Внешние геополитические концентры и секторы
Более детальная, но все же крайне обобщенная картина геополитического положения России может быть показана на диаграмме (рис. 4.2), на которой ее геополитические интересы и проблемы распределены по концентрам (оболочкам) и секторам.
Первый пояс — новое зарубежье, в котором условно выделены секторы.
• Государства Прибалтики (Балтии).
Основные противоречия России с ними касаются дискриминации живущих в них этниче-
1 - Финляндия
2 - Центрально-Восточная Европа
3 - Ближний и Средний Восток
4 - Южная Азия
5 - Япония, внеконтинентальная Азия и Океания 6-ВосточнаяАзия
7 - Латинская Америка 8-Магриб иАфрика
9 - Западная Европа 10-Англо-Америкаи Карибы
11 - Атлантическая зона
12 - Тихоокеанская зона 13-Антарктический сектор 14-Арктический сектор
Рис. 4.2. Пояса (оболочки) и секторы в геополитическом положении России: строчными буквами выделено новое зарубежье: а) Балтия и Белоруссия; б) Западно-Черноморский сектор; в) Кавказ; г) Центральная Азия
173
ских русских, особенно в Эстонии и Латвии. Эти государства опасаются, что их русское население может сыграть на каком-то этапе роль «пятой колонны», а также возможной ассимиляции национального населения русскими. Все три страны уже вступили в НАТО в 2004 г.
• Белоруссия. С ней образовано Союзное государство России и Белоруссии. Однако многие решения, принятые в рамках Союза, не реализуются на практике или постоянно откладываются на будущее.
• В западном Черноморском секторе главные спорные вопросы:
1. Кому все же должен принадлежать Крымский полуостров (все более важную роль здесь играют крымские татары)?
2. Кто будет доминировать на Черном море (это также касается и других черноморских стран)?
3. Каков будет статус Приднестровья?
4. Каков будет статус Севастополя и какова участь российского Черноморского флота?
5.
Как изменятся отношения России с Украиной при условии ее вступления в НАТО?Вновь для России возникла проблема пользования проливами между Черным и Средиземным морями. Определенные политические круги Турции вновь возвратились к доктрине «Черное море — турецкое море», используя экологический фактор риска прохода российских танкеров. Запреты для России пользоваться проливами — это нарушение международной конвенции, принятой в Мон-трё (Швейцария), согласно которой черноморские страны проводят через проливы корабли без ограничений при соблюдении установленных условий; проход военных кораблей нечерноморских стран ограничен по классу, тоннажу и сроку пребывания в Черном море.
• В Кавказском секторе можно выделить две главные и взаимосвязанные проблемы. Останутся ли Абхазия и Южная Осетия непризнанными республиками или они войдут в состав России? Какую роль играют новые кавказские государства, вместе взятые и порознь (православная Грузия, шиитский Азербайджан, монофи-зитская Армения), в геополитической стратегии России?
Руководство НАТО объявило Закавказье и Среднюю Азию сферой его ответственности. Грузия заявила о желании вступить в НАТО. США провозгласили Каспийский регион зоной своих на
174
циональных интересов. Азербайджан заявляет о возможности создания на его территории американских и турецких военных баз.
Не соответствуют российским интересам, особенно ее урало-сибирским нефтеносным районам, некоторые конкретные проекты. Например, проект ТРАСЕКА, который должен соединить Среднюю Азию с Центрально-Восточной Европой и далее с Европейским Союзом и НАТО. Этот проект увязывают с освоением нефтяных месторождений Каспия и Прикаспия и с предполагаемыми нефтепроводами, альтернативными нефтепроводу Баку — Новороссийск. Проект ТРАСЕКА имеет явный геополитический вызов России, поскольку экономически он вряд ли целесообразен из-за множества таможенных рубежей, необходимости многократных перегрузок с наземного транспорта и наоборот. Другой проект нефтепровода Баку — Джейхан через Турцию во многом также имеет геополитический характер, хотя экономически он целесообразен.
Откровенно антироссийский характер имеет объединение ГУАМ (Грузия — Украина — Азербайджан — Молдова), постепенно трансформирующееся в оборонное соглашение.
Как известно, России небезразлична судьба Абхазии, куда она направила своих миротворцев.
Однако правительство Грузии стремится заменить их международным контингентом, приводя очень слабую аргументацию этого шага.• В Средней Азии и Казахстане (с 1993 г. здесь существует сообщество республик Центральной Азии), как и на Кавказе, растет национальное самосознание в самых разных формах. Регион после перестройки был охвачен острыми этническими конфликтами. Затем возникли проблемы внутриполитического и межгосударственного характера, проявляемые часто как приграничные столкновения, потому что оппозиция, а также террористы и наркодельцы «квартируют» в Афганистане — стране, где уже более двух десятилетий идет война.
В 1999 г. таджикские исламисты вторглись в киргизскую и узбекскую части Ферганской долины, летом 2000 г. объектами фундаменталистов вновь стали границы Киргизии и Узбекистана. На Ташкентской конференции президентов Казахстана, Киргизии, Узбекистана и Таджикистана в апреле 2000 г. Афганистан был назван «дамокловым мечом Центральной Азии». Успехи афганских талибов могут способствовать их продвижению на север к Каспию. Они могут привлечь и геоэкономику. Так, имеется проект проклад
175
ки трубопроводов из Туркмении к Индийскому океану. Тогда не-приокеанические Афганистан и Туркменистан могут избавиться от статуса «медвежьего угла» мировой экономики и обеспечить себе доступ к ресурсам со стороны Мирового океана. Однако это может угрожать государственности Таджикистана, с которым талибы с помощью таджикской оппозиции ведут вооруженную и геополитическую войну. Нельзя забывать и о возможных претензиях исламистов на внутренний восток России — Поволжье, Приуралье, Северный Кавказ.
Как было отмечено, Турция проявляет большую геополитическую активность в регионе Закавказья и Средней Азии. Утверждение здесь Турции вовсе неприемлемо для России. Однако геополитика взаимодействия диктует в этом случае развивать сотрудничество и взаимопонимание с Турцией как черноморской державой. Эта линия уже сейчас согласуется с проектами российско-турецких газопроводов: «Голубого потока» и проектируемого через Западную Грузию и Армению.
Второй, третий и четвертый пояса-концентры (оболочки) включают государства дальнего зарубежья, где Россия просто не в состоянии вернуться к осуществлению глобальной политики.
Для дальнего зарубежья предлагались различные концепции, одна из которых названа стратегией сбалансированной равноудаленности-равноприближенности, что означало, очевидно, поскольку концепция не разъяснялась, некоторую аморфную политику, следующую за событиями.Рассмотрим некоторые проблемы общего и частного характера геополитического положения России во внешних оболочках. • Арктический сектор
К Арктике прилегают территории пяти государств: России, США, Канады, Дании (Гренландия) и Норвегии. Здесь имеются неразрешенные проблемы. Россия и Норвегия оспаривают несколько десятков тысяч квадратных километров в Баренцевом море, потенциально богатых залежами газа и нефти. На участке шельфа, именуемого российскими геологами «поднятием Федын-ского», по прогнозам, имеются запасы природного газа, равные крупнейшему Штокмановскому месторождению, а нефти — равные запасам Тимано-Печорского месторождения.
Россия ратифицировала Морскую конвенцию ООН (1982 г., вступила в силу в 1994 г.) в 1997 г. В силу этого она должна отменить Постановление Президиума ЦИК СССР «Об объявлении терри
176
торией Союза ССР земель и островов» от 15 апреля 1926 г., в котором было установлено, что территорией СССР являются все земли и острова, как уже открытые, так и могущие быть открытыми впоследствии, расположенные в секторе, образующем треугольник между побережьем СССР на Северном Ледовитом океане, Северным полюсом и меридианами: 32°4'35" в.д. и 168°49'30" з.д. по Гринвичу. Эта проблема решается в Государственной Думе путем обсуждения проекта Федерального закона «Об арктической зоне Российской Федерации». Проблема состоит в том, что Морская конвенция ООН не имеет секторального принципа определения статуса.
• Центрально-Восточная Европа
Здесь Россия потерпела наибольший геополитический и геоэкономический урон. На всем протяжении истории государства Центрально-Восточной Европы, имея промежуточное положение, сильно зависели от изменчивого баланса европейских сил. (Теоретическое допущение: если бы вопрос о «восточных землях» начал серьезно обсуждаться в Германии, то Польша и Чешская Республика неизбежно вновь бы потянулись к России.) Сейчас же за счет стран Центрально-Восточной Европы происходит расширение
НАТО.
• Китай
С этой страной Россия имеет наиболее протяженную границу (около 2500 км).
Некоторые эксперты полагают, что прогресс Китая в экономике может представлять угрозу для России в форме постепенной китаизации редко заселенных областей Сибири и Дальнего Востока. Разрыв демографического потенциала между двумя государствами — на порядок: в 2006 г. в России насчитывалось 142 млн человек, а в Китае — около 1,3 млрд (следует заметить, что ряд западных исследователей оценивают численность населения современного Китая вплоть до 2,2 млрд).Процесс демографического проникновения в Сибирь и Дальний Восток происходит, но статистические данные о нем настолько противоречивы, что трудно привести взвешенные оценки. На проблему китаизации существует две противоположные точки зрения. Одна из них практически паническая. Известно, что В.С. Соловьев в «Краткой повести об Антихристе» описывает ХХ в. как эпоху последних великих войн, в которую все европейские государства признают вассальную зависимость от богдыхана. «В практических областях жизни становятся три явления: широкий наплыв
177
в Европу китайских и японских рабочих и сильное обострение вследствие этого социально-экономического вопроса» [Соловьев, 1991. С. 154].
Правда, затем «следуют» события, в результате которых Европа становится свободной и превращается в европейские соединенные штаты [Там же]. Но это потребовало больших жертв. Многие современные политики предостерегают Россию с ее постоянно снижающимся демографическим потенциалом и очень слабой заселенностью восточных регионов от демографической экспансии китайцев, которая происходит уже в настоящее время.
Другие авторы призывают смотреть на эту угрозу более оптимистически. А.В. Бедрицкий [1998. С. 6] пишет о том, что история Китая на протяжении трех последних тысячелетий показывает, что присоединение к Китаю новых территорий происходило преимущественно путем медленного распространения ареала китайской цивилизации на сопредельные территории, а не путем военной экспансии.
Это высказывание заставляет вспомнить геополитику Мао Цзэ-дуна, который откровенно искал пути территориального расширения.
Наибольшие территориальные претензии были выдвинуты в отношении СССР (Дальний Восток, значительная часть Сибири до Урала, значительная часть Казахстана и Средней Азии). При Мао Цзэдуне были сломлены буддистский Тибет, внутренняя Монголия, мусульманский Синьцзян, которые стали интенсивно заселяться этническими китайцами.В то же время известный политолог М.В. Ильин не видит более опасного для России поворота событий, чем возникновение какого-то подобия оси «Пекин — Астана [цит. по: Цымбурский, 1999. С. 157]. Такая ось могла бы давить одновременно и на дальневосточный фланг России, и на ее урало-сибирское ядро (земли между Екатеринбургом, Оренбургом и Кемерово, названные Ильиным «второй Великороссией») [Ильин, 1998. С. 91], «причем уязвимыми оказались бы как линия Транссиба, пересекаемая в нескольких местах казахстанской границей, так и Оренбургский коридор, отделяющий Казахстан от Башкирии — тюркского анклава внутри России» [Цымбурский, 1999. С. 157], под вопросом стали бы связи с Центральной Азией и Ираном (через Казахстан проходит до 3/4 транзита российских товаров в Центральную Азию и Иран). Но тогда можно судить и от противного: Казахстану опасна ось «Москва — Пекин», особенно если к ней примкнет Узбекистан.
178
При военной слабости Казахстана вряд ли подобные гипотезы имеют отношение к реальной политике. Вопрос достаточно сложный. В одном аргументированном геополитическом труде «Геополитический треугольник. Казахстан — Китай — Россия. Прошлое и настоящее пограничной проблемы» автор считает, что движение на Запад входит в планы Китая и осуществляется сознательно и целенаправленно. «Казахстанское руководство, не замечая проблем и подыгрывая Великому восточному соседу, ведет опасную геополитическую игру. Пытаясь уклониться от удушающих объятий бывшей Империи — России, попадает в карман гораздо более опасному «союзнику» [Хлюпин, 1999. С. 132].
Тем не менее принципиальные геополитические интересы Китая пока преимущественно направлены не в сторону России и Казахстана, а в Азиатско-Тихоокеанский регион, страны Юго-Восточной Азии, где он пытается закрепить свои прочные позиции государства-лидера, используя такой благоприятный фактор, как широкое распространение здесь хуацяо — многочисленных и предприимчивых китайских диаспор.
В перспективе с ростом индустрии КНР потребуются огромные ресурсы промышленного сырья, в результате чего будет осуществляться поворот в сторону сырьевых ресурсов близлежащих районов России — Сибири, Дальнего Востока, а также Казахстана и Центральной Азии, потому что другие ресурсные районы мира уже геоэкономически поделены. • Отношения России с Японией
Они омрачаются проблемой Курильских островов (Итуруп, Ку-нашир, Шикотан и Хабомаи), на присоединение которых к своей территории претендует Япония. Россия в процессе сложных переговоров уступила Японии группу островов на юге Курильской гряды в 1875 г., а остальные — в обмен на право полностью владеть островом Сахалин, который до того был под совместной юрисдикцией.
Однако в результате Русско-японской войны 1904—1905 гг. Япония получила половину Сахалина (южнее 50° с.ш.). В 1945 г. СССР по договору с союзниками в Ялте (1943) вступил в войну с Японией и занял ее «северные территории».
В настоящее время Россией не отрицается наличие территориальной проблемы между двумя государствами, но возвращение Южных Курил не расценивается как удовлетворение законных претензий японской стороны, а как возможный акт доброй воли
179
ради упрочения добрососедских отношений и заключения мирного договора [История Японии, 1999, т. 2]. • Российско-американские отношения
Это обширнейшая тема с множеством неисследованных аспектов. После распада СССР они характеризовались прежде всего неустойчивостью, хотя произошел основной структурный сдвиг, о котором в свое время писал А.Д. Сахаров: «Я убежден, что единственным путем кардинального и окончательного устранения термоядерной и экологической гибели человечества, решения других глобальных проблем является глубокое встречное сближение мировых систем капитализма и социализма, охватывающее экономические, политические и идеологические отношения, то есть, в моем понимании, конвергенция. Именно разделение мира придало глобальным проблемам такую трагическую остроту. Поэтому только устранение этого разделения может их разрешить» [Сахаров, 1989. С. 15]. Оказались неоправданными ожидания с российской стороны американской помощи для укрепления рыночной системы и демократии в России, что сейчас некоторые американские политики расценивают как невосполнимую ошибку США. В геополитическом плане всеми своими действиями США последовательно разрушают геополитические основы положения России как великой державы. При этом нельзя забывать, что политика перестройки М.С. Горбачева и далее политика Б.Н. Ельцина привела к значительной асимметрии в потерях США и России. США и Запад в целом практически ничего не потеряли, а в России и бывших союзных республиках разразился экономический кризис, распад системы союзнических связей и вывод больших контингентов войск из Европы и Афганистана, потребовавший огромных средств. Все это не коснулось США.
Теперь же Евразия становится (да и раньше была) центром геополитических и геоэкономических интересов США. Россия в этих планах теперь не выступает как равноправная держава, как это было во времена сотрудничества Рейгана, Буша с Горбачевым, а как «нормальная» страна, какими для США являются Великобритания, Германия, Япония, не помышляющие об отходе от американского геополитического кода.
Россия нужна Соединенным Штатам по ряду причин, но в первую очередь как противовес Китаю. «Никогда за всю эпоху новой и новейшей истории модели обеспечения стабильности Евразии в целом не строились американцами на презумпции
180
"сильного Китая"» [Богатуров, Кременюк. 1997. С. 137]. Как свидетельствуют публикации, Россия в немалой степени способствует модернизации военно-промышленного комплекса Китая: контракт на организацию лицензионного производства в КНР истребителя СУ-27; работа русских специалистов-«ядерщиков» в КНР; помощь в сооружении трубопроводов, ряда железных и автодорог и т.п.
Расширение НАТО, означающее приближение к непосредственным границам России, — это, безусловно, давление на нее. Поэтому все предложения о партнерстве не могут восприниматься Россией только как паллиативные. В то же время взаимодействие России с НАТО по ряду проблем не прерывается даже в период Косовского кризиса.
В целом же США, судя по публикациям и конкретным действиям, занялись перестройкой структуры безопасности в Евразии и в Европе в частности. Такие действия в России воспринимаются как ущемление ее государственных интересов. Необходимо время для восприятия американской политики: разумны ли они, связаны ли с соблюдением государственного суверенитета, правом этнических групп на самоопределение, демократией и т.п.
Основное же требование к партнерским отношениям заключается в том, чтобы действия США и НАТО не были направлены на разрушительные процессы относительно территориальной целостности России и ее интегративных тенденций в рамках СНГ. • Европейский Союз
В этом случае речь идет преимущественно об экономическом сотрудничестве. С 1994 г. Россия осуществляет связи с Европейским Союзом в рамках «Соглашения о партнерстве и сотрудничестве с Россией».
На первый взгляд, Европейский Союз установил для России значительные торговые льготы: около 80% российского экспорта (главным образом энергоносители) ввозятся беспошлинно, еще 10% попадает под общую систему преференций. При этом России предоставлено право защищать свой рынок от импорта некоторых товаров до момента вступления в ВТО. Как следствие, средневзвешенный тариф Европейского Союза в отношении России не превышает 1%, тогда как в России этот показатель остается на уровне 16—18% [Шишаев, 1999. С. 102]. В действительности же рынок Европейского Союза широко открыт для экспорта топливно-сы-рьевых товаров из России, а меры по «индустриализации» россий
181
ского экспорта продолжают наталкиваться на дискриминационные ограничения.
Геополитическое влияние России в мире в значительной мере определяется ходом ее экономического развития, стратегией в выборе геоэкономических сфер и четко сформулированным геополитическим кодом, соответствующим реальному экономическому, социальному, политическому и культурному потенциалу страны.