Введение О ПОНЯТИИ «ГЕОПОЛИТИКА*

В настоящее время в постсоциалистических странах проявляется повышенный интерес к геополитике, что связано, во-первых, с необходимостью оценки нового международного статуса этих государств и, во-вторых, легализацией в них этого течения научной и общественной мысли.

В социалистических странах о геополитике было принято говорить в негативно-критическом смысле.

Впервые более «лояльным» к геополитике в 1989 г. оказался «Советский энциклопедический словарь», определивший геополитику как западную политологическую концепцию, согласно которой «политика государств, в особенности внешняя, в основном предопределена различными географическими факторами: пространственным расположением, наличием либо отсутствием определенных природных ресурсов, климатом, плотностью населения и темпами его прироста и т.п.».

Понимая, что реальный мир устроен сложнее всех моделей и теорий о нем, в том числе геополитических, следовало бы объективно подойти и разобраться в таком неоднозначно понимаемом яв

Раздел 1. Геополитика

лении, как геополитика. Это тем более необходимо, потому что как термин это слово широко употребляется в популярном контексте, в частности в средствах массовой информации, где он нередко используется произвольно и неадекватно сущности этого понятия.

Перестройка второй половины 1980-х годов, крушение двухполюсного мира («США — СССР»), распад социалистического I лагеря и Советского Союза, антисоциалистические революции в

странах Центрально-Восточной Европы, распад Югославии и Чехословакии, объединение Германии — все эти события, часто обозначающиеся как «Ялта-2» (по аналогии с Ялтинской конференцией глав правительств трех союзных держав во Второй мировой войне в феврале 1945 г., на которой были определены принципы и согласованы планы послевоенной системы международной безопасности: Европа была расколота на две части, включая произошедший позже (1949 г.) раскол Германии на Западную и Восточную), революционно изменили структуру международных отношений. В связи с перечисленными и внутригосударственными проблемами в России, а также в мире в целом произошел всплеск геополитической мысли.

Этимологически термин «геополитика» состоит из двух греческих слов: део — земля, politikos — все, что связано с городом: государство, гражданин и т.п.

Термин «геополитика» в научном смысле имеет, по крайней мере, два аспекта: культурно-психологический и концептуальный.

• Культурно-психологический аспект как геополитическая идея отражает исторический опыт субъектов международных отношений, т.е. империй, национальных государств, народов, и подпирается определенной идеологией как системой взглядов на существующий мир и принципы его переустройства. Точнее было бы сказать, что культурно-психологический геополитический стереотип (и народа и элиты) жизнеспособен только в рамках определенной идеологии или даже мистики. Этот стереотип способствует сплочению людей, поддержанию веры в будущее, причем даже в тех случаях, когда идеология сама по себе химерична или даже антинациональна (как, например, чрезвычайно упрощен

10

Введение

ная идеология расового превосходства в фашистской Германии — этом «тысячелетнем рейхе», просуществовавшем на самом деле при постоянном ведении внутренних и внешних идеологических и горячих войн всего 12 лет).

формирование геополитического пространства обусловлено не только строго объективными условиями и факторами (размер территории государств, особенности их географического положения, природно-ресурсный, демографический, экономический, военный потенциалы и т.п.), но и состоянием духа народов и наций, населяющих пространство определенных государств.

До определенного момента, а именно до крушения идеологии, господствующая в сознании населения геополитическая доктрина обеспечивает цельность и сохранение геополитических субъектов — империй, государств-наций (Etat-Nation). He случайно государственный аппарат и заинтересованные политические группы стремятся мифологизировать необходимую для их самосохранения геополитическую доктрину, выработать «национальную идею» и прочие коды самосохранения. Когда происходит крушение идеологии, наступает слом в геополитических доктринах и национальных мифах, за которые люди до этого готовы были умирать (возьмем хотя бы классический случай крестоносцев; истовых большевиков, верящих в мировую пролетарскую революцию, классовую теорию, абстрактное равенство и прочие идеи, получившие свое практическое завершение в ГУЛАГе, «культурной революции» и т.п.).

Более того, исторический опыт показывает, что во всех известных империях всегда наступает трагический момент в геополитическом самосознании их населения. Например, после падения Австро-Венгерской империи произошло крушение идеологии австрославизма (программа переустройства Австро-Венгрии в федеративное государство, выдвигавшаяся чешскими политиками и культурными деятелями с 1840-х годов до начала Первой мировой войны) в Чехословакии, а затем логично последовал роковой для этой страны 1938 год (Мюнхенский сговор западных стран с Гитлером против Чехословакии) и далее произошла известная цепочка событий, приведшая к многомасштабным завоеваниям германских фашистов как на Западе, так и на Востоке.

В результате крушения геополитического статуса возникает проблема выработки новой геополитической идеи, которая в другой

11

Раздел /.

уже внутренней и внешней среде государства служила бы кристаллизации общества. В такие моменты само общество естественным образом поляризуется (обычно на «консерваторов» и «новаторов» и представителей неопределенного, нередко коварного с общественной точки зрения «третьего пути»), и не исключено, что в ходе неизбежной общественной борьбы в основу геополитической идеи будут поставлены иллюзорные и очень опасные для нации и государства идеи.

В современном мире для ряда стран характерна поляризация идей почвенничества, с одной стороны, и космополитизма — с другой.

На примере Ирана можно видеть, как после прерванных в конце 1970-х годов достаточно радикальных реформ «сверху» (по инициативе и при содействии шаха) восторжествовала одна из упрощенных форм почвенничества — фундаментализм с исламской окраской (исламизм). И это привело к негативным последствиям, характерным для закрытого общества. В то же время Испания, где были традиционпы (как и в России) споры между «почвенниками» и «западниками», в период позднего франкизма и после пего, избежала противопоставления «универсальных законов» развития и национальной самобытности, что способствовало успешной модернизации общества и возрождению национальной духовной сферы. Некоторые исследователи считают, что Испания излечилась от «невроза самобытности». Опыт многих стран показывает, что инстинкт самосохранения вовсе не заключается в фундаментализме или ложно понимаемом величии патриотизма, нередко связываемого с интересами того или иного идеологического течения в ущерб подлинных интересов государства. Напротив, они являются сдерживающим фактором обновления общества.

Проблема неустойчивости геополитических идей относится и к имперской державности. Американский исследователь Ричард Нибур подметил, что все империи имели в себе довольно глубокие «духовные опоры» (по Нибуру — «идеи благодати»). Однако эти «духовные опоры» никогда не существовали сами по себе, они базировались на военно-государственном могуществе империй, образно говоря — на штыках.

Культурно-психологический подход к геополитике разрабатывается и для планетарного уровня. Например, американский геополитик, директор Института стратегических исследований при Гарвардском университете Сэмюэл Хантингтон выдвинул и обосновал гипотезу мировых конфликтов между различными цивилизациями.

После того как в системе международных отношений последовательно сменились конфликты:

12

Введение

• преимущественно между властелинами (династические конфликты до Вестфальского мира 1648 г., завершившего Тридцатилетнюю войну в Европе между Габсбургским блоком и антигабсбургской коалицией в пользу последней);

• между нациями (после Великой Французской революции 1789-1794 гг.);

• между идеологиями (после Октябрьской социалистической революции 1917 г.) —

линии раскола между различными цивилизациями стали главными линиями геополитических фронтов1.

Цивилизация — это наивысшая форма культурной общности людей, или мегакультура, имеющая широчайший спектр признаков, определяющих культурную самобытность народов.

Цивилизации могут включать субцивилизации. Например, западная цивилизация имеет два основных варианта, две главные субцивилизации — европейскую и североамериканскую, а исламская подразделяется на арабскую, иранскую, тюркскую и малайскую субцивилизации (рис. 1).

Иногда, как видно на рис. 1, пространства цивилизаций перекрываются. Ученые сходятся в идентификации исторических цивилизаций, но нередко расходятся в том, что касается общего их числа. Американский социолог М. Мелко предлагает «разумное согласие» относительно 12 важнейших цивилизаций, из которых семь уже исчезли (месопотамская, египетская, критская, классическая (греко-римская), византийская, центральноамериканская, анд-ская), а пять продолжают существовать (китайская, японская, индуистская, исламская и западная). Несколько ученых, в том числе и Хантингтон, добавляют еще русскую православную цивилизацию как отдельную, отличающуюся от ее родительской византийской цивилизации и от западнохристианской.

На Западе, по Хантиштону, многие геополитики склонны считать главными действующими лицами глобальных геополитичес-

' Правда, другой американский исследователь — Л. Страус считает, что «первой идеологической войной была воина Наполеона», когда Франция воевала «против консервативных империй Востока» |Страус, 1997, с. 30].

13

Введение

ких процессов национальные государства. Однако сам Хантингтон считает, что они были таковыми на протяжении нескольких столетий (со времени Вестфальского договора). В целом же всемирная история являла собой историю цивилизаций. Последние как понятие включают в себя ценности, институты и способы мышления, которым сменяющие друг друга поколения придают первостепенное значение. Роль цивилизаций в силу роста их самобытности в мировой истории будет приобретать все большее значение, и судьбы мира все в большей мере будут определяться взаимодействием семи или восьми цивилизаций — западной, конфуцианской, японской, исламской, индуистской, славяно-православной, латиноамериканской и, возможно, африканской.

Обоснование этой точки зрения сводится в основном к следующему.

• После «холодной войны» деление на первый, второй и третий миры устарело.

• Противостояние «холодной войны» в форме противоречия между двумя суперсилами закончилось победой одной из них — США.

• Будущие мировые кровопролитные конфликты — это конфликты между цивилизациями.

Ученым приводятся следующие аргументы в защиту своей концепции:

Во-первых, различия между цивилизациями являются базовыми, они складывались на протяжении столетий, а то и тысячелетий и скоро не исчезнут.

Во-вторых, процессы модернизации и глобализации ослабляют национальные государства с позиции их единства, сплоченности. И в подавляющем большинстве стран вперед выдвинулись религии, зачастую в виде фундаменталистских движений, особенно в исламской цивилизации.

В-третьих, рост самосознания цивилизаций усиливается двоякой ролью Запада. Запад находится сейчас в зените могущества, а среди незападных цивилизаций усиливается стремление «возврата к корням». Это разнонаправленные тенденции, способные порождать серьезные противоречия, связанные с антизападными силами в определенных цивилизациях и субцивилизациях. «Экспансия Запада» кончилась и начался «бунт против Запада», считает автор гипотезы. Незападные общества далеки оттого, чтобы быть простыми объектами истории западного типа. Они все

15

Раздел I. Геополитика

больше превращаются в мотор и творца как собственной, так и западной истории.

В-четвертых, цивилизационные (культурные) различия гораздо более консервативны, меньше способны к изменениям, чем политические и экономические. Русские не станут эстонцами, а азербайджанцы армянами. Еще более универсальны религиозные различия. Можно быть полуарабом, полуфранцузом и даже одновременно гражданином двух стран, но невозможно быть полукатоликом или полумусульманином.

В-пятых, усиливается экономический регионализм как в Европе, так и в Азии и Северной Америке. Значение региональных экономических группировок (Больших пространств, объединяющих несколько государств в единый экономический или политический блок), вероятно, будет расти в будущем на базе общности цивилизаций и субцивилизаций.

Хантингтон уверяет, что

государства-нации будут играть по-прежнему главную роль в международных делах, но решающие мировые политические конфликты будут происходить между нациями и группами, принадлежащими разным цивилизациям. Столкновение цивилизаций будет доминировать в мировой политике.

Хантингтон считает, что уже сейчас многие конфликты носят цивилизационный характер. Причем они проявляются на микро- и макроуровнях. На микроуровне группы, находящиеся на границах цивилизаций и приходящие в соприкосновение, часто вступают в яростную борьбу, стремясь установить контроль над территорией (территория бывшей Югославии, левое Приднестровье, Курдистан, война красных кхмеров с социалистическим Вьетнамом за контроль над бассейном р. Меконг и т.п.). На макроуровне государства, принадлежащие к различным цивилизациям, стремятся утвердить свои особые ценности в зонах конфликтов (Турция поддерживает Азербайджан в его конфликте с Арменией, в бывшей Югославии мусульманские страны поддерживают боснийцев и косоваров, а Германия — Хорватию).

По Хантингтону, наиболее вероятными являются следующие разломы.

Главный разлом — это разлом между Западом (Атлантическая цивилизация и Япония, которая после 1945 г. тесно свя

16

ведение fi 1. 7 7 9 7

зана с Западом) и остальными цивилизациями. Другие серьезные линии противостояния: Запад — исламская цивилизация; западное христианство — православное христианство.

Внутри Запада военные конфликты маловероятны. На склоне XX в. Запад как цивилизация вышел из фазы своего развития, которую можно обозначить как фазу «воюющих стран», и начал движение к другой фазе — «универсального государства». Эта фаза еще не завершилась. Государства Запада объединяются в два полууниверсальных государства в Европе и Северной Америке. Тем не менее это две целостности и их составные части связаны между собой сложной сетью формальных и неформальных институциональных связей. Как известно, универсальными государствами предшествующих цивилизаций были империи. Поскольку политической формой рассматриваемой цивилизации является демократия, формирующееся универсальное государство оказывается не империей, а сочетанием конфедераций, федераций, международных режимов и организаций. Вопросы политической безопасности всемирного масштаба, считает Хантингтон, эффективно решаются геополитическим «директоратом» в составе США, Великобритании и Франции, а мировые экономические вопросы — экономическим «директоратом» в составе США, Германии и Японии.

Безусловно, те проблемы, о которых пишет Хантингтон, имеют место и влияют па мировую геополитическую обстановку. Но такой культурологический взгляд на систему международной безопасности представляется несколько узким. Культурные, цивили-зационные противоречия, под которыми понимаются противоречия этнические и религиозные, имеют огромное значение, но не являются главным, как утверждает Хантингтон, источником современных конфликтов. Если следовать логике Хантингтона, противостоящие стороны в конфликтах будут сражаться за цивилиза-ционные связи и верность цивилизации. На самом деле они предпочтут борьбу за свои геополитические интересы и свою долю в так называемом переделе мирового продукта. Конфликтующие стороны будут поддерживать своих «братьев по цивилизации» до тех пор, пока не затрагиваются их собственные коренные геополитические и геоэкономические интересы.

Таким образом, гипотеза Хантингтона, на наш взгляд, отражает лишь частный, хотя и фундаментальный случай геополитических конфликтов. К сожалению, цивилизационная геополитика замыкается на противостоянии цивилизаций и не развивает идеи геополитики

2-2659

17

Раздел I. Геополитика

взаимодействия каждой цивилизации с прилегающими и отдаленными цивилизациями.

• Понимание геополитики как определенной научной концепции

колеблется от размытых либо недосказанных геополитических идей, например, геополитических идей евразийцев, во многих положениях напоминающих собой национал-социалистические построения, до достаточно жестко детерминированных моделей, например, германских геополитиков накануне Второй мировой войны.

Если попытаться вынести за скобки различных геополитических построений общее, то геополитику можно определить как некую проблемную научную область, основной задачей которой выступает фиксация и прогноз пространственных границ силовых полей1 разного характера (военных, экономических, политических, цивилизаци-онных, экологических) преимущественно на глобальном уровне. В качестве генераторов этих полей выступают государства, межгосударственные группировки и ряд негосударственных субъектов3, в частности транснационального значения, а в качестве механизма взаимодействия силовых полей — так или иначе понимаемые геополитические интересы (имперские устремления, обеспечение безопасности государства, сохранение самобытности культуры, а также, как отмечал известный российский историк и географ Л. Н. Гумилев, амбиции пассионарных личностей и т.п.).

Понятие силового поля нередко ассоциируется с пространством, контролируемым государством. Исходя из такого понимания, российский политолог К. В. Плешаков дает следующую заслуживающую внимания классификацию геополитических полей: 1) эндемичное поле — пространство, контролируемое государством длительное время, достаточное для признания другими государствами как несомненно принадлежащее данному государству; 2) пограничное поле — это пространство, находящееся под контролем государства, однако не освоенное им в достаточной степени, чтобы слиться с эндемичным полем, поэтому право контроля данного государства над этим полем может оспариваться; 3) перекрестное поле — это пространство, на которое претендуют два или более государств; 4) тотальное поле — это все непрерывное пространство, находящееся под контролем государства. Для СССР на конец 1980-х годов, например, таким полем была континентальная Евразия в пределах территории СССР, стран Варшавского договора, Монголии, а в 1978—1988 гг. Афганистана [Плешаков, 1994J.

3 В системе международных отношений выделяются субъекты и акторы. В качестве субъектов могут выступать государства, а также любой орган, на который распространяется действие международного права. Актор — более широкое понятие, чем субъект, поскольку включает все действующие лица международных отношений вне зависимости от распространения на них международного права. Например, к ним могут относиться транснациональные корпорации, политические движения и организации, крупнейшие лидеры и т.д.

18

Введение

В результате формируется геополитическая структура мира, отличная от простой политической карты мира и выявляемая методами геополитического районирования целостного планетарного пространства. Геополитическая структура мира — это основной объект исследования геополитики. Она представлена множеством пространственных моделей: противостояние континентальной (теллурической) и морской (талассократической) Сил; модель Сердцевинной земли (хартленда), концепция «континентального блока», модель «харт-ленд-римленд», модель мирового «униполя» и т.д. (см. ниже).

Определим содержание ряда важных научных понятий, связанных с основным объектом исследования геополитики.

Геополитические модели общепланетарного уровня направлены на обоснование представлений о мировом порядке, т.е. о геополитической структуре мира, которая отражает баланс соотношения указанных силовых полей. Понятие мирового порядка отражает сравнительно стабильные геополитические структуры в определенные периоды международных отношений. Серьезные количественные и структурные изменения в геополитических потенциалах отдельных стран, особенно великих держав, как, например, в настоящее время в России (точнее, в бывшем СССР), и регионов мира ведут к изменениям на геополитическом глобусе, подчас революционным. Формирование объективных представлений о мировом порядке как пространственном соотношении силовых полей — это область задач со многими неизвестными, для познания которой привлекается широкий круг общественных наук.

С понятием геополитических полей тесно связаны другие фундаментальные понятия геополитики — геопространство (пространство Земли) и контроль над ним.

Рассмотрим подробнее процесс складывания современного геопространства.

Первым толчком к формированию современного геопространства стало развитие мореплавания, основанного на комплексе знаний в области судостроения, географии, астрономии, навигации и т.д. Благодаря скачкув мореплавании стали возможны Великие географические открытия, которые привели к «закрытию» мирового пространства.

Великие географические открытия определили тенденцию формирования целостного европоцентрического мира, превращения локальных и региональных исторических процессов во всемирный исторический процесс. Мореплавание впервые связало мир в еди

19

Раздел I. Геополитика

ную систему, но при этом дало превосходство ведущим морским державам над континентальными.

Следующая крупнейшая трансформация геопространства была связана с последствиями первой промышленной революции. Мощным фактором этой трансформации стало развитие сухопутных, вначале железнодорожных, а затем автомобильных коммуникаций, что ликвидировало преимущество морских держав, сделав возможным быстрое освоение континентальных территорий. Проведение трансконтинентальных железнодорожных магистралей и разветвленной железнодорожной сети внутри государств в конце XIX в. способствовало росту геополитического значения России, Германии и США4.

В дальнейшем открытия и изобретения конца XIXtt. (телефон, электрический телеграф, радиосвязь) революционизировали коммуникации по всему земному шару, что резко «сжало» геопространство (сократило время преодоления расстояний) и задало траекторию развития мировых коммуникаций.

Далее последовало развитие авиации, что в очередной раз изменило геопространство и геополитические представления о нем.

Как заметил А. Тойнби: «В век воздуха местонахождение центра тяжести человеческой деятельности может быть определено не физической, а человеческой географией: не расположением океанов и морей, степей и пустынь, рек и горных хребтов, дорог и троп, по распределением численности человечества, его энергии, способностей, мастерства и нравов» [Тойнби, 1995, с. 67J.

Новые радикальные сдвиги в освоении геопространства, особенно в военно-стратегических целях, произошли после Второй мировой войны. Появление ядерного оружия, межконтинентальных средств его доставки, возможное использование космоса в военных целях привели к потере былой геополитической неуязвимости укрытых регионов, в частности таких узловых на геополитическом глобусе, как центр Евразии и территория США. Последние утратили возможность придерживаться стратегии изоляции от европейских дел. Появление и распространение ракетно-ядерного оружия уравняло стратегические силы владеющих им государств независимо от их географического положения.

4 Германия в начале XX в. строила Багдадскую железную дорогу, которая должна была пересечь Турцию с северо-запада на юго-восток и выйти к Персидскому заливу.

20

Введение

На протяжении сорокалетней «холодной войны», с 1949 г. (образование НАТО и организации Варшавского договора) до 1989 г. (падение Берлинской стены), геополитическое пространство делилось в основных чертах по идеологическому принципу на три суперблока, перекрывающих региональные и локальные политические процессы. Западный блок боролся с коммунизмом, восточный — с империализмом, а Третий мир, пройдя деколонизацию и строя свои национальные государства, примыкал к одной из двух суперсил, нередко меняя свои геополитические ориентации, бросаясь из крайности в крайность, т.е. от ориентации на США к ориентации на СССР и наоборот.

В результате распада СССР и социалистической системы США оказались в уникальном положении. Как отмечает известный американский политолог 3. Бжезииский, США стали первой и единственной в мире действительно мировой державой. Пространственный аргумент справедливости этого положения автор видит, в частности, в том, что даже обширнейшее «мировое господство Европы не являлось результатом господства в Европе какой-либо одной европейской державы» [Бжезинский, 1998, с. 31], тогда как США это удалось сделать (имеется в виду господство США в Западной Европе).

Исследование механизмов и форм контроля над геопространством — одна из основных задач геополитики. Как механизмы, так и формы контроля над пространством изменяются со временем.

Во-первых, концепция сплошного контроля над пространством, свойственная для системы «метрополия—колония», сменилась концепцией контроля над «линиями» — коммуникациями, материально-вещественными и информационными потоками, а также над геополитическими базами.

Во-вторых, военный контроль все более отодвигается на второй план в пользу экономического. Экономический потенциал практически всегда играл роль локомотива в историческом развитии, смене влияний великих держав и изменении силовых полей.

С конца XX в. ряд исследователей развивает идею об окончательном переходе международных отношений с геополитической на гсоэкономи-ческую парадигму. Такие исследователи, как Э. Люттвак (США), К. Жак и П. Савона (Италия), Э. Г. Кочетов (Россия), считают, что мир в принципе живет по новым — гсоэкономическим, а не геополитическим законам. '•Э Люттвак, специалист по римской военной стратегии, определил переход от геополитики к геоэкономике как перемещение конфликтной логики в сферу бизнеса и коммерции: «Старое соперничество между государ

21

Раздел I. Геополитика

ствами приняло новую форму, которую я называю «гсоэкопомнкой» |цмт. по: Фуше, 1999, с. 143J. Безусловно, экономические процессы играют роль ведущего фактора, по в то же время па расстановку сил в международных отношениях оказывают влияние и многие другие параметры как естественно-исторического, так общественно-исторического характера. Все их необходимо рассматривать в комплексе, как об этом говорится к энциклопедии Americana, с позиции стратегических интересов Etat-Nation.

Российский геполитик К. Э. Сорокин считает, что «одна из главных и характерных категорий геополитики как науки — это категория экспансии, являющаяся производной от категории государственных интересов» [Сорокин, 1996, с. 31— 32J. Под экспансией автор понимает не только имевшие место в истории военные агрессии, но и другие ее измерения: информационное, культурно-цивилизационное, религиозное и этнорелигиозное, политическое и особенно экономическое, которое и является стержнем современной экспансии.

Современное геополитическое и геоэкономическое пространство отличается сложным переплетением конфликтов и противоречий, с одной стороны, и сотрудничеством и кооперацией — с другой. Широкомасштабную региональную и глобальную экономическую экспансию осуществляют транснациональные корпорации, однако при этом современное поколение ТНК стремится учитывать культурно-цивилизационные особенности стран, ТНК вступают друг с другом в стратегические альянсы, повышая тем самым свою эффективность, и способствуют модернизации экономических структур стран и регионов с помощью прямых зарубежных инвестиций. Однако при этом возникает немало противоречий между национальным и транснациональным секторами экономики отдельных стран и их районов. В частности, они связаны с распределением ресурсов между ТНК и местным производством, углублением социального размежевания общества и т.п.

Как экспансию можно расценить и продвижение НАТО в Центрально-Восточную Европу и в пределы пространства отдельных стран СНГ.

Одна из разновидностей экспансии получила название «гуманитарная интервенция», осуществленная НАТО в Косою без мандата Совета Безопасности ООН и несмотря на протесты России и Китая. Позиция стран НАТО предполагает, что гуманитарная интервенция может быть законной только в случае экстремальной ситуации, угрожающей жизни людей, при этом наличие экстремальной ситуации должно получить авторитетное подтверждение.

22

Введение

Кроме того, если действия Совета Безопасности блокируются вето или угрозой применения вето. События в Косово и Восточном Тиморе дают основания предположить, что гуманитарная интервенция становится важной характерной чертой международных отношений. Имеется риск, что она может приводить к эскалации конфронтации.

Одна из основных категорий геополитики — интересы: национальные, государственные, коалиционные (межгосударственные). Основу государственных интересов традиционно составляют физическое выживание и политическая независимость страны, сохранение государственной территории и границ в военно-политической неприкосновенности, обеспечение безопасности и благосостояния граждан. Результирующая всей совокупности государственных интересов состоит в целенаправленном укреплении геополитической и геоэкономической мощи страны. Понятие государственных интересов практически совпадает с формулировкой национальных интересов и понятием национальной безопасности. Тем не менее это равенство возможно только в гражданском обществе, в котором соблюдаются права человека.

Известны слова премьер-министра Великобритании Генри Пальмер-стона (1784—1865), что государство не может иметь ни постоянных друзей, ни постоянных врагов, но одни лишь постоянные интересы. Объективность этого положения может подтвердить такой пример. После сталинских репрессий 1930-х годов, пакта Молотова—Риббентропа 1939 г., вполне реальных секретных переговоров между Гитлером и Сталиным в 1940 г. об удалении США из Евразии для Запада союз со Сталиным против Гитлера казался невозможным, однако баланс геополитических интересов привел к неизбежному союзу, который оказался, правда, недолговечным.

Категория «интересы» делает геополитические исследования ангажированными, национально или идеологически окрашенными. Поскольку географы и политологи, занимающиеся геополитикой, слишком явно проявляли свои национальные или идеологические предубеждения, постольку в геополитике возникла проблема, связанная с субъективностью суждений. Встает вопрос, возможна ли вообще объективная оценка места одного государства или группы стран с позиции их безопасности.

В связи с этой проблемой интересно привести слова американского сенатора У. Дж. Фулбрайта: «Возможно, в абстрактном смысле существует объективная категория, которую называют «национальными интересами». Но человеческая деятельность связана не с абстракциями... В недавнем аме

23

Раздел I. Геополитика

рикаиском лексиконе существовало по крайней мере три концепции национальных интересов: идеологическая — с антикоммунистическим подходом «холодной войны»; геополитическая, которая рассматривает международные отношения как бесконечную борьбу за власть, как ее последнюю цель; и институционально-правовая — подход, в соответствии с которым международные дела, так же как и внутренние, должны совершаться на основе законов. В зависимости оттого, какой подход вы признаете или не признаете, ваша концепция национальных интересов будет отличаться или конфликтовать с другими» [см.: Арин, 1997. С. 216J.

Историческим ядром геополитики выступает география, ставящая во главу угла исследование прямых и обратных связей между свойствами пространства Земли и балансом (соперничеством или сотрудничеством) мировых силовых полей. Методологическим ядром геополитики при этом является «моделирование» на общепланетарном уровне, хотя в составе этой научной дисциплины существуют и региональные и локальные разделы, например, исследование границ, проблем спорных территорий, межгосударственных конфликтов и т.п. Тем не менее региональные и локальные проблемы могут успешно исследоваться только в контексте указанного методологического ядра, т.е. следуя от общего к частному.

Геополитика выявляет объективно существующие пространственные целостности, имеющие политический смысл. Как правило, она имеет дело с Большими пространствами (по мировым меркам). В связи с этим геополитику можно определить как политическую географию, которая имеет дело с глобальным масштабом. В этом состоит коренное отличие геополитики от политической географии при тесной их взаимосвязи. Политическая география — скорее страноведческая наука, изучающая закономерности территориально-политической организации общества на уровне государства и его районов.

Правда, сын известного немецкого геополитика Карла Хаусхофера Альбрехт считал, что политическая география — это академическая наука, изучающая объективные закономерности, а геополитика — прикладная дисциплина, которая занимается своеобразным «проектированием» мира. Однако геополитические исследования корифеев—географов XX в. показали, что граница между «философствованием» и «проектированием» в данной области весьма условна. Геополитика является и концепцией, и образом действий, а в се интересы входит объяснение и прогнозирование геополитической расстановки сил.

Против принадлежности геополитики к географии возражают те политологи, у которых отсутствует понимание сущности современ

24

Введение

ной географии. Как правило, география для них — это «постоянный фактор», а географическое пространство — неизменяющаяся сцена мировой политики. При этом понимается учет воздействия на геополитические структуры таких традиционных «переменных», как рельеф, особенности климата, гидрографической сети, физико-географического положения, размер и конфигурация территории, характер естественных рубежей государств, регионов, континентов. Роль этих «переменных» для геополитического анализа со времени первых геополитических работ существенно снизилась, хотя они не утратили полностью своего значения. Поэтому нельзя сводить роль географии к учету относительно стабильных естественно-географических условий в пространственном протекании исторических процессов. Метод современной географии вообще не сводится к покомпонентному анализу. География как система естественных и общественных дисциплин нацелена на исследование пространственных взаимодействий естественных и общественных компонентов на различных иерархических территориальных уровнях— от локальных до глобальных.

Современная географическая наука обладает также существенным методологическим интеграционным потенциалом и может выступать в качестве лидера в геополитических исследованиях.

Ни одна из наук, по сравнению с географией, не накопила столь значительных знаний о свойствах геопространства в историческом разрезе. Географии близко определение геополитики, данное в энциклопедии Americana.

Геополитика - это наука, изучающая в единстве географические, исторические, политические и другие взаимодействующие факторы, оказывающие влияние на стратегический потенциал государства.

Эта формулировка нуждается, на наш взгляд, в расширении влияния перечисленных факторов также на геополитическое рай-онообразование как размежевание силовых полей между странами и их коалициями.

Следует отметить, что вопрос о роли географии в связи с геополитическими исследованиями поднимался давно. Еще в начале XX в. американский гсополитик-гсограф И. Боумен отмечал, что часто говорят, что география не меняется. На самом деле география меняется так же быстро, как меняются идеи и технологии. Это, по Боумену, и является смыслом изменений географических условий. Практически все географы XX в. подходили исторически к значению «географического фактора» в геополитике, что и позволяет определить геополитику как географическую дисциплину.

25

Раздел I. Геополитика

Различаются два вида геополитических исследований: практические и академические. Большинство работ посвящено практической геополитике. В этом причина, почему в геополитике так сильно выражен мировоззренческий подход.

Так, в книге известного геополитика А. Г. Дугипа «Основы геополитики» четко проводится мысль о разделении мира на «своих» и «врагов-атлап-тистов» (мондиалистов). В ряде публикаций он определяет русско-православную судьбу через ее срединное положение между двумя вражескими лагерями: между европейской агрессией либерализма и азиатской агрессией фундаментализма. В качестве наставления исследователю-геополитику Дугин в упомянутой книге приводит следующие слова: «Гсополитик, приступая к научным исследованиям, обязательно должен определить свое собственное место на карте геополитических полюсов; от этого будет зависеть тот угол зрения, под которым он станет анализировать все мировые процессы» [Дугин, 1997, с. 92|. Более того, этот исследователь стремится к внедрению геополитики как собственного мировоззрения в сознание русского народа: «Следует внушить всем русским основную идею, что личная самоидентификация есть второстепенная, производная величина от национальной. Русские должны осознать, что в первую очередь они являются православными, во вторую русскими и лишь в третью — людьми» [там же, с. 255]. «Русский ребенок должен пониматься вначале именно как русский, а потом как ребенок». «В конечном счете, должен быть выдвинут радикальный лозунг: «нация — все, индивидуум — ничто» [там же, с. 257].

Национал-социалистические идеи Дугина не отличаются новизной, они прошли испытания через практику в ряде государств, приведя к огромным человеческим жертвам.

Заметим, признание приоритета прав и интересов личности, общечеловеческих ценностей над национальными и националистическими интересами может привести к созданию пемилитаристской геополитики в русле развивающейся гуманистической географии.

Практическая геополитика, согласно другому автору, Джону Гэдису [Gaddis, 1982], служит в конечном счете созданию геополитических кодов. В своей книге «Стратегия сдерживания» он дал следующее определение: геополитические коды (кодексы) — это оперативные своды законов, состоящие из набора политико-географических предположений, которые лежат в основе внешней политики страны. Такие кодексы включают: определение государственных интересов, идентификацию внешних угроз этим интересам, планируемое реагирование на такие угрозы, обоснование такого реагирования. Количество кодексов соответствует количеству государств. Хотя каждый кодекс будет уникальным для конкретной страны, все же создание кодексов находится в зависимости один от другого. Дело в том, что международные отношения построены иерар

26

Введение

чически в том смысле, что более сильные государства теми или иными способами навязывают свои идеи и предложения менее сильным.

Академическая геополитика предполагает суждения, свободные от национальных предубеждений. Очевидно, академическая геополитика должна пытаться извлечь разумное из прошлого и представить геополитическую аргументацию в виде всеобщих закономерностей и тенденций геополитических отношений, как это пытались сделать некоторые классики геополитики, хотя, надо признать, далеко не всегда успешно и не без предвзятой субъективности. И хотя унифицированного геополитического учения на сегодняшний день не сложилось, все же некоторые установленные геополитиками категории и причинно-следственные связи следует признать научными. Например, корреляция устойчивости геополитических структур с фундаментальными особенностями строения поверхности земного шара; зависимость геополитического баланса сил от характера взаимодействия силовых полей великих держав; •зависимость геополитической структуры мира от уровня развития и структуры транспортных средств, особенно средств доставки оружия массового поражения; причины взлета и падения великих держав; цикличность геополитических процессов и т.д.

Известный английский геополитик Д. Паркер развил научное представление о геополитическом процессе не как стихийном взаимодействии множества факторов, а как об эволюционном процессе, обусловленном объективными закономерностями формирования геополитического пространства, осложненного многофакторностью человеческой истории | Parker, 1998, р. 155-1671.

Для геополитического районирования планеты в геполитике успешно используется центро-периферический подход. Если классическая геополитика описывала дихотомию «центр—периферия» как военно-политический конфликт между континентальным центром и морской периферией, то новая геополитика — прежде всего как экономический конфликт и взаимодействие между ядром и периферией.