2.2. Особенности мнемонической реальности

Первый тип процедурно совпадает с актами означения, поэтому назовем его условно «знак». Примером его является запоминание в случае, скажем, такого задания: «запомни конкретный предмет» (игральную карту, данное дерево, му- зыкальный тон, определенный звук и т. д.). Конечно, традиционный психолог сказал бы не мудрствуя лукаво, что в данном случае мы имеем дело с запоминанием предмета в кратковременной или долговременной памяти и все. Но это мало что объясняет. Лучше обратим внимание на то, что именно означение («это туз пик», «это дерево», «это нота соль», «это звук колокола») позволяет человеку, во-первых, перестать держать в сознании данный предмет, освободиться от него, во-вторых, в нужный момент вернуть его в сознание, т. е. вспомнить. При этом для возвращения опять необходимо означение. Другими словами, с точки зрения нашей трактовки мнемонической реальности акт означения является одновременно простейшим случаем запоминания.

289

19.

Третий тип мнемонических реальностей я назову условно «программирование». Примеры я рассмотрел выше, рассказывая о запоминании времени своего доклада, большой группы случайных слов, номера телефона своего приятеля. В данном случае, чтобы запомнить события, человек должен или перестроить существующую программу жизнедеятельности, или создать совершенно новую. Например, видоизменяя расписание своей недели или «привязывая» к маршруту движения случайные слова, я перестраивал существующие программы. В случае с запоминанием номера телефона я создал новую программу. Почему создание программы позволяет освобождаться от запоминаемых событий и в нужный момент вернуться к ним? Во-первых, потому что эти события предусматриваются в новой структуре программы. Во-вторых, их нельзя пропустить, поскольку мы все равно реализуем программу. Конечно, можно возразить, сказав, что иногда забывают саму программу. Такое случается, не спорю, но вероятность подобного развития событий не очень велика, ведь человеку все равно приходится дейст- вовать по какой-то программе. Собственно память работает хорошо, если человек осваивает такие способы программирования жизнедеятельности, которые основаны на эффективных программах, например, на тех, которые все равно приходится выполнять, или тех, которые очень значимы для человека, которые он не может игнорировать и в той или иной степени не может не задействовать.

Важно также обратить внимание, что новые программы, как правило, создаются на основе уже существующих программ, задающих определенные реальности. Например, когда я «привязываю», скажем, к выходу из квартиры слово «заяц», то обязан найти такое событие, которое бы удовлетворяло логике реальности моего маршрута. Действительно, коврик с изображением зайца вполне удовлетворяет такой логике: у выхода из квартиры часто лежит коврик для ног, а изображение на нем может быть в принципе любое. В результате подобной работы реальность не только не разрушается, но обогащается дополнительными возможностями, она начинает работать на память.

Один из примеров подобной мнемонической реальности с мнимыми (виртуальными) исходными событиями демонстрируют так называемые «вещие сны». Спрашивается, как объяснить, когда некто увидел наяву то, что до этого видел во сне? Обычно человек не просто воспринимает окружающий мир, он его осмысляет, интерпретирует, программирует, естественно, на основе сознания. Но иногда именно сновидения используются психикой в качестве схемы осмысления, интерпретации и программирования окружающего мира событий. В этих крайне редких случаях человек как бы узнает наяву то, что видел во сне. Эти сны «вещие» только в том смысле, что человек принимает свой внутренний мир сновидений за мир внешний, стоящий перед его глазами. Поясню свою мысль на примере. Молодой человек не может встретиться с любимой девушкой, это типичный случай блокировки желания. При реализации этого желания сонная психика выстраивает следующий сюжет: молодому человеку снится, что он встречает свою любимую в доме друзей, причем они ссорятся; во время ссоры девушка роняет на пол хрустальную вазу с цветами, которую она хотела переставить с пианино на стол. Запомнился сон молодому человеку лишь в общих чертах, смутно. Через несколько дней он встречает девушку в консерватории. Когда она преподносит цветы пианисту, молодой человек ясно вспоминает, что то же самое он видел во сне.

Но ведь на самом деле он видел нечто другое — была не консерватория, а квартира друзей, не концерт, а ссора и разбитая ваза. Однако здесь нет ничего удивительного. 3. Фрейд прав, утверждая, что психика и желания человека нередко фальсифицируют впечатления собственной памяти. Совпадения были — и важные: встреча с любимой девушкой, цветы, пианино, неприятные переживания (в одном случае из-за ссоры и разбитой вазы, в другом из-за ревности к пианисту). Психика услужливо трансформировала воспоминания (тем более что они были смутными), заменив дом друзей на зал консерватории, ссору и разбитую вазу на отношение девушки к пианисту.

Другой пример — длительное внушение или самовнушение, приводящее в некоторых случаях к тому, что человек припоминает события, реально никогда не имевшие место. Третий пример, припоминание человеком своей прежней жизни, относится уже к эзотерической действительности, которую я рассмотрел в книге «Путешествие в страну эзотерической реальности».

Заканчивая этюд, замечу, что предложенный здесь подход заставляет пересмотреть многие привычные представления о памяти, например убеждение, что память — чисто психологический феномен или что она мало менялась в разных культурах. Напротив, память — феномен культурно-исторический и семиотический. В психологическом же плане важно истолковать память как вид психотехники и психической реальности и понять, что даже самый простой тип запоминания не только является необходимым условием человеческой жизнедеятельности, но и выступает как способ конституирования человека, обустраивающегося и действующего в той или иной реальности.