4.1. Традиции и национальный характер русского народа в контексте правогенеза
«Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные обгцей судьбой на своей земле, ...чтя память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость...» (Из преамбулы Конституции Российской Федерации от 12 декабря 1993 г.) Найти ответ на вопрос об условиях зарождения Права в России, не реабилитировав русскую историю, невозможно. В других национальных культурах нет не только слова «Право» и термина «Право», но и само это священное явление, обозначаемое словом «Право», вытеснено и замещено юриспруденцией и закошшчеством. Об этом косвенным образом говорил С. Хантингтон: «Русская цивилизация вовсе не подверглась или слабо подверглась влиянию основных исторических феноменов, присущих западной цивилизации, среди которых: римское католичество, феодализм, Ренессанс, Реформация, экспансия и колонизация заморских владений, Просвещение и возникновение национальных государств. Семь из восьми перечисленных мною ранее отличительных характеристик западной цивилизации - католическая религия, латинские корни языков, отделение церкви от государства, принцип господства закона, социальный плюрализм, традиции представительных органов власти, индивидуализм - практически полностью отсутствуют в историческом опыте России. Русская цивилизация - это продукт самобытных корней Киевской Руси и Москвы»269. Развитие поиска в вопросе правопонимания приводят к решению придать комплексу идей по проблеме русской традиции более целостное коцептуальное оформление. В настоящий период немалое количество зарубежных и отечественных авторов убеждены, что правовой нигилизм изначально присущ правосознанию русского народа270. О.В. Мартышин назвал наследственность правовой культуры России неблагоприятной271. А.В. Оболонский применительно к отечественной правовой культуре говорит о комплексе социально-государственной неполноценности и боязни перемен, который, по его мнению, выражается в «понимании ущербности, порочности и бесперспективности господствовавшей ис- покон веку системы общественных отношений»272. По словам А.П. Семитко, русская правовая культура отличается слабостью личностного и, следовательно, правового начала в культуре вообще; широким распространением неправовых регуляторов в обществе: моральных, морально-религиозных, корпоративных и т.д.; отрицательным отношением православной религии к фундаментальным устоям правового общества, а тем самым и праву, правовой культуре273. Представление о России как о стране правового нигилизма исторически недостоверно и недобросовестно. Активно используя исконно русские слова «Право», «справедливость», «управление», авторы не дают себе груда обнаружить, что эти понятия являются феноменом русской национальной правовой культуры. Цивилизацию образовывают нации. Нация же есть не что иное, как народ, имеющий свою национальную веру, облеченный в собственную национальную государственность, обладающий неповторимой культурой и собственной территориальной экономикой. Русская цивилизация духовно основывается на Православии и собственной культуре, главным носителем которых выступает русский народ. Без выяснения специфики национального характера русского народа невозможно правильно понимать Право как феномен русской национальной культуры. Божественные истины были проповеданы разным народам, но только у русского народа они получили название «Право» и нашли в нем свое священное выражение. А Православие как традиционная вера русского народа и Правда как традиционная нравственность русского народа послужили основаниями и одновременно - компонентами Права. Этнос славян, из которого вышла русская нация, заявил о себе в середине I тысячелетия до нашей эры4^4. Несмотря на обширность занятых славянами территорий (от Эльбы до устья Дуная274), славянские племена сохраняли в древности устойчивые общие черты. Важной особенностью славян стала довольно рано возникшая территориальная (соседская) община. Славяне производили свое название не от существительного «слово», а от глагола «славить». Славяне - это славящие Бога и потому сами славные. «Так мы шли, и не были нахлебниками, а были славянами - руссами, которые Богу славу поют и потому - суть славяне, - говорится в древнейшем памятнике отечественной культуры «Книге Велеса». - И так мы пребываем славными, ибо славим Бога нашего и молимся с телами, омытыми чистой водой»275. Историк России С.М. Соловьев утверждал: «Сличив известия современников-чужеземцев, мы находим, что вообще славяне своею нравственностью производили на них выгодное впечатление: простота нравов славянских находилась в противоположности с испорченными нравами тогдашних образованных или полуобразованных народов. Так, встречаем отзывы, что злые и лукавые попадаются очень редко между славянами»276. Со временем славянский этнос стал раскалываться и разделяться. Так, боруссы, пруссы и этруски, отколовшиеся от славян, уже давно перестали существовать, а германские и прибалтийские пруссаки, карпатские русины и поднепровские борусичи, похоже, навсегда забыли о своем славянском происхождении. Нетерпимость разлагает общество изнутри, и разложение идет до тех пор, пока народ окончательно не исчезнет. Древняя Русь - это результат не разложения, а объединения славянских племен и славянского духа. Собрались поляне, древляне, кривичи, шляхи вместе в Руси и стали русичами. Упомянутые Тацитом в конце I в. нашей эры руги назывались также рутенами и русинами277, иначе говоря, были руссами. Русь может восприниматься как одна из ветвей славянства, имеющая духовное направление. Исторически была Русская земля, иначе - Русь. Название это более древнее, чем даже возраст русского народа278. Во всяком случае, корни того народа, который уже более тысячелетия зовется «русским», прослеживаются с рубежа III-II тыс. до н.э. Исторически мы знаем Малую Русь, Белую Русь, Черную Русь, Залескую Русь, Червонную Русь и даже Литовскую и Угорскую Русь279. В позднем средневековье вместо «Русь» стали писать «Русия», а в семнадцатом веке - «Россия». Этимологически слово «русские» является прилагательным, то есть первоначально обозначает просто тех, кто живет на Руси и относится к Руси. Но что же означает сам термин «Русь»? Исследователи нередко производят его от названия речки Рось - притока Днепра, протекавшей в земле полян. Был и город Росия в устье Дона280 . Значение слова «русский» переводят в значении «русый», «светлый», используя традицию иранского языка. И дело тут не столько в отгенке волос или кожи. В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. Даля можно найти следующее объяснение: «Русь» означает прежде всего «мир», «бел-свет», а словосочетание «на Руси» значит «на виду». У В. Даля мы находим еще одно удивительное слово - «светорусье», означающее «русский мир», «белый, вольный свет на Руси»281. Здесь не только корневые основы, но и их значения сливаются в одно целое. Понятие «светорусье» встречается в Сборнике былин Кирши Данилова282. Нетрудно заметить близость слов «светорусье» и «святорусская земля», «святорусские богатыри»; в разговорной речи эти слова звучат с одинаковым корнем. С помощью наследия старославянского языка можно найти сокровенный смысл корня «рус». Оказывается слова «дух» и «рус» были некогда синонимами и означали именно «дух», о чем свидетельствует старинное слово «подух», означавшее «парус». Как многие синонимы, слова «рус» и «дух» переводились одно другим в наречиях соседствующих племен. Сам этот перевод закрепился в качестве устойчивого словосочетания «русский дух», представляющего собой, если брать его древний смысл, тавтологию. Подобной тавтологией в наше время является устойчивое словосочетание «народный фольклор». Заметим, что не случайно «русалками» именовались на Руси духи мест и души стихий. Сакральным же словом «Рус» обозначали не духов вообще, а именно Святого Духа, «иже дше, паки хще» - Божие Всеприсутствие, Ипостась Святой Троицы (или исконного Триглава). Такое значение слова «Рус» закрепилось в христианском православном термине «Парусия» , означавшем Второе Пришествие как начало эпохи Святого Духа. Само Право рассматривалось на Святой Руси как благодать Святого Духа и народ Святой Руси (русов, русичей, русских) имел сакральное самоназвание по имени Святого Духа. Естественно, что русскому народу самим Божьим Промыслом и судьбой (судом Божиим), а также именем было предначертано быть одухотворенным и вечно устремленным к духовному совершенству. Вот откуда начинается ПРАВОславная традиция русского народа - уже со времени его становления как нации - когда этот народ увидел свое предназначение в том, чтобы славить единого Бога, жить по его абсолютам и путем нравственного совершенствования стяжать благодать Святого Духа. Выросшие в колыбели русской культуры люди объединяются Высшим началом, прочнее всего связывающим, а именно - стяжанием Святого Духа, по имени которого получил свое название сам русский народ и проявлением которого является почитаемое русскими Право. Слишком долго нам не говорили правду. Слишком долго русский народ изображался таким безпомощным, непросве щенным, недоразвитым, нуждающимся в западном светоче, что теперь истина воспринимается с недоверием. А ведь в этой истине сила нашего духа, наше самосознание, наша национальная гордость. Историческим фактом является то, что задолго до Крещения на Руси была высокая духовная культура. Ко времени принятия христианства русский народ уже находился на достаточно высокой ступени правовой культуры. Для того, чтобы это подтвердить обратимся к специфике русской культуре, поскольку в каждой культуре воплощается дух народа, его характер. Русской нации и людям русской культуры изначально приходилось вести полиалог различных народов и народностей, но при довольно интенсивном культурном обмене русские не переняли у соседей рабовладельческий строй. Неоправданность негативных оценок в отношении русской правовой культуры становится очевидной, если мы перечислим те духовные ценности, на которых покоилась русская душа. Истинным содержанием жизненных идеалов является стремление «жить по совести», «жить по Христу», «по-христиански». С этим мотивом связана и та раздражающая западников русская покорность власти, которая на самом деле таковой не является. В самом деле, неужели отсутствие тяги к политиканству и парламентаризму можно квалифицировать только как «рабскую покорность»? Уже в трудах Н.М. Карамзина можно найти столь произвольные обобщения русской старины, что собранные воедино, они рисуют Россию едва ли не как «ад земной», кипящий беззакониями и жестокостями. Преемники Н.М. Карамзина - Соловьев, Забелин, Костомаров, Ключевский и другие - при всей разнице их личных научных позиций и политических симпатий, значительно усилили этот порочный методологический принцип в своих сочинениях. Проникаясь порой доверием к столь авторитетным выводам и оценкам, разум читателя оказывается перед неразрешимым противоречием между величественными результатами исторического бытия Руси и безпросветной «отсталостью», столь безоговорочно признаваемой и так ярко описываемой на страницах многотомных исследований и монографий. Еще М.В. Ломоносов писал: «Однако, противу мнения и чаяния многих, столь довольно предки наши оставили на память, что, применяясь к летописаниям других народов, на своих жаловаться не найдем причины. Немало имеем свидетельств, что в России той великой тьмы невежества не было, какую представляют многие внешние писатели. Инако рассуждать принуждены будут, снесши своих и наших предков и сличив происхождение, поступки, обычаи и склонности народов между собою»283. Соблазн современных хулителей русской правовой культуры весьма велик: на средства грантов зарубежных фондов показать русских полностью зависящими от Запада в интеллектуальном отношении. Однако русская православная цивилизация имеет собственную культурную идентичность. Ее специфику пытаются подать в сугубо отрицательных терминах - как традиционализм, отсталость, нецивилизованность. И это несмотря на то, что общественная наука давно уже не отождествляет цивилизованность с одним только Западом, признавая множество сосуществующих цивилизаций на земле. Китай и Индия отнюдь не варварские страны, хотя они и отличаются от Запада. А наших соотечественников всегда поражало стойкое стремление западных соседей ко злу, не по невежеству своему, а сознательно, с мефистофельской гордыней. Добро воспринималось людьми так называемой прометеевской культуры в качестве чего-то статичного, а следовательно, скучного, тогда как зло динамично и этой своей особенностью привлекает посттрадиционную личность, боящуюся ока заться в плену у нравственных ограничений, уклада, традиции, патриархальной дисциплины. На Руси держались за православную веру и искали Правды. Русский человек сперва строил часовню или храм, а потом избу или терем435. На всяком месте думал, как лучше спасать душу. Все земное считал преходящим и относительным, не имеющим большой ценности, любил благотворить, разумея милость ступенькой к Царству Небесному. Представители всех народных слоев, включая бояр, посадских людей и крестьян, в равной мере чувствовали необходимость подчиняться религиозно-нравственным требованиям Церкви. В Западной Европе поступали иначе: там ценили имущество и капитал, стремились не к небесному, но к удобной земной жизни и превозносили человеческий разум. Запад обособился в отдельную региональную культуру в девятом веке. Церковное единство еще сохранялось, но христианских культур стало две: восточная и западная. Это обособление, заметим, произошло еще до Крещения Руси. Убеждение, будто различные социальные системы суть ступени в развитии одного и того же абстрактного человечества и будто любой народ может пройти эти ступени в своей эволюции, ложно фактически. Западную цивилизацию создавали народы с определенным характером. Это их уникальное и неповторимое творение. Это входит в их натуру, в их национальный характер. Другие народы создавали цивилизации иного типа, более соответствовавшие их характеру и условиям их жизни. Представителям западной культуры свойственны качества, дающие им в современном мире известные преимущества перед другими, например - предприимчивость, коварство, 435 Татищев В.Н. История России с самых древнейших времен. Кн. 1. М., 1994. С. 73; Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. М., 1982. С. 54; Белов В.И. Лад. Очерки о народной эстетике. М., 1989. С. 28. хладнокровие, сребролюбие, тщеславие и т.д. А вот русские и люди русской культуры к торжеству рыночной демократии оказались неприспособленными. Запад создавался, развивался, поддерживался, охранялся и завоевывал себе место на планете не просто человеческими существами, но людьми определенного типа. Суть этого типа людей в практицизме, деловитости, расчетливости, эмоциональной черствости, склонности к индивидуализму, независимости и конкурентной борьбе, повышенном чувстве собственного достоинства. Классическая русская сказка о трех братьях - двух умных и третьем дураке - заканчивается моральной победой безсе- ребренника, нестяжателя, простодушного младшего брата- «дурака» над материализмом и практической ловкостью старших братьев. Русские народные сказки исполнены искреннего чувства, и прежде всего сострадания к несчастным и бедным. Русский человек осуждает неправедное богатство, как и любую другую форму паразитизма. «Народ не выдумывал, - писал исследователь русского фольклора А.Н. Афанасьев, - он рассказывал только о том, чему верил, и потому даже в сказаниях своих о чудесном - с верным художественным тактом остановился на повторениях, а не отважился дать своей фантазии произвол, легко переходящий должные границы и увлекающий в область страшных, чудовищных представлений»436. Иван-Царевич - образец наивысшего успеха. Однако достигается он вопреки обычному практицизму и с полным пренебрежением к материальным благам. У русских, как у любого народа, при желании можно найти сколько угодно недостатков. Но в чем критерий достоинств и недостатков? В степени приспособленности к рыночным отношениям? Возможно, у русских она невысока - «экономический человек» из них получается с трудом (даже из многих преуспевающих предпринимателей). Но недостаток ли это с позиций постиндустриальной ситуации? Реальность и растущее число западных обществоведов все настойчивее ставят под сомнение адекватность «экономического человека» современному и будущему обществу437. Как показывает современная ситуация, мир все более явно переходит от борьбы идеологий (как неких рациональномыслительных форм) к соперничеству различных мировых культурных традиций в их духовной целостности и к борьбе традиций с различными формами антитрадиционализма (мар- гинальности). Применительно к России разработана тактика западнизации, которая предполагает дискредитировать основные атрибуты общественного уклада. Традицию русской культуры пытаются изменить и заменить, чтобы русская нация навсегда потеряла самоуважение. Удар наносится по самому главному - по не утраченной народом духовной мощи. Поставлен вопрос о духовно-культурной идентичности России, о ее праве быть не похожей на Запад, иметь собственное призвание, судьбу и традицию, то есть о праве на существование вообще. Пользуясь религиозно-нравственным оскудением России, ее ненавистники прежде всего стремятся разрушить те уникальные, многовековые ценности, которые обеспечивали русскому обществу его феноменальную стойкость и жизнеспособность. Комплекс жизненных сил русской правовой культуры составляют следующие явления и процессы: - единое мировидеиие и мировосприятие, в котором основным творцом Права признается Бог; - идеалы, смыслы существования, высшие ценности, святыни, являющиеся конституирующими, вдохновляющими, консолидирующими началами Любви (Истины), Добра и Красоты; - нравы, нормы, образцы поведения, отношения друг к другу, к труду, к семье, государству, правителю и т.д., кото рыми воспитывается стремление хранить себя в чистоте помыслов, удаляться от зла, не быть корыстными и властолюбивыми; - традиции, обычаи, ритуалы, образование, воспитание как механизмы трансляции, воспроизводства «живой ткани» всего культурного организма; - менталитет как глубинная структура культуры, пласт народного сознания, совокупность механизмов психологических реакций и базовых представлений, характерных для разных социальных общностей; - православная религия как жизненная сила культуры, содержащая духовные пуги прославления Права как проявления Святого Духа; - чувство общности, единства, мощно переживаемое чувство «мы» людей русской культуры, соотнесение и самоназвание русского народа; - эпические предания, фольклор, историческая память, как сознательные и безсознательные культурные «шифры», «коды», в которых запечатлен исторический опыт этно- и культурогенеза русского народа, передающийся на уровне коллективного безсознательного; - единая знаково-символическая и знаково-образная среда - это прежде всего русский язык, мифические и архети- пические образы, находящие воплощение в правовых положениях; - государство как этнополитический статус русского народа и форма жизнедеятельности социального тела русской культуры, выполняющее функции организации, консолидации, защиты этнокультурной индивидуальности, стимулятора ее развития и процветания. Людям русской культуры просто нелегко в наше время получить доступ к своим традиционным духовным ценностям. Так называемая фильтрация знаний достигла в России чудовищных размеров. Значительная часть информации скрывается от населения, и именно та, которая могла бы быть ему полезной для правильного поведения, выявления своих жизненных возможностей и включения в созидательную работу в обществе. В целях адекватного правопонимания необходимо обратиться к материальным свидетельствам, сохранившимся с незапамятных времен и характеризующих глубинные основы Права284. Своеобразие правосознания русских людей нельзя понять без исследования текстов, без вникания в смысл понятия Права, употребляемого мыслителями древности. Применение современного понятийного аппарата сталкивается с невозможностью осознать базовые духовные ценности того периода. Поэтому встает необходимость обращения непосредственно к древнерусскому слову, отображающему непосредственно дух Права. Заметим, что для древнерусской правовой мысли характерно использовать не столько категории, сколько образы исследуемых явлений. И философия Права, развивавшаяся в рамках богословия, представляется не как категориальная, а как образная. «Понятие-образ» - основа древнерусской правовой мысли. Литература, представленная в виде проповедей, поучений, житий, слов и т.д. подтверждает это. В последние десятилетия источниковая база по рассматриваемому вопросу обогатилась после обнаружения учеными таких древнерусских памятников, содержащих сокровенные знания по правовым вопросам, как «Велесова книга», «Голубиная книга», «Праведы», «Боянов гимн», недавно обнаруженные части былин, песен и духовных стихов. В перечисленных источниках очень точно передаются дух и события древнерусского периода, что подтвердилось имевшимися на сегодняшний день фрагментарными данными науки. В фольклоре ничего просто так не бывает. В его мифологемах, сюжетах и образах всегда закодировано некоторое архаичное знание, ключи к пониманию которого, как правило, утрачены. Но не всегда и не во всем. Позднейшие лингвистические трансформации поддаются просвечиванию, и в глубине обнаруживается искомый первичный смысл. Прямое считывание сакральной информации о Праве возможно сегодня, благодаря сохранившимся от тех стародавних времен традиций, сакральных символов и текстов, устойчивых мифологем и фольклорных образов, впитанных исторической памятью русского народа и его духом и подтверждаемых материальными свидетельствами. По мысли Г.Н. Тавадова, «национальная самобытность - специфические черты человеческой общности, отличающие ее от других подобных общностей. Это, прежде всего, национальные традиции, обычаи, язык, народное творчество, одежда и т.д. В целом национальная самобытность наиболее ярко и рельефно проявляется в национальной культуре и психологии лю- ~ 439 деи» . Народное творчество Древней Руси было поистине подлинным духовным богатством народа. Если принять тезис, что в любом фольклорном образе закодирован некоторый сакральный смысл, тогда можно другими глазами взглянуть на русские мифы и сказки, былины и духовные стихи, пословицы и поговорки. В них в закодированном виде заложены сведения о реальных событиях и явлениях далекого прошлого, в том числе исконное понимание русским народом Права. Мифы как собрания преданий русской старины являются исторически первыми формами реализации сущностных сил народа и, соответственно, формой бытия русской культуры. Это специфический способ духовно-практического освоения действительности. Природа мифа нередко более реальна, чем иные абстракции. Многочисленные мифы, былины и духовные стихи, поражающие удивительной ясностью понимания и глубиной постижения религиозных вопросов, были сложены еще до Крещения Руси, хотя в значительной мере между ними и обретенным впоследствии Русью христианством нет принципиальной духовной сущностной разницы. Герои русских былин - это не искатели приключений и наживы как герои скандинавских саг, это землепашцы, посвятившие все силы защите Родины от внешних врагов и разбойников285. Сакральные, в том числе правовые, знания передавались из поколения в поколение благодаря Традиции. Традиция есть живая нить, связывающая нас с глубочайшим прошлым. Как замечает А. Мод: «Уберите законы и заставьте человека поверить, что не существует никаких установленных юридических норм и судов, и тогда единственными людьми, продолжающими жить достойным образом, будут те, кто подобно кре стьянам в дореволюционной России, просто следуют своему традиционному образу жизни»286. Бедой всякой культуры, подрывающей ее жизненные силы, является отказ от Традиции и национальное обезличивание. Проблема Традиции является социокультурной, формой проблемы сохранения сущности культуры. Это проблема идентичности, тождественности, самости и самобытности культуры. «Как центральную я буду обосновывать мысль, - пишет В.И. Курашов, - что сущность народа выражается в его традициях-преданиях и что именно традиции-предания раскрывают национальную ментальность»287. Таким образом, традицией необходимо считать духовно устойчивые, исторически воспроизводящиеся смыслообразующие принципы мировоззрения, нравственности, социальной и личной жизни, которые обеспечивают трансляцию и преемственность прежнего культурного опыта, а также ориентацию жизнедеятельности людей на укрепление и восполнение духовноисторического наследия творческими силами. В Традиции отражен объективный смысл и границы развертывания в истории национального духа. Игнорирование данного факта приводит к разрушению национального бытия. Не следует отрекаться от своего национально-духовного лица. Национальное в духовной культуре - это то, что значительно и ценно для нее, это национальный уклад, национальный характер. И тем не менее всегда нужно помнить, что в культуре каждого народа есть то, что ценно и велико не только для него, но и для всего человечества. «В жизни и культуре всякого народа есть Божие и есть земное. Божие надо и можно любить у всех народов»288. Национальное своеобразие русской культуры обусловлено еще одним важным фактором: Россия - страна, в которой живет множество национальностей, имеющих свой язык, вероисповедание, обычаи, и задача русской культуры - принять их всех, не искоренить, не подавить, не поработить, а дать всем жизнь, оплодотворить своей великой культурой, чтобы каждый народ мог цвести. Когда мир, устав от хаоса межнациональной вражды, обратится к опыту России, он обнаружит в нем образец, форму мирного сотрудничества народов не под гнетом, а под водительством великой нации. Традиция - не есть сонное повторение одного итого же289. Традиция предполагает необходимость для каждого члена сообщества так или иначе признать факт служения всего суперэтноса под эгидой определенной сверхценности. Сила Традиции измеряется прежде всего готовностью осознанно продолжать это служение, творить во имя него, защищать весь социальный механизм, сложившийся под воздействием сверхценности. Вхождение в Традицию - это удвоение мира, откровение его метафизичности. Мир не сводится к естественному порядку вещей, в нем есть смысл и доброта, есть идеальное измерение. Вхождение в Традицию - это откровение Смысла. Но Смысл лишь тогда дарует себя, если мы согласны отдать себя самих ему на служение. Традиция выступает как жизненная сила культуры. Она сохраняет определенную культурную систему, обеспечивает ее качественное своеобразие, самовоспроизводимость, само- тождественность в истории, непрерывность жизни данной культуры вопреки прерывности жизней отдельных ее представителей и смене человеческих поколений. Традиция, понятая как культурное наследование и наследие, предстает как жизненная сила культуры, как механизм сохранения и воспроизведения культурных констант. Близко к культурным архетипам Традиции по культурной значимости, жизнеопределяющей и жизненаправляющей роли примыкают такие явления как «менталитет», «национальный характер», выражающие идею социальной памяти, механизмов культурного наследия при любых поворотах и перипетиях развития общества. Менталитет понимается как система надындивидуальных устойчивых, преемственных неосознанных предпосылок, представлений, образов и образцов мышления, эмоционально-психических проявлений, установок, ориентаций, стереотипов реакции, шаблонов поведения, которые стоят за многочисленными культурными явлениями и фактами, проявляются в особенностях мышления и поведения, а также накладывают свой отпечаток на все продукты культурной деятельности и тем самым определяют своеобразие той или иной культурной системы. Это некий умственный строй (когнитивный тип) и психический склад (сенсотип) народа, находящие свое выражение в любых проявлениях духовной и иной жизни. Отдельный человек и народ в целом не могут произвольно изменить менталитет, не могут победить его: подавление определенных сущностных для народа черт, противоречие им может привести лишь к тому, что они проявятся, «вылезут» в другом месте в искривленном виде или отрицательном значении. Менталитет - живая, действующая, функционирующая структура духа определенного народа. Он накладывает свой отпечаток на все сферы человеческой жизни, проявляется и в правовой сфере. Действие этой мощной силы сказывается как на макросоциальном, так и на микросоциальном уровнях. Если какая-то идея или реформа соответствуют менталитету общества, они воплощаются быстро и безболезненно, как бы естественно «врастают» в общественную жизнь или «произрастают» из нее, а не конструируются или насаждаются ис кусственно. Если же идея и реформа противоречат ментальным ориентациям общества, то они обречены на провал, искажение и деформацию до неузнаваемости или полной своей противоположности. Понятие «национальный характер», находящееся в этом же смысловом ряду, включает набор духовных, нравственных, социально-психологических характеристик, которые определяют «душу культуры», ее качественные характеристики, особенности развития и функционирования социальных институтов, направленность исторического движения, задают алгоритмы поступкам всем представителям и носителям национальной культуры. От качества черт национального характера зависит в конечном итоге судьба культуры443. Характер народа образует определенная совокупность свойств, а не отдельные свойства. Укажем далее на некоторые черты и ценности национальной Традиции, правовой ментальности и национального характера русского народа, как исконные, стержневые, органичные и естественные для отечественного правосознания. Они отличают русскую культуру от других мировых культур и цивилизаций. Эти базовые ценности позволили нашим предкам открыть явление Права и дать ему соответствующее обоснование. Итак, наши предки, по имеющимся в распоряжении науки данным, состояли в неразрывном единстве (родстве) с природой (слова «народ», «род», «родина», «природа» в русском языке родственные, однокоренные), считали себя ее частью и познавали естественные законы мироздании, главным образом, изнутри, через себя. Именно тогда, когда человек начинает ощущать себя частью природы, Божьего мира, когда он начинает сознавать свою ответственность за судьбу этого ми ра, именно тогда он становится личностью, духовным существом. Добродушие было одной национальной чертой наших пращуров. Оно соответствует моральному принципу - терпимости. Эта черта помогла русским объединить многие народности на территории Европы, Азии и Америки. Русский общинный характер отличается открытостью, что само по себе является показателем духовной зрелости человека. Вера в единого главного Бога сопровождалась поклонением именно добрым началам жизни; русские верили в неизбежность победы добра, закладывались основы добротолюбия. Известна во всем мире так называемая русская душевность. Этот архетип первичнее других качеств души и духа русского народа, а также смены любых идеологий и форм общественнополитической жизни. С древнейших времен одним из главных понятий в жизни русского человека была душа. Представление о ней глубоко разработано русскими мыслителями и мудрецами, святыми и подвижниками. В понятиях Святой Руси душа - божественная основа человека, его жизненное начало, вместилище духовной потенции и способности к духовнонравственному совершенствованию. Душа безсмертна и не умирает вместе с телом. Душа есть личность человека, но эта личность может быть безсмертна, только если душа будет спасена. Забота о спасении души - главное в жизни человека. Оттого как человек прожил свою жизнь, душа либо спасается, либо обрекается на вечную погибель. Метафизическая первичность души (душевности, а на уровне мировоззрения - духовности) - ключ к постижению таинственной русской души. «Запад, - пишет В. Шубарт, - подарил человечеству наиболее совершенные формы техники, но он лишил его души. Задачей России является вернуть ее людям. Именно Россия обладает теми силами, которые Европа утратила или разрушила в себе»446. «Душа-человек» - высшая архетипическая похвала у русских. Поэтому они легко отказываются от права собственности, политики, юридических законов, и так великодушны к побежденным врагам. Душе-христианке все это не нужно; соборному счастью, душевному покою, гармонии - тоже. Уместно вспомнить, что Н. Бердяев сравнивал внутреннюю свободу русского народа с внутренней несвободой западных народов, их порабощенностью внешним. «В русском народе, - писал он, - поистине есть свобода духа, которая дается лишь тому, кто не слишком поглощен жаждой материального благополучия»290. Уже у истоков русской мысли в «Поучении Владимира Мономаха», выразившего морально-духовную основу нашего национального характера, читаем: «Посмотри, брат, на отцов наших: что они скопили и на что им одежды? Только и есть у них, что сделали душе своей. Не хочу я зла, но хочу я добра братии и Русской земле, но душа своя дороже всего света сего» 48. Русский народ всегда отличался особенным одухотворенным смыслом и образом жизни. Душевность и духовность русских, усиленные Православием, предполагают приоритет духовно-нравственных мотивов поведения по сравнению с мотивами материальными, экономическими, политическими и т.д. Мы ошибемся, если скажем, что духовность доступна только людям образованным. История России показывает, что именно интеллигенция, увлекаясь игрой сознания и отвлеченностями ума, легко утрачивала навыки подлинно духовной жизни. Ум, порвавший с глубиной чувства, совестью и нравственными абсолютами, начинает обливать все ядом сомнения и нигилизма и поэтому оказывается в отношении духовной культуры не строящим, а разрушающим началом. Человек малообразованный, напротив, более способен прислушиваться к показаниям внутреннего опыта, прежде всего сердца, совести, чувства справедливости, милосердия, любви. Простая душа наивна, но зато имеет дар веры, который малодоступен рационалистическому уму. Русским присущи врожденные общинные качества: сострадание, доброта, незлобивость, радушие, сердечность, совестливость, чувство справедливости, взаимопомощь, самоуправление4 9. Но явным упрощением было бы именовать данное явление просто коллективизмом русских. Термин «коллективизм» не выражает фактического положения и носит социально-экономический характер. На Руси же укоренялась соборность, а не коллективизм. Климатические условия и занятие земледелием веками диктовали необходимость объединения совместной деятельности, но она при этом была еще освящена нравственным идеалом, столь важным для русского человека. Идея же соборности стала таким нравственным идеалом, праобразом будущего Царства Божьего. Настоящая соборность - эго духовное единство народа в служении высшей Истине, Добру и Красоте, а не механическое соединение разнородных общественных сил. Стремление к соборности означало стремление к единению русского человека и природы, всего мира в Боге. В соборном единстве признается ценность не только коллектива, но и отдельной личности (история доказала нежизнеспособность абсолютизации индивидуалистского и коллективистского начал). Выступая как форма общения через любовь, соборность снимает два крайних варианта аксиологических установок индивида: эгоизма (примата личности над обществом) и социоцентризма (примата общества над личностью). Главная тайна русского православного миросозерцания состоит в том, что каждый молится и просит за всех, как за себя. По выражению В. Шубарта, идеалом личности на Западе является сверхчеловек, на Руси - всечеловек450. Русская соборность - это сознание духовной общности народа, коренящейся в общем служении вечной Правде. Это осмысленность жизни как служения и самопожертвования, имеющих конкретную цель - посильно приблизиться к Богу и воплотить в себе Высший нравственный идеал. С дохристианских времен соборность означает для русского народа целостное единство людей на основе любви к одним и тем же абсолютным ценностям. Такое понимание соборности соответствовало древнерусскому понятию «лад» и было неразрывно связано с общинной жизнью русского народа. Само древнерусское понятие «совесть» предполагало соотнесение личного и соборного чувства, - то, что тревожит душу человека, когда он совершает недобрый поступок по отношению к Богу или ближнему. Слово «Совесть» составлено из двух основ: СО-ВЕСТЬ - Соборная весть. Русский человек - издревле соборный, все происходящее с ним, его поступки и отношения на духовном уровне согласовываются с Собором всего русского народа, во главе которого сам Господь Бог. Если человек совершает дурное дело, это таинственным образом отражается болью в его душе («Если совесть твоя осуждает тебя, то тем паче Бог...»). Русская культура, в отличие от западной, построена не на самоутверждении личности, конкурентной борьбе индивидов и внешнем (юридизированном) согласовании интересов, а на моральном сознании со-бытия с другими. Русский человек был ответственен перед Абсолютом (Богом) и его ипостасью (Правом), а не перед юридическими нормами. Отпавшая от ответственности перед Богом и людьми жизнь принципиально случайна и неукоренима. Со времени принятия Русью христианства соборность русского народа только окрепла - добавилось стремление к христианской святыне, «собранности» вокруг Церкви. Сознание духовной общности русского народа, коренящейся в общем служении, в общем долге обо гатилось пониманием того, что это долг по существу христианский; и предполагает он самопожертвование, стремление посильно приблизиться к Богу, «обожиться», «освятиться», воплотить в себе нравственный идеал Православия. Соборность есть высшая форма общинности, поскольку предполагает единение людей не только на основе подчинения целому, но и посредством полноты личного самораскрытия духовного мира, сущностных сил человека перед Богом и Отечеством. Русские с древности не были склонны к накопительству, к стяжанию богатств, закладывались основы нестяжатепъст- ва. С сердечно-созерцательным строем русской души связана христианская вера русских, утвердившая примат души и духа над всеми другими сторонами жизнедеятельности человека. Материалистическое, рационалистическое и рассудочное отношение к жизни чуждо русским. Русская душа - не позити- вистка. Русский человек не может полюбить жизнь прежде ее смысла. Когда утрачивается смысл, выходящий за пределы материального бытия, человек русской культуры не хочет трудиться над общественным и личным благоустройством. Литературные памятники России отражают безраздельную поглощенность русской души вопросами религиознонравственного самосовершенствования. Таковы базовые метафизические принципы организации духа русского народа. Они обнаруживают себя в русском национальном характере до сих пор. Характеризуя мещанские ценности средних городских слоев XIX-начала XX вв., исследователи относят к их числу «личную ответственность, чувство долга, уважение к труду, почитание старших, религиозность. Труд ценился не только как источник средств к существованию, но и как возможность помочь ближним. Усыновление сирот, раздача милостыни были обычными в мещанской среде»291. «Если русский купец давал слово, уже не требовалось подписывать какие бы то ни было договоры, меморандумы, соглашения, обязательства. Если слово нарушалось, купец попросту переставал быть купцом. Пускал пулю в лоб, либо шел в монахи — грех замаливать. Либо становился изгоем»292. Интересны некоторые детали, присущие рыночным отношениям в России в конце XIX-XX в. Например, в Саратове при продаже пшеницы купцы держали на поясе притороченный мешочек, в котором находилось два фунта (814 г) пшеницы в качестве образца. Сама пшеница, к примеру 20 ООО пудов в лабазе, была точно такой, как в мешочке (и никому не приходило в голову усомниться в этом)293. Отметим в дополнение, что без контроля со стороны морали русский человек может представать безудержным гулякой, безшабашным удальцом, часто ленивым и безпорядоч- ным, но даже в такие времена падения традиционной нравственности он все же не несет в массе своей подлости и алчности, циничной жестокости и мстительности. Общепринято называть дохристианскую Русь языческой. На самом деле за три тысячи лет до христианизации на Руси была стройная, высокоморальная монотеистическая религия294. Если деревья, например, старые дубы, являлись центрами, около которых совершались религиозные обряды, то это не означало, что русы поклонялись самому дубу - поклонялись той силе, которая создала этот дуб. Религия древних руссов была религией радости, восхищения перед силой и красотой природы. Критикуя мировоззрение древних русов, отцы Русской Православной Церкви в то же время уважи тельно относились к древней мудрости и выявили многочисленные элементы, которые могли бы найти место и в христианстве. Древних русов нельзя в полной мере считать язычниками. Настоящее язычество - это политеистические верования и обряды. Но древние русы верили в одного единого Бога («Три- глава»)295. На самом деле «язычниками» наши предки называли чужестранцев, иноплеменников, говоривших на иных языках и веривших в иных богов, имеющих чуждые верования, традиции и культуру296. Язычниками древние русы могут условно быть признаны до момента Крещения Руси, как люди, не оглашенные евангельской проповедью спасения и не принявшие христианства. Здесь уместно привести слова апостола Павла о язычниках: «Когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их» (Рим. 2,14-15). Русские были христианами до того, как приняли христианство. Поэтому на русской почве христианское учение привилось без сопротивления и распространилось без массового насилия, как если бы христианство здесь давно ждали. Именно духу Нового, а не Ветхого Завета русский человек был открыт самым идеальным образом. Христианское учение распространялось очень успешно потому, что оно соответствовало традиционному русскому мировосприятию. Окончательный и сознательный выбор веры становится для Руси самой серьезной и насущной потребностью, определяющей историческую неизбежность такого выбора. Внутренне, духовно, этот выбор был предрешен в пользу христианства, т.к. народ, в душе которого совесть и Правда поставлялись выше всех жизненных благ, выше всего на свете, не мог удовлетвориться другой религией. Должен был осуществиться закон бытия, выраженный в словах Иисуса Христа: «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся» (Мф. 5,6). Выбор христианской веры для наших предков не был случаен, ибо Православие наиболее близко отвечало их духовным и моральным потребностям. Если бы тысячелетие назад князь Владимир решил загнать русский народ в некую чужеродную, по сути, веру, потребовалось бы, как минимум, по одному воину с копьем на каждого, кого желал князь видеть вошедшим в воду для крещения. Владимир знал, что для признания христианства господствующей верой все было уже подготовлено и в сознании и в настроении народа. Крещение Руси породило сплоченность и подъем духа именно потому, что было справедливо воспринято людьми как новая ступень посвящения в единую и Высшую мудрость, от века ведомую лучшим из их отцов. Настало время сделать эту Мудрость доступной не только одним князьям и лучшим боярам. Более того, после обнаружения археологами «Велесовой книги», содержащей предания древнерусской старины, можно утверждать, что сам термин «Православие» был известен русичам за несколько веков до принятия Русью христианства. После Крещения Руси христианскую веру стали именовать православной, подчеркивая ее Божественную истинность. Христианство пришло на русскую землю как родная, кровная вера русских людей. Можно свидетельствовать о врожденной приверженности Руси к Православию и органическом неприятии всего, что чуждо ему. Историческим фактом является то, что православно-христианские религиозно-философские основы были усвоены русским сознанием на своем, русском языке через кирилло-мефодиевское наследие без латыни и греческого. Святой Августин Блаженный высказал такую проницательную мысль: «То, что теперь называется христианской религией, существовало у древних и было присуще некоторым человеческим родам от самого начала веков до пришествия Христа, с которого времени истинная вера, уже существовавшая, стала называться христианство»297. Введение христианской веры не сломало в корне, а усовершенствовало духовную жизнь на Руси, не изменило некоторых базовых самоощущений русского народа. Традиция при этом не прерывалась. Русь внутренне, духовно, всей своей сутью, была готова к принятию христианства, и семя христианства упало на благодатную почву и принесло обильные плоды. Вячеслав Иванов в работе «О русской идее», написанной в 1909 г., писал: «Общий склад русской души таков, что христианская идея составляет, можно сказать, ее природу»298. Князь Владимир в X в. не вводил абсолютно нового. Напротив, он обратился к наиболее глубоким духовным корням. До сих пор в своих молитвах православный человек использует древнерусскую фразу: «Будь благословен, Господь, и ныне, и присно, и во веки веков», которая встречается в литературных памятниках дохристианской Руси, так же как фразы: «Бог в помощь!», «Слава Богу!» и др. Подвиг терпения - подвиг по преимуществу русский и, оказалось, он вполне соответствует христианским заповедям. Даже отмечание русскими сроков сельскохозяйственных работ органично смыкается с отмеча- нием событий христианской истории299. По словам мтрп. Иоанна (Снычева), «в конце X века вошли в купель святого крещения племена полян, древлян, кривичей, вятичей, радимичей и иных славян. Вышел из купели - единый русский народ, в течение шести веков (с X по XVI) вдумчиво и сосредоточенно размышлявший о месте Святой Руси в мироздании, пока, наконец, в царствование Иоанна IV не утвердился в своем национально-религиозном мировоззрении. И все это вопреки обстоятельствам, условиям, возможностям, выгоде, расчету»460. Принятие христианской веры являлось логическим завершением развития духовнонравственных ценностей русского народа - добротолюбия и миролюбия, нестяжательства и безкорыстия. Христианство венчало духовно-нравственное мировоззрение русского народа, придавая ему возвышенный характер. Итак, православная цивилизация имеет глубокие корни, уходящие еще в дохристианскую эру, являясь, таким образом, одной из самых древних по своему происхождению. Эта цивилизация укоренилась в России и выработала особый тип человека, обладающего только ему присущим индивидуальным и общественным мировосприятием и миропониманием - своеобразный культурно-исторический тип. К нему принадлежат не только те, кто сознательно исповедует Православие как веру, но и те, кто унаследовал характерные черты этого типа от поколений верующих предков. Не племенное чувство и не имперская гордыня скрепляли идентичность русских людей, а известный им издревле православный идеал прославления священного Права - ипостаси Господа Бога, основанный на Высшей Правде и жертвенном служении Истине (Любви), Добру и Красоте. Крещение Руси преобразило русский народ. Добротолю- бие, духовно-нравственные ценности, поиск Правды, которым с древности поклонялись наши предки, всегда имели правовой смысл и нашли в Православии идеальное воплоще ние. Только в христианстве русский народ получил настоящее религиозное сознание. В свою очередь, русские святые и подвижники подняли христианство до огромных духовных высот. Ни в одной другой стране мира не было такого количества святых, которые своей жизнью подтвердили торжество Православия. В то время как на Западе вера умирала, в России совершался религиозный подъем. Римскую цивилизацию, которая кичилась своими дворцами, роскошью, рабством и развратом, ныне относят к прогрессивным, передовым. К счастью, Россия Западу не ученица. Закрепившись в древности в виде одной из основных форм русского национального самосознания, Православие уже само активно формировало своеобразные черты русской духовности, национального характера и, соответственно, русского правопонимания, вплоть до сегодняшнего дня. Больше того, именно благодаря Православию и возник тот русский народ, который создал великое русское государство и освоил огромные пространства Евразии. Принятие христианства укрепило православную традицию русского народа и изменило в лучшую сторону саму ментальность русских людей. Их нравы стали более мягкими, религиозная мораль глубже укоренилась в сознании. Отечественная правовая культура стала еще более Богоцентричной. Если какая страна чем хвалится, то Русская земля хвалится именно святостью. Говоряг: «Прекрасная Франция», «Солнечная Италия», но Русская земля называется Святой Русью. Никго из других стран, никто из других народов не принимает этого звания. Для Руси самое главное - это святость. Это идеал, это предел стремления русского народа. Свято-Русь- земля, Русь святая, Православная, богатырская, мать святорусская земля - таков образ Родины в сознании русского человека. Святая Русь есть место, понимаемое не узкогеографически, но духовно, где совершается таинство человеческого спасения. Такова ее промыслительная роль, и на род русский есть народ-богоносец в той мере, в которой он соответствует этому высокому призванию. Святой Русь называется не потому, что в других странах нет святости, не потому, что на Руси нет греха и порока, а потому, что в ней живет глубокая и неистощимая жажда праведности, желание приблизиться и прикоснуться к ней. И в этой жажде праведности заключается правовой смысл. Русь выбрала себе святость как высшее задание своей истории и культуры. Развитие русской цивилизации определялось прежде всего духовно-нравственными ценностями русского народа, ядром которого является Православная Святая Русь. Однако выбор христианской веры для русского народа не был случаен, ибо Православие наиболее полно отвечало духовным и моральным потребностям наших предков. Русское Православие, воплощавшее ценности Святой Руси, было не только религиозной системой, но и состоянием души - духовно-нравственным движением к Богу, включающим все стороны жизни русского человека - общественную, государственную и личную. Русское Православие издревле развивалось вместе с национальным сознанием и национальным духом русского человека. По мере возвышения национального духа возвышалось Православие, особенно явно и значительно это произошло после принятия Русью христианской веры. Православие как явление было известно русским племенам и в древний, дохристианский период, но после Крещения Руси русское Православие обрело наконец свои завершенные черты и стало душой русской национальной культуры, просвещения и в целом всего народного самосознания. Русь стала первым, а со временем и единственным государством, имеющим духовную основу своего бытия. Русская национальная идея, поиск которой интенсивно ведется отечественными учеными и политиками, в России сложилась давно и органично - это Православие. Национальное идея есть существующие объективно, сохраняемые многими поколениями и характерные для данного народа глубинные правила и традиции, которые порождают ряд его особенностей. В самом предназначении идеи нации как комплекса эталонно-идеальных представлений сосредоточено стремление народа к национальному идеалу. Для русских и людей русской культуры таким идеалом является Православный идеал. Как писал B.C. Соловьев, «идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, а то, что Бог думает о ней в вечности»300. Православие воспитывало в русском народе тот дух жертвенности, служения, терпения и верности, без которого Россия никогда не отстоялась бы от всех врагов и не построила бы своей державы. По мнению И.Б. Чубайса, «русское Православие характеризуют глубина, целостность, органичность, одновременно естественность, жизненность и живость, гибкость и, следовательно, живучесть»301. Православие дало русскому народу живое и глубокое чувство совести, справедливости и святости, верное осязание греха, дар покаяния, идею аскетического очищения, острое чувство Правды, а, следовательно - дар различения правомерного и противоправного. Мысль о неразделимости понятий «русский» и «православный» стала достоянием народного сознания. К русскому народу вполне подходит выражение о том, что душа человеческая по природе - христианка. Именно русскому народу удалось сохранить в наименее искаженном виде то, что называется заповедями Божьими. Ф.М. Достоевский писал в своем дневнике: «Русский народ весь в Православии. Более в нем ничего нет, да и не надо, потому что Православие все...Кто не понимает Православия, тот никогда и ничего не поймет в русском народе. Мало того, тот не может любить и русского народа»463. Понятие «Право» («Правь») было достоянием русского сознания задолго до принятия христианства. В X веке Русь приняла христианство, а Православие, понимаемое нашими предками как прославление Права (то есть «правое славление» самого Бога и его истин), к тому времени уже было известно русским и имело на русской земле глубокие корни. В X веке православная Русь стала христианским государством — такое соединение было весьма органичным и позволило впредь русскому народу правильно славить Бога, правильно мыслить, жить по Праву. Называя себя православными, христиане подчеркивают правильность своей веры, точное соблюдение учения Христа и апостольских традиций, что в немалой степени было присуще русскому менталитету и национальному характеру задолго до Крещения Руси. Именно здесь кроется важнейшая характеристика Права: Право - явление, предельно близкое менталитету русского народа, родное для него. «Право» является древнерусским словом, образом которому послужила благодать Святого Духа. Древние русичи, судя по их литературному наследию и другим материальным свидетельствам, верили, что Господь, воплотивший Себя в мире и придавший миру собственную законосообразность, существует по одним с ним законам. Не случайно древнерусская транскрипция «Годъ» совпадает с церковнославянским обозначением Господа «Гдъ». Следовать «пути Прави» означало для наших предков следовать заповедям Бога, воплощенным в мире, Им созданном. История русского народа древнейших времен доказывает, что русичам удавалось правильно угадывать Божьи истины, пока, наконец, они не были обретены в материальном виде после Крещения Руси. На Руси героями считались люди, «стяжавшие Дух Святой» - православные святые и подвижники, воины и труженики. Это была модель жизни, устроенной на основе духовных ценностей Нового Завета. И жить по этой модели русские начали задолго до распространения Евангелия в мире. Поэтому в христианском учении православный русский народ узнал целый ряд своих коренных ценностей. Русские являлись христианами до прихода христианства. Русский народ совершал Православие (славил Право), то есть в различных жизненных ситуациях стремился не изменять христианским идеалам Истины, Добра и Красоты, сохранял любовь к Богу и его творениям - природе и людям. Само Право, осознаваемое русским народом как проявление Святого Духа, ипостась Бога живого, отождествлялось с Божественными заповедями и принципами традиционной нравственности (Правды). Правда же как традиционная нравственность русских представляла собой Другое Права и сущносгно, как и Православие, было неотделимо от него. Таким образом, без Православия, без христианской веры и сложившейся на их основе русской культуры Права как такового просто не существовало бы на русской земле. И если страна наша стала Русыо-Россией, лишь приняв православное христианство, то точно также она перестанет быть ею, как только откажется от веры своих отцов. 4.2. Становление православного понимания Права на Руси Закон был основной святыней всего античного мира, а за- конничество - основным принципом дохристианской и вне- христианской этики. Кир, спрошенный, кого он назовет несправедливым, отвечал: не применяющего закон. Солон, спрошенный, как наилучшим образом живут в государствах, ответил: если граждане повинуются властям, а власти - законам. Демосфен говорил, что законы - душа государства. Де- мадий учил, что для рабов необходимость есть закон, а для свободных - закон есть необходимость. Сократ был мучеником закона: лучше умереть, соблюдая закон, чем жить, нарушив закон. Сократ в темнице видит, как приходят к нему «Законы» и говорят: мы вскормили тебя и вспоили, мы дали тебе жизнь, отечество и все ценности, которыми ты жил; неужели ты можешь помыслить о том, чтобы нас попрать? Вот обожание закона, как живой святыни, апофеоз самой формы закона даже тогда, когда она облекает собой несправедливость. Античный мир был носителем и выразителем культа закона. Закон был основной стихией, в которой вращались все его понятия и представления. Законнический тип мировосприятия порождал соответствующую юриспруденцию. Не так обстояло дело на Руси. В русской традиции нет и следа рационалистического формализма в правовой сфере, здесь разум и чувство не враждебны. Западные общества, являющиеся преемниками античного мира, проникнуты духом юридизма, концепцией так называемого «римского права», воспитывали своих граждан на принципах законничества. Западная культура является юридизированной, она никогда не была правовой; в ней делается ставка на юридическую властную волю и рационалистское выражение нормативов поведения. Стихия любви и милосердия западной культуре чужда и непонятна, ей ближе стихия контракта, авторитета, покорения, конкуренции, лишенная совести и Бога. Западная юридическая (неправовая) культура запрограммирована на расчет и пользу, выгоду и кару, сделки и формализм. Русская культура является правовой, потому что она открыла Право - абсолютные духовные ценности, возвышаю щиеся над законами, ибо их творец Господь Бог, а выше Бога русские никого не чтили. Вспомним, как писал Прокопий Кесарийский: «У русичей долгое время не было государства, все законы у них были в голове»302. Отношения в древнем русском обществе регулировались духовно-нравственными принципами. Руков'одствуясь этими принципами, человек избегал ошибок и мог действовать воистину правомерно. Отношения в древнем русском обществе регулировались принципами кона, от которого произошли древнерусские слова «канон» (изначально - конон), «покон», «испокон» и «закон». Руководствуясь духовнонравственными принципами кона, русский человек избегал ошибок, ведь принцип всегда выше закона, поскольку вмещает в себя больше возможностей, чем закон. Само слово «закон» означает «за пределами кона», то есть за пределами традиции, духовно-нравственных принципов. Если общество живет по принципам кона, а не по предписаниям законов либо постановлений, оно более жизненно. Русский человек не понимал, что нового люди могут добавить к сказанному Богом. Только интерпретации. Или гиперинтерпретации. По этой причине в России не было перепроизводства политико-правовых учений, как на Западе. Все теории, противоречащие Священному Писанию и Священному Преданию, русский народ квалифицировал как ересь с вытекающими отсюда последствиями. Современный европеец, как и античный римлянин, живет в культуре норм, русский же - без норм, в культуре Божественных принципов. Созвучье с русским правосознанием заметно в таких высказываниях Лао-цзы: «Самое высшее благо - когда не упорядочивают... Люди трудноуправляемы, поскольку их начальники делают слишком много. Чем больше законов и приказов, тем больше воров и разбойников»303. В зависимости от того, что преобладает в культуре — изначальный страх или изначальное доверие, - народ создает себе больше или меньше законов. Маниакальная приверженность западного человека к нормативности свидетельствует о тревожно высокой степени его греховности. Утилитаризм, особенно его развитая форма, нуждается в законничестве как форме защиты утилитарной деятельности, стимулирует формализацию правовой сферы. Соборная и вечевая государственность, свойственная российской традиции, не нуждается в обширном законодательстве. Она строится на Праве, то есть Божественных абсолютах духовнонравственного характера. И те, кто думает, что другого Права помимо закона просто не существует, отвергают великую традицию нашей страны, а главное - Бога. Правовой порядок в древнерусском обществе не был юридизированным, законническим, как в античном мире или в Иудее, он держался не на детализованных нормативах, а на внутренней нравственной силе человеческого духа. А сами русские люди стремились стяжать не богатства, а благодать Святого Духа. Вот почему русское Право в отличие от римских законов представляет собой прежде всего духовное, священное явление, проявление Духа. Словом «Право» русичи обозначали благодать Святого Духа, тем самым отождествляя правовую сферу с Божественной, а само Право - с ипостасью Господа Бога (Святым Духом). В недавно опубликованной книге «Праведы», содержащей сокровенные сведения, издревле хранящиеся на севере России, сказано: «Право - это сила не следовать ни Закону, ни Системе»304. Это давало основание Прокопию Кесарийскому в VI веке сказать, что у русичей «вся жизнь и законы одинаковы»305. До современных исследователей не дошло не только какого-либо писаного русского закона, но даже и упоминания о каком-нибудь конкретном формально-определенном законе до X века. Американский правовед Д. Кайзер высказал своеобразную точку зрения по этому поводу: по его мнению, до XIII-XV вв. на Руси «действовали горизонтальные правовые связи, то есть все уголовные и гражданские дела решались заинтересованными лицами без участия государства»306. И только после XIII века постепенно устанавливаются вертикальные правоотношения, когда споры начинают решать государственные органы и должностные лица. Наибольший эффект в России имели не писаные законы, а правовые духовные традиции народа, приведенные в соответствие с Божественными нравственными абсолютами. До тех пор, пока отечественный законодатель не захочет считаться с этими вековыми устоями, он будет обречен на безсилие. За последние столетия проведена титаническая целенаправленная работа к тому, чтобы общественное сознание в России трансформировалось настолько, что русские люди забыли изначальный смысл понятия и образа «Права». Фактом является то, что основы своей жизни русское сознание усваивало в древности на своем славянском языке без латыни и греческого. Язык вмещает в себе таинственным и сосредоточенным образом весь духовный уклад нации. Не случайно один из самых сильных разрушительных ударов был нанесен по русскому языку. По точному выражению А. Витгенштейна, «границы моего языка - это границы моего мира»307. Человек не видит того, обозначения чего нет в его лексиконе. Так что язык - это орган, которым человек сморит на мир. То, для чего в моем языке нет слов, для меня не существует. Человек не видит того, что не может поименовать. Начиная с XVIII века, Слово в России начинает утрачивать свой Божественный смысл в народном сознании (сначала это произошло в слоях правящей элиты). Затем Слово стало стремительно превращаться всего лишь в форму общения или в предмет изучения. Слово стали препарировать, его разложили на части, внесли в сравнительные таблицы, разнесли по каталогам. И вроде бы все в Слове познали, поняли механизм его образования, его структуру и морфологию. Только вот собрать расчлененное Слово обратно, вернуть Слову его единственный и великий духовный смысл не смогли. И распалась связь времен, Слово оказалось безсильным. Оно перестало быть действием. И русские люди стали участниками этой дьявольской лжи. Только отцу лжи нужно, чтобы люди говорили слова и не подтверждали их делами, опрокидывали саму суть и животворящую силу Слова. Известно, что дьявол - мастер подмены понятий, и его цель - все в мире запутать й перепутать. Современные слова, которые мы произносим, в большинстве своем не имеют никакой силы, потому что мы утратили их подлинное значение. То же произошло с понятием «Право». В наши дни даже в России под Правом понимают что угодно, только не Право в его изначальном, священном смысле. Постмодернистский «знак» - это прежде всего отсутствие объекта, этим знаком заменяемого. Место означаемой реальности здесь принадлежит гипотетическому «культурному пространству», произвольно смодулированному постмодернистским сознанием и порой оборачивающемуся полным «ничто». Духовная сущность Права современными исследователями полностью выхолощена, а «знак» Права используется для утилитарных целей в качестве синонима закона либо для прикрытия антиправовых идеологий вроде юснатурализма. Можно говорить о появлении «симулякров» - знаков- обманок, утративших какую бы то ни было реальность и лишь ее симулирующих. Мир, таким образом, делается собранием кажимостей, мнимостей, фантомов сознания. В лучшем случае оно оперирует знаками, намекающими на какие-то узнаваемые идеи. Знаковыми становятся слово, речь, искусство, и даже отдельные люди. В Международных Конвенциях, согласно межгосударственным договоренностям, перевод на русский язык терминов «law» и «loi» осуществляется как «право», но такой перевод, мягко говоря, не удачен. Зарубежные термины типа «law», «jus», «1ех» и им подобные не могут отождествляться с русским Правом ввиду существенной разницы в их духовной, собственно правовой, природе. Применительно к западной культуре понятия «law» и «1ех» выражают разные уровни юридического по сути регулятора, а Право на Руси изначально не сводимо к юриспруденции, ибо высшее не уподобляется низшему. Правом на Руси наши предки именовали особое духовное явление — благодать святого Духа, которую можно стяжать добротой и любовью к Богу и ближнему. Мы является печальными свидетелями того, как на наших глазах продолжает меняться языковой код Русской цивилизации, которую «освобождают» от ценностей и святынь христианского мира и едва ли не главного ее достояния - Права. Западнизация (или американизация) русской культуры растворяет ее в житейской банальности среднего человека, обывателя и потребителя. Носителями понятий являются люди, воспитанные на определенных культурных традициях либо стандартах. Одним из факторов, объединяющих людей в обществе, является взаимопонимание, а одним из факторов разобщения - отсутствие взаимопонимания. Взаимопонимание между людьми означает, что одни и те же языковые средства у разных людей вызывают сходные образы, а образам одних и тех же явлений в объективной реальности разные люди сопоставляют сход ные конструкции одного и того же языка. Соответственно взаимопонимание затруднено или исключено, если одни и те же языковые средства у разных людей вызывают разные образы или никаких образов не вызывают. В наши дни употребление понятия «Право» вызывает хаос и неопределенность в сознании соотечественников, потому что сокровенный смысл Права утрачен, а новые смыслы не «приживляются», не адаптируются нашим правосознанием. Всякая культурная общность характеризуется общностью языковых средств, общностью образов и общностью установления разными субъектами взаимосвязей между языковыми и образными составляющими миропонимания. В процессе взросления человек осваивает эту троякую общность языковых средств, образов и связей между ними в том виде, в каком она сложилась в культуре данного общества ко времени его прихода в этот мир. Если в прошлом русский человек воспринимал Право как нечто священное и требующее одухотворенности и от него самого для гармонического общения с другими людьми, Землей (Природой) и Богом, то современный наш соотечественник Право вообще ясно себе не представляет, в лучшем случае воспринимает его как систему обязательных норм. В таких условиях духовного распада нередко звучат предложения, подобные тем, что высказаны В.Д. Катковым еще в начале XX века. Пытаясь реформировать юриспруденцию «с помощью общего языковедения», он предлагал вовсе отказаться от слова «право» и пользоваться вместо него словом «закон», поскольку, как утверждал В.Д. Катков, в реальности нет особого явления «право» °. Научный термин «Право», пожалуй, сам по себе ничто: сила его в том Слове, концепте, величайшем духовном смысле, которые он собою во всей полноте воплощает, Русский народ в древности ввел в свой язык слово «Право» в результате Богообщения, добротолюбивого своего характера и традиционного следования Божественным заповедям. Право - одно из немногих явлений, которое мы имеем все основания признать национальным достоянием Святой Руси-России. У других народов Права не было, они пользовались юридическими регуляторами (законами и прочими нормативами). Сегодня нас хотят лишить вместе с единым языком Большой православной традиции и Права, иными словами: хотят уничтожить главное наше духовное достояние - Право, питаемое традиционной верой (Православием) и традиционной нравственностью русского народа (Правдой). Разрыв знака и значения, обозначающего и обозначаемого, достиг применительно к понятию Права гибельного рубежа. Силы хаоса желают существовать не по абсолютам реальной действительности, а по законам виртуального мира, которые они пытаются выдать за настоящие. «Многие вещи нам не понятны не потому, что понятия наши слабы, но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий», - этот афоризм принадлежит Козьме Пруткову. Так вот, в наши дни Право в его изначальном, сокровенном смысле не входит в круг наших понятий. Российские юристы умудрились так увлечься иностранными школами юриспруденции, что понизили исторический и культурный статус отечественного правоведения до уровня архаичного и безпомощного примитивизма. Если принять православную истину, свидетельствующую о том, что Слово энергетийно, что оно повелевает, то нужно будет признать, что юридические словари насыщаются энергетийно пустыми, неподлинными словами, не способными будить в человеке ничего доброго, одухотворенного и возвышенного. Нынешние определения понятия Права иначе как богопротивными назвать нельзя. В них высочайший духовнонравственный статус Права полностью игнорируется. Обмирщение и десакрализация Права, совершенные по общеев ропейским рецептам, привели Право к гибели и оно не умерло в России окончательно только благодаря глубинным основам русского национального менталитета. Древнерусское слово «Право» имеет тот же корень, что и слова «исПРАВность», «ПРАВота», «ПРАВОсудие», «ПРАВОславие», «ПРАВОверие», «ПРАВда», «сПРАВедливость», «ПРАВедность», «ПРАВление», «уПРАВление», «ПРАВильный», «ПРАВый». Причем и в так называемых объективном и в субъективном смыслах используется одно понятие «Право», в то время как в английском языке для этого существуют специальные термины «law» и «right», а во французском - «loi» и «droit» соответственно. Это обусловлено тем, что в иностранных языках обозначается всего лишь юридические регуляторы, множественность которых предполагает языковые вариации, а русское Право обладает нерасчленимым священным статусом и потому терминологических вольностей не приемлет. Слово «Право» исходит из Высшего духовного источника и принято русским народом для обозначения абсолютных нравственных истин. Право на Руси напрямую связывалось с Божьим промыслом, а значит, имело Высший, сакральный смысл и статус святыни. Право в русском правосознании образует неразрывное единство с Правдой, одним из его духовных оснований, составляющих коренную, традиционную нравственность русского народа. В сочинениях Федора Карпова, Ивана Пересветова, Ивана Посошкова и других русских мыслителей Правда не отделялась от веры, то есть Православия. Понятие «Правда» употреблялось ими для обозначения нравственных ориентиров, в соответствии с которыми следует жить, совершать различные поступки, судить и наказывать, чтобы «жить по Праву». А «Православие» выражает религиозные ориентиры самосовершенствования человека, каноны истинной веры, соблюдение которых позволяет стяжать благодать Святого Духа и правильно славить Право, то есть в конечном итоге самого Господа Бога. При этом и Правда, и Православие, в понимании русских людей и в трудах отечественных мыслителей, выступают как системы определенных представлений о мире. И Правда, и Православие содержат один и тот же набор нравственных ценностей, которые одновременно являются Божьими заповедями. В таком смысле и Правда, и Православие выражают одну и ту же Высшую Божественную Истину, которую русский народ назвал «Правом». Самым главным богатством любого государства И.Т. Посошков считал твердые нравственные устои в нем и незыблемый правопорядок, которые он в соответствии с русской традицией обозначал словом «Правда». В своем труде «Книга о скудости и богатстве» в начале XVIII века он писал: «Паче вещественного богатства надлежит всем нам обще пещися о невещественном богатстве, то есть о истинной правде. Правде отец - Бог, и правда велми богатство и славу умножает и от смерти избавляет, а неправде отец - диавол, и неправда не токмо вновь богатит, но и древнее богатство отончевает и в 471 г> ~ ~ нищету приводит и смерть наводит» . В этой ключевой идее И.Т.Посошкова Правда выступает не просто синонимом честности, а широкомасштабным духовным явлением, вбирающем в себя Высшие нравственные принципы. А.П. Семитко в своих работах дает правовой культуре России уничтожающую характеристику: «В русской мифологии мы не найдем весов - важного и необходимого для внедрения в жизнь правовых начал символа предправа, свидетельствующего об осознании людьми таких понятий, как мера, мерность, соразмерность деяния и воздаяния за него и т.д.»308. Нетрудно заметить, что А.П. Семитко выдает за подлинно правовые начала светский принцип неуклонного возмездия, который в действительности противоречит Праву. Если бы Бог судил мир по этому принципу, Он давно бы его наказал Концом Света, но Бог милосерден и того же ожидает от людей. Русская Правда противопоставляется кривде, причем «Правда» - есть следование прямой линии, а «кривда» - уклонение от прямой, отвержение от Бога и его заповедей. Название антагониста Правды засвидетельствовано во . всех славянских языках, что говорит о праславянском происхождении этого термина: церк.-слав. «кривьда» - зло, подлость, несправедливость; болг. «кривда» - несправедливость, неправда, вина; словен. «krivda» - несправедливость, вина; чеш. «krivda» - несправедливость; в.-луж. kriwda - несправедливость, неприятность, проступок; ст. польск. krzywda - ущерб, урон, неправда, ложь, клевета, а также южнославянские правовые термины: крив - виноватый, кривац - преступник, кри- вина - вина, преступление, криво - несправедливо309. В праславянском языке слово «кривда» первоначально означало искривление, неправильное и преступное поведение, несправедливость. Противопоставление Правды и кривды фиксируется на Руси весьма рано, свидетельствуя о его существовании в дохристианскую эпоху310. Прославляя князя Изяслава (1024-1078 гг.), старшего сына Ярослава Мудрого, летописец Нестор особо подчеркивает: «Бъ же Изяслав криваго ненавидь, любя правду»311.В грамоте рижан к витебскому князю Михаилу Константиновичу около 1300г. читаем: «Кто правду любит, а кривду ненавидит»312. В «Поучении Владимира Мономаха» сказано: «Ни права, ни крива (ни правого, ни виноватого - авт.) не убивайте, ни повелевайте убити его: аще будеть повиненъ смерти, а душа не погубляйте никакояже хрестьяны»313. Неправда, кривда воспринимается русскими родственной злу, а Правда - добру и радости. А.Н. Афанасьев, известный собиратель народных русских сказок, писал: «Всегда сказка, как создание целого народа, не терпит ни малейшего намеренного уклонения от добра и правды. Она требует наказания всякой неправды и представляет добро торжествующим над злобою, например, сказка о правде и кривде задает практический вопрос: как лучше жить - правдою или кривдою?»314. В этой сказке выведены два лица, из которых каждый держится противоположного мнения. Правдивый и криводушный. Правдивый - терпелив, любит труд, без ропота подвергается несчастию, которое обрушилось на него по злобе криводушного, а впоследствии, когда выпадают на его долю и почести, и богатство, он забывает обиду, какую причинил ему криводушный, вспоминает, что некогда они были товарищами, и готов помочь ему. Но чувство нравственной правоты требует для своего успокоения полного торжества Правды - и криводушный погибает жертвою собственных расчетов. В русских народных духовных стихах, передаваемых ис- покон веков в русских семьях и собранных под общим названием «Голубиная книга» в конце XIX века, тоже имеется предание о столкновении Правды и кривды. А.Н. Афанасьев, со своей стороны, так отозвался об этом редчайшем документе: «Из числа духовных песен, сбереженных русским народом, наиболее важное значение принадлежит стиху о Голубиной книге, в котором что ни строка - то драгоценный намек на древнее мифическое представление»315. Обратимся к первоисточнику: «В Голубиной книге есть написано: Не два заюшка вместе сходилися, Сходилася Правда с Кривдою; Кой гди бел заяц, тут Правда была, Кой гди сер заяц, тут Кривда была. Кабы Правда Кривду преодолела: При последнем будет при времени, При восьмой будет при тысяци, Правда будет взята Богом с земли на небо, А Кривда пойдет она по всей земли.. .»316. Как видим, сюжет «Голубиной книги» явно перекликается со Священным Писанием Книг Ветхого и Нового Завета и соответствует древней русской поговорке о том, что «Правда живет у Бога, а кривда на земле». «Ище правда-та с кривдой заборолисе; Кривда-та правду изобидела. Оставаитьце кривда на сьвятой Руси У тово-ли у народа православного, Да уходит-то правда как на небо, К самому Христу она, к царю небесному»317. В этом варианте «Голубиной книги» библейский сюжет дается без всяких аллегорий как произошедшее событие. Ко нечный исход противостояния Правды и кривды отходит в грядущее - Правда возносится на небо (небеса, по древнерусски обозначают место, где нет бесов, отсюда не-беса), а Кривда остается с людьми на земле. Но Правда не умирает, а живет в сознании праведных людей как Абсолютный православный идеал. «Нонче кривда правду приобидела: Пошла правда она на вышния небеса, А кривда оставалась на сырой земли, По всему народу православному. Она пала нам всем на ретиво сердце: Оттого у нас в мире стало правды нет; Стали беззакония великия» 82. Далее конкретизируются последствия торжества кривды: «От кривды земля восколебалася. От того народ весь возмущается; От кривды стал народ неправильный, Неправильный стал, злопамятный: Они друг друга обмануть хотят; Друг друга поесть хотят. Кто будет кривдой жить, Тот отчаянный от Господа; Та душа да не наследует Себе Царства Небесного; А кто буде правдой жить, Тот причаянный ко Господу; Та душа и наследует Себе Царство небесное» . Очевидно, что Правда ассоциируется в этом древнем источнике со Вселенским законом с Правом, которое исходит от Бога и являет людям Высшую истину. Стихи из «Голубиной книги» читали наизусть сказители и калики перехожие, приходя в крестьянские избы и дворянские хоромы. «Голубиная книга» получила свое название от легендарного обретения Русыо содержащихся в ней духовных стихов: по преданию эту книгу принес на Русь Святой Дух, который, как известно, является в образе голубя. В «Голубиной книге» содержится духовная глубина русского национального восприятия вселенской борьбы Добра со злом. Наши предки почитали Правду как часть Богом данного Вселенского закона. Правда являлась одним из основополагающих принципов наших пращуров. Они считали, что человеческий закон должен быть следствием Вселенского закона, который основан на Правде. Правда, таким образом, понятие Божественное, восходящее к Богу. Русские духовные стихи, собранные в «Голубиной книге», поражают удивительной ясностью понимания и глубиной постижения религиозных вопросов. Чуткая народная совесть безошибочно определяет грех как искажение, искривление Божественного порядка (Права), как первопричину мирских неустройств. Жизнь по кривде воспринималась в древнерусском обществе как преступление, то есть такому поведению одновременно давалась и нравственная, и правовая оценка, которая едина и не допускает внутреннего разрыва. «Правдивая жизнь» - означает «правовая», ей противостоит искривление Божественного порядка, антиправовые - безнравственные, греховные поступки, они же - преступления. Право, Правда и Православие образуют в этих оценках неразрывный духовный синтез, имеющий единое происхождение - Божий промысел. Понятие Правды относилось к сфере упорядоченного Богом бытия, определяющего по Высшим абсолютам ха рактер отношений в человеческом обществе. У наших предков слова «Право» и «Правда» нередко использовались как синонимы, оба эти духовные явления ассоциировались с Богом, в них видели единственно справедливую защиту, но все-таки в изначальном смысле Правда означала санкционированную Богом извечную нравственность русского народа, а Право - вершину Божественного порядка, торжество Истины (Любви), Добра и Красоты в межличностных отношениях и в обращении людей к природе и самому Господу Богу. Русские имели не только высокоморальную религию и адекватную Божественным заповедям нравственность, но и освященное Божественной истиной Право, в котором эта религия и эта нравственность органически сочетались. Их общим источником является любовь. Такой духовный синтез, будучи национальным достоянием русского народа, одухотворял все сферы его жизнедеятельности и позволял ему воспроизводить в земной жизни неземные идеалы и ценности. Истории известны случаи, когда русичи, заняв земли сосе- дей-агрессоров, не только жили с этими народами мирно, но и платили побежденному народу дань318. Это было по Праву, по совести, они платили как будто за аренду земли, хотя никто не мог силой заставить их делать это. Когда правящая верхушка русского общества со временем стала терять свое духовное достояние, начала утрачиваться мораль, совесть, вера и само Право. Аморальное поведение становилось нормой, и кривда вытеснила Правду в душах многих людей. Так реальные события истории Руси были запечатлены в мифологическом сюжете о столкновении Правды и кривды, основанном на национальном мировидении и правопонимании русского народа. Известны русские пословицы: «Бог - в правде, а неправда - от лукаваго», «Без правды житье - вставши да за вытье», «Дело знай, а правду помни!», «Правда суда не боится», «На правду нет суда», «Не в силе Бог, а в правде», «Без веры господь не избавит, без правды Господь не исправит», «Делай не ложью - все выйдет по Божью», «И Мамай правды не съел». То есть, если человек живет «по Правде», «по совести», значит, он не утратил связь с Богом. Его дух обращается к Святому Духу. Правда служила русскому обществу в качестве нравственного оценочного критерия при оценке дозволенного и запретного. Правда имела под собой глубокое религиозное обоснование и в полном своем виде называлась «Божьей правдой». В международном договоре с Ригой 1284 г. мы читаем: «Аже иметь жялобитися васъ кто на Рижяны или Гълмино или кто иныи, и вышлите к намъ, а мы правду дамы по Божьи правдъ»319. В «Велесовой книге» говорится: «...лишь моля Бога да имея чистые души и тела наши, будем иметь жизнь с праотцами нашими, с Богом слившись в единую Правду»320. Полноценное изучение Правды возможно лишь во взаимосвязи с таким понятием как «Истина». В западноевропейских языках есть термин, эквивалентный понятию «истина», но только в русском языке есть термин «Правда», который объединяет истинное и нравственное воедино. А в китайском языке есть даже древний иероглиф, обозначающий единство трех начал - истинного, нравственного и прекрасного. В русском Праве эти начала представлены православными идеалами Любви (Истины), Добра и Красоты. В русском правосознании подразумевается, что Истину невозможно обрести вне праведной нравственности, вне лада с богом, ибо Бог у русских нередко упоминается с эпитетом «Боже правый», указующим на всеобъемлющую безукоризненность Правды Божией. Не случайно первые формально определенные правовые памятники на Руси называли «Правдами» - «Русская Правда», «Правда Ярослава», «Правда Яро- славичей». В более поздние времена «Правду» заменили в России законоуложениями, сводами законов и кодексами. Но изначально в русском миропонимании Истина (Любовь) не может быть неправедной, а добро не может быть обретено вне Правды-Истины и соответственно - всякая ложь неправедна и безобразна, поскольку искажает образ Божий в душе человека. В единении Правды-Истины- Красоты состоит изначальное своеобразие русского правопонимания. Грамматически слова «Право», «Правда» и «Православие» - однокоренные, вследствие чего праведность и Право связываются друг с другом неразрывными смысловыми средствами. Эти слова обозначают глубоко религиозные, сакральные понятия, обладающие Божественным смыслом. Человек может выйти за пределы ограничивающих его субъективных представлений о Правде, но невозможно выйти за пределы Правды-Истины, хотя и возможно уклониться от нее в какой-то ошибочный субъективизм. И. Пересветов писал по этому поводу: «В каком царстве правда, там и Бог пребывает, и не поднимется Божий гнев на это царство» 87. Собственно, и Константинополь пал потому, что жители его, внешне соблюдая «веру христианскую», забыли о «правде». Смысл понятия «Правда» для И. Пересветова широк - это и Любовь, и Добро и Истина, то есть идеалы, имманентные Православию. По своим идеалам и набору духовных принципов Право, Правда и Православие неразличимы. В понимании И. Пересветова борьба за правду - это не только утверждение в земной жизни Божиих заповедей, но и часть всемирной борьбы добра и зла, поэтому утверждение правды на земле доставляет «сердечную радость самому Богу»488. Земная правда воспринималась русскими как неразрывно связанная с небесной, Божественной Правдой, как ее непосредственное продолжение или проекция на человеческом уровне. Очень русский феномен «Правда» вошел в сознание русского народа так, что стал основной духовной ценностью, главным критерием оценки человеческой деятельности. Древнерусские мыслители все политические действия рассматривали с позиции присутствия в них Правды. Правда - отражение свободы русского народа от формальных ограничений и законнических предписаний, его стремление жить праведно на основе традиций и нравственных принципов, полагаясь на знание Божественных заповедей. Это понятие существенно повлияло на развитие правовой мысли в России и на правосознание ее жителей. На этой основе правовое регулирование - это воздействие на дух, душу и поведение человека на основе Правды. Если юридический закон не соответствует Правде, то это неправедный, негодный закон, нуждающийся в отмене или исправлении. Поступать по Правде, судить и рядить по Правде, жить по Правде способен человек, чья совесть не помрачена грехом и, следовательно, восприимчива к Божественным заповедям. Если в выражении «жить по Правде» слово «Правда» заменить словом «совесть», то смысл не изменится. Таким образом, нравственным центром всех законов и моральных установлений Руси оказывается совесть. В историко-правовой науке получила распространение некорректная тенденция называть «правдами» сборники юридический норм, возникшие в западноевропейских странах в эпоху раннего феодализма; утвердилось даже такое словосо четание «варварские правды»321 («Салическая правда» в действительности - «Lex Salica», «Бургундская правда» - «Lex Burgundionum, «Англосаксонские правды» на самом деле - «AngloSaxon Laws» и т.п.). Все эти официальные сборники законов королей и обычаев западноевропейских племен назвать «правдами» могли только неквалифицированные переводчики, ибо между этими документами и Русской Правдой нет ничего общего. Такое же извращение смысла допускают авторы, употребляющие следующие термины: «телефонное право», «теневое право», «кулачное право» и т.п. Некоторые исследователи до сих пор одну из средневековых феодальных повинностей Западной Европы «jus primal noctis» переводят как «право первой ночи» - серьезным ученым-правоведам это делать непозволительно. Это П.И.Пестель политическую программу тайного общества декабристов мог назвать «Русской правдой» для профанации вечных русских ценностей. Употребляя термин «Правда» применительно к юридическим памятникам Западной Европы, необходимо понимать, что он является термином сугубо русского происхождения, выражающим представление о Праве, которое было присуще русскому правосознанию. Изначально Русская Правда была феноменом народного правосознания на Руси и только в XIII в. под этим названием был издан первый отечественный свод писаных правовых положений. Известны три редакции «Русской Правды» - Краткая, Пространная и Сокращенная322. Свод «Русской Правды» соединял, по мнению многих авторитетных специалистов, исконные представления народа о Праве, народные традиции и обычаи с юридическими нормами того времени323. И.Ф. Эверс видел в «Русской Правде» «самый древний законодательный памятник, каким только могут хвалиться народы», ее постановления «восходят к глубочайшей древности, о происхождении коих в других государствах едва можно делать весьма слабые гадания»4 2. Как видно из прочтения экономических статей «Русской Правды», нажива, погоня за прибылью не является целью древнерусского общества. Главная экономическая мысль «Русской Правды» - стремление к обеспечению справедливой компенсации, вознаграждения за нанесенный ущерб в условиях самоуправляемых коллективов. Сама Правда гарантируется общиной, артелью и другими самоуправляемыми коллективами324. Главная задача «Русской Правды» - обеспечить справедливое, с точки зрения традиционной нравственности, решение проблем, возникавших в жизни, обеспечить баланс между общинами и государством, осуществить регулирование оплаты труда по выполнению общественных функций (сбор виры, строительство укреплений, дорог и мостов). Смертная казнь заменялась денежным штрафом, пытки вообще не применялись. Так называемое «Береговое право», господствовавшее во всей Западной Европе, согласно которому потерпевшие крушение становились со всем своим имуществом собственностью владельца берега (старавшегося, к слову сказать, подчас ложными сигналами вызвать кораблекрушение), заменялось в «Русской Правде» противоположным: потерпевшим должна была оказываться всякая помощь. имущество их не конфисковалось. Существовали даже статьи о покровительстве в отношении домашних животных (лошади, вола, собаки), до чего законодательство Запада той поры не дошло. «Русская Правда» различает несостоятельность злостную от несчастной с разными правовыми последствиями. «Русская Правда» имела огромное значение в дальнейшем развитии русского Права. Она подкрепила традиционное правосознание русского народа и легла в основу ряда последующих правовых памятников России - международного договора Новгорода и Смоленска (XII в.), Новгородской и Псковской судных грамот, Судебника 1497 г. и др. В своих «Беседах о законах» М.М. Сперанский писал: «Всякое право, а следовательно, и право самодержавное, по- толику есть право, поколику оно основано на правде. Там, где кончится правда и где начнется неправда, кончится право и начнется самовластие. Ни в каком случае самодержец не подлежит суду человеческому, но во всех случаях он подлежит, однако же, суду совести и суду Божию»325. Этот фрагмент показывает, что М.М. Сперанский как человек русской культуры к концу своей жизни глубоко впитал традиционные ценности русского народа. Показательно назывался и Манифест от 29 апреля 1881 г. - «О призыве всех верных подданных к служению верою и правдою Его Императорскому Величеству и государству, к искоренению гнусной крамолы, к утверждению веры и нравственности, доброму воспитанию детей, к истреблению неправды и хищения, к водворению порядка и правды в действии учреждений России»4 5. Обращение к этимологии древнерусского слова «Право» показывает, что его смысловое значение характерно именно для русской духовной культуры, поскольку в языке откладывается исторически наиболее устойчивое значение слов. Этимология позволяет нам понять, какой исходный смысл вкладывался русским народом в понятие «Право». В семантическом ряду значений слова «Право» имеется антоним «левого», обозначение правой и левой стороны. К концу XX века термин «левый» сведен в сознании людей лишь к стороне местоположения. Немногие отдают себе отчет в том, насколько курьезно перепутано содержание понятий «правый» и «левый» в современной России. В главе 25 Евангелия от Матфея читаем: «Когда же придет Сын Человеческий во славе Своей... И соберутся пред ним все народы; Он отделит одних от других как пастырь отделяет овец от козлов; И поставит овец по правую Свою сторону, а козлов - по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: «придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира...» (Мф. 25,31-34). Таким образом, православное учение вытекает не из «левого», но из «правого» духа - христианского. Что касается «левых», то таковыми называли тех. кто противится Богу, которым сказано: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный дьяволу и ангелам его...» (Мф. 25,41). Отсюда понятен тот богоборческий мотив идеологов русских революций начала XX в., которые сами себя называли «левым движением». На Руси слово «левый» обрело значение «нечестный, лукавый, противозаконный», а слово «правый» - «правильный, праведный, правомерный, справедливый, прямой». Термин «левый» употреблялся как символ вызова Богу. В философском плане и либерализм, и марксизм - левые течения, сосредоточенные на земной жизни и исходящие из автономности личности по отношению к Богу. В правосознании русского народа обозначение сторон обретает значение противостояния двух антагонистических начал - добра и зла, света и тьмы, с оппозицией правомерного и противоправного, Божественного и сатанинского. В старину, перед самым выходом войска в поход, князю выводили коня и если конь спотыкался на левую ногу, в этом видели несчастливое знамение. Согласно народному поветрию за правым плечом православного человека стоит ангел-хранитель, за левым - бес. Традиция эта во многом сохраняется по сей день: мы и сегодня соотносим слово «левое» со всем неправедным, несправедливым и недобрым - в таких фразеологических оборотах, как «левый заработок», «пойти налево», «встать с левой ноги». Все это еще раз подтверждает, что те силы, которые склонны отрицать или решительно деформировать Право (правое, правильное и праведное) являются левыми. Право же есть незыблемая основа Божественного порядка, и такое правопонимание восходит к христианскому противопоставлению правого и левого. В древнерусских рукописях зафиксировано использование сорока трех слов с корнем «прав», которые Л.П. Якубинский подразделил на пять групп: 1) «прямой, ровный», «выпрямить, разровнять»; 2) «направить по прямому, правильному пути», «проводник, наставник, руководитель»; 3) «правильный, правдивый, справедливый», «то, что правильно, правда, справедливость»; 4) «правильное установление, правильный, справедливый порядок, правило»; 5) «православный, отвечающий православию, исполняющий предписания православия»496. Во всех указанных случаях специфика русской традиции заключается в синтезе Права, Правды и Православия. Они имеют Божественное происхонадение, исходят от Бога и содержат однородный набор духовных ценностей. Семантически слову «Право» в русском языке противостоят слова «кривь», «левъ», «не-правь», которые обозначают искривление Божественной истины, уклонение от Божествен ного порядка, неправедность и несправедливость. Недавно обнаруженная и опубликованная «Книга Велеса» проливает свет на сокровенный смысл понятия Права в миропонимании древних русов. «Книга Велеса» (или «Велесова книга») вырезана на буковых дощечках новгородцами в IX в. нашей эры и содержит описание истории русского народа от времен прародителей (от I тысячелетия до нашей эры). Ученые признали достоверность «Велесовой книги» по целому ряду показателей, включая полное совпадение ее сюжета с данными, которыми уже располагает современная историческая наука. В «Книге Велеса» мы читаем: «Мы почитаем Даждьбога отцом нашим, а матерью - Славу, которые учили нас чтить богов наших, и вели за руку по стезе Правы. Так мы шли и не были нахлебниками, а только славянами, русами, которые богам славу поют и потому суть - славяне»497. Что представляет собой этот «путь Прави»? Оказывается древние русы различали три основные субстанции мира: Явь, Навь и Правь. «Явь» - это видимый, материальный, реальный мир. «Навь» - это мир нематериальный, потусторонний, астральный, загробный. А «Правь» - это духовный мир, Истина или законы Сварога, управляющие всем миром и Явью и Навью. Сваро- гом в «Велесовой книге» назван Всевышний единый Бог, Творец (тот, кто сварганил мир, отсюда имя - «Сварог») и владыка над всеми. Явь - это белый свет. Навь - это «тот свет», куда уходят после смерти. Правь - основной закон мироздания, это нравственные и мировоззренческие принципы, которыми руководствовались наши предки. Правь воспринималась как Истина, знание которой давала возможность одолевать темные силы и вела ко благу. Время от времени Всевышний, согласно «Книге Велеса», посылает на землю своих сыновей. Точнее, в их лице сам Бог нисходит к нам. Сыны Бога являются проявлением самого Бога в этом мире. Каждый раз Бог нисходит к людям в образе Сына Бога для того, чтобы явить нам Свою волю. Таким путем Всевышний дает людям Законы Прави. Такими сынами Бога названы Крышень, Даждьбог, Коляда и другие. Но каждое из этих имен это только отдельное качество Бога. Поэтому Бога следует называть Богом. Человек не в состоянии определить все черты и качества Бога и не следует этого делать. Для полноценной жизни достаточно знать Законы Прави. Людям дана Правь именно в единстве и многообразии ликов Бога. Правь - это Высшее Правило, Закон законов, которому подчинены как мир явленный (Явь), так и мир посмертный (Навь). По этому Закону Прави развивается и эволюционирует’ вся Вселенная. По Законам Прави все происходит на Земле и в жизни людей. Прави, таким образом, подчинено все. «Путем Прави ходят прямо, а не криво» - этот образ понятен. Правь, согласно «Велесовой книге», это Всеобщий закон, управляющий миром, закон Бытия мира и закон развития - взаимодействия и взаимопроникновения, коловращения, смены Яви и Нави. Его также называют законом Триглава. Из содержания «Книги Велеса» становится очевидным, что Правь - это сам Бог, Тот, кто породил мир, кто является его причиной, истоком и целью. И это та ипостась Бога, которую, человеку дано постигнуть, ибо в полноте своей Он непознаваем ограниченным человеческим разумом. Человеку дано познать лишь Его лики и ипостаси. Правь - одна из познаваемых ипостасей Бога. Эта информация, почерпнутая из сокровенных знаний древних русов, является тем недостающим до сих пор звеном в цепи информации, который был необходим для точного и правильного понимания Права. Оказывается, Правь (Право) действительно воспринималась нашими предками как одна из ипостасей Бога, путь Прави (правовой или правый путь), следовательно, как Божий путь, а Законы Прави (Права) как Высшие абсолюты Господа Бога, от которых могут отступиться только неправедные люди. Человеку Богом дана свобода выбора между добром и злом. Добро - это когда человек поступает по Прави. Всякое отклонение от пути Прави - есть зло. Оно мешает всем людям и даже Вселенной гармонично развиваться. У каждого человека есть обязанности перед Богом, природой и другими людьми. Уход от них - тяжкий грех, обезценивающий все усилия, направленные на достижение духовного совершенства. Следовать «пути Прави» для древних русов (россов, русичей) - значит жить по Правде и быть православными (то есть славить Право праведными поступками). Вот откуда проистекает традиционный синтез Права, Правды и Православия. «Путь Прави» позволял нашим далеким пращурам жить в мире друг с другом, в гармонии с природой, не противопоставлять себя ей и Высшим законам мироздания, осуществлять вечевое самоуправление, жить по совести и, пользуясь самобытной духовной культурой, побеждать безчисленных вра- гов-завоевателей. «Путь Прави» был открыт для всех. Правь как Истина есть в сердце каждого человека. Сам Бог вложил в сердца людей знание об Истине, знание о том, что правильно и что есть Правь. Бог присутствует в сердце как совесть (со-весть - то, что пришло в сердце «с вестью» от Бога). Восходящий по пути Прави, кем бы он ни был, восходит к Всевышнему. После Крещения Руси и принятия христианства восхождение к Богу русского народа не прекратилось, а стало более целенаправленным, освободившись от всего ошибочного, лишнего. «И когда впервые Правь была изречена отцам нашим от праотцов, охраняющих нас от Нави, кои в великой борьбе силы дают нам отражать врагов Божьих», - читаем мы в «Велесовой 498 книге» . Небезынтересны поучения, изложенные в этом правовом памятнике: «Люди русские, русичи, слушайте! Почитайте друг друга, сын - мать, отца, муж с женою живите в согласии. На едину жену должен муж посягать, а жена - на единого мужа. Убегайте от Кривды и следуйте Правде, чтите род свой и Бога небесного! Знайте, внуки Дажьбога, что русские боги не приемлют людских и животных жертв. Лишь плоды и цветы, зерна, овощи, сурью. Сохраняйте в посты от съедения чрево. Берегите всегда от сграбления руки и уста охраняйте свои от хулы. Если кто в воскресенье работает - то не будет ему прибытка, ни по жребию, ни по таланту во другие шесть дней без изъяна. День седьмой человекам и скотам - на покой дан, на отдых телесный. Друг ко другу ходите, друга дружку любите, будет радостно вам - пойте песни богам» ". «Путь Прави» - это путь к Богу, путь в согласии со своим человеческим предназначением на земле. Если отдельная личность и общество в целом идет по пути Прави, живет по Правде - выполняется воля Господа Бога. Следовать пути Прави - значит исполнять обязанности перед Богом, природой, обществом и перед самим собой. Это значит заботиться о своей безсмергной душе. Итак, Правь - есть важнейшее понятие в истории древних русое, означавшее Высший принцип, Божественный порядок, образ благодатного мира, в котором все должно быть прекрасно и соответствовать Божественному замыслу. В древнерусском обществе царили правовые принципы — безко- рыстной любви, помощи ближнему, долга перед детьми и родителями, защиты Отечества, трудолюбия, сохранения заветов предков, миролюбия, доброты, почитания Бога. При всех отклонениях от «Прави» начинались перекосы в душевном состоянии людей и в самой организации русского общества. Когда в обществе искажались понятия о Праве и шла трансформация духовных традиций, русский народ не хотел принимать такого исхода. Возникали бунты, волнения, смуты, либо тихий саботаж чужеземного влияния (как говорили на Руси «чужебесия»). Но при этом сохранялось живущее в сердцах русских людей стремление к настоящей Правде, а передаваемые от поколения к поколению духовные ценности имели подлинно правовой смысл. В другом памятнике сокровенных древнерусских знаний под названием «Праведы» говорится: «Нет ничего выше Права. Право славь! Право - это Знание и Умение и Сила Как соблюсти прерывность-непрерывность действий Так, чтоб не распалась связь времен»326. Здесь Право непосредственным образом уподобляется Богу и содержится объяснение понятию «Православие» (прославление Права, Прави). Право, по этим представлениям, это сам Бог. И в «Велесовой книге» Правь олицетворяет Дух Божий, одну из ипостасей Господа Бога. Русские славяне славили Бога, не ставя никого выше Его. Значит, совершая Православие, они славили того же Бога, только в одной из Его ипостасей. Таким образом, в изначальных представлениях русского народа Право - одно из имен Бога, дух Вседержителя, Абсолют и Принцип, приводящий в движение человеческий мир на основе Любви, Добра и Красоты. Эти представления были в дохристианском правосознании русских людей, а с принятием Русью христианства были усовершенствованы. В этом состоит та величайшая духовная ценность Права, которая оставалась тайной для его современных исследователей. Имея знание об изначальном сокровенном смысле Права, в наше время можно оценить, насколько выхолощенным и искаженным пониманием Права пользуется современная юриспруденция. Приходится констатировать, что юристы наших дней служат не Правде, а кривде, будучи неправедными, «кривыми» и «левыми». Сознавать это духовное отступление от Права совестливые юристы могут неудовлетворенностью от работы, ощущением безысходности перед лицом тотальной коррупции и несправедливости, чувством стыда от суесловия и суетливости своей профессии, переживаниями по поводу допускаемой лжи и неправды. Это будет происходить даже в самые неправедные времена, ибо Право действует в душах людей, особенно не нуждаясь в формальном закреплении. Все русские цари, по возложении на них короны и вручении скипетра и державы, читали молитву, которая выражала суть их будущего правления. В частности, произносили следующее: «Да будет со мной приседящая Престолу Твоему Премудрость. Поели ю с небес святых Твоих, да уразумею, что есть угодно пред очимя Твоима, и что есть Право в Заповедях Твоих»327. В тексте этой молитвы Право также ассоциируется с Богом-Творцом, а за основной критерий (эталон) Права берутся Божьи заповеди. В Высочайшем манифесте от 14 июня 1853 г. читаем: «Защита Православия была искони обетом блаженных предков наших. С того самого времени, когда Всевышнему Промыслу угодно было вручить нам наследственный престол, охранение сих святых обязанностей, с ним неразлучных, было постоянно предметом заботливости и попечений наших; и они всегда направлены были к обеспечению прав Церкви Православной. Не завоеваний ищем мы: в них Россия не нуждается. Мы ищем удовлетворения справедливого права, столь явно нарушенного» . В этой цитате из правового документа выражены все главные идеалы Права: и Любовь к* Богу, предкам и Отечеству, и Добротолюбие во внешней и внутренней политике, и поразительная Красота изложения правового текста. Изложенные выше в настоящей монографии соображения и свидетельства позволяют сделать вывод о том, что правовой нигилизм никогда не был свойственен традиционному сознанию русского народа. Нигилизм касался законов государства, а тяга общества к живой Правде и справедливости всегда носила подлинно правовой характер. Известные слова А.И. Герцена: «Правовая необеспеченность тяготела над народом. Несправедливость одной половины его законов научила его ненавидеть и другую: он подчиняется им как силе. Полнейшее неравенство перед судом убило в нем всякое уважение к законности. Русский, какого звания он ни был, либо обходит, либо нарушает законы всюду, где это можно сделать безнаказанно. Причем совершенно также поступает правительство»503 только подтверждают нигилизм русского народа по отношению к неправовым законам. Закон государства, действительно, никогда не играл в русской жизни роли Высшего абсолюта, поскольку человеческие законы не могут выситься над Божественными, низшее никогда не должно возвышаться над высшим. Духовные и социальные явления необходимо называть своими именами. Слова «юридический», «законный» и «правовой» обозначают разные понятия. Далеко не все юридические регуляторы могут называться Правом. Именовать английское Law Правом столь же некорректно, сколь неправомерно отоэ/сдествлять русское Право с законом. Юридические регуляторы стран, никогда не входящих в отечественную правовую систему, переводятся на русский язык как «право», но такой перевод не соответствует духовному статусу иностранных юридических регуляторов. Ибо по своему содержанию они лишены такой духовно-нравственной основы, какая есть у русского Права. В ближайшей перспективе необходимо реабилитировать историю русского народа, что благотворно скажется на понимании Права и состоянии отечественного правосознания. Нужно также утвердить приоритеты в отношении русского языка, национальной системы образования, воспитания и защиты Православной веры, иначе мы как народ духовно погибнем и растворимся в масс-культуре, рвущейся с Запада. Древнерусское общество имело достаточно действенную правовую систему, непосредственно выражающую Высшие духовные ценности и свидетельствующую о высоком уровне нравственного развития русского народа. Русское правовое сознание формировалось как православное, христианское. Обретение древними русами Права было сакральным событием, во многом предопределившим дальнейшую его судьбу. Право исторически явилось достоянием русского народа, поэтому он исконно является традиционным носителем идеи Права. Русский народ с момента своего зарождения славил Право, то есть совершал прославление Права или Православие. Уже в дохристианскую эпоху на Руси знали неписанное, но общепризнанное Право. Но именно христианство, подтвердив основные духовные ценности русского народа, очистило русское Православие от примитивных представлений и заблуждений и подняло Право на новую духовную высоту. Впоследствии традиционализм в правовой сфере играл тольк# положительную роль. Несмотря на значительное давление из-за рубежа, Право выполняло роль фактора сохранения самобытной русской культуры. Право синтезировало в себе традиционную нравственность, каноны православной веры и непротиворечащие им юридические установления государства в единое целое. Корпус русского Права формировался такими принципами, в которых юридический закон следовал нравственной оценке религиозного канона. Право, Правду и Православие русский народ не импортировал из-за рубежа, а открыл и взрастил на своей национальной почве в качестве однородных феноменов с единой духовной сущностью. С точки зрения своего генезиса, Право, Правда и Православие представляют собой единую духовно-регулятивную субстанцию. Разъятие этой субстанции, а тем более противопоставление нравственности Праву, а им Православной веры оборачивается ослаблением регулятивных возможностей всей системы регулирования и каждого ее компонента в отдельности. Правда как традиционная нравственность русского народа выступает пределом, границей и эталоном Права, согласованным с Божественными заповедями. Православие (прославление Права или, другими словами, правильное прославление Бога) указует православному христианину путь жизни по Божьей Правде, путь стяжания Святого Духа. Прославлять Бога нужно не только молитвенно, но и деятельно - праведным образом жизни, несовершением грехов. Праведной жизнью можно стяжать благодать Святого Духа. А благодать Святого Духа (третьей ипостаси Господа Бога) именовалась древними русами «Правом». В древнерусском правовом памятнике «Праведах» об этом сказано прямо: «Господь имеет имя - Вседержитель, Право»504. Таким образом, Право суть проявление Святого Духа, запечатленное в традиционной нравственности русского народа (Правде) и стяжаемое путем Православия. Право - есть важнейший фундамент развития русской культуры, на основе которого человеческий дух обретает совершенство и слияние с Богом. Право, понимаемое как святыня, священное духовное явление, присуще духовно сти русского народа, имманентно ей. Основные отличительные черты духовного облика русского человека или человека русской культуры, представления о которых позволяет составить изучение истории русского народа, его литературного наследия и творчества, в совокупности дают почти идеальный образ человека — общерусский православный идеал. Забыв об органической связи Права, Правды и Православия, свойственной российской правовой системе изначально, российские юристы утратили традиционные корни отечественного правосознания и вынуждены оперировать неадапти- руемыми для наших условий теориями. И в этих искусственных теоретических построениях нет ничего соответствующего духу русского Права, кроме самого термина «Право», полностью выхолощенного. Разрушая жизненные силы и духовные основы русского Права, зарубежные идеологи культивируют миф о слабом русском правосознании и о правовом нигилизме русского народа! Отечественным юристам, особенно тем, кто не отделяет себя от русской духовной культуры, еще предстоит возвращение к первоначальному пониманию смысла Права. Право как наша национальная драгоценность, как основа отечественного правосознания и полноценного бытия нашего народа, должно обрести подобающее место в российской жизни. Стремительное ухудшение качества ценностей нашего общества не имеет пока характера необратимости. Еще возможно восстановление истинного состояния духа и души русского народа, возврат к живущим в нас веками приоритетам. При достаточных усилиях духа даже из глубокого падения ценностных ориентаций возможно достаточно быстрое возрождение русских национальных ценностей в сознании народа. Даже на сильном пожарище в лесу вскоре вырастает зеленая мощная трава. Российским правоведам необходимо духовно и религиозно осмыслить историю русского Права. И тогда нам откроется, что русский народ всю свою жизнь сберегал Право в подлинном и собственном значении этого слова. В сложившихся условиях культурного многообразия и духовного плюрализма становится необходимым раскрытие гармоничных и цельных базовых оснований бытия нашего народа, что требует внимания к духовно-нравственным основаниям его культуры. Подобное онтологическое самовозвращение в пространство Традиции возможно только на путях охранительной стратегии, подразумевающей приоритет духовных ценностей русского народа, который имеет священный опыт Православия - правильного прославления Права, то есть правильного и истинного прославления Бога. Все живущие в России, выросшие в колыбели русской культуры, должны объединиться еще одним высшим началом, прочнее всего связывающим, а именно - священным Правом, а, следовательно, преданностью Божественной Истине и нравственным Абсолютам. В идеальном смысле, это и станет высшей духовной связью между людьми. Она отнюдь не означает отрицания национальных и культурных особенностей отдельных групп населения. Пусть каждая из них чтит и развивает свою культуру, но чтит и развивает ее на почве уважения и преданности великим сокровищам русской духовной культуры. Это не угнетение, а приобщение к высшему единству, к единству и общению не формально-юридическому, но духовному. Теперь нам кажется совершенно естественным и простым говорить о верховенстве и первенстве русского народа и русской культуры на русской земле и в русском государстве. Хороший пример в этом показывает государство Израиль. В официальных доктринах этого государства записано, что было бы «трагическим разрывом со всем прошлым еврейского народа, если бы Израиль провозгласил себя антирелигиоз ным государством и отказался от иудейского закона, так как будущее еврейского государства во многом зависит от способности сохранения им культурной самобытности и от непрерываемой религиозности евреев»328. Точно также культурологически относят себя к Православию большинство русских, к исламу - татар и башкир и т.д. То есть религия, ставшая культурообразующей основой народа, тесно связанная с национальным сознанием и национальной самобытностью этого народа, нуждается в защите от проводимой по атлантическому проекту глобализации. Говоря о возрождении России, нельзя упустить важнейший для России вопрос: восстановления и укрепления Права. А это, в свою очередь, предполагает реставрацию исторических духовно-нравственных основ Права - Православной веры и традиционной нравственности русского народа (Правды). Тогда будет реанимирован человеческий дух. Но не через закон государства, а поддержкой традиционных духовных ценностей русской культуры, созданием условий, когда духовные традиции народа не тормозятся действующими юридическими нормативами. В итоге подлинное Право само будет воспитывать и воспроизводить в российском обществе соответствующую ему духовную культуру на абсолютных началах Любви, Добра и Красоты.