ИЗДАНИЕ СЛАВЯНО-МОЛДАВСКИХ ЛЕТОПИСЕЙ РУМЫНСКИМ СЛАВИСТОМ ИОАНОМ БОГДАНОМ И ЕГО СВЯЗИ С РУССКИМИ СЛАВИСТАМИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX В. М. П. Дан
Иоан Богдан (1864—1919), основоположник румынской научной славистики, начал свое образование в Ясском университете, а затем, в 1887/88 учебном году, продолжал его в Венском университете, будучи там учеником выдающегося ученого Ватрослава Ягича. По совету Ягича 638 Богдан к концу сентября 1888 г. приезжает в Петербург, где 27 сентября записывается на историко- филологический факультет. В осеннем семестре 1888/89 учебного года Богдан слушал следующие курсы лекций: курс истории русского литературного языка знаменитого русского филолога, палеографа и историка А. И. Соболевского, курс новоболгарского языка, славянского языка и истории болгарской литературы П. А. Сырку, курс истории византийского искусства Н. П. Кондакова и курс русской литературы А. И. Морозова 639. В весеннем семестре 1888/89 учебного года Богдан посещал курс лекций по старославянскому языку Соболевского, делая заметки по старославянской фонетике и морфологии, которыми в дальнейшем пользовался в своем курсе старославянского языка, читанном в Бухарестском университете 640. В весеннем же семестре 1888/89 учебного года Богдан продолжал посещение лекций по истории русского литературного языка, читанных, как и в предыдущем семестре, Соболевским, а также слушал лекции по элементарному курсу литовского языка 641. В рукописи № 5229 из Академической Библиотеки СРР среди заметок о курсах, прослушанных Богданом, мы находим и не сколько по новоболгарскому языку, вероятно по лекциям П. А. Сырку. Сырку был доцентом славянской филологии в Петербурге, но читал лекции и по румынскому языку и румынской литературе. Наше предположение основывается на том, что Сырку был специалистом по болгарскому языку и болгарской литературе, а также иа том, что непосредственно за заметками по новоболгарскому языку следуют в той же рукописи Богдана заметки по болгарской литературе 642, которые, уточняет Богдан, являются «заметками по курсу господина Сырку». Наконец, еще одним курсом, прослушанным И. Богданом в 1888/89 учебном году в Петербургском университете, был курс профессора Соболевского, — он посвящен грамматическому и историческому анализу летописи Нестора. По этому курсу румынский славист сделал заметки на румынском языке 643. Возможно, что во время пребывания в Петербурге Богдан посещал лекции и по курсу русской и старославянской истории и палеографии Соболевского, автора учебника по славяно-русской палеографии, пользуясь в то же время палеографическими исследованиями крупнейшего русского палеографа И. И. Срезневского. Во время своего обучения в Петербурге Богдан познакомился с известным славистом В. И. Ламанским, у которого он бывал 644, знаменитым археографом и библиографом И. А. Бычковым 645, историком литературы А. Н. Пыпиным646, великим филологом и лингвистом А. А. Шахматовым647, выдающимся филологом А. Н. Веселовским 648. Летом 1889 г. Богдан побывал в Москве 649, а весной 1890 г. румынский славист поехал в Киев для исследований. Пребывая в России с осени 1888 г. до весны 1890 г., он связывал обучение в Петербургском университете с исследованиями в архивах, музеях и библиотеках Петербурга, Москвы и Киева. Его научный интерес был направлен на исследования памятников древнерусской литературы, дако-румынских документов, штемпелей, глоссариев, евангелий и т. д. Однако уже тогда Богдан интересовался и древней славяно-молдавской историографией. Так, в марте 1890 г., посещая библиотеку Киевской духовной академии, бывшей Академии Петра Могилы, И. Богдан открыл «очень интересный славянский сбор ник, в котором находится старая летопись господарей Молдавии до середины XVI века». Получив копию летописи, сделанную для Константина Эрбичану, Богдан сверяет ее с текстом сборника 650, а затем издает 651. Из этого же сборника И. Богдан скопировал неизвестную болгарскую летопись и древнейшие сербские анналы, которые являются «одним из самых древних и значительных местных источников по истории болгарского и сербского народов» 652. В эти же годы румынский славист обнаружил в Московской синодальной библиотеке среднеболгарский перевод византийской хроники Константина Манассии, главный источник древних румынских и русских летописей, который его бывший профессор Ягич посоветовал ему скопировать и издать 16. В 1891 г. Богдан писал, что готовит к печати хронику Манассии по синодальному кодексу из Москвы 653. К сожалению, как мы увидим, издание вышло в свет лишь после его смерти, в 1922 г., под редакцией Иона Биану 654. Богдан в период учебы в России сделал выписки из летописи Михаила Моксы, хранившейся в московском Музее Н. П. Румянцева 655, а также сличил издание Б. П. Хашдеу с подлинником этой летописи 656. В 1889—1890 гг. Богдан собрал в русских архивах, музеях и библиотеках громадное количество рукописных источников. Ясно, что ни тогда, ни позже, во время своих исследовательских поездок в Россию, румынский славист не мог бы сделать столько, если бы русские ученые не оказали ему помощи. Так, И. А. Бычков, директор Петербургской публичной библиотеки, предоставил ему все интересовавшие его рукописи 657, а А. Н. Пыпин помогал ему своими советами, высоко оцененными Богданом 658. В Москве Богдану большую помощь оказал В. А. Уляницкий, сотрудник Главного архива Министерства юстиции, который дал ему возможность работать в архиве, не требуя официальной рекомендации 659. Молодому румынскому слависту, которому в то время было 25 лет, во многом помог и В. Н. Щепкин. В. Н. Щепкин — почти ровесник Богдана, тогда сотрудник Московского исторического музея, а позже один из самых знаменитых русских славистов. С В. Н. Щепкиным Богдана связала прочная дружба, продолжавшаяся всю жизнь. Благодаря помощи В. Н. Шепкина румынский славист смог за очень короткое время скопировать большую часть румынских глоссариев из славянской рукописи XVI в., отданной на археологическую выставку из Москвы зимой 1889/90 г. 660 Когда позднее Богдан писал в Румынии работу о древних молдавских летописях до Уреке, В. Н. Щепкин посылал ему ряд библиографических справок, которые Иоан Богдан использовал при отождествлении теологических, грамматических, астрономических (календарных), догматических, полемических и апокрифических материалов из киевского сборника 661. Через В. Н. Щепкина Богдан завязал дружбу с его братом Е. Н. Щепкиным, историком, преподавателем Московского университета начиная с 1892 г., а потом профессором того же университета, преподававшим затем в Нежине и Одессе, откуда он был удален из-за своей революционной деятельности 662. Трогательный пример научного сотрудничества между русским профессором и его румынским учеником дал знаменитый славист А. И. Соболевский. Когда Богдан написал в Петербурге, в марте 1889 г., работу по славяно-румынской дипломатической критике, относящейся к Бырладскому диплому, Соболевский поддержал молодого румынского ученого, сообщив ему, между прочим, что и он считает упомянутый диплом подложным. В своих тогдашних дискуссиях с Богданом это подтвердил и известный русский историк и византинолог В. Г. Васильевский 663. Несколькими месяцами позже, в январе 1890 г., Богдан прочел вместе с А. И. Соболевским на заседании VIII Археологического съезда в Москве доклад о подложности Бырладского диплома. В докладе Собо- Яевский разработал лингвистическую Часть, а Ёогдай — дипломатическую и историческую части диплома 664. Большую помощь оказали Богдану и киевские слависты В. 3. Завитневич, Н. И. Петров, А. С. Крыловский, которые облегчили ему исследование киевского сборника и других славяно-молдавских рукописей во время его двухнедельного пребывания в Киеве весной 1890 г., дав ему, таким образом, возможность после возвращения на родину издать летописи до Уреке 665. В Киеве его приютил у себя библиотекарь А. С. Крыловский, а литератор и историк Н. И. Петров, директор Церковно-археологического музея, разрешил молодому ученому исследовать на квартире у Крыловского все интересующие его рукописи (некоторые из них весьма ценные, как, например, киевские листки (кирилловские отрывки XI в.), Богдан сличил с изданием 1878 г. Срезневского ) 666. Во время учебы в России Богдану помогали в его исследованиях и другие русские слависты — А. Ф. Бычков, его сын И. А.Бычков, тогдашний руководитель Отдела рукописей Петербургской публичной библиотеки, А. Н. Веселовский, ученый большой эрудиции и друг Б. П. Хашдеу, В. И. Ламанский, А. Н. Пыпин, А. А. Куник и К. И. Бестужев-Рюмин. Их имена и адреса я нашел записанными карандашом Богданом на письме, полученном им в 1891 г. из Петербурга от польского слависта И. Корзенев- ского 667. Это письмо -Богдан взял, вероятно, с собой в Петербург в 1894 г., когда, следуя указаниям польского слависта, он открыл в Петербургской публичной библиотеке молдавско-польскую летопись, приписанную им Николаю БржескоМу 668. Из этой записи Богдана, которая содержит, между прочим, и имена русских славистов с мировой известностью, видно, сколь обширными были научные связи румынского слависта. К сожалению, мы пока не располагаем другими сведениями о помощи, оказанной Богдану русскими славистами во время его учебы в России. О том, что эта помощь должна была быть более существенной и в этот период деятельности Богдана, убеждают нас факты, что она продолжала оказываться и во время его позднейших исследовательских поездок в Россию и что его русские друзья, как видно из переписки румынского слависта с ними, постоянно поддерживали и оценивали усилия Богдана в области славянских исследований. Продолжая исследования, предпринятые в России в годы своей учебы, Богдан и позднее совершал поездки в Россию, чтобы пополнить, сверить некоторые материалы, собранные в прошлом, открыть новые источники и восстановить прежние дружеские отношения. Первая его поездка в Россию для научных исследований была осуществлена в 1894 г. и зимой 1894/95 г. Как уже сказано выше, Богдан тогда обнаружил молдавско-польскую летопись, приписанную им Николаю Бржескому, и, кажется, тогда же летопись Молдавии и Валахии Мирона Костина (обе в Петербургской публичной библиотеке) 669. Вторую поездку в Россию Богдан предпринял в 1908 г. 670 17 августа 1908 г. Богдан был в Киеве, где он снова увидел своих друзей Н. И. Петрова, директора музея, библиотекаря А. С. Крыловского и профессора Т. Д. Флоринского 671. В течение 3—4 дней, которые он провел в Киеве, Богдан сверил текст тех трех летописей, которые он опубликовал в 1891 г., со сборником Исаия из Слатины, намереваясь осуществить новое издание всех славяномолдавских летописей, написанных на славянском языке672. Из Киева Богдан уехал в Москву и оттуда в Петербург, стремясь изучить акты времени Стефана Великого. В Москве он пробыл с 21 августа по 28 сентября 1908 г. 20 сентября 1908 г. Богдан сделал сообщение в Обществе истории и русских древностей при Московском университете. Это сообщение столь понравилось Е. В. Барсову, что он предоставил в распоряжение румынского слависта молдавскую летопись, которую Богдан использовал в научно-справочном аппарате к изданию летописи Азария673. Тогда же Богдан исследовал в русских архивах и библиотеках необъятный дипломатический и штемпелеграфический материал. Кроме того, Богдан обнаружил в Публичной библиотеке в Петербурге, по указаниям, сделанным в Бухаресте его другом А. И. Яци- мирским, сборник, содержащий летопись Азария, которую Богдан скопировал и издал в Бухаресте в следующем году 674. В 1908 г. Иоан Богдан сделал ряд фотокопий рукописей летописи Азария, две фотокопии отрывка летописи Макария, находящегося в рукописи из коллекции московского слависта Е. В. Барсова 675, фотокопию одной страницы из «Chronika ziem moldawskich i multanskich» Мирона Костина, которую Богдан издал в 1895 г. в «Cronicile inedite», а также фотокопии трех страниц из румынской рукописи, тогда еще неизвестной, которая содержала сочинение Мирона Костина «Де нямул молдованилор», в копии его сына Николая. Третью исследовательскую поездку в Москву и Петербург Богдан предпринял весной 1911 г., скопировав много дипломатических материалов. К 25 августа 1911 г. он возвратился в Румынию 676, договорившись с С. А. Белокуровым, главным архивариусом Московского главного архива Министерства иностранных дел, о копировании документов, характеризующих отношения России с Молдавией 677. Как некогда, в годы учебы, так и теперь, во время исследовательских поездок в Россию, румынский славист не смог бы сделать так много, если бы ему нз помогли русские друзья. Приведу лишь несколько примеров. В 1908 г. друг Богдана, Н. М. Сперанский, давал ему книги из своей личной библиотеки, а также древние рукописи и редкие печатные издания из библиотеки Румянцевского музея. В архивной работе помог Богдану С. А. Белокуров 678. В том же 1908 г. работа Богдана в Петербургской публичной библиотеке была облегчена И. А. Бычковым, который предоставил рукопись летописи Азария и сообщил Богдану все необходимые библиографические сведения 679. И. А. Бычков показал ему и несколько румынских рукописей, которые Иоан Богдан хотел скопировать680. В Петербурге в 1908 г. румынскому слависту помогли его профессор А. И. Соболевский и археограф В. Г. Дружинин. Много внимания ему уделил тогда А. А. Шахматов, разрешивший Богдану работать весь день в библиотеке и пригласивший его на обед, чтобы тот не терял время на посещение ресторана681. Весьма ценные документальные материалы XVII—XVIII вв. из Московского главного архива Министерства иностранных дел не были бы собраны Богданом без дружеской помощи, оказанной ему главным архивариусом С. А. Белокуровым, который сделал все возможное для копирования, фотографирования или резюмирования по-русски множества документов, относящихся к русско- молдавским и валашским отношениям 682. Работа в архиве в Москве в 1908 г. была во многом облегчена и дружеской помощью филолога В. Ф. Ржиги 683. Помощь, о которой вспоминал сам румынский славист 684, получил Богдан и от знаменитого русского специалиста по латинской и греческой палеографии С. В. Рождественского. Своими открытиями и исследованиями в России Богдан внес важный вклад в изучение древних славяно-молдавских летописей до Уреке, почти неизвестных до тех пор. Понимая, что в основе всякого научного исследования должны находиться источники, Богдан посвятил значительную часть своей работы изучению и критическому изданию текстов, подготовляя в первую очередь издания летописей, сопровождая их критическими примечаниями. Первой работой румынского слависта в этой области была «Ein Beitrag zur bulgarischen und ser- bischen Geschichtsschreibung» 685, написанной на основе сборника, который составлен Исаией из Слатины, датируемого 1554—1561 гг. Из этого сборника Богдан скопировал: а) летопись от Адама до Мануила Палеолога (1425), которая представляет собой болгарскую редакцию общей части сербских анналов; б) сербские анналы от смерти Стефана Душана (1355) до 1490 г.; в) средневековую болгарскую летопись с 1296 до 1413 г. Все три южнославянские летописи были изданы Богданом. Он определяет византийские источники первой и влияние, оказанное всеобщей летописью на древние русские (вошла в Воскресенскую летопись) и румынские летописи (вошла в летопись Моксы). Сербские анналы сравнены с анналами, которые редактировались в Четинье (опубликованы ранее В. Ягичем), а болгарская летопись, которая «обогащает наши знания по среднеболгарской литературе подлинным памятником болгарской историографии, неизвестным до сих пор», датирована Богданом 1413—1421 гг. Им установлено, что она была написана в Болгарии каким-то болгарином. Богдан анализирует время написания летописи, ее язык и уточняет заимствования, сделанные Моксой из этих трех южнославянских летописей. Самой важной среди этих трех летописей является болгарская, что заставило В. Ягича перевести ее на латынь и издать в том же номере своего журнала как продолжение работы Богдана, что сделало ее таким образом доступной и тем, кто не знает средневекового болгарского языка. Исключительное значение этих трех южнославянских летописей, открытых Богданом в России, было подчеркнуто вскоре после их издания К. Ирече- ком 686, одним из лучших знатоков истории балканских славян. Без находок Богдана болгарская историография была бы лишена неоценимого повествовательного источника, который описывает важные этапы наступления турок на Балканский полуостров. Что касается сербских анналов, написанных к 1490 г., то они являются самыми древними в сербской историографии 687. Издание упомянутых южнославянских летописей Богданом было высоко оценено специалистами. Так, Б. Цонев, лучший болгарский филолог, заявил, что «Иоан Богдан составил себе бессмертное имя для Болгарии», а болгарские газеты перепечатали несколько частей из этого исследования. Цонев также сообщил Богдану, что напишет рецензию в «Sbornik za narodni umotvoroniia», а другой болгарский ученый уже пишет положительную рецензию для журнала «Periodicesko spisanie па balgarskoto knizevno druzestvo v Suedes». К. Иречек заявил В. Ягичу, что эта работа делает Богдану и опубликовавшему ее журналу честь, а выводы Богдана, относящиеся к источникам летописи Моксы, приняты румынской исторической наукой 688. Болгарская летопись, опубликованная Богданом в «Archiv fur slavische Philologie» 1891 г., была высоко оценена болгарскими историками-литературоведами в работах, относящихся к древнеболгарской литературе 689. В книге «Vechile cronice moldovene§ti рта la Ureche» 690 Богдан издал вслед за киевским сборником летопись и анналы Путны, летописи Макария и Евфимия, молдавскую летопись (Богдан называет ее анонимной), находящуюся в русском переводе в Воскре- сейской летописи (опубликована в т. VII «Полного собрания русских летописей», а также молдавско-польскую летопись (Spisa- nie kroniki о ziemi voloskiey takze i о hospodarach jey), скопированную Богданом в Краковском музее и приписанную им Николаю Бржескому 691. Богдан использовал исторический метод издания славяномолдавских летописей, которым пользовались на Западе при издании латинских и немецких средневековых текстов. Этот метод обязывает издателя восполнить самому дефекты текстов, раскрыть аббревиатуры, ввести знаки препинания и прописные буквы 692. Богдан сопровождает свое издание летописей подробными вступительными статьями, в которых он, между прочим, проводит сравнительное изучение этих летописей с византийскими и южнославянскими и приходит к выводам, ценным и в настоящее время, устанавливая, что славяно-молдавские летописи «имеют неоспоримое - превосходство над их моделями» 693. Славянские тексты были сопровождены Богданом переводами. Изданию летописей в 1891 г. предшествовала статья «Мапи- scripte slavo-romane m Kiev» 694, в которой Богдан опубликовал выдержки из киевского сборника с сохранением «орфографии подлинников, со всеми знаками и сокращениями, чтобы они служили моделью и для текста летописей, издающихся без знаков и без сокращений» 695. Издание Богдана 1891 г. было хорошо принято современниками. Например, Д. А. Стурдза писал, что работа Богдана «дает возможность дополнить, улучшить и проверить массу данных, сохраненных в летописи Уреке. Выясняется, кроме того, вопрос об источниках Уреке и почти все развитие молдавской историографической литературы в византийско-славянскую эпоху или эпоху до Уреке». И. Биану утверждал, «что работа Иоана Богдана создает эпоху в нашей исторической литературе как большим значением текстов, которые И. Богдан имел счастье открыть, так и углубленными исследованиями, которыми он разъяснил их, издавая их в этом красивом томе». Крупный историк балканских народов К. Иречек считал летописи, опубликованные Богданом, «весьма важным открытием для румынской истории», а работа Богдана в этом смысле делает «добросовестностью, с которой она написана, содержанием и красивым изданием много чести славянским источ никам, которые пренебрегаются до сих пор в большой степени» в нашей стране696. Далее Иречек утверждает, что издание Богдана содержит «точное описание рукописей, тщательный анализ трех летописей и неизданных литературных памятников», «тексты изданы так, что могут служить образцами», «наконец, тексты содержат подробные примечания» 697. В 1924 г. Н. Йорга писал, что «Богдан заложил основу нашей историографии в изучении истории княжения Стефана Великого, эта книга создана с безграничной любовью, тщательным вниманием. Никогда до сих пор ни один источник не издавался с таким уважением к читателям. Широко развернутые примечания всякого рода облегчают понимание текстов летописи Путны, молдавско- польской летописи, компиляций, связанных с ними, а также летописей Макария и Евфимия. Те немногие, кто в состоянии высказать свое мнение об этом труде, не встречали подобного издания в нашей научной литературе». О той же работе Богдана высказал свое мнение и русский славист А. И. Яцимирский, писавший, что в большинстве своем сопровождающие работу примечания очень вероятны. Однако он не соглашался с мнением Богдана, что молдавская летопись из Воскресенской летописи является русской копией с среднеболгарского подлинника. По мнению Яцимирского, — это русский подлинник 698. Яцимирский отметил затем' некоторые недостатки издания той же летописи — перестановки текста и качество румынского перевода. Следующее издание летописей, осуществленное по тому же историческому методу, как и издание 1891 г., было завершено Богданом в 1895 г. и вышло под заглавием «Cronice inedite atinga- toare de istoria romanilor» 699. Оно содержит тексты и переводы следующих летописей: Бистрицкой летописи (из сборника Тульчи), сербско-молдавской летописи из Нямца, молдавско-польской летописи Николая Бржеского по рукописи Залуского из Петербургской публичной библиотеки (которую Богдан считает оригинальной) и «Chronika ziem moldawskich i multanskich» Мирона Костина (из фонда Залуского Петербургской публичной библиотеки). Автор дает славянский или польский текст, как и в «Vechile cronice moldovene§ti рта la Ureche» 700, раскрывая аббревиатуры, оговаривая слова, вписанные над строкой, и т. д., сопровождает его переводами на румынский язык и подробными примечаниями. Йз «Cronice inedite» Й. Богдан опубликовал предварительно выдержку в «Convorbiri literare» 701. В 1901 г. Богдан издал отрывок молдавской летописи на славянском язьше 702. Этот фрагмент, опубликованный по копии, полученной от А. И. Яцимирского с рукописи № 280 Славянского фонда Библиотеки Академии Румынии, Богдан считал сокращением «летописи из Бистрицы или другой близкой летописи». Эта летопись была напечатана вторично А. И. Яцимирским 703. П. П. Панаитеску датирует ее концом XVI — началом XVII в. и именует Краткой летописью Молдавии (1359—1451) 704. Эта летопись содержит, по существу, список господарей с указанием годов их княжения. Панаитеску 705 считает, что эта летопись могла быть краткой летописью до Стефана Великого. Наконец, последняя славяно-молдавская летопись, обнаруженная Богданом, — это летопись Азария 706. Азарий писал ее по приказанию молдавского господаря Петра Хромого. Богдан опубликовал летопись Азария по рукописи Петербургской публичной библиотеки (0.XVII.13), предпослав тексту и переводу изложение летописи и сравнив ее с молдавско-польской летописью и с летописью из Слатины. Летопись Азария была издана почти в то же время и русским славистом А. И. Яцимирским 707. Издание Богдана сопровождено переводом, в который вкрались незначительные ошибки, а издание Яцимирского лишено перевода. Издание П. П. Панаитеску имеет хороший перевод на румынский язык 708. Что касается издания Богдана, то из приведенного научно-справочного аппарата мы видим, что он использовал и сборник Е. В. Барсова, который содержит летопись Макария, переписанную Богданом осенью 1908 г., затем сборник Исаия из Слатины, находящийся в Киеве, и, наконец, среднеболгарский перевод летописи Константина Ма- нассии по изданию, которое Богдан начал печатать в 1902 г. Сборник Е. В. Барсова он обозначил в научно-справочном аппарате сиглой Б, сборник из Слатины — сиглой С, а летопись Манас- сии — Ман 709. Богдан опубликовал летопись Азария, как и летописи 1891 и 1895 гг., пользуясь тем же историческим методом, кроме того, он лишь вносит в строку выносные буквы и дополняет сокращенные слова, вставляя недостающие буквы в круглые скобки. В том же году его русский друг А. И. Яцимирский издал работу «Романский митрополит Макарий и новооткрытая его славяномолдавская летопись 1541—1551 гг.» и опубликовал летопись Азария, в которой мы находим более полное по сравнению с изданием Богдана описание этой летописи. О летописи Азария Н. Йорга писал, что «она издана столь же совершенно», как и опубликованные Богданом в 1891 и 1895 гг. летописи 74. К. Иречек также высоко оценивает издание Богдана 75. Румынские слависты утверждают, «что почти в течение семи десятилетий, т. е. до выхода в свет в 1959 г. издания П. П. Панаитеску, «Cronicile vechi» являлись настольной книгой исследователей средневековой румынской истории. Однако и после 1959 г. работа Иоана Богдана не потеряла своего научного значения. . .» 710 Двенадцать славяно-молдавских летописей, изданных Богданом, дают нам впервые тексты летописей, сопровожденные переводами, подробными исследованиями и историческими, лингвистическими и литературоведческими комментариями. Уже после смерти Богдана, в 1922 г., под редакцией Иона Биану, его друга, появился среднеболгарский перевод 1345 г. византийской хроники Константина Манассии. Еще с 1889 г., по совету В. Ягича, Богдан начал в Москве исследовать этот среднеболгарский перевод упомянутой византийской летописи, помещенной в рукописи Московской синодальной библиотеки, взятой за основу его издания. Он сличил этот кодекс с рукописью сборника из Тульчи, и с той, находящейся в Ватикане, которая имеет миниатюры и, кажется, принадлежала бывшему болгарскому царю Ивану Александру. Среднеболгарский перевод византийской летописи Константина Манассии является исключительно важным и лежит в основе средневековой болгарской, сербской, русской и румынской историографии 711. В своем письме 31 октября 1889 г. к Биану Богдан писал, что хроника Манассии является источником летописи Моксы, и что он хочет переиздать и Моксу, так как издание Б. П. Хашдеу не точно. Во время своих исследований в России Богдан принялся за изучение летописи Моксы. Однако это исследование осталось незаконченным и издано Г. Михэилэ 712. Текст хроники Манассии начал издаваться в 1902 г., и в 1909 г. она была уже напечатана, однако Богдану не удалось закончить всю работу. Она вышла в свет в незаконченном виде лишь после смерти румынского слависта. Но утверждение Биану, что Богдан не смог сличить среднеболгарский текст Манассии из Московской синодальной библиотеки с рукописью из Ватикана, не соответствует действительности, так как в 1890 г. Богдан ездил в Рим, как это доказывают его письма как раз к Биану. Так, И октября 1890 г. Богдан сообщил ему из Рима, что один из префектов Ватикана, «Боллиг удивился, когда узнал, что Иоан Богдан является румыном и хочет заниматься хроникой Манассии, которую Боллиг скопировал полгода назад и намеревался издать». 25 октября 1890 г. Богдан извещал из Рима Биану, что кончил сличение рукописи Манассии из Ватикана; он работал 15 днйй, описал 65 миниатюр и прочитал 205 страниц. Летопись Манассии не была издана еще в 1896 г., когда Богдан получил от своего друга Л. Милетича из Софии два письма — от 5 июля и 8 ноября 1896 г. Милетич обещал Богдану написать работу о языке перевода хроники Манассии и сообщал о своем ходатайстве у министра просвещения Величкова, чтобы хроника Манассии была напечатана в Софии 713. Между тем Богдан интенсивно работал над редактированием глоссария хроники Манассии, как пишет он 7 сентября 1901 г. Биану. В 1902 г. текст перевода хроники Манассии по копии Московской синодальной библиотеки был сличен со сборником из Тульчи и с вариантом из Ватиканской библиотеки и началось печатание летописи. Богдан отмечал сборник из Москвы сиглой С, из Тульчи— сиглой Т и из Ватикана — сиглой В 714. В конце славянского текста находится славяно-греческо-ру- мынский глоссарий, в котором Богдан отмечает звездочкой слова, отсутствующие в работе В. Миклошича «Lexicon paleoslovenico- graeco-latinum», и я, использовавший глоссарий Богдана, могу утверждать, что его глоссарий и в настоящее время является полезным для понимания румынских текстов, написанных на среднеболгарском языке 715. Издание хроники Манассии Богдана было хорошо принято почти всеми специалистами. Так, болгарский ученый Ю. Трифонов писал, что «славистика давно нуждалась в издании средне болгарского перевода хроники Манассии. Эта потребность была удовлетворена упорной работой покойного румынского профессора Иоана Богдана. Его издание осуществлено по трем самым важным копиям среднеболгарского перевода (из Москвы, Ватикана и Тульчи), первая взята за основу, а другие использованы для вариантов. . . Благодаря изданию Богдана стало возможным более основательно исследовать много проблем, связанных с среднеболгарским переводом летописи Манассии. . . Издание Богдана может оказать довольно большую помощь в исследовании вопроса об отношении между текстом летописи и миниатюрами копии из Ватикана. . .» 716 Тот же автор отрицает ниже и датировку «к 1350 году», которой Богдан определяет архетип среднеболгарского перевода хроники Манассии, это по крайней мере на несколько лет позже, чем копия рукописи 1345 г. из Москвы, которую Богдан принял в основу своего издания 717. По той же проблеме Б. Д. Филов писал следующее: «Полный текст болгарского перевода летописи Манассии был издан лишь недавно выдающимся румынским ученым Иоаном Богданом по трем главным копиям — из Москвы, Тульчи и Ватикана». Дальше Филов, следуя за ошибочным утверждением Биану, напоминает, что «Богдан не сличил летопись с кодексом из Ватикана». Он также отрицает 1350 г. как дату написания текста, утверждая, что «копия из Москвы, которая, прочем, не является самой древней, датируется 1345 г. Следовательно, сам перевод следовало бы отнести по крайней мере на несколько лет раньше этой даты»718. Советский славист С. Б. Бернштейн утверждает следующее: «Богдану принадлежит отличное издание славянского перевода летописи Манассии, указывая варианты по всем копиям» 719. Издание Иоана Богдана было широко использовано в исследованиях по славистике; например, в исследовании чешского слависта М. Вейнгарта, касающемся византийских летописей 720. Вейнгарт заявляет, что «издание Богдана не имеет в сносках вариантов из Хиландарской рукописи, диакритические знаки в нем отсутствуют, сокращения раскрыты, значит, оно является историческим изданием и не филологическим, а глоссарий — очень подробный» 721. И румынская славистка М. Штефэнеску посвя тила ряд своих исследований изданиям Иоана Богдана 722. Конечно, особенно ценной частью работы является славяно-греческо-румынский глоссарий, хотя предисловие Биану явно недостаточно и содержит некоторые ошибки, и, следовательно, мы должны жалеть, что Иоан Богдан не успел написать вступительную статью, для которой он собрал много материала и которая пролила бы новый свет на перевод хроники Манассии на среднеболгарском языке. Этот глоссарий лежит в основе некоторых специальных исследований среднеболгарского языка 723. После Богдана и другие ученые занимались среднеболгарским переводом летописи византийца Манассии. Так, болгарский ученый И. Дуйчев, занимающийся летописью Манассии около трех десятилетий, приготовил новое ее издание724. Занимались летописью Манассии также немецкий византинолог А. Хейзенберг и французский славист А. Боассен 725. Однако и теперь труд Богдана не утратил своей ценности как сведениями, относящимися к русской и болгарской истории, отсутствующими в компиляции Константина Манассии, так и своим ценным глоссарием среднеболгарского перевода, восполняющим пробел в славистике. IV. ПУБЛИКАЦИИ —-——* ВИЗАНТИЙСКИЕ ХРОНОГРАФИЧЕСКИЕ СОЧИНЕНИЯ В ДРЕВНЕСЛАВЯНСКОЙ КОРМЧЕЙ ЕФРЕМОВСКОЙ РЕДАКЦИИ Я. Н. Щапов Кормчая Ефремовской редакции — древнеславянский (древнеболгарский) перевод византийской компиляции, объединившей церковно-юридический сборник — Синтагму 14 титулов с хронографическими, календарными, церковно-дисциплинарными и церковно-политическими статьями. Перевод был сделан в первой четверти X в. (вскоре после 912 г.), очевидно в Преславе, при царе Симеоне (ум. в 927 г.) *. Этот памятник очень рано, еще в XI в., получил распространение на Руси и оказал определенное влияние на такие разделы древнерусской письменности и знания, как церковное право, хронография, календарные исчисления ж др. Историко-правовому и историко-литературному исследованию кормчей препятствует неизученность ее состава, ее языка, отсутствие полного издания ее текстов. В. Н. Бенешевич начал полное издание ее славянских текстов параллельно с их предполагаемыми греческими источниками, но был подготовлен и издан только первый том публикации, включающий текст древнейшего, XI— XII вв., но дефектного (не имеющего конца) Ефремовского списка с вариантами из списков XIII—XVI вв.726 Продолжение текста кормчей было издано по найденному Рогожскому списку конца XV в.727, который восходит (через опосредствующие звенья) к Ефремовскому, но списан с дефектного протографа, в котором были утрачены вторая часть календарной статьи «Великого книжника антиохийского» о каландех, нонах и идах и три хронографические статьи. Поэтому при публикации Рогожского списка хронографические статьи кормчей изданы не были. Полный текст древнеславянской кормчей Ефремовской редакции содержат два списка рубежа XV—XVI вв. — Троицкий и Плигинский. В них есть статьи, утраченные как в Ефремовском, так и в архетипе позднейших, Рогожского и Соловецкого. Это продолжение календарной статьи «Великого книжника антиохийского», начиная со слов «(ув'Ьждь) же премудре, котории от М'ЬСАЦЬ къде новии имуть идусы. . .», и три хронографические статьи, которые публикуются в настоящей работе: 1. «Летописец вскоре» Никифора, патриарха константинопольского (806—815 гг.), с продолжением до 910-х годов 728. 2. Перечни епископов и патриархов Константинополя, приписываемые тому же Никифору, с продолжением до того же времени. 3. Сведения о семи вселенских соборах («Разум 7 събор») со справкой о дате смерти императора Константина VI. Эти хронографические статьи представляют первостепенный интерес для истории южнославянского и древнерусского летописания, а отчасти и византийской хронографии, поскольку они являются наиболее ранними переводами соответствующих византийских сочинений. Часть из них легла в основу многочисленных славянских компиляций, известных под названием «Летописец вскоре» и под именем того же автора; эти сочинения оказали определенное влияние на состав и хронологическую схему славянских летописных памятников местного происхождения. Несохранив- шиеся греческие тексты, которые были непосредственным источником перевода, могут быть реконструированы на его основе и возвращены в число памятников византийской хронографии. 1.
Еще по теме ИЗДАНИЕ СЛАВЯНО-МОЛДАВСКИХ ЛЕТОПИСЕЙ РУМЫНСКИМ СЛАВИСТОМ ИОАНОМ БОГДАНОМ И ЕГО СВЯЗИ С РУССКИМИ СЛАВИСТАМИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX В. М. П. Дан: