Учение К. Э. Циолковского о Причине космоса.

Причина космоса в понимании Циолковского есть высшее и единое начало, организующее мир; изначальное творческое начало. Она способна управлять мировым целым и всеми его частями, она нисходит к личному диалогу с человеком. Эта интерпретация, затрагивающая сущностные характеристики отношений Бога и мира, не расходится с традиционным богословием. Однако Циолковский стремился быть свободным от многочисленных специфических элементов разных вероучений, от множества субъективных понятий, направляющих мысль в конкретное русло определенных парадигм - от всего того, что не способствовало универсализации этого краегоульного понятия и препятствовало ученому изложить свой собственный взгляд на предмет.

Скажем, учение Циолковского не противоречило идеализму Платона: «...Платон же признает мысль и идею, существующую

самостоятельно, независимо от материи. Это можно оправдать отсутствием в то далекое и темное время физиологических познаний, Но существование мысли, независимой от мира, вне его, как ПЕРВОПРИЧИНЫ вселенной и я признаю» [395, с. 41]. Однако оно не противоречило и крупнейшим монотеистическим религиям, и прежде всего христианству, в их наиболее общих философских посылках.

Концептуально учение о Причине впервые было изложено в статье 1898 г. «Научные основания религии». На полях первой страницы рукописи помечено: «Зарождение этики. Зарождающиеся мысли о Причине. Вопрос о вечном блаженстве» [330, л. 2]. Видимо, сорокалетний Циолковский ощущал потребность объяснить, почему он, верящий в Бога человек, вводит это замещающее понятие, означающее ту же самую сверхъестественную сущность. По существу содержание статьи сводилось к оправданию теистического взгляда на мир и краткому изложению учения о Причине. Противопоставляя теистическую и атеистическую мысль, Циолковский утверждал, что признание мира, существующего самого по себе, созидающего материю, управляющего самим собой - чрезвычайно узко. Если следовать его мысли, такое суждение обедняет наш эпистемологический горизонт, оно лишает нас чрезвычайно важных выводов. Необходимо признать существование особой силы, явившейся до создания Вселенной и ставшей ее Причиной.

Впоследствии он писал о Причине в обширной рукописи «Этика или естественные основы нравственности» (1903), в работе «Причина космоса» (1925). В плане не законченной Циолковским статьи «Порядок космической философии и ее выводы» (1933) пятый раздел носит название «Причина космоса» и имеет четыре пункта: «28. Космос - игрушка. Он, сравнительно, ничто. 29. «Причина» космоса. 30. Свойства «причины». 31. От нее можно ждать только блага».

Причина трансцендентна, нематериальна; она есть высший творческий центр мира, эманирующий все материальные структуры и имеющий над ними полную власть. Весь безграничный, сложнейший материальный космос со всеми своими тайнами представляет собой всего лишь ее порождение, ее игрушку подобно тому, как человек есть высшее творческое начало по отношению к своим механическим игрушкам.

«Причина эта, создавшая мир так, а не иначе, по своему желанию, — выше мира и может потому уничтожить его одним проблеском своей мысли.

Причина одновременно является источником детерминизма и индетерминизма. Она задает ход мировых процессов, закономерности эволюции. Однако ее возможности абсолютны, и все законы мира не являются таковыми для нее. Она способна действовать произвольно, вопреки установленным ею же самой правилам. Одновременно Циолковский не отрицал и ограниченности человеческого сознания, зачастую не способного постичь высших закономерностей - того, что античные философы называли тайной гармонией. И в зтой связи возникает трактовка феномена чудесного как закономерного.

«Детерминизм - истина, пока не вмешается первоначальная причина. Раз она когда-то дала начало миру, то ничто не мешает ей уничтожить свое создание и вмешиваться многократно. Теоретически отрицать это —узко. Одни допускают повседневное вмешательство высшей силы - в прошедшем, настоящем и будущем, другие ограничивают это вмешательство редкими случаями, третьи его совсем отрицают. Таковы детерминисты. <...> Пока вполне нас может удовлетворить и детерминизм, который, если судить правильно, не исключает даже возможность чудес. В самом деле, что такое чудо? Что-нибудь совершенно неожиданное, нерассчитанное, противоречащее известным явлениям и законам.

3 Зак. 3671

все, что ни совершается, имеет высшую Причину, называемую Богом» [336, с. 6].

Мир един во всей совокупности своих взаимосвязей. Если нечто не вписывается в наши представления о мире, то не мир раскалывается на несовместимые противоположности, но ограниченность наших знаний не позволяет нам увидеть какие- то укрывающиеся закономерности. Все противоположные (или кажущиеся таковыми) стороны бытия - чудесное и закономерное, высокое и низкое, отрицательное и положительное - необходимым образом сходится в высшем центре тотального мирового бытия. Циолковский не упоминал теории Дао, не опирался на это древнейшее онтологическое монистическое учение. Однако сам он мыслил именно в этом русле, возводя все противоречивые данности феноменального мира к единому источнику их существования.

Учение о Причине напрямую затрагивает душевный мир человека, его личную устремленность к Богу, его глубокую внутреннюю потребность трансцендирования. И самый глубокий душевный посыл - не логически обоснованное знание, не рационально сформулированные потребности, но любовь и благодарность. «Я не могу оставить понятие о Первопричине, как о всемогущей и нежно любящей свое творение силе. Благодарность к Первопричине должна еще толкать нас к содействию ее целям, заключающимся в добре. Один этот толчок достаточен, чтобы быть добрым, помимо научно—эгоистических выводов. Тончайшая любовь к матери - Первопричине побуждает нас всегда к деликатным поступкам в самых запутанных случаях жизни. Все вопросы не решает наука, но все вопросы решает любовь к Первопричине и надежды на нее» [395, с. 86].

Как соотнести Причину с миром? Монистический потенциал учения о Причине стремится соединить, связать в единую непротиворечивую систему нематериальное и материальное, творящее и творимое; беспредельное и имеющее пределы возможностей.

процессе становления Монизм указывает на связку между миром нематериального и материального бытия, на общность их разумной сознательной природы, на возможность общения в форме передачи информации или энергетической связи. И самое главное, он указывает на возможность и необходимость их сближения, сосуществования, содействия. По существу Циолковский предполагает самый высший уровень синархии, какой только возможен - сотрудничество человека с Богом.

Знание о мировом благе и его высшем источнике есть важнейшая составляющая монистического мировоззрения, и оно выступает как знание социальное, как познаваемый путь развития цивилизаций. Однако это знание не дано со всей очевидностью. Наш мир не является «лучшим из миров» и, по всей видимости, не получает помощи ни откуда. Но для Циолковского эта очевидность малозначима. Мало того, она иллюзорна, подобно тому, как в системе буддизма иллюзорен весь материальный мир. В микроскопической части известной нам Вселенной, на одной из бесчисленных планет царит несовершенство и страдание. Но в пространстве космоса эти качества, как и страдающие цивилизации, занимают столь малое место, что ими вообще можно пренебречь.

Логика ученого проста: цивилизаций младенческого возраста мало, самозарождение и самостоятельное развитие в одиночестве происходит в виде исключения. Агрессивное начало уничтожается высшим разумом, чтобы материя, воплотившаяся в нем, получила лучшее воплощение. Имеющие перспективу космического развития получают помощь высших цивилизаций.

Этот закон действует не напрямую, не является непосредственно наблюдаемым. Он опосредован рядом факторов, главным

из которых является уровень развития каждой космической цивилизации. Не существует непосредственно актуализованной связи Причины и каждого отдельного человека, хотя ученый н не исключал возможности такой связи, утверждая, что он молится Причине. Причина задает параметры нравственной жизни космоса в целом. Минимальной структурой, в судьбе которой начинает проявляться нравственный закон Причины, является планетарная организация разумной жизни. Заботой Причины является некий суммарный общественный объект, имеющий определенный космический статус, если можно так выразиться, космическую репутацию. Допланетарный уровень развития любой цивилизации как бы не в полной мере интересует Причину. Изолированная от совершенной жизни космических сообществ молодая цивилизация, идущая самостоятельно путем проб и ошибок, может равным образом стать на путь прогресса или регресса.

Во все большей степени нравственный закон Причины начинает проявляться лишь на постпланетарном уровне развития, и чем далее, тем более. Только на космической арене актуализуется действие этического закона во все более полной мере. В целом этический закон Причины, закон праведной жизни не дается человечеству или любой космической цивилизации напрямую, в форме свода нравственных постулатов, в виде некоего изначального интуитивного знания, универсальной религии, единого благого управляющего начала. Причина задает определенный стиль действий и отношений в совокупности социумов космического масштаба.

Проблема добра и зла разрешена в философии Циолковского, и его решение напрямую связано с концепцией Причины. Как говорилось, все в мире детерминировано Причиной, или Волей вселенной. Она порождает все феномены материального мира, все связи и отношения, законы функционирования и развития. Она порождает и волю каждого отдельного индивида, в том числе допускает существование и злой воли как результат невежества низших уровней сознательной жизни на планетах с самозарождением. Смысл этого допущения злой воли и позволения жить мучительной жизнью невежества - воспитательная. Это космические уроки нравственности для молодой, слабой, малоопытной жизни. Такая жизнь несет в себе иллюзии раздельности и частных целей существования — одного человека, одной общественной структуры (семья, социальный слой, класс, нация, государство). Она не видит еще общечеловеческих и единых космических целей и задач

своего существования, принимает свой узкий мир за мироздание в целом, не стремится к выходу из рамок самости.

Именно в этом смысле узкая, земная точка зрения по Циолковскому является синонимом ограниченности, бесперспективности, кратковременности единственной жизни, наполненной борьбой за существование. В действительности то, что кажется человеку неодолимым злом, то есть кратковременность жизни, непростые отношения в обществе, пессимистический психологический настрой, обречено на исчезновение или уничтожение. В конечном итоге все эти тяготы индивидуального и социального бытия предстают иллюзией. Отрицательные факторы социальной жизни, наблюдаемые в качестве постоянных, неизменных, устойчивых - войны, борьба за власть, исторически сложившаяся государственность - в космическом масштабе представляются временными, случайными, исчезающими. Напротив, скоротечность и конечность человеческой жизни как непреложный эмпирически наблюдаемый и научно обоснованный закон становится еще одной иллюзией, так как жизнь вечна - объективная жизнь материального космоса и субъективно- непрерывная жизнь атома.

Причина блага, поскольку в конечном итоге порождает только совершенство. Зло есть преходящее качество эпохи становления. Избавление от зла есть движение от несовершенства природы, человека, общества к совершенству. Добро в материальном мире не является абсолютным, однако становится гарантированным конечным продуктом развития разума. Наличие зла, как эмпирически наблюдаемого на Земле, так и логически предполагаемого на других молодых планетах вселенной - явление преходящее, скоротечное и чрезвычайно редкое в масштабах космического пространства и космического времени. В перспективе бессмертия космического социума оно иллюзорно; добро же становится онтологической категорией. Высшее совершенство Причины порождает потребность в совершенстве, присущую человеку. «Такие очаги жизни, как Земля, составляют чрезвычайно редкое исключение, ~ как младенец, имеющий одну терцию возраста. Потому мучительная жизнь Земли редкость, что она получилась самозарождением, а не заселением. <...> Роль земли и подобных немногих планет, хотя и страдальческая, но почетная. Земному усовершенствованному потоку жизни предназначено пополнять убыль регрессирующих пород космоса» [324, с. 154].

Таким образом, концепция Причины космоса выходила за рамки как традиционного материализма и атеизма, так и ортодоксальных религиозных концепций. При этом Циолковскому в значительной

мере удалось решение задачи, поставленной перед самим собой. Материалистическая составляющая его учения расширилась до трансцендентного, включила его в сферу своего анализа, рационального обоснования и практической деятельности. Бог и человек оказались связанными в нравственной, эмоциональной и социальной сферах. Эту слитность материалистического и идеалистического подходов тонко чувствовали и отмечали некоторые читатели Циолковского. При этом возникали даже кажущиеся терминологические противоречия, которые будут понятны из контекста высказываний.

Одна из брошюр Циолковского называлась «Образование солнечных систем (извлечение из большой рукописи 1924-1925 гг. Ноябрь 1925 г.) и споры о причине космоса». В ответах многочисленным читателям он постарался разъяснить свою концепцию, уточнить неясные моменты. Ему понравилось письмо от некоего В. Р. - читателя, который утверждал, что Циолковский не материалист, и выразил ему свое одобрение. Ученый же, указав на свое согласие с корреспондентом, на глубокую близость к его позиции, тут же отметил: «Я все-таки продолжатель научного материализма, т. е. научного знания, но не заранее навязываемых нам авторитетов» [338, с. 28-29]. Каким же образом совместить концепцию Причины с научным материализмом? Учение о Боге может быть рационально обосновано, выведено логическим путем. Так совмещаются научный материализм как метод познания и нематериалистическая сущность мира, обоснованная с помощью этого метода познания.

В том же приложении приведен фрагмент письма корреспондента А. И. по поводу книги «Причина космоса»: «В этой книжке вы раскрываете величие вселенной и необъятное творчество ее посредством божественной причины, имеющей величайший разум, неподдающийся никакому исследованию и вряд ли известный высшим людям древних планет мироздания. С таким представлением я вполне согласен. Человек есть продукт планеты, его родившей, планета есть продукт космоса; космос же сам является продуктом величайшего разума вселенной, называемого причиной. Однако, посредством материализма, таким образом, мы приходим к божественной субстанции... <...> Как в монизме, так и в причине космоса от материального вы дошли до духовного <...>» [Там же, с. 32-33].