<<
>>

Конверсия в сопоставлении с транспозицией

В предыдущем параграфе при рассмотрении различных интерпретаций конверсии в словообразовании мы употребляли термин «транспозиция» в связи с переходом исходной лексемы в другую часть речи в процессе производства новой лексической единицы.
Вопрос соотношения данных понятий остаётся нерешённым в современной лингвистике. Большинство исследователей, среди которых Е.С. Кубрякова, Г. Марчанд, Л.Н. Мурзин, Ю.С. Степанов и другие, трактует конверсию как разновидность транспозиции. Тем не менее, В.М. Никитевич противопоставляет их, а В.Г. Гак считает их взаимозаменяемыми. В отличие от термина «конверсия» термин «транспозиция» признаётся всёми лингвистами, что свидетельствует о важности для развития языка означаемого им явления. Швейцарский лингвист Шарль Балли, впервые разработавший теорию транспозиции, указал на огромную роль, которую играет транспозиция в функционировании языка. Он утверждает: «Замкнутые в своих категориях, знаки служили бы весьма ограниченным источником средств для удовлетворения многочисленных потребностей речи. Но благодаря межкатегорийным заменам мысль освобождается, а выражение обогащается и получает различные оттенки» [1955: 143]. Отдельные аспекты теории транспозиции были исследованы датским языковедом О. Есперсеном в его основном труде «Философия грамматики», где он рассматривает случаи перехода слов из одного разряда в другой на примере прилагательных и существительных [2002], а также швейцарским учёным А. Сеше в работе «Очерк логической структуры предложения», в которой он анализирует правила транспозиции [2010]. В современной лингвистике для номинации подобного явления термин «транспозиция» употребляется чаще других, однако, подобно термину «конверсия», он трактуется неоднозначно. В «Лингвистическом энциклопедическом словаре», в котором, с нашей точки зрения, даётся наиболее полная и точная его интерпретация, отмечается следующее: «транспозиция (от латинского transpositio - перестановка) - использование одной языковой формы в функции другой формы - её противочлена в парадигматическом ряду» [ЛЭС: 519].
Транспозиция основана на семантическом или функциональном сопоставлении языковых единиц. Речь идёт об отношении и процессе, в котором различаются три элемента: исходная форма (транспонируемый языковой знак), средство транспозиции (транспозитор), результат (транспозит). Транс- позитор - это знак связи между определяемым и определяющим. Транс - позиция является одной из форм асимметрии в языке и играет большую роль в его структуре, функционировании. Транспозиция, как и конверсия, понимается исследователями широко или узко. В широком смысле она рассматривается как перенос любой языковой формы, например, транспозиция времён (использование настоящего времени вместо прошедшего или будущего), наклонений (употребление императива в значении индикатива или условного наклонения), коммуникативных типов предложения (употребление вопросительного предложения в значении повествовательного) и т.д. Данный термин используется также для обозначения метафор и других переносов в лексике [там же: 519]. При сравнении конверсии и транспозиции, интерпретируемых широко, можно сделать вывод об их различии. При первом феномене речь идёт об идентичности только основ производящего и производного слов, а при втором - об идентичности обеих лексем (словоформ). В узком смысле транспозиция, или функциональная транспозиция, представляет собой употребление слова в функции другой части речи либо перевод его (или его основы) из одной части речи в другую. Различаются два этапа данного процесса: 1) неполная, или синтаксическая, транспозиция, при которой изменяется лишь синтаксическая функция исходной единицы без изменения её принадлежности к части речи, транспозитором в данном случае является словоформа («отец» ^ «дом отца»), десемантизированное слово в полуслужебной функции («старый» ^ «старый человек», т.е. «старик»), окружение («я живу на втором [этаже]»); 2) полная, или морфологическая, транспозиция, при которой образуется слово новой части речи. Её транспозитором является аффиксация или конверсия [ЛЭС: 519].
При узкой интерпретации транспозиции, следовательно, конверсия может квалифицироваться как один из её видов - полная, или морфологическая (безаффиксная), транспозиция. Мы уже отмечали, что в работах некоторых учёных, таких как Е.С. Кубрякова, понимающих конверсию широко, она тоже называется морфологической транспозицией. Узкий подход к толкованию транспозиции излагается также в учебнике «Современный русский язык» под редакцией В.А. Бе- лошапковой, где под нею понимается переход слова из одной части речи в другую [СРЯЗ 1989: 299]. Целый ряд исследователей к транспозиции относит выражение значений частей речи с помощью аффиксации [Ахманова 1966; Кубрякова 1974, 1981; Мурзин 1974; Степанов 1981 и др.]. Однако им возражает В.М. Никите- вич, полагающий, что транспозиция частей речи является безаффиксным выражением общего производного значения части речи, которое нельзя отождествлять с нулевой аффиксацией как одним из видов аффиксного выражения этого значения. В этом смысле исследователь противопоставляет транспозицию конверсии, которая также является одним из способов материальной аффиксации. Конверсия, по его мнению, всегда укажет на производное значение части речи независимо от позиции - синтаксической морфемы [1985: 94]. В.Г. Гак, анализирующий переход слов из одной части речи в другую в русском и французском языках, наоборот, рассматривает сопоставляемые понятия как взаимозаменяемые. Исследуя морфологические особенности лексем разных частей речи во французском языке, он пишет: «Во французском языке только глагол имеет выраженную особую морфологическую характеристику. Морфологические показатели прилагательного и существительного совпадают. Исходная форма этих двух частей речи (ед. ч.) не имеет специфических окончаний и может быть легко спутана с наречием. Этим объясняется значительно большая лёгкость прямой транспозиции (конверсии) одной части речи в другую и большая трудность их разграничения, чем в русском» [1983: 94]. Данная точка зрения отражает типологические особенности русского и французского языков.
Первый из них характеризуется синтетизмом, проявляющимся в объединении в лексеме нескольких морфем (лексических, словообразовательных, словоизменительных), второй - аналитизмом, состоящим в раздельном выражении лексического, грамматического, словообразовательного значений лексемы и в её морфологической неизменяемости. Необходимо заметить, что не все исследователи разделяют изложенную выше дефиницию синтаксической транспозиции. Так, Е.С. Кубрякова утверждает, что этот вид транспозиции служит причиной изменения синтаксических функций исходной единицы без полного изменения её морфологического окружения. В данном случае лексема продолжает сочетаться со своими старыми морфологическими показателями или меняет их лишь частично, транспонируется готовое слово или его словоформа. Опираясь на подобный подход к синтаксической транспозиции, исследователь считает, что она реализуется при изменении частеречной принадлежности лексемы, например, при субстантивации или адъективации слов других частей речи, типа «больной», «слепой», «бедный» [Кубрякова 1974: 75]. Как мы уже отмечали в предыдущем параграфе, в указанной работе Ю.А. Жлуктенко, а также в учебнике «Современный русский язык» под редакцией В.А. Белошапковой субстантивация рассматривается как конверсия, а не синтаксическая транспозиция. Если разные исследователи называют од- но и то же языковое явление конверсией или транспозицией, можно заключить, что данные термины близки по своей сути. Вместо терминов «транспозиция» и «синтаксическая транспозиция» в работах ряда лингвистов используются другие термины. С точки зрения В.М. Никитевича, например, способ номинации, при котором производное значение обусловлено только изменением позиции, как в случае субстантивации, - не синтаксическая транспозиция, а транспозиция на уровне частей речи, или деривационная транспозиция [1985: 84]. М.Ф. Лукин также говорит о переходе лексемы из одной части речи в другую, однако, он предпочитает терминам «конверсия» и «транспозиция» термин «субституция».
Исследователь полагает, что «в языке наблюдается не переход, а лексико-грамматическая субституция (от лат. substitutio - «подстановка») - образование словоформами какой-либо части речи своих вторичных форм (трансформ) и употребление их в качестве субститутов - заместителей конкретных или потенциальных слов других частей речи. Однако в научном обиходе, думаем, все же допустимо употребление термина переход (в силу традиции), если понимать под ним использование словоформ одной части речи в значении другого лексико-грамматического класса» [Лукин 2006: 50]. Существует и другой термин, называющий рассматриваемое явление, - «переходность». Он обозначает переход языковых единиц из одной части речи в другую [Бабайцева 2000; Каламова 1961; Кодухов 1977]. В терминологии французского лингвиста Люсьена Теньера транспозиция называется трансляцией. С его точки зрения, «сущность трансляции состоит в том, что она переводит полнозначные слова из одной грамматической категории в другую, то есть превращает один класс слов в другой» [1988: 378]. Он дал описание видов трансляции, различая трансляцию первой степени (перевод слов или основ из одной части речи в другую) и второй степени (перевод предложений в функцию существительного, прилагательного, наречия) [там же: 378]. Транспозиция играет важную роль в деривации. Такой крупнейший специалист по теории словообразования, как Г. Марчанд, включил понятие транспозиции в определение словообразования, подчеркнув, что «о деривации можно говорить лишь тогда, когда слово меняет свою классную принадлежность (ср. англ. clean «чистый» и to clean «чистить») или же свою принадлежность к определённому лексическому разряду слов (ср. англ. рг^еББОГ «профессор» - professorship «профессура»)» [1967: 17]. Как видно из данной дефиниции, её автор интерпретирует транспозицию как понятие, включающее в себя конверсию. Транспозиция тесно связана с характером деривационного значения слов, в зависимости от которого различают две сферы деривации: 1) лексические значения производных и производящих единиц тождественны, но производные отличаются от производящих частеречной принадлежностью и, следовательно, синтаксической функцией; 2) лексические значения производных и производящих не тождественны.
Явления первой сферы Ежи Кури- лович предложил называть синтаксической деривацией, явления второй сферы - лексической деривацией, а соответствующие производные - синтаксическими и лексическими дериватами [1962: 57-70]. В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» под редакцией В.Н. Ярцевой не выделяется синтаксическая и лексическая деривация. Тем не менее, соотношение семантики исходных и результативных единиц, образованных посредством транспозиции, анализируется здесь подобным образом: «В аспекте семантики при транспозиции возможно как сохранение общего значения («распределять» ^ «распределение»), так и сдвиг в значении, обычно сужение («земля» ^ «земляной», «земельный», «земной» и т.п.)» [ЛЭС: 519]. В системе языка заложены предпосылки к переходу его единиц из одной части речи в другую, что обусловливает существование полной транспозиции, в частности, конверсии. На этот факт обратил внимание В.В. Виноградов: «Известно, что слово, принадлежащее к кругу частей речи с богатым арсеналом словоизменения, представляет собою сложную систему грамматических форм, выполняющих различные синтаксические функции. Отдельные формы могут отпадать от структуры того или иного слова и превращаться в самостоятельные слова (например, формы существительного становятся наречиями)» [1972: 19]. Языковые единицы могут переходить посредством полной транспозиции, в частности, конверсии не только в какую-либо знаменательную часть речи, в зависимости от чего, как мы уже отмечали, различаются субстантивация (переход в класс существительных), адъективация (переход в класс прилагательных), вербализация (переход в класс глаголов), адвербиализация (переход в класс наречий), прономинализация (переход в класс местоимений), но и в служебную (предлоги, союзы, частицы). Переход возможен также и в междометие [ЛЭС: 519]. С целью определения части речи, к которой принадлежит то или иное слово, учитывается, как правило, совокупность критериев. В качестве основных выдвигаются следующие: общее категориальное значение части речи, характер морфологической категории и морфологической парадигмы, синтаксические функции и словообразовательные характеристики [Виноградов 1972: 38]. При конверсии, или полной транспозиции, лексической единицы происходит изменение её свойств. В этой связи В.В. Шигуров отмечает следующее: 1) изменение синтаксической функции слова; 2) изменение общеграмматического (категориального) значения слова; 3) изменение синтаксической дистрибуции слова; 4) изменение лексического значения слова; 5) изменение лексической дистрибуции слова; 6) изменение морфологических признаков слова; 7) изменение морфемной структуры слова; 8) изменение словообразовательных возможностей слова; 9) изменение фонетических особенностей слова (ударение, сокращение фонемного состава) [1988: 11-16]. Однако не все исследователи считают, что переход лексемы из одной части речи в другую неизбежно приводит к изменению её лексического значения. Так, Ежи Курилович и вслед за ним Е.А. Земская, В.В. Лопатин, И.Г. Милославский, М.А. Шелякин, характеризуя синтаксическую деривацию как один из общих типов семантических различий, утверждают, что производящее и производное отличаются друг от друга исключительно принадлежностью к разным частям речи и никаких семантических различий между ними нет [Земская 2011; Курилович 1962; Лопатин, Милославский, Шелякин 1989]. В этом случае транспозиция рассматривается в качестве вида семантических отношений между производной и производящей основами. Как в целом справедливо отмечается в учебнике «Современный русский язык» под редакцией В.А. Белошапковой, при отношениях транспозиции значение исходного слова переводится из одной части речи в другую, в результате чего результативное слово приобретает новое категориально-грамматическое значение, но сохраняет то же лексическое (свежий ^ свежесть, переписывать ^ переписывание) [СРЯЗ 1989: 306]. Тем не менее, данное суждение нам представляется несколько категоричным, ибо производящее и производное слова, находящиеся в отношениях транспозиции, не всегда обладают общим лексическим значением. В утверждении вышеназванных учёных не учитывается, в частности, возможность изменения лексического значения производящего и производного слов в диахроническом аспекте. Наша точка зрения основывается на результатах семантического анализа некоторых пар слов, связанных отношениями транспозиции, когда не совпадают значения результативной и исходной лексем. Рассмотрим несколько примеров. В девятом томе «Словаря современного русского литературного языка», изданном в 1959 году, первичное (базовое) лексическое значение глагола «писать» формулируется следующим образом: «1. Воспроизводить от руки, изображать специальные графические знаки; передавать посредством таких знаков слова, текст и т.п.» [БАС, т. 9: 1227]. Здесь же толкуются образованные от данного глагола существительные «писание» и «письмо», представлено их общее базовое значение, совпадающее с базовым значением глагола «писать»: «Писание. 1. Действие по значению глагола «писать» [там же: 1220]; «Письмо. Действие по 1-му значению глагола «писать», писание» [там же: 1245]. В «Толковом словаре русского языка» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой, изданном в 2009 году, интерпретация глагола «писать» в первичном лексическом значении в основном совпадает с интерпретацией в БАС: «1. Изображать на чём-нибудь графические знаки, их сочетания» [ТСРЯ: 518]. Толкование производного существительного «писание» соответствует здесь толкованию в БАС: «Писание. 1. См. «писать» [ТСРЯ: 518]. Интерпретация лексемы «письмо» включает в себя четыре значения: «1. Написанный текст, посылаемый для сообщения чего-нибудь кому-нибудь. 2. Умение писать. 3. Система графических знаков для передачи, запечатления речи. 4. Манера художественного изображения» [ТСРЯ: 519]. Как видно, в этом словаре, в отличие от БАС, не представлено значение «писание», соответствующее базовому значению исходного глагола «писать». Отсюда следует вывод, что с течением времени в процессе развития языка результативное существительное «письмо» утратило своё первичное значение, совпадающее с лексическим значением производящего глагола «писать». На современном этапе развития русского языка не совпадают также лексические значения производящего прилагательного «голый» и производного существительного «голь». В «Толковом словаре русского языка» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой даются следующие значения прилагательного «голый»: «1. Не имеющий на себе одежды, покровов, нагой. 2. О местности, лишённой растительности. 3. перен. Взятый сам по себе, без добавлений, без прикрас. 4. Чистый, без всяких примесей» [ТСРЯ: 137]. Дефиниция моносе- мичного существительного «голь» представлена значением «оборванцы, нищие, беднота», отсутствующим у производящего прилагательного «голый» [там же: 137]. В третьем томе «Словаря современного русского литературного языка», изданном в 1954 году, кроме актуальных значений прилагательного «голый», отмечается утраченное им к настоящему времени и по этой причине не представленное в ТСРЯ значение «неимущий, бедный, нищий» [БАС, т. 3: 245]. В интерпретации производного существительного «голь» здесь учитываются два значения: «1. Бедность, нищета. 2. Местность, лишённая растительности» [там же: 248]. Как видно, второе из них уже не является актуальным в современную эпоху. Результаты анализа словарных дефиниций исходного прилагательного «голый» и результативного существительного «голь» приводят к выводу, что прежде семантика данных лексем совпадала. С транспозицией связывается выделение словообразовательных типов, в частности, транспозиционных и нетранспозиционных. Вся сфера синтаксической деривации относится к транспозиционным типам, поскольку сущность такой деривации заключается в принадлежности результативной единицы к другой части речи по сравнению с исходной (ходить ^ ходьба, весёлый ^ весёлость, вкус ^ вкусовой). В сфере лексической деривации есть как транспозиционные, так и нетранспозиционные типы. Первыми из них являются такие, производные и производящие которых, различаясь лексическим значением, принадлежат к разным частям речи (лес ^ лесистый, грязь ^ грязный). Ко вторым относятся такие, мотивированные и мотивирующие которых принадлежат к одной части речи. Они включают в себя типы, относящиеся к префиксальному способу словообразования (ходить ^ приходить, давать ^ сдавать, военный ^ антивоенный, хорошо ^ нехорошо), а также часть суффиксальнопрефиксальных (петь ^ запевать, кусать ^ покусывать, мазать ^ замазывать) и суффиксальных типов (гриб ^ грибник, гусь ^ гусыня, лось ^ лосёнок). Итак, конверсия, при которой слово переходит из одной части речи в другую без участия аффиксов и с полным сохранением своей исходной формы, соотносится с транспозицией. Конверсия может квалифицироваться как один из видов транспозиции, интерпретирующейся узко, - полная, или морфологическая (безаффиксная), транспозиция. Дериват, образованный в результате перехода производящего слова в другую часть речи, связан с ним семантическими отношениями транспозиции. Обычно в подобном случае производная лексема приобретает новое категориально-грамматическое значение с сохранением лексического значения производящей. Однако общность их семантики может утрачиваться, если с точки зрения диахронии в процессе развития языка значение исходного или результативного слова изменяется. 1.3.
<< | >>
Источник: Голубева Алина Юрьевна. КОНВЕРСИЯ В СЛОВООБРАЗОВАНИИ: УЗУС И ОККАЗИОНАЛЬНОСТЬ. 2014

Еще по теме Конверсия в сопоставлении с транспозицией:

  1. Конверсия в сопоставлении с транспозицией
  2. Выводы по главе I
  3. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
  4. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК