О              начальных приемах христианского воспитания (из проповеди, произнесенной в 1874 г.)

Отрывок

...В последнее время мы слишком уж положились на науку, на учение, мы сосредоточили все просвещение на образовании ума, его мы признали преемником не только познаний, но и всякого человеческого совершенства.

Но, во-первых, немыслимо, чтобы полное научное развитие ума ... когда-либо могло быть доступным целым массам народным; а полуобразование, соединенное с ложной самоуверенностью, как известно, есть источник неисчислимых зол.

Во-вторых, самый ум есть частная сила духа человеческого, и его образование есть только часть человеческого совершенства. Много других сторон и сил в духе человеческом, которые развиваются не наукою; много всяких благотворных и вредных влияний проходит в душу человеческую мимо ума и действует на нее решительно — в пользу или во вред правильному развитию человека. lt;...gt;

Одна из самых трудных задач в деле воспитания есть раскрытие совести. Человек без совести — язва общества; человек с совестью нечувствительною, или слишком уступчивою, или изворотливою есть ненадежный член общества. В этом все согласны; и сколь желательны и дороги честные люди и честные граждане, столь же желательны и верные приемы и способы воспитания честных людей.

Где же они? Где эти способы воспитания честных людей? Наука и образование ума, сколько мы знаем, не спасают от бесчестных поступков. Говорят: пробудите в человеке гордость и самолюбие, тогда он не позволит сделать себе что-либо бесчестное. Но довольно двух опытов, которые мы часто видим, чтобы убедиться в ненадежности и хрупкости этих опор честности.

Первый опыт: там, где за доброе и истинное честное дело приходится пострадать и понести уничижение и порицание, бегут от него прежде всех люди с сильно развитыми гордостью и самолюбием.

Второй: чуждаясь мелких бесчестных дел, люди гордые всегда чувствуют великое искушение, когда, однажды наступивши на совесть, могут на целую жизнь составить себе блестящее положение в свете. Они утешают себя тем, что бесчестное дело останется в тайне, или забудется, или загладится будущими добродетелями, а блестящее положение так лестно для их самолюбия.

Наконец, говорят, преподайте дитяти и юноше твердые правила чести и нравственности — и, без сомнения, из него выйдет честный человек. Но самые твердые правила тверды только сами по себе, по своей внутренней истинности, а чем мы можем быть обеспечены в том, что эти правила привьются к совести и сердцу человека? Опыт свидетельствует, что самые лучшие мысли, самые полезные сведения и самые строгие правила могут храниться в нашей памяти очень твердо, но так же мало могут оказывать влияние на наше сердце и жизнь, как если бы они оставались в книгах, из которых мы их почерпнули.

Не то мы видим в христианском воспитании. Там наставление направляется главным образом не на внешние признаки, или принадлежности, или последствия худого дела, а на внутреннее состояние духа, которое от него происходит, но есть на страдание сердца и совести. Поэтому христианские родители спешат прежде всего сообщить детям понятие о том, что грешно, чем прогневляется Бог, за что Он наказывает грешника и лишает его Своей любви и надежды вечного блаженства.

Соединение в сознании дитяти мысли о Боге, к Которому уже возбуждено его благоговение, с представлением о любви Божией, которой оно уже причастно, и с естественным страданием совести, которое при невинности в нем особенно сильно, производит то недоступное для точного описания, но и не изобразимое во всех своих благотворных действиях состояние, которое называется страхом Божьим.

Это чувство, с первых лет жизни возбужденное, постоянно поддерживаемое и постепенно углубляемое, становится тем внутренним стражем души, который один только может охранить ее от всякого порочного и бесчестного дела.

Когда душа уже знакома с этим чувством, в ней заложено основание, на котором с несомненною пользою могут быть утверждаемы все познания и правила, относящиеся к нравственному учению и доброй жизни. Но важнее всех правил, чтобы человек возрос, развился и нравственно сложился под влиянием этого чувства; а это возможно только при тех духовных упражнениях, которые предписываются Церковью православному христианину с детства.

Упражнения эти известны: молитва, очищающая сердце, ...постоянное посещение богослужения, как часто повторяемый опыт пребывания души в чувстве присутствия Божия, непопустительное говение (пост. — И. А). lt;...gt;

Мало знать доброе и желать его; надобно еще иметь силу его достигнуть. Каждое доброе дело представляет две задачи: сначала нужно одолеть трудности и препятствия, которыми оно всегда окружено, потом употребить усилия, чтобы совершить его. То и другое требует от человека твердой воли, выдержки, духовной бодрости, неутомимости и, кроме всего этого, постоянного исправления и нещадного понуждения себя к добру, так как препятствий к деланию добра больше в нас самих, чем вне нас. Васильева

Посему как навык к напряжению ума, необходимому для учебного труда, приобретается в детстве в течение многих лет упражнением в мышлении о разнообразных предметах, так и навык к напряжению воли, требуемому подвигами добра, приобретается не иначе, как с малых лет и также упражнениями.

Где же, в какой человеческой системе воспитания вы найдете столько предметов для упражнения воли, такую близость их ко всякой доброй деятельности и такое приспособление ко всем возрастам и состояниям, как в Божественном училище Православной Церкви? И замечательно, что все эти упражнения от большей части людей просвещенных подвергаются нареканиям.

Архиепископ Амвросий (lt;Ключарев). О семейном счастии и христианском воспитании. — М., 1997. — С. 47 — 64.

Рекомендуемая литература Иеромонах Серафим (Роуз). Православие и религия будущего. — М., 1997. Лесгафт Я. Ф. Руководство по физическому образованию детей школьного возраста // Лесгафт П.Ф. Избранные педагогические сочинения. — М., 1988. Медведков А. П. Краткая история педагогики в культурно-историческом освещении. — СПб., 1914. Педагогическая деятельность о. Иоанна Кронштадского: Опыты православной педагогики. — М., 1993.