<<
>>

Эволюция теории валентности в условиях смены исследовательских парадигм

С развитием лингвистики и сменой доминирующих парадигм менялись взгляды на теорию валентности. Понятие и роль валентности в предложении рассматривались в рамках подходов к изучению самого предложения, именно поэтому с эволюцией взглядов на теорию предложения, эволюционировало и понятие «валентность».

Исследованиями предложения как единицы языка и речи занимались отечественные и зарубежные ученые, определяя и описывая его смысл и структуру с точки зрения доминирующей в определенный этап развития науки парадигмы.

В рамках системно-структурного подхода предложение рассматривалось преимущественно на системном уровне с акцентом на структуру предложения. Формальная структура предложения была описана во многих языках достаточно подробно. Одной из основных работ, в которых подробно описан синтаксис русского языка, является труд под редакцией В.В. Виноградова, Е.С. Истриной и С.Г. Бархударова «Грамматика русского языка», во введении к которой В.В. Виноградов определяет роль синтаксического описания как «выявление связей слов и образования единиц, конструируемых на основе этих связей; законы строения простых и сложных предложений, правила их распространения и функционирования» (Грамматика русского языка 1960: 8). В центре данного подхода лежало традиционное учение о членах предложения, что обусловливало очевидную универсальность, кажущуюся доступность и простоту, так как данная теория применима при описании большинства языков. Многим ученым- структуралистам импонировала идея выявления базовых законов, лежащих в основе зарождения предложения, исследователи стремились к строгой систематизации языка, основанной на минимальном количестве структурных схем. Единицы языка были представлены в строгой иерархии по отношению друг к другу, вершиной было простое предложение. Н.Ю. Шведова определяла минимальную структуру предложения как «абстрактный синтаксический образец, по которому может быть построено отдельное минимальное относительно законченное предложение» (Шведова 1980: 92).

Минимальная структура, составляющая простое предложение, включает в себя сказуемое и синтаксически обязательные члены, формируя грамматически релевантную элементарную формулу предложения. Данные ограниченные в своем количестве простые предложения составляют элементарную синтаксическую основу любого языка, и на этой базе строятся более сложные высказывания.

В то время получили широкое распространение идеи Н. Хомского, который разрабатывал теорию порождающей трансформационной грамматики, целью которой изначально было построение формализованных моделей синтаксиса языка. Он впервые ввел в терминологический аппарат понятие глубинной структуры предложения, которое в то время относилось исключительно к синтаксическому аспекту предложения. Под глубинной структурой Н. Хомский понимал синтаксический каркас предложения, который он представлял в виде дерева, вершинами которого выступали глагольный и именной компоненты (Хомский 1972).

Таким образом, ученые занимались поисками элементарных структур, которые далее преобразовывались на основании строгих грамматических законов в более сложные единицы. Так как данный подход ограничивался описанием формальной структуры предложения и не выходил за рамки грамматических категорий, то все понятия описывались исключительно с точки зрения формального синтаксиса, безотносительно к семантическому аспекту. Валентность рассматривалась учеными, занимающимися формальной структурой, как исключительно синтаксическое свойство, на основании которого строились элементарные модели предложений такие как: N-V (intransitive), N-V (transitive) - direct object, и т.д. С выходом знаменитой работы Л. Теньера «Основы структурного синтаксиса» начались глубокие исследования валентности. Большой вклад в исследования теории валентности, в частности изучения сочетательных способностей различных частей речи, теории залога, классификации глаголов по валентностным характеристикам, внесли как российские лингвисты Б.А. Абрамов, Ю.Д. Апресян, С.Д. Кацнельсон, С.М. Кибардина, М.Д.

Степанова, так и немецкие ученые К.Э. Зоммерфельдт, В. Бондцио, Г. Бринкманн, В. Флеминг, Г. Хельбиг. На основании фактического материала немецкого языка немецкими лингвистами были подробным образом описаны валентные характеристики немецких глаголов.

Валентность в рамках структурного подхода определялась как способность глагола присоединять к себе определенное количество слов в заданной форме для создания элементарного предложения. Валентность, относящаяся к синтаксическому уровню, т.н. формальная валентность, понималась, как способность глагола устанавливать количество облигаторных и факультативных позиций. Понятия облигаторной и факультативной валентности связывалось с грамматичностью предложения.

Обязательными элементами при глаголе считались те компоненты структуры, которые формировали минимальное грамматически правильное предложение. Основным критерием считался принцип опущения того или иного элемента из предложения. В случае если опущенный элемент не нарушал грамматичность предложения, он считался факультативным (сирконстант в терминах Л. Теньера). И, наоборот, если с опущением элемента предложение становилось грамматически неверным, речь шла об обязательном члене предложения (актанте).

На основании количественной характеристики категории валентности Л. Теньер выделяет четыре группы глаголов: авалентные, моновалентные, дивалентные и тривалентные глаголы. Л. Теньер определил валентность как способность глагола «притягивать к себе большее или меньшее число актантов в зависимости от большего или меньшего количества крючков, которыми он обладает, чтобы удерживать эти актанты при себе» (Теньер 1988: 250). Однако даже эта на первый взгляд основанная на формальных признаках характеристика имеет под собой семантические основания. Вскоре ученые пришли к выводу, что описание синтаксических связей невозможно без обращения к значению глагола, в том числе и потому, что один и тот же глагол в разных значениях может менять свои валентные характеристики.

Несмотря на то, что вербоцентрическая теория, которую Л.

Теньер разрабатывал, относится во многом к формальной стороне предложения, ученый считается основоположником семантического синтаксиса. В центре внимания ученого находились глагол и глагольный узел, структуру которого он сравнивал с маленькой драмой со своими участниками и обстоятельствами, которые он соответственно назвал актантами (обязательные члены предложения) и сирконстантами (необязательные члены предложения) (Теньер 1988: 117). Таким образом, ученый вышел за рамки формального аспекта предложения и соотнес глагол с ситуацией, реальным событием, что послужило развитию идей семантической основы валентности. В конечном итоге, разработав минимальные формальные структуры предложения, ученые были вынуждены обратиться к семантическому аспекту предложения, так как возникало большое количество спорных вопросов в рамках структурного подхода.

Учеными было замечено, что валентность невозможно рассматривать только как синтаксическое явление, так как она тесно связана с мыслительными процессами. Такое понимание сущности валентности способствовало возникновению двух теоретических подходов к изучению данного феномена. Г. Хельбиг, В. Флеминг рассматривали валентность как исключительно синтаксическое явление, и на этом принципе ими был составлен словарь валентности немецких глаголов “Worterbuch zur Valenz und Distribution deutscher Verben”. Иное понимание валентности было у таких ученых как В. Бондцио, К.Э. Зоммерфельдта и др., которые относили валентность к плану выражения и рассматривали ее с точки зрения семантики, синтаксическая валентность определялась ими как выражение логико-семантических отношений.

М.Д. Степанова различает три уровня валентности: логическая

валентность, семантическая валентность, синтаксическая валентность. С.Д. Кацнельсон, рассматривая изначально валентность как синтаксическую характеристику и определяя ее как «свойство слова определенным образом реализовываться в предложении и вступать в определенные комбинации с другими словами» (Кацнельсон 1948: 132), впоследствии выделил помимо формальной или синтаксической валентности, еще и содержательную, то есть семантическую валентность.

С.Д. Кацнельсон, определяя валентные свойства, реализующиеся в предикате, в виде «мест», подлежащих заполнению «пробелов», указывает на то, что классификация предикатов по количеству мест носит поверхностный характер. По его мнению, более важна классификация предикатов, основанная на качественной характеристике, потому что «по условиям качественной сочетаемости предиката с

субстанциональными значениями определенных грамматических подклассов, предикаты подразделяются на отдельные логико-грамматические типы, которые образуют сложную иерархию оппозиций» (Кацнельсон 1972: 177). Таким образом, исследования названных выше ученых, детальное описание и классификация глаголов, оказали большое влияние на дальнейшее развитие теории валентности, способствовали разработке и выделению различных уровней валентности и пониманию того, что валентность является сложным многоуровневым явлением, описание которого невозможно без рассмотрения как синтаксических, так и семантических особенностей.

В связи с эволюцией синтаксических идей, а именно с переходом от формального синтаксиса к семантическому происходят изменения в описании теории предложения, и как следствие, глагола и теории валентности. Стоит отметить, что многие идеи в то время получили новый виток развития и были интерпретированы в рамках семантического подхода к языку. Генеративная грамматика Н. Хомского, которая изначально строилась на принципе «семантика начинается там, где заканчивается синтаксис», претерпела значительные изменения, в связи с необходимостью включения содержательного уровня при анализе синтаксических структур. Поворот лингвистической теории в сторону значения предложения был во многом обусловлен, как отмечает Н.Д. Арутюнова, «теорией синтаксических трансформаций, опирающейся на понятие эквивалентности предложений. Эта задача вставала в ходе разработки моделей преобразования синтаксических структур в правильные высказывания» (Арутюнова 2002: 6).

С развитием семантического синтаксиса эволюционировали и некоторые понятия.

Так, понятие глубинной структуры, изначально относящееся к синтаксической схеме предложения, впоследствии было противопоставлено поверхностной структуре и стало относиться к смысловой стороне предложения. Таким образом, произошло понимание того, что описание языковых моделей не может строиться исключительно на

анализе синтаксической (поверхностной) структуры без обращения к смысловому аспекту предложения, его глубинной структуре. В.В. Богданов отмечает, что, описывая глубинную структуру, правильно было бы называть ее «экспликацией (и даже визуализацией в случае графического представления) тех или иных характеристик смысла, отобранных из бесконечного их числа, реально содержащегося в предложении» (Богданов 1977: 51). Глубинная структура предложения представляет собой

обобщенную модель, отражающую некую ситуацию со своими участниками, при этом смысловое наполнение может быть абсолютно различным. В.С. Храковский определяет смысловую структуру предложения как «вырезанный и обработанный мыслью и языком фрагмент действительности, который принято называть индивидуальной денотативной ситуацией или событием» (Храковский 1972: 5). Обобщенная информация о действии и его участниках формирует семантическую основу, глубинную структуру предложения, которая может быть выявлена посредством анализа однородных предложений. В рамках семантического подхода предложение рассматривается как более сложная единица языка и речи, имеющая не только форму выражения, но и форму содержания, которая определяет набор участников и их отношения между собой. Более того, ученые пришли к выводу, что базовым аспектом порождения предложения является формирование не синтаксического каркаса предложения, а семантической структуры. Этот факт значительно осложнил задачу ученых, т.к. семантическая структура включает в себя гораздо больший слой информации, чем формальная репрезентация предложения.

В связи с тем, что при описании предложения ученые использовали уровневую концепцию (семантический уровень смысла предложения и синтаксический уровень формальной репрезентации), то и при описании отношений предиката и аргументов выделили содержательную валентность. Количество уровней, видов и терминов, описанных разными исследователями, занимавшимися проблемами валентности, различно. Чаще всего встречается описание трех уровней валентности - логической, семантической (содержательной), синтаксической (формальной). Однако мнения ученых о выделении различных типов валентности расходятся. С.Д. Кацнельсон выделяет формально-логическую, содержательную и формально-синтаксическую валентность (Кацнельсон 1972). Н.Д. Арутюнова говорит о лексической и лексико-семантической сочетаемости (Арутюнова 2002). М.В. Всеволодова отмечает, что валентность может быть лексической, лексико-грамматической, грамматической, при этом лексическая и лексико- грамматическая валентность имеет три уровня: логический, семантический, синтаксический (Всеволодова 2000). Г. Хельбиг выделяет логическую, семантическую и синтаксическую валентность (Хельбиг 1978).

Л.М. Ковалева, определяя понятийный аппарат вербоцентрического синтаксиса, вводит понятие валентностно-актантной схемы глагола, под которой понимается «семантическая основа предложения, обусловленная содержательной валентностью, и которая составляет семантический инвариант предложения с этим глаголом» (Ковалева 2008: 41).

Содержательная валентность представляет собой семантический уровень, где предикат, «выражая определенное значение, в то же время содержит в себе будущий макет предложения» (Кацнельсон 1972: 88). Семантическая валентность определяет сочетаемость глагола с другими элементами на основании возможности сочетаемости их семантических признаков в определенном контексте, которые обусловлены положением дел в реальной действительности. С.Д. Кацнельсон отмечает, что «содержательная валентность носит не индивидуально-языковой, а универсальный характер» (Кацнельсон 2001: 124).

Практически все теории, описывающие глубинную структуру предложения, ставили в центр значение предикатного элемента, который задает качество и количество сопровождающих его падежей. Другими словами, в основе глубинной или семантической структуры лежат глагол и аргументы, в зависимости от значения глагола меняется набор аргументов, окружающих его. Например, В.В. Богданов отмечает, что «авалентные глаголы выражают состояние природы, одноместные - действия, состояния и свойства, но не отношения, которые выражаются многоместными предикатами» (Богданов 1977: 51). Учеными были описаны семантические классификации глаголов и особенности выражения различных отношений.

Ч. Филлмор описывал глубинную структуру в терминах предикатно­аргументной основы предложения. Ученый представлял семантическую структуру предложения в виде отношений аргументов к глаголу. Данные аргументы он назвал глубинными падежами предложения, в его первой работе “The case for case” 1968 г., посвященной данной теме, он выделял 6 глубинных падежей: Агентив - субъект действия, Датив - лицо, затронутое действием, Инструмент - сила, предмет, вовлеченный в действие, Фактив - результат действия, Локатив - место, Объектив - объект действия (Fillmore 1968). Однако по мере эволюции его научных взглядов менялся состав и семантические функции падежей. Стоит отметить, что, в зависимости от принципов, лежащих в основе классификации аргументов, ученые выделяют разные типы и их количество. Таким образом, подобные семантические функции (хотя они лишь частично совпадали друг с другом) выделяли такие ученые как В.Г. Гак, И.П. Сусов, У. Чейф (Гак 1965: 80; Сусов 1973: 21-35; Чейф 1975: 108-150), тогда как Ю.Д. Апресян в своей работе «Лексическая семантика» разработал более детальную классификацию из 25 семантических валентностей (Апресян 1995).

Исследователи пользуются разной терминологией при обозначении участников событий и их формальных репрезентантов: актант, аргумент, семантическая роль, тета-роль, семантический падеж, семантико­синтаксическая функция. По мнению Е.В. Падучевой, совокупность семантических ролей глагола образует его актантную структуру. У глагола также имеется аргументная структура (syntactic argument structure), т.е. набор синтаксических актантов (субъект, объект и т.д.). На синтаксическом уровне актантная структура находит свое выражение в аргументной структуре. Таким образом, Е.В. Падучева относит актанты к семантическому уровню, а их формальную репрезентацию называет аргументами (Падучева 2008: Электронный ресурс). В работах зарубежных ученых встречаются термины «аргумент» и «семантические роли» (Р. Джекендофф, С. Пинкер), «глубинный падеж» в работах Ч. Филлмора. Ю.Д. Апресян, как и многие другие ученые, пользуется терминами «семантический» и «синтаксический актант». М.Ф. Шацкая пишет о том, что «надо различать актант как элемент плана содержания, или роль в ситуации, и актант как позицию в структуре предложения, предназначенную для определения ролей» (Шацкая 2008: 152). В рамках нашего диссертационного исследования во избежание двусмысленности, в связи с различиями в терминосистемах различных авторов, мы будем использовать при описании содержательной валентности термины глубинных падежей, а синтаксическая валентность будет описана в традиционных терминах членов предложения.

Представители Московской семантической школы, и в частности Ю.Д. Апресян, достаточно подробно исследовали вопросы теории валентности, в частности, типы соответствия семантических и

синтаксических актантов. Полное соответствие семантических и

синтаксических актантов лексемы описывается в терминах словарной диатезы, которая заключается в соответствии семантических ролей синтаксическим компонентам предложения. Например, агенс выражен подлежащим, пациенс прямым дополнением и т.д. Ю.Д. Апресян и его школа выделяют следующие семантические роли и соответственно определяют их: Агенс - одушевленный инициатор действия, контролирующий его (означает, что деятель самостоятельно начинает действие и может его прекратить); Пациенс - партиципант, более других вовлеченный в деятельность и претерпевающий всевозможные наиболее существенные изменения по сравнению с другими партиципантами; Бенефактив - обычно одушевленный участник ситуации, чьи интересы затронуты в процессе ее осуществления, получающий от нее пользу или вред; Экспериенцер - получатель информации при глаголах восприятия или носитель непроизвольного чувства; Стимул - источник информации при глаголах восприятия или источник непроизвольного переживания; Инструмент - неодушевленный объект, с помощью которого осуществляется действие, но который сам не претерпевает каких-либо изменений; Адресат - получатель информации при глаголах речи; Источник - место, из которого осуществляется движение и ряд других (цель, средство, маршрут, результат, причина) (Апресян 1995). Как видно из приведенного списка семантических ролей, их количество и классификация достаточно обширны и во многом определяется типом и семантикой глагола. Еще сложней и неоднородней оказывается классификация различных случаев соответствий и несоответствий семантических и синтаксических актантов.

Каждой семантической роли в идеальном состоянии соответствует свой синтаксический актант, выраженный определенным падежом. Изменения данных соответствий приводят к диатетическому сдвигу (в терминах Е.В. Падучевой), т.е. к изменению в наборе семантических ролей у актантов глагола и их коммуникативных функций. Семантический и синтаксический уровни взаимосвязаны и взаимозависимы, отношения между содержательной и формальной валентностью часто имеют асимметричный характер. Такие несоответствия представляют собой смещение, расщепление, синтаксическую невыразимость семантического актанта, то есть, по сути, уменьшение или увеличение формы выражения относительно содержания высказывания. Например, глагол «прибивать» сочетается с пятью семантическими и пятью синтаксическими актантами: агенс (кто), пациенс (что), пациенс/место (к чему), инструмент (чем - молотком), средство (чем -

гвоздями) (Апресян 2006: 15). Однако в языке редко встречаются

предложения, которые полностью соответствуют данной модели, так как глагольная лексема может имплицитно включать в себя некоторые актанты. Как отмечал И.М. Богуславский, «слово имеет столько валентностей, сколько участников ситуации необходимо упомянуть, чтобы истолковать его исчерпывающим и неизбыточным образом» (Богуславский 1996: 23 цит. по: Тестелец 2001: 159).

В прототипическом случае семантические и синтаксические актанты глагольных лексем находятся в отношении «взаимно-однозначного соответствия: каждому семантическому актанту данной лексемы

соответствует один синтаксический актант, а каждому синтаксическому - один семантический» (Апресян 2006: 15). Однако семантическая и

синтаксическая валентности очень редко находят обязательное соответствие. С одной стороны, семантическая валентность не всегда находит реализацию на синтаксическом уровне, а с другой стороны, синтаксических валентностей может оказаться больше, чем заложено в актантной структуре глагола, в этом случае имеет место избыточная валентность.

Теория обязательных и факультативных членов предложения в рамках семантического подхода также претерпела некоторые изменения. В отличие от синтаксического подхода к изучению предложения, в котором обязательные элементы при глаголе определялись формированием той минимальной структурой, которая обеспечивала грамматичность предложения. Ученные, занимающиеся семантикой предложения, указывали на важность не только правильной грамматической комбинации, но и на то, что предложение должно быть семантически полным. Другими словами, обязательными актантами считались те элементы структуры, которые необходимы для адекватной реализации глагола своего значения. В.С. Храковский следующим образом описывал роль актантов и сирконстантов: «глагол репрезентирует конкретную ситуацию, специфику которой составляют ее участники, обладающие индивидуальными свойствами. Изменение состава основных участников (актантов) приводит к замене предикатной лексемы и соответственно всей ситуации, сирконстанты в свою очередь не связаны с семантикой предикатных слов и не влияют на специфику предикатной лексемы» (Храковский 1998:142).

Понятие глубинной семантической структуры лежит в основе порождения предложения, где закладываются самые общие абстрактные представления и связи описываемой ситуации, эти связи и являются семантической валентностью. Следовательно, в зависимости от отношений между предикатом и его аргументами, содержательная валентность «регулирует количество мест, открываемых предикатом, предопределяет общую синтаксическую структуру, но не устанавливает и не определяет ее окончательно» (Степанова 1978: 157). В.Б. Касевич отмечал, что

«валентность есть способность языкового элемента (в данной работе мы рассматриваем конкретно глагол) сочетаться с другим языковым элементом того же уровня; причем эта способность обусловливается внутренними формально-семантическими свойствами данного элемента» (Касевич 1977: 86).

Таким образом, эволюция взглядов на теорию предложения, роль глагола в структурно-семантической организации предложения, валентность как ингерентное свойство глагола и преемственность в развитии теории валентности в контексте меняющихся парадигм привели к качественно новому осознанию природы и глубинных оснований данных феноменов. Эволюция теории валентности проходила со сменой научной парадигмы, в рамках различных подходов к исследованию и пониманию предложения менялись взгляды ученых на сущность валентности. Однако важно отметить, что развитие данной теории происходило не на принципе отрицания предыдущих теорий, а на принципе дополнения и преемственности, что способствовало более точному и полному описанию данного явления. В основе элементарной синтаксической структуры лежит пропозиция - абстрактное представление ситуации, описываемое данной конструкцией. Семантическая пропозиция предложения отражает денотативную ситуацию в общем схематичном виде, определяя функцию и отношения ее элементов. Каждому участнику ситуации, в зависимости от его отношения к действию и другим участникам, прописывается определенная роль. У каждого глагола существует свой набор потенциальных синтаксических конфигураций, с лежащими в их основе типами пропозиций. «Одна или несколько объединенных пропозиций составляет пропозициональную структуру предложения, которая выступает как фундамент организации смысла в предложении и, по сути дела, предопределяет набор всех основных конституентов предложения и иерархический характер отношений между ними, при условии доминирующей функции предиката» (Сусов 2006: электронный ресурс).

Сложность описания семантической организации предложения связана в первую очередь со сложностью ее природы, чем объясняется различная трактовка содержания предложения. Однако основным является тот факт, что в основе смысла предложения лежит валентностно-актантная структура глагола. Глагол описывает ситуацию, осмысленную человеком, в которую входит набор обязательных элементов, выполняющих определенные семантические функции, заполняя соответствующие синтаксические позиции. На самом глубинном уровне выстраивается логическая модель высказывания, затем намечается содержательное наполнение, и после этого высказывание оформляется на синтаксическом уровне, отражая все тонкости передаваемой информации. Валентность глагола отражает отношения между участниками и зависит не только от объективного положения дел, но и от субъективности восприятия говорящего, точки зрения говорящего, фиксирования его внимания на различных участниках воспринимаемого события. На основании такого подхода теория валентности получила новый виток развития в современном направлении лингвистики, связанный с антропоцентрическим принципом в рамках когнитивного направления. Об этом пойдет речь в следующем параграфе нашего исследования.

1.4.

<< | >>
Источник: Фукс Александра Игоревна. ВАРИАТИВНОСТЬ ВАЛЕНТНОСТНЫХ ХАРАКТЕРИСТИК ГЛАГОЛА И ФАКТОРЫ, ЕЁ ОБУСЛОВЛИВАЮЩИЕ (НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА). 2015

Еще по теме Эволюция теории валентности в условиях смены исследовательских парадигм:

  1. НЕОПОЗИТИВИЗМ - СМ. ЛОГИЧЕСКИЙ позитивизм
  2. РЕДУКЦИЯ ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ - СМ. Э. ГУССЕРЛЬ РЕИФИКАЦИЯ - СМ. ОВЕЩЕСТВЛЕНИЕ
  3. БЛУР Д. - см. социология ЗНАНИЯ X. Блюменберг
  4. Сергей Ушакин МЕСТО-ИМЕНИ-Я: СЕМЬЯ КАК СПОСОБ ОРГАНИЗАЦИИ ЖИЗНИ
  5. Эволюция теории валентности в условиях смены исследовательских парадигм