Сущность глагола и валентности как его главного свойства с позиции когнитивного подхода

Конец 20-го века ознаменован появлением и развитием новой научной парадигмы - когнитивной лингвистики, которая «изучает язык как когнитивный механизм, играющий роль в кодировании и трансформации информации» (Краткий словарь когнитивных терминов 1997: 53-55).

В рамках когнитивного подхода особое внимание уделяется человеку, его когнитивным способностям. Как отмечает В.А. Гуреев, принцип антропоцентризма является одной из наиболее «характерных особенностей современной лингвистики, и проявляет себя в нынешней практике грамматического описания», и находит выражение в «изучении взаимодействия мир - сознание человека (восприятие) - язык» (Гуреев 2009: 232-236). Связь языка и мышления очень тесна, но не всегда имеет линейный характер, так как вербальное выражение подвергается различным факторам и зависит от особенностей восприятия, концептуального представления информации. Специфика восприятия человеком действительности - это лишь один фактор, влияющий на внешнюю форму выражения, тем не менее, он является основным, базой, на которую накладываются как ментальные, когнитивные операции, прагматические цели высказывания, так и различные дополнительные причины, как психофизического, так и социального характера.

Восприятие является индивидуальным психическим процессом, человеческая специфика восприятия информации заключается в ее избирательности и ограниченности. Человек сосредотачивается на отдельных фрагментах, которые являются более значимыми в данный момент. Таким образом, восприятие и представление, концептуализация ситуации в определенной степени субъективно, так как зависит от специфики человеческого мышления, когнитивных процессов, происходящих в сознании отдельной личности. Однако концептуальная организация объективных знаний о мире присутствует у каждого человека, что делает возможным коммуникацию, несмотря на то, что наполненность, объем концепта и разветвленность межконцептуальных связей зависит от опыта человека, его интеллектуальных способностей. Задача говорящего заключается в вербализации необходимого и достаточного объема информации для адекватного понимания слушающим выраженной мысли и встраивания ее в общее представление о ситуации. Поэтому для передачи своей мысли говорящий должен сознательно акцентировать внимание на конкретных частях - в этом проявляется динамизм языка, т.е. в способности говорящего выбрать вариативные формы вербализации с целью высказывания своего субъективного отношения к ситуации. Именно поэтому, описание семантики глагола и предложения в настоящее время не мыслится без выхода на когнитивный уровень, где происходят те ментальные процессы, которые обусловливают форму репрезентирующих их языковых моделей и структур. Как отмечает С.Е. Кузьмина, «с точки зрения когнитивной лингвистики в пропозиции реализуется мыслительная структура предложения, отражающая связи и отношения, классифицированные человеческим сознанием.

Предикат в свою очередь является ядром пропозиции,

представляющим ситуацию действительности, и все изменения, происходящие на концептуальном уровне, связанные с отношениями внутри ситуации, отражаются на предикатно-актантной структуре предложения. Как отмечает И.Ю. Колесов, «на основе восприятия денотативной ситуации, происходит ее концептуализация, сопоставление с имеющимися структурами знания, которое ведет к моделированию когнитивной сцены, модели фрагмента мира. Конфигурация когнитивной сцены выступает смысловой основой, которая детерминирует выбор элементов пропозиции как языковой семантической структуры, состоящей из предикатно-аргументной

конфигурации, соединяющейся в процессе семиозиса с синтаксической структурой в образовании предложения» (Колесов 2010: 84). В пропозиции заключаются знания о денотативной ситуации, воспринятой и концептуализированной сознанием, которые актуализируются в предикатно­аргументной структуре. Таким образом, пропозиция как содержательное ядро предложения может интерпретироваться как выражение ментального представления о ситуации в языковой форме.

Предложение, в рамках когнитивного подхода к языку, представляет собой материальный аналог мыслительного представления о ситуации. Помимо плана содержания, то есть конкретной ситуации, осмысленной говорящим, которую описывает данное предложение, у предложения есть план выражения, который состоит не только из лексического наполнения, но и, что очень важно, из определенной значимой синтаксической структуры. Синтаксическая структура предложения является некой абстрактной схемой, которая выражает определенный концепт. Как отмечает Л.А. Фурс, «задачей когнитивного моделирования синтаксиса является не столько установление концептов, репрезентируемых лексическими единицами, сколько выявление глубинных процессов формирования смысла предложения как базовой единицы коммуникации и установления основ креативности человеческого мышления» (Фурс 2007: 82).

проявляется в том, что в зависимости от представления ситуации реальной действительности, особенностей ее осмысления, интенций говорящего, активируются разные концепты, варьируются межконцептуальные связи.

На языковом уровне различия в концептуальном представлении выражаются в варьировании способов их синтаксической представленности, так как за различными концептами стоят разные формы их вербализации. Однако в нашей работе анализ причины выбора той или иной формы начинается с анализа следствия, то есть языковая форма и особенности ее варьирования могут быть ключом к выявлению тех когнитивных факторов, которые обусловили употребление. В данной работе мы исследуем глагол в различных вариантах его употребления, в частности, нестандартных случаях валентностно-актантного окружения, с целью выявления когнитивных факторов, влияющих на выбор валентности.

Внимание исследователей, занимающихся изучением картины мира, сегодня переместилось с ее статического аспекта к динамическому аспекту: в центре внимания находятся не просто сущности и явления мира, а их динамика, процессы их изменения и их взаимодействия. Этот фактор находит свое отражение в том числе в исследованиях, посвященных глаголу. Сегодня в фокусе ученых находятся не столько вопросы системного статуса глагола, сколько проблемы динамического характера глагольной семантики, процессы, получившие название перекатегоризации в работах Н.Н. Болдырева, его научной школы и последователей данной теории (см., например: Е.В. Анашкина, Л.В. Бабина, Е.А. Козлова, Л.М. Михайлова, Л.А. Фурс (Анашкина 2011; Бабина 2007; Козлова 2001; Михайлова 2008; Фурс 2004)).

Семантика глагола обширна, так как глагол отражает пропозицию события и «на основе лексико-семантических характеристик глагола проецируется глубинная семантическая структура предложения» (Фурс 2004: 169). В связи с многоаспектностью семантики глагола (большой пласт информации может заключаться в свернутом виде в значении глагола) конкретно реализованное значение, тот или другой «лексико-семантический вариант глагола зависит от структуры, синтаксической позиции и лексического наполнения распространяющих его слов, т.е.

Окружение предиката определяется не онтологией ситуации, а отношением и восприятием говорящего происходящего события, фокусированием внимания говорящего и слушающего на конкретных участниках описываемой ситуации, представляющихся актуальными в каждом конкретном высказывании. Качественное изменение актанта или изменение его отношения к глаголу являются следствием глубинных изменений в значении глагола. Как отмечает Н.Н. Болдырев, «формирование значения языковой единицы, с точки зрения фреймовой семантики, осуществляется в результате выделения или перспективизации определенного фрагмента знания в структуре связанного с данным словом фрейма» (Болдырев 2004: 28). Ученый использует понятия фигуры и фона в их когнитивной интерпретации, следующим образом описывая формирование значения: «значение активирует концептуальный фон, а связанный с этим значением смысл репрезентирует конкретный участок данного фона, т.е.

Многозначность слова заключена не в многокомпонентности семантической структуры его значения, а в реальной возможности слова передавать разные признаки за счёт реализации концептуальных признаков» (Болдырев 2001: 47-48). Таким образом, глагол репрезентирует в самом общем виде определенный фрейм. Речевой смысл глагола не может полностью совпадать с его системным значением, а строится благодаря, во- первых, особенностям его функционирования в конкретном высказывании, актуализируя лишь часть репрезентируемого им фрейма, которая актуальна на данный момент и, во-вторых, взаимодействию с другими членами предложения. То есть конкретное значение глагола в речи зависит от языкового контекста и, как следствие, от когнитивного контекста. Анна А. Зализняк высказывает похожую идею, рассуждая о значении глагола: «многозначность значения глагола представлена в так называемой образ- схеме, т.е. разные значения профилируют (выдвигают на первый план) разные части схемы в качестве центральных, оставляя прочие за пределами поля зрения, или на его периферии» (Зализняк 2004: 35).

Для того чтобы выразить четко свою мысль, говорящий не просто употребляет слово с закрепленным за ним значением, а заставляет его работать в определенных условиях, то есть взаимодействовать с другими словами, в отдельных случаях выходя за рамки общепринятой нормы языка таким образом, чтобы это слово наиболее точно передавало необходимый смысл, в чем и выражается динамическая природа языка. Как отмечает Л.А. Козлова, «наблюдение за функционированием грамматических форм и единиц в речи позволяет увидеть различные отклонения от канонического употребления этих единиц, что свидетельствует о динамическом характере языковой системы, о том, что в ней постоянно происходят различные процессы, которые, при их регулярном употреблении и поддержке коллективным узусом, могут постепенно приводить к изменениям в самой системе» (Козлова 2014: 123). Динамизм глагольной семантики и его функционирования заключается в возможности глагола употребляться в различных синтаксических структурах, порой несвойственных этому глаголу, с целью передачи дополнительного значения или акцентирования других характеристик. При этом широкое распространение новой синтаксической модели глагола может со временем стать нормой, т.е. войти в системное значение глагола, однако не у каждого несистемного употребления глагола есть возможность приобрести системный статус. Таким образом, рассмотрение семантики глагола в функционально-когнитивном аспекте позволяет говорить не столько о полисемии как системном свойстве глагольного значения, сколько о полифункциональности глагольного значения, об эмерджентности глагольной семантики, на что указывает в предисловии к своему фундаментальному исследованию по функциональной грамматике Т. Гивон (Givon 1995: XVI).

Рассматривая глагол и его взаимодействие с другими элементами в рамках определенной синтаксической структуры, Н.Н. Болдырев говорит о наличии трех возможных процессов: актуализации, перекатегоризации, поликатегоризации. Под актуализацией подразумевается реализация глаголом своего основного словарного значения. Перекатегоризация имеет место в том случае, когда значение глагола меняется, т.е. глагол реализует несвойственные ему концептуальные признаки, и актуализируется другое категориальное значение. Глагол на основании метафорического переноса приобретает признаки значений других категорий. Поликатегоризация - это синкретизм нескольких категориальных значений, т.е. глагол реализует одновременно несколько прототипических характеристик разных категорий (Болдырев 2001: 45).

В нашей работе рассмотрены случаи реализации значений разных категорий в рамках одного высказывания за счет употребления глагола в непривычных для него синтаксических позициях. В основе перекатегоризации и синкретизации разных категориальных значений лежат различные когнитивные процессы, которые влияют на формирование смысла высказывания, а языковые механизмы обеспечивают реализацию разных смыслов глагола в предложении. Переосмысление исходного категориального значения глагола выражается в изменении его синтаксической представленности, а именно в валентностно-актантной структуре. Л.А. Фурс, описывая значимость синтаксических моделей, в качестве иллюстрации специфики подобного функционирования глаголов приводит пример употребления переходных и непереходных глаголов. Так, исследователь говорит о том, что структура непереходных глаголов выражает концепт «автономное действие», то есть действие, не обращенное на конкретный предмет, в то время как структура переходных глаголов является отражением концепта «направленного действия», то есть за каждым концептом закреплена собственная синтаксическая модель, изменения в структуре концепта приводят к вариативности средств его вербализации. Именно поэтому непрототипическое употребление данных глаголов указывает на изменения, произошедшие на уровне восприятия и концептуализации ситуации, значение глагола претерпевает трансформацию, так как помимо того категориального значения, которое он выражает, прибавляется значение непрототипической конструкции, которая является средством вербализации того или иного концепта. Таким образом, любое варьирование синтаксической реализации валентности глагола свидетельствует об изменениях, произошедших в концептуальной структуре. «Весь набор глубинных смысловых компонентов (концептуальных признаков) реализуется базовой предикатно-актантной структурой, представленной в языке прототипической переходной конструкцией, а любое изменение в наборе концептуальных признаков приведет к отклонению от прототипа, активизации другого концепта и использованию других языковых механизмов для его вербализации» (Фурс 2004: 173).

Глагол является тем лексико-грамматическим классом, который ассоциируется с динамикой, и не только потому, что глагол обычно описывает ситуацию, происходящую во времени и пространстве, но и потому, что глагол обозначает ситуацию способную к развитию. Специфика глагольной семантики, полифункциональность его значения, конституирующая роль глагола в предложении - это те факторы, которые обусловливают динамическую природу глагола, а валентностные характеристики, возможность их вариативности являются ее отражением.

Глагол в основном своем значении описывает стандартную ситуацию, которая реализуется в закрепленной актантной рамке. Однако различное восприятие ситуации предполагает изменения в синтаксической представленности глагольного окружения, что приводит к появлению окказиональных случаев употребления глагола, чаще всего для более точного описания ситуаций, за которыми не представлены соответствующие глагольные единицы в языковой картине говорящего. Под эмерджентностью нами понимается свойство глагола порождать в предложении новое, не присущее ему качество или значение, которое проявляется только в процессе взаимодействия между элементами, заданными чаще всего глаголом, в конкретном высказывании. Эмерджентность глагольного значения

проявляется как раз в случаях употребления глагола в нестандартных условиях, так как сопровождается возникновением эмерджентного значения как у глагола, так и у всей структуры, которая отличается целостностью и работает только в данном контексте при данных условиях. Глагол в этом случае не меняет своего значения, а участвует в создании эмерджентного значения высказывания вместе с другими его компонентами (Ковалева 2008: 282-283). Анализ семантики предложений показывает, что в некоторых случаях семантической вершиной предложения является не глагол, а комбинация нескольких элементов, которые образуют общее эмерджентное значение структуры.

Глагол отражает в своей структуре обширную часть человеческого опыта, что, как отмечает Е.С. Кубрякова, дает возможность «установить его ментальное содержание во внутреннем лексиконе человека и объяснить, какое именно представление о мире фиксируется глаголом, к наречению каких сущностей он приспособлен, какие структурные знания стоят за ним, как информация вербализуется при подведении ее под тело такого знака, как глагол» (Кубрякова 1992: 84). Глагол как часть речи заключает в себе информацию о целом событии, протекающем во времени и пространстве с определенным набором участников, которые проявляют себя тем или иным способом в данной ситуации. Таким образом, в семантику глагола входит не только пространственно-временные характеристики, но и «релятивный компонент», что обусловливает многогранность природы глагола. «Глагол представляет собой свернутую, компрессионную структуру, способную фиксировать один или несколько компонентов из общей схемы довольно жестко, а другую часть сведений только имплицировать» (Кубрякова 1992: 88). В связи с этим нам представляется наиболее удачным описание глаголов через фреймовую структуру, которая включает потенциальные элементы, входящие в событие, описываемое глаголом, а также позволяет наглядно продемонстрировать, каким образом те или иные элементы фрейма выходят на первый план, какие лишь имплицируются, а какие остаются невостребованными в конкретных высказываниях. Как отмечают В.М. Савицкий и В.Е. Абрамов, в то время как «в естественном высказывании или тексте рассказ о событиях развернут, то в слове он свернут, и фреймовое описание позволяет вновь развернуть его, наглядно представив структуру лексического значения» (Савицкий 2005: 13).

В рамках когнитивной семантики фрейм определяется Ч. Филлмором как «когнитивная структура схематизации опыта» (Филлмор 1988: 54), то есть во фрейм упакована информация о типизированном событии, полученная чаще всего эмпирическим путем. Более общее определение фрейма - это структура представления знания (Минский 1979). Любое действие может быть представлено как некое обобщенное знание о событии, его возможных причинах, участниках и разных сопутствующих компонентах. Именно поэтому фреймовый анализ является, на наш взгляд, наиболее приемлемым для описания вариативности валентностно-актантной модели глагола. Каждый фрейм состоит из вершины, то есть общего понятия или темы и слотов или терминалов, то есть сопутствующих элементов данной темы. Фрейм представляет собой структуру некоего события, которое чаще всего имеет общее название, выраженное существительным, однако само событие описывается глаголом, например, фрейм «Avoiding» описывает ситуацию, которую схематично можно представить как: AGENT avoids an UNDESIRABLE_SITUATION under certain CIRCUMSTANCES (Framenet: electronic resource). Сгруппированные вокруг глагола части предложения используются для того, чтобы заполнить конкретными данными пробелы в подобной фрейму структуре этого глагола с учетом различных вариантов возможного включения предлогов в это предложение. Для анализа предложений, как отмечает М. Минский, «имеет смысл использовать именно те структуры, доминирующее положение в которых принадлежит глаголам, поскольку именно это и происходит на практике» (Минский 1979: 10). Таким образом, значение глагола является вершиной фрейма, его темой, актанты и сирконстанты занимают позицию слотов, а валентность является тем связующим инструментом, который указывает на отношения между глаголом и актантами.

Чарльз Филлмор со своими коллегами разрабатывал специальный словарь фреймов FRAMENET, главным принципом которого является то, что в сердце фреймовой семантики лежит фрейм, который схематично в виде определенной структуры представляет фрагмент реального мира (a schematic representation of an event, object, situation or state of affairs). Структура фрейма состоит из слотов, т.е. терминалов для задания той информации, которая изначально детерминирована семантикой конкретного глагола. «Фреймы состоят из групп коррелирующих слов, каждое из которых способно представлять данный фрейм» (Fillmore 1982: 111). Фрейм упаковывает знания совершенно разного характера: это и информация об участниках, и их отношение к ситуации и друг к другу, и пространственно- временные характеристики, и указания на цели, средства и результаты и т.д. Таким образом, структура фрейма отражает ментальную репрезентацию фрагмента действительности. Однако стоит отметить, что слоты не являются одинаковыми по значимости и частоте употребления. Одни слоты (core) образуют сердцевину или ядро фрейма, то есть ту часть знания, без которой невозможно адекватное представление ситуации, которое является обязательной для описания и понимания события. Другие слоты могут относиться к периферии фрейма, то есть представляют дополнительную информацию. Например, фрейм Avoiding (AGENT avoids an UNDESIRABLE_SITUATION under certain CIRCUMSTANCES) включает в себя само действие, центральные слоты AGENT, UNDESIRABLE_SITUATION и периферийный слот CIRCUMSTANCES.

Однако стоит отметить, что при построении высказывания практически стираются различия между центральными и периферийными слотами. Несмотря на то, что в структуру фрейма входят как обязательные элементы, так и факультативные или периферийные, синтаксическая структура может варьироваться в зависимости от различных когнитивных факторов. Другими словами, наличие в структуре фрейма центральных слотов говорит о том, что лексическая единица, представляющая этот слот, скорее всего будет присутствовать на синтаксическом уровне, однако на практике существуют различные причины, по которым данный слот не находит своего выражения. С другой стороны, периферийные слоты могут нести основную информационную нагрузку. Таким образом, теория облигаторной и факультативной валентности в рамках когнитивного подхода получает новую интерпретацию.

Л. Талми в своих исследованиях подробно описывает когнитивные процессы, обусловливающие структуру высказывания, также прибегая к фреймовой семантике. Описываемая когерентная ситуация представляет собой фрейм, профилируемый фрагмент эпизода находит свою экспликацию, непрофилиремая часть только имплицируется. Такой процесс профилирования отдельных частей события связан с возникновением в коре головного мозга очага возбуждения и одновременным торможением окружающих участков. Наиболее яркая работа сознания происходит в области сосредоточенности мыслей говорящего в данный момент времени на определенном предмете, событии, образе. Определенная часть целого события, на которой говорящий акцентирует внимание и которая входит в высказывание, несет в себе новую информацию или элементы новизны; та область, которая не профилируется, может быть знакомой слушающему, не представляющей интереса на момент речи или свободно выводимой с помощью логических операций. Это непосредственно сказывается на форме и содержании конструкции и приводит к возникновению ее новых значений.

Случаи нестандартного валентностно-актантного окружения глагола можно объяснять через сравнение предикатно-актантной структуры и фреймовой модели. Как отмечает Б.Ю. Норман, «нетипичная сочетаемость - это делегирование элементов фрейма в поверхностную структуру высказывания» (Норман 2013: 121). Рассматриваемый с позиций

когнитивной теории, глагол представляет собой вербальный аналог когнитивной модели или фрейма. В рамках когнитивного подхода валентность как основное свойство глагола рассматривается на ментальном уровне и соотносится с понятиями фрейм и когнитивная модель, которая строится с полной реконструкцией основных компонентов деятельности. Например, английский глагол to investigate потенциально может активировать следующие элементы фрейма: Cognizer, Degree, Direction, Ground, Instrument, Manner, Means, Medium, Phenomenon, Purpose, Time. При этом некоторые элементы являются центральными, а другие - периферийными. В предложении (5) активируются как центральные элементы фрейма (Cognizer, Ground), так и периферийный элемент (Manner).

5) They (Cognizer) have the vital factor of the opposable thumb, without which it would be impossible to handle and investigate objects (Ground) with any degree of manual dexterity (Manner) (Birkhead, Mike and Birkhead, Tim The survival factor, 1989 [BYU-BNC, URL]).

Предложение (6) иллюстрирует возможность отсутствия одного из центральных элементов фрейма, а именно (Cognizer).

6) These claims (Ground) have yet to be fully (Degree) investigated, much less verified (Mabberley, D.J.Tropical rainforest ecology, 1992 [BYU-BNC, URL]).

Количество аргументов предиката зависит не столько от самой ситуации, сколько от особенностей восприятия говорящим данного события. Процесс выделения какого-то конкретного предмета, его характеристик и свойств при переходе от впечатления к познанию, их ментальные представления, а также элементы личного опыта напрямую влияют на внутреннюю организацию предложения. С точки зрения когнитивного подхода валентность может рассматриваться как связующее звено, имеющее место при переходе от замысла, то есть плана содержания, к окончательному оформлению высказывания. Как, вслед за А.А. Загнитко, отмечает Ю.П. Мурзин, «валентность является составной частью индивидуального когнитивного пространства, потому, что она выступает базовым компонентом образования когнитивных структур, детерминированных совокупностью необходимых обязательных знаний о мире и соотнесенных с национально-языковыми, ментально-языковыми особенностями» (Мурзин 2010: 137). Значение глагола описывается как способ и результат

концептуализации и категоризации структур знания. Сознание человека способно оформить одну ситуацию разными способами в зависимости от цели и содержания высказывания. Если сознанию говорящего «удается уловить какое-либо различие в ситуации, это отражается непосредственно на семантической и синтаксической организации всего предложения» (Семкова 2010: 83).

В основе комбинаторных потенций глагола с другими элементами синтаксической структуры лежит как собственно определенные законы языка, так и природа явлений реальной действительности и связь между этими явлениями, осмысленная человеческим сознанием. В настоящее время исследования валентности основываются на связи отношений между действительностью, мышлением и языком, исходя из того, что «явления внеязыковой действительности представляют собой объект мысленного отображения и одновременно мотивацию языковых структур» (Лещинский 2009: 118). С точки зрения когнитивного подхода валентность может рассматриваться как составная часть индивидуального когнитивного пространства. Валентность глагола отражает не только комбинаторные потенции на синтаксическом уровне, семантические ограничения на сочетаемость слов и логические связи между элементами действительности, но и то, каким образом человек воспринял, обработал и представил информацию.

Эксплицитные элементы фреймовой структуры реализуются не в случайном порядке, а благодаря семантическим характеристикам глагола, которые определяют количество и качество актантов при данном глаголе в конкретной ситуации. Для реализации нужного смысла необходима семантическая согласованность зависимого слова и главного слова, которая предполагает наличие хотя бы одной общей семы. Следовательно, если для соединения слов «необходимо тождество актуальной семы зависимого и главного слова, то эта сочетаемость будет сигнализировать о наличии в значении зависимого слова именно этой актуальной семы, а не другой, и тем самым сигнализировать о наличии именно этого значения слова, особенно, если слово многозначно» (Степанова 1980: электронный ресурс):

7) Thank you, my Lord, she said, her eyes shining with tears [BYU-BNC].

8) The ultra-violet beam shone from the ceiling [BYU-BNC].

Так, в случае eyes shine активируется сема «gloss, glance», а в сочетании beam shines на первый план в значении выходит flash, light. Однако существуют определенные сложности в выявлении четких границ между варьированием в рамках одного значения и переходом к другому значению, а следовательно, и к другому концептуальному инварианту. Вариативность валентностных характеристик, с одной стороны, может происходить внутри одного значения, активируя разные составляющие фрейма:

9) Car dealers did commonly sell second-hand cars in Warren Streets. Second-hand cars are selling well [BYU-BNC].

Несмотря на значительные различия в синтаксическом поведении глагола в данном примере, значение глагола остается неизменным. Формирование глагольного значения проходит в рамках процесса актуализации глаголом его исходного значения. С другой стороны, изменение валентности может указывать на то, что глагол реализует разные значения, активируя разные фреймы. Очень часто этот языковой факт используется авторами намеренно для создания игры слов. Однако следует отметить, что в языке имеют место случаи, когда значение является абсолютно контекстно обусловленным:

10) It is known that poor housing significantly affects educational achievement [BYU-BNC].

11) The disease affects many different organs of the body [BYU-BNC].

Таким образом, несмотря на совпадение валентностных характеристик,

лексическая единица реализует разные значения (to influence something / to cause physical damage to something), и, наоборот, разное грамматическое оформление сигнализирует об изменении смысла предложения, но не меняет общего значения глагола.

12) Doreen thought that the house was too small, and Jim agreed

[BYU-BNC].

13) The committee members agreed on the need for more information

[BYU-BNC].

В первом предложении глагол to agree одновалентен, а во втором предложении двухвалентен, т.к. появляется дополнение. Однако и в первом и во втором случае глагол to agree реализует значение «соглашаться».

За глаголом стоит обширное поле различной информации, которая не может вся быть эксплицирована, поэтому в зависимости от целого ряда различных факторов часть информации скрыта, в то время как другая может быть развернута. Таким образом, валентностная структура очень подвижна и допускает определенные вариации, связанные как исключительно с внутриязыковыми причинами, так и с когнитивными факторами. «Последовательное различение ролевой и коммуникативной характеристики актанта позволяет отделить противопоставления, которые связаны с участием в ситуации, от тех, которые связаны с семантикой перспективы - с фокусом эмпатии, коммуникативной значимостью для говорящего» (Падучева 2008: электронный ресурс). Под коммуникативной

характеристикой понимается место актанта в перспективе высказывания. Ю.Д. Апресян приводит следующий пример диатетического сдвига, когда участник ситуации, обязательный на денотативном уровне, выходит из поля зрения при языковой концептуализации этой ситуации; например, во второй фразе в таком положении оказывается больной: Врач лечит Ивана от малярии хинином; Врач лечит малярию хинином. Стоит отметить, что не любая роль совместима с коммуникативной характеристикой, т.к. семантика некоторых глаголов детерминирует связь исключительно с определенной

коммуникативной характеристикой. Таким образом, помимо различий в валентностной структуре глагола в высказывании, связанных со структурными особенностями, существуют еще и коммуникативные, прагматические, когнитивные причины. Вариативность валентностных характеристик глагола включает в себя различия в синтаксических связях (спросить кого-либо о чем-то, спросить что-то у кого-то), в качественных изменениях семантического актанта (Он хвалил мне своего брата) (Апресян 1995: 261).

Актантная структура глагола, или набор семантических ролей глагола является неизменным во всех употреблениях лексемы в рамках одного значения, но способ выражения отдельных семантических валентностей в синтаксической реализации может меняться. Грамматический строй разных языков допускает различные пределы опущения тех или иных аргументов, однако структура любого предложения включает в себя информационно важные, знаменательные элементы. Количество обязательных актантов часто меняется, так как возможны разное представление одной и той же ситуации. Например, глагол to kill является в основном переходным и подразумевает наличие субъекта действия и объекта действия. В том случае, если субъект выражен неодушевленным предметом, этот глагол может быть как одновалентным, так и двухвалентным: Speed kills/ Antibiotics may kill beneficial bacteria. С другой стороны, если субъект одушевленный, то объект обязателен: A Bengal tiger sometimes kills people's cattle / Most tigers kill at night. В последнем примере реализуется только субъектная валентность, и выражение объекта остается факультативным. В данном случае важна реальная сочетаемость глагола с другими единицами в создании определенного смысла.

В английском языке существуют примеры, когда по тем или иным причинам семантический актант не находит своего выражения в поверхностной структуре. Как отмечает А.Д. Шмелев, «ключевым здесь является разграничение двух типов отсутствия синтаксического заполнения семантической валентности. Следует различать случаи, когда соответствующее содержание оказывается, выводимо из контекста или ситуации, и случаи, когда информация о заполнении валентности не только не может быть выведена, но и оказывается несущественной для понимания высказывания» (Шмелев 1998: 167). В данном случае мы не рассматриваем ситуации, когда данная информация необходима, но по каким-то причинам является недоступной, в таких случаях речь идет скорее о неполных высказываниях, которые не являются языковой нормой. Чарльз Филлмор разделяет виды нереализованной обязательной валентности при глаголе на две группы: неопределенное нулевое дополнение (Indefinite Null Complement) и определенное нулевое дополнение (Definite Null Complement). К группе неопределенного нулевого дополнения относятся случаи намеренного опущения прямого дополнения с целью привнесения изменений в значение глагола. Определенное нулевое дополнение подразумевает отсутствие обязательных актантов в поверхностной структуре, если из общего контекста понятно, о чем идет речь:

14) I've paid my stamps. I've paidas I've earned (Framenet: electronic resource).

Такие опущения чаще встречаются в разговорной речи и являются семантически приемлемыми, т.е. общий смысл понятен из контекста и такое предложение не звучит странно.

15) “Remember the fresh salmon?” “Yes thanks. Yes, I remember. I'm exhausted” (Framenet: electronic resource).

Стоит отметить, что отнюдь не все глаголы могут употребляться таким образом, поэтому нереализованная валентность может рассматриваться скорее как окказиональные случаи употребления переходных глаголов без прямого дополнения. Причины, по которым одни глаголы можно употребить в такой конструкции, а другие нет, остаются неизвестными, поэтому мерой грамматичности является непосредственно носитель языка, будет ли синтаксически неполное предложение восприниматься странно или нет. Чарльз Филлмор приводит такой пример: “Why did you marry her?” “Because my mother insisted”. В данном случае, глагол to insist может употребляться в эллиптическом предложении в диалоге и не вызовет недоумения у носителя

языка, а употребление других синонимичных глаголов в этой же конструкции оказывается неприемлемым: “Because my mother

demanded\required” (Fillmore 1989: 98).

Таким образом, существуют разнообразные причины вариативности валентностных характеристик, влияющие на синтаксическую организацию предложения. В поле наших интересов попадают возможные причины профилирования различных частей одного фрейма. Не вызывает сомнений тот факт, что наряду с привычными вариациями глагольных характеристик, носитель языка может позволить себе и различные нестандартные употребления, однако «должен существовать предел вариативности материального выражения тех или иных единиц языка. Существенным является то, что единицы языка следует непременно изучать в их реальных (материальных) реализациях. Вместе с тем столь же непременным требованием является рассмотрение всех явлений языка в системе» (Касевич 1977: 15). Как отмечает Л.А. Фурс, «соотнесенность логико-денотативных, лексико-семантических и лексико-синтаксических аспектов включается в семантику глагола в статичном виде и относится к уровню языковой системы как потенциальное значение, а реализация конструкцией этих аспектов в конкретном предложении-высказывании относится к уровню языкового функционирования как актуальное значение» (Фурс 2009: 30).

Таким образом, непосредственная сочетаемость глагольной лексемы с другими членами предложения обусловлена как системной потенцией языка, так и креативной возможностью носителя языка в определенных пределах. Как отмечает Б.Ю. Норман «синтаксическая модель - предложенческий стереотип, хранящийся в памяти человека в готовом виде и, соответственно, воспроизводимый целиком. Он достаточно жесток по сравнению с другими ментальными образцами. И, тем не менее, носитель языка, в соответствии с нуждами конкретной ситуации, может этот стереотип каким-то образом модифицировать. В частности, он может изымать, исключать из него какие- то актанты или, наоборот, добавлять к нему позиции» (Норман 2013: 112). Процесс языкотворчества предполагает употребление нестандартных сочетательных моделей для создания наиболее точного образа, не выходя при этом за границы культуры речи. По причине того, что в английском языке порядок слов в предложении строго детерминирован, любые изменения, отклонения от установленной нормы имеют под собой определенную смысловую нагрузку. Стоит отметить, что в нашем исследовании рассматриваются исключительно случаи нарушения общепринятой валентностной структуры глагола в рамках системных возможностей языка. Обширные возможности вариативности валентностных характеристик обусловлены, прежде всего, динамической сущностью самого глагола. А способность глагола менять свое валентностное окружение для создания окказиональных значений свидетельствует о широких возможностях использования глагола в языкотворческой деятельности.

1.4.