Изменение конфигурации сети российских городов

Знаковыми событиями революционных лет с точки зрения процессов урбанизации стали, во-первых, перенос в 1918 г. столицы из Петрограда в Москву, мотивированный военной угрозой из-за чрезмерной близости к границам, и, во-вторых, образование СССР в 1922 г.

Наследуя Российской империи, СССР, тем не менее, утратил значительную часть ее западных территорий, вытянутых от Финляндии до Молдавии, а вместе с ними и целый ряд крупных городов. Новые границы стали рассматриваться как линия фронта между миром капитализма и социализма. Внешние контакты городов были обрублены. Если до революции сеть городов активнее формировалась по краям империи, то теперь стратегически более важным стал рост городских центров внутри страны.

НЭП и начало индустриализации. К 1926 г. доля городского населения в СССР достигла уровня 1913 г. Начался период экономического роста. Это было время невероятного энтузиазма. Существовало убеждение, что Россия в короткие сроки из архаичной и консервативной крестьянской страны превратится в политически авангардную, индустриально развитую и урбанизированную державу.

231

Архитекторы и градостроители воспринимали отмену частной собственности как освобождение от пут капиталистического земельного права, как возможность строить и перестраивать города, не оглядываясь на границы частных владений и капризы их хозяев. В это время было предложено огромное число смелых проектов, многие из которых так и не были никогда реализованы. В 1928—1929 гг. в проектную работу в Москве было вовлечено около 10 тыс. архитекторов, планировщиков и чертежников, в Петербурге, который после смерти Ленина в 1924 г. был переименован в Ленинград, — 9 тыс., в Харькове — тыс. Большой интерес к России проявляли западные архитекторы. Их внимание было приковано к конструктивизму, который многие из них считали стилем молодого советского государства.

1929 г. был объявлен Сталиным годом «Великого перелома». Свою речь к очередному юбилею революции он завершил словами: «Мы идем на всех парах по пути индустриализации — к социализму, оставляя позади нашу вековую «расейскую» отсталость. ... Пусть попробуют догонять нас почтенные капиталисты, кичащиеся своей «цивилизацией». Мы еще посмотрим, какие из стран можно будет тогда «определить» в отсталые и какие в передовые». Молодой, агрессивный и убежденный в своей исторической правоте коммунистический режим встал на путь форсированной модернизации, предполагавший предельную концентрацию сил, мобилизацию ресурсов и политический террор против несогласных, в число которых попали целые сословия населения и прежде всего крестьянство.

1930-е гг. вошли в историю российской урбанизации как время «городского взрыва». Всего за 10 лет городское население страны выросло на 27 млн чел. На современной территории Российской Федерации рост составил 19,9 млн, или в 2,2 раза.

В 1929—1932 гг. для постоянной работы в СССР приглашаются многочисленные иностранные специалисты. Только архитекторов и градостроителей приехало более 100 чел. Среди них были и выдающиеся представители авангардизма. Ключевыми фигурами были А. Кан, создавший и реализовавший проекты всех предприятий Форда, и Э. Май — городской советник по строительству и архитек-

232.

туре Франкфурта-на-Майне. Они были приглашены как идеологи поточно-конвейерного способа проектирования и строительства: Э. Май — в градостроительстве, а А. Кан — в промышленности.

В 1929—1932 гг. архитектурным бюро А. Кана, расположенным в Детройте, и его филиалом в Москве было разработано 570 проектов крупнейших промышленных предприятий и поселков для рабочих. Среди них все знаковые проекты того времени: тракторные (танковые) заводы Сталинграда, Харькова, Челябинска, Екатеринбурга, металлургические — Магнитогорска и Днепропетровска, автомобильные — Нижнего Новгорода и Самары (карбюраторно-арматурный завод в Самаре выпускал детали для предприятий Нижнего и Москвы).

Интернациональная бригада Э. Мая занималась планировкой и застройкой городов. В. Швагеншайдт в своих письмах из России в 1931 г. ярко описывал лихорадочную и вдохновенную работу: «Мы проработали район между Новосибирском и Кузнецком, гигантский угольный бассейн Сибири. Довольно подробно мы спроектировали прямо на месте шесть городов, большая часть из которых будет построена уже в этом году»[61]. За короткое время группа сделала проекты застройки Сталинграда, Магнитогорска, Нижнего Тагила, Щегловска, Кузнецка (Сталинска), Ленинска, Автостроя, Прокопьевска и многих других городов Сибири. Вектор урбанизации начал отчетливо смещаться в восточные регионы страны — в Поволжье, на Урал и в Сибирь.

К 1932 г. волна энтузиазма начала спадать. В стране царила бедность. Голодомор 1932—1933 гг., тщательно скрываемый властью, унес жизни более 7 млн чел. Доля современной России в этом страшном поминальном листе составляет более 2 млн. Успехи индустриализации, несмотря на огромные затраты, заставляли себя ждать. Строительная технология в СССР находилась на низком уровне. Металл, стекло, бетон, даже элементарные гвозди были крайне дефицитными материалами. Передовые для своего времени предприятия — гиганты индустрии обрастали барачными поселками, застроенными одноэтажными дощатыми домами, утепленными глиной, опилками, строительным мусором или торфом. На жилищное строительство шло чуть более 5% капиталовложений. Всерьез

233

обсуждался проект «развивающегося барака», который на первой стадии представлял собой одну коллективную спальню с нарами на 222 чел. Затем, по мере появления новых возможностей, он трансформировался в «культурный барак» с уборной, умывальниками и спальнями. Шваген- шайдт писал в Москву: «Одноэтажная застройка из местных материалов — это правильный путь. А поэтому я предлагаю строить барачный город, а по мере поступления денег, материала и рабочей силы перестраивать, и я покажу, как его можно будет перестроить в город-рай»[62].

Понятно, что население плохо приживалось в таких городах, несмотря на энтузиазм и требования коммунистической сознательности.

Введение паспортного режима в городах. В 1932 г. государство вернуло отмененные в 1918 г. внутренние паспорта, и они стали обязательными для всех жителей городов, рабочих поселков и строительных участков, наемных рабочих, а также всех, живущих около западных границ СССР.

Внутренние паспорта были введены Петром I в 1794 г., чтобы подавлять «несанкционированное переселение не

зависимого и странствующего народа». Все население было прикреплено к месту жительства для облегчения сбора налогов. Всякий, кто ускользал от паспортизации, считался беглецом или преступником. Паспорта гарантировали, что никто не покинет установленную категорию труда без разрешения помещика или государства. Большевики очень гордились отменой царских паспортов в 1918 г. и связанных с ними ограничений на свободу перемещений и выбора места жительства как одной из их самых важных демократических реформ.

В паспорте ставился штамп о месте постоянного проживания человека — прописка. Прописка выполняла несколько функций: во- первых, контрольную.

Крестьяне, которые в отличие от жителей городов не получили паспортов, оказались вдвойне бесправными, поскольку лишались всякой возможности переезда, за исключением набора на промышленные предприятия или направления на учебу, выдаваемого по решению сельского совета. Конечно, людей эти ограничения не всегда останавливали, и миграции из села в город продолжались, но они были сопряжены с риском репрессий. В 1932 г. 10,5 млн чел. прибыло в города и 7,7 млн покинуло их, 2,8 млн осело в городах. В 1933 г. после введения паспортов сальдо составило 772 тыс. чел., однако уже в

235

1935 г. миграционный поток восстановился, и в города переселилось млн крестьян.

Ужесточение политического режима ирепрессии. В середине 1930-х гг. политическая атмосфера в стране заметно ухудшилась, участились репрессии. Иностранные специалисты начали покидать СССР. Пик отъездов пришелся на 1932—1934 гг., редко кто доработал до 1938 г. Времена современной архитектуры закончились. Реальные социалистические города были мало похожи на утопические мечты и оказались менее гуманными, чем города капиталистические. Жизнь в социалистическом городе практически полностью подчинялась трудовой деятельности.

Модель города, возникшая в 1930-е гг., так же, как и поточноконвейерные методы проектирования и строительства городов, оказали огромное влияние на весь последующий период советского градостроительства. Многие новые города, выросшие вокруг гигантских предприятий, так и остались навсегда монофункциональными, играя роль рабочих общежитий.

В 1930-е гг. страну накрыла новая волна массовых политических репрессий, достигшая своего апогея в 1937—1938 гг. В истории российской урбанизации это сыграло двойственную роль. Во-первых, репрессии «выкосили» наиболее образованную часть горожан — интеллигенцию и специалистов, сделав города еще более сельскими по составу населения. Во-вторых, огромная армия репрессированных была поставлена на службу народному хозяйству. Все крупные стройки стали надежно снабжаться подконтрольной рабочей силой, не требовавшей никаких социальных затрат. Если в 1932 г. в стране действовало 11 исправительно-трудовых лагерей, то к 1940 г. — 53, включая и так называемые лагеря строительства НКВД, которые создавались специально для сооружения крупных хозяйственных

236.

объектов пятилеток. География советского ГУЛАГа с точностью до деталей повторяет географию промышленных предприятий, разработок месторождений полезных ископаемых, транспортного строительства. За 1930-е гг. заключенными были построены и сданы в эксплуатацию 170 промышленных и 82 сельскохозяйственных объекта. Практически все быстро растущие города, включая Москву и Петербург, были окружены кольцом лагерей, поставлявших на стройки заключенных.

Результаты урбанизации 1930-х гг. «Городской взрыв» в России был оплачен непомерно высокой социальной ценой, но те, кто не попал в жернова сталинской карательной машины, смогли воспользоваться плодами урбанизации. Миллионы людей получили доступ к образованию и медицинскому обслуживанию, средний уровень которого заметно вырос. Сократилась младенческая смертность, на 5 лет увеличилась средняя продолжительность жизни, значительно расширились права женщин, развивалась система социальных услуг, модернизировался институт семьи и семейные отношения.

В 1930-е гг. индустриализация и урбанизация коснулись всех регионов страны. Размещение новых промышленных предприятий и строительство новых городов практически полностью совпало со сложившейся системой расселения. Если к концу 1920-х гг. на современной территории России насчитывалось 20 городов с населением 100 тыс. чел. и более, то в 1939 г. их уже было 42. В 1940 г. доля городского населения выросла до 32,5%. Позитивный с точки зрения промышленного развития страны тренд имел негативное влияние на обеспеченность городского населения жильем. Если в 1928 г. на одного горожанина приходилось в среднем 5,8 м2 жилой площади, то в 1939 г. этот показатель снизился до 4,5 м2.

Главные итоги довоенного периода российской урбанизации — массовое переселение в города, возникновение нового типа «ресурсных» городов, связанных с освоением месторождений полезных ископаемых и развитием тяжелой индустрии, а также формированием сети многофункциональных центров на территории всей страны, которые позволили сконцентрировать интеллектуальный потенциал и ресурсы развития.

Великая Отечественная война (1941—1945) нанесла невосполнимый урон городам западной части страны и стимулировала их развитие в

237

восточной. По официальным данным, в 1941—1943 гг. на оккупированных территориях было полностью или частично сожжено и разрушено 1710 городов и поселков, более 70 тыс. сел и деревень, более 6 млн зданий, крова лишились порядка 25 млн чел. В то же время многие крупные предприятия, административные учреждения, университеты, научные центры, театры и киностудии были передислоцированы в города Поволжья, Урала, Сибири, Казахстана и Средней Азии. На восток страны отправилось и мирное население крупных городов. Эвакуация «нормализовала» экономический профиль многих городов, дав толчок развитию производства, науки и культуры. Так, знаменитые Пермская балетная школа, Новосибирский оперный театр, Свердловская киностудия (Екатеринбург) обязаны своими успехами эвакуации. Более сотни институтов Академии наук были эвакуированы в Казань, что оказало сильнейшее влияние на формирование местной научной школы. Перемещение в Новосибирск конструкторских бюро и предприятий Центрального авиагидродинамического института (ЦАГИ) превратило город в крупнейший в Сибири центр авиастроения, поставщика оптико-механического, радиотехнического и электротехнического оборудования, а также физических исследований. Это предопределило создание в Новосибирске в 1958 г. Сибирского отделения Академии наук и строительство Академгородка. Такие научные «городки», но меньшего масштаба возникли также в Томске, Красноярске и Иркутске. Хотя война была не лучшим временем для развития городов, медленный рост городского населения все же продолжался. В 1942—1945 гг. было образовано 55 новых городов, из которых 31 — на Урале. Среди наиболее известных городов, основанных в то время, — Воркута и Ухта.

В годы войны доля городского населения росла быстрее, чем численность городов. Сказывалось резкое сокращение сельского населения (беженцы, вынужденные переселенцы) и общие человеческие потери, оцениваемые в 26—28 млн чел.

Послевоенный восстановительный период занял порядка 10 лет. Экономические и людские ресурсы страны были подорваны, поэтому основной упор был сделан на восстановление наиболее крупных городов, в первую очередь административных центров, концентрировавших тяжелую промышленность. В 1946—1951 гг. прошла волна принятия генпланов развития и реконструкции городов. Главный

238.

акцент был сделан на массовое строительство жилья и «индустриальное домостроение» при максимальной экономии государственных средств. Этот подход определил всю дальнейшую историю российского градостроительства. Однако в первой половине 1950-х гг. еще господствовала довоенная схема, в центре которой было создание отдельных городских ансамблей в «сталинском» неоклассическом стиле, призванных олицетворять успехи нового строя. В эти годы сложились центральные площади и проспекты практически всех наиболее значимых российских городов — как разрушенных в годы войны, так и возникших за Волгой и Уралом. Хотя за 10 послевоенных лет было построено больше жилья, чем за 20 довоенных (295,2 млн м2 против 235,8 млн), люди жили в крайне стесненных условиях, в перенаселенных коммунальных квартирах, общежитиях и бараках с очень низким уровнем благоустройства. Жилищные условия в городах были хуже, чем в конце 1920-х гг., особенно в европейской части страны, наиболее пострадавшей от войны.

Ситуация начала кардинально меняться после смерти Сталина (1953). В 1954 г. прошла массовая амнистия заключенных, и был смягчен паспортный режим в стране, ограничивавший свободу перемещений и сдерживавший отток крестьян из сельской местности. Это резко стимулировало рост городов. Уже в 1958 г. на территории современной России был зафиксирован переход доли городского населения через символическую отметку 50%, а еще через три года, после придания селу Агинское (центр Бурятского-Агинского округа) статуса поселка городского типа, в стране уже не осталось регионов без городского населения. В среднем российский город насчитывал 59 тыс. чел. В 65% регионов имелся большой город, правда, в большинстве случаев, единственный. Он давал название региону и выполнял функцию административного центра.

По уровню урбанизации в 1959 г. лидировали два столичных региона. Но если Ленинградская область выглядела островом на фоне слабоурбанизированного окружения, то Московская область играла роль своеобразного ядра для соседних старопромышленных областей, также отличавшихся высоким уровнем урбанизации. Фактически к этому времени уже сложился Московский столичный регион, далеко выходящий за пределы собственно Московской области. Следующий по значимости ареал возник на Урале. В него вошли Свердловская,

239

Челябинская и частично Пермская области. В Поволжье выделилась Самарская область.

Многие российские города того времени оставались маргинальными по составу населения. Поэт Д. Самойлов пишет в своих «Памятных записках» о миллионах «работящих мужиков», которые, демобилизовавшись, «до деревни не доехали, а осели в городах, сперва сбоку припека, при вдовах и перезрелых невестах, а потом отстроились, поселились, укоренились. И постепенно преобразовались в новый народ, у которого в памяти деревня, деревенское детство, мать и тятя, дядья и тетки, в памяти преобразованная в сельскую идиллию жизнь, — а в реальности хватка средних горожан»[63].

Первая национальная жилищная программа. В 1958 г. Н.С.Хрущев впервые назвал жилищное строительство приоритетным направлением развития городов. Была принята жилищная программа[64], которая предусматривала типовое проектирование с очень жесткими нормативами, регулировавшими планировку домов, квартир и городских кварталов. Вновь, как в начале 1930-х, ставка была сделана на поточно-конвейерные технологии крупнопанельного строительства, уже апробированные в западных странах.

Первой ласточкой стал реализованный в 1956—1958 гг. проект квартала Черёмушки, расположенного на тогдашней окраине Москвы. Первые пятиэтажные дома упрощенного типа предназначались для строителей, привлекаемых по лимиту, которые затем и должны были осуществить грандиозный план жилищного строительства.

В крупнейших городах существовали ограничения на прописку, от которых страдали строительство и промышленность, испытывавшие дефицит дешевой рабочей силы, набираемой из мигрантов. Решить проблему помогали квоты, выдаваемые предприятиям на привлечение рабочих — лимит. Кличка «лимитчики» стала обозначением маргинальных слоев городского населения, сменив предшествующее «деревенщина». Сегодня тот же пренебрежительный смысл вкладывается в заимствованное слово «гастарбайтеры».

Главным достоинством возводимых пятиэтажек была низкая стоимость строительства: стены из тонких керамзитобетонных панелей, кухни в 5—6 м2, совмещенные санузлы, маленькие смежные комнаты, отсутствие лифтов, близкое расположение домов, чтобы один кран мог обслуживать две стройки. Для городской России название «Черёмушки» стало нарицательным. Проект был растиражирован на всю страну, и во многих городах появились свои Черёмушки.

Первоначально новые панельные дома воспринимались как огромное социальное достижение. В короткие сроки миллионы людей перебрались из подвалов, бараков, общежитий и коммуналок в благоустроенное жилье с горячей водой, центральным отоплением и канализацией. Мечта об отдельной квартире для семьи превращалась в реальность. Хотя семья понималась в расширительном смысле и состояла из двух, а то и трех поколений, это был огромный шаг вперед после коммунальных квартир. По мере роста благосостояния населения оценки качества построенного в хрущевское время жилья резко снизилось, и когда-то желанные пятиэтажки получили пренебрежительное название «хрущобы».

Новые тенденцииурбанизации. Хрущевская эпоха дала начало основным тенденциям урбанизации последующего 30-летия, к которым можно отнести: 1) быстрый рост крупнейших городов, 2) усиление концентрации городского населения и интенсификация агломерационных процессов, 3) создание городов-спутников, ориентированных на науку и высокотехнологичные производства, 4) превращение микрорайонов в основную планировочную единицу городов и 5) дачную экспансию горожан в пригороды.

Строительство «развитого социализма» (1960—1985). Уже послевоенные годы обнаружили притягательность больших и крупнейших городов для размещения новых производств. Необходимость технологической модернизации советской экономики, все сильнее ощущавшаяся с наступлением 1960-х гг., требовала квалифицированной рабочей силы, которая, в свою очередь, предъявляла спрос на более

Изменение структуры российских городов в 1939-1989 гг.

Таблица 3

Источники: Население СССР. 1973. М.,1973; Итоги Всесоюзной переписи населения 1970 г. Т 1. М., 1972; Численность населения РСФСР по данным Всесоюзной переписи населения 1989 г. М., 1990.

качественное жилье и развитый сектор услуг, имевшийся только в больших городах. Сюда «устремились» не только отрасли, связанные с научно-техническим прогрессом, но и тяжелая промышленность.

Влияние промышленности на развитие крупных городов было двояким. С одной стороны, она расширяла их экономическую базу, способствуя созданию новых дополнительных производств, исследовательских и образовательных институтов, социального сервиса, но с другой стороны, препятствовала развитию других сфер и видов деятельности. Гипертрофия промышленных производств деформировала экономический профиль городов и тянула за собой «хвост» проблем, связанных с разбалансированностью рынка труда, плохой экологией, неэффективным землепользованием. Ключевое противоречие состояло в том, что промышленность постоянно требовала притока дешевой рабочей силы, тогда как город столь же упорно «производил» квалифицированные кадры, предъявляющие спрос на другие сферы деятельности. Развитие больших городов становилось все более зависимым от завоза работников на предприятия и неудовлетворенного спроса на жилье.

Уже к середине 1970-х гг. подавляющее большинство населения России обосновалось в крупных городах и зонах их влияния (табл. 3).

242.

Наиболее привлекательными оказались административные центры — столицы областей, краев и республик. Чем выше был статус города, тем большим набором социальных благ могло воспользоваться его население. В то же время рост многих городов, возникших на волне индустриального бума, замедлился, а некоторые даже переживали стагнацию. Например, с 1959 по 1989 г. численность населения Екатеринбурга и Челябинска практически удвоилась, Нижний Тагил и Магнитогорск подросли на 30%, а в 34 из 137 уральских городов наблюдались депрессивные тенденции, 24 из них потеряли более 10% населения.