§2. Протестантизм первой трети ХХ века и национал-социализм
Макс Вебер указывал на постепенный процесс «расколдования» мира, который идет, по его мнению, со времен Древней Иудеи. С течением времени, с появлением все новых достижений научного прогресса, магические средства спасения перестают восприниматься всерьез. Однако именно немецкая Реформация сыграла принципиальную роль в разрушении традиционных церковных институтов. Протестантизм, по мнению Вебера, - это заключительный шаг на длительном пути: теперь человека может вывести к богу лишь внутренний свет откровения, при этом церемониальные институты, вроде церкви, больше не являются жизненно необходимыми для веры398. В 1934 году основатель глубинной психологии и антимодернист Карл Г устав Юнг писал, что процесс «расколдования» мира, ярчайшим примером которого стал протестантизм, несет в себе драматические последствия для человечества. В понимании Юнга религиозные символы служили своего рода «охранительными стенами» для психической энергии коллективного бессознательного, единицей которого являются архетипы. После того как символы были отброшены, «оказалось в положении, которое ужаснуло бы любого естественно живущего человека, но просвещенное сознание не желает ничего об этом знать, и в результате повсюду ищет то, что утратило в Европе. Изыскиваются образы и формы созерцания, способные действовать, способные успокоить сердце и утолить духовную жажду».399 400 По его мнению, именно непереносимый конфликт в области коллективного бессознательного, связанный с разрушением религии и который со времени Реформации стал иметь определяющее влияние на немецкую культуру привел Германию сначала к «нездоровой сентиментальности, а потом к обострению моральных конфликтов, что логически вело к ницшеанскому "по ту сторону добра и зла"». Последним шагом на этом пути является немецкий нацизм. Немецкая протестантская теология XIX века была известна своими либеральными идеями. Трагедия первой мировой войны и последующий политический кризис коренным образом изменили вектор развития протестантского богословия. Особая роль в этом принадлежит работе Карла Барта (1886-1968) «Послание апостола Павла к Римлянам», впервые изданной в 1919 году, но существенно переработанной автором к 1922 году.401 402 403 Барт отверг либеральную идею о том, что Божественное вырастает из человека - в первой версии текста она еще сохранялась. Ни личный опыт, ни история, ни метафизика - никакая дорога не способна вести человека к Богу, поскольку он есть «Deus absconditus», то есть неведомый, совершенно иной . Возможный путь - только от Бога к человеку, через Иисуса Христа. Таким образом, и послание Павла, по Барту, следует воспринимать не как послание об обожении человека, а как благую и радостную весть о Боге, принимаемом исключительно верой. Причем вера здесь - скорее, верность бога человеку, нежели человека - Богу . В своем эссе «Праведность Бога» (Die Gerechtigkeit Gottes) Барт признавал, что и война, и система капитализма (наибольшие злодеяния, существующие в мире) без труда оправдывают себя через религиозные ценности, «через фигуру того, кого мы зовем Богом».404 Из -за непрекращающихся попыток оправдать политику вечными ценностями, формируется путаница в понятиях времени и вечности (временное, частное пытается перетянуть на себя вечность, человек не отделяет себя от Бога, стремится к богоподобию и т.п. ). В такой системе координат постоянно маячит конец времен, превращающий настоящее в апокалипсис. Это одновременно и ситуация политической катастрофы, или перманентного кризиса в истории. На этой почве, предупреждал Барт, неизбежно вырастет фетишизация религиозного сознания. Везде, где качественные отношения человека с Богом потеряны, он воспринимается сначала в виде птиц, затем в виде четвероногих, наконец, приобретает и черты продажного человека. Самодовольство человека порождает поклонение созданным им институтам: государству, церкви, семьи, нации, - тогда как настоящий Бог забывается405. Неправильный вектор развития общества вызывает божий гнев. Но не нужно интерпретировать это так, что и нацисты посланы божьим гневом, а развязанная ими война благословлена как наказание людям. На самом деле гнев Бога проявляется не в войнах, а в том, что падает вера и сами люди отворачиваются от Бога406. В 1933 году Барт стал основателем Исповеднической церкви, сопротивлявшейся гитлеровскому режиму и автором «Барменской декларации» (1934), отрицавшей возможность подчинения церкви нацистскому государству. Хотя большинство представителей диалектической теологии находились в оппозицию режиму Гитлера, среди учеников и прежних сподвижников Барта все же нашлись и такие, кто встал на сторону национал-социалистов. Так, Фридрих Гогартен (1887-1967) даже примкнул к движению «Немецких христиан». В своих работах Г огартен развивал критику идолов, к которым он относил - в духе течения - либерализм и индивидуализм. «Если мы не остановим мечту о личной свободе, мы окажемся в мире, который не обладает ни малейшим понятием о человеческой свободе и гуманности», - пишет он407. Вместо этого необходимо ориентироваться на государство, поскольку именно оно - если оно связано опирается на нравственные законы - может сдерживать хаос и обеспечить настоящую свободу408. Правда, Гогартен критиковал национализм. Он считал, что государство даровано Богом, но, по его мнению, французская революция породила новый тип государства - основанный не на божественном мандате, но на ценности нации. То есть нация вытесняет Бога с прежних позиций в отношении государства, и как следствие, она сама обожествляется. Учитывая, что нация же и правит государством, это уже возвращает нас к цезаропапизму. Гогартен подчеркивает, что, конечно, текущее положение дел в Германии (работа написана в 1932 г.) вполне допускает такой формат, но это не делает его менее гибельным409 410. Развитием идей М. Лютера о мессианской роли Германии являются воззрения Эммануэля Хирша (1888-1972), имевшего большой вес в движении «Немецких христиан». В своей серии лекций «Судьба Германии» («Deutschlands Schicksal», 1920) он, отталкиваясь от лютеранской доктрины оправдания верой, указывает, что демократия, социализм, Лига Нации и прочие «либеральные» конструкты опираются на ложное представление о том, что человек на самом деле лучше, чем он представляется, а царство божье можно построить на земле. Из -за этого в реальности положение человека становится только хуже. Задача Хирша -исправить ошибку 3 демократов и социалистов . В некотором отношении, Хирш - идеалист, и разработанная теология истории перекликается с взглядами итальянского философа Дж.Джентиле. Он не мог допустить мысль, что Богу совершенно нет дела до того, что происходит с людьми в этом мире. Однако Бог не может ограничить свободу, а потому он воздействует на мир через совесть. Как следствие, человечество постоянно находится в трепетном поиске, что же на самом деле хочет от него Бог. В результате характерная для протестантов моральная тревога выходит с личного на социально-философский уровень (этико-теистический подход к истории).411 Особую роль в этой системе разворачивания исторического процесса имеет нация (Volk) - здесь каждый индивид тесно связан друг с другом. Немцы должны стать благочестивой нацией, утверждает Хирш: «Вера в Бога даст две принципиальные вещи: во-первых, такое чувство истории и человеческой природы, чувство нации и государства, которое обострит чувство долга и справедливости, так чтобы мы могли делать все для нашего народа и государства, трансцендируя себя. И второе - вера разбудит те черты характера и души, которые нам так нужны»412 413 Критику либерализма продолжил Вильгельм Штапель (1882-1954) - протестантский теолог, который считается одним из главных теоретиков -5 антисемитизма в протестантском евангелическом богословии. Принципиальной проблемой современности В.Штапель видел обмирщение культуры и церкви, в которую необходимо вернуть живую веру414. Он писал, что в христианском мире господствует ложное представление о еврейском либеральном Христе, но эти идеи на самом деле только отдаляют мир от наступления божественного царства. Основные отличие этой насаждаемой «врагами» системы - секуляризация в культуре и отделение церкви от государства.415 Особое значение здесь имеет именно теологическое обоснование фигуры врага - Штапель понимает его не просто как личного недоброжелателя, но как «теологического врага», абсолютного, которого государство, в теологической концепции первородного греха, должно уничтожить.416 417 Вся эсхатологическая ответственность в этом случае возлагается на немецкую нацию и ее государство. «Когда Израиль оставил Яхве, Бог наказал Израиль - это можно прочитать в Ветхом завете. Когда мы оставляет Рейх, Бог наказывает нас. Этот вывод следует из всей немецкой истории», - заявлял он . По его мнению, только немцы способны понять божественное откровение, даже французы и англичане не обладают такой способностью; немцы должны преодолеть еврейскую теократическую традицию, которая ликвидирует различия между нациями. Только при наличии четкой национальной дифференциации немцы смогут доказать всем остальным, что именно они должны претендовать на лидерство418 Когда это произойдет, немецкое государство должен сплотить сильный лидер - вождь, задача которого вознести свою корону над всеми народами. Когда уже никто не сможет противостоять ему, завершится история. Вождь положит корону на Г олгофу, а Христос начнет Страшный суд419. Важно понимать, что найти теологическое обоснование антисемитизма для протестантов-националистов не составило особого труда, поскольку об этом достаточно экспрессивно высказывался Мартин Лютер. Сдержанной позиции по этому вопросу он придерживался лишь в начале своего жизненного пути, в 1523 году он выпускает памфлет «Иисус Христос, рожденный евреем», в котором высмеивает привычку католиков преувеличивать проступки иудеев и призывает поддерживать с ними дружеские отношения.420 Однако после 1530 г. отношения меняется: более поздние работы отличаются крайней жестокостью в рекомендациях, вплоть до призывов сжигать дома и синагоги, запретить ростовщичество и всякое перемещение и отправить на тяжелые работы молодых и взрослых, не разделяя на женщин и мужчин.421 422 Стоит ли удивляться, что четыреста лет спустя, в 1936 году, нацистский теолог Вольф Мейер-Эрлах (Wolf Meyer- Erlach, 1891-1981) писал, что национал-социализм является «воплощением» планов Лютера против евреев . Очень показательно, что антисемитские идеи разделяли не только представители лояльной нацистам «Имперской церкви», но и те, кого сегодня считают главными борцами с гитлеровским режимом. Например, Мартин Нимёллер еще в 1935 году писал, что евреи представляют собой образ, по которому Г осподь будет судить нацистов за их проступки. Он воспроизвел ряд типично средневековых мифов, в которых рассуждал о проклятии, которое лежит на еврейском роде423. Правда, в конце войны Нимёллер изменил свою позицию, настаивая на том, что истинный христианин не может быть антисемитом, а всеобщую неприязнь к евреям объяснял тем, что они слишком большую роль играли в политическом поле, прежде всего в Веймарской республике424. Признанный нацистами немецкий писатель Адольф Бартельс (1862-1945). Бартельс был убежден, что именно христианство в его протестантской форме является «арийской религией», которая выражает немецкий национальный характер. Он следовал за одним из основателей расовой теории Х.С. Чемберленом, зятем Р.Вагнера и вагнерианцем, который в труде «Основы XIX века» (1899) соединил пангерманизм с антисемитизмом и считал необходимым вернуть христианство в лоно «свободного арийского духа»425 426 427. Позже идеи Чемберлена оказали значительное влияние на Розенберга и Гитлера. В 1913 году Бартельс впервые использовал понятие «немецкое Л христианство» (Deutschchristentum ). В своей статье «Der Deutsche Verfall» он сформулировал лозунг «Всегда больше немецкого христианства, всегда меньше еврейского христианства!» (Immer mehr Deutschchristentum, immer -5 weniger Judenchristentum) . Вообще антисемитизм был центральным элементом его идеологии. Бартельс стремится освободиться от еврейской культуры: «Если в наших душах надлежит родиться арийскому Богу, то для этого еврейский Бог Иегова должен быть разгромлен», - писал он428. А в Библии призывает «терпеть» только те куски, которые согласуются с концепцией арийства. Разумеется, сюда не входит Ветхий завет, содержащий, с точки зрения Барельса, «сомнительные с точки зрения морали подвиги еврейских героев», а также характерные для востока идеи дискриминации женщины. Он отбрасывал и десять заповедей, которые считал основанными на «тупом страхе» перед «гневливым Богом-Иеговой», а в их основе видел «неглубокую утилитарную мораль». Отвергалось также послание Павла, поскольку оно было несовместимо с расовыми идеями «фёлькише»: «вперед, к Христу. Прочь, от Павла», - таков был новый девиз429. При этом сторонники «Deutschchristentum» не отказывались полностью от наследия традиционных религий, воспринимая мифы об асах (праведном мученике Бальдре или воинственном Одине) как предтечу христианства430. Хорошей иллюстрацией к такого рода концепциям может служить стихотворение «Немецкий Христос». Оно написано в 1914 г. одним из членов раннего националистического движения - «фёлькише» (Volkische Bewegung), которое сформировалось еще в конце XIX столетия, Максом Бевером (Max Bewer) и пропитано духом мессианства и милитаризма, которые затем будут характерны для нацистской идеологии: Ладонь к глазам приложив, слежу За тобою в утреннем свете, Твой путь известен, и он ведет От Иордана к Рейну. Ухо к земле приложив, Твои шаги ощущаю - Идешь, не склоненный крестом, Идешь, как Г осподь ступает. Ребенок станет Мужчиной, Крест станет мечом, А роза - высоким побегом431 432 433; Твое царство - весь мир, а Германия - твой очаг 3 Когда же придешь ты, тайный Царь? Связь нацистского мифа с «фёлькише» не вызывает сомнений. В нем расистские и антисемитские идеи, возникшие во Франции и Англии, обрели истинно немецкий колорит, в полной мере раскрыв к тому же их 4 антихристианский потенциал.