1.4. Возмещение морального (неимущественного) вреда по зарубежному законодательству

Учитывая то обстоятельство, что за рубежом накоплена богатая практика применения этого правового института, считаю необходимым в завершение данного раздела более подробно остановиться на его отличительных особенностях.

Вместе с тем, такая терминология как «моральный вред» или «.моральный (неимущественный) вред», что свойственно украинскому законодательству, в других странах применяется реже. В частности, в Англии и США используется термин «психический вред». При этом в различных его вариантах: обычный шок или потрясение (ordinary shock); нервный шок или потрясение (nervous shock); психиатрический вред (psychiatric injury); психический вред (psychological injury).

57

' - ^t«4.ei(.'5tt*®fciai«-wr!.fc;A,,-.

Изложенное иногда приводит к ошибочному суждению о том, что в англосаксонском праве понятийный аппарат данного вида вреда окончательно не определен. Эта позиция ошибочна на следующих основаниях. Во-первых, наличие казуистичное™ прецедентного права дает равную возможность на существование перечисленных выше терминов. Во-вторых, наличие применяемой категории свидетельствует об особом регулировании обязательств из причинения вреда. Так, например, англосаксонское право устанавливает существенно разные основания ответственности в зависимости от причинения вреда в форме умысла или неосторожности.

Характерным для института гражданско-правовой защиты личности или же появления концепции защиты «частной сферы» личности, предусматривающей возмещение морального (неимущественного) вреда, является то, что эта идея, по мнению Е. А. Флейшиц, возникла почти одновременно во всех зарубежных странах. Она указывала, что в Германии и Австрии представители школы «возрожденного естественного права» (Гирке, Колер, Гарейс) разработали концепцию «прав личности» и «права индивида организовывать свою личную жизнь по собственному усмотрению»213. Во Франции институт личных неимущественных прав появился благодаря научным работам Берто и Перро. В США идею «права на частную жизнь» воплотил судья Верховного суда Луис Брандейс214.

Следует отметить, что по зарубежному законодательству к правонарушениям, затрагивающим честь и доброе имя лица, относится диффамация (defamation), которая может существовать в двух формах:

— письменной (libel) или квалифицированной, когда порочащие сведения распространяются путем фиксации их на материальных объектах в виде визуальных символов (публикации в газетах, книгах, а также использование изображения потерпевшего и т. д.);

— устной (slander) или простой, т. е. распространение порочащих сведений без их публикации (в процессе ссоры, по телефону и т. д.).

Появление средств электронного сообщения несколько усложнило диффамацию. В частности, некоторые страны рассматривают диффамацию по радио как пасквиль, а другие — как устную клевету. Телевидение также представляет подобную проблему.

Несмотря на то, что пасквиль и устная клевета относятся к диффамации, классификация их необходима, поскольку по каждой из указанных форм возникает разная ответственность.

«Психический вред» по своему содержанию соответствует моральному (неимущественному) вреду в гражданском праве Украины, а поэтому возникает необходимость в более детальном его изучении. •••• (!

58

а) при создании угрозы резкого отторжения потерпевшего обществом, которая возникает при утверждении о совершении им преступления, за которое может быть избрано наказание в виде лишения свободы;

б) утверждения о наличии у потерпевшего тяжелого инфекционного заболевания, обусловленного, как правило, неправильным поведением его в жизни (венерические болезни, СПИД, проказа и т. д.);

в) если имеет место нарушение супружеской жизни, занятие «древней» профессией или нецеломудрие девушки;

г) при умалении профессиональной, коммерческой репутации потерпевшего.

Особенностью диффамации, как указывает 15-тое издание Британской энциклопедии, является произведение её английским правом215. Более того, Англия — это страна, где раньше всех и лучше всех усвоили принцип возмещения морального (неимущественного) вреда. Еще в XVIII веке в Англии устную клевету составляло только вменение в вину преступления или социального заболевания и поношение чьей-либо профессиональной компетентности, и никакие другие посягательства не добавлялись до тех пор, когда «Акт об устной клевете» в 1891 г. сделал незаконным посягательство на неприкосновенность девушки.

С. А. Беляцкин, исследуя английское законодательство того времени, указывал, что: «английское право при возмещении вреда не делает никакой разницы между вредом материальным и нематериальным»216.

По английскому праву возмещению подлежал так называемый «чистый» моральный (неимущественный) вред (exemplary damages), присуждаемый по усмотрению суда при посягательствах на честь, достоинство или репутацию, а также и на здоровье.

Следует отметить, что ответственность за диффамацию наступает независимо от вины распространителя порочащих сведений — это относится к одному из основных принципов общего права Англии.

При определении размера морального (неимущественного) вреда английские суды руководствовались справедливостью, а также учитывали конкретные обстоятельств спора, индивидуальные особенности сторон и т. д. В то время английские юристы отрицали заранее установленные размеры морального (неимущественного) вреда. В частности, Мауне указывал, что: «если бы существовали на этот предмет заранее установленные критерии, обязательные для суда, то лицо, обладающее богатством, вправе было при известных условиях сделаться общим мучителем. Оно могло бы подражать тому знатному римлянину, который имел обыкновение ходить вокруг форума и бить по щекам каждого встречного, в то время, как раб с кошельком следовал за ним, расплачиваясь за удары по установленной в законе таксе»2'8.

Английское законодательство, предусматривающее возмещение морального (неимущественного) вреда, удивляет своей житейской гибкостью и глубоким практическим смыслом.

59

Например, британский 47-летний бизнесмен А. Кокс истратил около 10 тысяч фунтов стерлингов на пластические операции по увеличению объема и изменению формы груди своей 39-летней супруги Денисы. Однако вскоре выяснилось, что А. Кокс поступил опрометчиво, поскольку с новой грудью его жена ушла к молодому любовнику. Данное обстоятельство послужило основанием для обращения в суд с требованием возврата всех инвестированных в ее грудь денег и возмещения морального (неимущественного) вреда219. Удовлетворялись требования и в отношении должностных лиц, нарушающих права обывателя. Постоянное взыскание денежных сумм с нарушителей прав и свобод граждан во многом содействовали в Англии выработке идеала гражданина и служителя государства, укрепляя уважение к чужому праву и чужой личности. '

Учитывая отрицательные и положительные моменты, накопившиеся за столь длительный период времени при защите «частной сферы» личности, в Англии в 1952 году был принят Закон «О диффамации». С одной стороны, он направлен на защиту личных неимущественных прав человека, а с другой,— на существование в обществе свободы слова.

Ответственность, по данному Закону, наступает в случае, если доказаны следующие обстоятельства:

— оспариваемые сведения были порочащими;

— относимость этих сведений непосредственно к потерпевшему;

— факт порочащих сведений.

В частности, признание сведений порочащими возможно в любых ситуациях, без каких-либо ограничений. Однако, для признания факта диффамации английские суды используют формулу: «Опорочили бы эти слова в глазах здравомыслящих членов общества?» Вместе с тем, порочащими могут быть признаны употребляемые слова и тогда, когда с первого взгляда кажутся невинными, но при более глубоком анализе содержат порочащий намек — innendo. Но при этом порочащий смысл этих слов должен доказать истец.

Что же касается относимости порочащих сведений непосредственно к потерпевшему, то Закон «О диффамации» предусматривает некоторые особенности.

Под распространением сведений английское право понимает их сообщение хотя бы одному'лицу, не считая потерпевшего. При этом каждое повторение порочащих сведений рассматривается как новое распространение и дает основание для предъявления самостоятельного (второго) иска.

Основания освобождения от ответственности за распространение порочащих сведений предусмотрены в Законе «О диффамации». В частности, согласно ст. 4 Закона, ответственность за диффамацию не наступает, если причинитель вреда предлагает потерпевшему опровергнуть оспариваемые сведения. Это понятие в английском

60

праве именуется как «невиновная диффамация». В данном случае виновное лицо предлагает приемлемую для истца форму опровержения и если она принимается, то дело о диффамации прекращается.

Причинитель «психического вреда» освобождается от ответственности за распространение порочащих сведений в том случае, если докажет их достоверность. При этом сведения признаются соответствующими действительности, если ответчик докажет их достоверность в целом. Небольшие неточности в оспариваемой публикации не имеют значения. Правовой базой этого является ст. 5 Закона «О диффамации» указывающая, что недоказанность соответствия действительности одного из нескольких взаимосвязанных утверждений сама по себе не влечет ответственности за диффамацию, если в сочетании с другими фактами это утверждение существенно не умаляет репутацию истца. Вместе с тем, положения ст. 5 Закона «О диффамации» применяются, если оспариваемые утверждения, часть из которых достоверна, взаимосвязаны с недостоверными и направлены на унижение чести истца.

Лицо освобождается от ответственности, если в оспариваемой истцом публикации выражает свое мнение. Ъ этом случае ответчик оЬязан доказать, что в сообщении выражено его мнение, однако не указано на наличие порочащего факта. Данное правило сочетается со ст. 10 Европейской конвенции по правам человека. Кроме того, не влечет ответственности за диффамацию и добросовестный комментарий по тому или иному вопросу. Добросовестным комментарием будет то сообщение, в котором ответчик излагает свое мнение и не имеет намерения наносить моральный (неимущественный) вред.

Английское законодательство содержит абсолютные и относительные ограничения в предъявлении исков по диффамации. К абсолютным ограничениям, например, относятся сообщения одного государственного должностного лица другому, в процессе исполнения служебных обязанностей, или сообщения, связанные с судопроизводством и т. д. Относительные ограничения наступают при одновременном наличии следующих условий: а) если одна из сторон имеет общественную, юридическую или нравственную обязанность сообщить тот или иной факт; б) если у противоположной стороны есть желание или интерес в получении этого сообщения.

Английское право, несмотря на относительное совершенство по вопросам возмещения «психического вреда», тем не менее, является объектом правовых дискуссий. Так, в последнее время, как это отметил А. Эрделевский, предложено ряд изменений к Закону «О диффамации». Данные предложения возможно выделить в следующие группы:

— различия между простой и квалифицированной клеветой должны быть устранены, поскольку технические достижения сделали их бесцельными;

— ввести определение диффамации как сообщения третьему лицу таких сведений, и что наиболее вероятным последствием этого сообщения, с учетом всех обстоятельств, будет снижение общей оценки лица в глазах здравомыслящих людей;

— присяжные должны определять не конкретный размер компенсации «психического вреда», а лишь уровень этого размера: значительный, средний, номинальный или «презрительный»;

— под злым умыслом применительно к иммунитету от исков относительно диффамации. следует понимать ненадлежащее использование ответчиком преимуществ, предоставляемых иммунитетом;

— предъявление исков относительно диффамации должно быть возможно и после смерти потерпевшего;

61

— стороны должны быть обязаны с абсолютной определенностью указывать то значение, которое они приписывают использованным в сообщении словам и выражениям220.

В Германии медленное развитие этого правового института объясняется господством римского права, не успевшего выработать законченную систему возмещения морального (неимущественного) вреда. В связи с чем, в Германии долго преобладало мнение, что римское право совершенно не считалось с этим видом вреда и моральными интересами, а принимался и оценивался в денежной форме только имущественный ущерб. Однако, впервые этот правовой институт встречается в Германии в ст. 20 Уголовного закона Карла V, обязывавшей возместить безосновательно приговоренному ущерб за бесчестье, страдания и убытки.

Однако германская судебная практика не всегда обращала должного внимания на наличие такого понятия как «страдание». Это объяснялось тем, что преобладающее значение придавалось штрафу, взыскиваемому в пользу потерпевшего скорее за искупление правонарушителем своей вины, чем для сглаживания нравственных страданий или переживаний потерпевшего. В дальнейшем федеральный суд отказался от этой точки зрения, поскольку начал признавать, что потерпевший может испытывать «страдания» и осознавать свое ущербное положение в результате нарушения его прав.

В законодательстве Германии (Германское гражданское уложение — далее ГГУ) под моральным (неимущественным) вредом понимается умаление неимущественных прав и благ, принадлежащих личности, а под возмещением этого вида вреда — денежная компенсация за «страдания». ГГУ устанавливает, что если вред причинен личности, а не имуществу, то денежное возмещение может быть присуждено в случаях, специально указанных в законе (§ 253). Закон же эти случаи конкретно выделяет: когда, обещая жениться, ответчик лишил женщину невинности (§ 1300); причинение вреда телу или здоровью, а также лишение свободы (§ 847); склонение женщины угрозами, обманом к сожительству (§ 4300). Таким образом, если «страдания» вызваны нарушением телесной неприкосновенности, причинением вреда здоровью или незаконным лишением свободы, то эти обстоятельства являются основанием для возмещения.

Следует отметить, что в том же ГГУ (§ 823 и § 847) не указаны конкретно иные права и блага, нарушение которых порождает право на возмещение вреда за «страдания». Однако судебная практика, путем толкования ст. ст. 1, 2 Конституции ФРГ, к ним отнесла: нарушение тайны переписки и записей личного характера; вмешательство в частную жизнь путем фотографирования без получения на то согласия;

использование имени лица в целях рекламы без его разрешения и т. д.

Характерным для телесной неприкосновенности является то, что она охватывает собой не только причинение вреда телесной сфере, но и незначительное вмешательство (например, стрижка волос, рисунок краской на теле и т. д.). Под причинением вреда здоровью понимается нарушение физической или психической деятельности человеческого организма. Что же касается лишения свободы, то под этим понимаются ограничения физической свободы. Вместе с тем, если повреждение здоровья незначительное (например, пощечина и т. д.) или лишение свободы непродолжительное (например, надевание наручников на несколько минут и т. д.), то эти обстоятельства не могут служить основанием для возмещения за «страдания».

Возникновение прав на возмещение морального (неимущественного) вреда за «страдания», в соответствии с § 847 ГГУ, предполагает наличие объективного и субъективного элементов состава правонарушения. Основания ответственности за причи-

некие «страданий» и за причинение вреда, согласно § 823 ГГУ, совпадают и выражаются в наличии: «страданий», причиненных умалением личных неимущественных правовых благ; противоправности действия причинителя вреда; адекватной причинной связи между противоправным действием и наступившими последствиями в виде «страданий»; вины причинителя вреда. Несмотря на то, что вина является необходимым элементом оснований ответственности за причиненный моральный (неимущественный) вред, в некоторых случаях (§ 829 ГГУ) ответственность может наступать и без вины, например, при причинении вреда источником повышенной опасности. . ,

Определяя круг лиц, имеющих право на возмещение такого вида вреда. Германское законодательство указывает, что ответственность возникает только перед непосредственным потерпевшим. Им признается каждый, кому причинен вред, и последний находится в адекватной причинной связи с неправомерным действием. Опосредованно потерпевшим признается каждый очевидец, пострадавший от нервного шока при наблюдении несчастного случая. Одна судебная практика делает исключение в случае, если очевидец происшествия находился в близких отношениях с потерпевшим. В этом случае он также признается непосредственным потерпевшим от так называемого дистанционного воздействия правонарушения и приобретает право на компенсацию.

На требования о возмещении морального (неимущественного) вреда распространяется действие института исковой давности. Срок давности относительно требований о возмещении за «страдания» определяется § 852 ГГУ и составляет три года. Срок исковой давности начинается с момента, когда потерпевший узнал или должен был узнать о причиненном моральном вреде и получил или должен был без особого труда получить достаточные для предъявления иска сведения о причинителе вреда. Закон не требует обязательного знания всех последствий причиненного вреда, поэтому срок исковой давности начинается тогда, когда объем и размер вреда обозрим еще не полностью, но в принципе предвидима возможность наступления вредоносных последствий противоправного действия. Однако, даже если срок исковой давности не истек, необоснованное промедление в предъявлении требования о возмещении рассматривается, что правильно подметил А. Эрделевский, как основание для снижения его размера221.

Несмотря на существование обширной практики Федерального конституционного суда ФРГ, до сих пор не выработано достаточно четкой и удобной формулировки относительно того, как следует понимать «достоинство человека» в целом и при рассмотрении исков о возмещении морального (неимущественного) вреда, в частности. Исследуя это понятие профессора И. Изензее и П. Кирххоф приходят к выводу, что конституционное государство осудествляет принцип «достоинства человека», превращая граждан из объектов воздействгя в активно действующих объектов. В этом смысле эволюция понятия «достоинстве человека» есть историей возникновения и развития отношений между государство! и гражданином, а по мере исчезновения различий между государством и обществом станет историей отношений между гражданином и государством, идентичным обцеству. Это отчасти оправдывает попытки трактовать «достоинство человека» как реализацию отдельной сложившейся личности или как самостоятельность действий индивида. В современной практике они видны, например, в осуществлении прав личности на «самоопределение в сфере информации». Понятие становления личгости и гарантий ее прав они трактуют очень широко ввиду разнообразия ориентиров, аределяющих суть «человеческого достоинства», в число которых входят социальное и правовые возможности и условия222. Данным обстоятельством определяется довольно широкий спектр оснований, даю-

.63

щих гражданам Германии право на возмещение морального (неимущественного) вреда.

Французский закон о диффамации исторически был более суровым. Так, например, Акт 1881 г., который ввел в современное французское право диффамацию, требовал заметного оскорбления, содержащегося в пасквильном материале и позволял правду в качестве защиты только в случае, если публикация имела отношение к общественным деятелям.

Помимо пасквиля французская судебная практика, применяя ст.ст. 1382, 1383 Code civil, допускала возмещение морального (неимущественного) вреда и в других случаях. Например, он подлежал возмещению потерпевшей женщине, потерявшей красоту лица от нанесенного ей повреждения в несчастных случаях по вине причинившего и т. д.

Существенным моментом в развитии института возмещения морального (неимущественного) вреда явилось то, что в 1970 г. в Гражданский кодекс Франции (далее — ГКФ) была введена ст. 9, непосредственно предусматривающая защиту личных неимущественных прав граждан. Между тем, данное обстоятельство не принесло каких-либо существенных изменений в судебную практику, поскольку суды для обеспечения защиты неимущественных прав по-прежнему использовали общие положения о возмещении вреда, предусмотренные ст.ст. 1382, 1383.

Следует отметить, что в указанных нормах, так же как и в других нормах ГКФ не приводится каких-либо отличий относительно возмещения имущественного или неимущественного вреда. В содержании ГКФ вред упоминается лишь в качестве общей категории без его дальнейшего деления на имущественный или неимущественный. Однако в теории французского гражданского права и судебной практике такое разделение существует. Вред, который причиняется личным неимущественным правам и благам, именуется моральным вредом («dommage moral»). В содержание данного вида вреда, в отличие от украинского, не входят «страдания», вызванные нарушением каких-либо прав или благ потерпевшего, а это — умаление неимущественных прав и благ. ^

Исходя из того, что в законодательстве моральный (неимущественный) вред не выделяется как отдельный вид вреда, то и состав оснований ответственности за его причинение совпадает с общими основаниями ответственности за причинение вреда. А именно, моральный (неимущественный) вред подлежит возмещению при наличии следующих условий: морального (неимущественного) вреда; виновного противоправного действия причинителя этого вреда; причинной связи между противоправным действием и моральным (неимущественным) вредом.

Существенной особенностью для французского законодательства и судебной практики является то, что они допускают возмещение морального (неимущественного) вреда в большом количестве случаев без 1аких-либо ограничений или установления определенного перечня личных неимущественных прав или благ. Отсюда следует, что данное обстоятельство объективно повыцает качество правовой защиты этих благ.

Между тем, во французской правовой штературе встречаются мнения крайне противоположные прогрессивной судебной фактике. Так например, некоторые авторы отрицают возмещение этого вида вреда, юлагая, что для восстановления нарушенных прав достаточно взыскания имущес-пенного ущерба или восстановления положения, существовавшего до его наруше1ия. Другие же предполагают возмещение только за отдельные виды нарушений ни только за уголовно-наказуемые деяния. Однако данные суждения не оказывают существенного влияния на изложенные выше принципы судопроизводства.

64

Следующей характерной особенностю французского права является то, что оно не признает специальных законов, которые бы устанавливали конкретные неимущественные права личности. В связи с этим, вопросы об их защите не-ограничиваются отдельными законодательными актами, а разрешаются в зависимости от предъявленных исковых требований. Например, не исключается возмещение морального (неимущественного) вреда при признании завещания недействительным или же при нарушении супружеской верности и т. д.

Гражданско-правовая защита «классических» неимущественных прав (чести, достоинства, права на имя, права на собственное изображение, на правовую охрану тайны личной переписки и т. п.) основана на той же ст. 1382 ГКФ. На практике применение этой нормы связано с составами преступлений, предусмотренных в ст. 29 французского Закона «О печати» от 29 июля 1881 г., которые за публичное оскорбление и распространение порочащих сведений (диффамация) предусматривают уголовное наказание.

Круг лиц, имеющих право на возмещение морального (неимущественного) вреда, постоянно изменяется в сторону расширения. В частности, в случае смерти потерпевшего право на его возмещение признается за близкими погибшего. К категории «близких», в целях возмещения такого вреда, относятся лица, которые состояли с умершим в родстве или супружестве. С 1935 г. судебная практика включает в этот круг приемных детей и воспитанников; с 1956 г. — жениха и невесту; с 1970 г. —• сожителя или сожительницу, причем независимо от того, состояли ли они в период сожительства в действительном браке с третьим лицом. В указанных ситуациях под моральным (неимущественным) вредом понимается отрицательное воздействие смерти потерпевшего на чувства перечисленных выше лиц.

С 1964 г. судебная практика признает право близких на возмещение морального (неимущественного) вреда, причиненного не только в связи со смертью потерпевшего, но и с причинением тяжкого вреда его здоровью223.

Также заслуживает внимания, в целях изучения исследуемого вида вреда, законодательство и судебная практика США, предусматривающие возмещение морального (неимущественного) вреда. Так, указанный ранее Луис Брандейс совместно с бо-стонским адвокатом Ч. Уорреном в 1890 г. опубликовали статью «Право на частную жизнь». На основе анализа судебной практики, которая сложилась к тому времени, авторы статьи попытались доказать, что нарушение законных прав граждан по существу является нарушением не только их имущественных прав, но и более широкого объема прав — «права на частную сферу», которое они определили как «право быть предоставленным самому себе». В связи с чем, авторы утверждали, что человек становится более чувствительным к гласности, а поэтому: «... частная сфера» становится более значимой для индивида, однако современное предпринимательство и технические нововведения путем вторжения в частную сферу причиняют ему душевную боль и страдания, гораздо более серьезные, нежели те, которые может причинить простое физическое насилие» (курсив автора — В. П.). Далее они продолжали, что:

«... политические, социальные и экономические изменения связаны с признанием новых субъективных прав, и вечно юное общее право развивается таким образом, чтобы удовлетворить потребности общества»224.

Однако не все суды США положительно восприняли новую идею. По началу встречались и отрицательные мнения. Так, М. Е. Петросян, исследуя правовую защиту от вторжения в «личную сферу» по законодательству и судебной практике США, в качестве такого примера проанализировал решение суда штата Нью-Йорк 1902 г. по делу «Роберсон против Рочестер Фолдинг Бокс К». По этому делу истица отстаи-

65

5 - 94272

вала свое «право на частную сферу», поскольку ответчик использовал ее изображение для рекламы пудры без получения ее же согласия. По его утверждению: «три четверти решения были посвящены изложению самых различных возражений против признания «права на частную сферу» как самостоятельного права, подлежащего судебной защите: отсутствие соответствующего прецедента, нематериальный характер причиненного вреда, сложность в определении соотношения между «частным» и «публичным», возможность неоправданного ограничения свободы слова и свободы печати, и, наконец опасение, что положительное решение повлекло бы в будущем огромное количество аналогичных дел». Между тем, М. Е. Петросян, на базе своих исследований, указывал, что: «... последнее опасение не оправдалось. За период с 1905 по 1965 г. американскими судами было рассмотрено всего около 350 дел о нарушении «права на частную сферу»71''.

В процессе становления института защиты нарушенного «права на частную сферу» суды штата Нью-Йорк руководствовались Законом штата Нью-Йорк «О праве на частную сферу» от 1902 г., а суды США — единой теоретической концепцией и «общими принципами» Конституции США или конкретного штата. В 1930 г. новый деликт был включен в издаваемый Американским институтом права «Свод деликтного права», который является одним из так называемых «сводов» (restatements) частных кодификаций по отдельным отраслям права. К этому деликту («вторжение в частную сферу») можно отнести: нарушение уединения истца или вмешательство в его частные дела; выставление истца перед обществом с несоответствующей действительности информацией; присвоение имени истца или его изображения с выгодой для ответчика; публичное освещение фактов, являющихся достоянием только истца. Во второй редакции «Свода деликтного права» 1965 г., в дополнение к изложенному, предусматривалась ответственность за «намеренное причинение сильного эмоционального потрясения».

За нарушение трава частной сферы» в пользу истца предусматривается право на возмещение морального (неимущественного) вреда. При этом, возмещение вреда может быть:

— компенсационным, если в результате вмешательства в «частную сферу» наступал специальный ущерб (болезнь истца, неосновательное обогащение ответчика и т. д.);

— штрафным, когда со стороны ответчика установлено умышленное причинение вреда; •»--»<-

— номинальным — во всех остальных случаях.

«Право на частную сферу» рассматривается как личное, а поэтому является непередаваемым правом гражданина. В связи с чем, судами США отклоняются иски членов семьи потерпевшего, чья «частная сфера» была нарушена, если такое нарушение лично не затрагивает их «частной сферы».

Кроме иска о возмещении морального (неимущественного) вреда, потерпевший имеет право требовать запрещения или ограничения использования его имени или изображения в коммерческих целях.

Следует отметить, что защита от посягательств на «частную сферу», в том числе и определение размера морального (неимущественного) вреда, рассчитано на «среднего» человека с критерием «нормальной чувствительности», а не на индивидуальную личность с ее особенностями в виде эмоций и интересов.

Ответственность за нарушение «права на частную» сферу по «Своду деликтного права» наступает при наличии вины, что характерно для американского деликтного права. Обстоятельством, исключающим ответственность, является согласие (письмен-

66

ное или устное) потерпевшего на вторжение в его частную сферу. Добросовестное заблуждение ответчика относительно согласия истца не освобождает его от ответственности за нарушение «права на частную сферу», однако может служить основанием для уменьшения размера морального (неимущественного) вреда.

В англо-американском праве институт возмещения морального (неимущественного) вреда применяется только в сфере деликтных правоотношений. При этом существует правило (injured feelins), по которому исследуемый вред, явившийся результатом нарушения условий договора, не возмещается. Однако в настоящее время усиливается тенденция к возмещению морального (неимущественного) вреда. Встречаются в практике случаи, когда основанием для его возмещения была не только сфера ответственности за причинение вреда (деликты), но и в тех случаях, когда: «...нарушение договора было «вызывающим и безрассудным» или если договор имел такой характер, что моральный ущерб мог предполагаться как следствие его нарушения (например, отказ перевозчика везти пассажиров, отказ от предоставления места в отеле или туристическом обслуживании и т. п.)»226.

При освещении вопроса развития этого правового института в США необходимо обратить внимание и на понятие свободной прессы, как сторожевого пса или «четвертой власти». В Соединенных Штатах это понятие возникло в начале двадцатого столетия, когда свободная пресса раскрывала неблаговидные поступки продажных политических деятелей, а поэтому получила название «чистка грязи» («muckraking»). Первая поправка, сделанная к Конституции США в 1791 г. с девятью другими поправками, известными под названием «Биль о Правах», является конституционной основой для законодательства и судебных решений в отношении свободы прессы. Первая поправка составлена на основе модели свободного волеизъявления, которая в свою очередь предусматривает защиту прессы от правительственного контроля227.

В связи этим, пишет Марк Беренсон, может показаться, что этим свободам придается абсолютная абстрактная защита. Но в реальном мире защита свободы слова часто вступает в противоречие с другими законными правительственными или конституционными целями, такими, например, как привилегии национальной и внутренней безопасности, защита индивидуальной собственности, защита против клеветы и т. д. В таких случаях законодательство относительно защиты свободы слова подлежит толкованию судами228. Отсюда возникает необходимость в приведении нескольких примеров свободы прессы и защиты от вторжения в «частную сферу», которые определены Верховным Судом США по американской правовой системе.

Клевета или оскорбление общественных деятелей: по юридическим нормам, клевета и оскорбление означают причинение морального (неимущественного) вреда отдельной личности или репутации группы людей. В деле «Нью-Йорк Тайме» против Салливана» (New York Times v. Sullivan) Верховный Суд (1964 г.) принял последовательное решение, что общественный деятель может требовать наказания ответчика за нанесенный репутации ущерб путем клеветнической публикации, но только в случае, если публикация была сделана «с заведомым намерением разглашения ложной информации или в случае игнорирования возможности распространения неправдивой информации». Суд написал в своей речи, что свобода слова «требует тайм-аутов^9. Подобные «перерывы» предусмотрены конституционным правом и означают предоставление возможности общественным деятелям доказать несправедливость клеветнической или оскорбительной информации, но только тогда, когда они аргументировано могут убедить суд, что такая информация была действительно ложью и причинила серьезный моральный (неимущественный) вред. Практический результат дела «Нью-Йорк Тайме» против Салливанна» состоит в том, что теперь признается пра-

67

вило — средства массовой информации имеют право свободно распространять любые материалы и могут быть признаны виновными только за публикацию заведомо ложной информации, если будет доказано, что авторы руководствовались преступными намерениями.

Клевета и оскорбление частных лиц. Решение Верховного Суда США в деле «Гертц против Роберт Уэлш, Инк.» (Gertz v. Robert Welch, Inc.) провело (1974 г.) грань между защитой общественных деятелей и частных лиц, отведя последним более упрощенную процедуру защиты в делах о клевете. Верховный Суд США принял решение в деле Гертца, согласно которому частное лицо может выиграть дело о клевете f и требовать возмещения морального (неимущественного) вреда просто доказав, что " со стороны ответчика имела место халатность. Таким образом, от частного лица не требуются такие исчерпывающие доказательства, как от общественного деятеля, однако истец должен доказать, что информация была неправдивой и имела клеветни- L ческий характер. Поэтому в повседневной практике пресса не может печатать пред- f намеренно и (или) сознательно неправдивую информацию об общественных деяте- г лях или частных лицах, то есть журналисты должны всегда делать все возможное, L чтобы убедиться в правдивости материалов, которые публикуются. Однако в суд с за- р явлением об обвинениях в клевете чаще всего обращаются общественные деятели230. •

Оскорбление государственных учреждений и государственных лиц. Обвинение, в клевете не может быть наложено на любое средство массовой информации или лич- к ность за оскорбление правительства. Право критиковать правительство, правительственные учреждения и правительственных лиц является очень важным правом аме- , риканской демократии. г|

Кроме того, решение Верховного Суда в деле «Нью-Йорк Тайме» против Салли-1 вана» (1964 г.) доказало невозможность для общественных деятелей выиграть процесс, если не доказано, что публикация недостоверной информации и нанесение таким образом морального (неимущественного) вреда общественному деятелю или государственному лицу были преднамеренными и заведомо преступными действиями со стороны независимого средства информации. Кроме того, недавние постановления Верховного Суда 1989 и 1990 годов о том, что Первая поправка защищает право осквернять флаг США как выражение политического протеста, является ясным признаком того, что Суд намерен запретить любые ограничения в политической свободе слова, но это не затрагивает призывов к незаконным или насильственным актам231.

Право на ответ. Решение Верховного Суда по делу «Майами Герольд» против Тор-нилло» (Miami Herald v. Tomillo) несомненно поддержало (1974 г.) и автономность действий прессы: газеты не обязаны публиковать что-либо, с чем они не согласны, даже -если это — ответ политика на критику со стороны средств массовой информации232. |'

Вмешательство в личную жизнь. Верховный Суд США определил случаи, когда вторжение в личную жизнь со стороны средств массовой информации может считаться незаконным, и таким образом установил четыре ограничения:

1) нельзя вторгаться на территорию, которая является частной собственностью (нарушение прав собственности);

2) запрещается публикация подробностей личной жизни человека, которая может нанести моральный (неимущественный) вред, даже если такая информация является достоверной;

3) запрещается представлять личность в «наихудшем свете» публикацией достоверных, но только негативных фактов;

4) запрещается использовать другие имена или схожесть имен в коммерческих целях233.

68

Несмотря на эти ограничения, прессе и теперь позволяется печатать информацию о делах, которые вызывают интерес общества. Кроме того, даже после проведения судебных разбирательств дел относительно свободы прессы и конфиденциальной информации, Верховный Суд США не принял никаких строгих правил или руководящих принципов для защиты как свободы прессы, так и права на неприкосновенность личной жизни. . ^,, . ,'

Освещение прессой работы судебной системы. Свобода слова, гарантированная Первой поправкой к Конституции, часто вступает в конфликт с правом на справедливое судебной разбирательство, гарантированное Шестой поправкой. Судебные слушания могут быть открытыми и закрытыми как для прессы, так и для публики. Прессу могут не допустить в зал суда, если возникает необходимость защиты конфиденциальности свидетелей и/или жертвы. Кроме того, во время рассмотрения дела «Бриджес против штата Калифорнии» (Bridges v. California) Верховный Суд США (1941 г.) постановил, что неуважение к действиям судей может быть проявлена прессой только из аргументированных опасений «явной и настоящей угрозы нарушения законности234.

Верховный Суд США, что следует из приведенных выше решений, в своих выводах о правах человека использовал Конституцию США и ее Поправки, а не нормы международных договоров. Это вызвано тем, что Соединенные Штаты не чув-

+ствовали необходимости и не были склонны применять международный закон и международные договоры для защиты свободы прессы, в то время, как другие страны, особенно европейские, ратифицировали определенные договоры о правах человека. Соединенные Штаты не присоединялись к договорам, поскольку они не обеспечивали защиту свободы слова и другие права так, как действующие законы США. Например, условием ратификации Соединенными Штатами Международного договора о гражданских и политических правах стала поправка к статье 20 документа (запрет военной пропаганды), которая обусловлена стандартами законодательства США, которые не позволяют здесь никаких ограничений.

В завершение освещения этого вопроса следует отметить, что моральный (неимущественный) вред по зарубежному законодательству носит не только основной, но

v '5K

и дополнительный характер .

В Российской Федерации под моральным вредом гражданина понимаются физические или нравственные страдания (ст. 151 ГК РФ). Это законодательное определение дополнено постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 (в редакции от 25 октября 1996 года № 10). В частности, в п. 2 разъяснено, что: «под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т. п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности), либо нарушающими имущественные права граждан.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанным с причиненным увечьем, иным

69

повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и т. д.»

По законодательству Российской Федерации моральный (неимущественный) вред подлежит возмещению только физическим лицам и действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (ст. 151 ГК РФ). Нематериальные блага, подлежащие защите таким способом, перечислены в ст. 150 ГК РФ. К ним относятся: жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемые и непередавае- | мые иным способом. |

Моральный (неимущественный) вред, причиненный действиями (бездействием), i нарушающими имущественные права гражданина, подлежит компенсации в случаях, предусмотренных законом (ст. 1099 ГК РФ). К этим случаям относится Закон РФ j «О защите прав потребителей», предусматривающий возмещение морального (неимущественного) вреда и при нарушении имущественных прав потерпевшего (ст. 15 Закона)236.

Что же касается возмещения морального (неимущественного) вреда, причиненного нарушением неимущественных прав, то такое право возникает при наличии специального законодательства. В частности, вопросы возмещения этого вида вреда регулируются:

— ст. 152 ГК РФ при защите чести, достоинства и деловой репутации;

— ст. 89 Закона РФ «Об охране окружающей природной среды» от 19 декабря 1991 года (с последующими изменениями и дополнениями);

— ст. 62 Закона РФ «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991 года (с последующими изменениями и дополнениями);

— ст. 30 Семейного кодекса РФ от 29 декабря 1995 года в случаях признания брака недействительным;

— ст. 6 Закона РФ «Об основах туристической деятельности в Российской Федерации» от 24 ноября 1996 года;

— ст. 213 Кодекса законов о труде РФ по спорам об увольнении и переводе на другую работу от 9 декабря 1971 года (с последующими изменениями и дополне--ниями); . •

— ст. 18 Закона РФ «О статусе военнослужащих» от 22 января 1993 года (с последующими изменениями и дополнениями);

— ст. 7 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» от 27 апреля 1993 года (с последующими изменениями и дополнениями);

— ст.ст. 3, 4, 25, 30 «Правил возмещения работодателями вреда, причиненного работниками увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанными с исполнением ими трудовых обязанностей» от 24 ноября 1995 года;

— ст.ст. 23, 24 Закона РФ «О государственной охране» от 27 мая 1996 года (с изменениями и дополнениями).

79

По законодательству Российской Федерации, ответственность за причинение морального (неимущественного) вреда наступает при наличии одновременно четырех условий: 1) претерпевание морального (неимущественного) вреда; 2) неправомерное действие причинителя вреда; 3) причинная связь между неправомерным действием и моральным (неимущественным) вредом; 4) вина причинителя вреда. Однако, нормы ст. 1100 ГК РФ предусматривают возмещение этого вида вреда независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда: вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности; вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ; вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию; в иных случаях, предусмотренных законом.

Круг лиц, имеющих право на возмещение морального (неимущественного) вреда, по законодательству РФ строго определен. Так, например, этим правом обладают только непосредственные субъекты правоотношений. Исключение из этого правила составляют иски о защите чести, достоинства и деловой репутации. В частности, по ст. 152 ГК РФ допускается возможность требования возмещения морального (неимущественного) вреда заинтересованным лицам и после смерти того, чья честь, достоинство и деловая репутация опорочена.

По Гражданскому кодексу Республики Беларусь (далее — ГК РБ) под моральным (неимущественным) вредом гражданина (ст. 152) понимаются физические или нравственные страдания237. В п. 3 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь «О применении законодательства, регулирующего материальное возмещение морального вреда» от 20 сентября 1996 года № 10 (с последующими изменениями и дополнениями) разъяснено, что: «под моральным вредом следует понимать нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т. п.), нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и др.) или имущественные права.

В сфере нравственных переживаний моральный вред может заключаться в утрате близких родственников, невозможности продолжать активную общественную жизнь, потере работы, раскрытии врачебной тайны, распространении не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, ограничении или лишении каких-либо прав граждан»238.

К нематериальным благам ст. 151 ГК РБ относит: жизнь и здоровье, достоинство личности, личную неприкосновенность, честь и доброе имя, деловую репутацию, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу акта законодательства, неотчуждаемые и непередаваемые иным способом.

Право на возмещение морального (неимущественного) вреда по законодательству Республики Беларусь имеют только физические лица и оно возникает лишь в случаях, предусмотренных законами. В частности, к ним относятся:

- ст.ст. 7, 456, 457 ГК РБ;

71

— «Правила возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина», утвержденные постановлением Кабинета Министров Республики Беларусь от 9 ноября 1994 года (с последующими изменениями и дополнениями);

— Закон РБ «О социальной защите инвалидов в Республике Беларусь» от 11 ноября 1991 года (ст. 9);

— Закон РБ «О защите прав потребителей» от 19 ноября 1993 года (ст. 15);

— Закон РБ «Об обращениях граждан» от 6 июня 1996 года (ст. 14).

Для наступления ответственности за причиненный моральный (неимущественный) вред необходима совокупность четырех условий, а именно: 1) наличие этого вида вреда; 2) противоправность действий причинителя вреда; 3) причинная связь между противоправным поведением причинителя и вредом; 4) вина в причинении вреда.

Вместе с тем, ст. 969 ГК РБ предусматривает возмещение морального (неимущественного) вреда независимо от вины причинителя вреда, когда: а) вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности; б) вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ; в) вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина; г) в иных случаях, предусмотренных законодательными актами.

Право на возмещение морального (неимущественного) вреда по законодательству РБ имеют только лица, которые являются субъектами тех или иных правоотношений, регулируемых специальным законодательством. Право требования возмещения вреда не наследуемое, поэтому относительно этой категории дел процессуальное правопреемственность не допускается.

Между тем, исковые требования о возмещении морального (неимущественного) вреда, причиненного распространением сведений, порочащих честь и достоинство, могут быть заявлены и родственниками этого лица, если такие сведения прямо или косвенно порочат их честь и достоинство. Это право сохраняется за заинтересованными лицами и в том случае, когда порочащие сведения распространены в отношении умершего члена его семьи или другого родственника.

Нет сомнения в том, что если во всех странах законодателем будет возложена обязанность на виновное лицо, в том числе и на государство, возмещения морального (неимущественного) вреда, причиненного нарушением принадлежащих от рождения и установленных законом прав лицу, то это будет еще одним подтверждением той роли государства, которая отводится в настоящее время человеческому фактору, гуманизму и милосердию.