1. Положительная метафизика не имеет в границах теоретического разума предметной области

Против этого тезиса можно сформулировать такие типы аргументации.

А. Аргументация от здравого смысла.

Вероятно, только живые существа, не имеющие второй сигнальной системы - языка, - такие, как рыбы, мыши, ящерицы и другие животные, живут в мире твердого, сухого, горячего, холодного и т.д., т.е.

Б. Аргументация от независимого исследователя (эксперта).

Профессор Е.К.Войшвилло пишет: "Представители науки, даже такой, положим, как физика или химия, изучающие явления объективного мира, допускают (по крайней мере на некоторых этапах познания) в качестве элементов универсума своих рассуждений не только реальные предметы или результаты идеализации их, но и объекты, вопрос о существовании которых как реальных предметов является открытым. Активность познания человека состоит, в частности, в том, что в рассмотрение вводятся предметы, существование которых является первоначально гипотетичным: "теплород", "флогистон", "эфир" и т.п. Определенное обсуждение их возможных свойств необходимо для выяснения того, не являются ли они про- сто научными фикциями. Оказавшись ими (в эмпирическом мире. - А.Т.), они исключаются из универсума науки (из универсума эмпирического естествознания. - А. Т. ). Но сам факт возможности рассуждения об объектах такого рода приводит к мысли о том, что обозначающие их выражения языка в некотором смысле не лишены предметных значений. Видимо, можно сказать, что предметными значениями выражений таких типов являются воображаемые или мыслимые (т.е.

39

меты" .

На мой взгляд, здесь неявно обосновывается важная мысль: понятия "теплород", "флогистон", "эфир" являются пустыми относительно эмпирического (чувственно воспринимаемого) мира и непустыми относительно сверхчувственного мира, т.е. "теплород", "флогистон", "эфир" существуют как некоторые сверхчувственные сущности в границах теоретического разума.

В. Аргументация от анализа аргументации Канта.

Следуя сравнительному методу Канта, я проанализирую и сопоставлю методы, применяемые в математическом и метафизическом познаниях. Анализ показывает, что предметная область элементарной математики, как и метафизика, содержит не только чувственные, но и сверхчувственные объекты (сущности). Разум при этом, производя суждения о них, не выходит за границы возможного опыта не только при конструировании математических понятий, как это полагал Кант, но и при их символизировании. Аналогично обстоит дело при символизировании сверхчувственных объектов метафизики и теологии.

В процессе анализа я конкретно показываю: 1)

что не все понятия элементарной геометрии конструируются в кан- товском смысле; 2)

что само базисное понятие арифметики, т.е. понятие "натуральное число", как и фудаментальные понятия положительной теоретической метафизики, представляет класс сверхчувственных сущностей - конкретных натуральных чисел и, строго говоря, также неконструируемо в кантовском смысле. Однако трудно представить себе ученых, кто сомневался бы в том, что арифметика имеет реальную предметную область в границах теоретического разума. Исходя из этого, я заключаю, что положительная теоретическая метафизика, как и теория натуральных чисел имеет р е а л ь н у ю п р е д м е т н у ю область в границах теоретического разума. В силу особой принципиальной важности данной аргументации в обосновании возможности положительной метафизики как науки в границах теоретического разума я полностью воспроизвожу этот анализ.

Итак, Кант в "Критике чистого разума" пишет: "Философское познание есть познание разумом из понятий, а математическое познание есть познание из конструкций понятий.

„40

ных созерцаний, подпадающих под это единое понятие" .

Я полагаю, что этому фрагменту можно дать более ясную логико- когнитивную интерпретацию: 1) математика оперирует с конструированными понятиями; 2) результат конструирования математического понятия есть некоторое единичное чистое созерцание, единственно возможный вид которого является обобщенным чувственным представителем всех единичных созерцаний, составляющих элементы объема конструируемого понятия. Аналогичная интерпретация содержится в работе Г.Шляхина41.

Что это представление должно быть непременно чувственным, подтверждается следующим примером Канта, разъясняющим понятие "чистое созерцание". "Так, когда я отделяю от представления о теле все, что рассудок мыслит о нем, - пишет Кант, - как то: субстанцию, силу, делимость и т.п., а также все, что принадлежит в нем ощущению, как то: непроницаемость, твердость, цвет и т.п., то у меня остается от этого эмпирического созерцания еще нечто, а именно протяжение и образ (которые суть элементы чувственности - А.Т.). Все это принадлежит к чистому созерцанию, которое находится в душе a priori также и без действительного предмета

„42

чувств или ощущения" .

Приведенное описание метода конструирования понятий показывает, что он применим лишь к таким понятиям, промысливание которых вызывает у познающего субъекта определенный чистый чувственный образ. Очевидно, что не все понятия таковы, и можно согласиться с Кантом, что этому требованию не удовлетворяют понятия метафизики.

Однако не все понятия элементарной геометрии, промысливание которых вызывает чистый чувственный образ, можно рассматривать как конструируемые. Напомним, что результатом конструирования понятия, по Канту, является единичное чистое созерцание единственно возможного вида, которое является обобщенным чувственным представителем всех возможных созерцаний, попадающих под это единое понятие. Между тем имеет смысл различать среди понятий, промысливание которых вызывает чистый чувственный образ (чистое созерцание), понятия с гомогенным (однородным) объемом и понятия с гетерогенным (неоднородным) объемом.

Понятия с гомогенным объемом - это такие понятия, в объеме которых не выделяются разнородные части, т.е. подмножества элементов, и все элементы объема этих понятий имеют такие различия, которыми можно пренебречь в определенном анализе44.

Понятиями с гомогенным объемом являются такие, как "конус", "окружность", "прямоугольный треугольник", так как элементы объема этих понятий сохраняют свое качество независимо от своих размеров, что, несомненно, является приемлемой степенью различия для того, чтобы назвать их однородными элементами.

Соответственно понятия с гетерогенным объемом содержат в своем объеме разнородные части или элементы, различиями между которыми нельзя пренебречь в определенном анализе.

Нетрудно заметить, что понятия с гетерогенным объемом нельзя конструировать a priori в виде единичного чистого созерцания, которое является чувственным представителем всех возможных созерцаний, входящих в объем данного понятия. Так, например, когда мы промысливаем понятие "треугольник" - "плоская геометрическая фигура, образованная соединением прямыми линиями трех точек, не лежащих на одной прямой", - в сознании a priori не может возникнуть образ треугольника вообще. Мы представим себе либо остроугольный, либо прямоугольный, либо тупоугольный треугольник. Допустим, что это единичное чистое созерцание прямоугольного треугольника. Но тогда очевидно, что это единичное чис- тое созерцание нельзя рассматривать в качестве чувственного представителя тупоугольных и остроугольных треугольников, мыслимых в объеме понятия "треугольник" и, например, теорема Пифагора неприменима к этим треугольникам. Следовательно, строго говоря, понятие "треугольник" не может конструироваться методом, описаным Кантом. Утверждение Канта о том, что "математика всегда рассматривает всеобщее (allgemeine. - А.Т.) in conkreto в отдельном созерцании и при этом через чистое представление"45 ошибочно.

Еще большие трудности возникают с базисным понятием элементарной арифметики, т.е. с понятием "натуральное число". Во-первых, очевидно, что это понятие с гетерогенным объемом и уже поэтому не является конструируемым по Канту. Во-вторых, хотя элементы объема этого понятия и можно представить in conkreto в чистом априорном созерцании, однако, вряд ли это представление можно назвать конструированием, так как чистые чувственные сущности, которые можно подставить под единичные простые имена "1", "2", "3" и т.д.

Какой вывод напрашивается в результате проведенного анализа? В арифметике натуральных чисел сверхчувственные нефизические сущно- сти, обозначаются символически, однако математики признают, что арифметика натуральных чисел имеет реальную предметную область.

Положительная теоретическая метафизика имеет дело со сверхчувственными нефизическими сущностями, которые также можно символизировать. Отсюда заключаем о вероятности реальной предметной области в положительной теоретической метафизике.

г). Аргументация от истории развития науки.

Как уже отмечено, в теории имен и понятий различают как пустые и непустые имена, так и пустые и непустые понятия. При этом противоречивость собственного смысла единичного описательного имени (единичного концепта), противоречивость собственного смысла общего описательного имени (общего концепта) и противоречивость содержания понятия есть а б с о л ю т н ы й к р и т е р и й несуществования сущностей (предметов), обозначенных в соответствующих синтаксических и семантических категориях языка. Принятие этого критерия наводит на проблемный вопрос: достаточно ли условие непротиворечивости собственного смысла единичного описательного имени, собственного смысла описательного общего имени, а также условие непротиворечивости содержания понятия, чтобы признать существование соответствующих им сущностей (предметов)? Современная теория понятия, изложенная в книге Войшвилло, как представляется, под фактической пустотой понятия подразумевает несуществование предметов, мыслимых в понятии и описываемых прежде всего эмпирическими предикатами. В свете этого становится вполне понятным, что условие непротиворечивости содержания понятия недостаточно для признания фактической непустоты эмпирических понятий. Но, как известно, помимо эмпирических понятий в современной методологии науки выделяются еще и теоретические понятия. В физике, в соответствии с неопозитивистской традицией, они исчерпываются понятиями, в объеме которых мыслятся сверхчувственные физические сущности, элиминируемые из сложившейся теории с помощью предложения Рамсея46.

Аналогичная мысль, на мой взгляд, высказана в концепции "идеальных

47

предложений" Д. Гильбертом , об элиминации из математической теории некоторых промежуточных понятий математической теории, в объеме которых мыслятся сверхчувственные нефизические сущности48.

Однако при решении вопроса об изъятии из научной теории понятий, относящихся к сверхчувственным сущностям, необходимо ответить на вопрос: как быть не с промежуточными, а базисными теоретическими понятиями науки? Например, как элиминировать из математических теорий теоретическое понятие "натуральное число", в объеме которого, как было показано, несомненно мыслятся сверхчувственные нефизические сущности, каковыми являются конкретные натуральные числа? Характерно в этом смысле высказывание Ш. Эрмита: "Я верю, что числа и функции анализа не являются произвольным созданием нашего разума; я думаю, что они существуют вне нас в силу той же необходимости, как и объекты реального мира, и мы их встречаем или их открываем и изучаем точно так, как это делают физики, химики или зоологи"49. В этом суждении, как очевидно, указывается на объективность существования натуральных чисел. Поэтому несмотря на почти очевидную идеальную природу натуральных чисел их не нужно элиминировать из математических теорий для сохранения научности этих теорий. С другой стороны, Я. Хинтикка50 утверждает, что в современной логике, т.е. в логике предикатов первого порядка в операциях с кванторами осуществляется процедура, аналогичная кантовскому методу конструирования понятий.

Из анализа приведенных теоретических положений, сыгравших свою роль в истории развития современной науки, следует мысль о необходимости включения в теорию не только эмпирических и теоретических понятий, но и понятий, описывающих в языке и мышлении объекты чистого созерцания a priori. Вопрос об условиях (не)пустоты эмпирических, теоретических понятий и понятий априорного чистого созерцания делает актуальным создание теории онтологического существования предметов (сущ- ностей) в мире, в отличие от гносеологического существования наших мыслей о них.

В связи с этим будем считать, что некая мысль, переживаемая субъектом познания, имеет статус гносеологического существования, если объект промысливания находится вне ее. Объекты, выделенные в мире этой мыслью, будут иметь статус онтологического существования. В акте рефлексии, т.е. в случаях, когда некая мысль познающего субъекта выделяет и анализирует другую мысль, первая мысль, как нетрудно понять, будет иметь статус гносеологического существования, а вторая, т.е. выделяемая и анализируемая мысль, будет иметь статус онтологического существования.

Д. Аргументация от теории онтологического существования объектов (сущностей) в мире.

Предшествующая аргументация, изложенная в пунктах А, Б, В, Г, все же лишь косвенно свидетельствует об онтологическом существовании сверхчувственных сущностей и тем самым - о реальном существовании предметной области положительной теоретической метафизики. Теория онтологического существования в мире, которую я здесь формулирую, непосредственно обосновывает это.

Как известно, слово "существует" употребляется двояко - в суждениях традиционной логики и в высказываниях современной (классической логики предикатов). То есть слово "существует" в структуре высказывания может относиться либо к категории логических терминов (логических констант) и функционально выполнять роль логического оператора - квантора (в символическом формализованном языке классической логики предикатов обозначается знаком "3"), либо к категории дескриптивных терминов, относящихся к предмету суждения, - предикаторов, или предикатов, традиционной либо современной логики.

В языке классической логики предикатов отсутствует явное определение смысла слова "существует" как квантора. Мы имеем там лишь явное определение контекста высказывания, содержащего данный квантор, вы- ясняющее условия истинности (ложности) всего высказывания с этим квантором51. Это определение не дает достаточной информации о смысле слова "существовать". Такую информацию можно получить из явного определения предиката "нечто (не) существует". Слово "существовать" в данном предикате указывает на свойство, наличие которого утверждается либо отрицается относительно "нечто". Выяснение всех смыслов этого слова с помощью явных определений применительно к эмпирическим предметам, объектам чистого априорного созерцания, а также к сверхчувственным нефизическим сущностям - как раз и составляет основу содержания теории онтологического существования предметов в мире.

Изложим эту теорию на чисто содержательном уровне. В соответствии с различением эмпирических предметов, объектов чистого априорного созерцания и сверхчувственных нефизических сущностей введем соответствующие предикаты существования, а именно: 1)

предикат "нечто нефизическое существует сверхчувственно"; 2)

предикат "нечто существует в априорном созерцании"; 3)

предикат "нечто существует эмпирически".

Теперь определим эти предикаты с помощью явных определений, которые одновременно будут выполнять функцию критериев существования соответствующих предметов (сущностей), к которым применяются данные предикаты.

Пусть для описания мира в естественном языке мы имеем С-предикаты (предикаты, характеризующие сверхчувственные сущности); Ч-предикаты (предикаты, характеризующие чувственные предметы), а среди Ч- предикатов - А-предикаты (предикаты априорного созерцания). Поскольку, как отмечено, объекты в мире могут выделяться либо с помощью единичных описательных имен (единичных концептов), либо с помощью общих описательных имен (общих концептов), т.е. содержаний понятий, а они в свою очередь могут состоять лишь из перечисленных выше предикатов, можно сформулировать следующие критерии существования объектов (сущностей) в мире.

1. Критерий существования сверхчувственных нефизических сущностей. "Нечто нефизическое существует сверхчувственно", если оно выделяется в сверхчувственном нефизическом мире в качестве его необходимого элемента посредством С-предикатов естественного языка либо с помощью непротиворечивого единичного концепта, либо с помощью непротиворечивого общего концепта, т.е. является содержанием непротиворечивого понятия. В противном случае, т.е. если это нечто в мире выделяется посредством С-предикатов естественного языка с помощью противоречивых концептов, то оно не существует.

Нетрудно понять, что условие непротиворечивости необходимо и достаточно для отделения в сверхчувственном нефизическом мире существующих сущностей от несуществующих, так как сверхчувственные нефизические сущности могут иметь непосредственно лишь мысленные, т.е. логические, а не чувственно фиксируемые различия. На мой взгляд, этот критерий является более конкретным, более конструктивным по сравнению с другими, предложенными в современной методологии науки, на основе языка классической логики предикатов. Так, например, согласно У. Куайну, "существовать это значит быть значением квантифицируемой пе-

52

ременной" . Очевидно, однако, что прежде чем стать значением кванти- фицируемой переменной, предмет (сущность) должен существовать. Ведь, например, мы не можем выбрать в качестве значений квантифицируемой переменной в языке логики предикатов "круглые квадраты".

Как известно, определенные трудности, связанные с принятием условий непротиворечивости соответствующих концептов и понятий в качестве критерия существования сверхчувственных нефизических сущностей (предметов), исходят от формализованной аксиомы свертываемости, применяемой в логицистских программах сведения арифметики к логике и выходящей за пределы математики. (По существу, эта аксиома формулирует принципы выделения в мире классов предметов по любому непротиворечиво мыслимому условию). В символическом языке логики предикатов она имеет следующую запись:

3 y V x ((x е y) - F(x)),

где F(x) есть непротиворечиво мыслимое условие, по которому строится определенный класс объектов (сущностей). В теоретико-множественной интерпретации эта аксиома имеет следующее прочтение: существует класс сущностей у такой, что для всякой сущности x тогда и только тогда x принадлежит классу у, когда F(x), т.е. когда x выполняет некоторое непротиворечиво мыслимое условие. Парадоксально, что при непротиворечивом условии x 0 x из этой аксиомы выводимо противоречие, что подтверждает невозможность выделить в мире класс объектов по непротиворечивому условию.

Дедукция противоречия. 1.

3 y V x ((x е y) ~ F(x)) {акс. сверт.}. 2.

3 y V x (x е y) ~ (x 0 x) {подст. x 0 x вм. F(x)}. 3.

V x ((x е a) ~ (x 0 x)) {Удал. 3:2}. 4.

(a е a) ~ (a 0 a) {Удал. V:3}.

Как нетрудно видеть, на шаге 4 возникает противоречие: тогда и только тогда а принадлежит a, когда а не принадлежит а. Однако, как известно, можно избежать этого противоречия, если принять в языке рассуждения теоретико-типовые ограничения, разработанные Б. Расселом. Таким образом, оказывается, что в конечном счете все же можно выделить класс предметов по непротиворечивому условию и есть все основания считать сформулированное выше определение предиката - "нечто нефизическое существует в сверхчувственном мире" - в качестве критерия существования сверхчувственных нефизических сущностей. Данный критерий приложим ко всем непротиворечиво мыслимым в границах теоретического разума сверхчувственным нефизическим сущностям в различных областях познания. Например, если мы относим выражение "субстанция cause sui" к категории единичного понятия и непротиворечиво определяем его как сверхчувственная "сущность, которая причиняет все существующее в мире, а сама ничем не причиняется извне", то это означает, что субстанция cause sui существует в сверхчувственном мире.

2. Критерий существования предметов априорного созерцания. "Нечто существует в априорном созерцании", если оно выделяется в мире посредством Ч-предикатов либо на основе непротиворечиво-мыслимых

единичных описательных имен, либо на основе непротиворечиво- мыслимых общих описательных имен (понятий) и промысливание этих имен вызывает a priori чистое созерцание этого "нечто". В противном случае, т.е. когда предмет мыслится непротиворечиво, но его образ не возникает в чистом созерцании, то он не существует в априорном созерцании. Так, например, можно считать, что в мире предметов априорного созерцания существуют крылатые лошади. Во-первых выражение "крылатая лошадь" относится к категории описательных имен; во-вторых можно рассматривать как Ч-предикат; в-третьих, это выражение мыслится непротиворечиво и вызывает соответствующее данному имени чистое созерцание a priori крылатой лошади. Напротив, круглые квадраты не существуют как предметы чистого созерцания, так как выражение "круглый квадрат" хотя и можно рассматривать как выражение, предназначенное для выделения в мире предметов созерцания, т.е. как Ч-предикат, но он мыслится как противоречивое описательное общее имя (понятие). В силу этого его промыс- ливание не вызывает в сознании познающего субъекта априорное созерцание мыслимого предмета.

На мой взгляд, следует различать объекты априорного созерцания и объекты априорного конструирования. Это различие у Канта четко не проводится. Как уже отмечалось, конструировать понятие, по Канту, означает изобразить a priori соответствующее ему созерцание.

На первый взгляд слово "изобразить" имеет тот же самый технологический смысл, что и слово "конструировать". Однако это предположение опровергается, как только мы познакомимся с разъяснением Канта. Согласно Канту, изобразить чистое рассудочное понятие (Ч-предикат в нашей терминологии) значит представить его в связи с предметом возможного опы-

53 тт

та . Но ведь представить в связи с предметом возможного опыта можно и понятие "многолетнее растение, имеющее корни, ствол и крону"54. Про- мысливание этого понятия познающим субъектом, несомненно, вызывает a priori чистое созерцание дерева, которое является единичным обобщенным представителем всех элементов объема данного эмпирического понятия. Вряд ли эту процедуру, однако, следует назвать конструированием понятия, несмотря на то, что в результате этой процедуры мы получаем объект априорного созерцания. С другой стороны, в текстах сочинений Канта можно найти примеры действительного конструирования из области геометрии. Например, мысленное построение чертежа для доказательства теоремы: для всякого треугольника верно, что сумма его внутренних углов равна 180 градусам и его вторичное, эмпирическое изображение на бума-

ге55.

Таким образом, на мой взгляд, под конструированием понятий следует понимать возникновение в сознании некой сложной геометрической фигуры, скомбинированой из более простых или исходных базисных геометрических фигур на основе понятия о данной фигуре. При этом под исходными базисными геометрическими фигурами следует понимать те геометрические фигуры, преобразование которых приводит к построению более сложной геометрической фигуры, а объектом с абсолютными исходными качествами, видимо, следует считать точку. От нее можно повести различные ветви конструирования фигур эвклидовой геометрии. Например, движение точки в пространстве образует линию, движение линии в пространстве в направлении, перпендикулярном к ней, образует плоскость, движение плоскости в направлении, перпендикулярном к ней, образует объем. Другой путь конструирования геометрических фигур: созерцание трех точек, не лежащих на одной прямой и соединенных друг с другом линиями, образует треугольник, соединение двух сторон треугольника под прямым углом образует прямоугольный треугольник, вращение прямоугольного треугольника вокруг одного из своих катетов образует "конус" и т.д.

Возьмем теперь понятие "крылатая лошадь". Ясно, что промысливание этого общего имени (понятия) автоматически порождает a priori в сознании человека образ крылатой лошади.

Однако промысливание данного понятия нельзя назвать его конструированием. Во-первых, образ крылатой лошади возникает в сознании познающего субъекта, а не строится в процессе чистого созерцания крылатой лошади; во-вторых, хотя крылатая лошадь имеет свою "геометрию" в том смысле, что она есть сложная объемная фигура, образованная в результате соединения двух других сложных объемных фигур - лошади и крыльев, однако они не являются базисными геометрическими фигурами, т.е. треугольниками, окружностями, четырехугольниками и т.д. Конечно, этот процесс промысливания, в результате которого автоматически возникает a priori чистое созерцание предмета, являющегося обобщенным представителем всех элементов объема данного понятия, можно назвать процессом изображения. Однако очевидно, что конструирование понятия есть частный случай его изображения, а предметы априорного конструирования суть подмножества множества предметов априорного созерцания. 2)

. Критерий существования предметов априорного конструирования (АК-предметов). Нечто существует в мире как АК-предмет, если его можно выделить среди существующих АС-предметов на основе операции конструирования соответствующего ему понятия. В противном случае нечто не существует в качестве АК-предмета. Отсюда следует, что всякий АК- предмет есть одновременно и АС-предмет, но обратное неверно. 3)

. Критерий существования в мире эмпирических предметов. "Нечто существует в мире эмпирически" (как эмпирический объект), если оно выделяется в мире посредством языка Ч-предикатов либо на основе непротиворечиво-мыслимых единичных описательных имен, либо на основе непротиворечиво-мыслимых общих описательных имен (понятий) и может фиксироваться органами чувств субъекта познания. В противном случае нечто не существует в качестве эмпирического предмета, а только существует в сознании познающего субъекта лишь как мысль о таком предмете. Между понятиями, описывающими эмпирические предметы и понятиями априорного чистого созерцания, которые согласно подходу Канта, видимо, следует относить к понятиям теоретического разума, существует определенная связь. Эта связь заключается в том, что некоторые эмпирические понятия одновременно являются понятиями априорного чистого созерцания. Так, например, понятие "голубая ель", несомненно, является эмпири- ческим, в то же время оно является и понятием априорного чистого созерцания, так как его промысливание a priori вызывает у субъекта познания образ голубой ели. Эмпирическое же понятие "колокольный звон" не является понятием априорного чистого созерцания, как и не всякое понятие априорного чистого созерцания является одновременно эмпирическими. Например, понятие "крылатая лошадь" является понятием априорного чистого созерцания, но не является эмпирическим понятием. Таким образом, эмпирические понятия находятся в отношении пересечения с понятиями априорного чистого созерцания. Очевидно, что эмпирические понятия и понятия априорного чистого созерцания составляют понятийный базис теории экспериментального естествознания и эвклидовой геометрии и косвенно могут использоваться, как мы покажем далее, в теории положительной теоретической метафизики, где понятийный базис составляют понятия о сверхчувственных нефизических сущностях.

Описанная типология понятий позволяет уточнить базисные понятия критической философии Канта - "теоретический разум" и "практический разум". Теоретический разум - это разум, оперирующий объективно непустыми понятиями, т.е. понятиями, в объеме которых мыслятся реально существующие объекты (сущности). Практический разум - это разум, оперирующий понятиями, непустота объема которых постулируется практической целесообразностью в жизнедеятельности людей.

В теории онтологического существования объектов (сущностей), в том числе и относящихся к области теоретической положительной метафизики, особый познавательный интерес имеет проблема единства мира. Каким образом связаны между собой сверхчувственные нефизические сущности, предметы априорного созерцания и эмпирические предметы? Сформулированные выше критерии их существования, показывают, что названные сущности могут мыслиться непротиворечиво. Это обстоятельство наводит на постановку еще более значимой метафизической проблемы: не скрывается ли за л о г и ч е с к и м признаком единства мира его о н т о л о г и ч е с к о е единство в статусе существования его структурных частей? Ведь только в

случае положительного ответа на данный вопрос можно говорить о действительном единстве мира. В свою очередь последнее следует признать существующим лишь в том случае, если удается показать, что все описанные сущности (предметы) находятся либо в границах опыта, либо по меньшей мере в границах возможного опыта. Согласно Канту, как известно, все сущности (предметы), которые находятся в границах опыта либо в границах возможного опыта, во-первых, существуют, а во-вторых, находятся в орбите научного познания.

При этом все эмпирические объекты суть объекты действительного опыта, все объекты априорного созерцания суть объекты возможного опыта, а все сверхчувственные сущности находятся за границами возможного опыта. Встает вопрос: все ли сверхчувственные сущности находятся за границами возможного опыта, являются недосягаемыми для него? Я утверждаю, что н е в с е; это вытекает из доказательства в теории онтологического существования следующего принципиально важного тезиса: (1) тогда и только тогда нечто чувственно представимо непосредственно либо опосредовано, когда оно мыслится непротиворечиво. Обоснуем этот тезис. Допустим, мы имеем непротиворечивое эмпирическое понятие "крупное растение, имеющее корни, ствол и крону". Промысливая это понятие, мы возбуждаем в своем сознании обобщенный образ элементов его объема, т.е. начинаем чувственно их представлять. Теперь, наоборот, допустим, что мы имеем образы некоторых деревьев, т.е. наблюдаем их в опыте. Тогда на основе данных наблюдений мы можем составить их непротиворечивое описание: "крупное растение, имеющее корни, ствол и крону". Рассмотрим противоречивое эмпирическое понятие "крупное растение, имеющее корни и не имеющее их". Очевидно, что сколько бы мы не напрягались, промысливая это понятие, в нашем сознании не возникает обобщенный образ элементов объема данного понятия. Здесь я хочу обратить внимание читателя на исходный метод обоснования положительной теоретической метафизики как науки: начиная с интерсубъективной способности человеческого сознания достаточно эффективно и общезначимо различать противоречивое и непротиворечивое описание объектов мира, можно на этой основе двигаться в направлении конструирования внешнего (объективного) мира. Опираясь на данный метод, проанализируем следующие понятия априорного созерцания.

1. Мысленно "рассмотрим" понятие "четырехугольник, у которого все углы прямые и все стороны равны". Очевидно, что это понятие имеет непротиворечивое содержание и при этом вызывает a priori чистое созерцание квадрата, т.е. обобщенного представителя всех элементов объема этого понятия. Теперь проведем мысленный эксперимент в обратном направлении: сначала непосредственно представим квадрат в чистом созерцании, а потом, "глядя" на него, сделаем его мысленное описание. В результате снова убедимся, что это описание непротиворечиво. Далее: если объект существует, то мы имеем все основания опосредованно чувственно представить его себе и, следовательно, символизировать. Аналогичным образом обстоит дело с понятием "окружность", понимаемым "как замкнутая кривая, образованная вращением точки, равноудаленной от центра". Как известно, в логике и теории множеств для символизации существующих объектов используют круги Эйлера. Если мы символизируем их с помощью объектов, представленных в понятиях "квадрат" и "окружность", то получим следующее опосредованное чувственное представление этих понятий.

Рис. 1. Схема символизирования понятий квадрата и окружности: U - исходная предметная область; 1 - круг, символизирующий множество квадратов; 2 - круг, символизирующий множество окружностей.

Заметим, что данную операцию символизирования квадратов и окружностей следует рассматривать в качестве эффективной процедуры, обосновывающей необходимую истинность суждения: "Ни один квадрат не является окружностью".

2. Теперь рассмотрим понятие "круглый квадрат". Очевидно, что это понятие имеет противоречивое содержание, и сколько бы не напрягалась наша мысль, его промысливание не вызывает a priori обобщенный чистый чувственный образ его предполагаемых элементов. Очевидно также, что мысленный эксперимент в обратном порядке просто невозможен в силу отсутствия у данного понятия чувственного образа. Следовательно, мы вправе заключить, что если понятие имеет противоречивое содержание, то его нельзя чувственно представить ни непосредственно, ни опосредованно, т.е. нельзя символизировать, в том числе и на кругах Эйлера. В этом нетрудно убедиться, обратившись к рис. 1. Мы не можем символизировать в ней круглые квадраты, так как круги, опосредованно чувственно изображающие квадраты и окружности, не имеют общей части.

Аналогичный результат, как нетрудно понять, мы будем иметь в результате символизации на кругах Эйлера непротиворечивого и противоречивого эмпирических понятий.

Если же мы теперь рассмотрим непротиворечивые и противоречивые понятия, элементы объема которых суть сверхчувственные объекты (сущности), то станет очевидным, что в обоих случаях промысливание их содержаний не вызывает чувственный образ, т.е. эти понятия чувственно не- представимы. Однако, если учесть, что, как уже показано, непротиворечивые сверхчувственные сущности существуют, то к ним правомерно применять метод символизирования и, следовательно, они опосредованно чувственно представимы на кругах Эйлера. Тем самым мы обосновали тезис (1) в полном объеме.

Из тезиса (1) вытекают важные для становления положительной теоретической метафизики как науки следствия. 1)

. Сверхчувственные нефизические сущности положительной теоретической метафизики находятся в границах возможного опыта, т.е. досягаемы для него. 2)

. Логическая непротиворечивость сверхчувственных и чувственных объектов есть "точка соприкосновения" сверхчувственного как потенциально чувственного с актуально чувственным, т.е. в некотором роде "точка соприкосновения" мысли и чувства. 3)

. Действительное единство мира обеспечивает предметную область положительной теоретической метафизики, которая предстает в виде некого подмножества множества всех существующих объектов, что является также необходимым условием построения целостной философской картины мира. 4)

. Мы снова возвращаемся к традиционному, хорошо понятому, с точки зрения здравого смысла, критерию существования вещей в мире, сформулированному еще Д. Бэркли: существовать это значит быть чувственно воспринимаемым.

В заключение теории онтологического существования сформулируем принцип связи существования как квантора и существования как предиката и рассмотрим вопрос об эвристичности предикатов существования. Очевидно, что этот принцип в точном языке логики предикатов с использованием записи в нем понятийных форм будет иметь следующий вид: 3 хА(х) = df V хА(х) ((Ссч(хА(х)) v Счс(хА(х)) v Сэо(хА(х)),

где Ссч - сокращение предикатора "существует сверхчувственно", Счс - "существует в чистом созерцании", Сэо - "существует эмпирически".

Этот принцип, я думаю, может быть положен в основу построения исчисления логики онтологического существования - системы ЛОС, где Л, О, С - начальные буквы соответствующих русских слов. Но решение данной проблемы выходит за границы тематики настоящей работы, поэтому я оставляю ее на будущее. Между тем теория онтологического существования заставляет ответить на вопрос: какую дополнительную информацию мы получаем об объектах от предиката "существует нечто", если есть доказа- тельства существования этого "нечто", помимо той, которая содержится в описательном имени данной сущности?

Как полагал Кант, существование не есть предикат или определение вещи и поэтому знание о ее существовании ничего не прибавляет к нашему познанию вещи56. Конечно, утверждение Канта: какие бы определения ни использовались для характеристики Юлия Цезаря, они не доказательства его существования - является в определенном смысле верным. Однако следует признать и другое, не отмечаемое Кантом: если Юлий Цезарь существовал, то в определенное время он занимал в эмпирическом и психологическом мире определенное место, и все его современники, вступавшие с ним в общение, должны были так или иначе учитывать это обстоятельство. Аналогично строится доказательство существования объекта чистого априорного созерцания; в случае доказательства существования сверхчувственной нефизической сущности это означает, что она занимает "место" в сверхчувственном нефизическом мире и человек учитывает это в своем поведении. И аналогично тому, как человек учитывает в своем физическом поведении существование телесных предметов (он, например, обходит их на своем пути), так и свои духовные движения он совершает с учетом существования сверхчувственных сущностей. Показательно в этом отношении также поведение верующих и неверующих людей, которые соответственно признают и не признают существование Бога как сверхчувственной сущности и в зависимости от этого по-разному ведут себя в жизни. А существование объектов априорного созерцания, например, учитывается в такой специфической деятельности человека, как доказательство геометрических теорем.

Итак, аргументация, приведенная в пунктах А, Б, В, Г, Д, полностью обосновывает тезис: положительная теоретическая метафизика имеет реальную предметную область.

Однако здесь правомерно поставить вопрос: могут ли существовать сверхчувственные нефизические сущности вне "пространства" теоретического разума или вне теоретической языковой среды, или языкового каркаса, в терминологии Карнапа? Или в более традиционной формулировке: могут ли существовать сверхчувственные нефизические сущности независимо от существования размышляющего о них субъекта познания, т.е. могут ли они существовать объективно?

Из основоположений аналитической и лингвистической философии и философии Карнапа, в частности, следует, что сама постановка такого вопроса бессмысленна.

Я не склонен к такому радикально отрицательному ответу на поставленный вопрос. В ответе на него я исхожу из положения Карнапа, который различал существование объектов в теоретической языковой среде и вне ее, восходящее, как я уже отмечал, к критической философии Канта. Я считаю его достаточно конструктивным и плодотворным для научной теории познания. Оно показывает, что доказательство существования сверхчувственных объектов в теоретической языковой среде (в границах теоретического разума в терминологии Канта) делает возможным конституиро- вание науки об этих сущностях. Так, мы не можем с достоверностью утверждать, что, например, натуральные числа существуют сами по себе, вне соответствующей языковой теоретической среды языка арифметики, но само их существование в языке, т.е. в границах теоретического разума (по терминологии Канта) позволяет конституировать их в качестве элементов объема понятия "натуральное число", лежащего в основе арифметики как науки. Далее. Скорее всего мы согласимся, что с одновременным исчезновением на Земле всех людей исчезнут и государства, однако пока на Земле существуют люди, будет существовать и языковая среда, содержащая понятия о такой сверхчувственной нефизической сущности, как государство, существование которой не может отрицаться здравомыслящими людьми и которая является предметом исследования социологии и политологии. Наконец, можно сказать, что пока на Земле существуют люди, будет существовать определенный теоретический язык, называемый теологией, в котором с помощью сформулированного мной критерия существования сверхчувственных нефизических сущностей можно обосновать существование Бога как сверхчувственной нефизической сущности. Тем самым открывается путь для конституирования теологии как науки. Однако это обстоятельство не снимает для человечества важности вопроса о возможно- сти существования Бога, государств, натуральных чисел и др. сверхчувственных непротиворечиво-мыслимых нефизических сущностей вне соответствующего теоретического языка, или теоретического разума, и, следовательно, до существования всякого человека.

В противоположность философам Венского кружка и их последователям я не считаю этот вопрос бессмысленным, а напротив, считаю его крайне актуальным для формирования мировоззрения людей, однако ответ на него мы можем иметь не на уровне эпистемы, т.е. не на уровне аподиктического знания, а на уровне доксы, т.е. на уровне веры. Более обстоятельно я изложу эту проблему далее, а пока обращу внимание читателя на следующее.

Различение существования объектов в языковой структуре или же в структуре, опосредованной познавательными способностями человека, и существование объектов вне этих структур позволяет говорить о двух видах объективного существования. Первое, т.е. существование в описанных структурах, следует назвать интерсубъективным существованием. Оно субъективно в том смысле, что это существование достоверно до тех пор, пока существует субъект познания, который является носителем этих структур. Оно объективно в том смысле, что в языковой среде или же в структуре познавательных способностей субъекта познания это существование может быть обосновано посредством общезначимой эффективной процедуры, одинаково убедительной для всех участников процесса познания. Но самое важное следствие из такого различения заключается, на мой взгляд, в том, что для научного познания объектов в мире достаточно обосновать их интерсубъективное существование, но научного познания, как оказывается, недостаточно, чтобы получить ответы на все познавательные вопросы, которые возникают у отдельных людей и у всего человеческого сообщества в процессе формирования мировоззрения. Без ответов на эти вопросы человек дезориентирован, он не знает, зачем он пришел в этот мир и каков смысл его жизни. Лишь обладая целостным осмыслением мира, включающим научное познание и рациональную веру, фундированную этим научным познанием, человек может получить ответ ную этим научным познанием, человек может получить ответ на свои вопросы.