УДК 728.03: 930.85 МУСУЛЬМАНЕ Г. ТОМСКА НА РУБЕЖЕ XIX-XX ВВ.: РАССЕЛЕНИЕ И ЖИЛАЯ ЗАСТРОЙКА Гончарова Е.З., научный работник музея археологии и этнографии Алтая, gelena080469@vandex.ru. Алтайский государственный университет

Статья посвящена анализу расселения и характера жилой застройки мусульман Томска, где «сибир­скими бухарцами» и исламизированными сибирскими татарами была основана «татарская слобода» в период основания города.

Ключевые слова: татарская слобода, мусульмане, гильдейское купечество, город.

Исключительная роль города в развитии мировых цивилизаций объясняет неугасающий ис­следовательский интерес к изучению пространства города, который «реализуя стыковку различ­ных национальных, социальных стилевых кодов и текстов, ... осуществляет разнообразные гибри­дизации, перекодировки, семиотические переводы, которые превращают его в мощный генератор новой информации» [12, с. 212-213]. Осмысление города как социокультурного организма, как «субъекта исторического действия» настойчиво требует рассмотрения его в определенном истори­ческом контексте, конкретизирующем хронологические, территориальные, этноконфессиональные рамки его развития, о чем свидетельствует тематика проводимых научных конгрессов, симпозиу­мов и конференций, посвященных проблемам города и его социокультурного развития. Сибирская урбанистика достигла серьезных результатов в изучении «городской традиционно-бытовой куль­туры народов и национальных групп», [22, с. 21], но еще «предстоит выполнить огромный объем этнографических и этносоциологических исследований в городах Сибири» [23, с. 47]. Современ­ный город, ставший ареной «бурных этнических процессов» и возникших в этой связи проблем, безусловно, заслуживает внимания ученых, но не менее важными являются исследования сибир­ского города в исторической ретроспективе.

Город находится в фокусе социокультурной истории как поле, обеспеченное архивными до­кументами и другими письменными источниками. Перспектива движения урбанистики к аналити­ческой истории, на наш взгляд, может быть обеспечена полноправным включением в исследова­тельский арсенал визуальных источников - фотографий, графических изображений, градострои­тельных планов и архитектурных проектов рассматриваемого периода из фондов музеев и архи­вов. Особый ресурс - фрагменты городского ландшафта рубежа XIX-XX в., сохранившиеся в со­временных исторических центрах Сибири и поддающиеся исследовательской реконструкции. Об­ращение к этому корпусу источников позволяет вводить в исследовательский инструментарий ви­зуальные методы социологии и антропологии, поскольку «визуальные факты суть тоже феномены коммуникаций», а «семиология визуальной коммуникации могла бы послужить трамплином при исследовании таких культурных сфер», как архитектура и дизайн, в которых «визуальные сооб­щения одновременно являются предметами пользования» [30, с. 151-152]. Таким образом, иссле­дователь, рассматривающий визуальную культуру как аспект социальных отношений, изучая, например, застройку города определенного периода, конструирует городское сообщество, его осо­бенности, традиции, ритмы жизни - все, что участвует и в современной городской повседневно­сти.

Парадоксальное явление - в центре внимания отечественных исследователей города всегда находилось этноконфессиональное большинство населения региона. Современные работы иссле- дователей-сибиреведов посвящены в основном социально-экономическому, социокультурному, общественно-политическому развитию русского православного (христианского) сибирского горо­да, ограничивающиеся табличными данными о численности и конфессиональной принадлежности «инородцев», составлявших меньшинство. Исследования, направленные на изучение этноконфес- сиональных городских сообществ Сибири, в том числе и мусульманского, остаются немногочис­ленными.

На наш взгляд, такое положение вещей существенно ограничивает представления исследо-

вателей о функционировании западносибирского города как сложного социокультурного организ­ма, состоявшего вплоть до первой четверти XX в.

В период проведения Первой всеобщей переписи населения 1897 г. этнический состав при­верженцев ислама в Томской губернии в целом, определенный по родному языку, был весьма раз­нообразным: мусульмане, назвавшие «родным языком» польский - 0,03%, цыганский - 0,05%, мордовский - 0,01%, татарский - 17,39%, киргиз-кайсацкий - 94,88%, остальных - 9,45%. Числен­ность городского населения губернии составляла 127.931 чел., из числа которых - 2210 чел. (или 1,74%) исповедовали ислам. Необходимо отметить, что в городах Томской губернии проживали «кавказские горцы» без указания этнической принадлежности, среди них: потомственные дворяне - 1 (м. п.) и 1 (ж. п.), мещане - 9 (м. п.), крестьян 20 (м. п.). Томская «магометанская община» со­стояла в основном из татар, но в ее составе были так называемые «Сибирские бухарцы» - потомки сартов и других среднеазиатцев, переселившихся в Западную Сибирь из М.

Вышесказанное подтверждается не только статистическими данными рубежа Х1Х-ХХ вв., но и выявленным корпусом визуальных источников: градостроительными планами г. Томска, за­фиксировавшими «татарскую слободу» в ее исторических границах и топонимике; жилыми дома­ми мусульман, сохранившимися в районе их компактного проживания - в томском «Заисточье», репрезентирующими не только социальную, но и этническую и конфессиональную принадлеж­ность их владельцев. Архитектура рассматриваемой эпохи «воплощает само общество, обнажая особенности отдельных его поколений, социальных классов, условий жизни и систем функциони­рования» [29].

Оценивая состояние «религиозного вопроса» в Сибири, Н.М. Ядринцев писал, что «тоболь­ские татары (т.е., проживавшие на территории одноименной губернии, в состав которой входил Томск - Е.Г.) приняли магометанство из Бухары перед пришествием русских.», «во все времена Средняя Азия снабжала Сибирь своими проповедниками, ходжами, муллами.» [1, с. 222-223]. В Томской крепости появились торговые люди из Бухары и Ташкента практически сразу после ос­нования города и завязывания торговых отношений с соседними регионами, уже в 1640-х гг. в Томске их проживало не менее 13, некоторые обзавелись в черте города собственными усадьбами. Постепенно Томск расширялся территориально. В течение ХУШ в. обосновавшиеся в районе Юр- точной горы татары были вытеснены к берегам р. Томи, в Заисточье, где позже сложилась «татар­ская слобода» - место компактного проживания томских мусульман. Название предместье полу­чило от Источного озера - старого рукава р. Томи.

К 1810 г. в Томске существовала «целая слобода, наполненная бухарцами», причем из 4788 жителей города «ясашных татар 57, бухарцов 119» [21, с. 286]. Автор, описывая сибирских бухар­цев и татар, разделял их между собой очень четко; объединяла их лишь приверженность исламу.

Градостроительный план г. Томска 1892 г. (рис.1), зафиксировал «татарскую слободу» в «исторических границах» - между р. Томь и Заисточным озером от Ямского переулка до верхнего перевоза; наличие и точное месторасположение мечети, магометанского и «ново-магометанского» кладбища, соседствовавшего с православным и католическим.

Как уже отмечалось, численность мусульманской общины Томска на 1897 г., составляла 1.527 чел. обоего пола; а «татарское» население, идентифицированное во всеобщей переписи по родному «турецко-татарскому» языку, в состав которого по всеобщей переписи входили татар­ский, чувашский и киргиз-кайсацкий языки, насчитывало - 1.624 чел. Социальный состав томских татар был таков: потомственные дворяне с семьями - 6 чел., дворяне личные, чиновники и их се­мьи - нет; потомственные и личные почетные граждане и их семьи - 4; купцы и их семьи - 18; мещане - 276; крестьяне - 997; инородцы - 308; лица, не принадлежавшие к этим состояниям - 7; лица, не указавшие состояние - 3; иностранные подданные - 5 [15, с. 226-227].

Рис. 1. Фрагмент плана г. Томска с прилегающей к нему железнодорожной ветвью. Издание типо-литографии М.Н. Кононова и И.Ф. Скулимовского. Томск, 1892 г.

Наибольшее количество татар, по данным переписи 1897 г., были заняты «деятельностью и службой частной» - 295 чел., извозным промыслом - 182, имели доходы с капитала и недвижимо­го имущества - 108, занимались торговлей живым скотом - 101, торговлей вообще без точного определения - 64, торговлей с/х продукцией - 175, торговлей кожами и мехами - 89, торговлей одеждой - 72, изготовлением одежды - 114, добычей руд - 50 чел. и т.д. В «богослужениях нехри­стианских вероисповеданий» были заняты 9 чел., учебной и воспитательной деятельностью - 7, врачебной и санитарной деятельностью - 25, административной, судебной и службой в полиции были заняты 6 чел., в обслуживании железных дорог - 4, почтовый служащий - 1. Кредитованием и торговым посредничеством, а также пчеловодством, табаководством, шелководством и живот­новодством не был занят ни один человек из их числа. Не было среди них и занимавшихся юве­лирным делом, живописью, изготовлением предметов культа и роскоши. Не производились тата­рами строительные материалы, но устройством, ремонтом и содержанием жилых помещений были заняты 29 чел. Винокурением, пивоварением и медоварением занимались 10 чел. [15, с. 180-181].

Магазины азиатских товаров содержали Фахрутдинов и Бухараев на Базарной площади в корпусе № 7; мануфактурными магазинами владели Сайдашев и Байретдинов на Гостином дворе. Мануфактурный магазин и несколько лавок в Гостином дворе содержал Шарафутдинов. На набе­режной р. Ушайки в доме купца Кухтерина находились фруктовые погреба, принадлежавшие Гизатуллину и Бикчинтаеву, погреб Фазлулина располагался на Почтамтской улице в доме Коро­лева. Чайная торговля велась А.М. Масалитиновым на Обрубе в доме Самохвалова [27, с. 129­133]. Необходимо отметить, что рекламная продукция не содержит сведений о винно-бакалейных магазинах, принадлежавших татарам г. Томска.

Сохранившаяся до настоящего времени историческая застройка Заисточья свидетельствует о благосостоянии населявших ее мусульман, чьи дома в основном производят впечатление доброт­ности и представляют собой рядовую застройку татарской слободы. Собственными домами владе­ли многие, уплачивая налог с принадлежавшего недвижимого имущества. Так, по материалам Томского архива, дом № 16 по ул. Королевской (ныне - М. Горького) принадлежал Ибрагимову Геязетдину Фахканову (-вичу). За владельцем дома № 14 - Мухаметовым Абдулой Халековым (- вичем) к 1900 г. числилась недоимка за несколько лет в размере 12 руб. 50 коп. Жилой дом по ул. Татарской, 19, принадлежавший Аплину Хасону Измаилову (-вичу) - «бухарцу», как специ­ально отмечено в финансовых документах, был сломан к моменту проведения регистрации упла­тивших оклад, за ним осталась недоимка в размере 3 руб. Дом № 25 по этой же улице числился за томским мещанином Сайфулиным Серазетдином, уплатившим сбор 28 сентября 1900 г. в размере 4,50 руб. за полторы квадратные сажени площади. В переулке Татарском (ныне - ул. Трифонова) дом № 7 принадлежал Шарыпу Аплину, а под № 10 - Абдрахману Москову [4, л. 123, 125, 127].

Наиболее состоятельным в татарской слободе владельцем недвижимости был купец второй гильдии Мухамет-Карым Аминович Хамитов (1862-1919). М.-К.А. Хамитов имел крестьянское происхождение, он приехал вместе с отцом и тремя братьями из Пензенской губернии. Работал на приисках отца, затем в купеческой лавке; занимался доставкой кладей, торговал пушниной, позже стал разводить лошадей и т.д. [10, с.78].

28 декабря 1900 г., уплатив 20 руб. пошлины и предоставив промысловое свидетельство второго разряда за № 3485, он подал заявление в Томскую городскую управу о выдаче сословного купеческого свидетельства второй гильдии на 1901 г., подтвердив тем самым принадлежность к сословию. В заявлении 37-летний М.-К. А. Хамитов указал, что проживает в Томске 25 лет; женат третьим браком на Биби-Мушагар Латыповне 21 года. Детей - шестилетнюю дочь Шафичу и двухлетнего сына Шайхуллу вместе с женой он просил внести в гильдейское свидетельство [5, л. 68].

По архивным документам, в 1894 г. М.-К. А. Хамитов владел домом «Заисточного участка и улицы Королевской и Набережной, в чем и выдан утвержденный Управой план», где ему было разрешено построить террасу и холодные службы. В 1897 г. Хамитов подал заявление с просьбой разрешить строительство двухэтажных деревянных служб с брандмауэром. Управа дала согласие на строительство, однако с условием, что «прежде начатия новой постройки» старое строение бу­дет снесено [6, л. 1 - 2].

В 1901 г. Хамитов подал заявление в Городскую управу «об утверждении плана на построй­ку двухэтажных деревянных служб с навесом такого же деревянного на каменном фундаменте флигеля и конного двора на принадлежавшем ему месте на второй Набережной улице» (рис. 2). К этому времени Хамитов владел уже двумя участками земли по улице Королевской, приобретен­ными по крепостным за № 136 в 1894 г. и за № 93 в 1898 гг. План предполагаемых к постройке строений, совмещенный с расположением земельного участка, представлен на рис. 3. [7, л. Л. 1-6].

Рисунки фасадов (рис. 4), чертежи двухэтажного флигеля и конного двора прилагались к заявлению в городскую управу за подписью с резолюцией городского архитектора П. Федоровского «Препятствий не встречается» [7, л. 3а].

Рис. 4. Фасад флигеля

В начале XX в. Мухамет-Карым Хамитов построил по улице Королевской (ныне - ул. М. Горького, 35) жилой особняк - «миниатюрный дворец» из 12 комнат в восточно­мавританском стиле, богато декорированный лепниной в виде растительного орнамента [3, с. 81, 156]. По воспоминаниям одной из дочерей Хамитова - Хадичи - организация внутреннего про­странства жилого дома мусульманина и интерьеры выглядели следующим образом: «Большой зал и гостиную разделяла красивая арка с белыми колоннами и изящно вылепленными карнизами. В зале стояла белая мебель с позолотой, в простенках между окнами большие зеркала в позолочен­ных рамках. На окнах сверх тюлевых занавесок белые шелковые портьеры, на дверях — бархат­ные. Гостиная была цвета бордо. Темно-красные стены, такого же цвета мебель. На полу пуши­стые бархатные ковры, в которых утопала нога. С потолка свисали роскошные люстры. На камине стояли часы в позолоченном футляре с инкрустациями из драгоценных камней.

Дверь из зала вела в просторную переднюю. С ее правой стороны находилась дверь в комна­ту старшей дочери Комната кремово-лимонного цвета с мягкой мебелью, обитой атласом, выходила окнами во двор рядом с парадным крыльцом. В ней стояли письменный полированный столик, книжный шкаф. Кремовые шелковые занавески и бархатный ковер на полу тонко допол­няли изысканное убранство.

В одной из больших комнат потолок украшали изображения четырех времен года исключи­тельной красоты. Из передней вел длинный коридор. С правой стороны его спальня в сиреневом цвете. Все сиреневое — стены, драпировки, кровать под пышным пологом. В комнате были еще комод, гардероб, трельяж (из спальни дверь была еще в какую-то маленькую комнату). С левой стороны - большая столовая с панелями, отделанными под дуб. Здесь стоял большой обеденный

стол с тяжелыми дубовыми стульями. В простенках - два больших зеркальных шкафа с дверцами и полками из толстого богемского стекла. В них все блестело и искрилось. В одном шкафу сереб­ряная посуда, в другом - изящная фарфоровая.

Рис. 5. Жилой дом купца второй гильдии М.-К.А.Хамитова. (Фотография автора, апрель 2014 г.)

Далее по коридору шли двери комнат сыновей, конторка, кабинет отца, детская и ванная комнаты. В конце коридора дверь на кухню и комнату прислуги. Из кухни во двор к двухэтажному флигелю вел черный ход. Дальше - ворота во двор с конюшней, каретником, кучерской, где жили кучер и дворник. Для приема гостей на прилегающей к особняку территории был разбит сад, ого­роженный чугунной узорчатой решеткой. В центре сада были фонтан, круглая беседка со столи­ком, цветочные клумбы, насажены пихты, ели, яблони, черемуха, рябина. Изящную красоту до­полняли редкие для Сибири павлины, важно разгуливавшие по саду» [2].

В настоящее время здание, принадлежавшее М.-К. А. Хамитову, отреставрировано; ориги­нальный внутренний декор в основном сохранен. В помещениях особняка располагается Центр татарской культуры г. Томска.

В фондах Государственного архива Томской области отложились документы томского ме­щанина Валита Хамитова, касавшиеся утверждения плана на постройку «деревянных: двухэтаж­ного флигеля на каменном фундаменте с навесом, на принадлежавшем ему месте по Татарской улице», поданные в городскую управу в сентябре 1900 г. [8, л. 1-6]. Мы можем предположить, что Валит Хамитов - один из двух младших братьев Мухамета-Карима Хамитова, живший на сосед­ней улице.

Старший брат М.-К. А. Хамитова - Хамза - учился в Бухаре, был муллой «Красной мечети» (рис. 6), которая была построена в Заисточье на углу Татарской улицы и переулка Татарского в 1904 г. на месте сгоревшей в 1898 г. деревянной. В помещении мечети проходили собрания обще­ства мусульман-прогрессистов, официально зарегистрированного в январе 1909 г., ставившего своей целью «улучшение и развитие культурной, правовой и экономической жизни мусульман и распространение современного просвещения в г. Томске и пределах Томского уезда» [11, с. 246].

Архитектура первой Томской Соборной мечети или «Красной» (1904 г.) уже в своих формах репрезентирует былую принадлежность к Уфимскому Духовному управлению мусульман, а «Бе­лая» (рис. 7), построенная в 1910 - 1912 гг., - к Бухарскому. Строительство «Белой мечети» визу­ально «подтверждает» тот факт, что татары приняли ислам из Средней Азии, сохранив связи с Бу­харой, из которой в Сибирь приезжали «проповедники, ходжи, муллы». Томский ахун - имам Хамза Хамитов, закончивший бухарский медресе, яркий тому пример.

В настоящее время реконструкция Первой Соборной Красной мечети г. Томска ведется по инициативе главы Чеченской Республики Рамзана Кадырова за счет Регионального общественного фонда имени Ахмат-Хаджи Кадырова - Первого Президента Чеченской Республики, Героя Рос­сии. Белая мечеть - действующая.

В 1876 г. было открыто Томское казанско-магометанское приходское училище, в котором преподавание велось на русском языке, уроки мусульманского вероучения и татарского языка [9, с. 33]. Проведенная в 1903 г. профессором университета М.Н. Соболевым перепись детей школь­ного возраста города Томска выявила любопытную закономерность. «Если сословие, как фактор грамотности, не имеет самостоятельного значения...», то «значение религии для грамотности сто­ит в зависимости от взглядов разных вероисповедных систем на грамотность и ее необходимость в религиозной жизни». Среди зарегистрированных детей «магометанского вероисповедания» значи­лось 95 мальчиков и 81 девочка, т.е. 176 детей обоего пола или 2,31% от общего числа. Грамотны­ми на русском языке оказались 25,57%. Причем, показатель грамотных мальчиков - 44,21% значи­тельно превышал грамотность девочек, всего 3,7%. Из всех случаев грамотности детей татар толь­ко 4 мальчика обучались в общих учебных заведениях (1 в коммерческом училище и 3 в частных школах). Остальные дети обучались в татарских школах, где «русской грамотности отводилось второстепенное место». Относительно грамотности детей-татар на родном языке можно привести следующие цифры переписи: неграмотных оказалось всего 16,67% - это самый низкий показатель. Мальчиков, грамотных на родном языке, в татарской среде оказалось значительно больше, чем девочек [28,с.4-129]

Развитию сети национальных школ татарская община Томска уделяла должное внимание, вкладывая значительные средства в строительство школ на территории слободы и в организацию обучения. Так, в 1898 г. было открыто второе магометанское училище Ф. Сайдашевым, в 1905 г. М.-К. А. Хамитов учредил частное татарское училище [14, с. 269]. Газета «Сибирская жизнь» со­общала в 1908 г. о функционировании 6 мусульманских школ (трех мужских и трех женских), в которых обучались 450 мальчиков и 165 девочек. В мужских школах преподавание осуществля­лось учителями, приглашенными из Казани. Для постоянного субсидирования школы при мечети, мусульманская община приняла решение об учреждении «Общества распространения образования среди татар» [18]. Необходимо сказать, что время от времени в томских средствах массовой ин­формации обнародовались отчеты о деятельности правления общества попечения об учащихся мусульманах. Так, в материалах, опубликованных в 1909 г., сообщалось о благотворительной дея­тельности следующее, «за 2 года существования общества в нем состояло: членов учредителей - 5; действительных -122, жертвователей - 242. В течение отчетного года в кассу общества поступило 2.128 руб., из этой суммы израсходовано 1.561 руб.» [11, с. 45]. Известной городу становилась внутренняя жизнь мусульманской общины Томска. На страницах печати появлялась информация о содержании планировавшихся собраний мусульманской городской общины. Так, в 1912 г. об­суждались вопросы, связанные с утверждением сметы расходов на предстоявший год, «о бедных учениках», о выборах членов правления общины, о выдаче пособий [24].

На рубеже Х1Х-ХХ вв. в прессе нередкими были сообщения о народных гуляниях, в кото­рых принимали участия все городские школы, в том числе и национальные - татарские и еврей­ские [17]. Кроме того, томское городское сообщество проводило благотворительные вечера, спек­такли, концерты в пользу того или иного «недостаточного в средствах» национального образова­

тельного учреждения. О состоявшемся в мае 1913 г. на городском ипподроме празднике «Сабан­туй», привлекшем значительное количество публики, писали практически все газеты. Сборы от проведения праздника составили 1000 руб., не только благотворительность была его целью, но и знакомство горожан с татарской культурой [25].

Томская городская дума обсуждала ходатайства о выделении пособия из средств города на содержание второго магометанского училища, постановив выделить дополнительные ассигнова­ния на содержание училища в размере 300 руб. [19]. Позже, в 1913 г., предполагая в предстоявшем году сокращение пожертвований из-за упадка торговли, по поручению общины заведующий жен­ским магометанским училищем ходатайствовал перед городской думой о назначении от города 1000 руб. на содержание училища [26]. Аналогичные просьбы поступали в городскую думу и в следующем году, но не всегда решались положительно из-за скудости городского бюджета, на ко­торый повлияла начавшаяся мировая война [20].

Сохранившиеся до настоящего времени в районе компактного проживания мусульман «За- источья» жилые дома репрезентируют не только этноконфессиональную, но и социальную при­надлежность владельцев-застройщиков. Достаточно упомянуть особняк купца М.-К. А. Хамитова в сравнении с фоновой застройкой рубежа XIX-XX в., состоявшей в основном из деревянных или полукаменных жилых и доходных домов томских мещан и крестьян. Рубеж XIX-XX вв., на наш взгляд, период, когда оформившаяся мусульманская община «Заисточья», играла значительную роль в социальном, экономическом и культурном развитии русской губернской столицы - Томска, сохраняя этническую и конфессиональную идентичность. Исследование архитектуры помогает понять роль отдельных этноконфессиональных сообществ в развитии культурного пространства сибирского города.

Литература:

1. Цит. по: Андриевич В.К. Исторический очерк Сибири по данным, представляемым Полным Собранием Законов.

Т. III. - Елизаветинский период. 1742-1762 года. - Томск, 1887. - 340 с.

2. Бекдаир И. Наследие Каримбая продолжает служить томским мусульманам: http://pda.islamrf.ru/news/culture/history/1181/ (Дата обращения: 17 августа 2011 г.).

3. Бойко В.П., Ситникова Е.В. Сибирское купечество и архитектурный облик города Томска в XIX - начале XX вв.

Томск: Изд-во Томского государственного архитектурно-строительного университета, 2008. - 180 с.

4. ГАТО (Государственный архив Томской области, далее - ГАТО). - Ф. 233. - Оп. 5. - Д. 850. - Л. 1 - 141.

5. ГАТО. - Ф. 233. - Оп. 3. - Д. 849. - Л. 1 - 99.

6. ГАТО. - Ф. 233. - Оп. 3. - Д. 2377. - Л. 1 - 6

7. ГАТО. - Ф. 233. - Оп. 4. - Д. 483. - Л. 1 - 6.

8. ГАТО. - Ф. 233. - Оп. 4. - Д. 282. - Л. 1 - 6.

9. Дмитриенко Н.М. День за днем, год за годом: хроника жизни Томска в XVII-XX столетиях. - Томск, 2002. - 206 с.

10. Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири. Т.4 . (С-Я). Кн. 2. /Под ред. Зиновьева В.П.,

Резуна Д.Я. - Новосибирск: РИПЭЛ плюс, 1998. - 160 с.

11. Кутилова Л.А., Нам И.В., Наумова Н.И., Сафонов В.А. Национальные меньшинства Томской губернии. Хроника общественной и культурной жизни. 1885-1919. - Томск, 1999. - 298 с.

12. Лотман Ю.И. История и типология русской культуры. - СПб.: Искусство - СПб., 2002. - 768 с.

13. Однодневная перепись населения города Томска. - Томск, 1880. - 54 с.

14. Памятная книжка Западно-Сибирского учебного округа на 1909 год. - Томск, 1910

15. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Т. LXXIX. - Томская губерния. - СПб.: Типо­графия СПб. акц. общ. и писчебум. дела в России «Слово», 1904. - 270 с.

16. Рубакин Н. Рассказ о Западной Сибири или о губерниях Тобольской и Томской и как там живут люди. - М., 1915.

- 200 с.

17. Сибирский вестник. - 1896. - 16 мая.

18. Сибирская жизнь. - 1908. - 23 марта.

19. Сибирская жизнь. - 1910. - 14 августа.

20. Сибирская жизнь. - 1914. - 5 октября.

21. Статистическое обозрение Сибири, составленное статским советником Баккаревичем на основании сведений, почерпнутых из актов правительства и других достоверных источников. - СПб., 1810. - 370 с.

22. Томилов Н.А. Культура городов в исследованиях российских ученых-этнографов // Проблемы культуры городов России: теория, методология, историография: материалы VIII Всероссийского научного симпозиума (Новоси­бирск, 21-22 октября 2010 г.) / отв. Ред. Д.А. Алисов, Ю.Р. Горелов. - Омск, 2010. - С. 20-24.

23. Томилов Н.А. Народная культура горожан Сибири в исследованиях российских ученых второй половины XX - начала XXI в. // IX Конгресс этнографов и антропологов России: Тезисы докладов. - Петрозаводск, 4-8 июля 2011 г. / Редкол.: В.А. Тишков и др. Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2011. - С 47.

24. Утро Сибири. - 1912. - 23 апреля.

25. Утро Сибири. - 1913. - 20, 23 мая; Сибирская жизнь. - 1913. - 21 мая.

26. Утро Сибири. - 1913. - 31 декабря.

27. Чирков Н.С. Путеводитель по Томску и его окрестностям. - Томск, 1905. - 157 с.

28. Шишлов И.Н. Перепись детей школьного возраста города Томска. - Томск, 1904. - 157 с., илл., табл.

29. Fischer Joachim / Delitz Heike (Hg.) Die Architektur der Gesellschaft. Theorien fur die Architektursoziologie. - Biele­feld, 2009.

30. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб.: Symposium, 2006. - 540 с.

УДК 312.01