§ 1. Противодействие крестьянского населения раскулачиванию

По утверждению представителей власти раскулачивание проводилось при активном участии широких слоёв крестьянства. Секретарь областного комитета ВКП(б) ЦЧО И.М. Варейкис 18 февраля 1930 г.

В советской историографии также отмечалось, что раскулачивание было поддержано широкими слоями сельского населения. П.Н. Шарова, например, утверждала: «Трудящиеся массы крестьянства одобряли решения партии и Советского правительства, отвечающие их коренным интересам и предлагали са-

~ ~ 3

мые решительные меры к немедленной ликвидации кулацких хозяйств» . Н.А. Ивницкий в 1972 г. писал: «Сотни тысяч бедняков и батраков активно включились в последний, решительный бой с кулачеством, отбирали нажитое на эксплуатации трудового крестьянства имущество, изгоняли кулаков из сёл и деревень, станиц и хуторов. Трудно было в разгар массового колхозного дви-

4

жения сдержать стихийное возмущение крестьянства против эксплуататоров» . Однако такая односторонняя характеристика отношения крестьян к раскулачиванию не отражает всего разнообразия в их настроении и поведении, поскольку среди них были как сторонники, так и противники раскулачивания.

На материалах Борисоглебского округа покажем наиболее типичные формы противодействия крестьян раскулачиванию, выясним действительные причины и мотивы их протестного поведения.

Одной из «наиболее тяжёлых по своим экономическим последствиям форм крестьянского протеста против насилия в коллективизации, - как считал Н.А.

Как видно из приведённых данных, больше всего уменьшилось поголовье продуктивного скота: овец - почти на половину, свиней - на 2/3. Это, безусловно, вело к снижению обеспеченности необходимыми продуктами питания не только сельского, но и городского населения. Сокращение лошадей, основной тяговой силы в полеводстве, почти на 20 тысяч голов не могло не ухудшить условия развития всего сельскохозяйственного производства. Одной из причин массового убоя скота, по мнению исследователя Е.А. Кирьяновой, было стремление зажиточных крестьян сократить своё хозяйство, чтобы оказаться в категории «маломощных»⁹. Таким способом они надеялись избежать раскулачивания.

Чтобы остановить уничтожение скота, местные власти, согласно постановлению ЦИК и СНК СССР «О мерах борьбы с хищническим убоем скота» от 16 января 1930 г., могли лишать этих хозяев права пользования землёй, конфисковывать у них скот, сельхозинвентарь, а также привлекать к уголовной ответственности с лишением свободы на срок до двух лет с выселением¹⁰.

Некоторые крестьяне, боясь раскулачивания, бросали своё хозяйство и меняли местожительство.

Бегство крестьян из сёл и деревень проявилось и в Борисоглебском округе. Так, председатель Мордовского райисполкома Лифановский на заседании бюро райкома ВКП(б) 26 января 1930 г. заявил, что «в Мордово кулаки уже удирают, бросают всё» . О том, что кулак «бежит со своим имуществом» в Жердевском и Токарёвском районах, сообщал и уполномоченный областной власти Коган¹⁴. О 80 случаях бегства кулаков из Песок докладывал обкому партии секретарь Борисоглебского окружкома Колесников¹⁵. Что подобные случаи не были единичными, указывают и меры, предпринятые местными властями для пресечения бегства кулаков. Бюро Мордовского райкома партии, например, предложило районному административному отделению «отобрать подписки от намеченных к выселению об их невыезде из пределов района без разрешения»¹⁶. Подписки о невыезде отбирались и в Верхне-Карачанском районе, что вызвало у кулаков «паническое настроение». В информационной сводке районного административного отделения от 11 февраля 1930 г. сообщалось: «Некоторые из них без разрешения на то власти выехали неизвестно куда, несмотря на то, что за ними ведётся наблюдение, не снимаясь с учёта как в сельсовете, а также и с учёта военнобязанных (Макарово, В-Карачан), по негласным сведениям побег совершают в Сибирь» . Как видим, власть не везде могла воспрепятствовать бегству крестьян из деревни.

Чтобы уберечь своё имущество от конфискации, крестьяне пытались его спрятать. В Верхне-Карачанском районе, как докладывал 24 января 1930 г. окружному руководству начальник РАО, кулаки «измышляют все хитро»: в ночное время увозят своё имущество в другие места, а некоторые крестьяне им помогают, прячут их сундуки и деньги в ямы.

Согласно установке центральной власти, списки подлежащих раскулачиванию хозяйств, должны были обязательно обсуждаться и затем утверждаться на собраниях бедноты. Однако далеко не везде бедняки давали своё согласие на раскулачивание односельчан, открыто заявляя, что кулаков в селе нет. Характерным примером является позиция крестьян Михайловского сельсовета Жер- девского района. Вот что сообщал об этом в Воронеж уполномоченный Коган: «Мы собрали там собрание бедноты человек 35, на котором поставили ряд вопросов, связанных с ликвидацией кулака как класса и коллективизацией. В этой деревне не нашлось ни одного кулака для раскулачивания, и стоило нам только открыть рот по вопросу о раскулачивании, как женщины организованно стали защищать положение, что никакого кулака у нас нет, не было, что это всё выдумки, что действительно есть часть людей, которых мы считаем кулаками, а на самом деле это благодетели бедноты и если бы не они, то бедняки давно бы померли с голода. Один комсомолец выступил против и сказал, что этот самый

Яков Г ригорьевич, которого защищают женщины, есть настоящий кулак. В результате этого, если бы мы свободно дали произойти событиям, то этого комсомольца разорвали бы в клочки»²².

На наш взгляд, поведение крестьян отражало реально существовавшие отношения между различными слоями сельского населения. Ведь именно зажиточные хозяева являлись в то время надёжным и единственным гарантом выживания, своего рода социальным страховщиком бедноты. Они оказывали своевременную и ощутимую помощь своим односельчанам при пожарах, неурожаях и других трудных жизненных ситуациях. Будучи мастеровыми куста- рями-умельцами (мельниками, кузнецами, сукновальщиками), они обеспечивали односельчан необходимыми товарами и услугами. Подтверждением нашей точки зрения может служить такой пример. 24 марта 1930 г. в селе Новая Кир- сановка Алешковского района проводился пленум сельсовета с участием бедноты, где обсуждались два вопроса: о необходимости выселения двух кулаков- мельников, лишённых прав гражданства, и об аресте трёх кулаков за антиколхозную агитацию. Беднота и члены сельсовета, как сообщается в оперативной сводке оперативной группы Борисоглебского окружного отдела ОГПУ от 26 марта 1930 г., категорически отказались от выселения кулаков и вынесли постановление: «С выселением кулаков-мельников не согласны». Беднота заявила: «Кулаки-мельники, которых Вы хотите выселить, являются нашими благодетелями и кормильцами, а поэтому мы выселять их не допустим». Беднота и члены сельсовета воспрепятствовали также и аресту за антиколхозную агитацию трёх кулаков. Для выявления инициаторов таких действий в село выехал член опергруппы. Им были приняты «оперативные меры» .

С началом конфискации имущества у зажиточных хозяев противодействие крестьянства раскулачиванию приобрело более решительный и упорный характер. Покажем это на примерах событий, произошедших в ряде сёл Таловского района. Так, в селе Тройня 3 февраля 1930 г. сельсовет приступил к взысканию штрафа у несдатчиков зерна в общественный семенной фонд И.Ф. Субботина и

А.Д. Ершовой. Около их домов собралось 200 человек. С криками «Не дадим штрафовать и не дадим никого грабить» толпа начала наступать на председателя и других членов сельсовета, угрожая их убить.

27

лись .

В селе Красное 6 февраля 50 человек помешали членам сельсовета производить опись имущества в доме М.З. Гусева. Собравшиеся выкрикивали: «Раскулачивать мы не дадим, бей активистов, сов. работников, коммунистов!» Затем толпа направилась к дому Т.А. Мельникова, где в это время председатель

сельсовета вместе с другим членом сельсовета описывали имущество, и также

28

не дала раскулачить .

В посёлке Ильинка 12 февраля членам сельсовета и земуполномоченному Д.К. Катокину не удалось описать имущество у И.С. Коновалова. Им помешали около двух десятков местных жителей, выкрикивавших: «Мы Вас не признаём, комиссии содействия не подчиняемся, вы пришли нас грабить, уходите туда, откуда пришли» . Когда на следующий день в посёлок прибыл председатель сельсовета с двумя членами комиссии содействия подготовки к весеннепосевной кампании Орловым и Пузырёвым и 6 членами бригады по коллективизации, к дому Коновалова собралось уже около 150 человек. С криками: «Семян у нас нет, засыпать семенные фонды не будем, раскулачивать никого не дадим, вы нас грабите» - они не допустили производить опись. Члены бригады были избиты, на некоторых из них - порвана одежда. Всем прибывшим пришлось бежать . Когда члены сельсовета попытались изъять имущество у Я.Н. Забродина, тот заявил: «Я вас не признаю, имущество своё не отдам». Его поддержали односельчане . Через два дня председатель сельсовета с двумя членами сельсовета и одним милиционером хотели раскулачить П.Н. Медведева, но и им воспрепятствовала толпа из 60 человек .

В течение двух дней, 12 и 13 февраля, 150 жителей Казанки защищали от раскулачивания своих односельчан, выкрикивая: «Не будем сдавать семенной материал и долой колхозы». Члены сельсовета и бригады были избиты . Во 2-м Шанинском сельсовете толпа не позволила увезти изъятые у Г.Ф. Найдёнова, Н.И. Кудряшёва и других зажиточных крестьян семена, сбросив их с саней³⁴.

В селе Красное 15 февраля проходил пленум сельсовета. Узнав об этом, около 80 крестьян подошли к зданию сельсовета и начали кричать: «Не нужно никакого раскулачивания, не нужно семенных фондов, бей активистов, не арестовывайте без нашего ведома никого». Уполномоченные бригады и уполномоченный куста колхозов (объединения колхозов. - Е.Т.) Болтыхов вынуждены были из села бежать. В 4 часа дня жители стали расходиться, а некоторые из них, в основном женщины, направились на квартиру уполномоченного бригады Коновалова и частично её разгромили³⁵.

19 февраля в селе Новая Чигла сельсовет приступил к конфискации имущества у М.И. Махинова. Около его дома быстро собралась толпа до 200 человек и не дала провести раскулачивание. Из толпы раздавались выкрики, что «если что-либо с Махиновым сделаете, то Вас убьём, и что у нас нет кулаков»³⁶.

Подобное сопротивление конфискации имущества оказывалось и в других районах округа. Так, в селе Борисовке Мордовского района «кулаки сумели сагитировать бедноту, в результате чего раскулачивание и изъятие имущества растянулось на двое суток». Как докладывал 9 марта 1930 г. в областную прокуратуру окружной прокурор Гуцев, было «возбуждено 15 дел по ст. 79 -1 УК, по которым привлечены два кулака и 13 середняков» .

Большое упорство в защите кулаков проявили и крестьяне деревни Горде- нино Полетаевского сельсовета Токарёвского района. 4 марта Василий Фары- кин не дал изъять имущество своего отца, в этом его поддержали односельчане. Бригада, проводившая раскулачивание, вынуждена была покинуть деревню.

Спустя два дня, 6 марта, в Г орденино совместно с бригадой приехал агент уголовного розыска Шеменев. К дому Фарыкина со всех концов деревни стали сбегаться мужчины и женщины. Они отбили у бригады изъятую у Фарыкина корову. Некоторые из соседей Фарыкина появились с вилами. Шеменев «был вынужден вооружиться револьвером и предупредить массу». Сына кулака арестовали и поместили в местную школу. Толпа окружила школу и не расходилась в течение 7 часов. Женщины через окно требовали освобождения арестованного, а мужчины в это время прятались за стенами и в соседних домах. На помощь агенту уголовного розыска по его просьбе из села Полетаево прибыл председатель сельсовета. В районное административное отделение был послан пакет с донесением, но из-за сильной снежной бури его туда не доставили. Однако посылка за помощью в Токарёвку подействовала на толпу: узнав об этом, она «рассеялась», после чего арестованного препроводили в РАО. На 22 марта, как сообщал в окружной административный отдел начальник РАО Уткин, в Полетаево над Фарыкиным назначен показательный суд .

Следует отметить, что участие работников милиции в конфискации имущества у кулаков не везде оказывало на крестьян успокаивающего воздействия. Так, 14 апреля в селе Туголуково Жердевского района сельсовет при содействии двух сотрудников милиции пытался изъять корову у Алексея Кондаурова. Собралась толпа в 150-200 человек. Кондауров стал призывать односельчан к избиению работников милиции и возвращения ему коровы. Толпа, как сообщал в окружной административный отдел начальник РАО Конищев, отбросила работников милиции и, нанеся легкие побои старшему милиционеру Заподавни- кову, отобрала корову³⁹.

Активное сопротивление бедняков и середняков раскулачиванию, на наш взгляд, можно объяснить тем, что большинством трудового крестьянства конфискация имущества воспринималась как грабёж чужого добра. Такой источник благосостояния и благополучия им был чужд. Выступление в защиту раскулачиваемых вызывалось и опасением оказаться самим под угрозой лишения собственности.

После состоявшейся конфискации имущества крестьяне продолжали открыто выражать своё недоволство. Они требовали возврата отобранной собственности её хозяевам. Примечательно, что такие решения принимались вполне демократично: на пленумах сельсоветов и на собраниях граждан. Например, пленумом Ертильского сельсовета Щученского района 11 марта 1930 г. было решено вернуть трём кулакам часть имущества. Как докладывал окружному руководству начальник районного административного отделения, «этим многие недовольны, но сельсоветчики, по частным слухам, пьянствовавшие с раскулаченными, это сделали, причём на пленуме присутствовали все родственники раскулаченных»⁴⁰. В селе Вязовое того же района, по данным оперативной сводки окружного отдела ОГПУ, общее собрание крестьян 26 марта 1930 г. вынесло постановление ходатайствовать перед ВЦИКом о возвращении кулакам имущества, о невырезке колхозам земли и наделении кулаков земельным наделом наравне со всеми, без всякого выдела им земли худшего качества⁴¹. В селе Тихвинке Верхне-Карачанского района, как сообщается в информационной сводке РАО за период с 1 по 15 марта 1930 г., крестьяне, подавшие заявления о выходе из колхоза, также требовали возвращения изъятого при раскулачивании

42

имущества .

Подобные требования иногда сопровождались угрозами. Так, в селе Ар- тюшкино Архангельского района, как сообщал 1 марта 1930 г. в окрисполком уполномоченный Ивлиев, в квартиру уполномоченного Федотова подкинули анонимное письмо, в котором указывалось, чтобы Федотов разорвал список подлежавших раскулачиванию, иначе его убьют. Через несколько дней в него стреляли⁴³. В Жердевском районе, как докладывал в областную прокуратуру 30 марта 1930 г. окружной прокурор Гуцев, в ящик по приёму жалоб при райисполкоме было опущено два анонимных письма, в которых «предлагалось вернуть кулакам имущество, иначе все члены РИКа - будут уничтожены»⁴⁴.

Призывы о возврате изъятого имущества звучали и на многолюдных митингах и собраниях. Например, крестьяне села Александровки Таловского района в течение 10 дней настойчиво требовали возврата конфискованного имущества бывшим хозяевам. 10 февраля около 80 человек явились в здание сельсовета и находились там с 9 до 12 часов вечера, требуя вернуть раскулаченным их имущество. 11 февраля этого добивались уже 200 жителей. 13 февраля толпа в 800 человек настаивала закрыть колхозное собрание и открыть общегражданское, на котором обсудить вопросы о прекращении сбора семенного материала, о разводе по домам обобществлённого скота и о раздаче скота, отобранного у кулаков. 16 февраля около 500 александровцев призывали представителей власти вернуть изъятое имущество, угрожая им побоями. Председателя сельсовета хватали за руки, заставляя идти разводить отобранных коров и другой скот их хозяевам. То же самое требовали сельчане, собравшись в группы из несколько десятков человек, и 17 февраля⁴⁵. 18 февраля жители разогнали бригады, собиравшие семенной материал, и выгнали из села приехавших из райисполкома уполномоченных⁴⁶. На общегражданском собрании, в котором участвовало 700 крестьян, звучали заявления, что «у нас нет кулаков», и требования раздать скот и прекратить раскулачивание. Об этом заявлялось и 19 февраля на общем собрании граждан с участием около тысячи человек . Власть не выполнила требования крестьян, тогда они самовольно разобрали с колхозного двора всех

-48

лошадей .

Также поступили и крестьяне в деревне Алексеевка Жердевского района. Уполномоченные по Алексеевскому сельсовету Ломака, Шемонаев и другие решили весь изъятый у кулаков скот передать Марьинскому колхозу. Скот вывели на улицу для передачи его представителям колхоза. Тут же собралось около 100 крестьян. Находившиеся среди толпы раскулаченные Алексей Панин и Андрей Фомин стали призывать: «Бабы, ребята, берите свою скотину». Хозяева увели скот на свои дворы, но уполномоченные снова его отобрали и передали колхозу. Как докладывал 4 марта в окрисполком старший милиционер Жердевского РАО Сысоев, со стороны раскулаченных сопротивления не оказывалось, только были выкрики, обращённые к коровам: «Маруся, не ходи!», а собравшиеся односельчане кричали, что у них нет никаких кулаков⁴⁹. Попытки возвратить скот раскулаченным хозяйствам предпринимались алексеевскими крестьянами и спустя более месяца, 10 апреля, но уже с большим упорством и решительностью. Подобное сопротивление оказали и жители деревень Макси- мовка и Марьино. Уполномоченный райисполкома при содействии работников милиции там пытался отобрать разобранный скот, но, как докладывал начальник Жердевского РАО, население этому воспрепятствовало. Органы ОГПУ при участии работников РАО и вызванных из окружного административного отдела работников милиции с 15 по 18 апреля принимали меры по наведению порядка. Было арестовано 26 человек, из них 3 кулака, 14 середняков, 2 бедняка, 6 бывших бандитов и один бывший полицейский⁵⁰.

В деревне Ивановке 12 апреля жители помешали передаче в колхоз семенного материала от раскулаченных хозяйств, растащили картофель и корма. Как указано в донесении начальника Жердевского РАО, органами ОГПУ было арестовано три человека, из них двое являлись кулаками и один - бедняком, членом сельсовета⁵¹.

Секретарь обкома ВКП(б) ЦЧО И.М. Варейкис докладывал наркому земледелия СССР Я.А. Яковлеву, что выселение кулаков за пределы области происходило «сравнительно спокойно, без всяких эксцессов», «не было ни одного случая, когда бы возникли какие-либо осложнения при выселении и при перевозке выселяемых» . Между тем, как свидетельствуют документальные материалы, в Борисоглебском округе сопротивление выселению кулаков оказывалось. Так, в Жердевском районе в деревне Ивановка Михайловского сельсовета 25 марта 1930 г. толпа в 100 человек помешала выселить три семьи. В селе Вос- кресёновке того же сельсовета при выселении трёх семей собралась толпа крестьян в 50 человек и не допустила вывоза их из села. В селе Тафинцево Вязовского сельсовета 100 крестьян воспрепятствовали выселению двух семей. В селе Ивановке категорически отказались от выселения трёх кулаков члены Рыбинского сельсовета, заявившие, что они подчиняются только народу. В Алек- сеевку, Ивановку, Тафинцево и Воскресёновку выезжали члены опергруппы окротдела ОГПУ с отрядами коммунистов. Были приняты меры к выявлению инициаторов сопротивления выселению кулаков в селе Ивановке .

Активно противодействовали вывозу раскулаченных и жители села Кисельное Русановского района. Собравшаяся по набатному звону 23 марта в 6 часов утра толпа около 1 000 человек помешала выселению Д.И. Дабанина. Крестьяне самостоятельно открыли собрание и создали комиссию по пересмотру раскулаченных хозяйств, в которую вошли кулаки и два члена партии. Комиссия постановила раскулачить одного коммуниста. Для наведения порядка в Кисельное выезжали уполномоченный окротдела ОГПУ и начальник районного административного отделения⁵⁴. Прибывшая 25 марта в село опергруппа окротдела ОГПУ «изъяла» трёх кулаков, инициаторов выступления, и возвратила члену партии отобранное у него имущество⁵⁵.

Чтобы крестьяне не мешали проводить намеченную операцию по вывозу кулаков, власть применяла методы запугивания. Так, в райцентре Мордово 22 марта 1930 г. на крик выселяемого Сергея Боева собрались односельчане. Увидев их, председатель сельсовета Ширяев и комсомольцы в панике кинулись бежать. Инспектор районного административного отделения Попов, не испугавшись толпы, вынул лист бумаги и сделал вид, что записывает участников сборища. Это подействовало на крестьян, и в течение 10 минут толпа рассея- лась⁵⁶. Однако чаще всего многолюдный протест не позволял представителям власти сразу осуществить запланированный вывоз раскулаченных.

Крестьянами предпринимались также попытки вернуть выселяемых уже с пути следования их к пунктам сбора. Приведём один, но достаточно яркий пример. В селе Алексеевке Жердевского района 23 марта были «изъяты» две кулацкие семьи. Однако при выезде из села около речки Бурнак подводы с выселяемыми встретила и остановила толпа крестьян в 300 человек с вилами, железными лопатами и тяпками. Из села вслед за «изъятыми» кулацкими семьями гнались две подводы. В одной из них был комсомолец - родственник кулака. Догнав обоз, крестьяне «путём угроз» «отбили» эти семьи у сопровождавшей их группы и увезли с собой. Крестьяне выкрикивали: «Всю ночь будем дежурить, но ни одного кулака не дадим изъять, ничего нам власть не сделает, разобрали свой скот, разберём ещё и семена». Жителям Алексеевки помогали в этих действиях крестьяне деревень Марьино и Михайловки .

Аналогичные попытки не допустить выселения односельчан предпринимались крестьянами и в других округах ЦЧО. Об этом сообщается в сводке областного административного отдела за 22 марта 1930 г. В селе Самодурово Фа- тежского района Курского округа 18 марта во время изъятия кулацких семей толпа в 700 человек оказала сопротивление членам сельсовета и представителям РИКа. Отряд милиции и члены партии в количестве 15 человек предложили крестьянам разойтись, но те не подчинились. Из толпы по отряду было произведено два выстрела. После этого милиционеры дали один выстрел в воздух, и жители разбежалась. Для «улаживания волнения» на место выехали помощник

58

окружного прокурора и другие должностные лица .

В селе Нижнее Турово Советского района Старо-Оскольского округа при выселении кулаков собралась толпа в 500-700 человек. Крестьяне стали бить в набат, требуя освобождения подлежащих выселению односельчан. При этом они обезоружили двух милиционеров и одного комсомольца. Находившихся там уполномоченного ОГПУ, начальника РАО и уполномоченного РИКа толпа не тронула, а наоборот допустила разговаривать с жителями. На место выехали секретарь райкома, председатель райисполкома, уполномоченный окрисполко- ма, уведомив окружные учреждения, что в помощи они не нуждаются и ликвидируют беспорядки своими силами⁵⁹.

Выселению кулаков воспрепятствовала 3 апреля 1930 г. и толпа в селе Тростинец Велико-Михайловского района Старо-Оскольского округа. Кулаки растащили конфискованное имущество, выгнали из домов бедняков. Уполномоченным РИКа толпа предложила под угрозой расправы покинуть село. На место выехала опрегруппа с 15 милиционерами. Об этом Полномочный представитель ОГПУ по ЦЧО Н.Н. Алексеев в тот же день в 23 часа 30 минут доложил по телеграфу заместителю председателя ОГПУ Г.Г. Ягоде⁶⁰.

Выселению кулаков, как сообщал Н.Н. Алексеев, сопротивлялись и в Тамбовском округе. В селе Сабинка Моршанского района толпа в 200 человек избила уполномоченных, выгнала членов сельсовета из помещения, заявив, что не допустит изъятия кулаков, «хотя бы приехала вооружённая сила». В село был послан отряд коммунистов. Толпа в 200-300 человек не давала выселить кулаков в сёлах Кершинские Борки и Чиркино. И туда отправились оперативные работники с отрядом коммунистов из 30 человек. В райцентре Алгасово выселению кулаков воспрепятствовала толпа женщин, также заявившая, что не допустит выселения, «хотя бы и была прислана вооружённая сила». На место выехали оперативный работник окружного отдела ОГПУ и заместитель председателя окрисполкома с отрядом из 20 человек⁶¹.

Проведение раскулачивания вызвало в стране массовые крестьянские выступления. За первые два месяца 1930 г. в СССР произошло 1 467 таких выступлений⁶². В Центрально-Чернозёмной области с января по 15 марта 1930 г. было учтено 265 выступлений: в январе - 60, в феврале - 82, в марте - 123⁶³. В записке начальника СОУ ОГПУ Е.Г. Евдокимова, адресованной 7 марта 1930 г. И.В. Сталину, указывалось, что по количеству участвующих в выступлениях область «занимает первое место»⁶⁴. Как верно отмечает исследователь Л. Виола, в ЦЧО деревни были достаточно большими, а их население в целом однородным как в социальном, так и в экономическом отношении, что повышало вероятность участия в восстании всех жителей, а сравнительно высокая плотность населения позволяла поддерживать тесный контакт между мятежными деревнями⁶⁵. По данным информационного отдела ОГПУ, в числе округов ЦЧО, наиболее «поражённых» крестьянскими волнениями, значится и Борисоглебский округ. В январе 1930 г. здесь было зафиксировано 4 массовых выступления, в феврале - 15 выступлений⁶⁶.

О некоторых из этих выступлений упоминается в отдельных работах⁶⁷, обстоятельного же их освещения в литературе пока нет. В советской историографии всем волнениям, произошедшим в период коллективизации, давалась однозначная оценка как кулацким, контрреволюционным. Современные исследователи в основном отмечают их антиколхозную направленность. Однако ограничиваться только такой характеристикой нельзя. Для получения более объективного представления о политической обстановке в деревне необходимо воссоздать полную и достоверную картину событий. Попытаемся это сделать на примере крестьянских выступлений, произошедших зимой 1930 г. в Таловском районе Борисоглебского округа.

В селе Никольском волнение крестьян началось 30 января 1930 г. в связи с предпринятыми местной властью арестами некоторых зажиточных хозяев. Собравшаяся толпа (около тысячи человек) потребовала разъяснения, за что арестовывают их односельчан. О мотивах протестного поведения крестьян можно судить по звучавшим в толпе призывам: «У нас нет кулаков, какие тут кулаки, когда все сидим без хлеба и скота. Пусть тогда берут всех нас, а то по одному они всех нас переарестуют и передёргают, не надо давать ни одного, пусть всех берут!». Шумно демонстрируя свое несогласие с политикой раскулачивания, крестьяне, однако, никаких других действий против власти не предпринимали, а затем и вовсе разошлись по домам. Представители власти к населению не вышли и не дали никаких разъяснений, но в то же время запросили по телеграфу помощи у районного руководства. Уже вечером 30 января в Никольское прибыла группа ответственных работников: начальник Таловского районного административного отделения М.П. Черенков, старший милиционер Спорыхин, наряд из восьми вооружённых милиционеров, уполномоченный окружкома ВКП(б) и окрисполкома Д.А. Яковлев, председатель райколхозсоюза Н.З. Ме- хедов, райуполномоченный ОГПУ Чернов, старший инспектор окррозыска П.Ф. Яненко. Они попытались арестовать некоторых жителей села, что привело к новому всплеску недовольства никольцев. В селе поднялся женский крик. Несмотря на глубокую ночь, крестьяне быстро выходили из домов и направлялись к площади. У церкви собралось 600-800 человек. Преимущественно это были женщины и несовершеннолетняя молодежь. Толпа, «вооружённая камнями, палками, вилами, лопатами» с криками: «Бей коммунистов, бандитов, долой грабителей и насильников, не дадим в обиду наших отцов и благодетелей!» с церковной площади устремилась к правлению колхоза. Там её встретили милиционеры и местные партийцы, рассыпавшись цепью⁶⁸. Из толпы доносилось: «Нам не нужна Советская власть. Кулаков у нас нет, и мы их вам не выдадим. У нас все пролетарии. Если вы сейчас выселяете кулаков, то доберётесь и до нас - бедноты»⁶⁹. Следует отметить, что представители власти в создавшейся обстановке проявили достаточно выдержки и благоразумия, чтобы не допустить кровопролития. Мехедов, Чернов и Яковлев вышли навстречу жителям, призывая их остановиться, близко не подходить и слушать, что им будут говорить . Но их слова перебивались стуком лопат, руганью и криками: «Бей их!», «Грабители!» , «У нас нет кулаков!» . Когда крестьяне подошли почти вплотную, работники, предупредив, что за их головы придётся отвечать сторицею, объявили, что в бедноту и середняков они стрелять не намерены, и уговаривали не вынуждать их на этот последний шаг. Предлагая следующим утром на специальном собрании поговорить обо всём, они просили собравшихся разойтись по домам . Сдерживание толпы продолжалось до 3 часов ночи . Уговоры подействовали, народ стал успокаиваться. Около 600 человек отступили к церковной ограде, а Мехедов, Чернов, Яковлев, Рязанов, подойдя к оставшимся, ещё в течение часа вели с ними беседу⁷⁵. Только с рассветом жители разошлись⁷⁶. Утром противостояние власти и крестьянства возобновилось. Народ потребовал открыть собрание граждан села. Предложение председателя райколхозсоюза Мехедова удалить кулаков с собрания было встречено возгласами: «Нет их у нас! Не дадим!» , «У нас в Никольске кулаков нет!» , «Это выдумка сельского совета», «Они лишены избирательного права неверно, они раньше были батраками», «Арестовывать в Никольском никого не дадим» , «У нас нет кулаков! Все мы стали одинаковы и равны!» . Не сумев разубедить крестьян, Мехедов ушел с собрания в здание сельсовета . Пошумев, разошлись и крестьяне.

На выступление никольцев незамедлительно отреагировало и окружное руководство. 31 января к 15 часам в Никольское прибыли начальник окружного административного отдела Ерофеев, инспектор уголовного розыска с 10-ю милиционерами, начальник окружного отдела ОГПУ Вейнберг с сотрудниками, комиссар авиашколы с 55-ю курсантами . В это время в селе было спокойно. Начались аресты «кулаков». А спустя полчаса по улице забегали жители, собираясь около церкви. Красноармейцы, милиционеры, сотрудники железнодорожной охраны начали убеждать людей разойтись. Начальник окротдела ОГПУ Вейнберг, начальник окрадмотдела Ерофеев пытались разъяснять крестьянам, что они действуют неверно, что это дело не бедняков, не середняков, а кулаков. В ответ на предложения разойтись жители шумели: «Стреляй нас!» . Как докладывал в областной административный отдел Ерофеев, их пришлось разгонять «силой» . Село было взято под контроль военными и милицейскими патрулями. Для связи с руководством округа из Борисоглебска были вызваны 3 учебных самолета. Аресты кулаков продолжились. Всего арестовали 18 жителей села . На следующий день, 1 февраля, арестованных под конвоем направили в Борисоглебск, с ними следовали начальник ОГПУ Вейнберг и его сотруд- ники⁸⁶. Порядок в Никольском был восстановлен, все красноармейцы покинули село. Сотрудники ОГПУ начали следствие, которое велось в чрезвычайном порядке.

Участие в усмирении никольских крестьян и районного, и окружного руководства прямо свидетельствует об опасении власти распространения протестных действий в других селениях и её стремлении это предотвратить. Однако рост недовольства крестьянства продолжился. В селе Новая Чигла причиной к выступлению, как отмечал начальник окружного административного отдела Ерофеев, «главным образом, послужило то, что местному священнику было предложено вывезти семенной материал - он не вывез и подвергся пятикратному штрафу, а когда и штраф в количестве 140 пудов им был не выполнен, то приступили к описи разного движимого имущества - собравшаяся толпа воспрепятствовала изъятию его» . Исследованные нами архивные документы позволили установить, какие требования выдвигали крестьяне, какие действия они совершали, и что предпринимала местная власть для успокоения населения. 1 февраля 1930 г. группа женщин из 50 человек стала требовать от сельсовета дать им подписку о том, что «у них не возьмут попа А.М. Щёголева», у которого в этот день за невыполнение контрольного задания по сдаче семенного материала было изъято имущество на сумму 547 руб., хотя земельного надела он не имел. Они также потребовали, чтобы не закрывали церковь. В это время на площади против сельсовета собралось до трёхсот женщин. Толпа направилась к складу, где хранилось конфискованное у раскулаченных имущество, но

местным работникам «путём разъяснения» удалось увести людей в помещение

88

театра, где состоялся митинг, после которого все разошлись .

2 февраля толпа в 500 человек потребовала освободить арестованного священника Антонова и всех кулаков, прекратить раскулачивание, возвратить кулакам их имущество . Крестьяне возмущённо кричали, «что их насильно сгоняют в колхоз, в который они не хотят идти, непосильно обложили семматериалом, т.к. и без того их местная власть ограбила, напрасно сажают попов и грабят их имущество.

3 февраля у сельсовета собралось до двух с половиной тысяч жителей, преимущественно женщин. Среди них были и приезжие из посёлков и хуторов Осиновского, Воскресенского и 2-го Вознесенского сельсоветов. По требованию этой многолюдной толпы под открытым небом началось сельское собрание, председателем которого была выбрана неграмотная беднячка Матрёна Костылёва, а секретарём - «крепкая середнячка» Татьяна Федодеева. В повестку дня по предложению сельсовета включили два вопроса: значение подготовительной работы к весенне-посевной кампании и революционная законность. Но об этом местным работникам пришлось говорить мало, так как собравшиеся не хотели их слушать, и слово для выступления предоставлялось женщинам, находящимся в толпе. Татьяна Федодеева призывала не вступать в колхоз. Требование Екатерины Слизковой о том, что «нужно освободить забранных властью попов и кулаков», было встречено громкими продолжительными аплодисментами. В поддержку кулаков высказалась и беднячка Наталия Дементьева, член президиума 1-го Ново-Чигольского сельсовета⁹⁰. Из толпы были слышны голоса: «Кулаков у нас нет!», «Надо раскулачить коммунистов и лишить их права голоса»⁹¹. Когда член президиума Таловского райисполкома Малоброцкий объявил о закрытии собрания, возмущённые жители, «захватив в свои тесные кольца всех присутствующих отдельных работников», стали настаивать на продолжении собрания, при этом председатель сельсовета Долгушин получил не-

92

сколько ударов . Пошумев до 5 часов вечера, жители, как и в предыдущие дни, ушли домой . 4 февраля на базарной площади вновь собралось около тысячи человек. Местные и приехавшие районные работники «влились» в массу, давая разъяснения по вопросам недовольства граждан. С наступлением темноты все разошлись. Как свидетельствуют документы, жители Новой Чиглы также были не согласны с политикой раскулачивания. Их требования были вполне обоснованными. Противодействие крестьян ограничилось здесь лишь шумным протестом. Начальник Таловского районного административного отделения Черенков и агент уголовного розыска Мукосеев отмечали, что за все эти дни «какое- либо вооружение у массы отсутствовало»⁹⁴. Они сообщали в окружной административный отдел: «В настоящий момент в Чигле спокойно, т.к. проводились всевозможные собрания с бедняцким и середняцким активом и приступлено к практической работе в частности по налаживанию дел коллективизации»⁹⁵. 5 февраля крестьяне «продемонстрировали по селу» «Красным обозом» и свезли на общий двор весь свой сельскохозяйственный инвентарь⁹⁶.

Чтобы не допустить дальнейшее распространение массовых крестьянских выступлений, власть предпринимает следующие меры.

7 февраля 1930 г. начальник Таловского районного административного отделения М.П. Черенков обратился в президиум райисполкома с ходатайством за счёт ассигнования особой статьи бюджета РИКа дополнить штат сотрудников, чтобы иметь для постоянного дежурства при РАО или одного штатного по-

97

мощника, или двух старших милиционеров и трёх ведмилиционеров .

В тот же день, 7 февраля 1930 г., состоялся пленум Таловского райкома ВКП(б), на котором с докладом «Уроки Никольского и Чигольских событий» выступил уполномоченный окружкома и окрисполкома Д.Я. Яковлев . В прениях по докладу были названы такие причины волнений. События в Чигле «произошли исключительно из-за неправильного раскулачивания, начавшегося с ареста попа и конфискации предметов первой необходимости», а также из-за «отбора у попа мелких вещей»⁹⁹. В принятом постановлении отмечалось: «Кулак ликвидировался административно - без мобилизации общественного мнения и инициативы бедняцко-середняцких масс. Классовый принцип раскулачивания подменялся административным отбором «барахла», а не средств орудий производства (Чигольский сельсовет), отбором у попа мелких домашних предметов - очков, гребешков, панталон и проч. Метод раскулачивания использовался в первую очередь на ликвидацию «поповства», без увязки с углубленной работой и инициативой масс»¹⁰⁰. Указаны были также и нарушения, допущенные при создании семенных фондов: «Порядок раскладки семфондов противоречил законодательству и ориентировался не на реальность обеспечения семенами ярового посева, а использовался как метод раскулачивания. Семфондом переобложен не только кулак, но и некоторая часть середняка (Чигольский сельсовет), середняцкие хозяйства, платящие с/х налог до 10 руб. облагались в отдельных случаях от 300 до 800 пудов зерна и клубнеплодов»¹⁰¹.

Пленум признал, что со стороны партийных ячеек «не проявлено должного своевременного реагирования предупредительного характера до непосредственного разгара волнений, путём усиления работы с беднотой и батрачеством». Было принято решение снять с работы секретаря Никольской ячейки Алешникова «за слабость руководства, нераспорядительность и паникёрство», немедленно переизбрать состав сельсоветов, отменить раскладку семфондов, «увязав порядок раскладки с действующими директивами, обеспечивая реальный сбор семфонда, а не барахление». Одновременно предлагалось укрепить административный отдел в районе и по участкам, «путём качественного подбора милицейского состава и замены начальника РАО, тов. Черенкова за проявленную растерянность и паникёрство с работы снять». Наряду с этим, в целях «обеспечения охраны революционной законности», пленум счёл необходимым «за счёт ассигнования местного бюджета» «иметь специально на районе уполномоченного ОГПУ - хотя бы за счёт ассигнования местного бюджета» .

Уполномоченный окружкома и окрисполкома Д.Я. Яковлев сообщил секретарю окружкома Колесникову, что, по его мнению, способствовало росту недовольства крестьян и что привело к выступлениям: «В результате обследования Никольского, Чигольского и Трайнянского с/советов - установлены факты извращения политики «раскулачивания», а именно: масса остается в стороне от осуществления мероприятий «раскулачивания» и таковое проходит в большинстве административным путем и в лучшем случае лишь при инициативе Пленума с/с. Есть случаи разменивания на мелочи и недооценки настроения масс. Так, например, факт поголовного отбора имущества у попа, вплоть до отбора домашних вещей (расчёсок, рубашек, рваных брюк и т. д.), что вызывает ропот со стороны религиозного крестьянства» . Далее он делает вывод: «Крестьянская волынка, имевшая место в Таловском районе, объясняется активным сопротивлением кулачества и подогревалась рядом принципиальных и практических ошибок и искривлений, допущенных местными парт. и сов. организация-

ми»

Таким образом, причины крестьянских выступлений властью были установлены, и некоторые ответственные работники привлечены к ответственности. Секретарь окружкома партии Колесников уже 13 февраля 1930 г. поспешил доложить по телеграфу в обком: «Волынок подобным Таловским остальным районам не наблюдается»¹⁰⁵.

Между тем, в самом Таловском районе сопротивление крестьян раскулачиванию не прекращалось, а, напротив, охватывало новые селения. Политическая обстановка в районе с середины февраля 1930 г. становилась всё более напряжённей. О том, какими мерами власть намеревалась сдержать рост массовых волнений, можно судить по письму начальника Таловского районного административного отделения М.П. Черенкова, адресованному 19 февраля 1930 г. в окружной административный отдел. В нём изложена такая просьба: «В виду неблагополучности в районе в связи с проводимыми политическими кампаниями, считаю необходимым ходатайствовать перед Вами о присылке нам во временное пользование, как запас на всякий случай, винтовок 6 штук, патрон к ним 1500 шт., револьверов 2 шт., патрон к ним 200 шт., подсумков 12 шт., кроме этого, прошу о выполнении моего заказа на три седла и сообщить в отношении лошадей или отпуска средств на покупку таковых и пяти шашек.

Если винтовки во временное пользование получить нельзя, то высылайте за наличный расчёт. Деньги будут высланы по получении»¹⁰⁶.

Как показали последовавшие вскоре события, вооружённые милиционеры всегда привлекались местным руководством для усмирения крестьянского населения. Кроме того, использовались и войска ОГПУ. Так, 19 февраля 1930 г. в 22 часа из Воронежа в Таловский район была направлена специальным поездом маневренная группа войск ОГПУ в составе 100 штыков при пулемётах во главе с начальником ОО-КРО ПП ОГПУ Ж.И. Дамберг. Группа прибыла на место 20 февраля в 3 часа и «приступила к операции» . 21 февраля «отряд ПП ОГПУ в количестве 80 штыков и 3-х пулемётов» и начальник Таловского РАО с личным составом вступили в Тишанку.

Анализ документов позволил воссоздать подлинную картину события, произошедшего в Титттанке.

19 февраля в Секретно-оперативное управление ОГПУ из Воронежа поступила телеграмма от полномочного представительства ОГПУ по ЦЧО, в которой сообщалось о захвате толпой колхозного зерна из амбара в селе Тишанка и о том, что на место «выехала маневренная группа войск ОГПУ, представители окружного комитета ВКП(б) и окрисполкома» . Полномочный представитель ОГПУ по Центрально-Чернозёмной области Н.Н. Алексеев 25 февраля 1930 г. по прямому проводу проинформировал Секретно-оперативное управление ОГПУ, что в Тишанке 19 февраля по набатному звону собралась толпа в количестве 3,5 тысяч человек с требованием раздачи обобществлённого и конфискованного скота и инвентаря, она избила председателя колхоза, двух милиционеров, сломала замки скотного двора и разобрала обобществлённый скот¹⁰⁹.

Да, действительно, 19 февраля в Тишанке по набатному звону собралось более трёх тысяч человек. Крестьяне требовали освободить арестованных кулаков и священника, вернуть обобществлённый и конфискованный скот, имущество, инвентарь, собранный семенной материал и высланных на Соловки кулаков¹¹⁰. Затем они устремились к правлению колхоза. Оттолкнув председателя колхоза и сломав запор на воротах, ворвались во двор¹¹¹. Одни стали выводить из помещений лошадей, коров, овец. Другие, сбив замки на сараях и амбарах,

112

разбирали инвентарь, сбрую, тащили сани . Всего увели 20 лошадей, 9 коров, 23 овцы . Правда, как свидетельствуют документы, скот и имущество разбирали в основном их бывшие хозяева: например, Г ригорий и Анна Лазукины - конфискованных у их отца лошадь, жеребёнка и трёх овец, Андрей Костин - свою лошадь, Пётр Зайцев - конфискованную у него корову, Гавриил Чибисов - лошадь, сбрую и сани¹¹⁴. Толпа, увеличившись до четырёх тысяч человек¹¹⁵, колоннами направилась из 1-го сельсовета за 3,5 версты во 2-ой сельсовет, где находилось отделение колхоза . Там крестьяне растащили часть инвентаря, рассыпали по двору зерно из семенного фонда, потом начали бить камнями и кирпичами в стены сельсовета. Из толпы кричали: «Кулаков у нас нет!», «Прекратить раскулачивание!», «Вселить в дома выгнанных кулаков!» . Несколько человек ворвались в здание сельсовета и набросились на его председателя Марфу Чибисову с угрозами: «Бей председателя, посадим на их место своих!» . Четырём сельским исполнителям и активистам из бедняков удалось её защитить, заперев в другую комнату¹¹⁹. Обнаружив шкаф, отобранный у одного из раскулаченных, и выбросив из него бумаги и книги, крестьяне унесли его. Вечером толпа разошлась . Местный актив, работники сельсовета, члены партии, боясь расправы, всё это время находились в здании почты, «где они организовали штаб и установили дежурство»¹²¹.

На следующее утро в Тишанке вновь зазвонил набатный колокол и собралось около 3,5 тысяч человек. На состоявшемся общегражданском собрании была принята резолюция: «.. .а) вернуть в 24 часа арестованных из Соловков и других мест; б) колхозов не надо; в) церквей не трогать, налоги не накладывать, попов не трогать, вернуть попам дома, ныне занятые учреждениями, убрать из церквей профсоюзных сторожей; г) кулаков у нас нет; определять их будем мы; лишения избирательных прав без нашего участия не допускать; описи имущества, аресты без нашего ведома не производить; д) немедленно выселить из конфискованных домов культработников, вернуть их владельцам; е) долой коммунистов из кооперации и совучреждений, переизбрать кооперативы и сельсоветы, поставить своих людей; ж) норма выдачи товара для всех одинакова; з) семена ссыпать не будем; свободу в 1917 году завоевали мы и распоряжаться землёй будем сами; и) долой коммунистов, комсомольцев, пионеров» .

По содержащимся в резолюции требованиям можно сделать вывод, что проводимая в деревне политика вызывала у значительной части крестьянства неодобрение и стремление заставить власть её изменить. Крестьяне добивались, прежде всего, прекращения раскулачивания и возврата конфискованного имущества, так как считали насильственные действия по отношению к крепким хозяевам несправедливыми.

Восстание в Тишанке, как докладывал руководству области временно исполняющий обязанности начальника областного административного отдела Зе- мисев, «было подавлено» . 53 его участника арестовали . Какими мерами устранялись беспорядки, можно судить по тексту докладной записки представителя окружкома ВКП(б) Зоркина: «По приезде нас в Тишанку с отрядом всё, конечно, изменилось. Арестованы руководители митинга, участники грабежа колхоза. Проведены собрания сельсоветов всех трёх сел, совместно с активом.

А 22/II с 2-х час. дня до 7 час. вечера нами проведён общегражданский митинг в количестве 3 с лишним тысяч чел. Была абсолютная тишина и лишь только при принятии резолюции большинство крестьян от 2-го сельсовета, выкриками протестовали против резолюции, заявляя об отсутствии семян.

Но подавляющим числом голосовавших от 1-го с/совета, а также и от Старой Тишанки - голосовали за принятие»¹²⁵.

Так с помощью военной силы порядок в селе был восстановлен, а разобранное имущество возвращено колхозу.

Для пресечения недовольства крестьян военные команды были направлены и в другие сёла Таловского района. 24 февраля 1930 г. красноармейский отряд особого назначения вступил в Новую Чиглу. Там сразу собралось около 700850 жителей¹²⁶. Из толпы раздавались выкрики: «Не дадим никого арестовывать»¹²⁷. Простояв до 2 часов дня и видя, что красноармейцы ничего не предпринимают, толпа поредела. На площади осталось 250-300 человек. В3 часа дня красноармейцы отдельными группами разъехались по селу арестовывать кулаков, крестьяне побежали вслед за ними . Около одного из домов, где производился арест, собралось до 100 человек. Крестьяне попытались обезоружить красноармейцев. Бойцы дали в воздух несколько выстрелов, но рассеять окружившую их толпу не удалось, и им с трудом пришлось пробираться через неё. То же самое происходило и в других местах, и там также раздались выстрелы. 10 жителей всё же было арестовано .

Когда зазвучали выстрелы, жители со всех сторон устремились к сельсовету. Для сдерживания толпы встала цепь красноармейцев с пулемётом в середине. Многочисленные предупреждения остановиться и разойтись народ не слушал и продолжал наступать, требуя освободить арестованных. Тогда военные дали вверх несколько винтовочных выстрелов и пулемётных очередей. Толпа немного приостановилась. Выстрелы производили только «вверх», в народ не стреляли. Представители власти попытались уговорить крестьян успокоиться и разойтись по домам. Подойдя к ним, командный состав и сотрудники окружного отдела ОГПУ, начальник отряда, местные партийцы, комсомольцы и активисты просили их не волноваться, не выступать против советской власти, успокоиться и разойтись по домам. Однако это не помогло. Жители, требуя освободить арестованных, возвратить отобранное имущество , призывали красноармейцев перейти на их сторону: «Сдавайте оружия, всё равно вы с нами ничего не сделаете, у царя было 60 тысяч пулеметов и то победили», «Зачем вы идёте на своих отцов и братьев, ведь они так же у вас бунтуют, как и мы» .Заметив, что к сельсовету с арестованными возвращаются несколько красноармейцев, крестьяне с криками бросились на них и, нанеся удары, освободили односельчан. Чтобы выручить своих товарищей, бойцы из отряда дали в воздух несколько залпов из винтовок и пулемётных очередей и оттеснили нападавших. Звон на колокольне не прекращался. «Ага, приехали грабить, вот мы вам покажем», - неслось из толпы. Крестьяне вновь стали напирать на красноармейцев. Отряд вынужден был зайти во двор сельсовета, выставив там пулемёт. В это время начало темнеть. Открыв пулемётный и ружейный огонь вверх, бойцы кинулись к толпе и оттеснили её. Крестьяне, заявив, что завтра вооружатся, чем только можно, стали расходиться, и к 20 часам площадь опустела. Для успокоения жителей командир военного отряда распорядился освободить из-под ареста 10 че-

132

ловек .

На другой день, 25 февраля, с 9 часов утра на улицах появились отдельные толпы по 100-200 человек. Им был объявлен приказ начальника гарнизона, в котором жителям «в последний раз» предлагалось мирно разойтись по домам. Но это не возымело действие. Тогда патрули рассеяли стоявших крестьян «путём стрельбы вверх и разгона». С 2 часов дня в селе началось «изъятие» кулаков и других лиц, «чуждых соввласти». Эта «работа», по сообщению старших милиционеров 3-го участка Головина и Шинкаренко, «протекала спокойно». В течение суток было задержано 160 мужчин и женщин, из них 85 человек отправили из села, а остальных отпустили. Не обошлось без жертв среди крестьян: один житель села, сын кулака-«лишенца», звонивший в колокол, оказался убитым, два крестьянина-середняка были ранены, один из которых впоследствии умер в больнице . В последующие дни «работа пошла обычным путём»: 27 февраля раскулачили 26 хозяйств, 28 февраля к 12 часам поступило 750 пу-

134

дов семян .

Большое упорство проявили и жители Александровки. Заведующий агитмассовым отделом окружкома Зоркин, принимавший непосредственное участие в подавлении беспорядков, докладывал секретарю окружкома ВКП(б) Колесникову: «Там после ареста главарей толпа настойчиво требовала освобождения и собранием граждан так была настроена, что не давали говорить всем нам по очереди выступавшим. И, несмотря на то, что собрание было под открытым небом при значительном морозе, они не расходились и оставались у здания правления колхоза, до самого момента отправки арестованных в Таловую» . Столь решительную поддержку кулаков председатель сельсовета Найдёнов объяснял так: «Кулаки имеют сильное влияние на остальные прослойки, в частности на бедноту, во-первых, благодаря родственных связей (до 50 % бедняцких хозяйств с кулацкими), примерно: у Покатаева И.Е. и Хромых И.И. до 60 бедных хозяйств в родстве и, во-вторых, с чисто экономической стороны (отпуск в кредит и проч. одолжения). Кроме, также родственная связь имеется в населённых пунктах: сёл Н. Чиглы, В. Тишанки, Ст. Тишанки, посёлков Успенского, Н. Александровкого, Н. Троицкого, откуда за отсутствием церквей (в посёлках), приезжают в с. Александровку для совершения церк. обрядов и т.п., так что перечисленные селения между собой тесно связаны (расстояние они друг от друга от 5 до 17 вёрст). В селе Александровке имеется школа, крестьянство политикой интересуется, выписывается масса газет»¹³⁶. Как видим, представителем власти давалось вполне объективное объяснение протестному поведению середняков и бедняков. Тем не менее, основным методом воздействия на них стало использование вооруженной силы.

Войска ОГПУ были направлены и в Шанинские хуторные участки, где жители также активно выступали против раскулачивания. К зданию 2-го Шанин- ского сельсовета 22 февраля с разных посёлков приехало 15 подвод, полных людьми. Работники сельсовета разбежались, а толпа численностью более 200 человек кричала: «Не дадим раскулачивать кулаков, не сдавайте семзерна, долой колхозы!» В этот же вечер на 38-м участке был разобран обобществлённый скот и инвентарь. То же самое произошло 23 февраля на 32-м и 35-м участках, где, кроме того, были избиты представители сельсовета. Разобрать семенной фонд крестьяне пытались 24 февраля и на 27-м участке, но колхозным активистам удалось отстоять его. Чтобы успокоить народ, сельсовет в этот же день созывал два общих собрания, но они были сорваны противниками раскулачива-

137

ния и коллективизации .

«У нас нет кулаков, штрафовать и раскулачивать некого», - заявляли жители и в селениях 1-го Шанинского сельсовета. Там крестьяне также препятствовали изъятию штрафа за несдачу зерна в семенной фонд и требовали прекратить раскулачивание, возвратить конфискованное имущество и не создавать колхозов. Призывая брать пример с Новой Чиглы, они не давали арестовывать своих односельчан. 23 февраля возбуждённой толпой на 40-м участке был разобран обобществлённый скот и растащен инвентарь, а 26 февраля то же сделали и на 28-м участке .

3-м Шанинским сельсоветом 18 февраля на 20-й участок были посланы бригадиры колхоза «Путь Ленина» для сбора семенного материала. В 11 часов утра у дома раскулаченного А.Ф. Мухина собралось около 500 человек, кричавших: «Долой колхозы, не сдавать семена и не давать никого раскулачивать!» Толпа остановила двух бригадиров, вывалила их из саней и начала бить. Был избит и председатель сельсовета, а заведующего конной станцией ударили колом по голове. На другой день, 19 февраля, поддержать крестьян 20-го участка спешили на 15 подводах с кольями и лопатами в руках жители 24-го и 14-го участков. Но милиция их не допустила. 23 февраля на 23-м участке крестьяне разобрали инвентарь и намеревались растащить семенной фонд. Милиционеры пробовали разогнать толпу, но жители, отобрав лошадь, прогнали их. Те отступили, отстреливаясь. После прихода красноармейского отряда были произведе-

139

ны аресты крестьян .

Неспокойно стало в эти дни и в Тройне. 23 февраля работники сельсовета вновь приступили к взиманию штрафа за несдачу зерна в семенной фонд у И.Ф. Субботина, но односельчане заявили им, что если они не перестанут этого делать, то их убьют. Сельсоветчикам пришлось прекратить изъятие имущества. К вечеру по селу прошёл слух, что тех, с кого не удалось взыскать штраф, будут арестовывать. Опять зазвонили на колокольне. У домов И.Ф. Субботина и А.Д. Ершовой собрались крестьяне и всю ночь охраняли их. 24 февраля с рассветом, узнав, что у колоколов отбиты языки, взбежавшие на колокольню крестьяне зазвонили кто чем мог - топорами, молотками. К церкви быстро собралось почти всё село. Окружив дом, в котором находились приехавший в Тройню председатель райисполкома Смирнов с председателем сельсовета Маликовым и членами совета, крестьяне начали ломать дверь. Выбив бревном дверь, ворвавшиеся в дом выволокли на улицу члена сельского совета Беляева и начали избивать его, а затем и председателя сельсовета. Только общими усилиями сельским исполнителям удалось отбить их¹⁴⁰. Жители потребовали открытьобщее собрание. После того, как им это было обещано, они направились к сельсовету и распустили колхозных лошадей, выкрикивая: «Вот вам, чтобы ваш колхоз не существовал!»¹⁴¹, «Всё равно не дадим строить колхоз!»¹⁴². Собрание прошло довольно спокойно, хотя крестьяне говорили, что они не дадут отправлять семенной фонд¹⁴³. Весь вечер многотысячная толпа под непрерывный набат требовала прекращения обобществления семян и скота и долгое время не расходилась¹⁴⁴. На следующий день, 25 февраля, в селе отмечалось сравнительное затишье, жители сорвали только одно участковое собрание да по улицам ходили небольшими кучками по 10-15 человек¹⁴⁵. Однако это вовсе не означало, что крестьяне согласились с коллективизацией и раскулачиванием.

Очаг неповиновения крестьян, возникший в Тройне, власть также намеривалась ликвидировать с помощью военной силы. Подтверждением тому служит докладная записка представителя окружкома ВКП(б) Зоркина, адресованная ещё 21 февраля 1930 г. секретарю окружкома Колесникову. В ней, в частности, говорилось: «Я прошу переговорить с обл. ГПУ т. Г ордон, чтобы их маневренную группу задержать до 27 февраля и не отзывать 25-го, т.к. я имею в виду охватить ещё Тройню и Осинки, где без реальной силы взять имеющиеся там контрреволюционные элементы и кулаков не удастся, а сделать это необходимо именно теперь, не дожидаясь распространения большего влияния на бедняцкосередняцкую часть деревни, т.к. там те же лозунги, как-то: «Долой коммунистов, вся власть народа, без крови не обойдёмся, без войск не возьмёте ниче-

го»

Для личной встречи с крестьянами 26 февраля в 3 часа дня в Тройню на самолёте прилетел секретарь окружкома партии Колесников. Но митинг, на котором он пытался выступать перед жителями, был сорван криками: «Ты прилетел нас запугивать и уговаривать идти в колхоз», «Долой его с трибуны!» Вечером был созван пленум сельского совета с участием колхозников. Собравшаяся по колокольному звону большая толпа с вилами, кольями, лопатами и топорами в руках, с криками «бей их» сорвала его проведение. Милиционеры попытались разогнать толпу . Крестьяне, «рассвирепев», стали избивать членов сельсоветаи милиционеров, и Колесникову вместе с 10 милиционерами пришлось уходить из села. Толпа долго преследовала их. Представители власти вынуждены были отступать 7 километров .

После неудавшейся попытки окружного руководства воздействовать на крестьян уговорами, усмирить их было поручено отряду войск ОГПУ. 26 февраля, как сообщал в секретно-оперативное управление ОГПУ по прямому проводу из Воронежа полномочный представитель ОГПУ по ЦЧО Н.Н. Алексеев, в Тройню выбыл начальник окружного отдела ОГПУ Дамберг с маневренной группой 100 штыков¹⁴⁹. В Тройню красноармейский отряд вступил 27 февраля. Местные жители пытались занять колокольню, чтобы ударить в набат, но им это сделать не удалось. Когда начали производиться аресты, крестьяне с кольями, топорами и вилами встречали красноармейцев, пытаясь оказать им сопротивление. Чтобы оттеснить толпу, бойцы дали несколько выстрелов вверх, и только после этого им удалось арестовать «нужных лиц»¹⁵⁰. Итак, противодействие крестьян власти и в Тройне было пресечено с использованием военной силы.

В тот же день, 27 февраля 1930 г., секретарь обкома ВКП(б) И.М. Варейкис по телеграфу докладывал И.В. Сталину: «Во всех сёлах Таловского района, в результате работы отряда ПП ОГПУ, теперь спокойно. Произведены аресты. В с. Тройню отправлен отряд войск ОГПУ в составе 100 штыков»¹⁵¹. Необходимость применения вооруженных сил для усмирения крестьянского населения И.М. Варейкис обосновывал так: «Наличных войск ОГПУ 276 штыков в области явно недостаточно. Невозможность использования отдельных проверенных частей РККА при отсутствии войск ОГПУ может привести к промедлению в ликвидации выступлений, что чревато неблагоприятными последствиями¹⁵². Секретарь обкома предлагал «либо увеличить для области общее число войск ОГПУ, либо разрешить распоряжением обкома, ПП ОГПУ и местного военного командования брать в крайних случаях отдельные проверенные части РККА»¹⁵³.

Демонстрацией оружия перед крестьянским населением власть не ограничилась. Для пресечения массовых выступлений применяются жесточайшие репрессии против их «зачинщиков». После арестов их привлекают к уголовной ответственности. По завершении следствия дела рассматривались «тройкой» при полномочном представительстве ОГПУ по ЦЧО во внесудебном порядке. Так, по постановлению «тройки» от 27 февраля 1930 г. десять крестьян села Никольское Таловского района были приговорены к расстрелу, четверо по постановлениям «тройки» от 27 и 28 февраля 1930 г. приговорены к заключению

154

в концлагерь сроком на десять лет и один - на пять лет .

Тяжкие испытания выпали на долю родных репрессированных никольцев. Об этом автору исследования удалось узнать из личных бесед с ними. Г онени- ям подверглись и родители, и жены, и дети осуждённых «тройкой» крестьян. Несколько семей вывезли в «телячьих» вагонах в Сибирь, в Бадайбинский район Иркутской области. Среди них были жена Степана Васильевича Кисурина Марфа Кирилловна с сыном Алексеем, и дочкой Авдотьей, сын Василий с женой, трёхлетним сыном и полуторагодовалой дочкой, дочь Мария с тремя детьми. Её мужа Сырова Ивана Петровича отправили в Ленинградскую область на принудительные работы, где он и сгинул, в возрасте чуть более 30 лет. Брата Ивана Петровича Сырова Тимофея Петровича сослали вместе с матерью и женой Ефросиньей Ивановной. Ефросинья, в девичестве Артамонова, была из семьи среднего достатка и только вышла замуж. Сыровы жили рядом с Никольском, на хуторе «Семнадцатом», их семья была большая, около 40 человек. Все работали помногу и жили богато. У них была чайная, просорушка, маслобойня, мельница. Из соседних деревень к ним приезжали молоть муку. Для приезжих они бесплатно пекли блины. После раскулачивания Ефросинья, будучи беременной, отправилась с роднёй мужа в ссылку. Их с Тимофеем первенец родился в 1931 г. уже в Сибири. В Бадайбинский район были выселены и жена Козьмы Петровича Сырова Елена Тимофеевна с сыновьями Василием, Иваном, дочерьми Марией и двухлетней Пелагеей. Лиха тут хлебнули сполна. Выгрузили в открытое поле. Пришлось рыть землянки в мерзлоте, затем строить бараки. И работать, работать, работать... И лес валить в тайге, и руду промывать в ледяной воде, добывая драгоценные металлы. А когда началась война, их дети ушли на фронт.

Воевал и сын расстрелянного Степана Кисурина Алексей. В 1943 г. в боях на Юго-Западном фронте он проявил мужество и героизм, был награждён медалью «За боевые заслуги». Погиб. Другой сын Степана Григорий тоже не вернулся с войны. Под Ленинградом погиб и сын Василия Степановича Кисурина Николай. Внучку Степана Кисурина Анну Сырову призвали в армию в 17летнем возрасте. Два года воевала. Была награждена. Тимофей Сыров сражался на Воронежской земле, погиб при форсировании Дона в районе Богучара 31 декабря 1942 г. Похоронен в братской могиле в центре города Богучар. Были на фронте и сыновья расстрелянного Козьмы Петровича Сырова Иван и Василий. Василий потерял на войне руку. Храбро воевали и сыновья расстрелянного Семёна Прохоровича Сырова Иван и Алексей. Иван был танкистом, получил ранение. Алексей ушёл на фронт в 1942 г., служил в разведке. Также был ранен. Награждён. Оба брата вернулись с войны. Иван продолжал служить в армии, имел звание капитана. Алексей работал в колхозе в Никольском, участвовал в Выставке достижений народного хозяйства в Москве, имел звание «Почётный колхозник».

За участие в волнениях в феврале 1930 г. суровые наказания понесли и жители Новой Чиглы, Тишанки, Александровки, Красного, Осинки, Казанки, Ильинки, Шанино, Орловки, Тройни. Всего было арестовано 252 человека¹⁵⁵. По постановлению «тройки» от 8 марта 1930 г. 65 крестьян приговорили к расстрелу, 106 - к заключению в концлагерь на срок от трёх до десяти лет, к высылке в Казахстан - двоих - на пять лет и 13 человек - на три года; двоим срок заключения в концлагерь на пять лет «по молодости» был сокращён на одну треть¹⁵⁶. По постановлению «тройки» от 14 марта 1930 г. ещё 6 крестьян были приговорены к расстрелу, 10 - к заключению в концлагерь на срок от трёх до десяти лет . Это были одни из первых невинных жертв политических репрессий 1930-х гг. Спустя 60 лет все они реабилитированы.Власть опасалась, что выступления крестьян в Таловском районе вызовут протестные действия жителей других районов округа. 26 февраля 1930 г. окружком ВКП(б) направил секретарю Елань-Коленовского райкома Черкасову следующее письмо: «Вам надлежит с особенной бдительностью следить за политико-моральным состоянием Е. Коленовского района, ибо волнения в Таловском районе, начавшиеся в западной части, передвинулись на восток в сельсоветы, граничащие с Вашим районом. Несомненно, кулачество Вашего района будет всеми мерами стараться повторить в Вашем районе Таловские события» . По сведениям работника окружкома Семовских в некоторых сельсоветах уже были симптомы кулацкой активности: в Синявке - призыв к разводу скота, агитация за выход из колхоза, в Анохинке - расспрашивание неизвестным лицом местонахождения амбара с зерном, в Бурляевке - два пожара, пожар общественной конюшни и пожар вблизи амбара с зерном. Окружное руководство рекомендовало особое внимание обратить на сельсоветы, пограничные с Таловским районом, а также на те, где «наблюдается резко бросающийся в глаза рост кулацкой активности». Там необходимо было развернуть широчайшую работу с батрачеством, беднотой, середняком, а также «немедленно расследовать все открытые формы проявления классовой борьбы (поджоги, избиения и т.п.), используя силы ГПУ, милиции, прокуратуры, следственного аппарата, решительно и быстро проводя через ГПУ изъятия наиболее активного контрреволюционного элемента»¹⁵⁹.

1 марта начальник Елань-Коленовского РАО докладывал в окружной адм- отдел, что 27 февраля в селе Абрамовке старшим милиционером Тыняным обнаружено на одной улице два воззвания, в которых содержался призыв к восстанию: «Мы уже восстали, помогите нам, там у нас в с. Тишанке власть проливает кровь». Был задержан один кулак, началось следствие. Всем участковым милиционерам начальник РАО дал указание «делать объезды своих участков ежедневно и в особенности обращать внимание на все наклеенные объявления»О возможных вспышках массового недовольства крестьян в Щученском районе свидетельствует записка начальника РАО К.И. Клюкина, направленная

2 марта 1930 г. начальнику окружного адмотдела: «Посылаю нарочного старшего милиционера Селезнёва, прошу вашего распоряжения о выдаче для Щу- ченского РАО десять винтовок, 1 000 штук винтовочных патрон, 200 штук наганных патрон, 8 наганов, ибо РАО оружием обеспечено недостаточно, кроме того, на всякий необходимый случай, в связи с проводимой работой на селе, согласно вашего распоряжения организован из партийцев по договорённости с райкомом секретный коммунистический отряд на случай необходимости, при наличии имеющегося оружия мы весь вооружить не сможем, а по сему прошу, если возможно, то выдать не десять, а 20 винтовок. Просьбе прошу не отказать, ибо необходимо учесть отдалённость района и так же и отсутствие надлежащей связи»¹⁶¹.

Усилить вооружение своих работников считал необходимым и начальник Архангельского РАО. Временно исполняющий должность начальника окружного административного отдела Костин 13 марта сообщил ему, «что на складе ОкрАО револьверов не имеется, патроны же могут быть отпущены»¹⁶². Взамен револьверов он предлагал приобрести винтовки, для этого следовало выслать приёмщика с деньгами для расчёта на месте за стоимость оружия и боеприпасов. Костин распорядился: «В вопросах раскулачивания и принятия мер при вспышках увязывайте всю административную работу с райкомами ВКП(б) и уполномоченными окротдела ОГПУ. О всех событиях в районе своевременно информируйте окрадмотдел»¹⁶³.

Эти документы свидетельствуют о том, что именно вооруженные силы власть считала главным условием поддержания порядка в деревне. В подтверждение приведём такой пример. В селе Синявка Елань-Коленовского района

3 апреля 1930 г. 300 женщин «демонстрировали» по улице, держа в руках вилы, колья, ножи, красные и чёрные флаги. Они требовали «раздать семфонд, возвратить кулакам имущество и дать им землю». Толпа прогнала лиц, отводивших земельные участки колхозу. Мужчины в выступлении участия не принимали, заявив, однако, что если к женщинам будут приняты репрессивные меры и их требования не удовлетворят, то и они присоединятся. Как докладывал заместителю председателя ОГПУ Г.Г. Ягоде полномочный представитель ОГПУ по ЦЧО Н.Н. Алексеев, восстановить порядок «путём разъяснительной работы» не удалось, поэтому, 3 апреля в 22 часа на место выехал заместитель начальника окротдела ОГПУ с отрядом в 25 человек¹⁶⁴.

Массовые выступления крестьян, произошедшие в Таловском районе, как отмечалось в обвинительном заключении по делу Воронежской областной контрреволюционной организации «Трудовой Крестьянской Партии», «как по организованности, так и по масштабу, как это установлено следствием, несомненно, являлись результатом подготовительной деятельности не обнаруженной в процессе ликвидации выступлений контрреволюционной организации»¹⁶⁵. Однако исследованные нами материалы позволяют дать иную оценку этим событиям. Сопротивление крестьян было, прежде всего, ответной реакцией на насильственные меры власти в отношении зажиточных хозяев. Изначально их действия носили оборонительный характер и являлись выражением крестьянской взаимопомощи. Невыполнение властью требований крестьян о прекращении раскулачивания и возврате конфискованного имущества привело в ряде мест к возникновению массовых выступлений. Для них были характерны типичные черты: стихийность и спонтанность, отсутствие единого руководства. Сведения ОГПУ о существовании в Борисоглебском округе контрреволюционной организации, результатом деятельности которой, якобы, и стали эти выступления, в исследованных нами архивных материалах не нашли подтверждения. Одновременность выступлений крестьян различных селений указывает на общность их причин и мотивов и не даёт оснований считать их заранее спланированными и подготовленными. Социально-политическую активность участников массовых выступлений, на наш взгляд, можно объяснить осознанием ими необходимости сплочения всего сельского населения в борьбе за сохранение крестьянских хозяйств как основу дальнейшего существования. Нам близка позиция И.Е. Зеленина, что «крестьянство в целом, его отдельные слои и группы порой осознанно, а чаще стихийно ожесточенно боролись против произвола и насилия, отстаивая своё право на землю, право быть на ней хозяином»¹⁶⁶. Добавим к этому, что политика ликвидации кулачества как класса, провозглашённая партийно-государственным руководством страны, не была понятна основной массе трудового крестьянства, так как она не отражала реального состояния взаимоотношений различных слоёв сельского населения, сводя его только к имущественному различию и классовому противоборству. Между тем, существенную роль играли и родственные связи, и личные качества сельских хозяев. Нельзя не принимать во внимание и ещё сохранившиеся особенности общинного менталитета российского крестьянства: стремление к справедливости, сострадание чужому горю и готовность оказать помощь нуждающемуся в этом. В выступлениях ярко проявилась противоположность позиций по отношению к наиболее активной и предприимчивой части крестьянства со стороны государства и со стороны сельского населения. Для власти крепкий хозяин был потенциально опасным «контрреволюционным антисоветским элементом», а для трудового крестьянства - чаще всего уважаемым односельчанином, обладающим деловыми качествами, мастеровыми умениями и высокой нравственностью. Призыв «Долой коммунистов, Советскую власть!», на наш взгляд, был эмоциональным проявлением недовольства крестьян, а не политическим требованием. Особенностью массовых выступлений в Борисоглебском округе является неприменение крестьянами огнестрельного оружия против представителей власти. Власть же для усмирения крестьян здесь, как и в других регионах страны, использует вооружённые силы, а затем и репрессии к участникам волнений. В то же время, встретив упорное сопротивление крестьянства, власть была вынуждена приостановить раскулачивание и смягчить проводимую в деревне политику.