К утру 28 февраля в Петрограде еще оставались отдельные очаги царизма, сопротивлявшиеся революции. He сдавались отряд царских войск, засевший в адмиралтействе, самокатный батальон и некоторые другие части. А главное, еще не весь петроградский гарнизон перешел в ряды восставших. Отдельные части колебались, занимая промежуточную, нейтральную позицию. Запертые в казармах, они имели смутное представление о происходящих событиях. Одни из них оставались верными царской присяге, дисциплине и подчинялись приказам своих офицеров. Другие, уже перестав быть опорой царизма, ожидали помощи извне, от рабочих, чтобы присоединиться к революции. Сообщения о та- ких настроениях солдат разными путями доходили до восставшего народа. Писатель Е. Зозуля рассказывает, как какой-то солдат, сидя на лошади, что-то писал на клочке грязной бумаги. «Я видел, как он бросил эту записку группе рабочих, стоявших на тротуаре. Я видел слезы у пожилого человека, который прочитал ее. „Товарищи, — говорилось в ней нервными, прыгающими буквами, — ломайте ворота наших казарм, а то у нас не всех пускают на улицу, а все желают присоединиться к народу"» От дальнейшего поведения колебавшихся воинских частей во многом зависел ход последующей борьбы. Восставшие рабочие и солдаты должны были привлечь к революционной борьбе остальные воинские части и сделать выступление петроградского гарнизона всеобщим. В первые дни революции рабочие возвращались по домам и предприятиям, чтобы на другой день, собравшись с новыми силами, возобновить борьбу. Теперь сражение с царизмом вступило в такую фазу, когда нужно было наносить врагу непрерывные удары, чтобы добить его. Солдаты, вставшие в ряды революции, не могли возвратиться в казармы под команду прежних офицеров — это могло расстроить все дело вооруженного восстания. В листовке, распространявшейся по городу, говорилось: «Отступление невозможно! Или свобода, или смерть! He расходитесь по казармам! He оставляйте города! Добивайтесь присоединения к революции всех, кто еще стоит в стороне от борьбы!» С таким же призывом обращалась к солдатам другая листовка: «Солдаты! Народ, вся Россия благодарит Вас, восставших за правое дело свободы... Солдаты, некоторые из вас еще колеблются присоединиться к восставшим вашим и нашим товарищам... Солдаты, если вы отбились от своих частей, идите в Государственную думу — там вы найдете своих товарищей и с ними будете делить радость и горе» 364. Теперь у восставших был свой центр — Совет рабочих депутатов. В обращении, написанном, видимо, 28 февраля, указывалось, что враг еще не побежден, — царизм собрал отряд солдат, чтобы подавить революцию. «Необходимо везде и всюду собраться в команды и кружки, в организации, дружно и крепко держаться друг за друга и быть готовыми везде к отпору врагу, чтобы закрепить нашу победу и не выпускать из рук того, что уже имеем; надо знать, что власть восставшего народа нужно укрепить изо всех сил могучей организацией. Товарищи, к делу! Все за работу, все вооружайтесь и ждите приказа Совета рабочих депутатов, с оружием в руках защитить все то, что мы такой тяжелой ценой завоевали. Лучше умереть за свободу, чем носить постыдное рабство Романовых. Да здравствует Великая Российская революция!»365 , Над революционным Петроградом нависла серьезная угроза. Узнав о событиях в Петрограде, царь отнесся к ним не пассивно. Он не покорился безропотно судьбе и решил подавить революцию силой оружия. С этой целью против революционного Петрограда была направлена карательная экспедиция из фронтовых частей. Николай II нашел, что возглавить эту экспедицию должен генерал Н. И. Иванов, подавлявший в 1906 г. восстание в Кронштадте, командовавший в начале войны Юго-Западным фронтом, а ныне находившийся при Ставке Верховного главнокомандующего. Генерал Н. И. Иванов был назначен главнокомандующим Петроградским военным округом и наделялся чрезвычайными полномочиями для разгрома восстания. В его распоряжение выделялись батальон георгиевских кавалеров и фронтовые части. Сообщая об этом Беляеву, Алексеев просил военного министра срочно сформировать для Иванова новый штаб из чинов Главного управления Генерального штаба, главного штаба и штаба округа366. Растерявшиеся помощники Хабалова, да и сам Хабалов, видимо, потеряли доверие Ставки. Впоследствии Иванов и другие царские генералы пытались изобразить эту кровавую миссию как невинную прогулку. В апреле 1917 г. Н. Иванов писал А. Гучкову, будто он считал, что «умиротворение серьезно взволнованных народных масс не может быть достигнуто применением вооруженной силы», что предполагалось лишь ввести на некоторое время фронтовые части в Петроград «с целью облегчения службы запасных батальонов Петрограда по охране имеющих значение для обороны заводов и других учреждений и поддержанию порядка вообще». Эту версию поддерживала впоследствии и Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства. Член этой Комиссии пришел к заключению, будто никакими особыми полномочиями Иванов облечен не был: просто-напросто было решение восстановить порядок в столице, и некоторые части войск были направлены туда для усиления гарнизона, а георгиевский батальон предназначался для охраны Иванова. На самом деле это была карательная экспедиция, имевшая целью залить кровью революционный Петроград. Иванов был объявлен диктатором, ему должны были подчиниться все военные и гражданские власти страны, в том числе Совет министров. 27 февраля, еще до назначения Иванова, Николай II сообщал Александре Федоровне: «После вчерашних известий из города я видел много испуганных лиц. К счастью, Алексеев спокоен, но полагает, что необходимо назначить очень энергичного человека, чтобы заставить министров работать для разрешения вопросов: продовольственного, железнодорожного и т. д. Это, конечно, совершенно справедливо» 367. После беседы с царем, состоявшейся в ночь на 28 февраля, генерал Иванов написал записку Алексееву, в которой передал следующее «повеление» царя: «Все министры должны исполнять все требования Главнокомандующего Петроградским военным округом генерал-адъютанта Иванова беспрекословно» 368. Алексеев передал это повеление Беляеву и поручил ему изыскать способы вручения царского приказа председателю Совета министров и другим министрам. К этому времени вручение царских повелений царским министрам превратилось в нелегкое дело. Чиновники петроградского телеграфа сообщали в Ставку, что они окружены со всех сторон мятежниками, свободного проезда по городу нет и потому доставить царскую депешу Голицыну невозможно; пришлось передать ее по телефону. Штаб Верховного главйокомандованйя приказал командованию Северного и Западного фронтов срочно направить в распоряжение нового командующего войсками Петроградского военного округа по два кавалерийских и два пехотных полка и одной пулеметной команде. Пехотные и кавалерийские части решено было усилить артиллерией. В дополнительной телеграмме обоим фронтам Ставка приказывала направить в карательную экспедицию Иванова по одной конной и одной пешей батарее. Ставка предлагала назначить во главе формируемых частей генералов и подчинить Иванову части Петроградского гарнизона, которые оставались верными царскому правительству. Генерал Алексеев указывал начальнику штаба Северного фронта генералу Данилову: «Нужно назначить прочных генералов, так как, по-видимому, генерал Хабалов растерялся, а в распоряжение генерала Иванова нужно дать надежных, распорядительных и смелых помощников. Войска нужно отправлять с ограниченным обозом и организовать подвоз хлеба и припасов распоряжением фронта, так как трудно сказать, что творится сейчас в Петрограде и возможно ли там обеспечить войска заботами местного гарнизона. Обстоятельства требуют скорого прибытия войск... Минута грозная и нужно сделать все для ускорения прибытия прочных войск. В этом заключается вопрос нашего дальнейшего будущего» 369. Направляя фронтовые части на подавление революции, царские генералы взывали к их долгу перед царем и отечеством и указывали на необходимость довести до победного конца борьбу с внешним врагом. Командующий Западным фронтом генерал Эверт просил начальников дивизий передать воинским частям, командируемым в распоряжение генерала Иванова, его уверенность в том, что эти части, проникнутые непоколебимой верностью царю и преданностью родине, «с честью выполнят возложенное на них в трудную для государства минуту ответственное дело, твердо памятуя, что порядок внутри России, который они призваны государем восстановить, нужен для победы над нашим упорным врагом... Напутствуя назначенные на государево дело полки, прошу вас напомнить им, что залог успешного выполнения возложенной на них задачи лежит в строжайшем внутреннем порядке и полной дисциплине их самих» 370. Кроме войск Северного и Западного фронтов, царская Ставка решила к подавлению революции привлечь и части более отдаленного Юго-Западного фронта. Днем 28 февраля Алексеев передал командованию этого фронта распоряжение царя: «Назначить в распоряжение генерала Иванова гвардейские полки: Преображенский, третий и четвертый стрелковые, отправя их, как только представится возможность по условиям железнодорожных пере возок». Алексеев указывал, что «если обстоятельства потребуют дальнейшего усиления в Петрограде вооруженной силы, то придется отправить одну из гвардейских кавалерийских дивизий» 371. Кроме того, была предусмотрена отправка в распоряжение Иванова батальона Выборгской и двух батальонов кронштадтской крепостной артиллерии. Царская Ставка надеялась, что в Петрограде имеются силы, на которые можно опереться в борьбе с народом, и совместными действиями фронтовых и петроградских частей рассчитывала подавить революцию. Ho с каждым часом число солдат, остававшихся верными царизму, становилось все меньше и меньше. Революционные силы успешно ликвидировали последние очаги сопротивления в столице. Как и накануне, утром 28 февраля, масса вооруженных рабочих и солдат явилась на Сампсониевский проспект к казармам самокатного батальона. Солдат-самокатчиков убеждали присоединиться к народу, но, напуганные офицерами, они по-прежнему отказывались сделать это. Упорство самокатчиков озлобляло подошедшую толпу. Слышались гневные голоса: «За царя стоите. Возьмем штурмом! В казармы! Перебьем всех!» Когда средства убеждения были исчерпаны, осаждавшие прибегли к крайней мере — натащили горючий материал и подожгли деревянные казармы самокатчиков, два барака запылали. По другим баракам открыли огонь подошедшие сюда броневики. Самокатный батальон сдался. Солдаты приносили повинную: «Братцы, про стите, это все офицеры, мы против народа не пойдем». Наиболее крупной вооруженной силой, стоявшей на защите самодержавия, являлся отряд, окопавшийся в Адмиралтействе. Сам по себе он не представлял серьезной опасности для революционных сил — отряд был уязвим со всех сторон и находился в Адмиралтействе, словно в мышеловке, но в случае прихода войск с фронта он мог быть использован для наступления на революционные силы. Командир измайловского запасного батальона, входившего в этот отряд, Б. Фомин предлагал, пользуясь ночным временем, увести войска из Адмиралтейства в Пулково. «К Петрограду войска движутся с фронта — во избежание раздельных с ним действий, в целях правильной информации их о положении в Петрограде и для объединения командования войсками — гораздо удобнее для командующего войсками быть не окруженным мятежниками, вне зоны восстания... Перейдя в Пулково, мы обеспечим на завтра довольствие отряда из мест7 ных средств, установим связь с Царскосельским гарнизоном и займем ближайшие к Петрограду станции по Балтийской, Варшавской и Виндаво-Рыбинской железным дорогам» 372. С точки зрения узковоенной этот план имел свои преимущества, но он не учитывал соотношения политических сил и настроений солдатской массы: и Царскосельский гарнизон, и фронтовые части были готовы перейти на сторону революции, а не защищать гибнущий царизм. Хабалов отклонил этот план, горделиво заявив, что его место, как командующего войсками округа, не в Пулково, а в Петрограде, что он не может увести войска из столицы, оставив на произвол судьбы царских министров. Ho Хабалов был уже командующим без войск, а царские министры прятались по квартирам, опасаясь народного возмездия. Военные власти хотели собрать министров в Адмиралтейство; их искали, им звонили по телефонам, но обнаружить никого не удалось. Около I часа в ночь на 28 февраля Беляев отдал приказ адмиралтейскому отряду перейти в Зимний дворец. Как и все другие действия растерявшихся царских властей, это распоряжение заключало в себе мало здравого смысла. Переход в Зимний дворец не улучшил положения защитников царизма. Правда, сам отряд Хабалова увеличился, пополнившись находившимися во дворце двумя ротами запасного батальона Петроградского полка, а также запасным Гвардейским кавалерийским полком, вызванным из Кречевицких казарм Новгорода, но это увеличение не могло оказать существенного влияния на соотношение сил. Перебравшись в Зимний дворец, царские власти хотели превратить его в крепость. На многих окнах были выставлены рамы и установлены пулеметы, один из них стоял у деревянной перегородки, отделявшей залы дворца от лазарета, где лежало свыше 500 раненых солдат. Ho, как ни укрепляли открытый со всех сторон Зимний дворец, он представлял собой еще более уязвимый объект, чем Адмиралтейство. В отряде последних защитников царизма порядка не было. Отдавались и отменялись приказы и распоряжения, назначались и отстранялись начальники, а улучшения не наступало. Запасный кавалерийский полк ушел из дворца обратно в Новгород. К утру 28 февраля снова изменилось местопребывание отряда: по указанию вел. кн. Михаила Александровича войска были выведены из Зимнего дворца. Они хотели направиться в Петропавловскую крепость, чтобы использовать ее для борьбы с революцией, но дорогу в крепость преграждали революционные части, стоявшие на Троицком мосту. Защитникам царизма пришлось вернуться в Адмиралтейство. Положение царских войск в Петрограде становилось безнадежным. Сообщения военных властей Петрограда в Ставку теперь уже мало походили на успокоительные заверения предыдущих дней. Прежде Беляев и Хабалов докладывали за несколько дней сразу, теперь они делали свои сообщения чуть ли не каждый час. Прежде в своих телеграммах военные власти столицы сглажи вали острые углы и успокаивали царя и его окружение, теперь они вынуждены были сообщать Ставке истинное положение вещей. В 8 час. 21 мин. 28 февраля Хабалов докладывал Алексееву: «Число оставшихся верных долгу уменьшилось до 600 человек пехоты и до 500 всадников при 15 пулеметах, 12 орудиях с 80 патронами всего (так в документе. — Э. Б.). Положение до чрезвычайности трудное» n. В 11 час. 22 мин. Беляев докладывал: «Положение по-прежнему тревожное. Мятежники овладели во всех частях города важнейшими учреждениями. Войска, под влиянием утомления, а равно пропаганды бросают оружие и переходят на сторону мятежников или становятся нейтральными. Сейчас даже трудно указать, какое количество рот являются действительно надежными... Скорейшее прибытие войск крайне желательно, ибо до прибытия надежной вооруженной силы мятеж и беспорядки будут только увеличиваться» 373. В 12 час. 25 мин. Беляев сообщал в Ставку, что при создавшихся условиях министерство путей сообщения не может выполнять своих функций; повеление же царя о подчинении всех министров новому глвнокомандующему войсками округа Иванову передано только четырем министрам, с которыми есть связь по дворцовому телефону: «Городской телефон не действует и потому с остальными министрами, в том числе и председателем, сегодня связи не имею» 374. О положении, создавшемся в это время в Петрограде, можно судить по ответам, которые давал Хабалов в И час. 30 мин. дня 28 февраля на вопросы, заданные ему генералом Ивановым перед его выездом из Могилева в Петроград на подавление революции. Вот текст этих вопросов и ответов: «1) Какие части в порядке и какие безобразят? — В моем распоряжении в здании главного Адмиралтейства четыре гвардейских роты, пять эскадронов и сотен, две батареи, прочие войска перешли на сторону революционеров или остаются по соглашению с ними нейтральными. Отдельные солдаты и шайки бродят по городу, стреляя в прохожих, обезоруживая офицеров. 2) Какие вокзалы охраняются? — Все вокзалы во власти революционеров, строго ими охраняются. 3) В каких частях города поддерживается порядок? — Весь город во власти революционеров, телефон не действует, связи с частями города нет. 4) Какие власти правят этими частями города? — Ответить не могу. 5) Все ли министерства правильно функционируют? — Министры арестованы революционерами. 6) Какие полицейские власти находятся в данное время в вашем распоряжении? — He находятся вовсе. 7) Какие технические и хозяйственные учреждения военного ведомства ныне в вашем распоряжении? — He имею. 8) Какое количество продовольствия в вашем распоряжении? — Продовольствия в моем распоряжении нет. 9) Много ли оружия, артиллерии и боевых припасов попало в руки бастующих? — Все артиллерийские учреждения во власти революционеров. 10) Какие военные власти и штабы в вашем распоряжении? — В моем распоряжении лично начальник штаба округа. С прочими окружными управлениями связи не имею» 14. В вопросах Иванова и ответах Хабалова наглядно отразилась вся неосведомленность царской Ставки о положении в Петрограде. Иванов предполагал, что в Петрограде есть еще верные самодержавию части, которые охраняют вокзалы и держат в своих руках часть города, что некоторые министерства еще функционируют, что какие-то полицейские части, технические и хозяйственные учреждения, власти и штабы продолжают находиться в распоряжении главнокомандующего Петроградским военным округом. Ответы Хабалова рассеивали эти иллюзии: у столичных военных властей ничего не было, они потеряли все свои позиции, все свои опорные пункты. Характерна и разница в терминологии обоих царских генералов. Иванов говорил о бунтовщиках, которые «безобразят». Хабалов говорил о революционерах, которые держат в руках весь город и строго охраняют вокзалы. Народ успел за несколько дней восстания отучить командующего войсками петроградского военного округа от прежней терминологии. Ответы Хабалова свидетельствовали о том, что положение защитников самодержавия в Петрограде безнадежное, что им уже не одолеть революцию рабочих и солдат. В тот самый час, когда передавались ответы Хабалова, сдался один из последних оплотов самодержавия — Петропавловская крепость. Эту крепость называли русской Бастилией. Она служила местом заключения революционеров нескольких поколений. К моменту второй русской революции мрачные казематы Петропавловской крепости почти совсем опустели; за год до нее здесь сидели 5 матросов, арестованных за участие в революционном движении, а накануне победы революции в ночь на 27 февраля в две камеры Трубецкого равелина были заключены 19 солдат — участники восстания запасного батальона Павловского гвардейского полка. Рабочие и солдаты намеревались взять Петропавловскую крепость штурмом, но затем выяснилась возможность добровольного перехода гарнизона крепости на сторону народа. Было примерно двенадцать часов дня 28 февраля, когда революционные отряды рабочих и солдат вошли в Петропавловскую крепость. Солдаты-павловцы были вынесены из Трубецкого равелина на руках под восторженные возгласы толпы. С иадением Петропавловской крепости положение последнего отряда защитников самодержавия, окопавшегося в Адмиралтействе, еще более ухудшилось. Прилегающие к этому зданию улицы и Александровский сад были заполнены вооруженными рабочими и солдатами, готовыми к наступлению. Обещанная помощь с фронта не приходила. Дух «адмиралтейского отряда» падал; пехотинцы и артиллеристы выражали намерение покинуть отряд. В таких условиях вступать в борьбу с восставшим народом не представлялось возможным. Считая, что дальнейшее пребывание царских войск в Адмиралтействе бесполезно, командование предложило солдатам организованно вернуться в свои казармы. Солдаты не решились выйти из Адмиралтейства с оружием, ибо это могло вызвать столкновения; они вышли без винтовок, сложив их в одной из комнат здания. В 13 час. 30 мин. 28 февраля Беляев доложил Ставке, что организованное сопротивление царских войск в столице прекратилось; их последний отряд капитулировал. «Около 12 часов дня 28 февраля остатки оставшихся еще верными частей, в числе 4 рот, I сотни, 2 батарей и пулеметной роты, по требованию морского министра были выведены из Адмиралтейства, чтобы не подвергать разгрому здание. Перевод этих войск в другое место не признан соответственным, ввиду неполной их надежности. Части разведены по казармам, причем во избежание отнятия оружия по пути следования, ружья и пулеметы, а также замки орудий сданы морскому министерству» 15. Масса рабочих и солдат встретила войска, выходившие из Адмиралтейства, настороженно, но не враждебно. Когда выяснилось, что солдаты возвращаются в казармы и этим мирно и безболезненно ликвидируется последний очаг царизма, со всех сторон раздались громкие приветствия. Бойцы «адмиралтейского отряда» не просто покидали лагерь царизма: на передках их артиллерийских орудий (замки с которых остались в Адмиралтействе), рядом с солдатами, уселись рабочие, к хомутам лошадей прикрепили красные флажки. Солдаты последнего царского отряда переходили в лагерь революции. Напрасно царские власти утешали себя тем, что на фоне восстания всего гарнизона присоединение к революции 600—700 человек, находившихся в Адмиралтействе, не имело значения. Это присоединение завершило победоносное вооруженное восстание в Петрограде. Ставка и после этого продолжала информировать фактически уже свергнутого военного министра, какие части и под чьим командованием направлены в Петроград и каковы перспективы дальнейшего формирования контрреволюционных сил. В этот же день, 28 февраля, окончательно исчезли сомнения и колебания среди той части петроградского гарнизона, которая еще не решалась открыто перейти на сторону народа, для нейтральной позиции теперь уже не осталось никакой почвы. Успешные действия восставших рабочих и солдат и сам ход развернувшейся борьбы вовлекал в революционную борьбу всю солдатскую массу. К революции присоединялись все новые и новые части. Еще накануне офицеры убеждали солдат запасного батальона Финляндского полка, охранявшего Васильевский остров, стойко стоять за веру и отечество и не нарушать присягу. Ho уже тогда увещевания офицеров оказывали слабое воздействие на солдат, батальон глухо волновался. He решаясь первыми пойти на открытое восстание, солдаты-финляндцы ждали удобного момента для выступления. Утром 28 февраля толпы народа подошли к казармам Финляндского полка. Солдаты отказались стрелять в толпу и стали присоединяться к восставшим. Солдаты, захватив находящееся в казармах оружие, начали выходить во двор, где сняли часовых у арсенала, цейхгауза и приказали выйти караулу из помещения; арестованных, содержавшихся на гауптвахте, выпустили. В арсенал открыли двери и забрали оттуда оружие и патроны. Чувство огромной радости охватило рабочих и солдат. Все вместе они направились к зданию офицерского собрания, где засели офицеры, не желавшие сдаваться. Начался обстрел собрания. Часть засевших здесь офицеров сдалась, отдав оружие народу, другие офицеры переоделись в солдатские шинели и стушевались в массе, третьи — мелкими группами бежали на задний двор и, перелезая через забор, скрывались в закоулках домов. Финляндцы двинулись к другим частям 375. В тот же день рабочие и солдаты подошли ко 2-му балтийскому флотскому экипажу. Экипаж был расположен в самом городе и его пытались использовать в борьбе с восстанием. Ho отряд матросов, высланный в этих целях в район Крюкова канала и Благовещенской площади, повернул оружие против офицеров и присоединился к народу. До другой части матросов, запертой в казармах, донеслись голоса с улицы: «Матросы, присоединяйтесь к нам!», «Долой самодержавие!», «Да здравствуют революционные матросы!» Матросы схватили винтовки и патроны и стали поспешно выходить на улицу. Здесь они слились с массой рабочих и солдат и двинулись к Васильевскому острову, участвовали в уличных стычках и демонстрациях, объединяясь все с новыми группами восставших; поздно ночью матросы вернулись в экипаж и расправились с наиболее ненавистными командирами. В те дни на ремонте у стенки Франко-русского завода стоял крейсер «Аврора». Еще днем 27 февраля в судовой карцер крейсера были заключены трое рабочих этого завода. Превращение корабля в тюрьму вызвало брожение среди матросов. Когда вечером того же дня за рабочими пришел караул и их вывели на верхнюю палубу, раздалось громкое «ура», матросы бросились к рабочим. Командир и старший офицер крейсера сделали по матросам несколько выстрелов, матрос Осипенко был смертельно ранен, остальные — рассеялись. Утром 28 февраля на берегу собрались рабочие, призывавшие команду «Авроры» присоединиться к народу. Часть рабочих проникла на корабль; между офицерами и матросами произошло столкновение, командир крейсера был убит, матросы объединились с рабочими. «Аврора» стала первым боевым кораблем, поднявшим знамя восстания в дни второй русской революции. Матросы крейсера избрали нового командира, организовали судовой комитет и послали своих депутатов в Петроградский Совет16а. Произошел перелом и в поведении казачьих частей, расположенных в столице. Казаки долгое время занимали позицию дружественного нейтралитета, не решаясь открыто перейти на сторону восставшего народа. Отдельные отряды казаков, направленные в город, без большого сопротивления сдавали оружие рабочим и солдатам. Как указывалось в акте командования запасной сотни сводно-казачьего полка, казаки этой сотни «были разъединены публикой на мелкие кучки в 3, 4 и 5 человек, вольная публика стала казаков обезоруживать, а по вооруженным конным казакам открывала стрельбу. Казаки, не имея больше возможности отстаивать права на ношение оружия и во избежание эксцессов с народом и ненужного кровопролития, вынуждены были таковое сдать» 376. У казаков этой сотни народ отобрал 69 винтовок и 75 шашек. Чтобы предотвратить присоединение казаков к восставшим рабочим и сохранить их как боевые единицы к моменту прихода царских войск с фронта, была сделана попытка вывести 4-й Донской казачий полк в Новосаратовскую колонию близ Петрограда. 28 февраля в эту колонию было направлено две сотни казаков, Ho остальные сотни волновались, требуя вернуть отосланных. Наконец казаки сами вернули уведенных и на другой день 4-й Донской казачий полк в полном составе направился к Таврическому дворцу, заявив о своем присоединении к революции 377. В то время как период колебаний и сомнений в солдатской среде закончился, среди офицерского состава он только начинался. Основная масса офицерства и теперь была готова вы- поднять присягу верности царизму, но понимала, что без солдат спасти царизм невозможно. Полная несостоятельность царских властей и безнадежность открытой борьбы с народом обнаружились со всей очевидностью. Офицеры искали выхода из создавшегося положения. Образование Временного комитета Государственной думы, его состав и первые мероприятия породили среди офицерства надежду на возможность отстоять господствующий строй другими методами. Эти новые настроения проявились, в частности, среди офицеров запасного батальона Преображенского полка. В ночь на 28 февраля собрание офицеров этого батальона со своим командиром князем Аргутинским-Долгору- ковым постановило признать власть Временного комитета Государственной думы и помочь ему восстановить порядок и спокойствие в столице. Ho обещанная помощь последовала не сразу. Той же ночью Военная комиссия предложила командованию батальона арестовать царских министров, находившихся, по ее сведениям, недалеко от штаба батальона в Адмиралтействе. Командование батальоном уклонилось от выполнения этого задания, отговариваясь тем, что Совет министров охраняют крупные силы пехоты и артиллерии, с которыми преображенцы справиться не могут. Ho днем 28 февраля, когда положение в столице окончательно определилось, командование и офицерский состав Преображенского батальона окончательно порвали с царскими властями. 28 февраля лишь небольшая часть офицеров заявила о своем присоединении к народу. Большинство еще отсиживалось в казармах, офицерских собраниях и на частных квартирах. Решившись взять власть в свои руки, буржуазия стремилась прежде всего привлечь на свою сторону командный состав гарнизона. В воззвании к офицерам думский Комитет призывал их «поторопиться примкнуть к общему движению, дабы не остаться за бортом, вне своих воинских частей... Если офицерский состав хочет принять участие в общенациональной борьбе за освобождение России и в доведении войны до счастливого конца, ему не следует оставлять солдатские массы без начальников. Делегации от офицерских групп будут получать необходимые сведения и указания в стенах Таврического дворца» 19. Временный комитет Государственной думы и Военная комиссия издали приказ, который предлагал офицерам столичного гарнизона, а также офицерам, находившимся в Петрограде в отпусках и командировках, не имевших поручений Военной комиссии, явиться I и 2 марта в помещение Собрания армии и флота «для получения удостоверений на повсеместный пропуск и точной регистрации, для получения поручений Комиссии по организации солдат, примкнувших к представителям народа, для охраны столицы. Промедление явки гг. офицеров к своим частям неизбежно подорвет престиж офицерского звания... Настоятельно необходимо проявить все усилия для организации воинских частей. Только в этом сила нашей армии и залог окончательного торжества... He теряйте ни минуты драгоценного времени»378. С 28 февраля сторонники царизма в Петрограде ждали войска с фронта, чтобы с их помощью подавить революцию. 28 февраля в столицу прибыли воинские части, но прибыли они совсем с другой целью. Они пришли из Ораниенбаума, Стрельны и других окрестностей Петрограда, чтобы помочь питерским рабочим и солдатам упрочить победу революции и добить царизм. В Ораниенбауме стоял тогда 1-й запасный пулеметный полк, в Стрельне — 2-й, в обоих полках насчитывалось до 36 тыс. солдат; часть пулеметных рот была уже готова к отправке на фронт, но отправка задержалась. В Ораниенбауме находилась также школа оружейных мастеров и ряд других технических частей, состоявших преимущественно из рабочих. Близость к рабочему Петрограду способствовала революционизированию Ораниенбаумского гарнизона. Царские власти стремились изолировать его от событий, происходивших в столице: увольнения солдат в Петроград были запрещены, солдат не выпускали за ворота казарм. Несмотря на все рогатки, весть о революции в столице разнеслась среди солдат Ораниенбаума, и они решили поддержать своих петербургских товарищей. Вечером 27 февраля в Ораниенбауме раздался клич: «К оружию! Выходите во двор!» Солдаты технических частей, школы оружейных мастеров, 1-го пулеметного полка горячо откликнулись на призыв, сопротивление немногих унтер-офицеров было сломлено, и солдаты вышли на улицу. Солдат Скородумов рассказывает: «Определенного плана действий еще не было, так как все произошло стихийно, без организации, под влиянием петербургских событий и общей ненависти к самодержавию. Затем восставшие солдаты собрались все около казарм пулеметного полка, где было принято решение идти на помощь петербургским полкам и рабочим» 379. Оружия было сначала немного — несколько ружей и учебные пулеметы. Чтобы вооружиться, солдаты захватили оружейные склады, забирали винтовки, пулеметы, патроны. Офицеры пытались остановить солдат, призывая соблюдать дисциплину, угрожая расправой. Под влиянием офицеров часть солдат попряталась в казармах. Ho большинство дружно выступило на улицу; пошли к вокзалу, чтобы направиться в Петроград. Офицеры пытались сорвать помощь революционной столице: солдатскую массу, шедшую к вокзалу, обстреляли из пулеметов. Завязался бой. Разгромив офицеров, солдаты захватили пригородный поезд, но распространился слух, что офицеры устроили засаду и подготовили крушение поезда. Тогда решили идти в Петроград пешком, походным порядком. Был уже первый час ночи, когда солдатская масса двинулась в путь, офицеров с ней почти не было. Проходили через Мартышкино, Стрельну, Сергеев, Лигово. В Петергофе солдаты подошли к школе прапорщиков и юнкерскому училищу. Командование приказало запереть двери и никого не пропускать. Ho под ударами тяжелых прикладов рушились двери. Солдаты ворвались в здание. Часть юнкеров оказала сопротивление, другие призывали не стрелять, заявляя о присоединении к солдатам, Раздались возгласы: «Да здравствует свобода!». Солдатская масса двинулась дальше к Петрограду. Участник событий большевик С. Петриковский отмечает, что толпа росла, как лавина. «Наши старания организовать людей и принять команду были мало эффективными»380. Несмотря на неорганизованность, движение имело ясную цель. К солдатам присоединились расположенные по дороге части. Солдаты разбивали ружейные склады, захватывали винтовки и пулеметы, забирали хлеб и фураж. «Это была величественная картина, — вспоминает солдат И. Булат, — никакого строя здесь не было. Здесь были пулеметные части, и батареи, и конница, и пехота, и другие части. В общем двигалась вооруженная толпа солдат, движимая ненавистью к войне и царизму. Эта толпа растянулась длинной лентой на огромном протяжении» Утром 28 февраля солдаты петроградских пригородов подошли к Нарвской заставе. He зная, на чьей стороне солдаты, ра- бочие-путиловцы встретили их настороженно. Ho вот из толпы солдат раздались крики: «Рабочие, мы с вами! Долой царя!» Это вызвало огромный энтузиазм путиловцев: «Солдаты с нами! Да здравствует революция!» — неслось со всех сторон. Рабочие выносили солдатам хлеб, пищу, папиросы, теплую одежду. Скрытый пулемет открыл стрельбу по рабочим и солдатам. Солдаты открыли ответный огонь и, подавив пулеметную точку, направились к центру города. Приход в столицу солдат Ораниенбаума, Стрельны и других окрестных гарнизонов сыграл большую роль в победе революции. Явившись в Петроград на другой день после начала восстания питерских солдат, они приняли активное участие в борьбе с жандармами и полицейскими, в уничтожении вражеских пулеметных гнезд, охране мостов и предприятий, несении караульной службы. Эти войска поддержали революционный Питер в решающий момент борьбы, укрепили силы восставших рабочих и солдат и помогли им добить царизм. Примеру ораниенбаумцев последовали солдаты Царского Села, где пребывала семья Николая II и другие члены императорской фамилии. Во времена Парижской Коммуны Тьер превратил королевскую резиденцию — Версаль — в оплот контрреволюции и, действуя оттуда, потопил в крови восстание французского народа. В дни второй русской революции реакция не могла превратить в свой оплот Царское Село, хотя, казалось, что там были сосредоточены наиболее верные царизму части. Как отмечает командир одной из частей, «бунтарский дух» проник и в царскосельский гарнизон: «и здесь горючего материала для революционного пожара было больше чем достаточно». 28 февраля командиры царскосельских частей обратились к дяде царя, престарелому великому князю Павлу Александровичу, с просьбой дать указания на случай возникновения беспорядков. Успокаивая встревоженных командиров, Павел Александрович заявил, что завтра в Царское Село возвратится Николай II: «Я уверен, что он даст желаемое ответственное министерство, лишь бы не было слишком поздно. В Царском Селе наследник и императрица и наш долг их охранять» 24. Ho солдаты не хотели ждать, пока приедет царь и «дарует» ответственное министерство. Солдаты запасного батальона 1-го стрелкового полка, сводного полка, царского конвоя и других частей царскосельского гарнизона по зову питерских солдат восстали против царизма. За 10 дней до революции в район Царского Села был переброшен с фронта гвардейский флотский экипаж, чтобы усилить охрану царской семьи. Когда началась революция, подрывная команда экипажа получила приказ взорвать шоссейную дорогу, чтобы преградить путь революционным частям, в случае если они двинутся из столицы в Царское Село. Матросы отказались выполнить этот приказ и решили идти по этой дороге в Петроград, чтобы присоединиться к восставшей столице. Угрозы и увещевания офицеров не помогли. Две тысячи матросов в полном боевом снаряжении с оружием в руках выступили по направлению к Петрограду. Охваченные могучим революционным порывом, они почти без остановки прошли 20-километровый путь. Участник этого похода Ф. Сорокин писал: «С восходом солнца впереди ярко обрисовывался Петроград. .. Вот и Путиловский завод. Там огромные толпы народа. .. Все свободное пространство заполнено человеческой массой. Когда батальон стал подходить к заводу, то вдруг воздух огласился раскатистым мощным восторженным „Ура!“ И в воздухе замелькали шапки, шляпы, кепи и беленькие платочки. Это многотысячная рабочая масса приветствовала матросов гвардейского экипажа, идущих на присоединение к ним»381. 28 февраля почти весь Петроградский гарнизон перешел в лагерь революции. По данным Военной комиссии, число восставших солдат к вечеру этого дня достигло 127 тыс.382 Начались торжественные шествия воинских частей к Таврическому дворцу. Если накануне солдаты шли ко дворцу беспорядочными толпами, смешавшись с гражданским населением, то теперь шествовали организованно, четким строем, нередко под музыку военных оркестров. Если накануне офицеров с солдатами не было, то теперь часть офицеров присоединилась к солдатам и командовала войсками. Из мятежников солдаты превратились в организованных манифестантов, бурные схватки сменились парадным шествием. С Литейного проспекта по Кирочной, Фур- шадской, Захарьевской и Таврической улицам, по Суворовскому проспекту густыми колоннами солдаты шли к Таврическому дворцу, с красными флагами, с красными бантами на груди... Громадные толпы народа заполнили тротуары и приветствовали каждую новую воинскую часть. Войска подходили к подъезду Таврического дворца или проходили внутрь здания и выстраивались вдоль стен огромного Екатерининского зала. Перед ними выступали депутаты Государственной думы и Совета рабочих депутатов. Произносилась четкая воинская команда, раздавались приветствия, играла музыка, крики «ура» сотрясали воздух. В числе других явился к Таврическому дворцу Гвардейский флотский экипаж, во главе которого стоял двоюродный брат царя вел. кн. Кирилл Владимирович. Это был первый член царской семьи, нарушивший присягу царю и заявивший думским деятелям, что он и вверенный ему экипаж переходят на сторону Государственной думы. Весть об этом получила широкое распространение и оказала известное влияние на дальнейшее поведение офицеров383. К восставшему питерскому пролетариату присоединились в этот день рабочие окрестностей. Старый рабочий-большевик, боевик 1905 года, побывавший в тюрьме и в ссылке Н. А. Емельянов принес весть о петроградских событиях в Сестрорецк. 28 февраля рабочие Сестрорецкого оружейного завода бросили работу и собрались на митинг. Большевик В. Творогов говорил, что власть должна принадлежать рабочим. Большевик В. И. Зоф предложил создать Революционный комитет для управления заводом и городом. Рабочие избрали членов Комитета и двух депутатов (В. Зофа и Н. Емельянова) в Петроградский Совет. Направившись к арсеналу, рабочие Сестрорецка захватили там 15 тыс. винтовок и другое оружие, вооружились сами и снабдили винтовками, револьверами и патронами питерских товарищей. Они создали милицию и продовольственную комиссию, сместили старого и назначили нового начальника завода, арестовали жандармского полковника и других представителей царской власти. Сестрорецкие рабочие установили рабочий контроль над железнодорожным сообщением и действиями железнодорожной администрации и заняли важные подступы к Петрограду. Все это явилось существенной помощью развернувшейся революции. Узнав о революции в Петрограде, забастовали рабочие Шлиссельбургского порохового завода. Пять тысяч рабочих собрались на митинг, а затем, перейдя Неву, со знаменами и лозунгами двинулись в город. Присоединив к себе рабочих мануфактурной фабрики и проведя новый еще более многолюдный митинг, они направились к Шлиссельбургской крепости. Два столетия служила она тюрьмой для борцов за свободу. В ее стенах сидели декабристы, народники, рабочие-революционеры. Теперь восставший народ пришел освободить последних шлис- сельбургских каторжан. Делегация рабочих вступила в переговоры с тюремной администрацией. 28 февраля 64 политических заключенных вышли на волю. На другой день были освобождены остальные каторжане384. Власть в Шлиссельбурге и уезде перешла в руки Революционного комитета. С 28 февраля Петроград полностью перешел в руки освободившегося народа. С отчаянием обреченных боролись против народа защитники самодержавия. Они широко использовали пулеметы. Переодетые в штатское платье офицеры и городовые вели огонь по мирным жителям, внося дезорганизацию и панику в население. Многие пулеметы были установлены на колокольнях церквей 385. Это было сделано но распоряжению Протопопова. Пулеметы называли протопоповскими, а про него самого говорили Был настолько богомолен, — Кто порыв его поймет, — Что на крыше колоколен Ставил даже пулемет. Ho и пулеметы не спасли самодержавия. Сопротивление царизма на улицах Петрограда походило теперь на вспышки догорающего огня. 28 февраля массы народа залили улицы столицы, сметая еще оставшиеся царские гнезда. Продолжался начавшийся накануне разгром полицейских участков. В числе других толпа народа громила участок, расположенный на Заго- роднем проспекте. В разбитые окна вышвыривали на улицу бумаги. Горело два огромных костра, вместе с бумагами в костры летели царские портреты. Подъехала пожарная машина, пришел патруль — тушить надо. «Никак невозможно, — с глубоким убеждением говорил мужчина. — Фараоновы бумаги жгем. Опять же царские портреты. Никак невозможно!» — И пламя продолжало полыхать386. В тот день, 28 февраля, народ стал уничтожать внешние атрибуты царского самодержавия. Люди взбирались на фасады зданий, к вывескам аптек и магазинов — поставщиков свергнутого императорского дома — и срывали с них гербы с двуглавым орлом и вензели членов царской фамилии. Под радостные крики толпы рушились наземь эти эмблемы ненавистного старого режима. У Аничкова моста в Фонтанку под восторженный гул народа было сброшено несколько двуглавых орлов. Борьба продолжалась. На углу Сергиевской улицы Литейный проспект был перегорожен баррикадой; дула двух орудий, установленных на ней, были направлены к Невскому проспекту. Баррикада была сооружена на случай обороны от царских войск, ожидаемых со стороны вокзалов, и напоминала о том, что опасность для революции еще не устранена. Ho она так и не была использована и все больше заносилась снегом. Революция преобразила весь облик города. Петроград окрасился в красный цвет. На фасадах домов висели красные флаги, на штыках солдатских и рабочих винтовок и шашках казаков были прикреплены куски красной материи, на груди военных и штатских красовались красные банты, пуговицы шинелей и кокарды были обтянуты красными лоскутами. Тротуары были заполнены возбужденными толпами народа. По городу разъезжали грузовые и легковые автомобили с вооруженными людьми и красными флагами, радостно встречаемые толпой. «Очевидно, — пишет свидетель этих дней, — это была первая в истории революция на автомобилях. Как ощетинившиеся огромные ежи, одаренные по воле какой-то сверхъестественной силы способностью молниеносного передвижения, фыркая, визжа и сопя пролетали один за другим, обгоняя друг друга или разъезжаясь при встречах, большие и малые машины с людьми, вооруженными с ног до головы» 387. С капитуляцией основных сил самодержавия сопротивление врага приняло иную форму; оно разбилось на множество отдельных точек, разбросанных по всему городу. В связи с этим рассредоточилась и борьба народа. Ликвидация отдельных вражеских гнезд стала отныне главной военной задачей революции, без разрешения которой победа народа не могла быть прочной и окончательной. В решении этой задачи особенно важное значение имела инициатива и самодеятельность самих масс. В распространявшейся по городу листовке давались советы восставшим рабочим и солдатам: «На крышах домов и в отдельных квартирах засели остатки полиции, черносотенцев и других негодяев. Старайтесь везде снимать их немедленно пулей или правильной атакой. Солдаты, везде поддерживайте порядок... В опасных местах не забывайте посылать разведчиков, держите между постами связь и охранение... He позволяйте хулиганам обижать мирных граждан, не давайте разбивать магазины или грабить квартиры— это вредит делу свободы»388. Рабочие, солдаты, учащиеся по своему почину врывались на чердаки домов и колоколен, штурмовали засады полицейских и жандармов, захватывали их пулеметы и винтовки, расправлялись с врагом, стрелявшим в народ из-за угла. Действия многочисленных наспех сколоченных и слабо связанных между собой революционных отрядов на территории огромного города нашли слабое отражение в документах. Мы можем составить лишь частичное представление о них на основе сообщений, поступивших 28 февраля—I марта в Военную комиссию Государственной думы. В этих сообщениях указывалось, из каких домов ведется пулеметная стрельба, говорилось, что между Народным домом и Петропавловской крепостью действуют правительственные броневики, что в Коломенском районе «городовые забираются на чердаки домов, вооружены пулеметами, производят выстрелы по собраниям групп народа, наводят панику на солдат»389; что полиция устроила засаду за Московской заставой. Военную комиссию просили выслать вооруженные отряды ддя охраны вокзалов, предприятий, учреждений. Санитары лазарета, находившегося в Зимнем дворце, просили «прислать туда отряд войск, чтобы арестовать скрывающихся там лиц, прекратить стрельбу с крыш из пулеметов и. охранять дворец. Дворец сейчас ни в чьей власти. Часовые сняты, но внутри еще сторонники царского правительства». Караул запасного батальона Кегсгольмского полка, охранявший здание Сената, просил дать указание, что делать и чьим распоряжениям подчиняться, считая, «что оставить на произвол судьбы здание Сената было бы преступлением ввиду громадной важности находящихся там документов» 34. В Военную комиссию поступили требования о высылке солдат для охраны Петроградского патронного склада, Охтенского порохового завода, завода взрывчатых веществ и других предприятий. Начальник Главного артиллерийского управления генерал А. Маниковский просил Военную комиссию сделать распоряжение о допуске его в здание Управления и предлагал обратиться к рабочим с призывом встать на работу и организовать охрану заводов. «Я бессилен что-либо сделать сам. Помогите, пожалуйста», — писал Маниковский. Члены Военной комиссии отдавали многочисленные распоряжения по водворению порядка в тех или иных районах города, занятию правительственных учреждений, отправке оружия, охране предприятий и т. д. Эти распоряжения подписывались обычно Энгельгардтом, Филипповским, Пальчинским, Масловским (Мстиславским), Потаповым, иногда Тумановым, Чико- лини, Димитриевым и другими членами или сотрудниками Военной комиссии. Военная комиссия предписывала встретить воинские части, прибывавшие на Балтийский вокзал, занять водопроводную станцию на Шпалерной улице, доставить с Патронного завода 20 тыс. патронов, отправить бронированные автомобили на Николаевский вокзал и т. д. Воцнским частям предлагалось занять и охранять центральную телефонную станцию, Государственный банк, Царскосельский вокзал, электрическую станцию Бельгийского общества, сберегательную кассу, главное здание телеграфа, Николаевский вокзал, Эрмитаж, музей Александра III, склад огнестрельных припасов и т. п. Прапорщику Любавскому было приказано «принять командование над юнкерами Николаевского инженерного училища», штабс-капитану Мягкову — «принять командование Волынским полком», прапорщику Андрусову — «вступить в командование своими людьми Павловского полка», прапорщику С. Иванову — «отправиться на Петроградскую сторону для поддержания порядка на улицах», полковнику Цемирову — «принять меры к поддержанию порядка в своем 3-м железнодорожном рабочем батальоне» и т. п. Было подписано приказание «вольноопределяющемуся Таирову Дмит рию и рядовому Маяковскому Владимиру произвести выборы представителей в военно-автомобильной школе, организовать ремонт машин» 390. Впоследствии, подводя итоги своей работы, Военная комиссия писала, что она выполняла в эти дни роль штаба революции. «Серьезность момента, противодействие сторонников деспотизма, отсутствие планомерности, неожиданность и техническая сложность событий, опасение за успех революции требовали власти и руководящего начала. Временный комитет дал власть Военной комиссии, которая дружной энергичной работой в согласии с Исполнительным комитетом Совета рабочих и солдатских депутатов довела дело переворота до победного конца»36. Ho роль Военной комиссии не была столь релика, как сказано в этом документе; в подавляющем большинстве случаев массы действовали по собственной инициативе, не дожидаясь распоряжений сверху. Предписания Военной комиссии исполнялись далеко не всегда, причем иногда их неисполнение было вызвано недоверием к самой Военной комиссии, тогда требовали, чтобы ее предписания были подтверждены Советом рабочих депутатов или левыми депутатами Думы. С. Мстиславский рассказывал: «Люди приходят, уходят, сменяются. Требуют нарядов, приказов. И я пишу их, листок за листком, все на тех же думских бланках. И чудится, словно в крутящийся вихрь какой-то выбрасываю я эти жалкие, никчемными знаками исчерченные, ничего не меняющие, бессильные лепестки. Te, кто получают приказы, не выполняют их; те, что действуют, действуют без приказа»391. Распоряжения Военной комиссии нередко опаздывали, то или иное учреждение оказывалось занятым восставшими без всякого предписания. Многих командиров и начальников, назначенных Военной комиссией, солдаты не признавали. Важные объекты охранялись рабочими и солдатами по собственному почину. Военной комиссии приходилось задним числом оформлять то, что было уже сделано восставшим народом. И все-таки ее деятельность имела положительное значение. Она вносила известное организованное начало в действия народных масс. В эти дни в Петрограде появилась угроза стихийных анархических выступлений и эксцессов. Грабители, уголовные преступники, выпущенные из тюрем, хулиганы и тому подобные элементы пытались грабить магазины и квартиры и захватывать винные склады. Агенты царизма нередко провоцировали такие эксцессы, чтобы в погромах и грабежах утопить революцию. Ho эта вражеская провокация пресекалась самим народом. В некоторых случаях сведения о грабежах и других эксцессах оказывались преувеличенными, а иногда даже ложными; они нередко сознательно распространялись сторонниками старого порядка, чтобы вызвать замешательство в лагере восставших и дискредитировать дело революции. В борьбе против нарушителей революционного порядка решающую роль играли рабочие. Это вынуждены были признать и представители буржуазного лагеря. В письме, поступившем 2 марта в Петроградскую городскую думу, говорилось: «Строго выдержанным и организованным выступлением рабочих масс не только общественные учреждения, заводы и т. п., но и вся столица были ограждены от поползновения черни воспользоваться удобным случаем для грабежа и других эксцессов и что всякие попытки в этом направлении были немедленно и настойчиво подавлены вооруженной силой» 392. Свержение царизма со всей остротой выдвинуло вопрос о власти. От решения этого вопроса зависел ход дальнейшей борьбы и результаты самой революции. Какая же борьба развернулась вокруг вопроса о власти на другой день после решающего сражения с царизмом?