<<
>>

Линии Демокрита и Платона в истории культуры

На обложке этой книги читаем: «Философы России XX в.». А в предисловии к ней профессор, доктор ф. м, н. Баренцев Р. Г. отмечает, что это центральное философское произведение Любищева.

Сам же автор в своем предисловии пишет, что «главное содержание книги — разбор общебиологических представлений», что центральная часть ее «обросла философскими и методологическими размышлениями... и соображениями по части гуманитарных дисциплин», что «это есть следствие того, что, начав с узкой специализации, автор все больше и больше убеждался в единстве человеческого позпапия». Становилось все более и более ясным, что, во- первых, биология вообще, в особенности так называемая «описательная биология», морфология и систематика, требует совершенного пересмотра тех положений, постулатов или аксиом, которые сознательно или бессознательно кладутся биологами при конструировании своих теорий. Во-вторых, что такой пересмотр немыслим без ревизии многих гносеологических и онтологических постулатов, т. е. тех положений, которые лежат в основе методологии науки и мировоззрения. Знакомство с наукой у меня началось очень рано — при определении насекомых в 1903 г., и уже ошибки в определении поставили меня перед лицом какой-то загадки. Начав работу как узкий специалист, дарвинист и сознательный нигилист типа Базарова, я постепенно расширял круг своих интересов и начинал сознавать необходимость пересмотра самых разнообразных и часто противоречивых постулатов, которые выдвигались как непреложные истины представителями разнообразных направлений, господствующих в тех или иных областях знания. Излагать подробно эволюцию моих взглядов значило бы написать свою идейную автобиографию, что заняло бы слишком много места. Я ограничусь перечислением главных постулатов из ряда областей человеческой мысли, которые мне пришлось пересмотреть и в значительной части отвергнуть, заменив их иными, более обоснованными.
Так как автор — биолог, и размышления над биологическими проблемами составляют главное содержание книги, то я начну с биологии и изложу их, но не в логическом порядке, а в том, в котором они постепенно влекли к размышлению над постулатами общефилософского значения.

А. Постулаты биологии 1)

Определительные таблицы (в отличие от ключей) стремятся хотя бы в первом приближении отобразить естественную систему оргапизмов; 2)

естественная система иерархична, как всякая система; 3)

система организмов, имея историческое обоснование, не может быть номотетической дисциплиной; 4)

форма организмов есть эпифеномен многочисленных физических сил, в силу сложности их взаимодействия не допускающая математической трактовки; 5)

проблема приспособления есть ведущая проблема морфологии; 6)

морфология подчинена физиологии: морфологические проблемы являются еще не разрешенными физиологическими или историческими проблемами; 7)

естественный отбор есть ведущий фактор эволюции; 8)

человек есть единственное целеполагающее начало в природе; 9)

все поведение животных и человека — сумма рефлексов; 10)

понятие красоты возникло в связи с половым отбором; самостоятельного объективного значения красота не имеет; 11)

биология целиком сводима к физике и химии в том смысле, что мы не имеем основания полагать в организмах какие-либо силы или сущности, отсутствующие в неорганическом мире; 12)

витализм в любых его формах бесплоден методологически и неприемлем с точки зрения мировоззрения.

Б. Постулаты методологии науки 1)

Развитие науки — постепенное накопление окончательно установленных истин, не подлежащих ревизии; 2)

история науки поэтому имеет второстепенное значение; 3)

существует резкая грань между номотстичсскими и идиографиче- скими пауками; 4)

научные объяснения отличаются от ненаучных тем, что они соответствуют «реальному», «позитивному», «монистическому» или «материалистическому» мировоззрению: пюссология подчинена онтологии; 5)

историческая роль философии в науке сыграна и не подлежит восстановлению; 6)

постулат научного оптимизма заставляет стремиться к истине независимо от тех последствий, к которым приведет это стремление; 7)

единственно допустимый метод — индуктивный, исходящий из фактов, свободный от всякой философской предвзятости; 8)

при наличии объяснения, удовлетворяющего четвертому постулату, мы должны его придерживаться, если: а) не существует иного объяснения и б) если предлагаемые иные объяснения противоречат этому постулату; 9)

все формы идеализма методологически бесплодны.

В.

Постулаты онтологии 1)

Монистическая философия — единственно допустимая в науке; 2)

все существующее локализовано во времени и пространстве; 3)

реальное значение имеют только материальная и действующая причины; формальная и конечная причины в биологии носят лишь фиктивный характер; 4)

единственно реальное в природе — атомы, шире — элементарные частицы. Дифференциальный закон определяет однозначно положение нового этапа относительно уже пройденного; 5)

только меристическое миропонимание научно, холистическое же ненаучно; 6)

видимость холистических начал создается в результате борьбы (столкновения) и гибели неудачных комбинаций; нет гармонии как руководящего принципа; 7)

научное мировоззрение всегда было в норне противоположно религиозному, Поэтому всякая попытка ввести понятия, способные поддерживать религиозные предрассудки, является регрессом в науке; 8)

недопустима двойственная истина; мировоззрение должно быть единым в онтологии, биологии, этике и социологии.

Г. Постулаты этики, социологии и политики 1)

Единое мировоззрение, постулируемое в последней строке последнего раздела, есть диалектический и исторический материализм, находящийся в постоянной и непримиримой борьбе со всеми разновидностями идеализма и поповщины; 2)

ведущим началом истории культуры являются экономические факторы; надстройка не имеет самостоятельного значения; 3)

ведущим фактором развития общества является классовая борьба; 4)

этические понятия не имеют самостоятельного, общечеловеческого значения, они подчинены интересам классовой, а, следовательно, и политической борьбы; 5)

не имеет также самостоятельного значения и учение об искусстве и красоте, эстетика; 6)

политические критерии позволяют устанавливать истинное и ложное в науке и философии даже лицам пе компетентным в частных разделах науки; 7)

наука и философия — служанки социологии и политики; 8)

Платон не имеет права считаться основоположником социализма и коммунизма.

Истинный научный коммунизм не имеет с Платоном ничего общего.

Изложенные постулаты в известной мере покажутся непонятными и не относящимися к делу. Я постараюсь показать их взаимосвязь.

Первый набросок, зародыш настоящего сочинения, был составлен мной для себя в 1917 г. Кое-какие частные вопросы удалось довести до печати: 1) О форме естественной системы организмов (1923); 2) Понятие эволюции и кризис эволюционизма (1925); 3) О природе наследственных факторов (1925). Два доклада на 2-м (1927) и 4-м (1930) съездах зоологов («Понятие номогенеза» и «Логические основания современных направлений биологии») напечатаны только в форме тезисов. Сейчас сданы в печать две статьи.

Естественно возражение: один человек не может написать труд такого диапазона в наш век специализации. Литература необъятна, а использовать ее всю считается необходимым. На это можно ответить. По философским вопросам сейчас выступает ряд видных ученых самых разнообразных специальностей; создалась особая дисциплина «Философия науки», которой посвящен ряд журналов и много книг. Несомненно, что сейчас наряду со специализацией идет процесс «сближения наук, синтеза различных точек зрения» [117, с. 24-27].

Великий долг ученого Любищев выражает двумя железными принципами. 1.

Ученые «должны неутомимо искать истину там, где до тех пор ее никто не видел. И если они не посвятят этой задаче всех своих сил, мы вправе сказать, что они не отвечают своему назначению...» (Норберт Винер). 2.

«Я, конечно, за свою жизнь изменил огромному количеству твердых убеждений моей юности. Но я не изменил тому формальному принципу, который был положен Тургеневым в определение понятия „нигилист": „Нигилист, это человек, который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружен этот принцип" („Отцы и дети"). Я поэтому и сейчас охотно называю себя нигилистом в этом исконном, тургеневском смысле слова» [там же, с. 28].

? ФФФ

Читатель вправе здесь задать вопрос: почему Любищев с целью разрешения проблем биологического характера обратился к философии древности.

Потому, что систематика и подлинные «механизмы» эволюционного процесса основывались сторонниками дарвинизма на абсолютизации воззрений самого Дарвина и строились, исходя из материалистической (разумеется, плехановской) философии, отвечающей якобы «линии Демокрита», вопреки «линии Платона». Противопоставление этих двух линий с резко отрицательным мнением о Платоне, как представителе идеалистической философии, было введено В. И. Лениным в работе «Материализм и эмпириокритицизм» [111, т. 18, с. 131], а в последствии было «обосновано» более подробно даже в «Истории философии» [71, т. 1, с. 91-129].

А Любищев «на собственном опыте столкнулся с ровно противоположными ситуациями, когда именно материалистические взгляды заставляли ограничится описанием феноменов на поверхностном уровне, формальными ссылками на полезность (ту же целесообразность), на случайность появления новых форм и магическую силу „естественного отбора". Обратившись к истории физики, астрономии и математики, он осознал, что фундаментальные достижения в этих пауках связаны с поиском глубинных структур, допускающих четкое математическое описание и объясняющих наблюдаемые феномены. Он неожиданно обнаружил, что именно следование „линии Демокрита" препятствует поиску тех ненаблюдаемых непосредственных сущностей, которые позволяют предсказывать существование ранее не наблюдавшихся феноменов и выражать настоящие законы природа, а не только фиксировать эмпирические закономерности» [117, с. 10]. Кроме того пришлось обратить внимание и на то, что материалистический образ мышления сужает философское понятие причинности, что корни ошибок обычно связаны с одномерной структурой мышления, что диалектика не сводится к антитезам «или-или». И во всех своих работах он вынужден был прибегать к «многомерной диалектике», разрабатывая такие проблемы, как «организация осей семантического пространства, комплсксирование признаков по критериям реальности, синтезирование целостных сущностей». Решение и обоснование всех подобных вопросов требовало глубокого и весьма широкого философского подхода.

Выход к древности был обусловлен, надо полагать, необходимостью исследования с целью проверки истинности основ материализма и поиска своего подхода с последующим его обоснованием.

Работу эту в последствии назовут революционной, а по характеру причислял к той, что называют чисткой «авгиевых конюшен». Свой поиск Любищев начал в 1917 г, а к оформлению книги приступил лишь в 1961 г Почему такой разрыв? В советское время была крайняя идеологизация философии материализма. В сталинские времена даже попытки самостоятельного изучения Маркса и Гегеля воспринимались властями как нечто криминальное. Только в 50-е гг. после хрущевской «оттепели» открылась возможность некоторой интеллектуальной свободы, а уже в 60-е гг. возник интерес к позитивизму как философии более естественно связанной с развитием науки. Но свобода философского творчества вплоть до конца 80-х гг. оставалась весьма относительной.

План книги был задуман Любтцевым с замечательным размахом: «В первой половине 1962 г. надеюсь кончить астрономию, может быть, теоретическую механику, потом будут физические проблемы и в 1963 г. надеюсь приступить к биологии, что займет, конечпо, 2-3 года, а затем 2-3 года должно занять значение философии в этике, эстетике, религии, социологии и политике...» [там же, с. 6]. К сожалению, план этот был реализован далеко не полностью. Рукопись обрывается на полуслове в начале пункта 15 главы V: «Линии в астрономии. Коперник и Бруно». В архиве остались заготовки к главам IV-X, которые могут быть использованы при подготовке следующего более полного издания.

Перейдем к содержанию книги. В первой главе «Введение» представлены обвинения и обвинители Платона, а также защита и защитники его. В числе обвинителей В. И. Ленин и его «многочисленные единомышленники», а также ученые Б. Рассел, Д. Бернал, кильский профессор Ремане, утверждающие политическую реакционность платонизма. В качестве дополнения к этому в «Истории философии» находим, что Платон (427- 347 гг. до н. э.) был крупнейшим представителем античного идеализма. Ученик Сократа. По своим философским взглядам, по характеру политической деятельности он был представителем реакционной афинской аристократии, поддерживал тесную связь с пифагорейцами. Созданная им Академия стала центром борьбы против материалистической философии, против науки, искусства. Его диалектика, примыкающая к методу Сократа, была связана с философией объективного идеализма, направленной против «линии Демокрита». Отвергая разумную догадку античных материалистов объективной закономерности природы, Платон противопоставил детерминизму теологию — мистико-религиозное, идеалистическое учение об изначальной целесообразности в природе, управляемой божеством. Был ярый противник демоса и выступал против демократии [71, т. 1, с. 105-110]. Там же о Демокрите (460-370 гг. до н. э.): один из крупнейших античных материалистов. Его атомистическое учение явилось великим достижением древнегреческой науки. Овладел всем богатством знаний своего времени, знал философию, математику, космологию, биологию, физику. Маркс и Энгельс называли его эмпирическим испытателем и первым энциклопедическим умом среди греков [125, т. 3, с. 126]. Возглавил борьбу материалистов с идеализмом и религией. Боролся за материалистическое познание природы, много сделал для разработки материалистической теории познания. Ленин защищал его от критики Гегеля в идеализме^, т. 1, с. 94-102].

Возвращаемся к Любшцеву. В числе защитников Платона — философы, математики. Значение его в математике не оспаривают Б. Рассел и Д. Бернал. В пользу Платона с Пифагором свидетельствуют современные физики — Гейзенберг, Эддннггон, Джине. В биологии имеется достаточно мощная оппозиция сочувствующих с их представителем Д. Томпсоном. В период Ренессанса много выдающихся деятелей науки и политических мыслителей работало под знаменем Платона Несомненная роль его в развитии социалистических и коммунистических идей, па которых строили свои учения Томас Мор, Кампанелла и другие утописты, в числе которых и материалист Ф. Бэкон —- создатель знаменитой «Новой Атлантиды». При этом самые разнообразные проекты государственных реформ связывались с Платоном.

Рассел в качестве положительного у Платона подчеркивает, кроме того, его колоссальную раль в развитии христианства. Так что христианская теология и философия, проникнутые с древности революционным духом и истинным интернационализмом, сохраняли в себе платоновские принципы и черты вплоть до XIII в. Со временем христианство, окостенев в догматической церкви, позабыло свои великие заветы равенства, милосердия и интернационализма. Знамя этих великих идей перешло в другие руки совершенно противоположного направления. Среди христиан появились даже представители «линии Демокрита». Большинство официальных церковников предали те идеи, официальными защитниками которых они выступали, вследствие чего рождались атеизм и даже расизм. Но как идеология революционного движения христианство сохранило свою силу вплоть до середины XIX в., когда в Китае возникло христианское движение тайпинов, вспыхнула великая крестьянская война, приведшая к образованию Таллинского государства, существовавшего в течение периода с 1850 по 1864 г.

Из информации Б. Рассела, Д. Бернала и других авторов можно было привести и ряд других отрицательных и положительных фактов из жизни и деятельности великого эллина, но это лишь усилит противоречивость и спорность общей картины платоновского наследства. Об этих фактах речь ниже.

Среди других ученых, занимавшихся линиями, выделяется советский исследователь С. Я. Лурье, который защищал Демокрита, выдвигает весьма тяжелые обвинения в злостном характере деятельности Платона и вместе с ним Аристотеля. В связи с чем Любищев всю вторую главу посвящает для разбора этих обвинений. Наш анализ строим также по пунктам. 1.

Суть обвинении. Якобы все творчество Платона и Аристотеля при построении их философских систем заключалось в заимствовании знаний из чужих работ, в том числе из учения Демокрита. Сочинения последнего Платон скупал и сжигал, чтобы у потомства не сохранилось памяти об этом вредном материалисте. В результате чего работы Демокрита стали редкими и малодоступными. Для сокрытия плагиата Демокрит был запрещен, имя его Платон не упоминал. На законное место центральной фигуры античной науки вместо Демокрита стали «узурпаторы» Платон с Аристотелем. Во времена Возрождения Галилей, Брупо и Р. Бекон пытались восстановить справедливость, но идеалистической философии удалось взять реванш вплоть до последнего времени.

Любищев в личной беседе с Лурье пытался выяснить об источниках легенды этих обвинений, но ответа не получил. Обратившись к работам других авторов, признаков легенды пе обнаружил. Обвинения оказались ложными. Вывод: «...это не единичный факт и недобросовестных приемов борьбы в эту великую эпоху, по крайней мере, у настоящих ученых мы не видим» [117, с. 45]. 2.

Якобы Демокрит был популярен среди неопифагорейцев и христианских богословов даже в XV в., но Платон в своих сочинениях не упоминает даже имени Демокрита, хотя он был объективен даже к своим противішкам. Гипотеза: «... в Афипах Демокрит вовсе не был известен в то время» [там же, с. 48]. 3.

Почему никто из ученых в Александрии в своих сочинениях не приводил материалистических взглядов, и Демокрита не читали? — Потому, что в Александрийской школе большое влияние имела платоновская Академия, и дсмокритовская философия не могла выдержать конкуренции с платоновской. 4.

Непреходящее величие Платона состоит в том, что его система необычайно широка и диалектична в истинном и лучшем понимании этого слова. Поэтому-то Платон жив и сейчас. Это великолепно выражено в предисловии Лиона Робела к французскому изданию Платона в 1950 г.: «Творчество Платона отличается изумительной жизненностью и даже сейчас действует притягательно на умы... „Думать, говорил Платон, это значит для души беседовать сама с собой". Чтение Платона постоянно побуждает к подобным беседам». В предисловии к русскому изданию Платона: «Платон навсегда останется тем, чем он хотел быть для основанной им Академии — Учителем ищущих,». 5.

О несовместимости платонизма и догматизма. В христианские «снят- цы» перешел целый ряд античных мыслителей без различия «линий: Гераклит, Демокрит, Сократ, Платон, Аристотель». Но как всеща бывает: творческий период нового мировоззрения приводит к возникновению многочисленных школ, направлений, или, по-церковному, ересей. Созываются соборы для установления «единомыслия». Постепенно происходит «чистка»: философов не столько хвалят, сколько ругают, когда находят что-то неподходящее церковным догмам. В конце концов почитание остановилось на Аристотеле благодаря Фомы Акви- ката, учение которого и сейчас является философией католицизма (так называемый неотомизм). 6.

О вреде догматизма во всех областях культуры. «Этот принцип „утверждения истин4' во всех науках (то, что Дюринг называл „окончательные истины в последней инстанции"), как известно, широко применялся в недавнее сталинское время, да и сейчас он вовсе не изжит во многих областях (искусство, гуманитарные науки, биология, философия), и мы знаем, что везде, ще он проводился, он приводит обязательно к застою данной области культуры... (за периодом застоя всегда следует саморазвал — В. М.)... Возрождение происходит лишь по мере освобождения отдельных областей науки от этой системы» [там же, с, 56]. 7.

Почему же исчезли творения Демокрита, так хорошо известные античности. На это имелись две основные причины. Первая, в отличие от направления Платона, допускавшего развитие основных положений, у Демокрита была жесткая догматическая система. Этого не отрицал и сам С. Я. Лурье. Вместе с тем система Демокрита гораздо менее удовлетворительна, чем система Аристотеля. Поэтому, а также в силу ее более материалистического характера, догматики воспользовались системой Аристотеля, а не системой Демокрита. Кроме того у Демокрита не было преемников его школы, что отмечает и Лурье. 8.

Об ошибке Лурье в ссылке па материалиста Ф. Бэкона, как защитника Демокрита в противовес Платону. Бэкон не признавал теории Коперника, не может быть сопричислен к величайшим деятелям Возрождения, не принадлежал к числу основоположников современной науки. Несомненно, он имел заслуги, но он был не свободен от суеверий (что обычно считается монополией идеалистов) и не понимал важности изучения природы как целого: это последнее свойство — характерная особенность линии Платона; поэтому не случайно, что« долгое развитие гелиоцентрической системы целикам протекало на линии Платона» [там же, с. 58, 59]. Весьма отрицательную оценку Ф. Бэкону дает Ф. Энгельс в «Диалектике природы» [125, т. 20, с. 369, 373]. 9.

Из всего изложенного обвинение линии Платона в том, что она заимствовала цепные открытия линии Демокрита и их присваивала себе, маловероятно, и плодотворность науки в античные времена и в период возрождения так окрашена платоновским миропониманием, что крупные заимствования маловероятны. Бернал при всей антипатии

к платоновскому вынужден признать плодотворное значение Платона по сравнению, например, с Конфуцием. Тем не менее, по линии Демокрита остается не все ясно. Ниже по материалам двух глав будут сопоставлены достижения линий Платона и Демокрита и на этом основании будет сделан вывод о возможном заимствовании.

Глава Ш. Линии в математике. Математические достижения древних греков составляют величайшее украшение античной культуры. Краткий обзор проведем по вопросам: 1) связь эллинской культуры с предшествовавшими; 2) специфичность эллинской культуры; 3) положительный вклад в науку обеих школ идеалистической и материалистической; 4) методологический вклад тех же школ; 5) возможность заимствования или плагиата идеалистами достижений материалистической школы; 6) связь с философией ограниченного, а не личного характера; 7) личный вклад глав школ по сравнению с достижениями школы; 8) связь с практикой; 9) связь с религией; 10) связь с политикой.

Главными предшественниками эллинской математики были Египет; Вавилон и Финикия. Математикой в Греции занимались четыре школы: ионийская, пифагорейская, афинская и александрийская. Из них первая считалась представительницей примитивного материализма, остальные относились к идеализму. Специфичность эллинской математики в том, что это был период образования математической теории и становления математики как пауки. Греки неизмеримо опередили своих учителей, применили свои теоретические достижения в геодезии, астрономии, открытиях Архимеда. Работали они и «впрок», и их достижения использовались позже западноевропейской культурой. Но мировая империя римлян в захватнической войне разрушила все научные центры. Наследие Греции на более высшем уровне вернулось на Восток, а потом, благодаря ему, вернулось снова на Запад.

Вклад в математику. Достижения ионийской школы невелики, хотя опередили все же египетскую математику. Подлинный прогресс связан с пифагорейской школой. Пифагор впервые поднял знамя сплошной математизации наших знаний. Его школа сделала великие открытия в области математики. С ее помощью была создана Академия Платона, где родились «Начала» геометрии Евклида, продолженные затем в Александрии. Учебник этой геометрии служил вплоть до XIX в., попав на стол Н. И. Лобачевскому для разработки неевклидовой геометрии. В Академии совместно с Платоном создавали новую науку математики Евдокс, Теэтет, Менехм, Арисгей и др. Все отрасли этой науки получили пышное развитие в Александрии, где главнейшими фигурами были: упомянутый выше Евклид, Архимед, Эратосфен, Аполлоний, Диофант и др.

Что дала линия Демокрита? Его сочинения не сохранились. Но ему приписывают некоторые работы в геометрии, метод интегрирования. Учеников у него не было.

Вопросы методики. Ряд математических проблем требовал дня своего решения исследовать предельные переходы, бесконечные процессы, непрерывность и пр. Поэтому рождались методы: исчерпывания — Евдоса, Архимеда, метод интегральных сумм — Архимеда,, метод неделимых и др.

О роли демокритовской линии в математике говорить не приходится. Отпадает сам собой и вопрос о заимствовании.

Философия математики. Тема эта занимает значительную часть третьей главы. Родилась она еще при Сталине: сторонники и проповедники материализма хотели видеть свою философию и в главной точной науке — математике. Любищев последовательно опрокидывал все притязания, показывая ложпость их доводов, в первую очередь С. Я. Лурье, затем А. Д. Алесапдрова, А. П. Юшкевича, С. Я. Яновской и др. На множестве примеров доказывается: 1) плодотворность всех упомянутых выше греческих математиков, особенно работ Зенона; 2) необходимость идеализма в его свободе, отрицание обязательности математики с реальностью. Так, если материалисты утверждают, что всякая истина есть отражение реального мира, то идеалисты — 1) объективные идеи могут и не иметь локализации (Платон); 2) все истинное имеет объективное существование (Г. Кантор). И если первые, кроме того, требуют, чтобы каждое математическое понятие имело физический смысл, то это часто становится тормозом развития математики. Идеалисты же выступают за свободу от физического смысла, что является знаменем развития той же математики. Объектом особой критики материалистов стал формализм в математике Г. Кантора и Д. Гилберта. В защиту последних выступил Гедель. В результате Любшцев констатирует: «На „ложном" классовом дереве идеализма созрел снова великолепный плод» [117, с. 91]. Итак, с одной стороны, разнообразие и продуктивность в XX в. идеалистических школ, с другой — отсутствие даже защиты материалистической философии со стороны советских математиков. Хотя последние удивляют весь мир своими успехами в науке, оставаясь негласно на позиции тех же идеалистов. На основании вышеизложенного можно считать достаточно прочно установленным, что объективно-идеалистическая пифа- горейско-платоновская линия была ведущей линией в развитии математики и этого значения не потеряла и сейчас. При этом сама математика освободилась от всякой философии.

О личном вкладе глав школ. Пифагорейско-платоновская линия была всегда в развитии, даже после смерти учителя. Ученики сохраняли к нему уважение, и лучшие свои достижения приписывали ему, В этом отличие пифагорейского направления, как и платоновского, от иных форм религии, так как эта линия никогда связи с религией не порывала, но с религией свободной, пе догматической. У Платона отношение к наукам ясно из того, что основы преподавания он сводил к математике, астрономии, музыке и диалектике. В коллективной математической работе он принимал видное участие, но никогда не заботился о закреплении своего приоритета, охотно предоставлял славу открытий своим ученикам, с которыми он совместно разрабатывал те или иные проблемы. Все свои разработки и учения Платон излагал от чужого имени, прежде всего Сократа. И всем последующим ученым потребовалось немало труда разделить, кто является действительным автором. Платон не гнушался приложением науки к практике. Он понял историческую миссию Эллады, необходимость создапия чистой, теоретической науки, и к себе он приглашал только таких учеников, которые стремились строить здание чистой науки и философии. Платон передавал свой опыт ученикам в ограничении числа применяемых инструментов в геометрии и учил их тому, что злоупотребление механикой в этой науке пользу принесет небольшую, а вред — немалый.

В этом разделе, как и выше, Любшцев старался раскрыть ложь Лурье о всех ученых славной Эллады.

О связи с религией. Связь пифагореизма и платонизма с религией совершенно бесспорна, и это является основной причиной той ненависти, которую питают к платонизму фанатики-антирелигиозігаки. «Мистический» — нередкое слово в математике, но оно являлось весьма страшным для безбожников. Мнимые числа долго сохраняли несколько мистический характер. Это пугало материалистов и восхищало идеалистов. Интуицизм, конечно, всегда подвергался нападкам, как «мистическое» направление. Немало об антирелигиозности материалистов будет сказано в следующей главе.

Связь с политикой. Как известно, на входе в Академию красовалась надпись: «Пусть никто, чуждый геометрии, пе войдет под мою крышу», которую Лурье истолковал так: «Пусть ни один противник геометрического равенства, т. е. ни один демократ не войдет в мой дом!». Короче, Платон являлся противником равенства и демократии. И здесь Лурье пал жертвой своей фанатической преданности Демокриту.

К месту привести в заключение слова Любищева: «Страшно подумать, что случилось бы с наукой и всей нашей цивилизацией, если бы над ней тяготела власть современных блюстителей идеологического порядка» [там же, с. 109].

Заключения к главе: 1)

линия Пифагора-Платона и есть генеральная линия развития математики не только в античные времена, но за всю историю пауки вплоть до настоящего времени (Кантор, Гильберт и др.); 2)

этим своим значением эта «линия» обязана тому, что в ней в наибольшей полноте выразился дух эллинской культуры; 3)

эллинская математика совершенно оригинальна по следующим признакам: а) свободное теоретическое творчество, б) синтетический характер, в) отсутствие догматизма, г) рационализм; 4)

придание высокого значения теории не означало пренебрежения опытом, а лишь придание опыту вспомогательного значения; 5)

синтетический характер связан с холистическим (от целого) пониманием античной математики в отличие от меристическош (от частей). Различие античной математики от аналитической — см., например, книгу Извольского (1941); 6)

отсутствие догматизма имело следствием длинное развитие эллинской математики, сочетавшей исключительное почтение к родоначальнику чистой математики Пифагору, с полным отсутствием культа личности, мешающего развитию науки; 7)

рационализм афинской и александрийской школ является правильной реакцией на чисто скептический рационализм элейской школы; 8)

что касается линии Демокрита, то в математической области она почти исчерпывается одним Демокритом. Это — тупик, а не генеральная линия математики, так как здесь мы имеем догматизацию некоторых положений, чрезмерное уважение к практическому опыту, что выразилось в отрицании иррациональных чисел, игнорировании критической работы элейской школы; 9)

Плагтон поэтому, несмотря на неясность его личных математических достижений, может с полным правом считаться центром эллинской математики, вершиной ее, конечно, является Архимед; 10)

о каких-либо серьезных заимствованиях платониками достижений Демокрита в математической области не может быть и речи, так как основные достижения эллинской математики (аксиоматика Евклида, иррациональные числа, метод исчерпывания и пр.) глубоко чужды догматической математике Демокрита; 11)

религиозный дух пифагорейско-плагоновской линии не мешал, а благоприятствовал развитию математики, так как благоприятствовал холистическому мировоззрению, побуждал искать гармоничность и закономерность мира, внушал веру в силу разума, способность постичь тайны мироздания. Понятие «мистический», что заставляло многих материалистически настроенных ученых отвергать или опасаться таких понятий как отрицательные, иррациональные, мнимые числа, нисколько не пугало идеалистов; 12)

попытка связать интерес к геометрии Платона с его политическими взглядами не выдерживает пи малейшей критики; 13)

блестящее развитие математики могло осуществиться только на линии Платона, но никак не на линии Демокрита.

? ???

Перейдем к четвертой главе «Линии в астрономии. 1. До Коперника». Известно, какое первенствующее значение имеет астрономия в истории человеческой культуры. Но господствует еще мнение о связи и этой науки с идеологией, которое вкратце можно изложить в виде следующих положений: 1) история астрономии отражает борьбу двух лагерей: прогрессивную и реакционную; 2) противоположение: наука на службе практики и «чистая наука»; 3) наука развивалась в постоянной борьбе с религией и церковью; 4) эта борьба была связана и с политической борьбой угнетенных народов и классов; 5) прогрессивная сторона связана с материалистической линией Демокрита, консервативная — с идеалистической линией Плаггопа; 6) сообразно этим двум линиям в астрономии была: донаучная Птолемея и научная, начиная с Коперника; 7) упорство консерваторов в защите системы Птолемея объясняется вмешательством реакционных, антинаучных побуждений. Это мнение основывается на суждении Ф. Энгельса, что начиная с Коперника «исследование природы по существу освободилось от религии...» [125, т. 20, с. 509], а также на утверждении И. В. Сталина, что якобы без Коперника у нас не было бы вообще астрономической науки, и нам пришлось бы пробавляться «обветшалой системой Птолемея» [117, с. 112].

Любищев же на все это отвечает, что если мы углубимся в историю науки и примем наряду с этими фактами и те, которые им противоречат; то мы получим совершенно иное представление о роли разных идеологий в развитии астрономии. И не одно из перечисленных положений не выдержит испытания. Целесообразно поэтому разобрать сначала историю гелиоцентрической системы — центральной теории в развитии научной астрономии.

Здесь для краткости изложения приведем лишь основные исторические факты. 1.

На инквизиционном процессе Галилея учение Коперника именовалось «пифагорейским учением», и сам Галилей с этим соглашался. Но Пифагор не был представителем «линии Демокрита». Следовательно, подвергается сомнению справедливость пятого положения. Система же Птолемея, которую называют донаучной, до Коперника, есть результат до него очень долгого развития астрономии, вставшей на научный путь. 2.

В хронологии главнейших астрономических дат: около 3000 лет до н. э. — первые зачатки наблюдений в Китае, Египте и Вавилоне; 1100 до н. э. — определение наклона эклиптики к экватору в Китае; VI в. до н. э. — возникновение учения о шарообразности земли Пифагором (или его школой). Первая нсгсоцснтрическая система — система пифагорейца Филолая — пироцентрическая (вокруг центрального

огня). Эта гипотеза была отброшена самими пифагорейцами, по она, тем не менее, дошла до Коперника. 3.

В школе Платона: 1) Евдокс разработал «теорию гомоцентрических сфер», для чего создает мехапическую модель из ряда концентрических сфер движения Солнца, Луны и планет; 2) Гераклит Понггий- ский разработал теорию вращения Земли вокруг оси, что было первым шагом по направлению к гелиоцентрической системе с вращением Меркурия и Венеры вокруг Солнца и вместе с тем стало предпосылкой к созданию системы Аристарха Самосского, Коперника древнего мира; 3) снова отказ от строгой гомоцентричности. Кстати, согласно теории Евдокеа, Архимед построил свою знаменитую «сферу», приводимую в движение. 4.

Аристарх Самосский — создатель гелиоцентрической системы, где Солнце является центром движения пяти планет, в том числе Земли. Работу продолжал в Александрии, Но эта система не получила серьезного признания и ее считали еретической. Однако она осталась устойчивой ересью. 5.

Птолемей на основе комбинации эксцентров и эпициклов Гиппарха Никейского создает свою систему, приблизительно геоцентрическую, где центр движения не совпадает с центром Земли.

Коперник соединяет системы Аристарха и Птолемея, не отказавшись от равномерности круговых движений планет. Но полного торжества соединенная гелиоцентрическая система достигла тогда, когда схемы Птолемея были заменены теорией эллиптических движений Кеплера, и были учтены законы небесной механики Ньютона.

Так что с Аристарха, Гиппарха и Птолемея начиналась подлинная астрономическая наука древней Эллады, причем благодаря Платону, который стимулировал брожение умов в Академии и по некоторым наметкам сам склонялся в пользу гелиоцентрической системы, что и стало источником последующего прогресса астрономии вплоть до Коперника и далее. 6.

Линия Демокрита оказалась в стороне от научной космологии. Сам он шарообразность Земли не признавал, хотя это учение в его время было распространено и ему было известно. Лукреций Кар, считавшийся продолжателем учения Демокрита и Эпикура, в астрономической науке являлся чистым обскурантом [там же, с. 174]. Гераклит Эфес- ский, ценившийся Ф. Энгельсом и В. И. Лениным [71, т, 1, с. 78-82], выражал полное неприятие Пифагора и очень низко выражался о других своих выдающихся современниках. 7.

Оценка исторического периода между античным миром и Ренессансом. Эту эпоху называли «веком мрака» с застоем науки, в чем обвиняли христианство. Чему следуют возражения. 1) Не христианство, а

Рим является виновником крушения величайшей эллинской культуры. Политически Эллада была сокрушена Македонией, а потом Римом. 2)

Христианские императоры приложили свою руку к делу борьбы с эллинской культурой, но они это делали не как христиане, а как императоры, продолжавшие дело Рима. Свирепый гонитель христианства, император Домициан, изгнал из Рима «философов, отравителей и математиков» (в 94 г. н. э.), а император Юстиниан, изгнав философов и математиков, закрыл платоновскую Академию (592 г. н. э.). 3)

Отношение христианства, в частности католической церкви, к античной, языческой философии никогда не было единым, и наличие разнообразных мнений сохранилось до настоящего времени. Но наиболее выдающиеся представители христианства, занимавшие даже высшие должности в церкви и, как правило, доселе считающиеся образцом ортодоксии, были склонны к платонизму. 8.

Название средних веков «веками мрака» не может считаться справедливым, т. к. в Западной Европе имел место упадок экономического уровня, вызванный нашествием варваров. Но, тем не менее, культура развивалась. В сохранении античной культуры огромную роль сыграла католическая церковь древнего Рима благодаря своей независимости от светской власти и, тем более, аристократии. Соблюдалась и свобода мысли в церквях вплоть до возникновения реформистских движений. На пороге Средневековья мы встречаем изумительную по привлекательности фигуру Боэция, министра и сенатора при короле Италии. Его книга «Об утешении философией» написана им в тюрьме, в ожидании казни. Как отмечает Рассел, «Книгу проникает полнейшее философское спокойствие... книга Боэция так же прекрасна, как последние минуты Сократа». Поэтому на протяжении всего Средневековья Боэция чтили и считали мучеником. Вся книга его проникнута платоновским духом, так как в ней утверждается, что Сократ, Платон, Аристотель — это истинные философы.

Другой изумительной фигурой средневековья был Иоанн Скот Эриу- гена (предпол. годы жизни 800-877), главный труд которого «О разделении природы» пользовался большим влиянием и способствовал примирению неоплатонизма с христианством.

Шла борьба мнений, но не было того застоя мысли, приписываемого тому времени. И христианство Западной Европы не осуждало всякую культуру иноверцев. 9.

Развитие философской мысли в среднсвсковьс можно характеризовать так, что первоначальное господство Платона смепяется гегемонией аристотелевских воззрений, а затем возникает протест против господства Аристотеля. Оба философа пользовались уважением, как в античном мире, так и в средневековье, но в более ранние годы первое место занимал Платон, и лишь в XIII в. Фома АхвинскиЙ (1225-1274) создал богословско-философскуго систему — синтез Аристотеля и христианства с несомненной примесью неоплатонизма. Эта система и сейчас лежит в основе католической философии в форме неотомизма, более склонное к Платону.

Но тогда, система Аквинского, как и все учения Аристотеля, принесла и большой вред, послужив тормозом для развития свободной науки. Так как философия Аристотеля была чужда стремлению математизировать науку, а без математизации ученым делать было нечего. Обстоятельства осложнились еще тем, что сторонники Аристотеля постепенно заняли руководящие посты в науке. Все это стало причиной ожесточенной идеологической борьбы, которая завязалась во время Возрождения.

Один из ревностных защитников математизации науки был современник Фомы Аквинского Роджер Бэкон (1214—1294), проявлявший большой интерес к опытному естествознанию и технике. Он предвосхитил построение летательных машин, кораблей без парусов, работал в области физики, химии, астрономии, изобрел порох, зеркало, телескоп. Даже по современным меркам это был крупнейший ученый. Отличался он смелой борьбой с авторитетами, за что сидел в тюрьме, сознанием бесконечности объема науки и истинно сократовским смирением. Неудивительно, что при таких способностях Р. Бэкон оказывался ближе к Платону, чем к Аристотелю.

Философия Аристотеля благодаря Аквинскому все же утвердилась, по не столько из-за слабого сопротивления ей, сколько из-за того, что опа была «приспособлена для всякого догматического учения, пуще всего боящегося ревизионизма» и нашедшего окончательные «абсолютные» истины. В трогательном единении с католической церковью находятся и современные догматические марксисты, которые усиленно переводят Аристотеля и всячески замалчивают Платона» [117, с. 198]. Подтверждение тому специальный параграф «Философия Аристотеля» в истории «материализма» [71, т. 1,с. 112-129].

10. О расцвете магометанской цивилизации. Это — на территории Арабского Халифата, объединившего путем завоеваний арабами Месопотамию, Сирию, Египет, Среднюю Азию, Иран, Афганистан, Северную Африку и Испанию (уточнение — В, М.). Первые халифы были заняты только военными делами и ничего не дали для развития науки и культуры. Им приписывают даже уничтожение Александрийской библиотеки. Но уже при Аббасисах (с 750 г.) начинается процветание литературы, а затем науки. Возникают многие центры блестящей цивилизации: Багдад, Бухара, Самарканд, Кордова и др. открываются школы, академии и богатые библиотеки. Особенно отличилась Испания, достигшая

своего действительно золотого века и высшей степени своего процветания. Она проливала свой /духовный свет на всю остальную Европу, где господствовала темная ночь варварства. Никогда наука и всякое развитие человеческого ума не ценилось и не уважалось больше, чем при дворе испанского короля, и слава его Академии в Кордове превзошла славу упавшей школы в Александрии и даже славу академий, незадолго перед тем основанных в Багдаде, Куфе, Бассоре и других восточных городах. Ни в какое другое время Испания не видела большего умственного развития, не была богаче и счастливее, и никогда не были в лучшем состоянии даже финансы, управление, промышленность, внутренняя и внешняя торговля, земледелие и даже пути сообщения. На востоке Халифата также расцветала наука (алгебра, алхимия, оптика, география, мед ицина и пр.), развивалось ремесло и сельское хозяйство. В школах и академиях обучались представители разных племен, рас и веры. Исследования ученых находили только поддержку. Магометане создали в первую очередь репутацию Аристотеля, а космология и астрономия развивались па линии Птолемея и Платона, чему придерживался впоследствии и знаменитый Улугбек (1394-1449), слава которого гремела далеко за пределами Средней Азии. Магометанство торжествовало на огромной территории и если не везде, то во многих местах оставило следы великолепной культуры, в лучшем случае остановившейся, а, как правило, угасшей и с трудом восстанавливаемой теперь напряженной работой историков и археологов. В чем причина этого подлинного декаданса арабской культуры, дошедшего до того, что ряд открытии, сделанных арабами, потом пришлось снова переоткрывагь?

11. По этому вопросу Любищев, ссылаясь на ряд западных и восточных ученых, в том числе на Дж. Бернала, приводит следующее объяснение. Все якобы заключается в различии структуры взаимоотношений формы власти религии и пауки в магометанском и христианском мире.

Так, если в Испании и на арабском востоке было единство светской и духовной власти, чаще при преобладании светской власти монарха, то в христианском мире между светской и духовной властью наблюдалась чаще всего борьба. Наука в первом мире развивалась из потребности в практике и независимо от духовенства, но при покровительстве мопарха, а также купцов и сановников. И очень мало кто из ученых имел связь с религией. Во втором мире наука была монополией церкви, связь с практикой была много слабее. Университеты до начала ХГІ в. создавались при церкви и готовили лиц для несения духовной службы. Научными исследованиями занималось духовенство вне плана, чему церковь содействовала. Отсюда станет понятно, почему в науке у первых в течение относительно короткого времени наблюдались значительные успехи, а вторые временно отставали.

Но вот беда в том, что отношение монархов к наукам бывает разное. Покровительство их может стать недостаточно эффективным или даже исчезнуть совсем... А потом, могла быть, как утверждает Бернал: «Полная неудача попыток примирить науку с устойчивыми особенностями мусульманской религии была, очевидно, главной причиной увядания науки в последние века существования ислама, который в культурном и интеллектуальном отношении переживал застой». В итоге: остановка и регресс блестящей культуры ислама и подготовка в христианском мире замечательной культуры Возрождения.

12. В связи с чем Любищев ставит очередной вопрос: «Что же заставило лучших представителей католического духовенства заниматься «сверхплановой» работой и подготовлять возрождение наук и почему у мусульманского мы этого как будто совсем не видим?» И тут же высказывает предположение: «Мне думается, что это различие связано с разницей в идеологии обеих религий».

Христианство возникло, как известно, в тот период, когда Римское государство достигло величайшего могущества и вместе с тем раскрыло всю мерзость той политической идеологии, выразителем которой являлся Рим: этатизма. Этот термин применяется и сейчас; ему можно дать самое широкое определение: этатизм — это идеология, в которой государство считается самоцелью и все остальное рассматривается просто как средство для служения этой цели. Между возрождающимся христианством и государством в первое время наблюдалась вражда, подчас весьма отчаянная. С превращением христианства в государственную религию исчезает на время антагонизм между светской и духовной властью, но возникает самая страшная опасность для всякой культурой — полное поглощение духовной власти светской властью, то, что называется цсзарспапизмом. Вновь усилившийся при этом антагонизм и вызвал попытки выдающихся христианских мыслителей поиска идеальной формы обществеїпіого устройства. Этот поиск естественно примыкал к теориям Платона, к которому христианство было близко идеологически и считался делом богоугодным. С идеальным представлением о государстве стоял лозунг интернационализма и общего равенства между людьми всех нации, а также между бедными и богатыми, рабами и свободными. Этой идеологией руководствовались утописты Т. Кампанелла и Т. Мор.

Совсем иначе обстояло дело с исламом. Магометанство родилось среди разрозненных враждующих между собой арабских племен. На очереди было создание государственности, а не борьба с государственностью. Власть была монистична. Не было антагонизма. Огромное государство стало цветущим. Ислам много достиг в смысле более высотой бытовой морали, но не стимулировал решеїтая задач далекого прицела.

На общем фоне прогресса христианской культуры имелись и исключения. Эти исключения на диаметрально противоположных концах Европы — Испания и Россия. Что общего между ними? Блестяще развивавшаяся культура Испании скоро заглохла, и она сделалась второстепенной страной, как и весь арабский восток. Россия дотатарская по культуре не уступала Европе, но потом при татарах, принявших ислам, отстала на несколько столетий. Так что общее: 1) общий враг — мусульманский мир; 2) большая роль церкви и идеологической организации этой борьбы с исламом; 3) полное единство светской и духовной власти; 4) крайний деспотизм, использовавший успехи в борьбе с национальным врагом для создания неограниченной монархии, которая стала тормозом движения обеих стран к прогрессу на все последующие века. А та же неограниченность власти (цезаропапизм) в Римской империи привел к саморазвалу последней. 13.

В конце главы уделястся большое внимание замечательной фигуре Н. Кузанскому (1401-1464), крупнейшему мыслителю и деятелю средних веков. Он был одним из образованнейших богословов всех времен. Будучи епископом, а затем кардиналом, занимаясь реформистской деятельностью, много отдавал развитию науки. Результаты его астрономических наблюдений развивались впоследствии Коперником, Дж. Бруно, Ньютоном н даже Эйнштейном. Философия его отличалась близостью к Сократу, Пифагору, Платону. И Любищев делает заключение: «Никакого следа в точных науках материалисты Средних веков как будто не оставили, и это неудивительно, так как для законов, управляющих Вселенной, необходимо было твердое убеждение в существовании таких законов и в возможности их открытия человеком. Это убеждение тесно связано с разными формами пифагореизма, законным наследником которого в Средние века была католическая церковь. Поэтому можно с полной уверенностью сказать, что Ренессанс стал возможен только потому, что почва для его развития была подготовлена христианской верой».

Что касается положений о господствующих линиях в астрономии, то все они оказываются ложными. 14.

Очень важный момент в «Линиях» связан с осмыслением роли религии в интеллектуальном развитии человечества Этой же теме посвящена специальная книга Любищева «Наука и религия» [118], іде он опровергает антагонизм науки и религии. Отрицательное влияние исходит не от религии, а от догматизма, как религиозного от столпов церкви, так и атеистического от воинствующих материалистов и марксистов типа Плеханова. Да, он приводит исторические факты, когда церковь вредила науке, но тут же указывает многочисленные примеры пользы от церкви и религии для развития науки, а также прямого их покровительства, без которого паука не могла бы выйти из самого примитивного состояния. Чего стоят одни лишь средневековые университеты, созданные и действующие под эгидой церкви. Не говоря уже о том, что занятия наукой было делом чаще духовных лиц, а занятия их считались благородным делом. Так что надо видеть еще и пользу, и вред антирелигиозных направлений для науки. 15. Наше дополнение к изложенному. Начала любой науки, как и религии рождались и развивались в возникающем человеческом обществе первое время совместно. Связь между ними не терялась века и тысячелетия спустя. При этом сохранялись часто нерушимыми многие научные, философские и религиозные истины, открытые когда-то в древности. Тяга к этим истинам мыслителя, ученого и духовного лица, представителя или средних веков, или нашего времени, а может быть и всех будущих, была и будет всегда оправданной. Так как каждый из этих представителей, оглядываясь в давно прошедшее, преследует одну главную цель: а правильно ли прокладывается выбранный им курс в пауке или вере, И если следует ответ «правильно», то древняя истина для любого соискателя становится дополнительным доводом для доказательства своей правоты любому сомневающемуся оппоненту. Вообще привычка добросовестного естествоиспытателя оглядываться пе только позади своей науки, но и кругом в окрест всех наук для поиска истин и опыта всегда было и будет оправданной и даже естественно необходимой. У Любшцева, можем утверждать, эта привычка была законом.

ф ф ф ф

Заключение и выводы. Содержание книги согласно перечня запланированных тем далеко не полное. Главная тема «разбор общебиологических представлений», очевидно, с философской точки зрения так и не рассматривалась. Можно предположить, что все это осталось в неоформленной части.

Тема «линий Демокрита и Платона» с учетом и линии Аристотеля, обрываясь на пороге эпохи Возрождения, также пе закончена. Тем не менее, согласно представленной и рассмотренной части, можем утверждать, что попытки материалистов, начиная с Г. В. Плеханова, В. И. Ленина и кончая материалистов советского времени, найти хотя бы корни для основы своей философии в Древней Элладе успеха не имели и не могли иметь. Материалистическая философия так и не имела связь ни с жизнью, ни с естественными науками, оставалась, начиная со второй половины

XIX в., вне интересов К. Маркса, Ф. Энгельса и всех последующих прогрессивных мыслителей.

Кто-то задаст вопрос, почему Любищев включил якобы для себя постулат пункта 1 группы «Г». Очевидно, для прикрытия. Таково было тоща время. Ясно, что он был открытым противником официальной философии, отчаянно воевал против лысенковщины и вообще, против аракчеевского режима в биологии, установившегося в стране, начиная с 20-х гг. История его борьбы отражена в книге «В защиту науки: статьи и письма» [115].

Наконец, знал ли Любищев философию А. А. Богданова и В. И. Вернадского? Следов связи с ней не обнаружено, видимо по причине недоступности. Хотя ссылки на отдельные положения из учения Вернадского о биосфере все же встречаются.

<< | >>
Источник: Макаров Василий Иванович. Философии самоорганизации. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 432 с.. 2009

Еще по теме Линии Демокрита и Платона в истории культуры:

  1. Философия Древней Греции.
  2. 1. Античная философия и медицина
  3. Линии Демокрита и Платона в истории культуры
  4. ПРЕДИСЛОВИЕ
  5. ВЕРНЕР ГЕЙЗЕНБЕРГ И ФИЛОСОФИЯ
  6. Дальнейшая параллелизация микро- и макрокосма и выступление на первый план проблемы человека.
  7. Пифагорейцы
  8. ОТ ГОМЕРА ДО ЛЮТЕРА АЛЕКСАНДР АРНОЛЬДОВИЧ СТОЛЯРОВ
  9. Платон: эйдология, эстетика, учение об искусстве
  10. ЛЕВКИПП И ДЕМОКРИТ
  11. ФИЛОСОФИЯ И МОРАЛЬНОЕ ВОЗЗРЕНИЕ НА МИР О. Г. Дробннцкий
  12. С. С. Неретина О КОНЦЕПЦИИ КУЛЬТУРЫ М.К.ПЕТРОВА
  13. ФИЛОСОФИЯ ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
  14. Паскаль и французский образ мира
  15. ГЛАВА X Расцвет греческой науки
  16. ГЛАВА 2 ИСТОРИЯ В ДРАМЕ — ДРАМА В ИСТОРИИ (НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ИСТОРИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ В КЛАССИЧЕСКОЙ ГРЕЦИИ)1
  17. Творческие ответы