения этнических взрывов" на латентной стадии этнического конфликта дает основание для вывода, что сами авторы этих мер в соответствии с теорией конструктивистского понимания этничности и этнического конфликта, рассматривают их не в качестве субъектов, а исключительно в качестве объектов управления или объектов социальной инженерии.

Для того чтобы понять суть предлагаемых мер, а вместе с ними и глубинную суть социальной инженерии необходимо задаться вопросом, какие цели, кроме предотвращения этнических конфликтов, преследует каждая из мер.

Первый и, следовательно, важнейшей задачей действия властей в бывших многоэтничных коммунистических государствах объявляется учреждение "принципа единства и полного гражданства для всех жителей"133.

В пакете остальных мер названы: 1) вовлечение этнических меньшинств в процессы принятия политических решений; 2) рекомендация новейшим независимым государствам принимать закон с "нулевым вариантом" гражданства; 3) реализация идеи "этнических коалиций"; 4) создание федеративной структуры, способной "заверить" этнические меньшинства в реальности их прав и в защите их этнической культуры; 5) развертывание через систему образования борьбы с этническими предрассудками и этническими стереотипами; 6) повышения ответственности СМИ за распространение информации, провоцирующей межэтническую рознь; 7) блокирование действий этнических элит, неспособных формулировать этнические интересы так,

' чтобы их реализация не приводила к этническому конфликту; 8) пропаган-' да отказа от формулы "каждой этнической группе - свое государство", и замена ее другой формулой "государство как поликультурное образование"; 9) обращение к международному сообществу за посредничеством"134.

Как видно, авторы Меморандума Кона отдают предпочтение мерам, идущим извне по отношению к самим участникам этнических конфликтов. Сами же участники права голоса лишены. Понятно, что при такой постановке вопроса, когда вопросы этничности и этнических конфликтов решаются дистанцированными от них методами социальной инженерии, ф вряд ли можно надеяться на какие-либо эффективные результаты, скорее наоборот.

Теоретической основой конструктивизма в этнологии является, как известно, отрицание прав этничности на самостоятельное объективное существование, отрицание непланового (стихийного) момента в формировании этничности в ходе этногенетических процессов.

Еще несколько внеэтнических целей Меморандума Кона Хорошо просматриваются в списке усилий и мер, предлагаемых для "управления" конфликтом в стадии его активного течения, т.е. в стадии, когда он, в частности принимает драматическую форму восстания этнического меньшинства против... правительства.

Больше всего авторы Меморандума озабочены тем, чтобы "группы, стоящие на позициях демократии..." могли получить "привилегированное положение при ведении международного диалога о конфликте в их стра- не"Л

Оставив в тени собственно этничность и этнические конфликты и выдвинув на яркую сцену этнополитической борьбы более крупные задачи по внедрению демократии, авторы не только навязывают решения извне, но и делают, во-первых, упор на силовые методы установления демократии, а во- вторых, ставку на международное сотрудничество. И наконец, в последней обойме мер они призывают, во-первых, всех участников этнического конфликта "заявить о приверженности принципам общегражданского общества", а во-вторых, "поощрять общественный диалог на тему позитивных реформ в обществе".

Не случайно кажется, что в словосочетании "управление этническим конфликтом" есть какой-то внутренний излом или изъян, если не криминал. Взять хотя бы тот факт, что управление по законам логики и русского языка может означать не только предотвращение, но и организованную подготовку конфликта. А если принять во внимание умение и концепцию социальной инженерии "обращать несчастье во благо" демократии и реформ, то нетрудно догадаться о "полезности" этнических конфликтов. Управлять, так управлять - с момента порождения до момента подавления.

Большевики, как хорошо известно, подчиняли национальный вопрос интересам классовой борьбы, мировой революции и диктатуры пролетариата. Конструктивизм в этнологии, если судить не по словам, а по делам, в том числе и по вкратце отреферированному выше Меморандуму Кона, "управление" этническими конфликтами ставит на службу "демократии", "позитивных реформ" формирование "согражданства" и "общегражданского общества" при активном международном посредничестве.

Вольно или невольно обнаруживает себя взгляд (или подход) на этничность и на этническую идентичность, как на вспомогательный строительный материал для возведения нового здания российской культуры и государственности по чертежам и эскизам европейской цивилизации, по рецептам общечеловеческих ценностей. Только в отличие от Петра Великого, палкой загонявшего русских в европейский рай, новые реформаторы России пытаются делать то же самое рублем, приватизацией и голодом.

Упреки князя Н.С. Трубецкого, адресованные в 1825 г. Петру I и его преемникам, окружавшим себя и правительственный аппарат иностранными советниками, проводниками курса на европеизацию и на разрушение основ русскости, весьма актуально звучали в первой половине 1920-х годов. Их вполне можно адресовать и нынешним радикальным западникам, пытающимся европеизировать Россию и ее граждан путем этнизации.

Иностранцы стали пользоваться особой благосклонностью русских монархов, заполнили собой кадры правительственного аппарата и командного состава армии...

именно они и задавали тон, которому поддавались и чисто русские по своему происхождению представители правящего класса. Тон этот состоял в потере ощущения органической связи с русской почвой, с русским патриотизмом. При таких условиях патриотизм заменялся преданностью личной карьере, положению в свете, в лучшем случае - тому лицу, от которого это положение зависело, т.е. личности монарха, правящей династии или отдельным представителям этой династии. Монархи сами, понимая это, старались только о том, чтобы иметь вокруг себя лично им преданных людей. Это вызывало перенесение центра тяжести в придворные отношения. Отсюда - придворные интриги, борьба придворных партий, фаворитизм и, как следствие, дворцовые перевороты136.

Достаточно ограничиться историей "хождения во власть" и выдворения из нее таких известных политиков, как генералы Руцкой, Лебедь и Коржаков, единоверцы Президента - Бурбулис, Гайдар, Казанцев. Достаточно задуматься и задать себе вопрос, смогла ли созданная Б.Н. Ельциным система придворных пирамид, вертикалей и паутины вывести Россию из кризиса, чтобы отказаться от само собой напрашивающихся очевидных выводов и мрачных аналогий137.

Исследование, проведенное в четырех отдаленных друг от друга городах России среди элитной интеллигенции, позволило установить, что в состав самих "квалифицированных" действий должны входить не только казенная, как раньше именовали национальную политику, проводимую государством, но и гражданская национальная политика, идущая из недр самих народов и реализуемая, в частности, в рамках народной дипломатии. Соотношению двух линий национальной политики - государственной и гражданской - уделено специальное внимание в крупном исследовательском проекте "Государство, общество и народы Императорской России", получившем поддержку РГНФ. Для реализации этого проекта в ЦМО ИЭА РАН была создана группа под руководством Ю.И. Семенова.

В отличие от татар, русских и инонациональностей, поставивших на третье место референдум как важный способ решения межэтнических конфликтов, башкирские респонденты отдали предпочтение участию в деле ликвидации конфликтов международных организаций (см. . 234).

В межрегиональном плане различия в мнениях о способах решения межэтнических конфликтов были еще менее заметны, чем в межнациональном. Во всех четырех городах, где проводился опрос элитной интеллигенции, первые три места по "весомости" в структуре представлений заняли соответственно политические переговоры, народная дипломатия и референдум (см. . 234).              ‘

О              взаимосвязи этнических и политических конфликтов имеется немало указаний в конфликтологической литературе. Так, например, А.Г. Здраво- мыслов, автор "Социологии конфликтов", не без основания полагает, что политический конфликт в Центре, связанный с борьбой за власть, может служить питательной средой для развития этнических конфликтов, которые оказываются средством борьбы за власть138. Вместе с тем, формулируя правила разрешения политической конфликтности, Здравомыслов выводит за скобки свода правил такие мощные инструменты регулирования конфликтов, как народная дипломатия и референдум139.

Сравнение рангов способов разрешения межнациональных конфликтов путем расчета и упорядочения среднестатистических значений оценки каждого способа для различных национальностей и регионов позволило сделать

622 следующие выводы. В Уфе очередность рангов в одном случае полностью совпала у респондентов башкирской и инонациональной, а в другом случае - у татарской и русской интеллигенции. Ранги референдума и участия международных организаций поменялись местами у респондентов башкирской - с одной стороны, татарской и русской - с другой. Башкиры вслед за политическими переговорами отдают предпочтение участию международных организаций в решении межэтнических конфликтов, татары и русские в соответствии со своим демографическим весом больше надежд возлагают на референдум, чем на зарубежную помощь и международное посред-

140              -

ничество .

Итак, исследование представлений элитной интеллигенции городов Уфы, Омска, Краснодара и Майкопа не обнаружили сколько-нибудь значительных различий при выборе средств и способов разрешения межэтнических конфликтов. Для того чтобы выписывать рецепт надо, как минимум, знать диагноз болезни.

Стандартные ответы и даже сходные по структуре наборы представлений свидетельствуют по крайней мере о двух вещах. Граждане России, - , единодушно отвергают применение силовых средств и способов решения межэтнических конфликтов. При этом особенно решительно они выступают как за недопустимость вовлечения в внутригосударственные разборки вооруженных сил, так и за формирование национальной гвардии для самозащиты и самообороны наций и их национальных интересов. Даже экономические санкции как способ выяснения отношений между этническими общностями не популярны в общественном мнении. -              , исследова

ние выявило одно из самых серьезных упущений, как в концептуальной части национальной политики нынешней России, так и в деятельности соответствующих служб и структур. Дело прежде всего в том, что из содержания, из форм и методов национальной политики исключена народная дипломатия, т.е. инициатива, идущая снизу и опирающаяся на вековые традиции самоурегулирования возникающих трений между народами.

Об              этом уже приходилось упоминать, когда речь шла о разграничении государственной, или, как ее именовали в прежние времена - казенной национальной политики, и так называемой гражданской народной национальной политики.

И если не эксперты, и не политики, а сам народ все видит и понимает, а нередко и предчувствует, то возникает надежда, что межэтнические противоречия, а также негативные последствия мобилизованной этничности можно преодолевать, не допуская их перерастания в межэтнические конфликты. Видимо, надо лишь хорошо научиться прислушиваться к голосу народа. Наше исследование еще раз подтвердило эту простую истину.

В самом деле, трудно переоценить значение и вклад носителей народной мудрости в предотвращение межэтнических конфликтов. Однако никакой глубокой мудрости, адекватности представлений и продуктивных рекомендаций будет не достаточно, если сама реальность руками этнических моби- лизаторов не прекратит генерирования и перерастания социальных и этнических противоречий и напряженностей в отечественные межэтнические конфликты. Коренное улучшение состояния дел, вероятно, залегает совсем в иной плоскости, в том числе в создании таких условий, которые могли бы пересилить ситуацию межэтнической розни.

* '

Подобно тому, как Великая депрессия поставила перед американским обществом проблему среднего класса, и лишь незначительная часть общественного мнения оставалась озабоченной этнической проблематикой, и переустройство бывшего СССР и нынешней России может снять груз этнической проблематики и мобилизовать объединяющий гражданский фактор, способный нейтрализовать этнические конфликты141.

Еще одна историческая параллель между постсоветским пространством и внешним миром напрашивается в связи с исключительной важностью двух взаимосвязанных принципов в отношениях между новыми государствами: невмешательства в дела друг друга с помощью подрывных действий и мирного решения спорных вопросов.

В середине 60-х годов прошлого века, когда большинство африканских государств обрели свою национальную независимость, многие из них имели относительно малочисленные вооруженные силы. Тем не менее это не снимало угрозы перерастания споров, особенно территориальных и конфессиональных, в кровавые межэтнические столкновения. В хартии Организации африканского единства (ОАЕ), основанной в 1963 г., были перечислены следующие принципы, которые члены ОАЭ обязались добросовестно соблюдать: "1) суверенное равенство государств членов Организации; 2) невмешательство во внутренние дела государств; 3) уважение суверенитета и территориальной неприкосновенности каждого государства; 4) мирное разрешение споров путем переговоров, посредничества, примирения или арбитража; 5) безоговорочное осуждение убийств по политическим мотивам, а также подрывной деятельности со стороны соседнего или любого другого государства; 6) безоговорочная приверженность делу полного освобождения африканских территорий, которые все еще являются зависимыми; 7) провозглашение политики неприсоединения к любым блокам"142. Несмотря на внутреннюю противоречивость выделенных пунктов, перечисленных в хартии ОАЕ, она обращает на себя внимание тем, что для разрешения конфликтов, предупреждения кризисных ситуаций и укрепления доверия между государствами и народами мобилизуются нормы не только внутригосударственного, но и международного права.

Подводя итоги анализа эмпирического материала, характеризующего современное состояние дел в сфере формирования идентичностей постсоветского периода, а также состояние дел в сферах этногосударственных и межэтнических отношений, можно квалифицировать этнические различия в качестве призраков этнических конфликтов. Вероятно, этот вывод может в свою очередь послужить некоей отправной точкой для изучения в данном ракурсе постконфликтных ситуаций. Для анализа постконфликтного cnrf- дрома необходима предварительная концептуальная схема, отражающая социальную практику и характер персонального участия в конфликте.

В работе, посвященной понятийно-категориальной схеме социальнопсихологического конфликта, почти полтора десятилетия тому назад Л.А. Петровская выделила следующие категории для описания структуры конфликта: 1) стороны (участники) конфликта, 2) условия протекания конфликта, 3) образы конфликтной ситуации, 4) возможные действия участников конфликта, 5) исходы конфликтных действий. В описательной технологии

А.Я. Анцупова и А.И. Шипилова в проблемном поле конфликтной тематики в

1996. г. были выделены следующие категории: 1) конфликтная ситуация,

^^частники конфликта, 3) объект конфликта, 4) условия протекания конфликта, 5) образы конфликтной ситуации, 6) конфликтное взаимодействие. В книге, написанной сотрудниками Центра конфликтологии Института социологии РАН, Е.И. Васильева посвятила специальную главу структурной и динамической стороне социальных конфликтов. Обобщив ряд зарубежных конфликтологических концепций, она сочла возможным ограничиться четырьмя блоками структурных показателей: 1) субъекты конфликта, 2) отношение конфликтующих сторон, 3) предмет конфликта и 4) внешняя социальная среда; и тремя блоками динамических показателей: 1) конфликтная ситуация, 2) конфликтное взаимодействие и 3) завершение конфликта. Н.В. Гришина выделила такие структурные характеристики (компоненты) конфликта, без которых, как она пишет, само существование конфликта было бы невозможным. Предложенный ею ряд компонентов включал: 1) стороны (участники) конфликта, 2) условия конфликта, 3) предмет конфликта, 4) действия участников конфликта, 5) исход конфликта (подробнее см.              2).

Итак, принципиальный вывод историографии конфликтологии таков: в предметном поле описания конфликтов, как правило, фигурируют докон- фликтные факторы и условия, участники и формы их взаимодействия, и менее всего изучены последствия конфликта, выраженные как виртуально - на уровне постконфликтных представлений, так и реально - в тех или иных сдвигах в политической, социально-экономической и этнокультурной сферах (см.              2).

В российско-американском этносоциологическом исследовании, проведенном ЦИМО ИЭА РАН в 1998 г. по проекту "Национальные процессы, языковые отношения и идентичность" (автор - Д. Лейтин при участии

2

Конфликт и его структура

Этнополитическая ситуация (условия конфликта)

Исход: завершение конфликта

Изменение условий (ситуации)

М.Н. Губогло), была поставлена задача выявления постконфликтных представлений относительно продолжения и преодоления конфликта между Республикой Молдовой (РМ) и Приднестровской Молдавской Республикой (ПМР).

Коротко говоря, речь шла, во-первых, об ощущениях беспокойства, испытываемых населением по поводу межэтнических противоречий в Приднестровье и в Молдове, а также напряженных отношений между Молдовой и Приднестровьем, во-вторых, о поисках ответа на вопрос, насколько адекватными были предконфликтные ожидания в свете постконфликтных представлений, в-третьих, об отношении к применению насилия в межэтническом конфликте, в-четвертых, о возможности возобновления вооруженного конфликта в будущем и личного участия в военных действиях и, наконец, в-пятых, о балансе оптимизма и пессимизма при оценке будущего в целом и в прогнозах о возможном установлении полного взаимопонимания в отношениях между политическими элитами РМ и ПМР (              3).

Анализ постконфликтных представлений граждан РМ и ПМР позволил сделать ряд малоизвестных в конфликтологической литературе выводов.

• , выяснилось, что масштабы вовлечения в конфликт оказались

шире в обороняющейся (ПМР), чем в наступающей (РМ) стороне; - -

, агрессивная политика элиты Кишинева получила гораздо меньшую поддержку у населения, чем элита Тирасполя; -              , энергия ре

гиональной идентичности населения ПМР оказалась сильнее этнической идентичности сторонников РМ; -              , ресурсы межэтнической

толерантности и оптимизма по обе стороны Днестра оказались больше, чем ожидали политические элиты, разжигающие приднестровский конфликт, а уровень досоветской и советской толерантности - выше постсоветской нетерпимости; - , конфликт был развязан не снизу, а сверху - правящими кругами - и втягивание в конфликт происходило из-за проявлений этнической неприязни и дискриминации не столько по этническому признаку, сколько под влиянием пропаганды; -              , провалилась попытка расщепления

ч              . 43

этнической идентичности на сторонников молдованизма и румынизма' .

Таким образом, итоги трансформационных процессов в пределах России и в некоторых странах ближнего зарубежья дают основания для вывода: инкорпорация этих государств в контекст общей глобализации стимулирует как социально-культурную гомогенизацию, так и реактивные процессы различных форм локальной идентификации. Поэтому реидентификация этнической, религиозной, усиление тендерной и семейной, появление новообре- тенной имущественной или закрепление гражданской идентичностей, вытеснение (скорее внешнее и вынужденное, чем внутреннее и добровольное) советской идентичности другими идентичностями, вполне можно толковать как стратегию самозащиты народов и их этнических элит от угроз космополитизации, исходящих от транснациональных образцов культуры, насаждаемых Западом. Анализ позитивных и негативных итогов идентификации и переидентификации в России на рубеже столетий не оставляет сомнений, что неоднозначная этническая мобилизация, в том числе провоцирующая межэтнические конфликты, является вынужденным способом волеизъявления той части населения, у которой в борьбе за сохранение своих этнических различий оказывается недостаточно материальных и духовных ресурсов для утверждения своей идентичности. Этот парадоксальный феномен требует не только этнологической и историко-социологической экспертизы, но и философского осмысления. При этом особенно важно принять во внимание тот факт, что реактивная самоидентификация по известной формуле

А.              Тойнби "Вызов - и - Ответ" генерируется не ради упрямого противостояния глобализационным тенденциям, а для того чтобы, "не теряя лица", успешно участвовать в них, с целью расширения доступа к ресурсам и средствам существования на достойной правовой и демократической основе.

Для многих граждан постсоветского пространства, особенно России, вынужденная десоветизация приводит к процессам формирования множественной самоидентификации, как непривычного для советского, но нормального состояния для гражданского общества. При этом наиболее остро в душе человека переживается перебалансировка, связанная с новыми условиями переидентификации и взаимодействия нескольких идентичностей: этнической, религиозной, частнособственнической и гражданской. Дополнительная сумятица вносится неудачами вялотекущих, зигзагообразных трансформационных процессов, носящих ситуативный и неравномерный характер. Усиление или ослабление одной из идентичностей, например региональной в ПМР, или этнической в РМ, или в Гагаузии, означает что совокупная социальная идентичность сводится к одной из частных идентичностей и не означает разлада человека с самим собой.

Если в многоэтничном обществе этнические различия используются в качестве основания для дискриминационной стратификации, то сами носители этнических различий имеют возможность выбрать разные стратегии индивидуального и коллективного сопротивления. В том случае, когда обладание этническими различиями (отличительными признаками) подпитывают этническую идентичность, преодоление дискриминации и повышение своего социального статуса могут происходить за счет небезболезненного отказа от самих маркирующих различий. Подобный путь, понятно, означает добровольную жертву этнической ради социальной или политической идентичности. В противном случае, когда отказ от этнических различий воспринимается как разрушение этнической идентичности под давлением внешних обстоятельств, дискриминируемые жертвы выбирают стратегию этнической мобилизации. Ее идеологической предтечей выступают в таких случаях включение своей мифологизированной или реальной ущемленности в групповое самоопределение и актуализация на этой почве своей идентичности как части коллективного достоинства. Потому основная задача специалистов, работающих в сфере этногосударственных и межэтнических отношений, состоит в том, чтобы противодействовать спекуляциям с использованием этнических различий и найти способы нейтрализации агрессивности с целью оптимизации процессов индивидуальных и групповых коммуника-

9

1. . . О серии "Народы и культуры" // Русские. М., 1997. С. 5.
2. См.:              . .. К проблеме русского самопознания // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995. С. 120.
3. . . Евразийская идея и теория культуры // Этногр. обозрение.

1996. № 4. С. 12.

. . Концептуальная эволюция национальной политики в России // Исслед. по прикл. и неотлож. этнологии. М., 1996. № 100. С. 21. Более подробно см.:

. Очерки теории и политики этничности в России. М., 1997. С. 139-176.

5. . . Современная Россия и российская этнология // Второй Между- нар. конгр. этнографов и антропологов: Рез. докл. и сообщ. Уфа, 1997. Ч. 1. С. 23.
6. Там же.
7. . . Социология конфликта. М., 1996. С. 187.
8. Там же. С. 196.
9. См.: Liber G.O. Soviet nationality policy, urban growth, and identity change in the Ukrainian SSR, 1923-1934. Cambridge: Univ. press, 1992.
10. . . Концептуальная эволюция... С. 32.
11. См.:              . . Очерки теории этноса. М., 1983. С. 395Л103.
12. Там же. С. 7-22.
13. Там же. С. 9.
14. Там же. С. 17.
15. См.: BJI. Итоги конкурса РГНФ в 1996 г. в области исторических наук // Вестн. Рос. Гуманит. фонда. 1996. № 2. С. 11.
16. . . Европа и Россия. С. 42.
17. . . Черты сходства. Таллин, 1974.
18. См.:              . .,              . . Многообразие культурной жизни народов СССР. М„ 1987. С. 4.
19. См.:              . . Национальное самосознание как этнический определи- тель//КСИЭ. 1949. Вып. 8.
20. (              ) . . Этнические территории и этнические границы // ТИЭ. Н.С. 1951.
21. См.:              . . Динамика численности народов: Методология исследования и основные факторы. М., 1969.
22. . . Этнос и культура: (К проблеме соотношения национального и интернационального в этнографическом изучении культуры) // Сов. этнография. 1979. С. 71-86; . . К проблемам этничности и интерэтничности культуры //Там же. 1980. № 3. С. 61-67;              . . К проблеме осмысления локального разнообразия культур // Там же. С. 68-72.

2. . . Этнос и культура. С. 77.

24. См.:              . . Социально-культурная дистанция как фактор межэтнических отношений // Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. М., 1997. С. 47. См. также: . Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. М., 2003. С. 73-112.
25. См.:              . . Социальная психология этнических миграций. М., 1993; . Новая русская диаспора: Социально-психологический анализ. М., 1995. См. также серию статей о культурных границах и взаимодействии этносов в книге "Идентичность и конфликт в постсоветских государствах" (М., 1997. С. 15-204).
26. . . Этнос и культура. С. 76.
27. . Политика формирования открытого общества // Независимая газ.

1997. 12 февр.

28. Там же.
29. . . Указ. соч. С. 426.
30. Редкое исключение до недавнего времени составляли работы:              . . Концептуальная эволюция... С. 15, 21, 22, 27, 30-32; . Современная Россия... С. 23; . Общество в вооруженном конфликте. М., 2001.
31. См.: Идентичность и конфликт в постсоветских государствах: Сб. ст. / Под ред. М.Б. Олкотт, В. Тишкова и А. Малашенко. М., 1997.
32. Там же. С. 10.
33. См.:              . . Конфликтология переходного периода: Методологические, теоретические, технологические проблемы. М., 1996. С. 5-62.
34. См.:              . .,              . . Внимание, конфликт. Новосибирск, 1989;

. Плюрализм и социальные конфликты. М., 1990;              . . Если воз

никает конфликт: Психология управления. !Ь, 1983;              . .,              -

. .,              . . Введение в общую теорию конфликтов. М., 1993;              -

. .,              . . Личность: Конфликт, гармония. Киев, 1989;              -

. . и др. Введение в теорию конфликта. М., 1989;              . Природа мораль

ного конфликта. М., 1985;              . . Социальный конфликт. Ростов, 1992;

. . Исследование конфликта на макроуровне: Теоретические предпосылки. Нижний Новгород, 1993;              . Конфликт: За и против. М., 1978; Конфликты в обществе: Некоторые теоретические и практические аспекты анализа. Алма-аты, 1994; . . Конфликты в обществе // Социально-полит, журн.

1992. № 6/7; 3. Социальные конфликты. М., 1974;              . . Основы конфликтологии. М., 1992; . . Анатомия организационного конфликта // Пригожин А.И. Организации: Системы и люди. М., 1983; . . К исследованию конфликтов в социальной психологии США // Социально-психологический климат. М., 1979; Социальные конфликты: Экспертиза, прогнозирование, технология разрешения. Вып. 1-10. М„ 1991-1995; . . Нужен конфликтологический мониторинг // Социальные конфликты в меняющемся российском обществе. М., 1994; . . Эволюция конфликта в ходе технологической революции // Наука и технология. М., 1990; . . Вековые конфликты. М„ 1988.

35. См.:              . . Политический конфликт. Владивосток. 1994;              - . . Политические конфликты в оценках российской элиты // Социальные

конфликты: Экспертиза, прогнозирование, технология разрешения. М., 1995; Вып. 9;              . . От Татарстана до Чечни: (Становление нового российского

федерализма). М., 1995;              . . Социальная динамика и политический

конфликт в России: Весна 1993 г. - адаптация к кризису // Социол. исслед. 1993. № 9;

. . Социально-политический конфликт: Теоретические и прикладные аспекты. М., 1993;              . . Выборы как способ снижения социально-полити

ческой конфликтности в условиях демократизации общества // Социальные конфликты. Экспертиза, прогнозирование, технология разрешения. М., 1994. Вып. 7;

. . Факторы конфликтности в процессе становления многопартийности // Там же. 1994. Вып. 6;              . . Россия как национальное государство: Пора, на

конец, определить, что это такое // Независимая газ. 1994. 26 янв.;              . .

Системный кризис власти: Прогноз политического развития России // Анализ и прогноз межнациональных конфликтов в России и СНГ: Ежегодник, 1994. М., 1994; Аб. . Конфликт в верхах застыл на критической отметке // Известия.

1993. 7 сент.;              . Российский политический режим // Независимая газ. 1996.

29 окт.;              . . Распад Советского Союза: Этнополитический анализ. 2-е изд. М., 2000.

36. См.:              . . Социология конфликта. М., 1996. С. 18, 237-247.
37. См.:              . . Трудовые конфликты. М., 1925; . ., -

. . Развитие трудовых конфликтов в России в период перехода к рыночной экономике // Социол. исслед., 1993. № 8;              . .,              . . Конфликты в трудовом коллективе и пути их разрешения // Психол. журн. 1983. Т. 4, № 3;

. .,              . . Противоречия и конфликты современного капитали

стического хозяйства. М., 1982;              . . Как избежать конфликта: Труд, контак

ты, эмоции. Л., 1980;              . . Социальный конфликт на предприятии. Калуга,

1993;              . . Внутриколлективный конфликт: (Источник, развитие, разреше

ние). Л., 1968;              3. Социальные конфликты на производстве // Конфликты

и консенсус. 1993. № 1;              . . Конфликт в жизни коллектива //              -

.              . . Производственная социология, психология и

педагогика. М., 1989;              . . Социальный конфликт на производстве // Со-

циол. исслед. 1991. № 11; Теоретические проблемы социально-трудовых конфликтов. М., 1985;              . . Конфликты в трудовых коллективах. М., 1992;              - . Быстрая модернизация и социальный конфликт // Коммунист. 1991. № 2;

. и др. Шахтеры-92: Социальное сознание рабочей элиты. М., 1993.

38. См.:              . .,              . . Профилактика конфликтов на национальной почве. М., 1991; . . О психологии национальных конфлик- тов//Коммунист. 1990. № 1; . . Конфликтологические аспекты положения русских в Эстонии // Социальные конфликты: Экспертиза, прогнозирование, технология разрешения. М., 1994. Вып. 7;              . Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. М., 2003;              . .,              -

. . К концепции межнациональных конфликтов // Науч. коммунизм. 1990. № 3;

. .,              . . Межнациональные конфликты в СССР: Некоторые подхо

ды к изучению и практическому решению // Сов. этнография. 1990. № 1; -

. .,              . .,              . .,              . . Межнациональные противо

речия и конфликты в СССР: Опыт социально-философского анализа. М., 1991;

. . Национальные конфликты в СССР и СНГ (1985-1992 гг.). Улан- Удэ, 1996;              . . Социально-психологическая динамика межэтнических кон

фликтов // Соснин В.А., Лунев П. А. Учимся общению: Взаимопонимание, взаимодействие, переговоры, тренинг. М., 1993; Социально-психологические конфликты в сфере межнациональных отношений и пути их разрешения. М., 1990;              . .

Национальность и национализм в постсоветском пространстве: (Исторический аспект) // Этничность и власть в полиэтничных государствах. М., 1994.              . Межнациональные отношения в Российской Федерации. М., 1993; . . Динамика и особенности современного этнического конфликта // Социальные конфликты: Экспертиза, прогнозирование, технология разрешения. М., 1995. Вып. 10;              -

. . К вопросу о причинах межнациональных конфликтов // Противоречия в национальных отношениях и поиски межнационального консенсуса. М., 1990; Этничность и власть в полиэтничных государствах. М., 1994;              . . Межнациональные конфликты в Закавказье: Предпосылки возникновения и тенденции развития // Полит, исслед. 1991. № 2.

39. . . Введение // Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. М., 1997. С. 12. К сожалению, в формулировку этой же самой дефиниции, включенной в статью, посвященную анализу этнического конфликта в контексте обществоведческих теорий, вкралась досадная опечатка: вместо "на интергосударственном" уровне, сказано об "интрагосударственном", что в последнем случае существенно искажает смысл изначальной формулы. См.:              . . Очерки теории и политики этничности в России. М., 1997. С. 309.
40. См.:              . . Общество в вооруженном конфликте: Этнография чеченской войны. М., 2001. С. 33-59.
41. Список изданий см. в конце книги. См.: Национальные движения в СССР в постсоветском пространстве. М.,
42. См., например:              . . Национальная психология и национализм. Этнополитическая ситуация в современной России. М., 1996;              . . Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. М., 2003.
43. См.:              . . Концептуальная эволюция... С. 2.
44. См.:              . . Международный конфликт. М., 1981; Международные конфликты. М., 1972; Международные конфликты современности. М., 1983.

5. См., например:              . .,              . . Вооруженные конфликты и

международное право: Основные проблемы. М., 1976.

46. См.:              . . Право в период вооруженных конфликтов: Научно-ана

литический обзор. М., 1978;              . .,              . . Вооруженный конфликт:

Право, политика, дипломатия. М., 1989;              . .,              . . Воору

женные конфликты...;              . . Чеченский кризис: Идейные и социальные фак

торы // Социальные конфликты: Экспертиза, прогнозирование и технология разрешения. М., 1995. Вып. 10;              . Вооруженные конфликты и права человека // Междунар. жизнь. 1979. № 7.

47. См.:              . . Анализ этнического насилия в Ошском конфликте // - . . Очерки теории и политики этничности России. С. 32-353;              . ОсетиноИнгушский конфликт: Антропология этнической чистки // Там же. С. 354-404; Чеченский кризис: (Социально-культурный анализ) // Там же. С. 405Л177; . Амбиции лидеров и надменность силы: (О начале войны в Чечне) //Там же. С. 478-492.
48. . . Анализ насилия в Ошском конфликте. С. 325.              .
49. См.:              . . Осознание конфликтной ситуации и общение // Теоретические и прикладные проблемы технологии познания людьми друг друга. Краснодар, 1975; . . Педагогический конфликт и способы его преодоления. М., 1987; . ., . . Семейные конфликты. Брест, 1992.
50. См.: Разрешение конфликтов, предупреждение кризисных ситуаций и укрепление доверия в Западной Африке // Разоружение: Периодический обзор / Подгот. ООН. 1988/1989. Зима. Т. 12, № 1. С. 59-124.
51. См.:              . . Семь вариантов: (Поиск мирного плана для Чечни) // Очерки теории и политики этничности. С. 493.
52. См.:              . Предупреждение конфликтных ситуаций: Социалистическая законность. М., 1978;              . . Эволюция сознания в разрешении глобальных конфликтов. М., 1993; . .,              . . Профилактика конфликтов на национальной почве. М., 1991; . ., . ., -

. . К концепции разрешения конфликтов в постсоветский период // Международные исследования. М., 1994. Вып. 8;              . .,              . . Способы разрешения конфликтов. М., 1986; . . Конфликты: Профилактика конфликтов // Стуль Я.Е. Руководитель и коллектив. Челябинск, 1976; . . Способы разрешения межличностного конфликта в экстремальных условиях жизнедеятельности // Психол. журн. 1993. Т. 14. № 3; . . Управление конфликтами. М., 1995; . . Некоторые аспекты управления конфликтом в производственном коллективе // Социология и производство. Казань, 1976.

53. См.:              . . Конфликтология переходного периода: Методологические, теоретические, технологические проблемы. М., 1996. С. 5, 6, 265-281.
54. См.:              . .,              . .,              . . Указ. соч.
55. См.

. . Конфликтология... С. 192-229.

. . Этнический конфликт в контексте обществоведческих теорий // Социальные конфликты: Экспертиза, прогнозирование, технология разрешения. М., 1992. Вып. 2. С. 30;              . . Повторит ли Россия путь Союза? // Там же. С. 110-111; . . Социология конфликта. С. 180;              . . Национальные конфликты в СССР и в СНГ (1985-1992 гг.). Улан-Удэ, 1996.

57. См.:              . . Социология конфликта. С. 179-203.
58. См.:              . Нации и национализм. М., 1991.
59. . . Конфликтология... С. 200.
60. См., например:              . . Межрегиональные столкновения и терроризм с позиций конфликтологического подхода // Массовое сознание и массовые действия. М., 1994.

• 61 См.:              . . Двести лет вместе. Ч. II. М., 2002;              . Русские

биографии. М., 2003;              . Последний солдат империи. М., 2003;              _

. . Конфликтология: Искусство спора, ведения переговоров, разрешения конфликтов. Казань, 1992;              . .,              . .,              . . На путях становления отечественной конфликтологии // Психол. журн. 1996. № 2;              . . Конфликтология: Учеб. пособие для студентов специальностей экономика и управ

ление машиностроением. М., 1993;              .              . . Конфликты и,-

конфликтология. М., 1995;              . . Основы конфликтологии. М., 1992; Аме

риканский характер. М., 1995.

62. См.:              . Компьютерный анализ в системе раннего предупреждения // Бюллетень сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. 1997. Май. № 2(13). С. 3.
63. См.:              . . Введение в этнополитологию конфликта-консенсуса. М., 1992; Этничность и власть в полиэтнических государствах. М., 1994.
64. См.:              . . Социология конфликта. С. 197.
65. См.: Там же. С. 188.
66. 3. План игры: Геостратегическая структура ведения борьбы между США и СССР. М., 1986. С. 208-209.
67. См.:              . Социальная психология. СПб., 1997. С. 31.

бgt; Там же. С. 258, 33.

69. . Психология развития. СПб., 2002. С. 545.
70. . Баланс интересов России и Чечни // Независимая газ. 1996.10 сент.
71. . . Типология и классификация этнических конфликтов // Семинар "Природа этнического конфликта" в Московском Центре Карнеги, 1996, июнь. М., 1996. С. 4.
72. Цит. по:              . Перепишись или проиграешь! // Независимая газ. 2002.

26. авг.

73. Этнополитические и национально-культурные аспекты обеспечения национальной безопасности России. М„ 1996. С. 200.
74. Там же. С. 201.
75. См.:              . . Развивающийся электорат России. М., 1996. Т. 1: Истоки.
76. См.: Этнополитические и национально-культурные аспекты... С. 78-79.
77. Там же. С. 78.
78. См., например:              . . Нация: Теория и политическая практика // Взаимодействие политических национально-этнических конфликтов: (Материалы меж- дунар. симпоз. 19-20 апр. 1994 г.). М„ 1994. Ч. 1. С. 65.

См.: Этнополитические и национально-культурные аспекты... С. 197.

«о Там же. С. 186.

81. Там же. С. 201.
82. См.:              . . Энергия памяти: О роли творческой интеллигенции в восстановлении исторической памяти. М., 1992.
83. См., например:              . . Идеология распада. М., 1993;              . Распад Советского Союза. Этнополитический анализ. 2-е изд. М., 2000; . . История трагедии великого народа. Русский вопрос. 2-е изд. доработ. М., 1997.
84. Система представлений об экономическом положении, социальных проблемах, политической стабильности и легитимности режима и власти, об этнических конфликтах вообще, и о чеченском кризисе в частности, вещь весьма условная. И речь, строго говоря, может идти лишь о некоторой степени приближения к ее адекватной фиксации с помощью социологических опросов.

Для выявления места национальной проблематики в общей системе проблем, в наибольшей степени вызывающих беспокойство населения, был составлен их (этих проблем) список. После длительных дискуссий о важности тех или иных проблем и очередности их включения в этот список, анкета приобрела следующий вид:

1) загрязнение окружающей среды (экология); 2) инфляция, рост цен (инфляция); 3) опасность распада России (распад России); 4) безработица, угроза потерять работу (безработица); 5) национализм, межнациональные конфликты (этноконфликты); 6) рост преступности (преступность); 7) раскол и противостояние в высших эшелонах власти (раскол власти); 8) коррупция, злоупотребления чиновников (коррупция); 9) падение производства; 10) ухудшение здравоохранения и состояния здо-

ровья населения (здоровье); 11) продолжение войны в Чечне (Чечня); 12) противостояние центральных властей с властями в регионах (раскол Центр - регионы); 13) растущая разница в доходах и уровне жизни богатых и бедных (имущественная дифференциация); 14) рост числа беженцев и вынужденных переселенцев (беженцы); 15) непрекращающиеся нарушения прав человека (права человека); 16) ухудшение состояния образования, науки, культуры (образование, наука); 17) невнимание власти к нуждам населения (нужда). Каждого респондента просили выбрать из предложенного списка только пять проблем, которые его беспокоят в наибольшей степени, а затем проранжировать их от единицы до пяти, причем единицей отметить именно ту из пяти проблем, которая волнует больше других. Первой проблеме - первое место. Такой подход облегчал решение задачи, поставленной перед респондентом, хотя в дальнейшем и затруднял наш анализ. Желая облегчить такой анализ, мы перекодировали выбранные и проранжированные респондентами проблемы. Единица теперь означала "чрезвычайно беспокоит", двойка - "сильно беспокоит", тройка - "средне беспокоит", четверка - "немного беспокоит", пятерка - "слабо беспокоит".

85. . . Конфликтология переходного периода. С. 205.
86. См.: Юридическая конфликтология. М., 1995. С. 113.
87. Российский социум в 1995 г.: Конфликтологическая экспертиза (первое полугодие). М., 1995. С. 6.
88. См., например:              . От Татарстана до Чечни: (Становление нового федерализма). М., 1995.
89. См.: Этнополитические и национально-культурные аспекты... С. 194.
90. См., например:              . . Этнография народов СССР. МЬ, 1958..
91. См.:              . . История русской этнографии. М., 1966;              . История зарубежной этнографии. М., 1978.
92. Ниже представлены произведенные Т.И. Губогло расчеты, среднестатистических значений оценок проблем, вызывающих наибольшее беспокойство отдельно для опрошенных в городах Уфе, Омске, Краснодаре, Майкопе, а также отдельно по башкирам, татарам, русским и инонациональностям г. Уфы.

На основе среднестатистических значений определены ранги (занимаемые места) каждой проблемы и определен размах несовпадения этих рангов.

Среднестатистические значения оценок проблем, вызывающих наибольшее беспокойство (для различных национальностей г. Уфы и регионов)

634

Русские (различные города)

636

93. См.:              . . Развитие этнополитической ситуации в Республике Башкортостан // Развивающийся электорат России. М., 1996. Т. 3: Выборы-95. Вып. 2. С. 236-237.
94. Независимая газ. 1996. 14 сент.
95. Более подробно анализ норм Конституции РФ и конституций республик РФ см.:              . . Национальное право и вопросы национально-культурных объединений в новейших конституциях республик Российской Федерации (1993-1995 гг.) // Национально-культурные автономии и объединения: Антология. М., 1996. Т. 2. С. 33-69; см. также:              . О соответствии конституций республик - субъектов Федерации - Конституции Российской Федерации // Этнопо- лис. 1995. № 1. С. 199-210; „ . От Договора к Конституции: О трудностях зарождения нового российского федерализма // Рос. Федерация. 1995. № 12. С. 20-23; . . Конституционные реформы в республиках - субъектах Российской Федерации // Государство и право. 1995. № 4. С. 3-10; . Конституционные реформы в российских республиках // Конституции Республик в составе Российской Федерации: Сб. документов. М., 1995.

С.              3-29.

96. См.: Социальные конфликты: Экспертиза, прогнозирование, технология разрешения. М., 1992. Вып. 2: Межнациональные конфликты в посттоталитарном обществе, ч. 1: Общие проблемы.
97. См.:              . . Этнический конфликт в контексте обществоведческих тео- рий//Социальные конфликты: Экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. М,, 1992. Вып. 2, ч. 1. С. 31-42.
98. Обстоятельный и полезный анализ ответственности конкретных групп интеллигенции в этнической мобилизации и развитии конфликтных ситуаций, а также межэтнической напряженности в связи с формированием идеологии разного типа национализма, был сделан Л.М. Дробижевой по итогам проводившегося под ее руководством исследования по проекту "Национальное самосознание, национализма и регулирование конфликтов в Российской Федерации. 1993-1995 гг." См.:              . .,              . .,              . .,              -

. . Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х гг. М,, 1996. С. 251-284.

99. Не исключено, что В.А. Тишков, профессионал в этнологии, пятый после И.В. Сталина министр по делам национальностей, так безболезненно принял решение об отставке, что понимал некую алогичность существования особого министерства по этническим делам. Во всяком случае, в статьях того времени (начала 90-х годов) он, во-первых, одним из первых отказался от синонимичного понимания нации и этноса и, во-вторых, не акцентировал внимание на автономности этнического фактора. В цитируемой выше статье выделены социологический, политологический, социально-психологический подходы, но не выделен собственно этнический.
100. Вопрос и просьба к респонденту формулировались в виде таблицы следующим образом: "Ниже приведен перечень возможных причин для возникновения межнациональных конфликтов. Какова, по вашему мнению, значимость этих причин? (отметьте соответствующую цифру в каждой строке таблицы). Коды ответов выглядели так: 1) очень значима; 2) достаточно значима; 3) не очень значима; 4) совершенно не значима; 5) затрудняюсь ответить. В таблицу включены только ответы, полученные по коду 1) "очень значимы". И далее приводился перечень причин из 15 смысловых названий в следующей редакции и последовательности: в скобках указано сокращенное наименование причины, принятое здесь для удобства построения таблицы в связи с выделением места, занимаемого каждой причиной в системе представлений граждан о степени значимости каждой из них.
101. См.:              . . Социология конфликтов. С. 201.

Среднестатистические значения оценок причин возникновения межнациональных конфликтов (для различных национальностей и регионов)

Уфа (различные национальности)*

' Перечень и расшифровку причин межнациональных конфликтов см. выше.

Сравнение рангов причин возникновения межнациональных конфликтов (при упорядочении среднестатистических значений оценки причин для различных национальностей и регионов)

Уфа (различные национальности)

Русские (различные города)

102. См.:              .              ..,              . .,              . . Указ. соч..
103. См.:              . . Национальный суверенитет и национальное возрождение: Из истории борьбы башкирского народа за самоопределение. Уфа, 1994.

См.:              . Корни этнических войн // Независимая газ. Ежемес. прил.

1996.29 авг., № 5.

105. См.:              . .,              . .,              . .,              . . Указ. соч. С. 375; . . Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. М., 2003. С. 217-244.
106. В середине 1900-х годов я писал о необходимости выделения трех линий национальной политики в РФ и выделил особую линию доогосударствления, суть которой заключается в возвращении долгов за преступления перед депортированными народами, я еще не имел данных о тревожном рейтинге проблемы депортированных народов в общественном мнении россиян. Немаловажную роль в осознании важности выделения этой третьей линии, наряду с огосударствлением и разгосударствлением, сыграла моя собственная судьба, судьба сына депортированных родителей. См.:              . . Три линии национальной политики в посткоммунистической России//Этногр. обозрение. 1995. № 5. С. 110-124; № 6. С. 137-144.
107. См.:              . . Чеченский кризис: Идейные и социальные факторы // Социальные конфликты: Экспертиза, прогнозирование, технология разрешения. М., 1995. Вып. 10.
108. . . Социология конфликтов. С. 193.
109. Более подробный анализ соотношения частной собственности, свободы личности, власти народа, учета интересов национальных меньшинств с законностью и правопорядком, а также с представлениями о необходимости наведения порядка в стране см.:              . . Развивающийся электорат России. М., 1996. Разд. И.
110. . Сумерки империи. Казань, 1993. С. 51;              . ., -

. .,              . .,              . . Указ. соч. С. 273.

111. . Наш брак был неравным... // Огонек. 1996. № 2. С. 84.
112. . . Россия и Европа. С. 278.
113. См.:              . . Национальный суверенитет и национальное возрождение. Уфа, 1994.

ч" См.: Там же. С. 8,9.

115. Victor A. Shnirelman. The Value of the Post: Myths, Identity and Politics in Transcaucasia. Osaka, 2001. См. также:              . . Войны памяти: Мифы, идентичность и политика в Закавказье. М., 2003.
116. Манифест возрождения России // Под общ. ред. Д. Рогозина. СПб., 1996. С. 21.
117. . Европе нужна стабильная и процветающая Россия // Независимая газ. 1997. 26 дек.
118. См.:              . . Место национального суверенитета в механизме функционирования федеративных отношений в многонациональном государстве // Ресурсы мобилизованной этничности. М„ 1997.
119. . . Башкортостан: Истоки напряженности // Ресурсы этнической мобилизации. М., 1997.
120. . Указ. соч. С. 84.
121. "Обвинительный" индекс представляет собой дробь, в числителе которой удельный вес лиц, считающих "очень значимой" роль политиков и экстремистов в разжигании конфликтов, в знаменателе - доля тех, кто эту роль считает не очень или совершенно не значимой.
122. Индекс "угрозы самобытности" представляет собой дробь, в числителе которой удельный вес лиц, признающих его очень значимым фактором конфликтов, в знаменателе - доля лиц, по мнению которых этот фактор не очень или совсем не значим.
123. . . Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. С. 91.

124. . Избр. соч. М., 1991. Т. 2. С. 94.
125. См.: Башкирский народный центр "Урал". Устав Башкирского народного центра (БНЦ) "Урал". Уфа, 1990. С. 2-3.

26. Независимая газ. 1996. 14 сент.

127. См.:              . Конфликты между народами и пути их преодоления: К проблеме Нагорного Карабаха. Ереван, 1990.
128. В ходе дискуссии был подготовлен текст основного документа "Управление этническим конфликтом" (см.: Независимая газ. 1994. 13 сент. Меморандум Кона). В его разработке приняли участие Аллен Кассов (США), Николае Георгиу (Румыния), Дональд Горовиц (США), Уильям Пфафф (США), Атилла Пок (Венгрия), Воислав Станович (Югославия), Валерий Тишков (Россия) и некоторые другие.
129. См.: Межнациональные конфликты на Кавказе: методика их преодоления: Тез. докл. Междунар. конф. М., 1995.
130. См.:              . . Перспективы абхазо-грузинского конфликта // Межнациональные конфликты на Кавказе: Методика их преодоления. М., 1995. С. 39-40.
131. См.: Там же. С. 3.
132. . От конфликта к согласию // Бюллетень сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. 1994. № 3. С. 3.
133. Независимая газ. 1994. 13 сент.
134. См.: Там же.
135. Там же.
136. . . История. Культура. Языки. М., 1995. С. 244.
137. См.:              . Российский политический режим // Независимая газ. 1996.

29. окт.

138. См.:              . . Социология конфликтов. С. 183.
139. В числе шести выделенных А.Г. Здравомысловым правил разрешения политического конфликта указаны: преодоление ситуации двоевластия; поиск и переформулировка статуса (статусных взаимоотношений) сторон, участвующих в конфликте; изъятие предмета конфликта или преуменьшение его значения в глазах конфликтующих сторон, стремленее добиться расщепления конфликтной ситуации, ведущее к уменьшению напряжения; совместное осознание и ощущение опасности, угрожающей конфликтующим сторонам извне; недопущение доминирования радикализма, радикально-экстремистских группировок и методов их действия; презумпция уступки меньшинству или возмещения ущерба потерпевшей стороне. См.: -

. . Социология конфликта. С. 310-311.

140. Ниже приведены среднестатистические значения оценки способов решения межнациональных конфликтов в межнациональном и межрегиональном аспектах. Расчеты произведены Т.И. Губогло.

А) Массив данных по г. Уфе.

(Межнациональные различия)

(Межрегиональные различия)

Сравнение рангов способов разрешения межнациональных конфликтов (

)

141. См.:              . Диалектика культурного плюрализма: Концепция и религиозность II Этничность и власть в полиэтничных государствах. М., 1994. С. 99.
142. . Нормы африканского и международного права, касающиеся мирного разрешения споров // Разоружение: Периодический обзор / Подгот. ООН. 1988/1989. Т. 12, № 1. С. 64-65.
143. . . Формирование постконфликтного синдрома в сфере этногосу- дарственных отношений: Опыт Молдавии и Приднестровья // Автореф. дис... канд. истор. наук. М., 2000.
144. Подробнее см.:              . . Культура и личность. М., 2001. С. 59 и др.