1.7. Трансдукция и химические модальности

О трансдукции применительно к уровням науки известно немногое. Почему-то она вообще выпадает из поля зрения философов химии. В современной общей философии науки рассматриваемый тип трансдукции представлен следующей формой: язык - мен- тальность - объектная реальность. Состояние современной химии достаточно хорошо согласуется с этой формой, поэтому нет необходимости отказываться от нее. Однако ее комментарий, разумеется, вполне уместен.

Почему объектная реальность находится не на первом месте? Потому что доступ к ней обеспечивает теория. В науке активной стороной является человек, причем лишь постольку, поскольку он является творцом теории.

Почему на первое место из двух теоретических модальностей поставлен язык, а не ментальность? В данном случае учитывается их эффективность в научном исследовании. Язык объединяет теоретические усилия людей, которые в их ментальной стадии разобщены. В этом своем качестве он превосходит ментальность в полном соответствии с пословицей: один ум (читай: интеллект) - хорошо, два - лучше. Часто подчеркивается, что в языке человек представляет свою ментальность и, следовательно, он имеет вторичный характер. При этом не учитывается, что и язык, в свою очередь, обусловливает ментальность. Но в нашем случае, как уже отмечалось, в схеме трансдукции учитывается соотносительная теоретическая сила языка и ментальности.

От Витгенштейна мы дистанцируемся в двух отношениях. Во- первых, мы считаем, что научные модальности объединяет не логика, а смысловой изоморфизм. Логика - это вполне самостоятельная наука, которая определенным образом связана с химией, но внутри нее ей делать нечего. Во-вторых, в отличие от Витгенштейна мы не считаем язык, равно как и ментальность, картиной реальности. Теория копирования устарела, ибо ей недостает концепту- альности и к тому же она абсолютизирует семантику, явно недооценивая прагматику, являющейся характерной чертой всех наук, имеющих дело с ценностями. Аксиологические теории не копируют реальность, а проектируют ее.

Концепция смыслового изоморфизма модальностей научного комплекса, разумеется, должна быть поставлена под огонь критического анализа. Но если бы была альтернатива! Она нам неизвестна. Против указанной концепции можно выдвинуть такой аргумент: в теории всегда есть нечто такое, аналога чему не найти в самой реальности. Так, запись уравнения Шредингера включает мнимую единицу i = V-Г . Но в химической реальности ее аналог не обнаруживается. При ближайшем рассмотрении выясняется, что мнимая единица необходима для представления в адекватном виде постулата волновой функции. То есть в концептуальном отношении она «примыкает» к волновой функции и, разумеется, не является пустым довеском к ней. Таким образом, в конечном счете, в теории нет ничего такого, что не свидетельствовало бы признакам химических референтов.

Обратим также внимание на многообразие форм, в которых осуществляется модальная трансдукция в теории. Это и всем привычный текст, и символьные записи, и диаграммы, и таблицы, и графики, и компьютерный интерфейс, включая анимацию. В связи с этим вспоминаются опасения Эдмунда Гуссерля, основателя феноменологии. Настаивая на кризисе наук, он отмечал, что мир научных абстракций и идеализаций крайне беден в чувственном отношении. Гуссерль полагал, что наукам можно вернуть жизненную силу за счет придания ее концептам характера переживаний, то есть ментальных образований. На наших глазах происходит действительное обновление теории, когда чувственное сочетается с концептуальным.

Оригинальный подход к пониманию языка химии продемонстрировал англичанин Клаус Джейкоб . Во-первых, он вводит представление о четырех уровнях языка химии: 1) термины, обозначающие непосредственно химические субстанции; 2) термины, позволяющие говорить о субстанциях в целом, но абстрактно (сравните: «химический элемент», «химическое соединение»); 3) термины, позволяющие обсуждать химические абстракции, фигурирую- щие в химическом языке второго уровня в контексте теорий, законов и моделей; 4) философские термины.

Язык химии действительно не следует представлять себе как ровную в концептуальном отношении дорогу.

Как нам представляется, Джейкоб перечислил далеко не все уровни химического языка. Что касается различия языка химии и философии химии, то оно состоит в том, что в первом случае говорят о химических явлениях, а во втором - о химии как науке.

Еще одна идея Джейкоба состоит в том, что он различает операции анализа и синтеза в том их виде в каковом они представлены в языке (анализі/синтезі) и, напротив, в практических действиях (анализ2/синтез2). В случае синтаксического подхода ана- лиз1/синтез1 не сопоставляются с анализом2/синтезом2, что, однако, имеет место при семантическом подходе. Затем Джейкоб стремится установить характер связей существующих между всеми четырьмя аналитико-синтаксическими образованиями. Решающая идея состоит в относительной самостоятельности химического языка. Допустим, рассматривается формула H2O. Безотносительно к практическим данным ее можно трансформировать в формулы H(HO) и HHO. Они наводят на определенные идеи, инициированные на уровне языка и, следовательно, свидетельствующие о его самостоятельности. Идея о различении применительно к языку химии синтаксического и семантического подходов нам представляется вполне правомерной. Но не следует забывать и о третьем семиотическом измерении, то есть о прагматике.

Наряду с уже рассмотренными химическими модальностями особого обсуждения заслуживает компьютерная или, как обычно выражаются, виртуальная реальность. Строго говоря, речь идет о реальности, представленной устройствами искусственного интеллекта, или интеллектуальных систем. Происхождение термина "виртуальная реальность" покрыта мраком. Весьма вероятно, что честь его изобретения принадлежит американскому исследователю

Джерону Ланьеру20, который в начале 1980-х годов небезуспешно преуспел в привлечении внимания к виртуальной реальности научного сообщества.

Латинский термин «virtualis» означает возможное в некоторых условиях, но тотчас же исчезающее. В физике виртуальными называют частицы, существующие в состояниях, имеющих малую длительность и не подчиняющихся обычным соотношениям между энергией, массой и импульсом21. В современном понимании виртуальный мир создается компьютерными средствами, и именно в этом состоит его специфика. В фантастической литературе виртуальный мир предстает как нечто иллюзорное, придуманное, не настоящее. Итак, достаточно часто виртуальное понимается как необязательное, кратковременное, иллюзорное, ненастоящее, необычное. Но такого рода понимание явно не согласуется с виртуальной реальностью в том ее виде, в каковом она выступает в науке. Всемерная компьютеризация науки придала виртуальной реальности особые черты. В науке она выступает как непременное, долговременное, неподдельное, вполне нормальное состояние научного исследования.

Крайне важно учитывать, что каждая научная модальность обладает относительной самостоятельностью. Следует различать относительную самостоятельность и относительную самостоятельность той или научной модальности. Относительная самостоятельность модальности означает, что она не может быть редуцирована к каким-либо другим реальностям. Относительная самостоятельность той или иной реальности указывает на ее известную сопряженность с двумя другими реальностями. Иначе говоря, все химические реальности являются отношениями. Каждая из реальностей служит своеобразной системой отсчета для двух других. Если, например, этой системой отсчета является объектная реальность, то следует говорить об объектной относительности. В таком случае ментальная и языковая реальности определяются в зеркале объектной реальности. Наряду с объектной реальностью существует ментальная и языковая относительность.

Необходимо учитывать степень актуальности той или иной модальной относительности, которая меняется от одной науки к другой.

Надо полагать, в области психологии на первый план выходит ментальная относительность, так как она в основном имеет дело с ментальными явлениями. В области технических наук все три типа научной относительности причудливо сочетаются друг с другом. Например, объектная относительность представлена в них в более ярком виде, чем в общественных науках, но не столь выразительно, как в физике и химии. Чрезвычайно широко распространенная ошибка состоит в представлении научных модальностей в качестве самостоятельных субстанций. В таком случае речь о научной относительности вообще не заходит.