2.8. Нанохимия и новая философия

Нанопессимисты предупреждают о тех опасностях, которые несут с собой нанотехнологии и нановещества. В частности, указывается на потерю контроля за саморазмножающейся наносферой, неспособность людей контролировать свои собственные новации и всевозможные злоупотребления. Нанопессимисты полагают, что человек грубо вмешивается в полное неожиданностей и тайн устройство природы и мироздания. Развитие нанотехнологий, очевидно, является поводом как для оптимизма, так и пессимизма. Несомненно и другое, развитие нанотехнологий привело к исключительно специфической ситуации для представителей самых различных научных специализаций. Все они, в том числе и химики, оказались в обстановке, в которой ощущается острая потребность в трансдисциплинарном подходе. Своеобразие наук не исчезло, границы между ними сохраняются, но никогда ранее они не сближа- лись столь решительным образом. Резко возросла концептуальная трансдисциплинарная плотность наук. Такое ранее не случалось.

Феномен роста концептуальной трансдисциплинарной плотности наук заслуживает особого обсуждения. Всего лишь сто лет тому назад науки располагались на почтительном расстоянии друг от друга. Приблизительно четверть века разделяет квантовую физику от квантовой химии. Лишь в конце 1920-х гг. они вступили в непосредственный междисциплинарный контакт. Еще через четверть века, особенно в связи с открытием особенностей молекул ДНК (1953), резко уплотнились контакты химии с биологией, прежде всего, с молекулярной биологией.

Рассматривая поступь трансдисциплинарности, нельзя не отметить, что она совершалась под аккомпанемент вероятностной революции. Первоначально, в рамках развития квантово-механических идей, она случилась в физике, а затем в химии, то есть в двух лидерах семантических наук. Но затем вероятностная революция захватила собой и все технические, а также общественные науки. Проблемы надежности и безопасности в технике, достижения оптимальных результатов в общественных науках оказались связанными с развитием вероятностного подхода, прежде всего, с теорий ожидаемой полезности. Вероятностный подход дополнился игровым (вспомним о теории игр). К 1980-ым гг. вероятностно-игровой подход стал доминирующим в абсолютном большинстве наук. Рассмотренный выше тренд современных наук привел к выдвижению на авангардные позиции таких двух концептов, как риск и неопределенность. Если известны вероятности наступления событий, то мы имеем дело с ситуацией риска. Если же они неизвестны, то налицо ситуация неопределенности. Обе эти ситуации не назовешь тривиальными, они насыщены возможностями невосполнимых потерь. Находиться в ситуации риска и неопределенности опасно, здесь промедление с принятием решения может сопровождаться разнообразными утратами. Это обстоятельство было наиболее глубоко осознано, прежде всего, в связи с Чернобыльской катастрофой, в технических науках. Интересно, что представители этих наук крайне редко рассуждают об опасности, они говорят о безопасности. В этом есть определенный резон. Проблема опасности трансформируется в проблему безопасности, точнее, в вопрос об обеспечении безопасности, далеко не случайно, а постольку, поскольку ей придается очевидное этическое звучание.

В свете вышерассмотренных трендов науки ключевым концептом ее современного состояния является концепт трансдисципли- нарности. Основная идея данного раздела состоит в понимании на- нонауки как современного наиболее концентрированного воплощение этого концепта. Это положение послужит нам руководящей идеей в анализе философских теорий нанонауки, которые анализируются ниже. Наступление эры нанонауки предсказал в далеком 1959 г. на ежегодном собрании Американского физического общества Нобелевский лауреат в области физики Ричард Фейнман. Ему принадлежит знаменитая фраза «There is plenty of room at the bottom»110. В 1986 году была опубликована знаменитая книга Эрика Дрекслера «Машины созидания. Наступление эры нанотехнологии»111. В этой книге, он предложил идею наномашины, способной воспроизводить свои собственные копии. Он также ввел в обиход выражение «grey goo» («серая слизь»). Дрекслер указывал, что выход нанотех- нологии из-под контроля людей превращает ее в вызывающее отвращение вещество. Выше упомянутая книга Дрекслера была воспринята многими исследователями как сплав науки с научной фантастикой. Но сам Дрекслер не уставал настаивать на научном характере своих прозрений. В связи с этим значительный интерес вызывает критика его нанотехнологических идей Нобелевским лауреатом в области химии за 1996 г. Ричардом Смоли. Между двумя учеными развернулась острая дискуссия .

Согласно аргументации Смоли Дрекслер явно перестарался в придании наноисследованиям технологического уклона, причем вполне определенного.

Дрекслер возражал: «Нанофабрики не содержат никаких ферментов, живых клеток, неопределенных линий путешествий, задаваемых основанием материи. Напротив, для точного контроля, сопровождения собираемых частей, объединения малых частей в макропродукты они используют компьютеры. Мельчайшие устройства позиционируют молекулярные элементы в структуры, образуемые посредством механосинтеза - такова "машинная фаза" химии» .

Разумеется, спорящие стороны не пришли к согласию. Но они понимали, что речь идет о необходимости налаживания междисци- плинарных связей между химией и техническими науками. Не случайно полемика между Смоли и Дрекслером развернулась на страницах журнала, пропагандирующего не только химические, но и технические новации.

Мы, предприняв попытку проанализировать огромный поток литературы, посвященной нанотехнологиям, убедились в том, что чаще всего обсуждаются следующие вопросы: нанонаука и новые представления о природе; нанонаука и экологическая безопасность человечества; нанонаука и новые представления о технике; нано- наука и общество; нанонаука и этика. Решающий вывод таков: очень многое нуждается в переоценке. Человечество вступило в новый этап своего развития, для которого характерна небывалая ранее потребность в постижении трансдисциплинарных связей и особенно их метауровня, то есть философии науки, в том числе философии химии. Всеобщее поверхностное знакомство с философией наукой давно уже стало анахронизмом. Ученый в большей мере, чем кто-либо другой нуждается в понимании перспектив своей деятельности и ее значении для будущего. Промедление в этом вопросе чревато катастрофическими явлениями. К сожалению, развитие современной науки, в том числе химии, сопровождается нежелательным философским шлейфом: быстро прогрессируя, науки не успевают приобрести соответствующие их статусу философские спутницы. А то, что достигнуто, тотчас же нуждается в переоценке.