<<
>>

Я.Б. Руднева Наб. Челны, Набережночелнинский торгово-технологический ин-т ЭМАНСИПАЦИЯ, ФЕМИНИЗАЦИЯ, АССИМИЛЯЦИЯ (КРАТКИЙ ОБЗОР ЗАРУБЕЖНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ ПО ИСТОРИИ ВЫСШЕГО ЖЕНСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИИ)

В зарубежной историографии импульсом для исследования исто­рии женщин в России послужило появление на рубеже 1970-1980-х гг.

22 Sanborn J. Drafting the Russian nation: Military conscription, total war, and mass politics, 1905-1925.

DeKalb, 2003; Krylova A. Soviet women in combat: A history of violence on the Eastern front. N. Y., 2010 и др.

23 Stites R. Serfdom, society, and the arts in imperial Russia: The pleasure and the power. New Haven, 2005.

работ англо-американских историков Р. Стайтса24, Б. Энгель25, Л. Эд­мондсон26. Впервые движение за эмансипацию российских женщин, игнорируемое как самостоятельное явление советской историографи­ей, стало объектом специального изучения с точки зрения гендерных отношений, национального менталитета и индивидуальных особенно­стей. Р. Стайтсу принадлежит идея о неоднородности раннего россий­ского женского движения (1855-1881 гг.) и необходимости его деления на феминистское, нигилистическое и радикальное направления. Оце­нивая значение высшего образования, как одного из главных факто­ров формирования эмансипированного сознания, историк особо отме­тил, что тема «о русских студентках настолько объемна, а источнико- вая база настолько широка, что потребовалась бы специальная моно­графия, чтобы ее раскрыть»27.

Обращение к истории фармацевтического женского образования и профессиональной деятельности женщин-фармацевтов в Российской империи позволило американской исследовательнице М. Шеффер Конрой сформулировать тезис о том, что на рубеже XIX-XX вв. значи­тельное число девушек, стремившихся к высшему образованию, не только антагонистически относились к социализму, но и привержен­ность феминизму считали вторичной по отношению к успешной карье­ре28. Их жизненную позицию М. Шеффер Конрой определила как слу­жение профессии или профессиональный энтузиазм, который являлся одной из главных причин успешной социальной адаптации.

Преобла­дание на рубеже XIX-XX вв. среди российских фармацевтов предста­вительниц национальных меньшинств (польского, еврейского, немец­кого происхождения), озабоченных собственным социальным продви­жением и индифферентных к национальному вопросу, свидетельство-

24 Stites R. The Women's Liberation Movement in Russia . Princeton, NJ, 1978.

25 Edmondson L.H. Feminism in Russia, 1900-1917. Stanford, 1984.

26 Engel B.A. Mothers and Daughters: Women of the Intelligentsia in Nineteenth- Century Russia. Cambridge, 1983.

27 Стайте P. Женское освободительное движение в России: феминизм, ниги­лизм и большевизм, 1860-1930. М., 2004. С. 238.

28 Schaeffer C.M. Women pharmacists in Russia before World War I: women's emancipation, feminism, professionalization, nationalism, and class conflict // Ed­mondson L. Women's emancipation and theories of sexual difference. Akron; Kent, Ohio, 1988.

вало об ассимиляции, сопутствовавшей процессу интеграции женщин в состав профессиональной интеллигенции.

В 1980-1990-е гг. в западноевропейской историографии появилось много работ, посвященных истории пребывания российских женщин в университетах Западной Европы (пр. Д. Нойман). Подробный стати­стический обзор количества российских женщин, обучавшихся в семи швейцарских университетах с 1867 по 1914 гг., использование широко­го круга мемуарных источников для определения мотивационных ме­ханизмов массовой женской миграции и анализ специфики адаптации студенток в инонациональной среде являются безусловными достоин­ствами ее монографии. Д. Нойманн акцентирует внимание на наличии, наряду с представительницами дворянского сословия, второй движу­щей силы в борьбе за высшее образование - представительниц ев­рейской диаспоры Российской империи. Одной из последних работ, посвященных сравнительному изучению национально­конфессиональных особенностей адаптации евреек Восточной и За­падной Европы в системе совместного высшего образования (на при­мере Берлинского университета) и их ключевой роли в движении за эмансипацию, стало исследование Л.

Хирш29.

В 2000-е гг. осмысление авангардной роли русских женщин в про­цессе феминизации западноевропейской высшей школы продолжает оставаться актуальным. Анализ политических, экономических и социо­культурных последствий студенческих миграций как для стран, принимав­ших иностранцев, так и для стран, обеспечивших интенсивный приток эмиг­рантов в Западную Европу, был осуществлен в 2003 г. в рамках междуна­родного научно-исследовательского проекта «Les universites: des ponts a travers l'Europe» под руководством П. Рюдигера и Н. Тихонов.

Одним из направлений исследовательского поиска швейцарской исследовательницы Н. Тихонов стало изучение роли женщин- иностранок в процессе феминизации западноевропейских высших учебных заведений30. Причины женской студенческой миграции, по

29 Hirsch L. Vom Schtetl in den Horsaal: JQdische Frauen und Kulturtransfer. Berlin, 2010.

30 Tikhonov N. Student migrations and the feminisation of European universities // L'etudiant etranger. Preactes dela journee d'etudes du 8 fevrier 2002; Enseignement superieur et mixite: la Suisse, une avant-garde ambigue published мнению исследовательницы, заключались либо в отсутствии собст­венных национальных систем высшего женского образования, либо в религиозной дискриминации в отношении этноконфессиональных меньшинств. Н. Тихонов, отталкиваясь от распространенной в совет­ской и постсоветской историографии периодизации высшего женского образования, приходит к выводу об исторической несостоятельности мнения, связывавшего массовую эмиграцию женщин в Западную Ев­ропу с отсутствием образовательных возможностей в Российской им­перии. Она полагает, что изменение государственной политики в об­ласти высшего женского образования влияло на подъемы и спады ми­грационного потока, но взаимозависимость этих явлений была косвен­ной. Кроме того, несмотря на равные образовательные возможности, предоставленные швейцарскими университетами мигрантам и ми­грантам из России, мужчины, приобретая дипломы, могли реализо­вать себя профессионально на родине, в отличие от женщин, не имевших такой возможности.

В этой связи Н. Тихонов формулирует новую исследовательскую проблему: если нет возможности для про­фессиональной самореализации в своей стране, то чем можно объяс­нить столь интенсивный приток российских женщин (по конфессио­нальной принадлежности евреек, католичек, лютеранок) в западноев­ропейские университеты?

Необходимо отметить, что направления исследовательского поис­ка, обозначенные зарубежными историками в процессе изучения со­циокультурного «феномена» российской женщины, могут быть успеш­но реализованы только в рамках диалога с российскими коллегами. Однако на сегодняшний день можно констатировать отсутствие в рос­сийской историографии специальных работ о влиянии миграционных процессов, связанных с получением высшего образования, на мен­тальность российских женщин и их последующую социализацию.

in Rebecca Rogers (dir.), La mixite dans i'education. Enjeux passes et presents. Lyon, 2004.

<< | >>
Источник: Коллектив авторов. ЖЕНЩИНЫ И МУЖЧИНЫ В КОНТЕКСТЕ ИСТОРИЧЕСКИХ ПЕРЕМЕ. 2012

Еще по теме Я.Б. Руднева Наб. Челны, Набережночелнинский торгово-технологический ин-т ЭМАНСИПАЦИЯ, ФЕМИНИЗАЦИЯ, АССИМИЛЯЦИЯ (КРАТКИЙ ОБЗОР ЗАРУБЕЖНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ ПО ИСТОРИИ ВЫСШЕГО ЖЕНСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИИ):

  1. ВВЕДЕНИЕ
  2. § 4. Медицинское обеспечение и торгово-бытовое обслуживание военнослужащих161
  3. ГЛАВНЫЙ ВОПРОС
  4. Обеспечение обучения инвалидов в вузе
  5. Профессиональное образование в первые пореформенные десятилетия. Участие научной общественности и предпринимателей в еео развитии
  6. Заключение
  7. Социально-исторические условия
  8. § 1. РАЗВИТИЕ ЖЕНСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
  9. Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности
  10. 2. Просвещение, книгоиздательство и периодическая печать.