Критический анализ парсоновской концепции социального действия
Критика взглядов Парсонса, который, по выражению Гоулднера, был и остается «центральной фигурой академической социологической теории в современном мире» 30, — важнейшая задача марксистской социологии. В связи с этим огромное значение приобретают идеологические аспекты концепции этого крупнейшего буржуазного социолога нашего времени. Хотя сам Парсонс постоянно подчеркивает исключительно научный характер своих построений (исходя из господствующего в буржуазной социальной науке противопоставления науки и идеологии), тем не менее неоспоримым является тот факт, что развиваемые им идеи в социальном плане имеют крайне консервативный характер. Как правильно подчеркивает Г. В. Осипов, «за «академическим» фасадом, внешней «аполитичностью» и «беспристрастностью» скрывается апологетика капитализма и воинствующий антикоммунизм» 148. Формирование мировоззрения Парсонса происходило в эпоху обострения классовой борьбы, экономических кризисов и других социальных катаклизмов, потрясавших капитализм. Не случайно поэтому в его концепции проблемы «порядка» и «равновесия» в социальной системе занимают так много места. Выступая в качестве ведущего теоретика социальных систем, Парсонс по-своему пытается дать ответ на основной вопрос нашей эпохи, причем суть этого ответа состоит в попытке доказать несостоятельность марксистского анализа капитализма. Для Парсонса собственно-социальные (эндогенные) изменения, процессы, противоречия и конфликты, происходящие в обществе; выступают как процессы, осуществляющиеся на уровне институционализированных норм и ценностей, т. е. в нормативной структуре общества. Объясняется это тем, что «социальная система «втиснута» в пространство между культурным статусом ценностей и их значимостью для интеграции личности» 149. Исходя из этого Парсонс утверждает, что в нормативной структуре современного индустриального общества конфликты и противоречия в области классовых отношений перемещаются «с идеи стремления капиталистического предприятия к прибыли и с теории эксплуатации на структуру профессиональных ролей»3\ А так как нормы, управляющие стратификацией в социальной системе, имеют тенденцию к институционализации, то классовый конфликт перестает быть неизбежным и «начинает зависеть от взаимоотношений ряда более частных факторов». Среди таких «частных» факторов, способствующих возникновению конфликтов в современном буржуазном обществе, Парсонс выделяет наряду с конкуренцией и различными формами эксплуатации также характер власти и авторитета. К ним он относит также выбор определенных систем социальных установок, ценностей и норм отдельными социальными группами (прежде всего, профессиональными), тенденции, соединения статуса с системой родства и отсутствие достаточно полного равенства возможностей индивидов, необходимого для развития профессиональной системы. Причем любой из этих процессов (в зависимости от характера и условий его протекания, от способов его разрешения и т. д.) может быть как «функциональным», способствуя сохранению и развитию системы, так и «дисфункциональным», т. е. наносящим ущерб ее интеграции и развитию. Парсонс пытается защитить капитализм посредством своей «волюнтаристической теории действия», которая в 50-х годах была преобразована им в «общую теорию социальных систем». Было бы поэтому ошибкой противопоставлять Парсонса — теоретика социального действия — Парсонсу — теоретику социальных систем. А между тем такое противопоставление имеет место во многих работах буржуазных социологов. На ошибочность подобной трактовки его творчества указывал и сам Парсонс. Уже в 60-х годах, оглядываясь на пройденный путь, он отмечает: «Без сомнения, главной моей „целью" было развитие и распространение „общей теории" в той области, которую я постепенно стал понимать как область науки о „действии"» 150. Сегодня можно выделить два несколько различных толкования социального действия у Парсонса. Первое прослеживается в попытках построения «общей социологической теории», где всякое действие называется социальным, а сама теория строится на основе социального действия ”. Второе — в тех случаях, когда анализируются различные подсистемы действия (например, система личности и культуры). Здесь социальным является только такое действие, объект которого — другой индивид8в. Когда же действующее лицо рассматривает себя в качестве объекта или делает объектом действия культурные или физические объекты, такое действие не может быть названо социальным. Кроме того, необходимо также учесть, что одной из основных целей теоретической деятельности Парсонса было создание «общей теории действия», которая, по его мнению, должна стать своего рода конфигуратором поведенческих наук151. Поэтому при чтении его работ очень часто оказывается важным выяснить, на каком уровне идет обсуждение тех или иных проблем (на уровне «общей теории действия» либо на уровне «общей социологической теории»; или автор обсуждает какую-нибудь специфическую, частную социологическую проблему). Анализ парсонсовской концепции действия позволяет увидеть преемственность взглядов этого буржуазного мыслителя на различных этапах его творческого пути. Фактически общесоциологическая теория и теория социальных систем объясняют один и тот же круг проблем. И вместе с тем это та же самая теория социального действия. Только теперь в качестве действующего лица рассматривается не индивид, а «сообщество» индивидов, которое в своей высшей форме предстает как социальная система. Самой же простой, наименьшей единицей действия в этой системе выступает не элементарное (как это было в теории действия), а социальное действие. Парсонс постоянно подчеркивает примат социального над индивидуальным на уровне социальных систем, т. е. при анализе отношений социальной системы с системами культуры и личности. Вместе с тем нельзя не заметить, что само социальное персонифицировано им изначально, так как функциональные характеристики социальной системы выводятся Парсонсом из акта индивидуального действия. Поэтому в концепции Парсонса нет места для реальных интересов социальных классов и групп, присущих любой социальной системе. И следовательно, у него нет и не может быть места для анализа производственных отношений — отношений, в которые люди вступают в процессе общественного производства своей жизни. В методологическом плане концепция Парсонса может быть рассмотрена как содержащая несколько весьма разноплановых подходов. В обобщенном виде они могут быть сведены к двум основным: гуманистическо-понимающему и структурно-функцио- нальному. Первый связан с признанием Парсонсом необходимости учета субъективной точки зрения действующего чица. В автобиографии 152 Парсонс отмечает огромное значение веберовского науко- учения, которое оказало на него влияние, во-первых, в плане теоретической трактовки дисциплин, исследующих социальную и культурную проблематику, а во-вторых, в плане объяснения «субъективных смыслов» действующих лиц. У Парсонса эти идеи трансформировались в тезис о необходимости учета точки зрения действующего лица, основными следствиями из которого являются: а) важность принципа «понимания» в построении социологической теории; б) принятие действующего лица в качестве точки отсчета. Оба эти положения органически вытекают из признания необходимости учета субъективной точки зрения, и вместе с тем оба они находятся в противоречии с развитием функционального подхода. Хорошо известно, какое важное место занимает принцип «понимания» в концепции М. Вебера. Надо сказать, что Т. Парсонс пришел к проблемам «понимания» отнюдь не в процессе исследования, как это было у Вебера, а через осознание необходимости «конвергенции» идей всех своих предшественников в области теории действия. Причем на разных этапах разворачивания Парсонсом схемы действия в «предшественники» попадали Вебер, Дюркгейм, Фрейд и другие буржуазные мыслители вплоть до Гоббса. В результате ряда перестроек своей схемы в ходе увязывания ее с идеями «предшественников» Парсонс пришел к выводу, что ему удалось выработать несколько принципов, на основе которых может быть построена теория социального действия. Исходным при этом оказался принцип двоичности. Смысл его состоит в том, что о действующем лице, например, нельзя говорить вне его отношения к ситуации. Парсонс считает, что применение принципа двоичности к четырем главным подсистемам действия ведет к вычленению четырех специальных форм, производных от исходной формулы «деятель — ситуация»: организм — среда (для поведенческого организма); деятель — ситуация (в более специфическом смысле, для системы личности); система — среда (для социальной системы как деятеля); субъект — объект (по отношению к культурной системе) 39. На неудовлетворительность использования этой бинарной формулы для исследования социального действия сам Парсонс указывал еще в «Структуре социального действия» в 1937 г. Однако много лет спустя осмысление проделанной им работы заставило его признать, что теория действия так же, как и многие другие концепции буржуазной социальной мысли, основана на интерпретации данной формулы. Видимо, осознание этого факта и нежелание критически пересмотреть основания теории действия не позволили ему отказаться от принципа двоичности в теории действия. Стремление Парсонса к объединению различных направлений теории социального действия нашло отражение (под влиянием взглядов Вебера) в выработке еще одного исходного принципа концепции действия. «Существенным элементом теории должны быть постулируемые в качестве аналитических единиц «действующие лица», для которых объекты их ситуации имеют значение. Это и есть знаменитая «субъективная» точка зрения Вебера» 153. Собственно, только в случае признания действующего лица как точки отсчета могли получить смысл типовые переменные, дихотомическая структура которых, кстати сказать, также является следствием исходного принципа двоичности. Ведь в случае отсутствия «точки отсчета» некому было бы делать выбор из альтернатив, а именно обязательность «выбора» является еще одним исходным постулатом. «Отношение действующего лица к ситуации понимается как выбор (приписываемый действующему лицу исследователем) из альтернативных способов ситуации»4. Вряд ли нужно указывать на другие «исходные принципы» концепции Парсонса. Их можно вычленить столько же, сколько и «предшественников» его теории социального действия, многие из которых, как отмечали некоторые буржуазные социологи, не имели к теории действия никакого отношения. Неизбежным следствием этого «синтеза» было то, что теории социального действия Парсонса оказались в огромной мере присущи все недостатки, свойственные другим концепциям этого направления буржуазной социальной мысли. Все это позволяет сделать вывод, что многие ошибки Парсонса связаны с отмеченными выше «исходными принципами» (т. е. интерпретация схемы «субъект — объект» в языке теории социального действия и анализ социальной действительности с позиций действующего лица как точки отсчета). Методологическая несостоятельность этих положений является основой всех противоречий, проявившихся при попытке Парсонса создать функционалистский вариант теории социального действия — теорию социальных систем. Последнюю он начал рассматривать как общесоциологическую теорию. Причем после выхода в свет в 1951 г. работы «Социальная система» стало ясно, что социологическая теория строится Парсонсом на психологическом фундаменте. Да иначе и не могло быть, так как в основу теории социальных систем была положена теория социального действия, а это значит, что все богатство общественных отношений выводилось не из естественноисторической практики людей, а из индивидуального акта социального действия. Структурно-функциональный анализ — второе важнейшее методологическое средство, использованное Парсонсом при создании теории социальных систем. Здесь прежде всего необходимо отметить два существенных момента. Один из них связан с эволюцией теоретических представлений Парсонса. Знакомство с немецким классическим идеализмом и вышедшими из его недр школами, хотя и имело для Парсонса определенное значение, все же было отнюдь не решающим в формировании его мировоззрения. Да и вряд ли такое могло произойти с молодым естествоиспытателем (по образованию Парсонс биолог) в США в конце 20-х — начале 30-х годов, где, по словам самого Парсонса, был так сильно распространен бихевиоризм, что каждый, кто верил в научную ценность объяснений «субъективных смыслов», считался наивным ‘2. В этих условиях влияние различных школ американской философии, пытавшихся соединить в себе идеи реализма, прагматизма, идеализма и т. п., постоянно возрастало. Особенно большое воздействие на Парсонса оказала «философия науки». А. Уайтхеда, Д. Конанта, В. Кеннона, Л. Гендерсона можно назвать «истинными учителями» Парсонса в процессе создания им его концепции, которая, как известно, сначала называлась «аналитическим реализмом» и уже потом «структурно-функциональ- ной» теорией. Влияние их взглядов сказывается как на «исходных принципах» теории действия, таких, как «деятель — ситуация» (понимание которых во многом аналогично пониманию отношения «субъект — объект»Уайтхедом), так и на общей оценке научного знания. Для Уайтхеда «любой опыт, порождающий знание, и любой законный тип вывода получают должное признание, даже если при этом не достигается полная ясность и строгость» ‘3. Только такие теоретико-познавательные установки давали Парсонсу возможность рассматривать свою концепцию как вклад в «дальнейшую разработку научной теории человеческого поведения» “. В ранний период своего творчества он выступает главлым образом как структуралист. Системные представления, а тем более следствия из них почти не развиты. Основная задача — исследование различных систем действия — понимается по преимуществу как изучение структур данных систем. Отношения между элементами, если и вычленяются, то не описываются, а скорее про сто фиксируются. Во второй период (начиная с 1951 г.) наряду с формированием функциональных представлений идет переосмысление выявленных ранее структурных категорий. Осознание необходимости исследования механизмов систем действия привело сначала к развитию системных представлений, а затем к формированию исходных принципов существования систем: «равновесия», «интеграции» и др. «Наиболее существенным условием успешного динамического анализа является непрерывное и систематическое отнесение любой проблемы к состоянию системы как к целому» 4\ Выработка такого рода представлений не могла не отразиться на интерпретации социального действия. Поэтому содержание понятий, составляющих его структуру, на двух рассматриваемых этапах различно. В результате функционального подхода было сформулировано понятие социального действия, имеющее существенные отличия по сравнению с тем же понятием конца 30-х годов. В нынешней редакции структурные элементы действия (а именно: «эго», «аль- тер», ориентации, цели, ситуация и т. д.) претерпели определенные изменения. В особенности это относится к ориентационному аспекту действующего лица, в котором нормативная ориентация стала одним из компонентов ценностной ориентации. Последняя при этом оказалась явно перегруженной функциональными связями. «Взаимная ориентация» и «общие ценности», получив функциональную интерпретацию, были преобразованы из структурных элементов в связи между целями и ценностными ориентациями «эго» и «альтера». Структурно-функциональный подход закрепил и развил дальше наметившуюся еще на предыдущем этапе тенденцию изучения «альтера» в структуре ситуации. В необходимости такого шага и в несоответствии его другим исходным посылкам заключено внутреннее противоречие рассматриваемой схемы действия. Как уже подчеркивалось, у Парсонса социальное действие всегда предполагает участие минимум двух индивидов. При этом один из них ( в качестве точки соотнесения) как бы выделяется из ситуации, превращается в субъект действия. Единый в своей основе процесс действия становится зависимым от произвола исследователя, так как действие может получить иную окраску в зависимости от того, кто из двух индивидов взят в качестве точки отсчета. Само действие приобретает относительный характер. В эмпирических исследованиях такой подход ведет к необходи мости дважды рассматривать каждое действие: один раз с точки зрения первого, а другой раз с точки зрения второго индивида. Все это порождает такие трудности, которые отталкивают многих буржуазных социологов от использования схемы социального действия в эмпирических исследованиях. Отстаивание Парсонсом функции действующего лица как точки отсчета представляет собой рецидив веберовских представлений в общем русле структурно-функционального подхода. Для Вебера, строившего идеальные типы, с тем чтобы свести все многообразие явлений к субъективно полагаемому смыслу действующих лиц, такой подход был внутренне необходим. Вскрытие субъективного смысла позволяло судить об интересах действующих лиц, как о единственных, согласно Веберу, реальных механизмах социальных процессов. У Парсонса же требование сохранения действующего лица как точки отсчета выглядит каким-то анахронизмом. Так как в основу рассмотрения кладутся интересы системы, на первое место выдвигается рассмотрение функциональных потребностей данной системы. Поэтому интересы личности как системы действия в концепции Парсонса представляют собой совсем не те интересы, которые подразумевал Вебер. Они заранее ограничены исходным набором функциональных потребностей, и их реализация предполагает функциональные вклады, т. е. выполнение определенных функций в системе действия. «Цели единиц социальной системы в том важном смысле, в каком они предстают в «конечном анализе» индивидуальных личностей в ролях, должны иметь значение вкладов в функционирование социальной или культурной системы, частями которых эти единицы являются» 4в. И дело не в том, что эти цели ограничены заданным набором функциональных потребностей, а в том, что потребности являются действительной точкой отсчета при функциональном подходе. Различие типов социальных объектов также связано с функцией субъекта как точки отсчета. Условность этой классификации понимал, видимо, и сам Парсонс. Не случайно, что у него есть несколько трактовок данной классификации. Например, в приведенной нами типологии из работы «К общей теории действия» объект характеризуется дилеммами «специфичность — диффузность», «предписание — достижение». В статье «Некоторые замечания о состоянии общей теории действия» 154 таковыми дилеммами являются «универсализм — партикуляризм» и «предписание — достижение», а в статье «Еще раз о типовых перемен ных» дилеммами уже оказываются «универсализм — партикуляризм» и «качество — исполнение» 48. Направление эволюции взглядов Парсонса шло так, что все время возрастала роль функционального аспекта исследования: вычленение функциональных потребностей систем, вкладов элементов в систему действия, функциональных предпосылок и императивов. С формированием набора типовых переменных зна-# чение функционального аспекта стало доминирующим. Так как цанный набор дилемм считался полным, то всякий новый структурный элемент должен делать в систему свой вклад исходя из набора функциональных потребностей. Вся теоретическая схема при этом не претерпевает* никаких изменений. Иное дело, если бы оказалось, что исходный набор функций не полон. Введение новых переменных должно было бы автоматически перестроить всю схему. Парсонс, однако, отвергает возможность такого подхода, настаивая на полноте предложенного им набора типовых переменных. Второй момент связан с неоднородностью метода структурного функционализма, многозначностью его исходных посылок. Онтологические и методологические установки многих авторов шеют существенные различия. То, что у одних понимается как структура», другими рассматривается как «модель». Как способ ' сследования данный подход получил наибольшее развитие в антропологии при изучении «простых обществ». Применение его к изучению «сложных обществ» потребовало определенной модернизации. Тем не менее значение культурной доминанты в качестве одного из решающих факторов было сохранено: «...теория действия ориентируется главным образом на проблемы значения в символико-культурном смысле»49. Одним из следствий этого явились допущения о существовании определенного и однородного набора ценностей в рамках каждой культуры, стабильности ценностей во времени и т. д. Только предполагая все это, можно строить наборы функциональных потребностей разных систем действия. Указанные принципы весьма и весьма проблематичны хотя бы потому, что очень трудно дать однозначное определение, что такое «сложное общество». Вряд ли многое из того, что подводится под этот термин, может быть сведено к единому основанию. Доминирование культурного аспекта в проблемах социального действия еще раз подчеркивает идеалистический характер концепции Парсонса. Построение Парсонсом своей концепции на основе дедукции категорий отталкивает от него многих буржуазных исследовате- 48 American sociological review, I960, vol. 25, N 4. 49 The Social Theories of Tallcott Parsons, p. 340. лей, которые считают невозможным решение социальных проблем путем постулирования теоретических построений. В этом отношении не только в плане содержания, но и методологически веберовский подход представляется им более приемлемым. Принимая же «теорию», предлагаемую Парсонсом, они неизбежно оказываются «закованными» в жесткие рамки как в сфере онтологических представлений, так и с точки зрения процедур и правил оперирования понятиями. Наконец, необходимо также указать на проблематичность самой возможности совмещения в концепции социального действия Парсонса двух таких разных подходов, как принцип «понимания» и функциональный анализ. Если даже признать, что принцип «понимания» имеет смысл вне принципа «отнесения к ценности», т. е. освободить исследование от ценностных установок наблюдателя, то оказывается, что ученый может понять действие только в рамках имеющегося у него знания и опыта 155. Конечно, в отношении концепции Вебера такая постановка вопроса неуместна. Но, когда пытаются совместить его взгляды на проблему «понимания» с естественнонаучным подходом, методологическая несостоятельность такой конструкции раскрывается достаточно ярко. Возникающую проблему можно сформулировать следующим образом: в процессе исследования необходимо либо учитывать специфику веберовской трактовки «понимания», которая имеет смысл только в пределах выработанной им концепции, как один из важных, но отнюдь не руководящий, принцип; либо перейти к «пониманию» другого типа, который сформулирован Л. Ланд- бергом. «Понимание есть скорее конечная цель, к которой стремится всякий метод, чем метод сам по себе» м. Позиция Парсонса существенно отличается как от позиции Ландберга, так и от позиции Вебера. Во-первых, он считает себя призванным не давать частные и ограниченные решения, а строить «общую теорию человеческого поведения». А во-вторых, признавая предметную специфику поведенческих наук, Парсонс, однако, утверждает необходимость применения к этим наукам как метода «понимания», так и средств и процедур, использующихся в естественных науках. Поэтому то, что было невозможно для Вебера — естественнонаучные аналогии, подражание методам исследования точных наук, является нормой для Парсонса. И наоборот, то, без чего Вебер не мыслил социальное исследование (например, принцип отнесения к ценности), не играет у Парсонса никакой роли. ЕСЛИ В «Структуре социального действия» еще можно встретить попытки совмещения данных подходов, то в работах «функционалистского» периода всему этому просто нет места. В результате теоретической деятельности Парсонса концепция социального действия была развита в «теорию социальных систем». Именно она стала претендовать на роль «общесоциологической теории». Эта теория, отражая ситуацию, господствовавшую в США в конце 40-х — начале 50-х годов, описывала общество как саморегулирующуюся систему, способную поддерживать состояние «равновесия» путем регулирующей деятельности социальных институтов. Марксистское же понимание социальной организации предполагает ее рассмотрение как определенной общественной формации, в которой «определяющим моментом в конечном счете является производство и воспроизводство действительной жизни» ьг. Важнейшая движущая сила этого процесса — классы и классовая борьба. Но как раз против марксистского понимания природы капитализма, классов и классовой борьбы направлены рассуждения Парсонса. Консервативность взглядов и построений Парсонса, выполнив свою социальную функцию, стала сдерживать развитие буржуазной социальной мысли в начале 60-х годов. Ее тормозящее действие стало особенно явным в изменившейся ситуации, когда на арену активной социальной и политической борьбы в буржуазных странах вышел не только рабочий класс, но и другие слои населения (интеллигенция, студенчество). Тогда-то и развернулась критика теории Парсонса буржуазными социологами. Внешне она часто была уничтожающей, но, в сущности, выступала как «имманентная», т. е. не выходящая за рамки его теории. Примером таких работ может служить сборник статей американских социологов, вышедший по итогам симпозиума, который был специально посвящен творчеству Парсонса 53. Содержащаяся в нем критика функционалистских построений Парсонса лишь отчасти касается критики теории действия. И хотя сегодня критика идей Парсонса весьма модна в буржуазной социологии, тем не менее критиковать основания теории действия буржуазные исследователи решаются очень редко. Одна из немногих работ такого плана — анализ теории действия П. Сорокиным54. 62 Маркс К, Энгельс Ф. Избранные письма. М.: Госполитиздат, 1953, с. 422. 53 The Social Theories of Talcott Parsons/Ed. by M. Black. N. Y., 1961. 54 Sorokin P. Sociological Theories of Today. N. Y., 1966. Очень жесткая критика парсоновской концепции Сорокиным, явно несущая отпечаток неприязненных личных отношений, может быть сведена к следующим положениям. Все основные понятия схемы действия двусмысленны. «Элементарное действие» никоим образом нельзя сравнивать с частицей или атомом в физике, элементом в химии или клеткой в биологии. А именно на возможности такого сравнения настаивает Парсонс. «Элементарное действие» столь сложно по своей структуре, что оно не может быть наименьшей единицей социального поведения. Личность как совокупность «элементарных действий» имеет у Парсонса «мистическо-аналитическую» форму существования. Распространение «общей схемы действия» на все социальное поведение неправомерно. Многие сознательные действия не являются ни телеологическими, ни нормативными и уж совсем не согласуются со схемой «средства — цель». «Общая теория действия» является надуманным описанием небольшой группы сознательных действий. Отождествление Парсонсом «волюнтаристского действия» и «сознательного действия» ошибочно. Парсонс очень мало внимания уделяет отношениям людей в группах. В целом Сорокин считает, что теория действия Парсонса имеет атомистический и номиналистический характер. Факт, что в критике буржуазными социологами парсонсовских построений основное внимание уделяется функционализму, весьма симптоматичен. Вопреки доминирующим в последнее время критическим и радикалистским веяниям, в буржуазной социологии идут и другие процессы, в том числе и процессы усвоения концепции Парсонса. Об этом красноречиво свидетельствуют работы, в которых анализируются его построения ”, и полемика, развернувшаяся вокруг известной работы А. Гоулднера156: при этом сторонники Парсонса, признавая абстрактность его рас- суждений и трудности объяснения с их помощью социальных процессов, тем не менее призывают Гоулднера и его поклонников попытаться сначала понять, а затем уже критиковать Парсонса 157. Какой бы характер ни принимала полемика между буржуазными исследователями, бесспорным является тот факт, что в ближайшем будущем в американской социологии вряд ли возможно появление какого-нибудь академически ориентированного исследователя, которому не пришлось бы соотносить свои взгляды с «общесоциологической теорией» Парсонса. Все это делает еще более актуальной марксистскую критику идей и творчества этого классика буржуазной социологии. Методологическая слабость теории социального действия особенно заметна при попытках анализа социальных изменений. И происходит это отнюдь не потому, что она, как пишут буржуазные критики, предполагает идею «равновесия» в функционировании социальных систем, что на практике ведет к выводам о необходимости поддерживать существующие социальные отношения в состоянии статус-кво. Понятие равновесия, как и весь системный подход, в рамках которого оно только и приобретает смысл, имеет определенную познавательную ценность, но полученное с его помощью знание не должно претендовать на статус «общей методологической основы», «поскольку системность объекта является лишь одной, но не единственной его существенной чертой. Сам же системный анализ оказывается плодотворным, лишь будучи применен как одна из сторон диалектического метода» 58. Суть дела состоит в том, что проникновение в сущность общественных явлений невозможно на чисто функциональной основе. Ограниченность функционалистской теории социального действия связана с абстрактным, односторонним изучением различных явлений общественной жизни, начиная от действий индивидов и кончая социальными системами. «С точки зрения «функционального содержания», одни и те же явления в различные исторические эпохи и в обществах различных социально-экономических типов могут быть принципиально теми же и выполнять, по-видимому, те же функции. А с точки зрения «системного содержания» они при этом могут быть диаметрально противоположными: например, государство может быть государством для защиты интересов угнетателей и подавления народа либо государством, обеспечивающим подлинное народовластие... Конечно... всякое государство осуществляет функции общественного управления и международных отношений. И если принимать во внимание только эту функциональную «природу явлений», то их общественное содержание (diftentia specifica) останется непознанным и нераскрытым, т. е. ускользнет главное, самое существенное»5в. 68 Филиппов В. М. Критика методологических оонов «теории социального действия» Талкотта Парсонса: Автореф. канд. дис. М., 1)972, с. 13—14. В надзаг.: МГУ. 59 Кузьмин В. П. Принцип системности в теории и методологии К. Маркса. М.: Политиздат, 1976, с. 110. В методологическом плане главными пороками «общесоциологической» теории Парсонса являются внеисторическое рассмотрение ею общественной жизни и отрицание объективной закономерности социальных процессов. Обе эти ошибки также связаны с теорией социального действия. Сама идея сведения всего богатства общественных отношений к акту взаимодействия двух индивидов исключает возможность исторического взгляда на понимание происходящих в обществе процессов. Ведь теория социального действия выросла из поисков «специфически социального фактора, который якобы дает возможность понять сферу „социального поведения4* „из самой себя*4, т. е. без обращения к ,,редукционизму“, „теорий одного фактора44», и «...означает объяснение всей совокупности связей и отношений, в которые вступают люди в обществе, из акта их взаимного сознательного отношения друг к другу»в0. Вполне естественно, что при таком подходе «равновесие», «интеграция» и другие им подобные понятия оказались лишенными исторического содержания и превратились в формальные компоненты концептуальной схемы теории социального действия. В теории Парсонса нашла свое завершение тенденция растворения специфики социального в других сторонах общественной жизни, и прежде всего в индивидуальной психологии действующих лиц. Для Парсонса важным моментом анализа социального действия является движение от мотивации действующего лица к ценностным стандартам, а от них к социальным объектам. Утопичность и идеалистический характер такого подхода очевидны. Все это позволяет сделать вывод, что в теории социального действия не идет и не может идти речь об общественном характере целей и действий людей. Критерий реальных помыслов и чувств реальных личностей, как отмечал В. И. Ленин, «может быть лишь один: действия этих личностей, — а так как речь идет только об общественных «помыслах и чувствах», то следует добавить еще: общественные действия личностей...» в1. А это значит, что действительно научный анализ социальных действий предполагает обращение к анализу общественного характера поступков различных людей, к анализу деятельности классов, партий и других социальных групп, принимающих участие в общественной жизни. В конечном счете подлинно научное исследование общественных действий индивидов, групп, классов предполагает анализ их материальных интересов, на удовлетворение которых и направлена их деятельность. 60 Современная философия и социология в странах Западной Европы и Америки. М.: Наука, 1964, с. 378.