Но вернемся к реалиям истории. Если бы так, пойдя путем честного сравнения, поступали прибалты, то они бы, будучи честными и заботящимися об истине, должны были бы сравнивать 50 лет в СССР с 50 годами в фашистской Германии. На наш взгляд, даже думать о том, какой была бы Литва после 50 лет правления не Сталина-Хрущева-Брежнева- Горбачева, а Гитлера и его последователей-нацистов, страшно. Достаточно почитать, каковы были планы Гитлера в отношении Прибалтики, чтобы на этот счет не возникло сомне ний. Большинство литовцев (а не несколько процентов, как приписывается сталинскому режиму) было бы в очень скором времени уничтожено физически, а остальные работали бы в лучшем случае посудомойками и чистильщиками туалетов у арийских господ с голубой кровью. Можем мы представить такие явления, как поэт Марцинкявичюс, в фашистской Германии? А может, там расцвели бы Донатас Банионис и Адомайтис? Гитлер что — допустил бы существование и расцвет литовской культуры? Почитаем бред Гитлера и его идеологов, и мы поймем, что после истребления большинства нечистокровного населения этот маньяк, этот враг культуры, собирался оставить небольшой контингент работающих на арийцев самых настоящих, лишенных культурной ориентации, а значит и личности, полуживотных-рабов, «рабочей силы». Вот какое будущее светило литовской нации. Но те в Литве, кто сегодня спешит назвать погибшего под Вильнюсом в бою с фашистами советского воина «оккупантом», не говорят о таких вещах: так что это как не замалчивание правды в угоду определенной, имеющей очень мало общего с реальностью, концепции? Теперь, представив 50 лет жизни под Гитлером, — посмотрим на «ужасы» 50-летнего советского правления. Сравнимо это, скажите честно, господа прибалты? Положите руку на сердце! Культура, язык, национальный характер — все сохранено. Уровень жизни и образования прибалтов в СССР был на порядок выше, чем по Союзу, имидж литовца, латыша, эстонца — таким, что все другие смотрели на них снизу вверх. Люди, пусть и в пределах им предложенной идеологии (кстати, не расистской, не ужасной, а гуманистической, с превалирующей и пропагандируемой идеей дружбы народов), жили — и жили, особенно в последние 30 лет существования СССР, вполне нормальной человеческой жизнью: воспитывали детей, ездили по огромному Союзу, пели под гитару песни... Дружили республиками... Творческая интеллигенция духовно и материально процветала (кто хотел — тот камуфлировал то, что нельзя было писать открыто, эзоповым языком, или писал в стол). А литовские супердороги, сохраненная природа, которая делает сегодня Литву оазисом в ЕС? А все эти Иг- налинские АЭС, нефтеперерабатывающие гиганты и стратегические аэродромы, доставшиеся в наследство? Да, независимость... Литве не дали стать независимой, как Финляндия... Но, во-первых, Финляндия воевала с СССР за свою независимость много лет, а Литва открыла ворота. А во-вторых, не будем все-таки путать сюжетов. Мы сегодня говорим об альтернативе СССР - Третий рейх, а не о том, как хорошо было бы Литве, если бы она не вошла накануне Второй мировой в СССР. И нужно в разговоре с Литвой (как и с Прибалтикой в целом) просить ее не смешивать эти вопросы. Когда сегодня в Прибалтике пытаются говорить о «нечеловеческом» режиме в СССР и при этом смеют его сравнивать с гитлеровским, то люди просто не имеют совести. Для характеристики 50 лет существования в СССР полностью игнорируют пусть не во всех, но во многих аспектах образцовые последние 30 лет, а вытаскивают на самом деле жестокие факты давней истории, когда были на самом деле небольшие (сравним с гитлеровскими) массовые репрессии, жертвами которых стала небольшая часть населения республики: репрессии, направленные чаще всего против тех, кто не хотел вхождения Литвы в СССР (многие, и это засвидетельствовано документами, желали). Большинство репрессированных, кстати, не в газовых печках сожгли, а просто вывезли для жительства в Сибирь (да, ужасно! — но в сравнении с освенцимами гуманно, «меньшее зло»). Меньшинство, и это тоже правда, было убито, или их арестовали, к ним, вполне вероятно, были применены пытки и т. п. (то есть то, о чем мы читали из книг узников застенков). Так кто же это отрицает? Просто надо говорить обо всей правде, касающейся режима и его истории, о его как минусах, так и плюсах, а не только о самых жестоких его эпизодах. Не надо из истории делать пропаганду определенной идеологии. А правда истории состоит в том, что убийства и небольшие (не всю же нацию вывезли, как поступили с другими) массовые ссылки были, но были давно, на протяжении всего нескольких лет, с тех пор жестокие черты режима ушли на задний план и начиная с хрущевских времен на первый план выступили человеческие черты. Ведь это тоже правда — но о ней в Прибалтике никто не говорит! Значит, мы должны прямо говорить о лжи, вскрывать эту ложь, призывать и прибалтийских историков к честности, к признанию фактов (раз уж они признают факты жестокости советского режима). Если вы хотите правды — так говорите всю прав- Д^ ду, а не избирательную, не ту только, которая подтверждает вами созданные теории. А возьмем социальный аспект. Все-таки «забота о людях» советского государства была, что бы там ни говорили. И эта забота была несравнимой с той заботой, которую проявляют о людях либеральные режимы современной Прибалтики. Правда, люди платили за эту заботу частью свободы. Признаем и это! Но страдали интеллигенты: много простых людей, когда пришла независимость, даже и не поняли, в чем, кроме того, чтобы осознавать себя гражданином независимой Литвы, цена этой свободы. Читать ранее запрещенные книги? Да они вообще не читают. Заниматься бизнесом? Кто-то занялся, а кто-то не способен. Ездить по миру? А на что они поедут сегодня? Да и нет у представителей старшего поколения, выросшего в СССР, такой надобности (за исключением, опять же, разве что небольшого слоя интеллигентов). Здесь, однако, нужно опускаться еще глубже, до Легенды о Великом Инквизиторе Достоевского и разговора о том, всякому ли человеку нужна свобода в ее интеллигентском понимании и не готов ли он ее обменять на опеку о нем, до разговора о материнской роли государства и т. п., что увело бы нас слишком далеко от темы. Как видим, проблема современной идеологии, пытающейся захватить власть над прибалтийским менталитетом, состоит в ее неспособности признать существование «меньшего зла». Вместо того чтобы представлять советский режим как «меньшее зло» по сравнению с гитлеровско-фашистским и соответственно признать заслуги советского солдата-освободителя (при этом — вот еще подтасовка — специально делается вид, что солдат, вошедший в Литву в 1940-м, и солдат, погибший в ней во время изгнания фашистов, — одно и то же, один и тот же человек), прибалты вовсю трубят о советском режиме как об абсолютном зле (что просто неправда). В этой ситуации Гитлер со своим режимом позиционируется в сторону абсолютного добра. Сказать, что Гитлер являлся абсолютным добром, конечно, никто не говорит, но поскольку два абсолютных зла не бывает, как не бывает, по прибалтийским понятиям, зла «меньшего» и «большего», то о злодеяниях Гитлера и его теории просто в Прибалтике не говорится. Это и является само по себе формой снисходительной установки к нему. Так объясняются проявления «непроизвольного фашизма» в Прибалтике. С другой стороны, получается, что, разрисовав страдания сосланной в Сибирь литовской семьи и вызвав достаточную дозу ненависти к России (да почему к России, если к СССР!), создают впечатление, что не было в СССР, в последние 30 лет по крайней мере, вполне нормальной и во многих аспектах счастливой человеческой жизни с сохранением национальной культуры, со всеми этими праздниками песни, со свободой передвижения, по крайней мере внутри огромного СССР, с отсутствием массовых (в эти 30 последних лет!) репрессий, со снисходительным отношением даже к нелегальному бизнесу, благодаря которому сегодня в больших литовских городах целые частные кварталы застроены замками постройки советского периода... Ложь современной идеологической схемы, определяющей умы многих представителей прибалтийской элиты, таким образом, состоит в сознательном замалчивании одних сторон истории и выпячивании других. Эту ложь Россия должна последовательно разоблачать, исходя при этом не из чувства обиды или уязвленности, что никогда не будет аргументом для другой стороны (скорее наоборот — свидетельством слабости), а из фактов, и взывая признать правду. Этим самым она создаст благородный имидж борца за правду факта и поставит серьезную преграду на пути навязывания ей образа коварного и хитрого врага.