Генерал-майор Пассек с авангардом спустился с поляны в лес, очистил дорогу от неприятеля, засевшего за вновь устроенным им после дела 6 июля завалом, и с небольшою потерею перешел тот узкий перешеек дороги, который тянется по седловине хребта, предоставлявшей неприятелю все преимущество для обстреливания этого пункта метким перекрестным навесным огнем с боковых высот; Пассек, выбив горцев из-за большого завала, на этом перешейке сделанного, с пехотою поднялся по дороге выше, но орудия авангардные по невозможности переправить их через завал были оставлены им; ведя жаркую перестрелку с неприятелем, авангард остановился на восходившей местности за завалом. Главные силы с ранеными и вьюками, следуя по дороге по колено в топкой глинистой грязи, образовавшейся от двухдневного беспрерывного дождя, не могли поспешно двигаться, причем увеличивали затруднение идти в порядке и конные грузины, которые в смешанной массе, движимой страхом, спешили пробираться вперед и тем расстраивали ряды пехоты. Генерал Клюгенау, видя, что авангард остановился по невозможности переправить через завал свои орудия, вызвал вперед саперов и приказал им срубить завал. С своей стороны, неприятель по собравшимся на перешейке и подле него войскам нашим, несмотря на усиленное действие нашего картечного огня из двух горных орудий и конгревовых ракет, открыл из-за боковых высот и с вершин деревьев убийственный ружейный огонь; ничего не было слышно, и гром выстрелов с обоих сторон слился в один продолжительный звук. Работая с хладнокровием, саперы в 10 минут срубили завал и тем открыли дорогу для перевоза орудий: авангард, а за ним главные силы с обозом и ранеными выдвигались через остальную часть леса. Между тем, на перешейке неприятельский огонь не уставал, но напротив все более и более увеличивался. Последние вьюки колонны, а также некоторые из раненых проходили через лес в беспорядке, предоставленные собственной защите, ибо все войска в главных силах и в цепях быстро выдвигались из леса за авангардом. Страшная минута вследствие быстрого движения авангарда приблизилась; толпы неприятельские в лесу усиливались прибывавшими вновь, беспорядок в следовании последних наших вьюков и раненых увеличивался, и горцы, пользуясь оным, с гиком бросались в шашки, почти на беззащитные вьюки и раненых, что могли захватить, то сбрасывали в кучу, а чего не могли — нещадно рубили шашками; проложив же себе таким образом путь через наш обоз, неприятель в большой массе занял дорогу и отрезал арьергард. Арьергард наш, уже понесший потерю, в этот момент сильно был тесним с тыла и с обеих сторон. Генерал-майор Викторов, видя себя отрезанным и окруженным неприятелем со всех сторон, мужественно пробивался через неприятельские толпы и уже рождалась надежда восстановить сообщение, как сильно раненный Викторов повержен был на землю; беспорядок за сим дошел до крайней степени; два орудия наши арьергардные, потеряв почти всю прислугу и лошадей, сделались неподвижными машинами и при общем движении арьергарда в разные стороны достались неприятелю, который немедленно сбросил их в кучу; завладев орудиями, горцы усилили натиск на арьергард и спереди и с тыла; смятение в войсках нашего арьергарда увеличилось и ими овладел панический страх; никто уже не думал защищаться, всякий бежал в жалком намерении спастись бегством; так, Викторов, поверженный на землю и не имея сил сам подняться, несмотря на просьбы и обещания наградить того, кто бы его взял, оставлен был в добычу неприятелю и тут же им изрублен. Клюгенау, находившийся в это время у авангарда, быстро выдвигавшегося из леса, осведомясь о потере арьергардом своих орудий, приказал адъютанту своему капитану Ключареву121 с пехотною ротою следовать обратно в лес для подания помощи арьергарду и вместе с тем остановил авангард, коего головные части вытянулись уже к опушке леса, вдоль которой на поляне расположена была колонна, пришедшая из Андии с транспортом продовольствия. Поручив Пассеку распоряжаться на месте боя, Клюгенау, не руководя движением, отбыл к колонне подполковника Гюллинга и расположился там для отдохновения. Ключарев, возвратившийся уже раненным, известил, что хотя неприятель частью отбит, но потерянные нами орудия спасти никоим образом не было возможности, ибо и прислуга и лошади все перебиты. Войска же наши, в арьергарде следовавшие, сопротивляясь на каждом шагу отчаянным нападением горцев, проходили лес, исключая молод- цев кабардинцев, в величайшем беспорядке; день клонился к вечеру, когда авангард, занимая опушку леса, встретил некоторые части из арьергардных войск, а последние из них успели пробиться и соединиться с авангардом к 10 часам вечера. Оставив опушку леса в своих руках, Пассек занял впереди лежавшую поляну и вправо берег оврага, примкнув хвост к голове колонны, из Андии пришедшей. Перестрелка ружейная не умолкала далеко за полночь. Потеря двух орудий и большого числа людей (до 400 человек), смерть Викторова и некоторых еще из частных начальников, потеря обожаемого солдатами командира 2-го баг. кабардинцев полковника Ранжевского раненым, недостаток в снарядах и патронах, недоумение и едва ли не совершенная потерянность Клюге фон Клюгенау, пославшего между тем I охотников лазутчиков с известием в лагерь у Дарго о затруднительном положении колонны,|:: — все это не могло не произвести дурного влияния на войска, кон, упав духом и потеряв уверенность в одержании над неприятелем верха, должны были на другой день тем же путем, следовать в Дарго на соединение с отрядом. Ночь с 10-го на 11-е число, освещенная полным сиянием луны, прошла в сдаче раненых и приеме провианта: порядка и здесь соблюдено не было: выдача провианта произведена была в несколько раз, так что войска, утомившиеся 6-часовым кровопролитным боем, едва имели к утру несколько часов для успокоения своего сном. Неприятель во время ночи, занимая лес и перелесную поляну, провел в дележе значительной добычи, приобретенной от нас в деле 10-го числа, а стук топора и шум падающих деревьев давали знать, что горцы вновь устраивают по дороге завалы. Малые толпы их, прибивавшие в лес во всю ночь и утром 11 -го числа, значительно увеличили неприятельские силы. В лагере нашем у Дарго, уменьшившемся в числительности своей, главнокомандующий для предупреждения нечаянного нападения, если бы таковое предпринял неприятель в ночь с 10-го на 11-е число, приказал, чтобы люди все без исключения были одеты и спали бы вне палаток у ружей по шереножпо, дабы таким образом на случай тревоги весь оставшийся отряд был в готовности стать в ружье; кавалерии иметь ночью лошадей оседланными и равномерно быть готовой сесть на коней. Войска на фасах лагеря для уравнения боевой силы частью перемещены, а для командования назначены особо фасные начальники. В 8 часов утра 11 -го числа колонна, препровождающая к нам продовольствие, отошла обратным путем к Гогатлю, а вслед за тем при пзвестительных ракетных сигнала взлетели для подания знака в лаг ерь у Дарго о нашем движении. Войска, разобрав остатки провианта, по приказанию начальника, на ура, что не обошлось без ссоры, стали сниматься с позиции и строиться для прохождения в третий раз этого рокового для нас леса. Войска выступали в следующем порядке. Авангард, под командою генерал-майора Пассека: Люблинский батальон, рота навагинцев при двух горных орудиях, рота саперов и часть пеших грузин. Левая цепь50 состояла из рот Замосцского и Литовского батальонов. Правая цепь, из трех рот Куринского полка. Стрелки Кавказского батальона размещены по протяжении цепей. Три роты Навагинского батальона размещены между обозами, состав коих против вчерашнего числа увеличился присоединением маркитантов и порционного скота. В арьергарде, под командою раненного накануне полковника Ран- жевского, находились: 2-й батальон князя Чернышева полка, две роты апшеронцев и рота саперов. Передовые войска, имея над собою храброго и любимого начальника в лице генерал-майора Пассека, воодушевились героизмом; твердость и уверенность на победу не замедлили поселиться в их рядах; распевая песни, они весело глядели на ходившего между ними Пассека. Веселость их прервана была внезапно ссорою, возникшею между генералами Клюге фон Клюгенау и Пассеком за какое-то распоряжение в приготовлении к бою, без ведома первого. К счастью, приближалось время к движению и Пассек, подойдя к авангарду, скинув шапку и перекрестясь, громко возгласил: «Благослови, Господи», что отозвалось и в рядах войск, а вслед затем послышались его же слова: «Марш, ребята, Бог не возьмет — свинья не съест».