Чем дальше развертывалась вторая русская революция, тем настоятельнее выдвигался вопрос о создании органа, способного довести до конца общенародное восстание и осуществить революционную власть. Первая русская революция показала, что таким органом является Совет рабочих депутатов. Советы были созданы революционными рабочими в огне и буре 1905 года и явились продуктом народного творчества, проявлением самодеятельности народа. Возникнув на почве массовых политических стачек, эти беспартийные организации широких рабочих масс уже тогда превратились в органы общенародной борьбы и вооруженного восстания, в зачатки революционной власти. Советы пришли в упадок с упадком революции и возродились с ее возрождением. Учитывая опыт 1905 года, рабочие Петрограда и других городов страны при первых же раскатах революционного грома стали образовывать Советы. Как и в 1905 году, они создавались по почину самих рабочих масс. В. И. Ленин писал: «Самочинное, стихийное создание Советов рабочих депутатов в Февральскую революцию повторило опыт 1905 года»299. Вопрос об организации Совета поднимался на собраниях петроградских рабочих одновременно в нескольких местах и был вынесен на улицу. Участник революции сообщает: «25 февраля на Знаменской площади у постамента огромного памятника Александру III был впервые брошен клич: „Приступим к выборам Совета рабочих депутатов!*4 Клич этот родился на улице и с ним родилась революция»300. В дневнике подростка П. Словатинского записано, что на 30-тысячном митинге, состоявшемся 25 февраля на Знаменской площади, наряду с другими лозунгами раздался лозунг: «Да здравствует Совет рабочих депутатов!»301. В воспоминаниях рабочего-болыпевика И. Гордиенко о событиях 25 февраля на Знаменской площади рассказывается: «У фонарного столба на мотающемся высоком ящике, держась одной рукой за серый столб фонаря, стоит высокий, плечистый, с возбужденным лицом человек, похожий одновременно на рабочего и на студента, и жестикулируя одной рукой, произносит речь: „Товарищи, настал желанный час, народ поднялся против тиранов, — говорит он, — не теряйте ни одной минуты, создавайте районные Советы рабочих, вовлекайте в них представителей солдат**»302. Призыв к созданию Совета нашел сочувственный отклик в рабочих массах. Н. Суханов отмечает, что мысль об этом «была немедленно подхвачена партийными организациями и, как известно, с успехом проведена на заводах столицы в эти дни... В пятницу вечером (т. е. 24 февраля. —*3. Б.) в городе говорили, что на заводах происходят выборы в Совет рабочих депутатов»303. Как мы уже отмечали, в документе Департамента полиции от 25 февраля говорилось, что Петербургский комитет большевиков предполагал преобразовать в Совет рабочих депутатов Информационное бюро представителей заводских комитетов. Меньшевистская фракция Государственной думы также стояла за организацию Совета. М. Скобелев писал: «Еще 22—25 февраля к нам в Таврический дворец приходили передовые рабочие различных кварталов за советами и директивами, что предпринять, на что ориентироваться. Конкретно мы предлагали им немедленно создавать завод ские центры, заводские комитеты и подготовлять по заводам выборы в Совет рабочих депутатов» п. И большевики и меньшевики выступали за организацию Совета, но они по-разному решали вопрос о власти и потому по- разному понимали значение Совета. Исходя из того, что после свержения царизма власть должна перейти в руки буржуазии, меньшевики рассматривали Совет не как орган власти, а как организацию самодеятельности рабочих и средство давления на буржуазную власть. Иначе рассматривали роль Советов большевики. Они исходили из того, что в огне ожесточенных боев с царизмом должно образоваться Временное революционное правительство как орган революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, призванный довести до конца буржуазно-демократическую революцию в России и проложить путь революции социалистической. Большевики считали, что такое правительство должно быть создано Советом. Одна из первых попыток создать Совет рабочих депутатов была сделана на собрании представителей рабочих организаций, состоявшемся 25 февраля в помещении Петроградского союза рабочих потребительских обществ (в доме 144 по Невскому проспекту), о котором мы упоминали выше. Собрание постановило образовать Совет рабочих депутатов. Сведения об избранных депутатах предлагалось направлять в рабочие кооперативы или больничные кассы. Общегородским центром, в котором должны были сосредоточиваться сведения из районов, был намечен Петроградский Совет рабочих кооперативов. Первое заседание Совета предполагалось собрать уже на следующий день304. Однако намеченный здесь план не осуществился: многие участники собрания вечером того же 25 февраля были арестованы. Между тем на предприятиях продолжалась работа по организации Совета и производились выборы депутатов. О том, что создается Совет рабочих депутатов, стало известно и царским властям. В донесении, поступившем в царскую охранку 26 февраля, говорилось: «Поднят вопрос о создании Совета рабочих депутатов Избрание в Совет рабочих депутатов произойдет на заводах, вероятно, завтра утром и завтра к вечеру Совет рабочих депутатов уже может начать свои функции. Это-то обстоятельство еще раз говорит за необходимость не допустить завтра утром заводских собраний путем закрытия всех заводов»305. Царские власти были не в силах осуществить предлагаемые меры и сорвать создание Совета рабочих депутатов. Однако вследствие недостатка организованности и отсутствия единого руководящего центра дело с созданием Совета затягивалось. Идея Совета носилась в воздухе, но ее осуществление запаздывало. Прошло четыре дня борьбы, а Совет рабочих депутатов все еще не был создан; революционное движение одерживало решающие победы над старой властью, а органа новой власти все еще не существовало. Дальнейшее промедление с созданием Совета было недопустимо. В таких условиях и вышло обращение Российской социал-демократической рабочей партии, в котором говорилось о необходимости довести борьбу до победы над царизмом и в этих целях организовать Совет рабочих депутатов. Судя по содержанию, это обращение было выпущено большевиками 27 февраля. В обращении указывалось, что настал час освобождения революционного народа и расправы с царским правительством, что армия поддержала рабочих, что освобождение из тюрем борцов за свободу укрепило союз революционной армии и народа. «Мы должны завершить начатое дело. Петербургские рабочие, продолжайте и распространяйте всеобщую забастовку, демонстрации, братание с солдатами и казаками, готовьтесь к вооруженной борьбе. Для победы нам нужна организованность, нам нужен руководящий центр движения. Приступайте немедленно на заводах к выборам в заводские стачечные комитеты. Их представители составят Совет рабочих депутатов, который возьмет на себя организующую роль в движении, который создаст Временное революционное правительство» 306. Наиболее энергичная работа по организации Совета развернулась в Выборгском районе. Сохранилась листовка, напечатанная на ротаторе, под которой стоит подпись: «Организующийся Совет рабочих депутатов». Содержание листовки и воспоминания участников событий свидетельствуют о том, что она была выпущена Выборгским комитетом большевиков. Рабочий-большевик С. Иванов пишет: «27 февраля Выборгский райком партии обратился к рабочим и солдатам с призывом организовать Советы»307. Об этом же сообщает Э. Студенцова: «Утром 27 февраля на собрании Выборгского районного комитета партии была организована инициативная группа по выборам Совета рабочих депутатов. Эта группа выпустила воззвание организующегося Совета рабочих депутатов» 308. В воззвании говорилось: «Настал желанный час. Народ берет власть в свои руки. Революция началась. He теряйте ни минуты времени, создайте сегодня Временное революционное правительство. Только организация может укрепить наши силы. Прежде всего выбирайте депутатов, пусть они свяжутся между собой. Пусть под защитой войска создается Совет депутатов»77. К выборам в Совет депутатов призывала и листовка, выпущенная в это время группой межрайонцев и эсеров. В ней отмечалось, что место царского правительства «займет Временное революционное правительство. Оно должно составиться из представителей пролетариата и армии. Товарищи! Немедленно приступайте к выборам Совета рабочих депутатов. Армия уже производит выборы своих представителей. Завтра окончательно сформируется Временное революционное правительство»78. Таким образом, во всех этих листовках содержался призыв к организации Совета рабочих депутатов, причем он или отождествлялся с Временным революционным правительством, или должен был создать таковое. Как же образовать сам Совет? Обращение РСДРП предлагало сначала выбрать заводские стачечные комитеты, представители которых составят затем Совет рабочих депутатов. Ho события развивались так быстро, а потребность в организации Совета была так велика, что двустепенные выборы могли надолго затянуть дело его организации. На более быстрый и простой путь указывали обращение болыпевиков-выборжцев и листовка межрайонцев и эсеров. Они призывали рабочих выбирать депутатов в Совет непосредственно на рабочих собраниях. Куда же собираться выбранным депутатам? Листовка группы межрайонцев и эсеров не давала определенного ответа на этот вопрос. «Выбирайте и ждите листков», — говорилось в ней. Более конкретно определила место созыва Совета «выборгская листовка», подписанная «организующимся Советом рабочих депутатов». В ней говорилось: «Пусть Финляндский вокзал будет центром, куда соберется революционный штаб». Казалось, что это был удачный выбор — Финляндский вокзал находился на Выборгской стороне, на территории главного оплота восстания. До 27 февраля он и мог стать центром революционных сил. Ho 27 февраля движение направилось к другому центру — к Таврическому дворцу. Время для создания Совета рабочих депутатов в главном оплоте восстания было упущено, а 27 февраля в борьбу включились новые силы, наложившие свой отпечаток на ход событий и оказавшие свое влияние на создание Совета. В итоге, организация Совета рабочих депутатов оказалась в руках не большевиков, не рабочих вожаков, возглавлявших уличные сражения с царизмом, а мелкобуржуазных лидеров, вра- 77 «Петроградский пролетариат и большевистская организация в годы империалистической войны». JI., 1939, стр. 217. 7® Государственная публичная библиотека имени М. Е. Салтыкова- Щедрина, ф. листовок, инв. № 1а. щавшихся около рабочего движения. Это были члены меньшевистской и трудовой фракций Государственной думы, работники земств, городов, коопераций, адвокаты и журналисты. Они хотели создать Совет рабочих депутатов, чтобы использовать его для борьбы за ликвидацию царизма и установление буржуазно-демократического строя. В этих же целях действовали и члены рабочей группы Центрального Военно-промышленного комитета — К. Гвоздев, М. Брейдо и др., направившиеся после освобождения из «Крестов» в Государственную думу. Лидеры буржуазии были заинтересованы в осуществлении их намерений. Как сообщает Н. Иорданский, управляющий делами Военно-промышленного комитета барон Мандель посадил К. Гвоздева в автомобиль и вместе с ним «объезжал с благословения лидеров Военно-промышленного комитета заводы и бросал в рабочие массы лозунг немедленных выборов в Совет рабочих депутатов по примеру 1905 года» 79. 27 февраля в 2—3 часа дня в Таврическом дворце собралась группа легальных деятелей, связанных с рабочими кругами. Здесь были Н. Чхеидзе, М. Скобелев, А. Керенский, Б. Богданов, К. Гвоздев, Н. Соколов, И. Волков, Н. Капелинский, А. Гриневич и др. Они назвали себя Временным исполнительным комитетом Совета рабочих депутатов и от имени этого Комитета обратились с воззванием к населению столицы. Воззвание было срочно отпечатано, появилось в виде отдельной листовки и было помещено в единственной газете, вышедшей 27 февраля, — «Известиях петроградских журналистов». Вот его текст: «Граждане! Заседающие в Государственной думе представители рабочих, солдат и населения Петрограда объявляют, что первое заседание их представителей состоится сегодня в 7 час. вечера в помещении Государственной думы. Всем перешедшим на сторону народа войскам немедленно избрать своих представителей по одному на каждую роту. Заводам избрать своих депутатов по одному на каждую тысячу. Заводы, имеющие менее тысячи рабочих, избирают по одному депутату. Временный исполнительный комитет Совета рабочих депутатов». С этого времени Таврический дворец стал центром организующегося Совета рабочих депутатов. В левом крыле дворца, в трех комнатах Бюджетной комиссии Думы разместился Временный исполнительный комитет Совета. В самой большой из них, в комнате № 12, где стоял огромный стол, крытый сукном, предполагалось начать первое заседание Совета рабочих депутатов. Рядом шла регистрация прибывавших рабочих депутатов. Приходили и интеллигенты, часть которых отошла от активной революционной работы. Пришел и Хрусталев-Носарь, бывший в 1905 году председателем Петербургского Совета рабочих депутатов. Дискре- датировав себя открытым сотрудничеством с буржуазией и предательством рабочих (интересов, он намеревался теперь «по старой памяти» возглавить Совет. Однако претензия Хрусталева-Носаря натолкнулась на противодействие собравшихся. Большевики выразили протест по поводу того, что ренегат, ставший сотрудником реакционной газеты «Новое время», клеветник и антисемит, присутствует на открытии боевого, революционного рабочего органа и даже претендует на руководство. Кандидатура Хрусталева-Носаря в руководители Совета была провалена309. За несколько часов, протекших со времени выпуска воззвания Временным исполнительным комитетом, извещение о созыве первого заседания Совета рабочих депутатов не могло получить широкого распространения в заводских районах столицы. К назначенному сроку —к 7 часам вечера 27 февраля —в Таврический дворец собралось немного депутатов Совета; депутаты от предприятий тонули в общей массе явившихся. По предложению большевиков было решено повременить с открытием заседания, подождать, пока соберется два-три десятка действительно рабочих депутатов. Большевики намеревались использовать эту отсрочку, чтобы оповестить рабочие районы о предстоящем заседании Совета. Ho телефоны действовали плохо, заводы и фабрики не работали, рабочие-революционеры находились на улицах. В таких условиях добиться правильного представительства рабочих в Совете было невозможно. В тот день депутатов в Совет посылали большей частью не сами рабочие, а их легальные организации. Рабочий-большевик П. Александров рассказывает, что сообщение об организации Совета было передано 27 февраля из Таврического дворца рабочему кооперативу Путиловского завода «Трудовой путь», который и выделил депутатов. «Нам вручают бумагу, на которой написано, что „предъявители сего — Афанасьев С. М., Алексеев В. П., Александров П. П. и другие действительно выделены кооперативом „Трудовой путь“ в Петроградский Совет рабочих депутатов..Вручаем свои бумаги, нам на левый рукав повязывают широкую красную ленту, и мы входим в сравнительно небольшую комнату, где заседает Совет»310. Было примерно 9 час. вечера 27 февраля, когда открылось первое заседание Петроградского Совета рабочих депутатов. Об этом заседании сохранились сообщения в статье «Как образовался „Петроградский Совет**» («Известия ЦИК», 27 августа 1917 г.) в мемуарах А. Шляпникова, Н. Суханова, М. Рафеса, В. Зензинова и других311. Сколько депутатов присутствовало на первом заседании Совета? Н. Суханов отмечает: «К моменту открытия заседания депутатов было около 250 человек. Ho в зал непрерывно вливались все новые группы людей»312. А. Шляпников пишет о 40—50 депутатах, присутствовавших на первом заседании Совета, имея в виду представителей рабочих, которые составляли меньшинство в общей массе собравшихся. В статье «Как организовался Совет» («Известия», 27.VIII) говорится, что на первом заседании Совета присутствовало 125—150 депутатов и представителей организаций. Сопоставляя эти данные, можно полагать, что присутствующие делились на три группы —депутаты с решающим голосом, депутаты с совещательным голосом и гости, что на первом заседании Совета присутствовало вместе с гостями 250 человек, а число депутатов Совета доходило до 125—150 человек. В голосовании же участвовало человек 50. Видимо, эти последние были депутаты Совета с правом решающего голоса. Из членов Временного исполнительного комитета наибольшую активность проявлял Н. Соколов. Он же и открыл первое заседание Совета рабочих депутатов. Председателем Совета был избран Н. Чхеидзе, товарищами председателя — А. Керенский и М. Скобелев. Выбор этих легальных деятелей в качестве руководителей Совета нельзя считать случайным. Тогда как деятели революционного подполья были известны только узкому кругу лиц, да и то не по их настоящим фамилиям, Керенского, Чхеидзе, Скобелева широко знали по их выступлениям в Государственной думе и на легальных собраниях. Рабочие, присутствовавшие на первом заседании Совета, спешили на улицу, в районы, где продолжалась революционная борьба. Фракционные партийные совещания перед открытием заседания Совета не были созваны, и все заседание проходило «по-беспартийному». Чхеидзе произнес речь, в которой говорил о значении русской революции и необходимости борьбы за ее успешное завершение. «Да здравствует революция! Да здравствует революционная армия!» — провозгласил Н. Чхеидзе. Несколько слов сказал А. Керенский, быстро удалившись в правое крыло Таврического дворца, где в это время заседали думские деятели. Туда же вскоре ушел и Н. Чхеидзе. Н. Суханов рассказывает: «Председательствовать остался Скобелев, который среди суматохи и всеобщего возбуждения совершенно не владел ни каким- либо общим планом действий, ни собранием, протекавшим шумно и довольно беспорядочно» 313. Заседание Совета происходило сумбурно; заранее намеченного порядка дня не было, вопросы поднимались и решались в большой спешке. Обстановка была еще не ясна, борьба продол жалась. Скобелев отмечал, что «из докладов с мест выяснилось, что далеко не все районы города в руках восставших, а в охваченных восстанием отсутствует какая-либо организованность и руководство. Заседание Совета было кратковременным и всем членам его было предложено немедленно вернуться в свои районы, чтобы оповестить рабочих и солдат об образовании Совета и для организационной работы восстания»314. Совет рабочих депутатов, видимо, ограничился в этот день обсуждением преимущественно организационных вопросов. Его руководители считали, что вопрос о власти ставить перед Советом преждевременно. Они вступили по этому вопросу в переговоры с думскими деятелями и хотели, видимо, сохранить в этих переговорах свободу действий. Ho обойти молчанием более узкий вопрос, вопрос об отношении к Временному комитету, только что созданному Государственной думой, было невозможно. Большевики выступали против сотрудничества с думским Комитетом. М. Рафес отмечает, что большевики «с первых же шагов уже требовали борьбы против Временного комитета Гос. думы. Соглашение и совместная работа Совета рабочих депутатов с Комитетом Государственной думы или борьба с ним — этот вопрос был краеугольным камнем и красной нитью проходил через все прения»315. He случайно поэтому возникли разногласия по вопросу о вхождении представителей Совета во Временный комитет Государственной думы316. Одни депутаты заявляли, что вхождение в думский Комитет свяжет Совету руки и даст возможность буржуазии переложить на него часть ответственности за свои действия. Другие, наоборот, считали, что таким путем можно будет легче следить за мероприятиями думского комитета, не допустить, чтобы бурясуазия нанесла ущерб революции. Вторая точка зрения взяла верх. Совет высказался за установление контакта с Временным комитетом Государственной думы и за оставление в этом комитете уже вошедших в его состав Чхеидзе и Керенского. Совет рабочих депутатов на своем первом заседании образовал Исполнительный комитет. В него были избраны Н. Чхеидзе, А. Керенский, М. Скобелев, Ю. Стеклов, Н. Суханов, Н. Капалин- ский, А. Шляпников, П- Залуцкий, Э. Соколовский, П. Красиков (Павлович), П. Александрович и в качестве секретарей Совета К. Гвоздев, Н. Соколов, К. Гриневич и Г. Панков м. Из всего состава Исполнительного комитета Совета только большевики — А. Шляпников и П. Залуцкий решительно и последовательно боролись за интересы революционного пролетариата. Остальные члены комитета выражали настроения мелкобуржуазных слоев населения. Меньшевик О. Ерманский характеризовал членов Исполкома Н. Суханова, Э. Соколовского, Н. Капелинского, К. Гриневича, Г. Панкова как мало кому известных людей, не связанных с какими-либо организациями, и удивлялся, на каком основании они были избраны в Исполнительный комитет Совета 317. Членов Исполкома Н. Соколова, Ю. Стеклова и П. Красикова (Павловича) считали представителями левого направления и даже большевиками. В прошлом это, действительно, было так, но в годы войны они отошли от активной партийной работы и не стояли на большевистских позициях. Эти люди вошли теперь в Исполнительный комитет в качестве «внефракционных кандидатов». На первых порах они играли в Совете большую роль, особенно Ю. Стеклов, но поддерживали не линию большевиков, а политику, осуществляемую эсерами и меньшевиками318. Избрав Исполнительный комитет, Совет рабочих депутатов решил пополнить его представителями политических партий, по три представителя от большевиков, меньшевиков, эсеров и по одному представителю от национальных организаций этих партий. Подавляющее большинство членов Исполнительного комитета видело первоочередную задачу Совета в том, чтобы содействовать окончательной ликвидации самодержавия и утверждению буржуазной власти, отстаивать перед этой властью интересы демократии. Ho Совету с первого дня существования пришлось выйти за эти рамки. Царского правительства уже не существовало, а буржуазная власть еще не была создана. В этот переходный период Совет принял ряд срочных мер, чтобы окончательно лик- видировать старый порядок, закрепить и упрочить завоевания революции. Он фактически был тогда единственным органом властей. Два неотложных вопроса встали перед Советом рабочих депутатов еще в период его формирования — вопрос военный и вопрос продовольственный. Восстание против царизма росло и ширилось. Вооружались рабочие, переходили на сторону народа солдаты, но ни рабочие, ни солдатские массы не представляли собой сплоченной вооруженной силы. Присоединяясь к революции, солдаты разрушали прежнюю систему военной организации и дисциплины, но новой организации не было. Большинство солдат не имело оружия, офицеров с ними не было, солдаты отбились от своих частей и перемешались с вольной публикой. He решаясь возвратиться в казармы, где еще хозяйничали ненавистные командиры, солдаты кучками и в одиночку бродили по городу, не имея пристанища и пищи. При таком положении опасность нападения на революционные силы была велика. Революция одержала решающую победу в Петрограде. Ho никто не знал, что делается в других городах, на фронте. He ясно было положение и в отдельных районах Петрограда, на вокзалах и т. д. В этих условиях необходимо было придать возможно большую организованность развернувшейся борьбе, наладить связь между отдельными частями, навести революционный порядок в городе и организовать военную защиту революции от возможного нападения врага. Еще до открытия первого заседания Совета Временный исполнительный комитет вызвал в Таврический дворец несколько демократически настроенных офицеров. Явился сотрудник Военной академии подполковник С. Масловский (Мстиславский), старший лейтенант флота В. Филипповский (оба эсеры) и некоторые другие. Они образовали Военную комиссию. Были тут и простые солдаты — делегаты от частей. Военная комиссия начала свою деятельность с выяснения обстановки. Сведения, полученные комиссией, были неблагоприятны. Силы революции были неорганизованы, в ее распоряжении не было ни артиллерии, ни пулеметов, ни командного состава, ни связи. С. Мстиславский писал, что, применяя «военный трафарет», положение революционных сил следовало признать катастрофическим. Ho «военный трафарет» был в данном случае неприменим, революционные события развивались совсем по другим законам; силы революции имели морально-политические преимущества перед царским воинством и неуклонно росли и крепли, тогда как силы царизма слабели. Тот же Мстиславский отмечал и выгодное расположение революционных сил. Царские власти не вывели свои войска из «опасной зоны» за городскую черту, не вызвали к себе подкреплений, чтобы перейти в наступление на революцию. Царские войска были стянуты в самый центр города и охвачены со всех сторон «мятежниками». «В городе же революционная атмосфера разбивает правительственные войска вернее всяких баррикад»91. Ho одного хорошего расположения революционных сил было недостаточно для их победы. Отсутствие единого военного руководства и общего плана затрудняло действия революционного лагеря. Уже первое заседание Совета рабочих депутатов вечером 27 февраля решило принять меры к организации революционной охраны города. На это заседание пришли представители воинских частей, вставших на сторону революции; депутаты горячо приветствовали их. Совет утвердил уже созданную Военную комиссию «для дальнейших организаций революционных выступлений»- Совет рабочих депутатов призывал все восставшие воинские части немедленно связаться с Военной комиссией и подчиняться ее распоряжениям. В № I «Известий Совета рабочих депутатов» сообщалось: «Во главе восставших войск стоит Военный комитет из офицеров и солдат в Таврическом дворце. Все воинские части и отдельные солдаты должны обращаться за распоряжениями в этот Комитет (имелась в виду Военная комиссия. — 5. Б.)». Военная комиссия обосновалась в правой половине Таврического дворца в комнатах № 41—42, где находился кабинет товарища председателя Государственной думы. Следуя призыву Совета, в Военную комиссию обращались солдаты восставших частей. Являлись сюда и офицеры, но их было немного; командиры частей и подразделений петроградского гарнизона, как и офицеры с высокими воинскими званиями, пока полностью отсутствовали. В Военную комиссию приходили преимущественно молодые прапорщики — фронтовики, находившиеся в столице в отпуске или в командировке. Восставшие рабочие и солдаты шли в Военную комиссию за помощью, советом, указаниями. Озабоченные необходимостью быстрее разбить ненавистного врага, они предлагали Комиссии действовать более активно, решительно, инициативно. Отовсюду задавались вопросы и вносились предложения: отчего до сих пор не захватили воздухоплавательного парка, отчего не прикажете улицы перекопать, чтобы броневики не смогли проехать? Отчего же не взорвали военно-полицейского телеграфа? Штурмуйте Петропавловскую крепость... и т. д. и т. п.319 Военная комиссия принимала меры к тому, чтобы уничтожить опорные пункты царизма в столице и организовать оборону революции от возможного наступления войск с фронта. Формировались отряды солдат и рабочих, которые направлялись на вокзалы и другие важные объекты города. Им вручались официальные письменные приказы и предписания; бланков и печати ни Совет, ни Военная комиссия не имели, приказы и предписания писались на «подручном материале» — на бланках, найденных в столах кабинета с заголовком «Товарищ Председателя ’Государственной Думы»320. Военная комиссия не могла охватить своим руководством развернувшееся народное восстание, но сыграла все же определенную роль в организации революционных вооруженных сил Петрограда и в решении многочисленных военно-технических задач, вставших перед революцией. Совет рабочих депутатов взялся за организацию продовольственного дела. Царские власти не смогли обеспечить снабжение населения хлебом и другими предметами первой необходимости. Над трудовым людом Петрограда нависла угроза голода, и нужны были решительные меры, чтобы устранить ее. Бюрократическим методам разрешения продовольственного кризиса Совет рабочих депутатов противопоставил широкое общественное начало. Он считал необходимым привлечь к снабжению продуктами питания общественные организации и само население. Еще до открытия заседания Совета рабочих депутатов была создана продовольственная комиссия Совета, в которую вошли Н. Громан, М. Новорусский и другие общественные деятели. Совет одобрил создание этой комиссии и принял ряд решений по продовольственному вопросу. Он постановил «секвестровать имеющиеся в казенных, интендантских, общественных и иных складах запасы муки и снабдить ею хлепопекарни» 321. Остро встал вопрос об организации питания восставших солдат. Оторвавшиеся от своих частей солдаты не были обеспечены продовольствием. Совет рабочих депутатов не располагал необходимыми ресурсами и организацией, чтобы взять на себя питание солдат. Он обратился за помощью к населению. 27 февраля Временный исполнительный комитет Совета опубликовал в «Известиях Комитета петроградских журналистов» воззвание к жителям столицы: «Товарищи! Солдаты, ставшие на сторону народа, с утра находятся на улице голодные. Совет депутатов рабочих, солдат и населения прилагает все усилия к тому, чтобы накормить солдат. Ho сразу организовать продовольствие трудно. Совет обращается к вам, граждане, с просьбой накормить солдат всем, что только у вас есть». Жители Петрограда горячо откликнулись на этот призыв. По всему городу возникли продовольственные пункты для солдат. Они существовали в самом Таврическом дворце, в столовых, ресторанах, учебных заведениях, учреждениях, в отдельных домах. Население столицы делилось всем, чем могло, со славными борцами революции. Совет рабочих депутатов с первых шагов своей деятельности занялся организацией печатного слова. Рабочая печать была призвана сыграть большую роль в организации трудящихся масс на борьбу за победу революции. Ho рабочие газеты были закрыты царскими властями, а листовки и прокламации не могли заменить их. Между тем огромное количество черносотенных и либеральных газет вносило сумятицу и систематически отравляло сознание населения. В момент решающих сражений с царизмом деятельность этих газет становилась особенно опасной. Рабочие выбили у царизма и буржуазии их идейное оружие: в результате всеобщей забастовки черносотенные и буржуазные газеты перестали выходить. Петроград остался без периодической печати. Массы людей, разбуженные революцией, вынуждены были довольствоваться всевозможными слухами о происходивших собы- тиях. Сторонники старого порядка распускали ложные слухи, чтобы внести замешательство в революционные ряды. В таких условиях проявили инициативу петроградские журналисты. Они решили издавать печатный орган, который осведомлял бы население о происходящих событиях. Чтобы выпустить такой орган в условиях всеобщей забастовки, буржуазные журналисты вынуждены были обратиться за помощью к руководителям Совета. Чхеидзе и Керенский призвали рабочих печатать «Известия петроградских журналистов». 27 февраля, в день, когда не вышла ни одна газета, эти «Известия» увидели свет. Петроградские журналисты обязались печатать в них только фактический материал о происходящих событиях, но в самом подборе и передаче фактов на страницах этого листка проявлялась определенная тенденция. «Известия петроградских журналистов» отражали линию буржуазных групп и под этим углом зрения «осведомляли» население о том, что происходит в столице и в стране. Нужно было создать печатный орган, который давал бы правдивую информацию, разъяснял задачи трудящихся в развернувшейся борьбе, сообщал о решениях Совета рабочих депутатов и проводил его линию. С этой целью Совет рабочих депутатов решил издавать ежедневную газету «Известия». Совет избрал литературную комиссию «для издания газет, листков и воззваний», в которую вошли Н. Соколов, А. Пешехонов, Ю. Стеклов, К. Гри- цевич, Н. Суханов. За организацию газеты взялись Ю. Стеклов, В. Бонч-Бруевич. Большевик Бонч-Бруевич с отрядом солдат занял для нужд Совета одну из самых больших типографий города — типографию газеты «Копейка». Здесь стали издаваться листовки, прокламации, а 28 февраля вышел № I газеты «Известия Совета рабочих депутатов». Тираж первого номера газеты вместе с вышедшим вечером того же дня «приложением» составил 400 тыс. экземпляров. В ночь на 28 февраля состоялось первое заседание Исполнительного комитета Совета рабочих депутатов. Неизвестно, велся ли протокол этого заседания, во всяком случае обнаружить его не удалось; о том, что обсуждалось на заседании, мы можем судить по краткой заметке в «Известиях Совета рабочих депутатов» и по отдельным воспоминаниям. На первом заседании Исполнительного комитета Совета обсуждался вопрос о вооружении рабочих и создании рабочей милиции. Чтобы обеспечить победу и дальнейшее развитие революции, нужно было создать ее боевую силу, сорганизовать и вооружить рабочие отряды, сплотить в организованные части солдат, отбившихся от частей и бродивших по всему городу. Исполнительный комитет Совета решил сосредоточить вооруженные силы народа в определенных пунктах, главным образом у заводов, и подчинить их единому руководству. В № I «Известий Совета рабочих депутатов» было опубликовано постановление Исполнительного комитета Совета, устанавливав шее следующие сборные пункты «для вооруженных рабочих и войска»: Выборгский район — Общество потребителей и больничная касса Парвиайнен; Петроградский — Биржа труда, напротив Народного дома; Васильевский остров — Биржа труда, 13 линия, дом 46; Рождественский — Мытнинская ул., столовая попечительства; Московский — столовая завода «Динамо»; Невский — вечерние классы в с. Смоленском; Нарвский — Больничная касса Путиловского завода. Эти сборные пункты были широко известны как легальные центры рабочих организаций до революции. На сборные пункты должны были явиться отряды рабочей милиции. Ее основой послужили отряды вооруженных рабочих, боровшиеся против полицейских засад, громившие полицейские участки, производившие обыски и аресты деятелей старого режима, и т. д. Исполнительный комитет Совета установил определенные нормы организации рабочей милиции. Она создавалась на фабриках и заводах Петрограда из расчета 100 человек на 1000 рабочих, каждый десятый рабочий должен был получить оружие. Вопрос о рабочей милиции и ее вооружении стоял и на втором заседании Совета рабочих депутатов, состоявшемся 28 февраля. Совет постановил обратиться к офицерам-социали- стам и студенческим организациям с призывом принять участие в организации милиции. На том же заседании было решено «издать обращение ко всему населению Петрограда с призывом выяснить количество оружия и доставить его в комиссариат; обращение с призывом вооружаться и не тратить патронов даром» 322. В соответствии с этим решением Совет рабочих депутатов выпустил обращение к рабочим. В нем говорилось: «Рабочий класс испытывает в настоящее время острую нужду в оружии. Успешность такой борьбы тесно связана со степенью организацил рабочего класса. Поэтому СРД просит всех товарищей-рабочих, у которых имеется оружие, передавать его комиссарам, назначенным в различные районы столицы Советом РД. Если почему-либо это выполнить невозможно, то необходимо сдавать это оружие Совету раб. деп., помещающемуся в здании Гос. Думы (Таврический дворец)* Товарищи рабочие! Помните, что для успеха народного дела необходимо вооружаться, запасаться патронами и не тратить их зря. Плохо делает тот, кто стреляет без толку в воздух, наводя панику на жителей и растрачивая без пользы столь драгоценные в настоящее время боевые припасы. Товарищи, вооружайтесь!» 323 Совет рабочих депутатов не мог охватить своим влиянием весь Петроград. Встал вопрос об организации районных Советов. Судя по газетной информации, уже на первом своем заседании Совет выбрал 10 временных комиссаров для организации районных отделений Совета. По всей вероятности, подробного обсуждения вопроса об организации власти в районах на данном заседании не было; этим вопросом занялся Исполнительный комитет Совета. Совет назначил районных комиссаров: в Выборгский район — А. Шляпникова, Лесной — эсера Сурина, Петроградский — народного социалиста А. Пешехонова. После заседания Исполнительного комитета Совета состоялось совещание районных комиссаров. Присутствовало человек пять-шесть. А. Шляпников писал: «На нем мы обменялись мнениями по вопросу об организации власти в районах. Опыта у нас еще не было, а потому совещание носило теоретический характер и было посвящено главным образом вопросу о том, как провести в жизнь постановление об организации вооруженных сил и „обеспечении" революционного порядка в столице»324. В большинстве районов роль районных комиссаров была невелика. В первые же дни революции образовались районные Советы рабочих депутатов, которым и принадлежала вся власть. Так было, в частности, в Выборгском районе; рабочие взяли в свои руки все управление районом. Местный Совет играл на Выборгской стороне решающую роль. Комиссар Исполнительного комитета был только связующим лицом между ним и Петроградским Советом. По-иному сложились дела на Петроградской стороне. Совет рабочих депутатов был создан здесь позже. Комиссар Пешехонов, подобрав группу рабочих, солдат и интеллигентов, организовал районный комиссариат, взявший на себя охрану безопасности и порядка на Петроградской стороне. Комиссариат связался с Временным комитетом Государственной думы, но указаний для своей работы от него не получил. «Из разговора с Милюковым, — писал Пешехонов, — я вынес впечатление, что в Думском комитете вопрос об организации власти на местах даже не поднимался, —- во всяком случае никаких решений и даже предположений на этот счет не имелось» 325. Текущая работа Совета рабочих депутатов сосредоточилась в Исполнительном комитете. Он помещался в комнате № 13 (кабинет председателя бюджетной комиссии Думы). Здесь происходили заседания Комитета и дежурили его члены, беседовавшие с отдельными рабочими и солдатами и целыми делегациями, все в большем количестве прибывавшими в Совет. За портьерой помещался небольшой аппарат Исполнительного комитета. Заседания Исполнительного комитета происходили почти непрерывно. Обсуждение вопросов, поставленных в порядок дня, часто нарушалось внеочередными заявлениями и экстренными сообщениями. Исполнительному комитету приходилось решать множество крупных и мелких вопросов, не терпевших отлагательства. G 28 февраля начались организованные выборы в Совет. Судя по сохранившимся протоколам, в этот день выбрали депутатов в Совет рабочие завода «Русский Рено», !завода Зеленова и Зимина, Ижорского завода, фабрики Воронина, Лютч и Чешер, Государственной типографии и других предприятий. I марта депутатов в Совет избрали рабочие Путиловского завода и Путилов- ской верфи, завода «Вулкан», завода «Треугольник», джутовой мануфактуры Лебедева, лесопильного завода Семенова и других заводов и фабрик. Выбирая депутатов в Совет, рабочие некоторых предприятий видели в нем то Временное революционное правительство, которое должно было взять в свои руки управление страной. В протоколе собрания рабочих завода Щетинина говорилось: «Общее собрание рабочих завода Щетинина избрало во Временное революционное правительство — Совет рабочих депутатов — Грачева, в чем и свидетельствует своими подписями» ". Однако не у всех рабочих было такое понимание роли Совета рабочих депутатов. Так как Совет заседал в помещении Государственной думы, то в представлении некоторых рабочих оба эти учреждения смешивались. Так, 4 тыс. рабочих гильзового отдела Петроградского патронного завода 28 февраля избрали 4 депутатов во «Временный рабочий комитет, находящийся при Государственной думе». Рабочие материальной службы 1-го участка Николаевской железной дороги уполномочили «от себя выборного для представления в Государственную думу об изменении старого режима и создания нового» 10°. Рабочие ряда предприятий, избирая депутатов в Совет, давали им свои наказы. Рабочие Невской бумагопрядильни уполномочили своих депутатов «поддерживать все интересы и нужды наши». Общее собрание рабочих Северной ткацкой мануфактуры дало депутатам в Совет наказ: «Войну довести до конца, если но придем к соглашению с народом германским. Форма правления — демократическая республика. Желательно согласованные действия Совета рабочих депутатов с комитетом выборных от Государственной думы» 101. В Совет посылали депутатов рабочие не только крупных, но и мелких предприятий, ремесленники, кустари. Некоторые группы трудящихся объединялись по профессиям и специальностям, чтобы избрать депутатов в Совет. С этой целью на собрание в цирке Чинизелли были приглашены рабочие-деревообделочники. «Совершающиеся события, — говорилось в обращении к этим рабочим, — требуют нашего организованного участия. Первый шаг, который мы должны сделать, это выбрать представителей в Совет рабочих депутатов и обсудить ближайшие организационные задачи. Приходите, товарищи, выполнить свой долг перед Великой русской революцией». Листовка к рабочим-кожевникам гласила: «Бывшее кровавое царское правительство низложено. Настал час народовластия. В помещении Государственной думы заседает Совет рабочих депутатов. Туда и вы, товарищи кожевники, должны выбрать и послать своего представителя. Для этого надо явиться на общее собрание кожевников, имеющее быть 2 марта» 326. К Совету потянулись и служащие. 28 февраля и I марта депутатов в Совет избирали фармацевты, служащие городской телефонной сети, почтового ведомства, больницы имени Петра Великого и других учреждений. Некоторые авторы расценивают вхождение представителей непролетарских демократических элементов городского населения в Совет как явление отрицательное 327. Бесспорно, что служащие, кустари, ремесленники и т. п. группы населения были носителями мелкобуржуазной идеологии, а их представители в Совете являлись питательной средой для меньшевиков и эсеров. Ho едва ли было бы правильным на этом основании не допускать их представителей в Совет. «Мне сдается, — писал В. И. Ленин в ноябре 1905 г., — что в качестве профессиональной организации Совет рабочих депутатов должен стремиться к тому, чтобы включить в свой состав депутатов от всех рабочих, служащих, прислуги, батраков и т. д., всех, кто только хочет и может бороться сообща за улучшение жизни всего трудящегося народа, всех, кто обладает только элементарной политической честностью, всех, кроме черносотенцев»328. Участие городского трудового населения в Советах являлось выражением их доверия к рабочему классу как руководителю революции и вождю народа. Задача пролетариата состояла в том, чтобы использовать это доверие в интересах революции и организации подлинно народной власти. Эсеро-меныпевистские руководители Петроградского Совета не ставили перед собой такой задачи. Они вели трудящихся на сговор с буржуазией и поддержку ее власти. Эта линия нашла отражение в первом же документе, выпущенном Советом рабочих Депутатов, в его Обращении к населению Петрограда и Россий, опубликованном 28 марта в «Известиях Совета». Обращение сообщало: «Вчера, 27 февраля в столице образовался Совет рабочих депутатов из выборных представителей заводов и фабрик, восставших воинских частей, а также демократических и социалистических партий и групп». Авторы обращения — члены Литературной комиссии Совета — хотели обойти молчанием острые вопросы и придать документу неопределенный, расплывчатый характер. Н. Суханов писал: «Мы решили изъять из воззвания всякую политику и посвятить его лишь элементарному выяснению событий, оповещению о создании центра революционной демократии в лице Совета рабочих депутатов и призыву к организации и поддержанию порядка. Лишь в конце было упомянуто об Учредительном собрании как воплощении демократического строя, который объявлялся целью революции!»329 Изъять из воззвания «всякую политику» было невозможно. В воззвании указывалось, что старая власть должна быть окончательно низвергнута и уступить место народному правлению. «Для успешного завершения борьбы в интересах демократии народ должен создать свою собственную властную организацию. .. Совет рабочих депутатов, заседающий в Государственной думе, ставит своей основной задачей организацию народных сил и борьбу за окончательное упрочение политической свободы и народного правления в России» 330. Из воззвания не ясно, в каком виде Совет рабочих депутатов мыслил установление народного правления в России. Воззвание заканчивалось словами: «Все вместе, общими силами будем бороться за полное устранение старого правительства и созыв Учредительного собрания, избранного на основе всеобщего, прямого и равного избирательного права». Ho кто будет управлять страной до созыва Учредительного собрания и созовет его? Ответа на этот вопрос не было. Руководители Совета рабочих депутатов не мыслили какой- либо другой власти в стране, кроме власти буржуазии, и опасались зайти слишком далеко, чтобы не отпугнуть буржуазию от революции. Вместо того, чтобы объявить себя властью, Совет призвал создать какую-то новую «властную организацию». Вместо того, чтобы взять в свои руки все дела страны, Совет предлагал «образовать местные комитеты в районах и взять в свои руки управление всеми местными делами». Это был курс на самоограничение пролетариата в пользу буржуазии. Как же действовала в это время сама буржуазия? Буржуазия рассчитывала добиться мирного разрешения создавшегося политического кризиса. Государственная дума не теряла надежды на возможность соглашения с самодержавием. В ночь на 27 февраля стало известно, что самодержавие распустило Думу. Это был сокрушительный удар по надеждам буржуазии. Государственная дума и теперь не подняла перчатки, которую ей бросило самодержавие, и не вступила на путь открытой борьбы с ним. Думские руководители условились не выражать протеста против роспуска и мирно разошлись по домам. Собиралась ли Дума для заслушивания царского указа? Судя по воспоминаниям Милюкова, — собиралась. Милюков пишет, что Дума встретила указ царя молчанием, которое было нарушено лишь возгласами одобрения правых депутатов. М. Родзянко же сообщал, что для этой цели Дума не собиралась. Он объяснял: «Открывать Думу 27-го было немыслимо, так как для меня армия была вопросительным знаком. Собирать же Думу для прочтения Указа о роспуске потребовало бы своим прямым последствием — объявить себя Учредительным собранием. Я не имел права собирать Думу после Указа о роспуске... Я рисковать Думой не мог. Если бы я это сделал, Дума была бы сметена, не осталось бы резервной силы, которая в нужную минуту соберется и скажет и сделает, что нужно, как это и было»331. Во всяком случае широко распространившееся утверждение, что Государственная дума постановила не подчиниться указу о роспуске и не расходиться, не соответствует действительности. М. Родзянко писал: «Дума подчинилась закону, все еще надеясь найти выход из запутанного положения, и никаких постановлений о том, чтобы не расходиться и насильно собираться в заседании, не делала» 332. Узнав о роспуске, депутаты Думы растерялись и бездействовали. Деятельница кадетской партии А. Тыркова так описала в своем дневнике их поведение утром 27 февраля. «Депутаты лениво бродили, лениво толковали о роспуске. „Что же вы думаете делать? — He знаем. — Что улица? Кто ею руководит? Есть ли Комитет? — He знаем“. Было тяжело смотреть. „Ведь вы все-таки, господа, народные представители, у вас положение, авторитет?“ Жмутся». Пришла в Таврический дворец другая деятельница кадетской партии — Панина. Она только что видела выступление солдат и убеждала думцев, что надо взять движение в свои руки. «Ее слушали молча или говорили: „Пусть они сначала арестуют министров"»333. Депутат Думы С. Мансы- рев тоже отмечал растерянность думцев, добавляя, что думские социалисты недоумевали вместе с другими депутатами. «Чувствовалась у всех совершенная неподготовленность к каким-либо действиям и совершенное отсутствие плана» и0. Ho слухи о том, что восстали воинские части, что солдаты идут к Думе и предполагают расправиться с ней, что царское правительство потеряло всякую власть и некоторые министры арестованы, стали тревожить депутатов и выводить их из состояния бездействия. Думцев стало охватывать волнение. Забеспокоились даже депутаты-священники, примыкавшие к правому крылу Думы. Д. Заславский, присутствовавший в это время в Таврическом дворце, рассказывает, что депутаты-священники требовали немедленного открытия заседания Думы: «„Где Родзянко? Почему не выходит?*4 Ого, как батюшки полевели! Они боятся, как бы народ не пришел в Думу. „Надо что-то сделать, что-то предпринять. .. Скорее!..“ Правые батюшки дошли до белого каления. Один кричит, но стесняясь: „Если министерская сволочь разбежалась, мы должны организовать министерство**»ш. Ho Родзянко не хотел ни организовывать министерство, ни созывать Думу. Родзянко заперся в своем кабинете, отказываясь выйти к депутатам. He видно было среди депутатов и других думских лидеров. Из этого состояния «оцепенения» пытались вывести Думу мелкобуржуазные лидеры. Рано утром 27 февраля меньшевик Н. И. Иорданский, сообщив М. Скобелеву о восстании солдат, рекомендовал ему настаивать на немедленном созыве Государственной думы. Скобелев, как и Иорданский, исходил из того, что начавшееся движение должна возглавить буржуазия, но на Государственную думу возлагал слабые надежды. Он говорил, что Прогрессивный блок ведет себя трусливо и не пойдет на серьезную борьбу с царским правительством. Иорданский возразил, указав, что Думу заставит это сделать приход восставших солдат в Таврический дворец334. Явившись в Таврический дворец, Скобелев и другие левые депутаты подняли вопрос о немедленном созыве Государственной думы для обсуждения положения, создавшегося в связи с восстанием солдат. «Мы — крайне левые в Думе, — писал впоследствии Скобелев, — настаиваем на выяснении позиции думского большинства и требуем ясно формулировать свое отношение к событиям... Милюков заявляет, что он не может сформулировать своего отношения к событиям, так как не знает, кто является руководителем. Я отвечаю Милюкову: „Мы вместе с вами не знаем руководителей этих событий... это движение массовое, стихийное14» пз. Вместе со Скобелевым сдвинуть Думу с мертвой точки стремился Керенский. «„Созвать заседание Думы. Дума должна быть на посту", — говорил Керенский, предлагая дать звонок о созыве депутатов в зал. — Никто не дает звонка. — „Сам дам звонок". Через минуту звонок трещит по всем коридорам. Депутаты жмутся и не двигаются с мест. Ведь Дума распущена царем. Открыть заседание — значит пойти против царя. „Господа, в зал! “ — кричит Керенский, пролетая мимо молчаливых групп. — Никто не идет» 335. Утром 27 февраля, пройдя через восставший город, пришел в Таврический дворец народный социалист В. Чернолусский. Он вспоминал: «После раскаленного революционной атмосферой города, Таврический дворец производил очень странное впечатление. Вокруг него, правда, уже была публика, но казалось пусто и тихо... члены Думы заседали во внутренних помещениях и к ним никого не допускали». Чернолусский сообщил, что он добился свидания с Родзянко и другими думцами, и заявил, что весь город находится во власти революционного народа и солдат, что необходимо немедленно низложить династию Романовых и взять власть в свои руки. Ho Родзянко и другие лидеры Думы отказались идти на такой шаг336. Об этом рассказывал товарищ председателя Думы Н. Некрасов. «Я помню, — сообщает он, — как к Родзянко подходит один видный общественный деятель и категорически заявляет: „Объявите себя Временным правительством, низложите Романовых, выгоните всех правых до октябристов включительно*4. Он совершенно забыл, что Родзянко сам октябрист. Родзянко был озадачен» И6. Между тем революционное движение росло и ширилось с молниеносной быстротой, угрожая существованию не только царизма, но и Государственной думы. Медлить дальше было невозможно. Часов в 10—11 утра 27 февраля группа депутатов, прорвавшись в кабинет Родзянко, стала настаивать на созыве Совета старейшин (сеньорен-конвента). Ho Родзянко по-прежнему упорствовал. «He мешайте мне, пожалуйста», — сказал он. Родзянко составлял в это время телеграмму в Ставку царю. Тогда депутаты без него отправились в комнату Финансовой комиссии, и там под председательством Н. Некрасова началось частное совещание Совета старейшин. Керенский, Скобелев и другие доказывали на этом совещании, что Думе нельзя расходиться, что ей надо взять власть в свои руки. Ho далеко не все собравшиеся были согласны с этим. М. Скобелев рассказывал: «Начинается обмен мнений, но события вне Думы развертываются быстрее прений. Приносят сведения, что восставшими солдатами занято здание Главного Артиллерийского управления на Литейном проспекте. Раздраженный Шингарев вскакивает и кричит: „Подобные вещи могут делать лишь немцы, наши враги". Я на это замечаю, что надо более осторожно выбирать свои выражения, ибо за них придется отвечать. Влетает Родзянко с грозным окриком: „Кто созвал без моего ведения сеньорен-конвент?а Лидеры блока объясняют ему, что происходит не официальное заседание совета старейшин, а частное совещание членов его» И7. Родзянко был подавлен событиями. На телеграмму, отправленную царю накануне, ответа не было. Теперь, после роспуска Думы, он обратился с еще более отчаянной телеграммой к царю. М. Родзянко писал, что с роспуском Думы устранен последний оплот порядка, что гражданская война началась и разгорается. «Правительство совершенно бессильно подавить беспорядок. На войска гарнизона надежды нет. Запасные батальоны гвардейских полков охвачены бунтом». Родзянко просил царя немедленно образовать новую власть и вновь созвать законодательные палаты — Государственную думу и Государственный Совет. «Час, решающий судьбу вашу и родины, настал. Завтра может быть уже поздно» 337. Родзянко уже не мог больше действовать за спиной Думы. По его предложению члены сеньорен-конвента перешли в кабинет председателя Государственной думы, и заседание, теперь уже официальное, продолжалось. Как видно из «Протокола событий» П9, Родзянко изложил собравшимся содержание посланных царю телеграмм и сведения о положении в Петрограде. Обсуждая создавшееся положение, думские лидеры указывали на полное бездействие царских властей, на страшную анархию, которая грозит стране. Они говорили о том, что нужно немедленно принять меры к восстановлению порядка и спокойствия в столице. Депутат Думы прогрессист И. Ефремов впоследствии утверждал, что он предложил на этом совещании, не считаясь с царским указом, немедленно открыть официальное заседание Думы. Ho, судя по протоколу, никто из думцев дальше созыва частного совещания идти не решался. «Руководители Думы, — писал М. Скобелев, — ни в коем случае не хотели демонстративно игнорировать указ правительства о роспуске Думы, и речь шла у них не о создании руководящего органа для восставшего населения, а лишь о том, чтобы организованно выступить перед восставшим населением» 338. 27 февраля в 2 ч. 30 мин. дня частное совещание членов Государственной думы началось. Совещание было закрытым. Никто, кроме членов Думы, на нем не присутствовал, причем происходило оно не в зале заседания, а в соседнем полуциркульном зале. Это обстоятельство должно было подчеркнуть частный характер совещания. Ho дело не в помещении. Почти 130 лет тому назад депутаты третьего сословия Генеральных штатов Франции, собравшись в зале для игры в мяч, объявили себя Национальным собранием Франции. В феврале 1917 г. в России этого не произошло. Собрание депутатов Государственной думы 27 февраля не вышло за рамки частного совещания и не провозгласило себя Национальным собранием. Об этом совещании сохранились краткий протокол339 и воспоминания его участников. Воспоминания носят сумбурный, противоречивый характер, отражая такой же характер самого совещания. Думцы заседали в напряженной обстановке. К Таврическому дворцу двигались толпы восставших. Думцы прерывали совещание и подходили к окнам, чтобы увидеть новую силу, подступавшую к самому порогу старого Таврического дворца. Демонстранты требовали от депутатов ответа — с кем Государственная дума: с народом или с царским правительством? Ho Дума не могла дать ответа, она колебалась. В разгар совещания в полуциркульный зал ворвался Керенский. Он заявил, что медлить нельзя, что войска волнуются, и он идет к ним, чтобы успокоить солдатскую массу. «Могу ли я сказать, — спрашивал Керенский, — что Государственная дума с ними?» Керенский помчался к войскам, так и не получив ответа думцев. Когда солдаты подошли к Таврическому дворцу, нескольким думцам пришлось выступать перед ними и принимать их делегатов. О чем же говорилось на частном совещании членов Думы 27 февраля? Прежде всего о том, как восстановить порядок и спокойствие в столице. Ho встал главный вопрос: царские министры фактически уже лишились власти, кому же теперь должна принадлежать власть? Большинство думцев хотело уйти от ответа на этот вопрос или хотя бы отсрочить его решение. Открывая совещание, М. Родзянко сказал: «Нам нельзя еще высказаться определенно, так как мы еще не знаем соотношения сил». Многие депутаты, ожидая прояснения обстановки, ограничива лись общими рассуждениями. Ho были и такие, которые считали, что решение вопроса о власти нельзя откладывать. Н. Некрасов предлагал наделить диктаторскою властью генерала Маников- ского и поручить ему, опираясь на поддержку депутатов Думы, восстановить порядок. Ho предложение об установлении генеральской диктатуры не встретило поддержки депутатов. Особенно резкие возражения вызвало предложение обратиться с вопросом о генеральской диктатуре к князю Голицыну. Депутат М. Караулов сказал, что все царские министры «перепугались и попрятались. Что же князя Голицына из-под кровати будем вытаскивать?» Караулов призывал думцев в организации власти рассчитывать на собственные силы. Н. Савич, подобно Некрасову, предлагал призвать на помощь генерала, только не A. Ma- никовского, а А. Поливанова. Представители меньшевиков и трудовиков — Н. Чхеидзе и В. Дзюбинский призывали Государственную думу взяться за создание нового правительства. Дзюбинский предлагал объявить Государственную думу Учредительным собранием. Эсеры, меньшевики, трудовики и все другие мелкобуржуазные группы высказывались за осуществление Думой своих прав на власть. Ho думцы не решались сделать это. Большинство участников совещания заняло выжидательную позицию. П. Милюков заявил, что не следует вступать в новые переговоры со старым правительством — это бесполезно, так как оно само выпустило из рук власть, но объявлять себя властью Думе тоже не следует. Дума — учреждение законодательное и брать на себя исполнительные функции не может. Милюков не исключал возможности создания новой власти, но считал, что момент для этого еще не настал. Он говорил, что размеры «беспорядков» неизвестны, не ясно, на чьей стороне стоит большинство солдат, рабочих, населения. Шульгин подчеркивал, что восставшие выдвигают такие требования, с которыми Дума согласиться не может. «Мы не можем быть солидарны во всем с восставшей частью населения. Представьте, что восставшие пожелают окончить войну. Мы на это согласиться не можем» 122. В другой обстановке Дума могла бы еще долго заниматься словопрениями. Ho теперь ей пришлось поторапливаться. Время для выступлений было ограничено пятью минутами. В зал доносили Cb голоса солдат и бряцание ружей; восставшие уже вошли в Таврический дворец* Вот почему Родзянко просил депутатов быстрее принять постановление. «Промедление смерти подобно», — говорил он. Нужно было как можно скорее на что-то решаться. Отклонив ряд предложений, частное совещание ограничилось решением о создании Временного комитета членов Государственной думы. Задачи этого комитета никому не были ясны. Ho какой-то новый орган все же должен был появиться на свет. Частное совещание членов Государственной думы закрылось. Оно длилось немногим больше часа. Это было, видимо, самое короткое заседание за всю историю Думы. Состав Временного комитета Государственной думы был избран Советом старейшин. В Комитет вошли представители всех фракций Думы (кроме крайне правых) — М. Родзянко, Н. Некрасов, А. Коновалов, И. Дмитрюков, В. Шульгин, П. Милюков, В. Львов, В. Ржевский, С. Шидловский, М. Караулов. К десяти представителям буржуазии присоединили А. Керенского и Н. Чхеидзе. «В сущности, — замечает В. Шульгин, — это было бюро Прогрессивного блока с прибавлением Керенского и Чхеидзе. .. Страх перед улицей загнал в одну „коллегию" Шульгина и Чхеидзе» 340. М. Родзянко согласился возглавить Временный комитет Государственной думы лишь после того, как образовался Временный Исполнительный комитет Совета рабочих депутатов: Совет рабочих депутатов мог оттеснить Государственную думу и сбросить ее в общую могилу с царизмом. «Факт организации Бюро Совета депутатов, — пишет Скобелев, — заставил Родзянко покончить с колебаниями, и он с тяжелым вздохом и молитвенным настроением махнул рукой, как бы отказавшись от чаровавшей его до сих пор фигуры „венценосца", и согласился стать во главе Комитета Государственной думы» 341. Новое думское учреждение называлось «Временный комитет членов Государственной думы для восстановления порядка и для сношений с лицами и учреждениями». Это длинное и на первый взгляд не совсбКГ вразумительное название имело определенный смысл. Почему Комитет членов Думы, а не Думы? Потому что царь распустил Думу и ее члены не хотели нарушать царский указ. Почему Комитет для восстановления порядка? Потому что буржуазия пе намеревалась выходить за рамки существующего строя и хотела восстановить старый порядок, а не создавать новый. Выбирая Временный комитет, депутаты Думы стремились удержаться на почве прежней, царской «законности». Они говорили, что принятое название устраивает их с точки зрения уголовного уложения, на случай, если революция не удалась бы. Это объяснение давал впоследствии и П. Н. Милюков. «Эта неуклюжая формула, — писал он, — обладала тем преимуществом, что, удовлетворяя задаче момента, ничего не предрешала в дальнейшем. Ограничиваясь минимумом, она все же создавала орган и не подводила думцев под криминал» 342. Временный ко- митет, избранный Советом старейшин, был утвержден на новом совещании членов Думы, состоявшемся часов в пять вечера 27 февраля. Оно проходило в такой же обстановке неуверенности, как и предыдущее. Как будет решен вопрос о власти — никто не знал. Делая шаг в неизвестность, совещание хотело связать принятым решением всех членов Думы. Трудовик В. Вершинин предложил, чтобы члены Государственной думы без различия партий дали обещание «поддерживать и оказывать содействие Временному Комитету во всех тех действиях, которые ему придется предпринять в будущем»343. Это предложение было единогласно принято, хотя не вызвало большого подъема среди думцев. Депутат М. Ичас писал: «У меня и моих товарищей было такое чувство, словно мы выбирали членов рыболовной и т. п. комиссии Государственной думы. Никакого энтузиазма ни у кого не было. У меня вырвалась фраза: „Да здравствует Комитет спасения!" —в ответ на это несколько десятков членов Совещания стали аплодировать. Временный комитет удалился на совещание, а мы, около 300 членов Государственной думы, бродили по унылым залам Таврического дворца» 344. Возглавив Временный комитет, Родзянко надеялся на то, что можно будет добиться отставки Голицына, с помощью Думы восстановить порядок и спокойствие и спасти трон Николая II. С этой целью Комитет прежде всего вступил в переговоры с братом царя Михаилом Александровичем. Часов в шесть вечера несколько членов Временного комитета во главе с Родзянко и Некрасовым направились в Мариинский дворец на свидание с вел. кн. Михаилом. Им пришлось ехать по улицам, захваченным революционным народом, под звуки пулеметной и ружейной стрельбы, мимо горящего здания Окружного суда... Благополучно миновав революционную зону, думцы направились в район, охраняемый войсками, еще сохранившими верность царизму. Думские деятели заявили Михаилу Александровичу, что положение грозное и нужны срочные и решительные меры, чтобы спасти царя. В «Протоколе событий» сказано, что они указали великому князю на необходимость передать власть Государственной думе, которая только и может образовать правительство, в достаточной мере авторитетное для успокоения страны345. Как свидетельствует Некрасов, члены Временного комитета предлагали Михаилу «принять регентство временно, до приезда царя из Ставки, отстранить Совет министров и поставить во главе управления Временное правительство из общественных деятелей во главе с популярным генералом» 346. М. Родзянко сообщал, что члены Временного комитета предлагали Михаилу Александровичу соединиться по прямому проводу с царем, «сказать, что брат летит в пропасть, если не даст возможность завтра объявить в Государственной думе об ответственном министерстве и о высылке Александры Федоровны в Ливадию» 347. Впоследствии Родзянко писал, что лидеры Думы убеждали Михаила Романова «явочным порядком принять на себя диктатуру над городом Петроградом», понудить личный состав правительства подать в отставку и потребовать по теле- графу, по прямому проводу, манифест царя о «даровании» ответственного министерства348. Воспоминания по-разному передают предложения думцев, но единодушны в изложении ответа Михаила. Последний заявил, что не имеет права сам принимать предлагаемые меры и должен прежде всего переговорить с Советом министров. Думцы и Михаил Александрович встретились с Голицыным и царскими министрами. Думцы убеждали Голицына, что «для успокоения Петрограда и предотвращения анархии в стране» необходим немедленный уход в отставку его министерства и передача власти их Комитету. Голицын и царские министры продолжали упорствовать. Как указывается в «протоколе событий», Голицын заявил, что «подал прошение об отставке, но до получения таковой от царя он не считает себя вправе передавать кому-либо принадлежавшую ему власть»349. Михаил Александрович не стал действовать без согласия правительства, хотя фактически оно уже не существовало. М. Родзянко с сожалением отмечал: «Нерешительность великого князя Михаила Александровича способствовала тому, что благоприятный момент был упущен» 350. После встречи в Мариинском дворце Михаил Романов направился в военное министерство, чтобы связаться по прямому проводу с царем и посоветовать ему принять меры, могущие успокоить население. Он просил генерала Алексеева сообщить Николаю II, что необходимо удалить весь состав Совета министров и поставить во главе правительства лицо, пользующееся уважением широких слоев населения, поручив ему составить кабинет по своему усмотрению. Таким лицом он называл председателя Земского союза князя Г. Львова. Ввиду чрезвычайно серьезного положения Михаил просил уполномочить его безотлагательно объявить обо всем этом населению, а царю советовал отложить приезд в Царское Село. Николай II не вступил в переговоры с братом, а уполномочил Алексеева передать ему, что не считает возможным отменить свой отъезд в Царское Село п всякие перемены в составе Совета министров откладывает до своего прибытия туда. Михаил выразил в связи с этим опасение, «как бы не было упущено время до возвращения его величества, так как при настоящих условиях дорог каждый час» 351. Поздно вечером 27 февраля думские деятели вернулись из Мариинского дворца в Таврический. Н. Некрасов сообщает: «В 9—10 часов вечера мы ехали обратно через революционный город. Зон уже не существовало. Сплошная революционная волна все залила. Вооруженные автомобили много раз задерживали нас и спрашивали пропуск. Временами удовлетворялись, а временами уже имя Родзянко встречалось неодобрительно ... всюду горели участки. Картина была вполне ясна»352. Так кончилась попытка Временного Комитета Думы «восстановить порядок» при помощи соглашения с царскими властями. Комитет ставил целью «сноситься с лицами и учреждениями». Ho сноситься было не с кем. Толпы народа овладели Мариинским дворцом, заседавшие там министры скрылись. Могли ли в таких условиях думские руководители ограничиться первоначально поставленной задачей? Депутаты Думы, затерявшись в толпе народа, заполнившей Таврический дворец, не имели возможности высказаться по этому поводу, а их Комитет продолжал колебаться. Поздно вечером во дворце появился член Государственной думы полковник Б. Энгельгардт. Перейдя из группы центра в партию октябристов, он принимал активное участие в работе Особого совещания по обороне, оставаясь в звании полковника Генерального штаба. Сменив в целях безопасности военную форму на штатское платье и пройдя по улицам, Б. Энгельгардт рассказывал о своих впечатлениях членам думского Комитета, указав на то, что «ни военная, ни гражданская власть ничем себя не проявляют, что грозит полная анархия и что Временному комитету необходимо безотлагательно взять власть в свои руки» 353. В. Шульгин убеждал М. Родзянко решиться на этот шаг. Он говорил председателю Государственной думы: «Берите, как верноподданный. Берите потому, что Держава Российская не может быть без власти... И, если министры сбежали, то должен же кто-то их заменить... М.ожет быть два выхода: все обойдется — государь назначит новое правительство — мы ему и сдадим власть. А не обойдется, так если мы не подберем власть, то подберут другие» 354. Родзянко заявлял, что он не бунтовщик и не нарушит присяги, что он не хочет никакой революции, что если революция разразилась, то только потому, что царские министры не следовали советам Думы. Ho царские министры сбежали, оставив Думу лицом к лицу с вооруженным народом. Что делать Думе? Уйти в сторону? Умыть руки? Оставить Россию без правительства? Большинство членов Временного комитета Государственной думы склонялось к тому, что в целях сохранения существующего строя и недопущения прихода к власти Совета надо, хотя бы временно, до переговоров с царем, взять государственную власть в свои руки. Родзянко не хотел пойти на это, хотя бы временно. Этот момент описан во многих мемуарах. П. Милюков писал: «Пора решаться, — говорю я председателю Государственной думы. — Родзянко просит четверть часа на размышление и удаляется в свой кабинет. Тяжкие четверть часа! От решения Родзянко зависит очень многое, даже, может быть, зависит весь успех начатого дела» 355. Шидловский вспоминает, как в минуты родзянковского раздумья раздался телефонный звонок и его племянник, офицер Преображенского полка, сообщил, что офицеры-преображенцы постановили предоставить себя в распоряжение думских деятелей. Послышались возгласы «Нам нечего колебаться, в нашем распоряжении воинская часть». Полученное сообщение придало решимость председателю Думы. Родзянко вышел из кабинета и сел к столу. Б. Энгельгардт рассказывает, что, откинувшись на спинку кресла и ударив кулаком по столу, М. Родзянко сказал: «Хорошо, я решился и беру власть в свои руки, но отныне требую от всех вас беспрекословного мне подчинения. Александр Федорович, — добавил он, обращаясь к Керенскому, — это особенно вас касается». «Я охотно буду действовать в полном согласии с Временным комитетом Государственной думы, — ответил Керенский, — но примите во внимание, господа, что я принужден считаться с тем, что сейчас бурлит в бюджетной комиссии». Взоры многих с недобрым предчувствием обратились в сторону бюджетной комиссии, где в те минуты зарождалась организация, которой суждено было играть первенствующую роль» 356. Описывая эту сцену, П. Милюков замечает: «О, великий Шекспир! Как верно ты отметил, что самые драматические моменты жизни не лишены элементов юмора. Михаил Владимирович уже чувствовал себя в роли диктатора русской революции. Удивленный Керенский сдержался и осторожно напомнил, что состоит това рищем председателя еще одного учреждения, которому обязан повиноваться» 357. Впоследствии крайние монархисты обвиняли Родзянко в том, что он, нарушив царские законы, захватил власть и «возглавил» революцию. Видимо, имея в виду эти обвинения, Родзянко всячески стремился доказать законность своих действий. Он писал, будто 27 февраля Голицын уведомил его, что царское правительство подало в отставку. На самом деле в этот день правительство Голицына формально в отставку не ушло. Родзянко оправдывался тем, что создалось безвыходное положение, в столице не оказалось центральной власти. От царя из Ставки никаких распоряжений не поступало, город был предоставлен «нарождающейся безбрежной анархии». «Государственной думе ничего не оставалось другого, как взять власть в свои руки и попытаться хотя бы этим путем обуздать нарождавшуюся анархию и создать такую власть, которую бы послушались все и которая способна была прекратить нарождающуюся беду. Конечно, можно было бы Государственной думе отказаться от возглавления революции, но нельзя забывать создавшегося полного отсутствия власти и того, что при самоустранении Думы сразу наступила бы полная анархия и отечество погибло бы немедленно. Дума была бы арестована и перебита в полном составе бунтующими войсками, и власть сразу же очутилась бы у большевиков, а между тем Думу надо было беречь, хотя бы как фетиш власти, который все же сыграл бы свою роль в трудную минуту» 358. Постановление Временного комитета Думы о взятии власти было принято в 2 часа в ночь на 28 февраля359. Однако руководители Думы датировали этот факт прошедшим числом, т. е. 27 февраля. В таком случае получалось, что вопрос о взятии власти был решен Временным комитетом Думы до образования Совета рабочих депутатов или по крайней мере одновременно с этим. 27 февралем было помечено первое объявление Комитета, в котором говорилось: «Временный комитет членов Государственной думы при тяжелых условиях внутренней разрухи, вызванной мерами старого правительства, нашел себя вынужденным взять в свои руки восстановление государственного и общественного порядка. Сознавая всю ответственность принятого им решения, Комитет выражает уверенность, что население и армия помогут ему в трудной задаче создания нового правительства, соответствующего желаниям населения и могущего пользоваться их доверием» 360. Лидеры Государственной думы решили возглавить народное движение для восстановления прежнего государственного и общественного порядка. В воззваниях думского Комитета не содержалось призывов к революционным действиям, в них указывалось не на то, что надо делать восставшему народу, а на то, чего не надо делать, от чего следует воздержаться. В воззвании к жителям Петрограда и солдатам гарнизбна Комитет призывал щадить государственные и общественные учреждения, телеграф, водокачки, электрические станции, трамваи. Комитет объявил, что он поручает охране граждан заводы и фабрики. Он заявил, что недопустимы «посягательство на жизнь и здоровье, а также имущество частных лиц» 361. В ночь на 28 февраля Временный комитет Государственной думы объявил о своем существовании верхам армии. В телеграмме командующим фронтами и начальнику штаба Верховного главнокомандующего Комитет сообщал, что ввиду устранения от управления всего бывшего состава министров правительственная власть перешла в его руки. Из телеграммы следовало, что никаких изменений во внутренней и внешней политике государства в связи с этим не произойдет. Временный комитет заверял командующих, что дело борьбы против внешнего врага ни на минуту не будет прекращено или ослаблено. «Временный комитет при содействии столичных воинских частей и при сочувствии населения в ближайшее время водворит спокойствие в тылу и восстановит правильную деятельность правительственных установлений»362. В ту же ночь думский Комитет постановил отрешить от должности царских министров и, впредь до образования нового правительства, назначил для заведования отдельными частями государственного управления комиссаров из состава членов Государственной думы. Комиссары были назначены в министерство внутренних дел, на почту, телеграф и телефон, в военное и морское министерство, в министерства земледелия, юстиции, торговли и промышленности, финансов, путей сообщения, народного просвещения, в Правительственный Сенат и петроградское градоначальство. Список комиссаров был опубликован в «Известиях петроградских журналистов». Это были депутаты Думы —кадеты, прогрессисты, левые октябристы. Их было всего 24 человека. В ночь на 28 февраля думский Комитет обратился с воззванием к железнодорожникам. В нем не было призывов к поддержке революции, к борьбе против царизма. Думские деятели были озабочены тем, чтобы железнодорожный транспорт работал бесперебойно на военные нужды. Временный комитет членов Думы писал в своем обращении: «Движение поездов должно поддерживаться непрерывно, с удвоенной энергией». Комитет напоминал железнодорожным рабочим и служащим, какую роль играет транспорт в войне и благоустройстве тыла. Объявив о взятии власти, думский Комитет прежде всего стремился создать себе прочную вооруженную опору. Деятельность прежних органов военного управления была парализована революционным натиском рабочих и солдат. Восставшие воинские части вышли из повиновения. Думский комитет задался целью восстановить прежнюю военную организацию и подчинить ее себе. Поздно вечером 27 февраля думский Комитет ввел в свой состав Б. Энгельгардта и назначил его комендантом Таврического дворца. Ho в это время уже работала Военная комиссия Совета рабочих депутатов, взявшая на себя установление связи с воинскими частями и организацию управления ими. Думский комитет решил превратить Военную комиссию в свой орган и для этого поставить во главе ее своих людей. В ночь на 28 февраля в 42 комнату, занятую Комиссией, вошли Родзянко и Эн- гельгардт. Сюда пришли также Н. Соколов и несколько работников Совета. Между деятелями двух центров — Думы и Совета — разыгрался конфликт, подробно описанный С. Мстиславским. Родзянко заявил: «Временный комитет Государственной думы постановил принять на себя восстановление порядка в городе, нарушенного последними событиями. Насколько восстановление это в кратчайший срок необходимо для фронта, вы и сами должны понимать. Комендантом Петрограда назначается член Государственной думы, полковник генерального штаба Энгельгардт». С. Мстиславский рассказывает, что заявление Родзянко вызвало резкие возражения Н. Соколова. «Штаб уже сложился, — сказал Соколов, — штаб уже действует, люди подобрались. ... При чем тут полковник Энгельгардт! .. Надо предоставить тем, кто работает здесь с первой минуты восстания, — самим решить — кто, чем и кем будет командовать; тем более, что дело сейчас не в водворении порядка, а в том, чтобы сейчас разбить Хабалова и Протопопова. Тут нужны не „назначенцы" от Высокого собрания, а революционеры. И потом, совершенно недопустимо, чтобы Петроградский Совет, являющийся в настоящее время единственной действительной силой, Совет революционных рабочих и восставших солдат оказался совершенно отстраненным от им же созданного и его задачи осуществляющего штаба... В ответ на возражения Соколова Родзянко стукнул ладонью по столу и сказал: «Нет уж, господа, если вы нас заставили впутаться в это дело, так уж потрудитесь слушаться". Соколов вскипел и ответил такой фразой, что офицерство наше, почтительнейше слушавшее Родзянко, забурлило сразу. Соколова обступили. Закричали в десять голосов. Послышались угрозы. „Советские" что-то кричали тоже. Минуту казалось, что завяжется рукопашная. He без труда мы разняли спорящих» И6. Эта бурная стычка кончилась мирным исходом. Представители Совета уступили. С утра 28 февраля руководство Военной комиссией перешло в другие руки: работники Комиссии, назначенные Советом, были оттеснены на второй план. Полковник Энгельгардт, возглавив Комиссию, призвал в нее новых лиц — инженеров П. Пальчинского и Паршина, офицеров генерального штаба — Туманова, Якубовича, Туган-Барановского, полковника Половцева и других. Изменился аппарат Военной комиссии и ее внешний облик. «Чинно в высочайше-утвержденном порядке стояли квадратиками неведомо откуда взявшиеся канцелярские столы. Несколько франтоватых писарей и две-три кокетливых, как полагается переписчицам, девицы с коками набекрень и затыканными гребеночками затылками, — уже стучали на машинках. Поблескивая погонами и аксельбантами, раскладывали на столах обертки «дел» новые, чужие, невиданные за эти ночи во дворце, на пробор расчесанные, гладенькие, бритые люди... уверенно и весело, как у себя дома, порхали от машинок к начальственным столам адъютанты» 363. Военная комиссия, созданная Советом, стала называться Комиссией Временного комитета Государственной думы. Она стремилась взять военно-техническое руководство движением в свои руки, но у нее не было для этого необходимых сил и средств. Комиссия действовала авторитетом Государственной думы и опиралась на офицерство. Солдатская же масса шла за Советом рабочих и солдатских депутатов и подчинялась распоряжениям Комиссии постольку, поскольку они не расходились с указанием Совета. Работники Комиссии вынуждены были считаться с Советом. Комиссия зависела от Совета и в известной мере продолжала оставаться его органом. Думский комитет занялся продовольственным делом. Он не создал в этих целях своего особого органа. Продовольственная комиссия Совета рабочих депутатов с самого начала своей деятельности вступила в контакт с ним. Члены Думы, А. Шин- гарев и С. Восторгин, вошли в состав Продовольственной комиссии Совета рабочих депутатов и с этого времени она стала действовать от имени и Совета, и думского комитета. Ее продолжал возглавлять представитель Совета В. Громан. 28 февраля в «Известиях Совета рабочих депутатов» появилось сообщение, в котором говорилось: «Продовольственная комиссия Совета рабочих депутатов и Исполнительного комитета Государственной думы объявляет, что она приняла на себя центральное руководство всем продовольственным делом». Комиссия призвала всех рабочих-пекарей немедленно встать на работу, предложила хлебопекарням приступить к выпечке хлеба, а городским попечительствам — организовать равномерное распределение хлеба среди населения. Продовольственная комиссия объявила, что она предполагает в ближайшее время «поручить дело распределения продовольственных продуктов обывательским комитетам, которые будут выбраны по районам всем населением, достигшим совершеннолетия». Буржуазия теперь стремилась сосредоточить в своих руках власть. Революционные действия рабочих и солдат парализовали ее колебания, вывели ее из состояния пассивности и выжидания. Буржуазия вынуждена была примкнуть к революции и порвать с царским правительством, чтобы не погибнуть вместе с ним, а попытаться использовать революцию в своих интересах. Присоединение буржуазии ускорило победу революции. Оно внесло дальнейшее разложение в лагерь самодержавия и способствовало его дальнейшей изоляции. Ho превращение буржуазии в участника событий сделало революцию еще более сложной и противоречивой. В то время как рабочие и солдаты, составлявшие главную массу народа, решительно и до конца боролись против царской монархии, буржуазия продолжала играть двойственную роль. Отрекшись от царского правительства, она рассчитывала спасти царизм, приспособив его к условиям буржуазного развития. 27 февраля произошло решающее сражение между народом и самодержавием. Присоединение армии к народу определило исход этого сражения. Ho победа над царизмом, одержанная в этот день, еще не была ни полной, ни окончательной. Какие же новые битвы и столкновения ждали революцию впереди?