Дозревавшая пшеница, кукуруза и другие хлеба, засеянные на поляне у Шаугал-Берды, доставили избыточный фураж и заменили недостаток пищи, во всех войсках наших становившийся уже весьма чувствительным. С недостатком пищи соединялся и недостаток в боевых снарядах; в ящиках двух легких орудий осталось с небольшим десяток ядер, горные орудия имели по 90 снарядов, а ружейных патронов, по числу рядов в с I рою, едва доставало с небольшим по 50-ти на человека. Истинно отеческое попечение о раненых, коих число значительно увеличилось со дня выступления из Дарго (число раненых при отряде доходило до 1500 чел.), а также недостаток в пище и снарядах побудили главнокомандующего дать приказание генерал-майору Фрейтагу собрать поспешно на линии часть войск наших и с ними выйти навстречу к нашему отряду от Герзель-аула, причем ему вменялось в обязанность заготовить в Герзель-ауле арбы под раненых и для возможно скорейшего доставления спокойствия трудно раненным при перевозке их взять с собою сколько можно будет повозок подвижных транспортов, привезя на них к отряду боевые снаряды; приказание это с лазутчиками отправлено вечером же 16-го числа. Согласно изложенному выше распоряжению отряд наш, у Шаугал- Берды расположенный, должен был оставаться на этой позиции до прибытия колонны генерал-майора Фрейтага. Ограничиваясь же настоящими пока обстоятельствами, главнокомандующим отданы 17-го числа приказания по войскам: I) укрепиться на позиции, где нужно, земляными эполементами150; 2) рассортировать все имеющиеся при войсках патроны ружейные так, чтобы на всех пришлось поровну, за исключением конвойных при раненых, которым дать по 10-ти только патронов; 3) денщикам, разной прислуге и вообще всем, не имеющим оружия, раздать ружья с раненых на тот предмет, чтобы они в случае надобности могли бы защищаться штыками, но патронов им не давать; и 4) генералам, штаб- и обер-офицерам предложено уничтожить лишние тяжести, а опорожнившихся лошадей отдать в полки под раненых. Уменьшение числительности отряда, упадок физических сил от усталости и недостатка пищи и большое число раненых не могли не иметь влияния на моральное состояние войск; главнокомандующий, предвидя это, отдал 17-го же числа следующий приказ: «Ребята, мы русские и особливо люди, как вы, никогда не унывают и берут верх над всем. О себе нам заботиться нечего: мы везде пройдем благополучно; главнейшее наше попечение должно быть, чтобы пронести наших больных и раненых; это наш долг христианский и Бог нам в этот поможет. Будьте бодры, веселы, мужественны, и мы выйдем отсюда с честью и славою, тем более, что к нам идет навстречу отряд под начальством генерал-майора Фрейтага». 16-верстное расстояние отделяло отряд наш от Герзель-аула; поляна у Шаугал-Берды, на которой оставались войска с вечера 16-го до 10- ти часов утра 19 июля, лежит на левом берегу Аксая, опоясываясь лесистыми оврагами: с севера Джагам-Берды, а с запада пройденным нами Я-эне; оба эти оврага суть отрасли от главного и большого Аксайского оврага, который тянется с восточной стороны поляны, отделяя проти воположные за Аксаем высоты Бедти-мехке; на запад расстилалась сеть отрогов лесистых высот, соединявших между собою упомянутые овраги Джагам-Берды и Я-эне. Главные силы неприятеля с тремя легкими орудиями разъединены были в двух пунктах: одна часть за Аксаем на высотах Бедти-мехке, а другая впереди лагеря нашего на пути через овраг Джагам-Берды, занимая там высоты, укрепленные завалами. Кроме того, вооруженные жители, из соседних аулов собравшиеся, виднелись повсюду кругом нашего лагеря и, как алчные шакалы, выжидали удобного случая или воспользоваться добычею, или нанести нам вред; визг татарского гика и перекаты ружейных выстрелов не умолкали, напоминая нам быть готовыми к встрече с кровожадными и алчными хищниками. Шамиль сам начальствовал толпами горцев. 17-го числа, видя, что отряд наш не снимается с позиции, он выставил на высотах Бедти-мех- ке два полевых легких орудия и открыл пальбу гранатами по нашему лагерю, а третье орудие свое спустил по правому берегу Аксайского оврага и действовал из него картечью и мелкими камнями по людям и лошадям, бывшим у водопоя; в цепях кругом лагеря также завязалась продолжительная и частая перестрелка. С уводом лошадей наших от водопоя третье орудие свое Шамиль вывез на высоты к первым двум и сосредоточенным действием из трех орудий, на площадке у хутора Бедти-мехке поставленных, продолжал обстреливать наш лагерь по всем направлениям до позднего вечера. Репостировать неприятельской батарее из наших орудий за недостатком снарядов мы не могли, да и притом горцы удачно замаскировали все три своих орудия; русская батарея лишь изредка отвечала на неприятельские выстрелы. Конгревовых ракет также оставалось немного, а для действия из горных орудий дистанция между нашим лагерем и лагерем Шамиля была слишком далека. Неприятно было видеть, что за недостатком в снарядах орудия наши не могут отвечать на неприятельские выстрелы; страх и досада резко выразились между нашими войсками. Ho и тут же редкий пример мужества и самоотвержения в опасную минуту, характеризующий высокость души русского, не замедлил отразиться в рядах славных кабардинских егерей: две роты из них объявили добровольное желание испросить у главнокомандующего позволения перейти Аксайский овраг и по утесистым высотам взобраться на площадку у хутора Бедти-мехке к месту расположения неприятельской батареи, завладеть ею или пасть героями; главнокомандующий, похвалив их примерную геройскую отважность, не изволил согласиться по той причине, что предприятие это никакого другого результата за собою не вело, как только потерю если не всех, то большей части храбрых егерей. С наступлением сумерек Шамиль, старательно сберегая свои орудия, отвез их в близлежащий хутор к ставке своей. Ночь с 17-го на 18-е число прошла спокойно, и лишь перестрелка в цепях возобновлялась, как скоро открываемо было приближение хищников к лагерю; да раздавался еще стук топора на лесистых высотах оврага Джагам-Берды, дававший знать, что горцы там укрепляются и готовят нам упорное сопротивление при прохождении оврага. Тихое и ясное утро 18 июля сменило полумрачный свет предшествовавшего дня, войска, встрепенувшись после легкого и беспокойного сна и воздав Творцу Небесному утреннюю молитву, ожидали минуты, когда сигнал из отряда Фрейтага возвестит приближение его. Мы, при настоящих стесненных обстоятельствах, не могли быть грозою горцам, и, откладывая расплату с ними до другого раза, общее желание и мысль русских воинов ограничились на том, чтоб кто цел, то выйти благополучно на линию. Пока толпились в головах русских эта и другие мысли, как вдруг на высоте Бедти-мехке вспыхнул огонек и вслед за ним раздался первый выстрел с неприятельской батареи, потом другой, третий и следующие; во весь день опять летали гранаты по нашему лагерю; у водопоя картечь, а в цепях ружейная перестрелка не умолкала. Вероятно, осведомившись через лазутчиков, что отряд наш останется на позиции у Шаугал-Берды до прихода с линии свежих войск, и рассчитывая, несомненно, что новые наши войска не могут собраться скоро, Шамиль утром 18-го числа с приверженными наибами отправился лично к чеченским племенам с целью собрать там всех, кто только может носить оружие, и общею массою в следующий день, т. е. 19 июля, после вечерней молитвы, напасть на наш лагерь и истребить весь отряд; в возмездие же за то он обещал едва ли не каждому из своих полчищ по два невольника. Трудно определить, до какой степени удался фанатику замысел его, но что касается обещанных им невольников, то, наверное бы, того не достиг, ибо мало бы нашел он среди нас, которые отдались бы добровольно в руки варваров, не защищаясь до последней капли крови. Вечерняя пора в другой раз прекратила пальбу с неприятельской батареи и орудия, как вчера, свезены на хутор. В русском лагере потухли огни: мало, однако ж, кто покоился сном, но, напротив, все почти были готовы к отражению гикавших в лесах горцев. Потеря в войсках наших при удачном действии неприятельской батареи, сделавшей без малого до 200 выстрелов по лагерю, большею частью гранатных, а также при беспрерывной перестрелке в цепях в продолжении двух суток, т. е. 17-го и 18-го чисел, благодаря Всевышнему, была весьма незначительная и простиралась: убитыми нижних чинов — 12, ранеными обер-офицеров — I и нижних чинов — 24, и контуженных осколками гранат обер-офицеров — 2 и нижних чинов — 6. Что же делал в эти дни генерал-майор Фрейтаг, которого назначила судьба разрушить замысел Шамиля? По первому известию, полученному из отряда нашего, Фрейтаг с неимоверною скоростью, собрав на разных пунктах с линии войска, сосредоточил их в Герзель-аул, а оттуда без промедления во времени, с колонною в составе 1]/2 батальонов пехоты, 3-х сотен казаков и 13-ти орудий, двинулся по левому берегу Аксая на Мискит навстречу нам.68 На заре 19 июля, еще солнце не вышло из-за гор, как послышались отдаленные пушечные выстрелы, вестники подходившей к нам колонны генерал-майора Фрейтага. Лагери, и русский, и неприятельский, пришли в движение; в первом складывали свои малые пожитки и ожидали сигнала к оседлыванию и навьючиванию лошадей; из второго толпы горцев выступили навстречу колонне Фрейтага и потянулись мимо нашего лагеря, но картечный огонь горных наших орудий остановил поспешность горцев и заставил их избрать более скрытые места для прохода своего. В 6 часов утра неприятель снова вывез на площадку у Бедти-мехке одно орудие и открыл пальбу по нашему лагерю, другие же два орудия, рассчитывая на наше движение, горцы, дабы действовать из них на ближайший картечный выстрел по войскам нашим во время следования, отвезли на позицию за оврагом Джагам-Берды, где влево от дороги на трудно досягаемых и поросших дремучим лесом отрогах горы Башеш-арзу-кварта устроен был на протяжении до полуверсты неприятельский завал вроде сплошной засеки. Местность за оврагом Джагам-Берды, по которой пролегают тропинки между вековыми деревьями, склоняется к Аксайскому оврагу, а густой дремучий лес левых высот редеет с приближением к Аксаю. Единственная из более широких тропинок и удобная несколько для прохождения артиллерии вьется у подошвы отрогов горы Башеш-арзу- кварта, на которых, как выше сказано, устроен был большой неприятельский завал; на одной высоте с этим завалом дорога преграждалась тремя небольшими передовыми завалами неприятельской позиции и, наконец, далее за первым большим завалом вдоль левого берега небольшого ручья у выхода на поляну устроен горцами другой большой и последний завал. Более 2-х верст нужно было пройти под убийственным огнем неприятеля, чтобы одолеть едва приступную его позицию. Соображаясь с местностью и укрепленною неприятельскою позицией, левая цепь наша для движения отряда усилена, а правая, коей путь предлежал по более открытой местности вдоль берега Аксая, составлена из одного батальона. Такое распоряжение было последним, отданным по войскам, расположенным на биваках у Шаугал-Берды, и отряд готовился к выступлению по следующей диспозиции. Авангард, под командою генерал-майора Белявского, состоял из: I -го батальона Литовского полка, 2-х горных орудий, 2-х рот саперов и роты стрелков и пеших грузин. В главных силах, под командою генерал-лейтенанта Клюге фон Клюгенау: 2 роты Замосцского полка, 2 легких орудия, 2 роты саперов, 2 горных орудия и команда с крепостными ружьями; раненые штаб- и обер-офицеры; рота стрелков; раненые нижние чины; обозы штабов главнокомандующего и отрядного, имея в конвое 2 роты Замосцского батальона: вьюки авангарда, артиллерии, саперов; стрелков и пехоты по старшинству полков; 4-й батальон Навагинского полка; конные казаки и Кабардинская милиция; вьюки всей кавалерии; Грузинская конная милиция. Арьергард, под командою генерал-майора Лабынцева, состоял из 3-го батальона Апшеронского полка, 2-х горных орудий, 1-го и 2-го батальонов Кабардинского егерского князя Чернышева полка и роты стрелков (Кавказского стрелкового батальона). Левая цепь под командою командира Куринского полка полковника барона Меллер-Закомельского: 6 рот Куринского полка и 3-й батальон Люблинский. В правой цепи: 3-й батальон Навагинского полка, под командою майора Преображенского.151 Примечание I. При прохождении арьергарда мимо кургана, лежащего по левую сторону аула Шаугал-Берды, 1-му батальону Люблинского полка, там находящемуся, поступить в распоряжение начальника арьергарда. Примечание 2. Сосредоточение батарей к действию против неприятельской позиции возложено на обязанности начальника артиллерии.