Ввиду своей полисемичности термин «конверсия» (от латинского «con- versio» - изменение, превращение), подобно некоторым другим, таким как «ассимиляция», «функция» и т.д., обладает междисциплинарным статусом. Первичным значением данной лексемы является результат или процесс действия, заключающегося в семантической структуре глагола «конвертировать» - «произвести (производить) перерасчёт, а также вообще изменить (изменять), превращая в новый вид, в новое качество» [ТСРЯ: 289] 1. Будучи ёмким и непосредственно связанным с универсальным представлением о динамике, движении, оно послужило основой для образования производных значений данного термина, используемых в различных областях современной науки. Так, например, конверсия - одно из понятий экономики, на что указывает помета «экон.», сопровождающая дефиницию лексемы в «Толковом словаре русского языка начала XXI века» под редакцией Г.Н. Скляревской: «Конверсия. 1. Экон. Перевод предприятий оборонной промышленности на производство гражданской продукции» [ТСРЯС: 485]. Рассматриваемый термин присутствует в «Большой экономической энциклопедии», где он представлен довольно широко в составе раздельнооформленных терминов: «Конверсия - преобразование, чаще всего за счёт обмена. Виды конверсий: 1. Конверсия арбитражная - арбитражная стратегия, применяемая арбитражем, суть которой состоит в приобретении форвардного контракта, в то же время покрывается короткая синтетическая позиция по опционам: покупка пут и продажа колл. 2. Конверсия займа - изменение условий займа, оговоренных первоначально, происходящее в тех случаях, когда эти условия не были зафиксированы. Также под термином «конверсия займа» понимается обмен облигаций на акции эмитента либо выпуск займа для замещения существующего выпуска с целью снижения издержек. 3. Конверсия обратная - производимый в обратном порядке обмен обязательств на ценные бумаги» [БЭЭ: 295]. Конверсия является важным понятием такой области экономических наук, как финансы и кредит. В этой сфере конверсия интерпретируется следующим образом: «Конверсия. Фин. Обмен денежных средств (по действующему валютному курсу) и ценных бумаг» [ТСРЯС: 485]. Данная лексическая единица входит в состав некоторых терминологических словосочетаний, имеющих непосредственное отношение к рассматриваемой области, что отмечается в «Современном финансово-кредитном словаре»: «Конверсия внутреннего долга - изменение условий займа, задолженности по внутренним заимствованиям государства»; «Конверсия акций - обмен акций одного типа или категории на акции другого типа или категории, на акции другого эмитента и т.п.» [СФКС: 183, 184]. Конверсия представляет определённый интерес и для специалистов в области такой науки, как физика, что подтверждается «Физической энциклопедией»: «конверсия внутренняя - явление, при котором энергия, высвобождаемая при электромагнитном переходе возбуждённого атомного ядра с энергией Ен в состояние с меньшей энергией Ек, передаётся в результате электромагнитного взаимодействия одному из электронов, который покидает атом (конверсионный электрон)» [ФЭ: 436]. Понятие конверсии актуально также для такой науки, как биология. В «Биологическом энциклопедическом словаре», например, оно объективируется в раздельнооформленном термине «конверсия фаговая», трактующемся как «изменение признаков бактерии при поражении бактериофагом» [БЭС: 276]. Конверсия является одним из объектов исследования в области языкознания, тем не менее, номинирующая его лексема представлена не во всех современных словарях-справочниках лингвистических терминов. Она отсутствует, например, в «Справочнике по русскому языку. Словаре лингвистических терминов» Д.Э. Розенталя и М.А. Теленковой (СРЯ), «Энциклопедическом словаре-справочнике лингвистических терминов и понятий» под редакцией А.Н. Тихонова и Р.И. Хашимова. Это свидетельствует о том, что в данной науке термин «конверсия» не является общепринятым. Следует отметить, что в лингвистических источниках, фиксирующих лексему «конверсия», наблюдается различие объёма её интерпретации исследователями. Так, в «Лингвистическом энциклопедическом словаре» под редакцией В.Н. Ярцевой трактовка конверсии предполагает её реализацию в грамматике, лексике и словообразовании [ЛЭС: 234-235]. В грамматике и лексике конверсия - это «способ выражения субъектнообъектных отношений в эквивалентных по смыслу предложениях» [ЛЭС: 234]. В грамматике она «проявляется в залоге (в соотносительных структурах активной и пассивной конструкций) и выражается формами одного слова - так называемыми грамматическими конверсивами: «Насос накачивает воду в резервуар» ^ «Вода накачивается насосом в резервуар» [там же: 234]. В лексике конверсия реализуется посредством разных слов - лексических конверсивов, передающих двусторонние субъектно-объектные отношения и обладающих в силу этого как минимум двумя валентностями: «На- ттти хоккеисты превосходят соперников в скорости» ^ «Соперники уступают нашим хоккеистам в скорости» [там же: 234]. Перед тем как рассмотреть трактовку конверсии в словообразовании, определим понимание последнего термина, принятое за основу в данной работе. Следует отметить, что в лингвистической литературе он имеет несколько дефиниций, отличающихся друг от друга своим объёмом. Так, в «Лингвистическом энциклопедическом словаре» под редакцией В.Н. Ярцевой словообразование интерпретируется как «1) образование слов, называемых производными и сложными, обычно на базе однокорневых слов по существующим в языке образцам и моделям с помощью аффиксации, словосложения, конверсии и др. формальных средств, 2) раздел языкознания, изучающий все аспекты создания, функционирования, строения и классификации производных и сложных слов» [ЛЭС: 467]. В первом значении словообразование называется также деривацией [там же: 129]. В значении деривации трактовка данного термина представляется неполной, ибо она целиком исключает лексико-семантический способ словообразования. В значении раздела языкознания она является очень широкой, поскольку она охватывает совершенно разные аспекты новых лексических единиц. Кроме того, в ней несправедливо различаются производные и сложные слова, которые могут быть одной лексемой (например, сложное слово «каменноугольный» является производным от «каменный уголь»). Наиболее приемлемой нам представляется синкретичная интерпретация словообразования, предложенная в учебнике «Современный русский язык. Теория. Анализ языковых единиц» под редакцией Е.И. Дибровой. По мнению его авторов, «словообразование, или дериватология (лат. derivatum - «произведённое, производное»), - раздел языкознания, изучающий структуру и семантику производных слов, способы их образования и их объединения» [СРЯД 2002: 487]. Данное толкование, отражающее основные проблемы словообразования и характеризующееся своей чёткостью и логичностью, принято за основу в нашей работе. С точки зрения дериватологии в отмеченном выше «Лингвистическом энциклопедическом словаре под редакцией В.Н. Ярцевой конверсия справедливо, по нашему мнению, интерпретируется как «способ словообразования без использования специальных словообразовательных аффиксов; разновидность транспозиции, при которой переход слова из одной части речи в другую происходит так, что назывная форма слова одной части речи (или его основа) используется без всякого материального изменения в качестве представителя другой части речи» (франц. «etre» - «быть» и «un etre» - «существо») [ЛЭС: 235]. Образованная посредством конверсии новая лексическая единица (в данном случае существительное «un etre» от начальной формы глагола «etre») приобретает свойственные её классу слов морфологические и синтаксические характеристики. Большинство исследователей, как российских, так и зарубежных, несмотря на изменение синтаксической функции производной лексемы, придерживается словообразовательного, а не синтаксического подхода к конверсии [Арутюнова 2007; Асанова 2007; Ахманова 1966; Гак 1961; Головин 2007; Гусак 1976; Жлуктенко 1958; Исмаилова 2007; Клеймёнова 2003; Куб- рякова 1974, 1981; Никитевич 1985; Пассек 1957; Сайдашева 2006; Смирниц- кий 1954; Степанов 2006; Ярцева 1952; Dokulil 1968; Marchand 1964; Tsybova 2006 и др.]. Общим в их интерпретации конверсии можно считать то, что она является способом образования нового слова (деривата) путём изменения парадигмы окончаний производящей базы. Результатом такого изменения служит перевод (транспозиция) производящей лексической единицы в другую часть речи. Принадлежность конверсии к дериватологии подтверждается, прежде всего, тем, что посредством данного способа, как и посредством других способов дериватологии, образуется слово, необходимое для номинации возникшей в социуме новой реалии. Так, например, работники, появившиеся в обществе с целью обслуживания лифтов, стали обозначаться лексемой «лифтёр», образованной при помощи суффиксации от слова «лифт», а потребность в номинации появившихся в России учреждений общественного питания, в которых подаются популярные в нашей стране пельмени, обусловила рождение путём конверсии лексемы «пельменная». Отдельное место существительного «пельменная» в системе языка фиксируется в «Толковом словаре русского языка» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой [ТСРЯ: 498], в «Словаре современного русского литературного языка» [БАС, т. 9: 370]. Его возникновение в языке можно представить следующим образом: существительное «пельмени» («маленькие пирожки из пресного теста с мясной начинкой») ^ произведённое от него путём суффиксации прилагательное «пельменный, - ая, -ое» («относящийся к пельменям» - «пельменный запах», «пельменная начинка», «пельменное тесто») ^ произведённое от этого прилагательного путём конверсии существительное «пельменная» («закусочная, где подаются пельмени»). Данное слово, образованное с помощью конверсии от формы женского рода прилагательного «пельменный», приобрело иные морфологические и синтаксические признаки. Так, в отличие от производящего прилагательного, оно обладает только формой женского рода, а в предложении может употребляться в качестве подлежащего («Пельменная уже открылась»), обстоятельства места («Он пообедал в пельменной»). Как видно, в результате появления посредством конверсии новой лексемы ею приобретаются определённые, соответствующие классу слов, к которому она принадлежит, синтаксические характеристики. Следовательно, конверсия не только имеет словообразовательную природу, но и обусловливает синтаксические признаки произведённых с её помощью лексических единиц. Лингвисты едины также в том, что они отмечают высокую степень продуктивности конверсии как способа словообразования [Аминова 2004: 111; Гусак 1976: 47; Сайдашева 2006: 14-15 и др.]. Причину активности её использования можно объяснить закономерным стремлением носителя языка к экономии средств выражения: «происходит синтагматическое сжатие, при котором линейная языковая структура избавляется от вспомогательных элементов, каковыми являются предлоги, аффиксы» [Черногорова 1981: 18]. Дефиниции конверсии в словообразовании различаются в зависимости от того, как исследователи рассматривают соотношение производящего (мотивирующего, базового, исходного) и производного (мотивированного, результативного) слов. При узкой трактовке конверсии ею называют только случаи полного совпадения исходного и результативного слов. Данный критерий учитывается, например, А.И. Смирницким, утверждающим, что «конверсия есть такой вид словообразования, при котором словообразовательным средством служит только сама парадигма слова («doctor» - существительное и «doctor» - глагол, «paper» - существительное и «paper» - глагол)» [1954: 12]. Отсутствие каких-либо аффиксов в данном случае связано с тем, что транспонируемая единица сохраняет свою исходную форму. Процесс образования новой лексемы представляет собой по сути «механизм обмена функциями между элементами языка» [Пешкова 1966: 5]. Производное слово употребляется в несвойственной ему синтаксической функции и приобретает грамматические категории, характерные для новой части речи. Следовательно, при сохранении фонетического и графического облика у конвертируемой лексемы наблюдается изменение первичных (категориальных) и вторичных (синтаксических) функций [Трамова 2006: 65]. Подобным образом конверсия трактуется Ю.С. Степановым, который утверждает, что она является способом образования лексических единиц, ха- растеризующимся переходом слова из одной части речи в другую без изменения своего морфологического состава [2006: 75]. О приобретении лексемой новых синтаксических функций при изменении её частеречной принадлежности писал в тридцатые годы ХХ века выдающийся польский лингвист Ежи Курилович, называя этот процесс не конверсией, а синтаксической деривацией [1962: 61]. Образованное таким способом слово квалифицируется им как синтаксический дериват - «форма с тем же лексическим содержанием, что и у исходной формы, но с другой синтаксической функцией; она обладает синтаксической морфемой» [там же: 61]. Такой исследователь, как В.М. Никитевич, полагает, что конверсия не всегда имеет место даже в случае полного совпадения производящего и производного слов. С его точки зрения, при тождестве формы они должны различаться парадигмами окончаний. На этом основании исследователь считает, что при субстантивации прилагательных и причастий, т.е. при их переходе в класс существительных, «парадигма как означающее не принимает участия в выражении различий по частям речи, поскольку она одна и та же. Производное значение существительного здесь выражается позицией слова, т.е. синтаксически. Отнесение субстантивации прилагательных и причастий к конверсии или морфологическому способу словообразования приводит к пре- небрежению целым рядом их существенных признаков как производных номинаций» [Никитевич 1985: 84]. Исследователь не относит к классу существительных, например, такие производные от прилагательного слова, как «больной», ибо они, с его точки зрения, сохраняют парадигму производящей лексемы. Тем не менее, в интерпретации конверсии, предложенной Ю.А. Жлук- тенко, допускается совпадение не только исходного и результативного слов, но и целых парадигм. Это позволяет прийти к выводу, что субстантивация на основе прилагательных и причастий представляет собой конверсию [1958: 54]. Подобный подход к трактовке конверсии наблюдается в учебнике «Современный русский язык» под редакцией В.А. Белошапковой, где отмечается, что «конверсия действует при образовании имён существительных, мотивированных и по форме, и по смыслу прилагательными или причастиями» [СРЯЗ 1989: 317]. Здесь, на наш взгляд, убедительно и аргументированно утверждается, что при так называемой субстантивации «парадигма прилагательного или причастия преобразуется: 1) количественно - существительное сохраняет лишь часть «прилагательной» парадигмы (формы одного из трёх родов или формы мн. ч.) и 2) качественно - согласовательные флексии прилагательного или причастия преобразуются в независимые аффиксы существительного (мясное, бобовые, ванная ...)» [там же: 317]. Изменение парадигмы исходной лексемы рассматривается в качестве словообразовательного средства, в связи с чем этот способ занимает промежуточное место между неаффиксальными и аффиксальными способами деривации [там же: 317318]. Е.А. Земская, не употребляя термин «конверсия», также считает подобные лексемы существительными (субстантиватами), именующими лицо по признаку, названному основой производящего качественного прилагательного [2011: 291]. Принадлежность такого рода слов к существительным подтверждают С.И. Ожегов и Н.Ю. Шведова: «больной, -ого, м. Тот, кто болеет. Больной пришёл к врачу. Приём больных» [ТСРЯ: 55]. При широкой трактовке конверсии к ней относят случаи совпадения лишь основ исходного и результативного слов. Опираясь на этот критерий, О.С. Ахманова в «Словаре лингвистических терминов» интерпретирует её следующим образом: «Конверсия. Образование нового слова путём перевода данной основы в другую парадигму словоизменения. Например, образование глагола из основы существительного (англ. pen - в парадигме глагола: pen, pens, penned, penning)» [СЛТ 1966: 202]. Подобной трактовки конверсии придерживается Е.С. Кубрякова, называющая её морфологической транспозицией, которая имеет словообразовательный характер. Она определяет её как «процесс морфологической транспозиции основы и, следовательно, как процесс полной смены парадигмы у исходной единицы или как результат полного изменения морфологического окружения у неё» [1974: 75]. По этой причине она считает, что деривация может происходить путём усечения показателей (нагрев-атъ ^ нагрев), присоединения новых морфологических показателей (обед ^ обедать) и их смены (золот-о ^ золот-ой) [там же: 75]. Словообразовательной базой исследуемого способа дериватологии, с точки зрения О.С. Ахмановой и Е.С. Кубряковой, служит основа лексемы, в результате чего при её переходе из одной части речи в другую допускается участие аффиксов и, следовательно, несовпадение планов выражения производящей и производной единиц. Несмотря на определённые различия в интерпретации конверсии исследователи, как видно из всех приведённых выше дефиниций, вполне справедливо отмечают, что при данном способе словообразования происходит изменение частеречной принадлежности, парадигмы окончаний, т.е. морфологической характеристики, производящей единицы. Классификация транспонируемых единиц может основываться на словообразовательном анализе и синтезе. В первом случае учитывается часть речи производного слова, в результате чего выделяются субстантивация, адъективация, адвербиализация и т.д. различных частей речи [Гусак 1976: 50; Сайдашева 2006: 90-110; Трамова 2006: 65]. Во втором случае принимается во внимание часть речи производящего слова, что позволяет говорить о конверсии существительных, прилагательных и т.д. [Стахеева 2008: 10; Levite 1963: 48]. В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» под редакцией В.Н. Ярцевой указывается на то, что конверсия представлена разными типами случаев, зависящими от следующего: 1) какие части речи она связывает между собой и каково направление деривации в этих случаях (от имени к глаголу или от глагола к имени и т.п.); 2) смена каких морфологических парадигм наблюдается при конверсии [ЛЭС: 235]. Как мы уже отмечали, термин «конверсия» не является общепризнанным в современном языкознании, что подтверждается его отсутствием не только в отдельных словарях и справочниках лингвистических терминов, но и в работах ряда учёных, исследующих производство новых лексем путём перевода их в другую часть речи. Так, с точки зрения Е.А. Земской, В.В. Лопатина, И.Г. Милославского, М.А. Шелякина, объём слов, которые могут образовываться этим способом, ограничивается существительными, в результате чего они называют его субстантивацией [Земская 2011: 291-294; Лопатин, Милославский, Шелякин 1989: 26]. Такие учёные, как Д.Э. Розенталь и М.А. Теленкова, определяют рассматриваемый способ словопроизводства, не называя его конверсией, в зависимости от того, к какой части речи относится результативная лексема. В соответствии с этим они выделяют субстантивацию, адвербиализацию, адъективацию, вербализацию, прономинализацию [СРЯ 2003: 16, 51, 343, 474]. В трудах некоторых лингвистов процесс деривации, совершающийся без изменения основы мотивирующей единицы, рассматривается как результат словообразования с помощью нулевой морфемы, в связи с чем он называется не конверсией, а нулевым словообразованием [Лопатин 1966; Marchand 1964]. Против этой трактовки применительно к славянским языкам выступают Е.С. Кубрякова и М. Докулил, отвергающие понятие нулевого словообразования [Кубрякова 1974; Dokulil 1968]. Для обозначения данного способа деривации в современной лингвистике используется также термин «безаффиксальное словообразование» [Аминова 2004; Аракин 2008]. Следует отметить, что в большинстве публикаций на французском языке, посвящённых проблеме образования новых слов путём их перевода из одной части в другую, используется термин «derivation impropre» («несобственная деривация») [Cohen 1972; Levite 1963; Lopatnikova, Movchovitch 2001; Nyrop 1936]. В работе Кр. Ниро «Grammaire historique de la langue franfaise» («Историческая грамматика французского языка») несобственная деривация характеризуется как «le procede par lequel on tire d’un mot existаnt un autre mot en lui attribuant simplement une fonction nouvelle» («способ, посредством которого из существующего слова получают другое, наделяя его новой функцией») [Kr. Nyrop 1936: 130]. В учебнике «Lexicologie du franf ais moderne» («Лексикология современного французского языка») отмечается, что «par ce procede on cree un nouveau mot a partir d’une des formes d’un mot ancien en la faisant passer dans une autre categorie grammaticale ou lexico-grammaticale» («этим способом создаётся новое слово на основе одной из форм старого слова путём перевода её в другую грамматическую или лексико-грамматическую категорию» [Lopatnikova, Movchovitch 2001: 107]. В современных толковых словарях французского языка также вместо термина «conversion» в словообразовании фиксируется термин «derivation impropre», которые можно рассматривать в качестве дублетов. Так, в толковом словаре французского языка «Le Nouveau Petit Robert. Dictionnaire alphabetique et analogique de la langue franfaise» даётся следующая дефиниция термина: «Derivation impropre, qui se fait sans modification de forme, par changement de categorie» («Несобственная деривация, происходящая без изменения формы, путём смены категории») [DLF: 604]. Неоднозначность определения объёма конверсии современными исследователями проявляется также в их дискуссионном отношении к эллипсису - пропуску в речи или тексте подразумеваемой языковой единицы, структурной «неполноте» синтаксической конструкции [ЛЭС: 592]. Такие учёные, как А.А. Ларькина, Н.Н. Лопатникова, Н.А. Мовшович, Ю.С. Степанов, относят его к конверсии, утверждая, что во французском языке эллипсис представляет собой в некоторой степени субстантивацию прилагательного [Ларькина 2009: 32; Lopatnikova, Movchovitch 2001: 109; Степанов 2006: 76]. Однако данную позицию не разделяют М.В. Зеликов, Т.В. Кравцова, Г.Г. Соколова, вполне справедливо полагающие, на наш взгляд, что эллипсис представляет собой явление грамматики, которое обусловливает специфику синтаксической структуры конкретных языков [Зеликов 1999: 5; Кравцова 2010: 48; Соколова 1973: 46-47]. В некоторых случаях на основе эллипсиса могут возникать новые лексические единицы, тем не менее, при этом сохраняется их частеречная принадлежность. Например, во французском языке существительное «demande» («предложение») восходит к субстантивному словосочетанию «demande en mariage» («предложение выйти замуж») [ЛЭС: 592]. С учётом вышеизложенных точек зрения в работе употребляется термин «конверсия», интерпретирующийся как такой неаффиксальный способ словообразования, при котором производная лексема, появляющаяся в результате перевода цельнооформленной производящей (либо её словоформы, т.е. определённой грамматической формы) в другую часть речи, полностью сохраняет план выражения последней, но приобретает новые морфологические и синтаксические функции. Подобное понимание конверсии предполагает, что субстантивация существует в статусе одного из её видов. Итак, термин «конверсия», будучи полисемичным, употребляется в различных областях современной науки: экономике, финансах, физике, биологии, лингвистике. В языкознании при широком подходе к нему он рассматривается в грамматике, лексике и словообразовании, при узком - только в словообразовании. Не все исследователи используют данный термин, однако, все они признают, что существует деривационный способ, при котором производное слово образуется путём перехода производящего в другую часть речи с изменением парадигмы окончаний и с полным сохранением формы или основы. 1.2.