ОБРАЗ СОЦИАЛИЗМА: РАЗВИТИЕ ВЗГЛЯДОВ ЛЕВОРАДИКАЛЬНЫХ ПОЛИТЭКОНОМОВ США

Королькова Екатерина Игоревна. Родилась в 1963 г. Окончила Московский государственный университет. Кандидат экономических наук. Ассистент экономического факультета МГУ. ализме второй половины нашего века содержится немало идей, требующих пристального изучения.

Важное место в палитре мировых социалистических учений занимает леворадикальная политэкономия США. Оформление в одном из ведущих империалистических центров течения, стремящегося с антибуржуазных позиций осмыслить ход общественного развития, представляет особый интерес. Без построения социалистического идеала применительно к конкретным условиям США картина современной социалистической мысли не могла бы претендовать на полноту. Концепции социализма американских левых радикалов отражают самые последние сдвиги в технико-экономической и социально-экономической жизни США, до которых многие другие страны еще не дошли, но через которые они обязательно будут проходить. Опыт леворадикальной политэкономии в США важен еще и тем, что это почти что ’’чистый” случай ’’академического социализма”, не связанного (значит, не поддержанного, с одной стороны, и не отягощенного — с другой) ни с какой политической силой. Леворадикальные концепции интересны и потому, что это едва ли не первое отражение в мировой социалистической мысли идей, апеллирующих опосредованным и противоречивым образом к работникам ’’постиндустриальной эры”, к людям ’’информационного общества”. Наконец, леворадикальная политэкономия стала важнейшим подтверждением непреходящей ценности и жизнеспособности основных теоретических положений марксизма в современную эпоху, когда в стране с насильственно прерванной марксистской традицией уже на иной социальной основе и на ином уровне развития общества возрождается идеал научного социализма.

История распространения идей научного социализма в США изобилует трагическими страницами.

Слабость теоретической подготовки членов Коммунистической партии США еще не раз негативно сказывалась в ее истории. В середине 40-х годов Коммунистическая партия США пережила глубокий кризис, связанный с переходом на ревизионистские позиции Генерального секретаря партии Э. Браудера, призывавшего и добившегося в 1944 г. на XII съезде самороспуска партии и замены ее беспартийной ’’Коммунистической политической ассоциацией”. Однако здоровое ядро партии во главе с У. Форстером и Ю. Деннисом сумело отстоять идеи необходимости Коммунистической партии как самостоятельной политической организации. Чрезвычайный XIII съезд в 1945 г. восстановил партию. Однако этот шок отразился на судьбах марксистского политического движения в стране.

Разгул маккартизма в начале 50-х годов нанес основной удар по демократической научной общественности, потенциальному теоретическому лидеру коммунистического движения.

Не случайно известный американский социолог Д. Белл характеризовал период 50 — 60-х годов как ’’конец идеологии”, подразумевая под этим, что идеи радикального движения прошлого исчерпали себя и более никого не воодушевляют, не вызывая веры даже среди интеллеген- ции. Но торжество правых оказалось преждевременным. Бунт американской молодежи в конце 60-х годов ярко продемонстрировал это. Многие в американском академическом истеблишменте пытались представить этот взрыв как чисто культурное явление или как регресс — ’’бунт ради бунта, ради разрушения” Всячески подчеркивался отрыв движения ’’новых левых” от каких-либо научных поисков и идейно-политических традиций.

Однако все эти представления оказались ошибочными. По своим последствиям молодежное движение в США конца 60-х годов вылилось в крупное общественное явление. Действительно, политический механизм американского общества затронут этими событиями не был, но в академической среде произошли крупномасштабные сдвиги.

Если в 50-е годы чуть ли не единственным левым журналом, не дававшим окончательно угаснуть марксистской традиции, будившим у мо лодежи интерес к марксизму, был ’’Мансли ревью” (’’Monthly Review”), возглавляемый видными американскими учеными П.Бараном и П.Су- изи, то 60-е годы породили целый ряд междисциплинарных левоакадемических организаций — ’’Новую университетскую конференцию”, ’’Социалистическую конференцию ученых”, ’’Движение за демократическое общество” и др.

Леворадикальное течение в 60-е годы громко заявило о себе, в короткий срок приобрело известность и популярность. Уже в 1972 г. крупнейший авторитет американской политэкономии П.Самуэльсон отмечал: ’’Внутри американских университетов сегодня радикальные экономисты формируют серьезное направление в научных исследованиях, о котором нам предстоит еще многое услышать в будущем”289 Несмотря на все атаки и притеснения со стороны поборников традиционных взглядов, левые радикалы укрепили свои позиции. В результате размежевания левонастроенных молодых ученых и их старших традиционно настроенных коллег в США образовались леворадикальные научные центры, объединившие под своей крышей несогласных с традиционной линией политэкономов, политологов, историков, социологов. Среди них Массачусетский университет в Амхерсте, Новая школа социальных исследований в Нью-Йорке, Американский университет в Вашингтоне и др. Протест против современного американского общества заставил молодых ученых оглянуться в поисках своего радикального прошлого, в поисках традиций. А для ученого, критически анализирующего западное общество, невозможно пройти мимо данной К. Марксом характеристики капиталистического способа производства и буржуазного общества.

Американские авторы довольно единодушны в трактовке места ’’радикальной политэкономии” в современной экономической мысли.

Левые радикалы по-разному оценивают вклад отдельных теоретиков в развитие марксизма. Ленинское наследие не везде принимается во внимание. Зато явно некритически воспринимаются, например, взгляды Р. Люксембург, не проводится ограничение вопросов, разработка которых была ее подлинным вкладом в теорию марксизма, от тех, где она заблуждалась. В целом марксистская традиция, продолжателями которой считают себя левые радикалы, трактуется ими широко, в нее включается полный спектр теорий и концепций, апеллировавших к марксизму, в том числе такие, как троцкизм, маоизм.

Левые радикалы характеризуют свое течение не только как продолжение марксистской традиции, но и как составную часть современной радикальной мысли, представляющей комплекс радикальных исследований в общественных науках — социологии, истории, политологии, политэкономии. При этом радикальная политэкономия рассматривается как ’’сердцевина радикальной мысли в целом”292 Такая постановка вопроса призвана, с одной стороны, еще отчетливее подчеркнуть проводимое левыми радикалами противопоставление ’’радикальных” и ’’традиционных” концепций и метода, а с другой стороны, указать на преемственность между современными радикальными исследованиями и радикальными концепциями прошлого.

Для американских левых радикалов особую роль играют идеи радикальных ученых этой страны — Т.

Радикальные предшественники делали акцент скррее не на позитивной разработке концепции социального идеала, а на отрицании господствующего строя. В теории Миллса можно найти лишь самые общие указания на необходимость создания в будущем ’’великой американской общественности” — объединения союзов интеллектуалов, совмещающих идеи и действия. Концепция Маркузе содержала более развернутую характеристику некоторых черт общества будущего, но не в политэкономическом ракурсе, а скорее в нравственно-этическом. Его мечты о ’’свободе от вины и страха”, ’’строе изобилия”, ’’спокойном, умиротворенном, рецептивном бытии” имели мало общего с собственно политэкономическим анализом.

Возрождение теоретического марксизма в США имеет огромное, хотя пока больше потенциальное, значение. При всей противоречивости и неоднозначности корней и воззрений левых радикалов на социализм, при отсутствии устойчивых связей с политическими организациями трудящихся, включая коммунистов, сам факт разработки программы демократической альтернативы, социального идеала применительно к США заставляет относиться к трудам американских левых радикалов с большим вниманием. Важно только, чтобы не сработали вновь старые догмы нашей критики экономической мысли Запада. И сегодня для анализа леворадикальных концепций актуально звучат принципы критического исследования, на которые специально обращал внимание А. Грамши. ’’При постановке историко-критических проблем, — писал он, — не следует представлять научную дискуссию как судебный процесс с обвиняемым и прокурором, который по долгу службы должен доказать, что обвиняемый виновен и заслуживает того, чтобы его ’’изъяли из обращения”. В научной дискуссии (поскольку предполагается, что цель ее — найти истину и обеспечить прогресс науки) более ’’передовым” оказывается тот, кто становится на точку зрения, что противник может выражать требование, которое должно быть включено, пусть даже как зависимый элемент, в собственную концепцию. Постигнуть и реалистически оценить позицию и доводы противника ... как раз и означает освободиться от оков идеологии (в низменном смысле слепого идеологического фанатизма), то есть встать на ’’критическую” точку зрения, единственно плодотворную в научном исследовании”294

Если не капитализм, то что же? Обосновав ответ на первую часть вопроса, предшественники леворадикальной политэкономии не могли дать многого в том, что касается второй его части. В позитивной разработке проблемы социального идеала леворадикальные исследователи идут своим непроторенным путем. Формирование представлений о будущем общественном устройстве идет в леворадикальной среде постепенно, под влиянием целого ряда факторов и обстоятельств. Но за два десятилетия развития течения взгляды левых радикалов по этому вопросу претерпели существенную эволюцию и вышли на новый качественный уровень.

В конце 60-х — начале 70-х годов картина будущего общества у левых радикалов была схематичной и условной. Они уходили от анализа объективных общественных процессов и апеллировали главным образом к абстрактно-гуманистическим ценностям. Зачастую они не шли дальше общей характеристики социализма как строя, ’’предполагающего справедливость, равенство, сотрудничество, демократию, свободу”295 ”В подавляющем большинстве случаев, - подчеркивает исследователь леворадикального течения Б.Вард, — радикальная литература выделяет в качестве основы человеческого существования солидарность и общность людей”296

Проблемы социального идеала до сих пор остаются наименее разработанным направлением леворадикальной политэкономии, что признают и сами представители течения. ’’Социалистическая перспектива, — отмечает М. Кастеллз, — чрезвычайно туманна и колеблется между мелкобуржуазными идеологическими мифами (типа сохранения природной среды, освобождения индивида) и устаревшими доктринами, которые вызывают только отвращение у американского народа”297

На наш взгляд, наряду с объективными трудностями разработки проблем социального идеала определенную роль в отставании этого направления леворадикальной политэкономии сыграли некоторые установки Маркузе, концепция и взгляды которого были популярны в леворадикальной среде. Положение Маркузе о том, что современная обстановка ’’делает абстрактными, академическими, нереальными все попытки оценить и даже рассмотреть перспективы рациональных изменений в царстве корпоративного капитализма”298, явно не прошло мимо внимания левых радикалов.

Влияние идей Маркузе было неодинаковым на различные группы левых радикалов. Несмотря на относительно слабое развитие представлений о будущем обществе, уже в начале 70-х годов наметились два различных направления в трактовке социального идеала. Видные леворадикальные экономисты X. Шерман и Э. Хант так характеризовали этот раскол: ’’Одни, - писали они в 1972 г., - утверждают, что ни одна существующая общественная модель даже не приближается к цели всеобщего участия в управлении и ликвидации отчуждения, и поэтому признают особое значение экономической и политической децентрализации до уровня небольших самообеспечивающихся коммун, органично вписывающихся в природную среду. Другие радикалы критикуют такую позицию как возврат к утопическим представлениям XIX века. Они полагают, что основная часть экономических процессов бесповоротно приняла общенациональные масштабы и, следовательно, необходимо осуществле ние регулирования хозяйственной жизни через общенациональный демократический механизм с участием местных органов”299 В экономической теории подобное полярное раздвоение является закономерным и отражает диалектическое противоборство централизованного и децентрализованного начал организации, свойственное любому хозяйственному механизму.

Первое направление находилось под наиболее ощутимым влиянием идей Маркузе. Сторонники широкой децентрализации прямо следовали маркузианскому методу ’’негативной диалектики”, наделяли идеальное общество характеристиками, диаметрально противоположными существующему порядку. При таком довольно примитивном методе любая черта современного капитализма заменялась своим антиподом: централизм — антицентрализмом, индустриализм — антииндустриализмом, потребительство— антипотребительством и т.п.

Идеалистическое толкование Маркузе общественных структур, его понимание ’’государства, партии, плана и т.д. как внешних сил, искусственно навязанных индивидам свыше”300, приведшее его самого к резко негативной оценке любого индустриально развитого общества, как капиталистического, так и социалистического, было воспринято левыми радикалами и наряду с буржуазными антикоммунистическими концепциями сыграло свою роль в формировании отрицательного отношения к реальному социализму, в отказе учитывать опыт социалистических стран при построении концепции социального идеала. Однако неверно было бы относить эту черту леворадикальной теории исключительно на счет ее мелкобуржуазной ограниченности и реакционности. Такое объяснение не совсем полно освещает вопрос. На возникновение подобных стереотипов в леворадикальной среде определенное влияние оказало снижение притягательной силы реального социализма, накопление в социалистическом обществе ряда противоречий, которые не находили себе адекватного разрешения.

Застойные явления в экономическом и социальном развитии социалистических стран вызывали у левых радикалов, особенно на первых этапах развития течения, импульсивный протест вместо стремления дать научный анализ сложившейся системы, выяснить объективные исторические причины и пути изменения ситуации. Реакция левых радикалов на явное несоответствие их идеалистических мечтаний реальной действительности была однозначной: закрыть глаза на все существующее и, не принимая его в расчет, выстроить собственную схему. В том, что подобный путь был малоплодотворен, левые радикалы убеждаются все чаще. Однако первоначальный подход дал свои результаты — как правило, это были глубоко утопичные проекты.

Примером же и образцом идеального общественного устройства некоторые левые радикалы считали китайские коммуны периода культурной революции, различного рода коммуны, создаваемые и существующие в рамках современного капиталистического государства. Идеализируя момент общности в труде и быту, видели в них реальный путь к ликвидации отчуждения, к стиранию грани мевду индивидуальным и общественным интересом, к вовлечению всех трудящихся в процесс управления. Концентрируя внимание на рассмотрении отдельной ячейки-коммуны, левые радикалы не охватывали всю систему, в которую такие ячейки были включены. А потому не видели, что пропаганда китайских коммун с насажденным в них мелкобуржуазным грубоуравнительным социализмом лишь маскировала антинародные, волюнтаристские цели военнобюрократической диктатуры, а восхваляемый рядом левых радикалов израильский кибуц был не более чем военизированным поселением, созданным на средства крупного капитала и служащим его интересам.

В советской экономической литературе подобные леворадикальные модели, основанные на децентрализации хозяйственной жизни, были подвергнуты критике301 Однако при всей утопичности и оторванности этих концепций от реальной действительности они привлекали внимание постановкой целого ряда важнейших проблем. Левые радикалы одними из первых стали говорить о гуманизации всех сторон человеческой жизни, ставили человека в центр экономической системы, оттеняя тем самым как типично капиталистическое отношение к нему как к средству для достижения целей обогащения, так и недостаток внимания к проблеме человеческой личности в социалистических странах. В этих теориях был поднят вопрос о необходимости активных действий по спасению и сохранению окружающей среды, обеспечению в будущем обществе здоровой экологической ситуации.

Одним из наиболее разработанных проектов в рамках направления, в котором антицентралистские, антииерархические мотивы отсутствуют, явилась созданная в начале 70-х годов Шерманом модель так называемого ’’восьмидесятипроцентного коммунизма” Проект этот базировался на идее проведения реформы распределительных отношений и установления таким образом в кратчайшие сроки (40 — 50 лет) принципа бесплатного пользования основными видами благ.

Утопизм, оторванность от реальной действительности модели Шермана были, по всей вероятности, очевидны даже самим представителям леворадикального течения, ибо она не получила обсуждения в леворадикальной литературе. Сам Шерман, не отказавшись полностью от выдвинутой им теории, в последней работе ’’Основы радикальной политической экономии” не ведет речь о столь коротких сроках перехода, практически не использует термин ’’восьмидесятипроцентный коммунизм”, проявляет большую осторожность в высказываниях302

Несмотря на все забегание вперед, в своей теорий Шерман ставит важный вопрос о путях перехода от социализма к коммунизму и дает в целом реалистичное направление его решения: коммунистическое распределение наступит не вдруг, сектор бесплатных благ и услуг будет увеличиваться постепенно (в проекте Шермана чересчур динамично), начиная с предметов самой первой необходимости, охватывая все новые и новые наименования.

Подобная переориентация была свойственна не только взглядам Шермана, но и всему течению в целом. Утопичные предсказания, основанные на явной переоценке развития материальной базы, уступили место сдержанным, более справедливым ориентирам. ’’Наше технологическое опережение, наше богатство, наша зрелость, — отмечает американский левый радикал Д. Гордон, — позволят нам пройти ускоренным темпом определенные этапы на пути к социализму, к всеобщему участию в управлении. При этом производительность не пострадает, наоборот, это сейчас на пути ее роста стоят многочисленные преграды. Но капитализм не уступит своих позиций без сопротивления”303

Примерно с середины 70-х годов в развитии леворадикальных взглядов на будущее общественное устройство произошли существенные перемены, изменился ряд основополагающих подходов. В этот период в леворадикальных кругах все более осознается явная недостаточность абстрактно-гуманистических картин будущего, которые слишком утопичны и расплывчаты, чтобы вдохновить народные массы на борьбу. ’’Без позитивной формулировки будущего, — полагают многие леворадикальные теоретики, - не будет сильного движения за социализм”304 В леворадикальной среде растет убежденность в необходимости серьезного экономического обоснования черт нового строя, научного анализа общественных отношений.

Эволюция леворадикальных воззрений на будущее общество не привела к стиранию различий или победе одного из двух существовавших по этому вопросу направлений, дискуссии между ними продолжаются, несмотря на то, что оба направления претерпели некоторые изменения. Общим для них стало осознание необходимости длительной и нелегкой борьбы за достижение конечной цели, борьбы, основной движущей силой которой должны стать широкие массы трудящихся. Однако внутри союза ”3а радикальную политэкономию” (в отличие, например, от французских леворадикальных кругов) течение с преобладанием анархистских элементов находится на втором плане и подвергается критике со стороны многих левых радикалов.

Какова же эволюция концепций сторонников широкой децентрализации? Какие теории выдвигают они сегодня? Значительная группа левых радикалов - среди них М.Альберт, Р. Хахнель, М. Кинг, X. Скляр, Н.Чом- ски и др. — развивает так называемую ’’теорию освобождения”. Ее название вызывает определенные ассоциации с концепцией Маркузе, его ’’Очерком об освобождении”. Перекличка в названиях не случайна. Концепция этой группы левых радикалов непосредственно опирается на целый ряд положений и идей Маркузе.

Левые радикалы этой группы предъявляют марксизму обвинения в узости и однобокости, экономизме, игнорировании и недооценке других сфер общественной жизни. Ведущая и определяющая роль экономических отношений отрицается и тем самым осуществляется фактический отказ от раскрытия внутреннего единства и связи общественных явлений. Вместо этого ставится задача рассмотрения как совершенно независимых и равноправных четырех сфер общественных отношений, изменения в каждой из которых в совокупности приведут к установлению нового общества — ’’гуманизма”.

’’Гуманизм” при этом трактуется как более широкое и всеобъемлющее понятие, чем социализм, который якобы характеризует только определенное состояние сферы экономики. ’’Гуманизм” же означает наступление социализма в экономической сфере; демократическое участие в политической сфере; ликвидацию неравенства полов в сфере семейных отношений; ликвидацию расизма и национального угнетения в сфере отношений между сообществами305 Претендуя на более полный и всеохватывающий анализ общественных отношений, чем марксистский, эти левые радикалы выявляют свое искаженное представление о марксизме, который они трактуют как сугубо экономическую концепцию.

Антибюрократический протест Маркузе был полностью воспринят этимй левыми радикалами. Отвергая авторитарные и построенные на конкуренции системы как противоречащие выдвинутой ими цели максимального саморазвития личности, эти исследователи в качестве основной черты экономики ’’гуманистического общества” выдвигают коллективное самоуправление. ’’Гуманистическая альтернатива, - пишут они, — требует коллективного самоуправления, обеспечивающего такую организацию производства, которая вовлекает всех рабочих в процесс принятия решений, полно и свободно развивает их способности. Принятие решений как производителями, так и потребителями должно быть демок-

м 1 9

ратичным и строиться на непосредственном участии

Бесспорно, выдвижение на первый план самоуправления как ключевой характеристики будущего строя является вполне справедливым. Весь вопрос, в каком контексте преподносится это требование. У данной группы левых радикалов вопрос об осуществлении самоуправления повисает в воздухе, ибо во всей их ’’теории освобождения” ни разу не поднимается и никак не решается проблема собственности.

Основы концепции социалистического самоуправления были заложены В.И. Лениным. Однако впоследствии это направление политэконо- мической теории в социалистических странах разрабатывалось слабо из-за господствовавшего долгое время представления о возможности воплощения идеала самоуправления только в эпоху зрелого коммунизма, что нанесло и наносит серьезный ущерб практике социалистического строительства. Только в последние,годы предпринимаются первые шаги к теоретической, политэкономической разработке этой проблемы306 Но в целом она еще ждет глубокого осмысления.

Формирование темы самоуправления в западных левых теориях отчасти как бы компенсировало явный недостаток внимания к ней в советской политэкономии. Мы, конечно, не утверждаем, что западные исследования проблемы могут заполнить образовавшиеся пробелы. Преобладающими среди них являются трактовки, согласно которым самоуправление в отдельных производственных или территориальных ячейках противопоставляется централизованным методам планового управления, рассматриваемым как воплощение авторитаризма и бюрократизма. Близка подобной версии и обрисованная выше концепция группы леворадикальных экономистов.

Нельзя, однако, отрицать, что даже в таких истолкованиях самоуправления были поставлены важные вопросы, высказаны рациональные идеи. Вполне справедливо, на наш взгляд, выделение в качестве одной из предпосылок расширения и укрепления самоуправления задачи изменения содержания труда - ликвидации тяжелого, монотонного, ручного труда путем автоматизации подобных работ и привнесения творческих элементов в трудовой процесс каждого производителя.

Демократизация социально-экономической жизни общества, создание условий для максимального участия трудящихся в управлении производством являются стержнем концепции социального идеала и второй группы левых радикалов. ’’Полное осуществление социализма, — пишут Шерман и Цимбалист, — наступит только тогда, когда трудящиеся возьмут дело управления своей судьбой, своими рабочими местами, всем обществом в целом на всех его уровнях в свои руки”307. Конкретный механизм реализации самоуправления, по многим параметрам соответствующий ленинским принципам демократического централизма, выдвигает А. Жи- мански. ”В идеальной модели социализма, — подчеркивает он, — трудящиеся осуществляют самоуправление путем участия в деятельности рабочих советов, выборов всех руководителей (с обеспечением права отзыва в любой момент), проведения референдумов или других видов голосований по всем важнейшим вопросам развития общества. Право участвовать в процессе принятия решений, так же как и в оперативном управлении, как на уровне предприятий, так и в государственных органах распространяется на всех трудящихся” ”При наиболее демократичном типе социализма массы определяют основные направления политики, широкое обсуждение ее приводит к формированию подлинной воли трудящихся, которую управленческая элита только пассивно воплощает в жизнь”308

Поднимая вопрос о наиболее широком развитии самоуправления, эти левые радикалы фактически рассматривают его в контексте поиска путей наиболее адекватной реализации общественной собственности как собственности всего общества. ’’Общественная собственность на средства производства, — признают они, — является необходимым условием социализма”309 Приоритетность интересов всего общества как целого выдвигается ими как одна из важных черт нового строя.

В отличие от левых радикалов — сторонников широкой децентрализации, концепция которых хоть и не содержит прямых рассуждений о формах собственности, но тем не менее предполагает только единственный ее вариант — групповую, вторая группа левых радикалов полагает, что идеал широкого самоуправления трудящихся может осуществляться через различные формы общественной собственности: централизованную и децентрализованную, государственную и кооперативную. Приоритет при этом отдается централизованным государственным формам.

Собственно наиболее существенным и глубоким различием в воззрениях этих двух групп левых радикалов является взвешенная оценка и учет группой Шермана объективного уровня развития производительных сил, опора в построении социального идеала на этот ключевой момент. Попытка же Альберта, Хахнеля и других добиться желаемой демократизации управления путем искусственной децентрализации вступает в явное противоречие с реальным процессом обобществления производства, безусловно, не прямолинейным, но достаточно четко выраженным.

Вторая из упоминавшихся нами групп левых радикалов не встает на путь сведения сущности собственности к одной из конкретных форм. Они отчетливо осознают, что степень концентрации и централизации производства зашла так далеко, что, как подчеркивает Ф. Грин, ’’уже трудно даже представить себе исчезновение крупномасштабного централизованного управления, поскольку человеческое общество представляет собой нечто большее, чем набор полностью независимых небольших сообществ, поскольку взаимозависимость, а не обособленность самообеспечивающихся единиц является общим правилом экономической жизни”310 Все это подводит левых радикалов к выводу о том, что в социалистическом обществе административно-хозяйственные функции местных, региональных и общенациональных органов власти не отомрут, а возрастут311

Левые радикалы, безусловно, видят, что государственная форма централизованного управления таит в себе опасность бюрократических иска жений общественной собственности, роста отчуждения трудящихся. Однако левые радикалы понимают, что сохранение государства в социалистическом обществе вызвано объективными причинами и что реальным путем борьбы с этими негативными явлениями должно стать не уничтожение государства как такового, а установление режима тщательного демократического контроля за деятельностью аппарата. ’’Дело совсем не в отрицании необходимости централизованного управления, — подчеркивают они, — а в том, чтобы оно было демократичным по форме и сути”312 На решение этой трудной задачи и нацелена вся леворадикальная концепция развития социалистического самоуправления масс, демократического контроля над производством.

Высказываясь принципиально за сохранение централизованного руководства экономикой, левые радикалы вместе с тем, безусловно, далеки от упрощенческих оценок, вьюодов о том, что все экономические процессы в обществе окончательно приняли общенациональный характер.

Многие левые радикалы, например Р.Ч. Хилл, Ф. Грин, признают целесообразность существования в идеальном социалистическом обществе муниципального (регионального) уровня собственности. В ряде случаев муниципальная собственность и соответствующий ей уровень хозяйствования расцениваются этими левыми радикалами как более адекватный уровню концентрации ряда производств, чем общенациональный. Подобная позиция в целом совпадает с подходом к проблеме собственности, выработанным Коммунистической партией США. ’’Представляется возможным, — подчеркивает один из руководителей партии Д. Рубин, — вводить различные формы общественной собственности — на уровне отдельного города, штата или в общенациональном масштабе”313

Группа Шермана выработала взвешенный подход к ’’децентрализованной кооперативной собственности” Признавая необходимость существования в социалистической экономике этой формы, ее определенные преимущества в деле обеспечения прямого участия трудящихся в управлении производством, они одновременно не идеализируют эту форму подобно сторонникам групповой собственности. Они подчеркивают, что без координирующей роли экономического плана отдельные предприятия действуют лишь в собственных локальных интересах, без учета главных общественных нужд и становятся пленниками рыночной конкуренции. Процесс принятия решений в результате колебаний и крайностей рынка становится иерархическим, возрождаются неравенства, концентрация доходов на одной стороне и безработица - на другой314

Интересна, на наш взгляд, постановка левыми радикалами вопроса о необходимости включения в социалистическую экономику мелкого индивидуального производства определенных видов товаров и услуг. В

целом поднятая левыми радикалами проблема многообразия форм собственности при социализме заслуживает пристального внимания.

Отдавая приоритет общенародной форме собственности, левые радикалы рассматривают планирование экономической деятельности в качестве сущностной характеристики нового строя и основного механизма регулирования хозяйственной жизни. По своей значимости планирование занимает наряду с самоуправлением и демократическим контролем трудящихся важнейшее место в леворадикальных представлениях о социализме. Шерман и Цимбалист отмечают: ’’Экономика социалистического общества будет находиться под демократическим контролем трудя-

м2 9

щихся и должна строго планироваться на пользу всем, а не немногим ’’Демократически планируемая экономика, — считает Э. Хант, — является одним из наиболее необходимых условий преодоления отчуждения”315

Все различие в воззрениях представителей дух тенденций в леворадикальной экономической мысли на социалистическое планирование заключается в том, что сторонники более широкой децентрализации выступают за прямое участие всех трудящихся в планировании производства и выдвигают для этого соответствующий механизм, в то время как противоположная сторона признает необходимость государственного (то есть представительного, через специальные плановые органы) планирования, где работают специалисты-плановики и управленцы под строгим демократическим контролем.

Ярким примером воззрений первого рода является разработанная в конце 70-х годов концепция ’’децентрализованного планирования участия” Альберта и Хахнеля, выдаваемая ее авторами за достойную альтернативу как рыночному механизму, так и ’’административно-командному бюрократическому, противостоящему самоуправлению, централизованному плановому управлению”316 По мнению этих левых радикалов, идеальное общество будет состоять из значительного количества коммун, возглавляемых выборными советами рабочих. Формой связи между этими коммунами-предприятиями левые радикалы считают не рынок, а своеобразный децентрализованный плановый механизм. Единый общественный план вырабатывается в результате переговоров между предприятиями-коммунами, выступающими как равноправные и независимые участники планового процесса, на основе всеобщего согласия. Предполагается образование системы центральных органов (рабочих советов) с иерархической структурой (советы по областям и отраслям промышленности, национальный совет), но участие в них добровольное, и они функционируют строго как федерации. Это предполагает участие всех работников в планировании, вовлекая их в реальное самоуправление, обеспечивает ликвидацию пороков, присущих бюрократически централизованному управлению.

Альберт и Хахнель утверждают, что только в этом случае ’’экономический план можно считать общественно выработанным, поскольку все его пункты в каждый момент выдвигаются и разрабатываются прямо народными массами, участвующими в процессе планирования самым непосредственным образом”317. Главное преимущество своей модели эти левые радикалы видят в том, что в условиях, когда ’’каждый человек в наибольшей степени вовлечен в общественное планирование”, его уже не надо принуждать делать что-либо. Тем самым снимается проблема стимулирования труда, а, по мнению авторов концепции, материальное стимулирование — не тот инструмент, который ведет к коммунистическим идеалам.

Теории подобного рода широко критикуются представителями противостоящего направления. Так, Шерман подчеркивает: ”... некоторые радикалы пришли к выводу, что ни централизованное планирование, ни рынок не являются работающей системой. Их решение при некоторых модификациях заключается в том, что все фирмы будут управляться только рабочими и каждая из них будет составлять свой план добровольной кооперации с другими фирмами. Такое решение утопично и нереально. Невозможно избавиться одновременно от централизованного плана и от рынк^ так как это означало бы утрату механизма, координирующего деятельность производственных единиц, и привело бы к краху всей системы”. ”... Решения сотен тысяч предприятий, — продолжает он, — должны координироваться либо рынком, либо централизованным планом — в ином случае будет хаос. Третьей альтернативы не дано. Но, конечно, возможно определенное сочетание”318

Концепция Альберта и Хахнеля, представляющая по содержанию справедливую, хотя и неадекватную критику и рыночного механизма, и бюрократизации планирования в социалистических странах, по форме и по научному аппарату является разновидностью утопических, построенных на принципах негативной диалектики прожектов. Во многом верные для зрелого коммунизма, они фактически не учитывают задачи перехода к новому обществу уже сейчас, при существующем уровне производительных сил. Не случайно, что со вступлением леворадикальной политэкономии во вторую фазу разработки концепции социального идеала влияние этих теорий, преобладавших вплоть до второй половины 70-х годов, стало ослабевать.

Впрочем, и представители другой тенденции леворадикальной политэкономии выступают не за любое государственное планирование. Мысля более реалистично, они не видят возможности организовать на практике прямое участие всех трудящихся в планировании на национальном уровне. Но в то же время эта группа левых радикалов указывает на необходимость соблюдения в ходе централизованного планирования целого ряда условий, накладываемых как самой сущностью коммунистического общества, так и недостаточной (для полного коммунизма) зрелостью производительных сил современного общества.

Главное, что требуют эти леворадикальные экономисты, — это демократический контроль над государственным планированием со стороны рабочих. ’’Было нелепо утверждать, — отмечает Цимбалист, — что экономическое планирование само по себе обязательно порождает рабочий контроль. Плановый механизм должен быть демократичным; рабочие должны не только принимать решения на своих рабочих местах, но и участвовать в формировании экономических планов на местном, региональном и национальном уровнях .

Леворадикальная концепция государственного планирования тесным образом связана с их теорией социалистического самоуправления. Выступая против административно-бюрократических методов планирования, эта группа левых радикалов отвергает также и экономически неоправданный централизм вообще. Полагая, что экономический центр не в состоянии детально регулировать всю экономическую жизнь, левые радикалы признают закономерными и необходимыми определенную децентрализацию планирования, осуществление его на различных уровнях (национальном, региональном, местном), освобождение центра от заботы о конкретных проблемах отдельных предприятий при сохранении им функции общей координации деятельности крупных производственных объединений319

Подчеркивая, что вопросы структуры инвестиций и внедрения технологических новшеств должны в любом случае находиться в ведении центральных органов, они одновременно отмечают необходимость ис- пользовайия товарно-денежных отношений на ранних этапах развития коммунистического общества. При этом они подчеркивают факт сохранения обособленности отдельных предприятий и возникающие В связи с этим реальные противоречия интересов в ходе централизованного планирования. Без использования рыночного механизма, считают Шерман и Цимбалист, при нынешнем уровне экономического развития ’’предприятие в системе централизованного планирования не может определить реальные общественные потребности, даже если оно страстно желает удовлетворить их”320 В то же время левые радикалы не упускают из виду и негативный аспект, связанный с использованием товарно-денежных отношений. ’’Неоправданно широкое действие закона стоимости, — подчеркивают они, — имеет своей оборотной стороной ослабление начал коллективизма в марксистской идеологии , а также равноправия, рассматриваемого ими в качестве сущностной характеристики нового строя.

Основной вывод этой группы левых радикалов из опыта социалиста- ческих стран яснее всего выразил Б. Мак-Фарлейн: ’’Действительной проблемой сейчас является все же не реставрация капитализма, а антидемократический контроль над процессом планирования ... Ключевым вопросом становится создание системы, обеспечивающей реальное участие рабочего класса в принятии решений в центре Главный вывод, который должен быть сделан, заключается в том, что следует стремиться не к полностью децентрализованному плановому процессу или тем более рыночному социализму, а к демократическому контролю над централизованным планированием”321

Самоуправление левые радикалы рассматривают не только в экономической области, но и в непосредственной связи с требованием постоянного развития демократии как наиболее существенной черты социалистического строя. Представители течения подчеркивают положение о том, что ’’социализм имеет более широкие потенциальные возможности для осуществления демократии”322 и что социализм без демократии не может быть назван социализмом. Как видно из предыдущего анализа, в их понимании процессов демократизации есть немало ценных идей: это и участие трудящихся в управлении, и контроль снизу за деятельностью аппарата управления, преодоление бюрократических тенденций.

Анализ истории становления социального идеала леворадикальных экономистов подводит нас к ряду важных закономерностей. Свободный творческий характер научной жизни позволил сравнительно небольшой группе исследователей за сравнительно короткий срок — два десятилетия — продвинуться от во многом утопичных и схематичных воззрений к достаточно разработанной научной теории, впитавшей в себя традиции прошлого, учитывающей новые явления современной эпохи. Важно и то, что превращение леворадикальной политэкономии во влиятельную научную школу доказывает возможность возрождения традиций научного социализма в тех странах, где их развитие в силу тех или иных причин было прервано или догматизировано.

Опыт леворадикальной политэкономии показьюает и то, что теория социального идеала вызревает лишь в условиях свободной научной дискуссии, в ходе полемики между сторонниками различных взглядов, в обстановке столкновения и взаимообогащения идей. Вместе с тем известная оторванность леворадикальных экономистов от исследования конкретных тенденций, недоступность для них многих статистических данных развития экономики социалистических стран не позволили им пока перевести свои разработки.на абстрактном уровне в конкретные программы общественного переустройства. Однако это не может преуменьшить значимость ознакомления с их воззрениями советских экономистов. Овладение всем богатством истории экономической мысли позволит нам существенно пополнить теоретический багаж, выйти на новые рубежи в исследовании.