УДК 339.138 О.В. Шиняева (Ульяновск, Ульяновский государственный технический университет) ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА

Длительная история функционирования и изучения гражданского общества способствовала тому, что преобладающей стала дихотомная концепция - противопоставление гражданского общества государству.

Социологическое развитие теории гражданского общества связано с идеей формирования самоорганизующихся систем. Этой парадигме соответствует концепция социетального сообщества Т. Парсонса. Данная концепция представляет собой синтез либеральной теории гражданского общества, обособленного от государства, и акцента на социальную интеграцию, солидарность. Данный подход имеет важное методологические значение для операционализации концепта «гражданское общество» в условиях усиления социального неравенства. Лавирование между деньгами и властью, с одной стороны, «влиянием» и «приверженностью ценностям» — с другой, девальвирует значение гражданского общества. Олицетворение гражданского общества с экономическим предпринимательством редуцирует характеризующие это явление «нравственно-рациональные» коммуникации, присущие от природы гражданским объединениям, к «целерациональным» отношениям, которые присущи сферам политики и экономики.

Немецкий социолог Ю. Хабермас предложил модель гражданского общества, в которой основное место занимает «коммуникативная рациональность или публичность». Он рассматривает данное явление в качестве сферы коммуникации автономных, свободно

3

самоопределяющихся индивидов и как совокупность негосударственных, внеэкономических союзов, формирующихся на добровольных началах.

По мнению Ю. Хабермаса, гражданское общество включает в себя не только общественные объединения, имеющие неофициальный и неформальный характер существования, но и частную сферу, где развертывается необобществленная деятельность индивидов, куда также включается жизнь отдельных семей. «Коммуникация

относительно ценностных ориентаций, целей, норм и фактов образует один из важных ресурсов общественной интеграции. Наряду с такими средствами, выходящими за рамки единичных интересов, как деньги и власть, взаимопонимание и солидарность образуют третий фундаментальный ресурс. Разделение государственных властей - нормативный фундамент правового государства. По аналогии с этим мы можем говорить о разделении трех сил общественной интеграции, чтобы уяснить для себя вопрос о нормативном фундаменте самоорганизующегося общества» [6, с. 81].

Э. Арато и Д. Коэн, развивая идеи Ю. Хабермаса о природе гражданского общества и его статусе посредника, предложили вместо дихотомического противопоставления государства и гражданских объединений модель социальной структуры, состоящую из трех частей - государство, гражданское общество и бизнес-сообщество. Э. Арато и Д. Коэн подчеркивают: на стадии возрождения гражданского общества создается «сеть ассоциаций и объединений, которые являются опосредующим звеном между частной и общественной сферами» [3, с. 167]. Исследователи под гражданским обществом понимают социальную область наиболее близкого общения, объединений, движений и различных форм публичной коммуникации. Современное гражданское общество, по их мнению, развивается посредством законов и реальных прав граждан, стабилизирующих социальную дифференциацию. При этом гражданское общество не следует отождествлять с социальной жизнью в целом; природа гражданского общества связана с коммуникациями в свободных гражданских ассоциациях, созданных по инициативе «снизу» [3, с. 62].

Акцентирование внимания в социологических концепциях гражданского общества на идее общественной солидарности и интеграции граждан способствовало выделению эвристического, на наш взгляд, направления в понимании этого явления.

Объём социального капитала, по мнению П. Бурдье, зависит от размера социальных сетей, которые он может эффективно мобилизовать, и от объёма экономического, культурного капитала, которым, в свою очередь, обладает каждый из тех, кто с ним связан [1, с.106]. Хотя социальный капитал несводим к экономическому и человеческому капиталам конкретного агента или группы агентов, он никогда не остаётся полностью независимым, поскольку обмены информацией предполагают подтверждение некоторого минимума однородности группы. В таком понимании социальный капитал выступает не только причиной реальных выгод конкретных индивидов, но и условием расширения социальной базы гражданского общества.

Дж. Коулман вывел формулу воспроизводства социального капитала: он строится на основе «учёта добрых дел», когда один человек помогает другому, а тот остается в долгу. Чем больше в группе или организации невыплаченных кредитов или «гражданских обязательств», тем выше уровень социального капитала; люди ставятся в тесную зависимость взаимных обязательств. Чем больше обязательств, тем прочнее система. Социолог выделили две формы существования социального капитала организации - структурный и когнитивный [2, с.37]. Структурный социальный капитал отвечает за условия, облегчающие сотрудничество: социальные сети, процедуры, роли коммуникаторов; эта форма легко идентифицируется в практике. Когнитивный социальный капитал проявляется в идеях, ценностях, взглядах, убеждениях, способствующих сотрудничеству и доверию; данная форма капитала, по мнению социолога, более субъективна и трудно поддается фиксации.

Важной проблемой в социологическом изучении социального капитала является установление его зависимости от социальных сетей. Не все связи обязательно перерастают в социальный капитал. Социальная сеть является элементом социального капитала, если его связи, реализуемые в ней, полезны. Согласно исследованиям Р. Патнэма, социальные сети - это межличностное общение, которое перерастает в гражданское обязательство [Putnam, 2000: 38]. Р. Патнэм отмечает, что для формирования социального капитала важны социальные горизонтальные сети, в то время как вертикальные, основанные на иерархической структуре, препятствуют этому процессу. Формальные организации по большей части устанавливают и изменяют неформальные сети, воздействуют на нормы и убеждения. Как считает социолог, правительства оказывают прямое влияние на социальный капитал общества в зависимости от того, обеспечивают ли они своим поведением доверие граждан [7, с. 45].

В современной России резкая дифференциация населения объективно становится фактором, препятствующим формированию гражданского общества. К такому выводу пришли социологи Института комплексных социальных исследований РАН под руководством Н.Е. Тихоновой [4, с. 39]. Они предложили операционализацию социальных сетей, через которые происходит накопление социального капитала, и выделили три формы реального функционирования сетей в жизни индивидов и организаций: 1) включенность в сети повседневных контактов (шкала «доверие и помощь» - поддержка близких, друзей, коллег); 2) включенность в институционализированные сети (шкала «объединения» - включенность в организации, партии, клубы);

3) наличие связей как особой формы сетей (шкала «связи» - использование знакомств, обеспечивающих доступ к высокоэффективным и дефицитным ресурсам).

Социологи Центра исследования проблем гражданского общества НИУ ВШЭ считают, что развитие гражданского общества зависит от синхронного влияния комплекса факторов: уровень социального

доверия; расположенность населения к коллективным социально значимым действиям; ответственность граждан за происходящее в регионе, населенном пункте; уровень ощущения социальной безопасности; добровольчество; информированность о структуре гражданского общества; участие в работе организаций, объединений [5]. В каждом регионе перечисленные факторы имеют свою количественную и качественную специфику.

По этой концепции регионы РФ были разделены на три кластера:

1) с неблагоприятными условия для формирования гражданского общества (29 субъектов РФ) - слабая выраженность большинства факторов, кроме информированности и уровня безопасности; 2) скорее благоприятные условия (46 субъектов РФ) - средняя выраженность таких факторов, как участие, социальное доверие, добровольчество, личная безопасность, информированность; низкий уровень -

ответственность и готовность к коллективным действиям; 3) регионы с благоприятными условиями (10 субъектов РФ) - все показатели на среднем уровне, социальная активность - на высоком [Факторы..., 2012].

На основе обобщения теоретических концепций мы выделили индикаторы изучения гражданского общества в конкретных

территориальных границах: 1) развитость структур гражданского

общества и сетевого общения (сектор НКО, инициативные группы, движения, Интернет-сообщества); 2) уровень ответственности и

социальной активности (членство, волонтерство, частная филантропия, электоральное поведение); 3) информированность населения о формах социального участия; 4). уровень доверия населения к органам власти и гражданским инициативам; 5) социальное самочувствие граждан.

С целью апробации методологических подходов и показателей мы провели комплексное исследование состояния гражданского общества в Ульяновской области, в ходе которого использованы разные методы:

1) анкетный опрос жителей городских и сельских поселений; выборка региональная, n =1230 человек; 2) глубинное интервью экспертов, работающих в бизнес-структурах, органах управления, СМИ; n = 60 человек. Приведем результаты исследования в контексте

разработанных показателей.

Половина жителей региона предпочитает проявлять свою добровольческую активность в одиночку, а не в рамках гражданских объединений, что свидетельствует о невысоком уровне добровольчества и социальных взаимодействий населения. Наименее активной группой являются молодые люди в возрасте 16-24 лет; они не заинтересованы в работе НКО, у них более ярко выражены стремления реализовать свои амбиции в бизнесе, а также преобладает негативное отношение к социально-политической сфере. Наблюдается преемственность в проявлении гражданской активности у разных возрастных групп и, одновременно, их затухание в младших когортах. Полученные в регионе данные подтверждают результаты исследования группы Н. Е. Тихоновой о более активном включении населения в сети неформальных дружеских взаимодействий, нежели в институционализированные формы взаимодействий - общественные организации.

Выявлена низкая информированность населения региона о формах социального участия. Незначительная часть населения (8%) знает о работе конкретных НКО, 42% - что-то слышали о них. Половина жителей ни разу не слышала о подобных объединениях и не знакома с их социальными программами. Одна из основных причин такого положения - низкая информационная открытость некоммерческих организаций, незаинтересованность последних в повышении доверия к своей деятельности через PR-коммуникации. Население осведомлено о работе некоторых организаций: «Дети войны» (41% положительных ответов), под руководством которой ведется активная поддержка ветеранов и их родственников; объединения, чья деятельность направлена на развитие подростков: «Факел» (17%), «Интеллектика» (15%), «СоцАрт» (14%); организация поддержки детей с физическими ограничениями - Центр ипотерапии «Лучик» (23%).

Особое внимание в ходе исследования уделено способам расширения социальной базы гражданского общества. С точки зрения руководителей НКО, к эффективным способам относятся волонтерство (77% респондентов), социальные сети (71%), PR-акции и специальные мероприятия (68%), участие в конкурсах на федеральные и региональные гранты (65%).

Уровень доверия населения к органам власти и гражданским инициативам невысокий, особенно - в крупных городах (рисунок). Во многом это связано с тем, что образовался острый дефицит когнитивной формы социального капитала, выраженный в нехватке гражданских идей, дифференциации ценностей и убеждений.

Хорошо продуманные региональные идеи позволяют решать разные социальные проблемы: региональная идентичность; повышение интереса населения к истории региона, его экономике и культуре; формирование активной общественности; снижение уровня социальной напряженности; рост взаимного доверия общественности, бизнеса и органов власти. Обобщение данных опроса населения показало: доверие, связанное с региональными идеями в сфере экономики и культуры, характерно только для трети жителей. К примеру, большинство респондентов относится к проекту «Ульяновск - культурная столица постсоветского пространства» как к возможности реализации амбиций органов власти.

Социальное самочувствие жителей региона в целом находится на среднем уровне. Однако отношение к перспективам развития региона оставляет желать лучшего: оптимисты составляют от 1 5 до 30% в разных сегментах населения. Более оптимистичны - учащаяся

молодежь, медицинские работники, домохозяйки; менее - ИТР, предприниматели, рабочие. Готовы к интеграции вокруг гражданских идей, отражающих актуальные проблемы развития территории, четверть жителей малых городов, поселков и лишь восьмая часть крупных городов.

Выводы. Проанализировав подходы и концепции в определении природы гражданского общества и условий его развития, мы выделили наиболее продуктивные из них: теорию самоорганизующихся

сообществ Т. Парсонса, осуществляющих функцию социальной интеграции; концепцию публичности негосударственных объединений Ю. Хабермаса, раскрывающую природу солидарности некоммерческих организаций с другими социальными субъектами; теорию социального капитала Дж. Коулмана, содержащую описание его структурной и когнитивной форм; модель социального капитала Н.Е. Тихоновой,

включающую социальные сети, нормы и доверие на всех уровнях общества.

Результаты проведенного исследования позволили констатировать, что большинство жителей осознает необходимость развития гражданского общества для защиты своих прав, отстаивания интересов, улучшения качества жизни, конструктивного диалога с властью, но на деле не проявляет активность, предпочитая выражать гражданские позиции через разовое добровольчество. Характерными чертами деятельности структур гражданского общества являются: ориентированность на органы власти, отсутствие регулярных контактов с населением; только треть населения проявляет доверие региональным идеям в развитии экономики и культуры.

Список литературы

1. Бурдье, П. Социальное пространство: поля и практики / П.Бурдье. - СПб.: Алетейя, 2007. - 576 с.

2. Коулман, Дж. Капитал социальный и человеческий /Дж. Коулман // Общественные науки и современность. - 2001.- №3. - С. 35 - 39.

3. Коэн, Д. Л. Гражданское общество и политическая теория /Д.Л.Коэн.- М. : Весь мир, 2003.- 536 с.

4. Тихонова, Н. Е. Социальный капитал как фактор неравенства / Н.Е.Тихонова // Общественные науки и современность. - 2004. - № 4.- С. 24-35.

5. Факторы развития гражданского общества и механизмы его

взаимодействия с государством [Электронный ресурс]:

http://www.civisbook.ru/files/File/faktory.pdf

6. Хабермас, Ю. Демократия. Разум. Нравственность / Ю. Хабермас. - М.: ACADEMIA, 1995.- 87 с.

7. Putnam R.D. Bowling Alone. The collapse and revival of American community. N.Y.: Simon and Shuster, 2000. - 312 p.