ФИЛОСОФИЯ КАК СПОСОБ НРЛКТИЧЕСКИ-ДУХОВНОГО ОСВОЕНИЯ МИРА

Кик форма общественного сознания, духовной деятельности человека философия оргапическн сочетает в себе ниучно-теоретические и ценностно-мировоззренческие эле- мічіти. Исходя из этого общего положения, характеризующего природу философии в целом, в предлагаемой ипнмшшю читателя книге рассматриваются, главным обра-..

Позитивное освещение этой проблемы авторы настоящий» труда осуществляют на основе критического раз- Гм1|)н различных концепций современной буржуазной фи- шпіфші и домарксистской философии прошлого, в ходе ммркоистского анализа и оценки наиболее характерных и распространенных в буржуазной философии представлений о природе философии.

И этой связи в центре внимания авторов оказываются М|м»жд<> іісего две противостоящие друг другу трактовкифи- лпі офни — сциентистская и антисциентистская, наиболее н|Ж1> представленные в неопозитивизме и экзистенциа- ,'ІИ;ІМІ». Такая поляризация взглядов на природу философии иы.ииша реальными протпворечиямп социального раз- HiiTitii буржуазного общества в эпоху научно-технической риииінщнп, в частности той двойственной ролью, которую і пі,'in іп риті, наука в условиях современного капитализма.

Мпу'мю-техпическая революция привела к глубоким брпзопаниям в жизни современного общества,охватившим пп» сферы человеческого бытия. Необычайно воз- |нчні ніпчоїшс паучпого знания в управлении хозяйствен- пымп п другим» жизненными процессами общества, что придало науке важные экономические и социальные функции. Она стала могучей производительной силой, вошла в повседневный быт людей, сделалась важным фактором общественного сознания. Завороженная чрезвычайными созидательными возможностями науки и техники, а также побуждаемая определенными классовыми и идеологическими интересами, буржуазная философия в ее неопозитивистских н иных сциентистских и технократических вариантах обнаружила сильную тенденцию к фетишизированию факторов научного знания не только в социальной жизпп, но и в составе духовной культуры.

Однако прогресс пауки и техники вызвал к жизни не только огромные силы созидания, по и не виданные до сих пор силы разрушения, получившие широкий простор для действия в условиях капиталистического общества. Бурное индустриальное развитие, интенсивная эксплуатация земных недр и водных бассейнов привели к опасному для жизни человека загрязнению атмосферы, морей и океанов, отравлению природной среды промышленными отходами. Механизация и автоматизация производства, обезличивание труда и потребления, стандартизация образа жизни — все это превратило человека в объект тотального манипулирования технизированным эксплуататорским обществом. Научно-техническая революция не только обострила старые противоречия капитализма, но и породила новые. Созданные капитализмом формы жизни п производства еще более обнаружили свою враждебность творческому развитию человека. Общественные отношения выступили в виде противостоящих человеку и подавляющих его анонимных стихий. Отрпца- пми.ныо последствия и неконтролируемость процессов ридіштші науки н техники существенно подорвали веру и прогрессивную значимость этих процессов. Отчуждении и дегуманизация форм человеческого существования н капиталистическом обществе породили иное, противоположное технократически-сциентистскому, мироощущении н умонастроение, получившее свое отраженно в анти- гциентнстской философии — экзистенциализме п иных антропологических ученнях.

Ііуржуазпая философская мысль, таким образом, приходит к резкому противоположению философии и науки, философии и мировоззрения, науки и идеологии, научно- типретического и ценностно-мировоззренческого подходов н объяснении мира и человека. Такое противоположение иытскаот из специфического для капитализма противоречим между «живым» н «овеществленным» трудом, ИЗСПО- піґні «включения» человека в общественно-исторический процесс, нз неизбежного при этом «разрыва» между отдельными частями буржуазной культуры и, в частности, п іннмноі'і отчужденности научного и гуманитарного зна- 1111112. ! (та противоречивость общественного сознания и ікі.'іуіпі'Т сноп соответствующее отражение в буржуазных фи нн ифі'ких учениях сциентистского и антисциенти- < п иши голка.

М трактовке предмета и сущности философии антитеза і ціичітнзма и аптнециентнзма проявляет себя в тесной гиизн или наряду с другими характерными для буржуазной философии противопоставлениями — объективного и губънктпиного, онтологии и антропологии и др.

И ходе происшедшего в первой половине XX века по- ІИІрІіти іішіадиоевропейской философии к проблеме чело- 111*1(11 и ряде философских течений (персонализм, экзистеп- циалнзм и философская антропология) сложилось убеждение, согласно которому философия нашего времени, если она желает быть действенным средством для решения сложных и трудных задач современной жнзнп, должна быть «философией человека» пли «философской антропологией», т. е. ориентированной па человека философией. Таким образом признавалась п утверждалась теоретическая и жизненная направлеппость происшедшего «антропологического поворота».

Экзистенциалистская философия, в которой эта тенденция нашла свое наиболее последовательное выражение, ратуя за антропологический поворот в философии, выступила также против позитивистского отождествления предмета философии и научного исследования, против философского сциентизма с его «ппдуктнвной метафизикой».

В полемике с «философским антропоцентризмом» названных, главным образом субъективистских, течений буржуазной мысли представители философского объективизма, начиная от неосхоластической философии и кончая «новой онтологией» Николая Гартмана, пытаются защитить и утвердить первенствующее значение онтологической проблематики и соответствующее понимание самого предмета философии.

II. Гартман критикует М. Хайдеггера за его экзистенциалистскую постановку вопроса о смысле бытия и выступает за онтологический поворот в философии 3. Антропология в этом случае включается в философию лишь и качество региональной онтологии, исследующей че- лшижа как одну область сущего наряду с другими областями. Наши ощущения и мышление, по мнению Гарт- МИ1ІП, скорее сознание мира, чем самосознание. Только н пишем отношении с внешним миром мы впервые пошиєм самих себя и впервые через созданное нами же искугстиешгое окружеппе субъект становится своим соб- I І ценным объектом. Чужое бытие ІІС только раньше, но и .'иччі» познается, чем собственное.

II понимании предмета философии экзистенциалистами и представителями философского объективизма, и данном случае Н. Гартманом, проявляет себя отмечен нами противопоставление буржуазной философией

ринличных сторон бытия, объективного и субъективного моменти м самой философии. Объективный мир нротпво- ініс шилиется человеку, сознание мира — самосознанию, III ри/Ь'еІІИО, освоение — изобретению и творчеству, философии же признается либо как онтологическая, либо как ин і ршиїлогнческая.

' ї м : І.нпіітппп. Philosophische Antropologie. Berlin, 1955.

На столь же противоположных началах современная буржуазпая философия решает и проблему соотношения научпых и ценностных элементов философии, философского позпання и понимания человека. С одной стороны, па основе сциентистского подхода (позитивизм, неопозитивизм) универсализируется п абсолютизируется научный метод (преимущественно естественнонаучный), с другой стороны, на осповс ценпостного подхода (экзистенциализм, философская аптропология) придается самостоятельное и решающее значение субъективно-творческим, духовно-нравственным и волевым факторам человеческого познания.

Лнтптеза объективного и субъективного, ецнентпзма и антиецнептпзма по во всех течениях буржуазной философии обнаруживает себя в одинаковой степени. Более того, в некоторых из пих предпринимаются и попытки синтезирования этих философских принципов. Представление о философии как своеобразном единство научных и ценностных форм познания и объяснения действительности приемлется многими буржуазными философами. Однако пх попытки осуществления подобного синтеза на почве субъективного аптропологизма пли идеалистического объективизма по достигают цели. Особое положепие философии как некоей синтетической формы духовпой деятельности человека в современной буржуазной философии рассматривается главным образом в плане посредничества между наукой и религией, между научным познанием мира и религиозным его постижением. Для буржуазного сознания наука дает лишь внешнее представление о мире, с помощью рассчитывающего и мыслящего разума опа учит понимать мир, но не постигать его. Религия же образует внутреннее ядро мировоззрения, она истолковывает сущность вещей, раскрывает смысл жизни п мира в конкретных представлениях добра и совершенства. Отсюда функция философии усматривается в посредничестве между религией и паукой, в установлении единства знания и веры. И поскольку под верой, так или иначе, понимается религиозная вера, а мнровоззренче- I и иII, ценностный подход отождествляется с религиозным, і е у нюрждается некиіі потусторонний для реальной дей- > ПІНІ си.ности источник нравственных идеалов и ценно- І ііі(І, ні .ІЙДІІЧС'Й философии провозглашается достижение |>;0пн'гин науки и религии. Способ, с помощью которого осу- іцеїги.імгггіі подобный синтез, и определяет в значительной М1>|н< характер той или иной современной идеалистиче- | ІЮІІ системи. Дихотомия сциентистского и ценностного нодчпдон п нознапии мира и человека в современной ііуііжуїііііиш философии разрешается путем устрапо- ими одной из сторон этого противоречивого отношения. ІІеіміімитіїнпстьі отрицают мировоззренческие, ценностные іні'іікііеіінн, перу как нечто бездоказательное, иеверифи- пируем редствами рассудка, как иллюзию и метафизическое мифотворчество и утверждают научное понимание мири как единственную форму знания. Экзистенциа- ио1 м же подчеркивают принципиальное различие между функцннми знания и веры, познанием законов объективной дей<тпнтельностп и проникновением в смысл вещей. : ііиііктеїщиалистьі отстаивают решающее значение чело- ІНЧІИ, его индивидуального мироощущения, убежденности, liepu дли постижения сущпости вещей и, в копце копцов, подчиняют знапие вере, онтологию — аптропологпн, рациональное—иррациональному. Проблема тем самым ні теи н неразрешенной, антитеза сохраняется, научная ні ги im и ценность, паука и мировоззрение остаются в па- нрн.ііеііном противоположении. В такой философии мир н jivvohiiiiii жизнь человека раздваиваются: материальное. н|мі родное противостоит духовпо-иравственпому, ценно му, науки -мировоззрению, разумное знание —

м\ ірпму постижению смысла вещей.

Иредсгнпленпе о сциентистском и антисцнентнстском понимании предмета философии было бы односторонним, їй ці бы мы не указали и па те существенные моменты, 1«оIо|1ые сближают эти два подхода, обнаруживают их и* трнческое и социальное родство. Несмотря на очевидное ри.і.ін'іие и даже противоположность исходных уста- іііііюіі неопозитивизма и экзистенциализма, и то и дру- «ое направления подчеркивают антисистемпый, анти- иміре і н'іескнй, метафнлософский и методологический tii|iiiMTiip споих учений. В неопозитивизме это осуще- і ііі иіиісм путем разграничения науки и ненауки, когда под флагом борьбы за научную философию классическая философия объявляется набором метафизических псевдопроблем и в ЭТОЙ связи отвергается вся традиционная онтологическая и теоретико-познавательпая проблематика. Неопозитивисты отказывают философии в праве иметь свою собственную проблематику, быть самостоятельной теорией онтологического плана. Согласно Р. Карпапу, в предшествующие эпохи философы верили в существование метафизики природы, области позпания более глубокой и фундаментальной, чем любая эмпирическая наука. В связи с этим задача философии состояла в интерпретации метафизических истип. Современные философы пауки не верят в существование такой метафизики. Старая философия природы была замепепа философией науки. Эта новая философия не имеет дела ни с открытием фактов и законов, ни с метафизическими рассуждениями о мире. Вместо этого она обращает внимание на пауку, исследуя понятия и методы, которые в ней используются, их возможные результаты, которые в ней применяются.

Философия в неопозитивизме перестает быть теорией и становится лишь деятельностью, направленной па прояснение необходимых для позпания понятий. Неопозитивизмом отвергается пе только «метафизическая», общетеоретическая природа философии, последняя пе признается и в качестве научной теории. Она выступает лишь в виде некоей пропедевтики научного исследования, копкретпо- методологической аналитической деятельности по прояснению применяемых в науке форм рассуждения и различного типа логик научного мышления. Более того, если для классического позитивизма философия была своеобразной синтетической наукой, то неопозитивизм лишь ориентирует философию на пауку, отказывая ей в праве самой быть наукой. Философия — пе система знания, а определенная форма деятельности по логическому и лингвистическому анализу языка пауки и естественного языка. Однако, не будучи паукой, философия, согласно неопозитивизму, сохраняет свою паучпость в качестве необходимого аспекта самой научной деятельности. Так позитивистская установка в своем развитии — в логическом позитивизме, а затем и в учениях лингвистического апализа — ведет к разрушению философии как общемировоззренчсской и научпой теории. И если в логическом позитивизме подчеркивается функциональное назначение философии как некоей мето- дологической системы, обслуживающей науку, то в последующих формах неопозитивизма она сводится к своеобразной мотафилософии, служащей критическому анализу и рпп.непспню порожденных языковыми аномалиями фило- гофскнх заблуждений. Однако метафилософия неопози- і ниімми в том виде, в каком она дана у его представители, сводится по существу к метатеории, дублирующей

тныо функции логики и методологии науки, т. е. фи-

шгифгкнй подход к науке подменяется теорией науки.

И отличие от неопозитивизма, экзистенциализм стремите н обосновать философию в ее специфическом суще- | ни», принципиально отличном от науки. Сциентизм квалифицируется К. Ясперсом как научное суеверие, так как ниуки, стремящаяся быть не только наукой, но и философией, ни более чем «эрзацфилософия», «псевдонаука», lii нкин попытка сведения философии к знанию о предмету но мнению Ясперса, ведет к исключению из философии собственно философского содержания, а именно — ііічіннтномировоззренческой проблематики. Но с этих шмнсцноитистскпх позиций Ясперс, так же как и неопо- 1ИТИНИСТЫ, выступает «ниспровергателем» традиционной мощфнлики, догматической завершенности всякой фило- «мфіін, утверждая несовместимость науки п мировоззрении, объективного зпапия и индивидуально-личностного миропонимания. Хотя и с иных позиций, но и в экзи- | пчіциплн.іме отвергается теоретический характер фило- щфни, си претензии на научность. Она понимается не как фи Ми нфин вощен, а как философия конкретной челове- чі І ІНІЙ личности, задача ее усматривается не в познанпи •><• i.oit і пінній истины, а пребывание в субъективной

і но. Но цепкого рода научных определениях, оконча-

п'м.ііі.іч философских заключениях и утверждениях Пі норе индит воплощение метафизического догматизма. І і ні ниуки исследуют непосредственную связь вещей, то фи Минфин, но мнению Ясперса, вскрывает первоосновы чо ннючоского действия; науки обосновывают общеобяза- I он. тю, принуждающее знание — философия выводит ні про юлы принуждения к свободе, науки воздвигают здание шитого знання — философия же разрушает любое І ІИІІІІІ истины, чтобы вповь бросить человека в состояние •«ширимо И'ниостн. II у чокни Ясперса отчетливо обнаруживает себя мето- іін'Им ичссітм и метафплософская природа экаистенциали- стского философствования, тех его особенностей, которые позволили назвать экзистенциализм философской психотерапией XX века. Подлинное философствование, по Ясперсу, есть кружение, движение вокруг экзистенции и трансцендеиции, т. е. оно есть путь к подлинно человеческому бытию, средство, помогающее во многом найти единственное, понять, что найденное и есть действительно единственное ц подлинное. Таким методологическим средством является «парение в ситуации и в мысли». Согласно этому принципу, человек не должен связывать себя с какой-либо одной конкретной возможностью. Необходимо возвыситься до этого парящего самобытня. Я вереп бытию (подлинному бытию), говорит Ясперс, пока я нигде не укрепился, нигде не увяз. Мышление по существу есть парение. Такое парение как бы предохраняет мысль от укрепления и окостенения в определенной системе, а человека — от погребения его в определенной жизненной экзистенции. Только в состоянии парения, по мнению Ясперса, мы остаемся хозяевами своих мнений и своего положения, способны перейти от критики к трансцендеиции и познанпю своей собственной безусловности в мире.

Сопоставление неопозитивистской и экзистенциалистской философских концепций обнаруживает еще одно существенное сходство — пх крптпко-рефлеКсивпую установку и терапевтическую работу по прояснению в одном случае реально действующего естественного языка, в другом — подлинного человеческого существования. «И в экзистенциализме, п в аналитической философии критическая рефлексивная задача усматривается в достижении такой ситуации, в которой можно было бы осуществить отношение к миру, понимаемое как правильное, подлинное, пе искаженное внешними факторами. В экзистенциализме — это установка па преодоление «Мап» — павязаппых обществом обезличепных штампов и канонов поведения, уводящих человека от «подлинности», «аутентичности», в аналитической философии — это установка на борьбу с дезориентирующим воздействием языка и попеки такой позиции в деятельности с языком, которая давала бы возможность адекватного «непредубежденного» отношения к миру» 3.

философский сциентизм и антисциентизм создали щи (.ми противоречивую ситуацию в трактовке буржуазной Mi.Mvii.io предмета философии, когда с разных позики!) У ІІІІ'РЖДПЮТСЯ некоторые общие положения и дости- щомн и конечном счете один и тот же результат. Неопо- ИННШНГШ I) своем стремлении определить философию и інічім" і не строго научного знания отвергают ее мпровоз-

? I*• - кис, идеологические функции (признавая право

нн'оинии на самостоятельное существование в каче- I ию и шрищепной и мифологизироваиной формы сознании), сиоднт философию к логике и методологии научного н« г <1<донннип и лишают ее тем самым собственной проб- 'іі'Мііінки. Экзистенциалисты же пытаются утвердить фи- ом офию как некую ценностно-мировоззренческую, неза- иіиимую и принципиально отличную от науки иррацио- нн 'it.no субъективную форму мировосприятия, постижения Ho t'llllUIOH истины бытия.

одной стороны, во имя «научной философии» игнорируй'" собственно философская и нравственно-гумани- | ниеекмн проблематика. С другой — во имя утверждения і неппфнческой природы философского знания отвергается ниvint, її пгн гуманистическая, смысло-жнэпеппая проблемнішої рассматривается сквозь призму (недоступного pail и ОІІІІ л міому позпапшо и объяснению) конкретно-чело- 111<<н«1'|(о|'о существования.

ДиТНП'ЗП объективного и субъективного, онтологиче- мои о н антропологического, научного и ценностного и міірмгіі:ім<і разрешается не устранением одной из сторон |||Ю1 нноречниого отношения в пользу другой и не созданием некой абстрактпо разумной, всегда равной себе фи |н Ной модели, воздающей должное ТОЙ И другой стороне фи'Нм'офс.кого сознания.

lbлодн из понимания философии как синтетической формі.і духоиной деятельности, органически сочетающей и субъективное, научные и ценностные иемеиты, марксизм-ленинизм рассматривает и оце- НІИООЧ природу каждой философской системы на основе • її це і но исторического анализа факторов научного и coil мини разнития, путем применения критерия револю-

практики.

Фн нн-офнн представляет собой теоретическую форму МН|ІОІІОЛ.І[ІІ<ІІИ»І или предельно общую мировоззренческую і мирит. Это означает, что законы и принципы своего ми- ропонпманпя философия обосновывает логически, специфически теоретическими средствами, обнаруживая тем самым свою принципиальную общность с наукой. Вместе с тем в своих мировоззренческих принципах п оценках она осмысливает материал всей наличной культуры, всего социального опыта, различных форм практически-духовной деятельности человека. Свое понимание мира философия формулирует и выражает в объективно-безличных и универсальных теоретических положениях, основанных на фактах науки. Но она осваивает действительность в ходе сознательной целенаправленной деятельности человека через эмоционально-психологическую и ценностно-нравственную его ориентацию в мнре, определяемую конкретными формами морального п эстетического воззрения, различными типами идейной убежденности, религиозного верования и, наконец, факторами обыденного сознания.

Философия выступает как самосознание культуры той или иной исторической эпохи. Ее теоретические положения и ценностные установки складываются в зависимости от особенностей развития науки и социальной практики конкретной эпохи, господствующего в ней мировоззрения, от удельного веса и общественной значимости различных форм духовной культуры.

Характеризуя философию как теоретическое выражение конкретно-исторического научного и социального опыта, ценностно-мировоззренческого подхода к действительности, следует в то же время учитывать и тот факт, что она имеет своп «вечные» темы и проблемы, отражающие некие «непреходящие» и коренные основы человеческого существования. Этим, в частности, объясняется особое значение истории философии как важнейшей теоретической основы и предмета всякого философствования.

Философия как целостное миропонимание, самосознание конкретно-исторической эпохи воплощает в себе также определенный тип сознания, образ мышления. Отсюда та глубокая связь, которая существует между философским пониманием мира, человека и самой структурой философского сознанпя.

Принцип целостного и конкретно-псторпческого понимания мира и человека находит в той пли иной форме свое отражение в структуре самой философии. Если мир представляет собой реальное единство необходимого и і 'іучіїііиоіїі, общего и единичного, а человек существует и |||1оц|1.'мм<т себя как конкретное единство души и тела, |іліумн и IIOJIII, рассудка и чувственности, то и философии, ііГі-і.ні-ннющая их, должна формироваться как син- пч її •!)?•' IL и н форма сознания, конкретно-теоретическая фирма пира жен и я действительного единства мира и че- ИНИ'ЧІ'ПОІІІ деятельности.

С/южный и синтетический характер объекта философ- .1.111 и познания, а также специфические теоретические І реДСІІІІІ, с помощью которых философия познает и объяс- и и мі' мир, определяют ее собственную природу, философии ми общая теория мира или человека, она есть общая і нирни мирл и человека, философия человеческой жизне- /(еЩНЛМШСТН в мнре. В своих обобщениях философия опираете»! иа научное знание и на ценностное отношение а ДЄНҐІ ангельности, выражающее ту или иную жизненно- мнроао.шренческую позицию человека, социального н опта, партии. Философские законы и принципы, неэа- ІІІО ИМИ от того, к чему они относятся— к миру или к че- ?мтеку, и ил н ют ся не только «объективными» истинами, но и «субъективно» переживаемыми положениями, они ПППЛЩЦЩОТ п себе одновременно и истину, и ценность, на- \ чиїм» ііпапно, понимание человека и мира и постижение їй смысли и зиачепия. Философия говорит человеку как и ен» реальном, фактическом положении в мире, так и 0

ею «мешенном назначении, не только о том, что он есть, їм» и о том, чем он должен быть. Соответственно, существо loll или НІЮІІ философии во многом определяется тем, как она сочетает, соотносит в себе паучно-теоретпческий и

и» по практический моменты. Для утверждения ис-

»понт мі и справедливости своих принципов и основопо- юа.еннИ философии всегда пользовалась как научно-ло- 1

нчсі міми построениями, так и ценностными нормами и TLOLLM ІІІІІМІІ. II поскольку философия не только ЧТО-ТО научно оГшснопымает, по и нечто постулирует, то она обра- щипни к различным методам убеждения, утверждающим меру н гнріїиодлішость и обоснованность выдвинутых по- • ц іаюм. Дли зтого опа избирает тот или иной принцип "еры, убеждении. Античная философия, например, опира- ни пиру п разумность космоса, природы, объективною мнрнноридка, средпевековье жило метафизической мероИ и разумность и справедливость божественного на- чи'in, и IIоное время обоснованию философских принципов служила «объективная истина» научного знания. Современная буржуазная философия пользуется как научным, так и ценностным обоснованием свопх положений, по, как мы уже отмечали, постоянно противопоставляет эти два методологических принципа, трактует пх как нечто взаимно исключающее и несвязанное. Она либо фетишизирует научное знание, либо абсолютизирует ценностный подход. Такое решение не раскрывает существующего в действительности диалектического и конкретно-исторического соотношения объективного и субъективного, научного и ценностного, теоретического и практического. Ведь ценностная установка всегда, несмотря на своеобразие своего происхождения и всякого рода опосредования, одним из источников имеет объективно-научное знание, так же как и научное знание — всегда есть то видение объективного положения вещей, истины, которое рождается при прямом или косвенном влиянии ценностно-практической установки. Вместе с тем диалектический синтез объективного и субъективного, научного и ценностного не должен быть сведен к утверждению своеобразной «взаимопоглощающей имманентности» противоположных начал. Выражая их существенную взаимосвязь и взаимозависимость, такой синтез предполагает постоянную па- личность и самостоятельность этих сторон в рамках конкретного единства. Философия верна своему назначению, своей специфической природе до тех пор, пока она пе отождествляет себя ни с какой-либо формой конкретного научного знания, ни с верой. Соединив в себе научные и мировоззренческие моменты, в то же время она с необходимостью обладает определенной направленностью, выражает устремленность, прогрессивную тенденцию своего времени. Иначе говоря, это синтез не механического равновесия различных сторон, а такого их органического соотношения, при котором неизбежен приоритет той пли иной стороны научной пли ценностной, онтологической пли антропологической, при условии, что эта «тенденциозность» не приводит к абсолютизированию и фетишизированию определяющего принципа. Марксистская философия, при всей разносторонности и научной объективности, имеет свою тенденцию, направленность, которая выражает как реальный учет объективных факторов и возможностей, так и «субъективную» установку революционного класса, его ндои.нт и нравственных требований. Эта тенденция по- икиим'Т характеризовать марксизм-ленинизм как подлин- н>|и философию человека, его творческой и революционной іімнмніи ти. Проблема человека не частная, а центральнії н дій марксистско-ленинской философии, она пропи- Н.ІИІІОГ иго ее важнейшие общефилософские проблемы, і >( у J к и і ключом к пониманию ее структуры н направленном и Ііудучи единым и разносторонним диалсктпко-ма- 11'|И111.1ПП11ЧССКНМ учением о природе, обществе и челове- ЧІЧ ним ікшіапші, она во всех своих составных частях и н ци.'іим ориентирована на человека. В отличие от экзи- | іищінілизма и философской антропологии, марксистское t ?•«•миі> о человеке не является узкой и обособленной ант- рііиіілоіо гуманистической концепцией, существующей вне иінці'филоі'.офской системы или при ней в качестве не- іміічіі придатка, антропологического привеска. Действи- |н п.нин сила и значение марксистской философии чело- IH'lill исключены не только и не столько в специальных (ии нчп* марксизма, посвящбнных гуманистическим темної, сколько во внутренней логике общего диалектыко- мин'ринлиггичоского понимания природы, культурно-ис- іирнчіч'кой действительности, человеческого познания п і інірчіч тни. Гуманизм марксистской философии обусловлен н иирпднлин прежде всего се универсально-всеобщими

• и и (положениями. Подчеркивая первенство гуманисти-

ч»і ноги принципа, марксистская философия рассматривай человека во всей его жизненной целостности, в сущ- III» їй его связи с глубочайшими основами природного и ? ІІЦІІІІ и.ного бытия. Понимание человека как социаль-

и і предметно-деятельного существа, как субъекта пс-

iii|ni>it'i кош її общественного развития, а также принцип in і прическою монизма, диалектическое решение проблемы < іііігііііінішіія объективного и субъективного, необ- «?ІИІМІІІІІІ и свободы, теории и практики — все это по- | 'іуннгні теоретическому обоснованию революционного При.тин пин капиталистической действительности, сопки ІІ.ИІІІО и духовного освобождения человека.

Кии синтетическая форма общественного созпапия фи-

• І'іін сочетает в себе научный и ценностный элементы.

17

J Никни М 212

h on о три :ітоіі ее особенности специфика философии наи- iin'ii'ii ОІЧІ'ТЛИІШ раскрывается в сопоставлении ее с нау- imjl, іиінкрічно научішм знанием и с теми формами со (мораль, искусство, религия, здравый смысл), в которых ценностное и жизненно-практическое отношение человека к миру имеют определяющее значение.

Проблема взаимоотношения философии и пауки была предметом рассмотрения коллективного труда, ранее подготовленного и изданного сектором критики современной буржуазной философии стран Запада Института философии АН СССР5.

В настоящей книге предпринимается попытка дальнейшего анализа природы и специфики философии в се сопоставлении с различными ценностными формами сознания. Такое сопоставление позволяет глубже раскрыть прежде всего природу мировоззренческой функции философии. Будучи теоретической формой миропонимания, философия вместе с тем не ограничивает себя научно освоенной действительностью, а обращается к культуре в целом, к самым различиым видам духовно-практической деятельности человека. Она формирует целую систему представлений, определяющих роль и место человека в мире, обозначает наиболее общие нормы и принципы социального и нравственного поведения человека. Отсюда стремление философии к установлению предельных оснований практического и теоретического отношения человека к действительности, к определению своего понимания смысла жизни человека и человечества, характера и направленности исторического процесса, подлинно нравственного поведения человека. Такие предельные основания, конечно, тесно связаны с тем или иным типом культуры и являются конкретно-историческими по своей природе. Но на каждом данном этане истории они охватывают все аспекты отпошения человека к действительности.

Философское мировоззрение, таким образом, не может быть сведено к содержанию конкретных наук или к обобщениям, полученным лишь на основе анализа научного знания. Как самосознание определенной исторической эпохи, оно осмысливает и интерпретирует также весь совокупный опыт существования человека, его нравственную, эстетическую, религиозную практику, факты и явления повседневного индивидуального и общественного

' См.: Философия в совремепаом мире. Философия и паука.

Оытия, непосредственного отношения человека к миру, к самому себе. Но и подобное беспредельное расширение Ноля философского анализа не означает того, что объектом философии является непосредственно то, что уже ос- иорно в научной п всякой другой форме общественного гпзшшия. Э. Г. Юдин правильно подчеркивает в этой синаи, что объектом философии является не предмет, как он дан в специальной пауке ИЛИ этике, а способ, каким дни этот предмет. Для философского анализа действительность это не просто человек и мир, а теоретическое и практическое отношение человека к миру, способ ориентации и жизнедеятельности человека в мире6. Здесь раскрывается важная функция философии, заключающаяся в том, ч го она сопоставляет типы миропонимания и ориентации, індії пае мые наукой и другими ценностно-практическими формами сознания — моралью, искусством, религией, обыденным сознанием. Как самосознание_^льтуры1 кон- ьре| но-исторической ЭПОХИ в целом, (философия формулгїг^І руег наиболее общие законы и принципы не того или иного виде духовпой деятельности, а духовной деятель- ногти вообще, она является, следовательно, методологией научного и всякого другого познания, Такое своеобразие философии находит свое отражение в поисках и определении предельных оснований человеческого познания и М'нтельностп, в своеобразном единстве теоретического и методологического ее содержания.

Именно эта специфическая особенность философии как ; оГице мировоззренческой теории предельных оснований HI Н|(О|| человеческой практики позволяет осуществить colon | пиление различных форм духовной и практической , и ніи іі.ности человека, научного знания и ценностных форм сознания, теоретической деятельности и социальной практики. При этом задача состоит не в том, чтобы оТГь^ единить :сгн разные сферы каким-то априорным всеобщим Принципом, а в том, чтобы в каждой из них пайти элементы II огномы этой общности.

Анализ ценностных форм сознания раскрывает те дей- ? тигельные жиппеппые и социальные основания, которые po.iiamor необходимость взаимного сопоставления различных форм духовной и практической деятельности чело- иеіні. определяют роль и зпачепно каждой из них в обще' м Философии п современном мпре. Философия и наука, с. 175.

философском миропонимании. Именно на почве «предельных оснований», определяемых философией, так называемых вечных философских вопросов о смысле жизни, природе и назначении человека, о свободе, добре и справедливости, о принципиальной ориентации человека в мире и его отношении к конкретно-историческим формам общественной жизни встречаются и соотносятся философия и, с другой стороны, моральное, религиозное, эстетическое сознание, правосознание в его неинституционированной и неофициальной форме. То или иное обобщенное попятив действительности, полученное из конкретного и частного источника познания, трансформируется в общефилософское миропонимание лишь в свете того теоретического видения мира, которое философия обретает в других частях бытия. Философия формирует свои положепия и на фактах обыденного сознания, в котором непосредственно выражаются жизненные потребности людей, их отношение к различным сторонам жизни общества и его установлениям. Стихийно сформировавшиеся массовые и индивидуальные представления о мире и жизни обыденного сознания, несмотря на их нетеоретичпость, известный субъективизм и пристрастность, являются неотъемлемым источником философского познания, источником, в котором своеобразно выражаются общественное мнение и мироощущение. В этой связи философии с обыденным сознанием просматривается один из контактов с социально-исторической практикой, существующей независимо от науки. Современная буржуазная философия, как мы отмечали, противопоставляет науку и другие формы общественного сознания как истину п заблуждение, теоретическое знание и мифологическое сознание или, наоборот, концептуализирует некоторые формы извращенного иллюзорного сознания, характеризуя их как наиболее достоверные и глубокие средства познания бытия. В действительности обыденное, нерефлсктирующее сознание может содержать в себе как истинные, так и извращенпые представления о действительности. Причем эти формы сознания (например, религия) также являются отражением действительности, и если не прямо, то косвенно онн несут в себе определенное (пусть неадекватное) знание о реальных процессах и явлениях действительности. Отсюда и идеология как форма отражения общественного бытия не iilwiawiuio должна быть ложной, извращенной. Она может носить н научный характер, если в ней адекватно рас- нрыилетсн и перно интерпретируется реальное содержании породи ншого ее массового сознания. Для этого нужны ни юльки научные теоретические предпосылки, но и за- иіііері'іинаппость класса (исследователя), представляющею ни мировоззрение в объективном познании социаль- ІІІІІІ ЦІ'ІІІ I иительности.

Фптспфия как общемировоззренческая теория в своих ? и нііініін>лі)Жсііііях и принципах не только дает определен- нпе целостное понимание мира, но и соответствующим обра шм интерпретирует социальную действительность, тем і аммм и ил нот собой специфическую форму идеологии. Друщмн словами, строго логическое и научно-теоретиче- I

и законов и принципов философии демон-

| ірнруеі ее научную природу, а ее ценностно-мировоз- ipeii'iecitoe отношение к действительности обнаруживает и ней особую форму идеологии. Формы сознания, помірні» противополагающиеся в буржуазной философии,

іііні.іміііііотщ диалектически взаимосвязанными друг с дру- шм, пребыииющими, при известных условиях, в состоянии принципиального взаимного соответствия, когда пдео- иипчесни выраженный ценностный подход не только не нротииоречнт научной объективности, но становится важнейшим ее условием.

Таким образом, философия в своем видении и понимании мира опирается не только на научное знание, в ее никни*ч и принципах находят свое теоретическое выра- Hii'HIle и другие формы духовной культуры — мораль, н< і.%«і ию, религия, обыденное сознапие и т. д. Тем самим фи.югифнн формулирует наиболее общие принципы і сорешчсской и практической деятельности человека. II

марксизмі' она обретает свою революционно-критиче- іііуиі наираиленность, став не просто теорией, объясняющей мир, но и средством его радикального измепепия.

Учитынин отмеченную нами специфику философии, и попке марксистское требование о материалистическом иНш нинішнії пктлпно-творческого и предметно-деятельны и отношении человека к миру, следует раскрыть и ієно пи п. существующее в нашей учебной литературе опросе нчмш философии. При этом, как пам кажется, необ- tiiiiiMo отразить в этом определении идею К. Маркса о • ікнритичоском» и «практически-духовном» способах ос- воепия мира. В таком случае философия могла бы быть определена как специфическая мировоззренческая наука о наиболее общих законах и принципах теоретического и практически-духовного отношения человека к миру и к самому себе.

Настоящая книга была задумана почтн одновременно с названной выше работой «Философия и наука» и мыслилась в качестве ее логического продолжения. Однако, несмотря на общность темы (природа и специфика философии) и материала (критический анализ буржуазной философии), на котором она раскрывается, книга сложилась как цельное и завершенное исследование, имеющее вполне самостоятельное значенне.

Замысел книги и основные идеи, объединяющие различные ее разделы в единое содержательное целое, прп-

надлежат доктору философских паук |Олегу Григорьевичу

Дробницкому. Им написана значительная часть труда и

проделана большая работа по организации и редактированию статей других авторов. Безвременная кончпна не позволила ему довести до конца начатое дело. Но именно ему мы обязаны тем, что родилось это актуальное научное исследование и сегодня может быть предложено вниманию читателя.

Книга подготовлена к печати в секторе критики современной буржуазной философии стран Запада Института философии АН СССР. Научно-вспомогательная работа проведена А. Б. Зыковой и Т. А. Клименковой.

Б. Т. Григорьян