2. Воздействие религиозного фактора на социалистические доктрины радикально-демократического характера
Подход революционных демократов к решению проблем философии и религии во многих отношениях противоречив, однако он характеризуется приближением масти идеологов, прежде всего передовой, к диалектическому и историческому материализму. За принятие материализма в качестве мировоззрения выступали авангардные партии трудящихся Анголы59 и некоторых других стран. Президент Народной Республики Бенин М. Кереку писал: «Наша... философская основа и руководство нашей революционной деятельностью — это марксизм-ленинизм»60. Многие мировоззренческие, социологические проблемы сторонники революционно-демократического социализма стремятся решать с материалистических позиций. Так, М. Нгуаби, бывший председатель ЦК Конголезской партии труда, отстаивал принципы диалектического и исторического материализма. «В нашем научном анализе мы исходим из исторического материализма...» — писал он61. М. Нгуаби признавал действие всеобщих законов социального развития в конкретных условиях африканских стран, классовую борьбу и т. д. В Уставе МПЛА — Партии труда Анголы подчеркивается, что член партии должен «решительно бороться с обычаями и предрассудками, порожденными невежеством, религией и традиционными верованиями»62. Отношение некоторых революционно-демократических идеологов к марксистско-ленинской философии двойственно. Так, бывший президент Гвинеи А. Секу Туре на XI съезде Демократической партии Гвинеи говорил: «Что касается философского материализма, гвинейская революция не принимает его и не в состоянии его принять, так как философия ислама, которой глубоко привержен гвинейский народ, утверждает существование бога». В то же время он отмечал, что «гвинейская революция безоговорочно примыкает к диалектическому и историческому материализму, являющемуся социальной наукой, содержание которой обогащается вкладом всех народов в борьбу за свободу, достоинство и исторический прогресс» 63. Некоторые идеологи революционной демократии отвергают те или иные положения диалектического материализма, стремятся опереться на национально-особенные, духовные, в том числе религиозные, традиции своих стран. Выдвижение на передний план религиозного начала в ряде случаев обусловлено прежде всего воздействием многомиллионных крестьянских масс, полупролетариев, мелкой буржуазии, находящихся под сильным влиянием религии, отсталых взглядов и традиций, узконационалистических представлений. К анализу религиозных моментов концепций социализма революционной демократии следует подходить с учетом живучести религиозной идеологии, традиций ислама, буддизма, индуизма, христианства. Скажем, в Алжире верующие мусульмане составляют 99% населения, в Афганистане — 98%. Значительно влияние ислама в такой стране социалистической ориентации, как Народная Демократическая Республика Йемен. В Бирме широко распространен буддизм. В некоторых странах, например в Танзании, существуют различные верования: приверженцы местных традиционных направлений составляют 55% населения, христиане — 2,6 млн. человек, мусульмане — 3,1 млн. человек и т. д. Около 55% населения Мадагаскара придерживается традиционного культа предков, 40%—христиане, 5%—мусульмане. Распространение идей религиозного «социализма» революционно-демократического характера объясняется и объективными факторами. В. И. Ленин указывал, что «выступление политического протеста под религиозной оболочкой есть явление, свойственное всем народам, на известной стадии их развития...»64. Уравнительные идеи, содержащиеся в исламе, христианстве, буддизме, индуизме и других конфессиях, импонируют антиимпериалистическим, антикапиталистическим настроениям значительной части современных революционных демократов. В традиционном исламе, господствовавшем в XVI — начале XIX в. в Османской империи, утверждалось, что земля, основные средства производства не могут находиться в собственности частных лиц. «Все имущества, все имения людей принадлежат одному только богу... — утверждал известный османский богослов И. аль-Хале- би, — ибо если бы хоть одна пядь земли принадлежала нам лично или совместно с другими, то землю тогда следовало бы рассматривать как принадлежащую нам в обществе с богом». В связи с этим знаток мусульманского права И. Г. Нофаль писал: «Примеры, взятые из образа действий пророка, вместе с некоторыми местами Корана послужили основанием странному учению, стремящемуся ни более ни менее как к полному отрицанию даже самого принципа частной, личной собственности»65. Уравнительные идеи ислама в своей работе среди населения учитывают и коммунисты. В интервью корреспонденту французской газеты «Юманите» Генеральный секретарь Суданской коммунйстйческои партии М. И. Ну* гуд говорил о роли ислама: «Ислам способствовал распространению идей равенства, помощи бедным, сотрудничества, борьбы против несправедливых правителей. Эти благотворные идеи глубоко укоренились в нашем народе» 66. Революционные демократы ряда стран Азии и Африки, сознавая большое влияние религиозного фактора на массовое сознание, используют эгалитаристские принципы ислама в качестве средства политической мобилизации населения, в целях более эффективной реализации антиимпериалистических, антифеодальных, антикапита- листических преобразований. Правящие партии и правительства стран социалистической ориентации, как правило, видят одну из своих политических целей в широком привлечении верующих к борьбе за социальный прогресс, против внутренней и внешней реакции. В этих государствах законодательным порядком провозглашена свобода совести и вероисповедания. «В ДРА обеспечивается уважение и защита священной религии ислам; всем мусульманам гарантируется и обеспечивается полная свобода в отправлении религиозных обрядов ислама», — гласит статья 5-я Временной Конституции Афганистана «Основные принципы Демократической Республики Афганистан»67. Учитывая живучесть религиозной идеологии, правящие революционно-демократические партии широко используют конфессии в идейно-политической работе в массах, хотя в ряде случаев сами руководители этих партий в целом придерживаются материалистических взглядов. Следует подчеркнуть и то обстоятельство, что большая часть членов революционно-демократических партий является ревностными мусульманами, буддистами, индуистами, католиками. В некоторых случаях лидеры революционно-демократических партий выступают за «соединение» социализма и религии. Такого рода лозунги отстаивали в свое время Г. А. Насер и X. Бумедьен. Их придерживаются лидер ливийской революции М. Каддафи, многие руководители современного Мадагаскара и т. д. Некоторые видные государственные и политические деятели — представители революционных демократов— сами являются служителями культа, например член Верховного революционного совета Мадагаскара, председатель Партии конгресса независимости Мадагаскара (АКФМ) пастор Р. Андриамандзату, Часть духовенства в Эфиопии, Афганистане, Алжире, Танзании, на Мадагаскаре и в других странах открыто выступила в поддержку лозунгов правящих революционных партий. В некоторых странах, например в АРЕ при президенте Г. А. Насере, в Афганистане, Ливии, Алжире, ислам был объявлен государственной религией. Поэтому неудивительно, что религиозные идеи социализма в ряде стран социалистической ориентации приобрели официальный или полуофициальный характер. В. И. Ленин еще в начале XX в. относил «националистическое движение под знаменем ислама» в Индонезии к движениям революционно-демократического характера68. Опираясь на марксистско-ленинские методологические принципы анализа, рассмотрим далее воздействие религиозного фактора на социалистические концепции, которые были распространены в Египте при президенте Г. А. Насере, а в настоящее время — в некоторых странах социалистической ориентации, уделив при этом особое внимание социальным доктринам ливийской революции. В период президентства Г. А. Насера в стране были осуществлены серьезные прогрессивные, социально-экономические преобразования: национализация большей части собственности иностранных монополий и местной крупной буржуазии, аграрная реформа; сооружен ряд важных промышленных объектов; проводился радикальный антиимпериалистический курс во внешней политике. Хартия национальных действий АРЕ (1962 г.) отвергла капиталистический путь развития страны. Г. А. Насер резко выступал против использования религии в реакционных целях. Так, анализируя социальную подоплеку планов создания «Исламского пакта», которые в 60-х годах вынашивали империалистические державы, Г. А. Насер заявлял: ««Исламский пакт» является империалистическим пактом... Это объединение всех реакционных сил, сотрудничающих с империализмом, для того чтобы остановить волну прогрессивных арабских революций... Это политический, а не религиозный пакт...»69 В Хартии национальных действий Египта, разработанной под руководством Г. А. Насера, осуждались попытки реакции, «фабрикующей фальшивую трактовку религиозных положений», использовать ислам в целях «захвата монополии на земные блага исключительно в своих интересах»70. Многие наблюдатели отмечали реальные тенденции к секуляризации общественной жизни, намечавшиеся в Египте в период правления Г. А. Насера. Это выразилось, например, в упразднении шариатских судов и т. д. По свидетельству английского журналиста Гопкинса, Насер позволил модернистским элементам вести борьбу против традиционного исладоа: осуществлялся светский контроль со стороны государства, с тем чтобы общество экспериментальным путем изживало религиозные предрассудки и одновременно чтобы верующие были привлечены к строительству нового строя 71. Практические мероприятия правительства Г. А. Насера намного переросли рамки религиозного мировоззрения. Они показали возможность демократического содержания социальных движений и мероприятий, проводимых под религиозными лозунгами. Г. А. Насер трезво оценивал сложную обстановку в стране, исключительную живучесть ислама и стремился мобилизовать верующих на проведение прогрессивных преобразований в общественной жизни. Проблемы религии занимали видное место в программе и тактических лозунгах египетской революции. Говоря об отличиях своих представлений о социализме от марксистских, Г. А. Насер отмечал: «Марксизм- ленинизм не признает религии, мы же признаем существование бога и верим в религию»72. Опираясь на такого рода установки, ряд египетских политических и религиозных деятелей, философов и социологов активно пропагандировали идеи строительства «мусульманского социализма», доктрину «исламской экономики» и т. д. Так, представляют интерес труды тогдашнего ректора крупнейшего университета Аль-Азхар М. Шальтута. Он стремился увязать положения Корана с потребностями развития Египта по пути прогресса в условиях научно-технической революции. Опираясь на Коран, Шальтут выступал за ликвидацию эксплуатации. Он высоко оценивал главный программный документ египетской революции — Хартию национальных действий. Разрабатывая экономические аспекты «исламского социализма», Шальтут исходил из идеи «направляемой экономики». По его мнению, отчуждение доли частной собственности в пользу государства, развитие государственного сектора соответствуют постулатам Корана. Вместе с тем Шальтут солидаризировался с идеей Г. А. Насера о возможности существования «неэксплуататорской буржуазии». В тот период было важно сплотить среднюю и мелкую буржуазию страны под антиимпериалистическими лозунгами. В связи с этим Шальтут писал, что не следует ограничивать «свободу собственности, освященной Кораном и приобретенной на трудовые доходы»73. После смерти Г. А. Насера прогрессивные элементы «мусульманского социализма» отстаивают его последо'- ватели и другие демократы. «За исключением отщепенцев,— отмечал египетский еженедельник «Роз аль-Юсеф» в 1975 г., — мусульманский мир в целом стремится совместить принципы ислама и социализма, видит в них путь к прогрессу и революционному обновлению общества»74. Характерными для политики Национально-прогрессивной (левой) партии Египта являются выступления ее руководителей, опирающихся на эгалитаристские идеи ислама, за тесное сотрудничество с верующими в борьбе против реакционных кругов. «Тафсир75, — писал лидер Национально-прогрессивной (левой) партии Египта X. Мохи эд-Дин, — может иметь различное классовое содержание. Я выбираю революционное толкование»76. Опыт египетской революции, идеи Г. А. Насера, в том числе и по проблемам «исламского социализма», оказали значительное влияние на демократическую общественность Ливии. Уже в первых программных документах руководителей ливийской революции антиимпериалистические, демократические лозунги тесно переплетались с исламскими. Сразу после захвата власти в стране в сентябре 1969 г. группа молодых прогрессивно настроенных офицеров заявила о своем стремлении положить конец империалистическому засилью в Ливии. Созданный в результате революции Совет революционного командования во главе с М. Каддафи объявил о намерении строить Ливию революционную, Ливию социалистическую. «Ливия будет развиваться по историческому пути, без возврата к прошлому, — говорилось в одном из документов Совета, — из государства отсталого, пораженного болезнями, в государство прогрессивное, борющееся с империализмом, расовой дискриминацией, социальным гнетом и несправедливостью, за освобождение порабощенных народов... Совет революционного командования верит в священность всех религий, в ценность мусульманского духа, вытекающего из Корана»77. Ливийские руководители подчеркивали, что революционные преобразования — это длительный процесс. «Революция должна быть непрерывной, — отмечал Каддафи,— она должна быть всесторонней и ежедневной. в противном случае она будет рассматриваться как переворот. Это — начало всесторонней и всеобъемлющей революции»78. В ряде работ М. Каддафи трактовал антиимпериалистическую, антимонархическую революцию с религиозных позиций. Однако ее реальное содержание было гораздо более глубоким. Об этом свидетельствовали как программные документы, так и практические мероприятия нового режима. Руководители ливийской революции приступили к созданию концепции социализма, содержание которой характеризовалось протестом против эксплуатации человека человеком, идеями эгалитаризма, справедливого распределения, апелляцией к арабско-исламским ценностям. «Цель государства, — говорилось в ст. 6 Конституционной декларации Совета революционного командования (декабрь 1969 г.), — заключается в достижении социализма при помощи социальной справедливости, т. е. запрещения любой формы эксплуатации. Государство прилагает усилия к тому, чтобы через установление социалистических отношений в обществе достигнуть самостоятельности в производстве и справедливости в распределении, с тем чтобы с помощью мирных средств устранить разницу, существующую между классами, и создать общество всеобщего благосостояния, вдохновленное наследием ислама и арабской нации, их гуманистическими ценностями и специфическими особенностями ливийского общества» 79. В 1971 г. Совет революционного командования Ливии принял решение проверить соответствие всех действующих в стране законодательных норм шариату для того, чтобы освободиться от правовых норм, навязанных колонизаторами. Каддафи заявлял, что обретшие независимость народы вправе отбросить эти нормы, заменив их традиционными80. Илей религиозного «социализма» и национализма с демократическим содержанием занимают по существу центральное место в «третьей мировой теории», разработанной М. Каддафи. Впервые замысел этой теории был обнародован им в 1972 г., когда глава государства заявил, что одна из целей доктрины состоит в том, чтобы «вскрыть недостатки двух других, существующих в настоящее время в мире теорий развития, а именно капиталистической и коммунистической» и определить для человечества «третий путь, отличный от имеющихся двух»81. В высказываниях некоторых ливийских лидеров про является воздействие концепций «богатых» и «бедных» наций, «Севера и Юга», «равноудаленности», разработанных буржуазными и мелкобуржуазными идеологами в целях разобщения революционных сил82. «Третья мировая теория» изложена М. Каддафи в «Зеленой книге», состоящей из трех частей, опубликованных во второй половине 70-х годов. Задачей «третьей мировой теории» объявляется обеспечение равновесия и счастья всех членов общества с учетом «человеческой природы». В религии черпаются духовные предпосылки для осуществления социально-экономических преобразований. Каддафи называл ислам «основой мирового научного и социального прогресса», «неизменной истиной», «непрерывной революцией». В «Зеленой книге» отвергаются «нетрудовая» частная собственность на орудия и средства производства и эксплуатация человека человеком, подчеркивается необходимость государственного регулирования экономической жизни в целях ограничения размеров частной собственности и чрезмерного потребления отдельных лиц, поскольку «все, что превышает удовлетворение нужд индивида, должно остаться в собственности всех членов общества»83. «Право собственности,— говорил Каддафи, — не является абсолютным правом индивида, оно должно соответствовать интересам как всего общества, так и его отдельных членов». В «Зеленой книге» признается священный характер индивидуальной собственности, необходимой для удовлетворения нужд отдельных членов общества. М. Каддафи отмечал, что «собственность не будет сосредоточена ни в руках правительства, ни в руках небольшой группы людей» 84. Большое место в «Зеленой книге» отводится анализу проблем труда. Задачи общественного развития во многом сводятся к гарантированию добросовестного отношения к труду. Согласно теории «естественного социализма», каждый человек в конечном счете трудится для обеспечения собственных нужд. М. Каддафи особо подчеркивал справедливость положения «Кто производит, тот и потребляет»85, сформулированного, очевидно, под воздействием социалистического принципа распределения. М. Каддафи уделял значительное внимание обоснованию эгалитаристских идей, опираясь при этом и на некоторые морально-этические нормы бедуинов. Причем, по его мнению, любая религия препятствует собственник кам ущемлять свободу других людей, хотя формально труд Каддафи не связан именно с исламом. В «Зеленой книге» подчеркивается важность приблизительно равного распределения плодов производства между людьми. Однако идеи эгалитаризма, демократизма, антиимпериализма переплетаются с утопическими. Это проявляется, например, в понимании путей отмирания зарплаты и денег. М. Каддафи указывал, что «окончательное решение проблемы состоит в уничтожении заработной платы, освобождении человека от рабства, в возвращении его к естественным основам, определявшим отношения между людьми еще до появления классов»86. Большое позитивное значение имеет критика капиталистического строя, демократическая направленность лозунгов социализма, содержащихся в «Зеленой книге»87. Так, Каддафи выступал за освобождение человека от рабства88, против общества, которое базируется на труде рабочих, получающих зарплату и лишенных права на продукты своего труда. В «третьей мировой теории» делается ставка на демократизацию общества при опоре на систему народных конгрессов и революционных комитетов. «Единственным средством осуществления народной демократии являются народные конгрессы», — писал Каддафи89. Идеалом он считал «надклассовое» общество, полно воплощающее «истинную демократию». В «Зеленой книге» отвергается диктатура какого-либо одного класса. Каддафи выступает с резкой критикой буржуазной парламентской системы, носящей, по его мнению, «мошеннический» характер и являющейся «фальсификацией демократии»90. Высшим законодательным органом Ливии является Всеобщий народный конгресс. Ливийские лидеры считают, что политическая система страны воплощает принцип управления «снизу вверх». На основе рекомендаций низовых народных конгрессов и представляемых ими материалов Всеобщий народный конгресс принимает законы и другие решения. Концепцию религиозного социализма и «исламской революции» Каддафи развивал и позднее. Так, выступая в 1979 г. перед иностранными студентами, он подробно останавливался на вопросах развития ислама и продолжения революционных преобразований. Он отмечал, что после революции 1969 г. Ливия уделяет самое серьезное внимание сохранению традиций ислама и распростране нию его идей, пропаганде лозунгов «исламской революции». Реальные демократические антиимпериалистические мероприятия ливийской революции намного перекрыли содержание ее исламских лозунгов. «Исходя из принципов, в которые она верит, ливийская революция 1 сентября выступает против капиталистического строя, против всех форм эксплуатации», — подчеркнул заместитель генерального секретаря Всеобщего народного конгресса Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирии А. Бельхейр, выступая на XXVI съезде КПСС91. Исходя из установок и задач ливийской революции, правительство страны национализировало иностранные банки и страховые компании, установило контроль над всеми природными ресурсами, над деятельностью иностранных нефтяных компаний, ликвидировало американские и английские военные базы на территории страны. В Ливии выстроены крупные государственные предприятия нефтехимической, строительной и легкой промышленности, сооружается металлургический комбинат. Частная торговля резко ограничена. Важно отметить как положительный факт проведение неприсоединившейся Ливией активного антиимпериалистического, антиколониалистского курса во внешней политике. В совместном советско-ливийском коммюнике о переговорах между советскими и ливийскими руководителями, состоявшихся в Москве в апреле 1981 г., указывалось: «Полковник М. Каддафи ознакомил советских руководителей с успехами ливийской революции в политической, экономической, социальной, культурной областях, достигнутыми в результате установления прямой народной демократии и народовластия и передачи в руки народа права самому распоряжаться своей судьбой, осуществлять управление, владеть богатствами страны и оружием в интересах защиты революции. Советские руководители высоко оценили завоевания ливийской революции в этих областях и усилия ливийского народа в борьбе за осуществление общенациональных чаяний арабской нации против империализма, колониализма, расизма и сионизма»92. В совместном советско-ливийском коммюнике по итогам визита в СССР руководителя ливийской революции 1 сентября полковника М. Каддафи, опубликованном в Москве в октябре 1985 г., говорилось: «Этот визит еще более укрепил взаимное доверие между руководителями и узы тесной дружбы между народами обеих стран». Внутриполитическая программа и внешнеполитическая деятельность революционного правительства Ливии встретили резко враждебное отношение со стороны империалистических держав93. Как представляется, на разработку социально-экономической и политической системы Ливии, ее государственной идеологии повлияли не только ислам, морально-этические нормы бедуинов и некоторые современные мелкобуржуазные концепции, но и опыт стран реального социализма, мирового освободительного движения. Поэтому идеология и социальная практика ливийской революции во многом противоречивы. Нельзя не указать по существу на мелкобуржуазный, утопический характер некоторых установок и политических акций СНЛАД. В программе «третьей мировой теории» большое место занимают идеи социального равенства, демократии. Эти идеи являются одними из центральных и в марксизме-ленинизме. Марксистско-ленинская теория научно обосновала реальные пути ликвидации эксплуатации и угнетения, обеспечения народовластия. Исторический опыт подтвердил, что это осуществимо полностью лишь на базе научного социализма, при условии выполнения рабочим классом его исторической миссии. Однако эпоха перехода человечества от капитализма к социализму оказывает глубокое влияние на борьбу всех народов освободившихся стран за социальный прогресс. Под благотворным воздействием реального социализма и других революционных сил произошло крушение колониальной системы, оказался возможным переход целого ряда молодых государств на путь некапиталистического развития. Эти политические факторы плодотворно влияют и на революционные процессы в Ливии. При благоприятных внутренних и международных условиях многие антиимпериалистические, общедемократические и отчасти анти- капиталистические установки ливийской революции, перекрывающие по своему содержанию постулаты Корана, могут быть реализованы. За рамки исламских предписаний фактически выходят и социально-экономические преобразования в Алжирской Народной Демократической Республике. Использование ислама в целях политической мобилизации масс, в качестве идеологического орудия прогрессивных соци ально-экономических преобразований осуществляется там в широких масштабах. Идеи исламского социализма, переплетающиеся с национализмом, содержатся как в первой редакции программного документа алжирской революции — Национальной хартии Алжирской Народной Демократической Республики (1976 г.)94, так и в новой ее редакции (1986 г.). В последней говорится, что ислам является государственной религией, «одной из составных частей алжирской национальной личности». Составители Хартии отмечают, что «ислам в своих принципах выступает за социальную справедливость, осуждает власть денег и тиранию материального богатства». Религиозно-националистические идеи не занимают главного места в Хартии, являющейся по своему содержанию документом антиимпериалистического, общедемократического характера. В ее новой редакции подчеркивается, что важнейшими целями алжирской революции являются построение общества, свободного от эксплуатации человека человеком, удовлетворение основных потребностей народных масс. Отмечена ведущая роль партии Фронт национального освобождения как руководящей силы общества. Во внешнеполитическом разделе Национальной хартии Алжирской Народной Демократической Республики закреплен антиимпериалистический курс республики95. В документе ставятся важные задачи развития революционно-демократической культуры, проблемы укрепления антиимпериалистической, антифеодальной идеологии, преодоления отживших традиций. Это сочетается с реформаторским, модерни- заторским курсом в сфере религии. Важно отметить, что прогрессивные преобразования, осуществленные в Алжире, и Хартия выходят далеко за пределы религиозного мировоззрения. Оценивая первую редакцию Хартии, алжирский коммунист А. Малки писал: «Национальная хартия подтвердила в сущности и в свойственных ей терминах выбор пути некапиталистического развития с социалистической перспективой. Как в целом, так и в своих отдельных частях она выдвигает, фиксирует и уточняет основные задачи национального строительства и национально-демократической революции. В ней подчеркивается настоятельная необходимость укрепления независимости перед лицом угроз империализма, неоколониализма и международного капитализма. Хартия твердо высказывается за социалистическую ориентацию, за искоренение эксплуатации человека человеком, за качественно более высокое единство нации, называя одновременно основные силы, борющиеся за осуществление этих чаяний нашего народа...»96 Факты показывают, что отношение революционных демократов, и прежде всего их передовой части, к религии существенно отлично от позиций приверженцев ряда буржуазных, феодальных концепций, которые, как правило, выдвигают религию на первый план, стремятся навечно превратить ее в основу нового общества с сохранением старых отживших традиций при опоре на реакционные круги духовенства. Революционные демократы поддерживают религию большей частью из тактических соображений и, как правило, ведут борьбу против использования ее в реакционных целях. В ряде стран социалистической ориентации в политике правящих партий содержатся, а порой и усиливаются секуляристские тенденции в направлении отделения от религии политических учреждений, предприятий, культурных институтов и внедрения светских норм поведения. Секуляристские тенденции в той или иной степени проявлялись в политике революционно-демократических правительств Анголы, Конго, Сирии, Бенина, Танзании, которые, провозглашая уважение к чувствам верующих, в то же время провели ряд мероприятий по ограничению сферы политической деятельности духовенства. Бывший президент Танзании Дж. Ньерере в одном из своих интервью говорил: «Танзанийский народ имеет полную свободу исповедовать любую религию при условии, что эта религия не приводит к конфликтам среди народа и не противоречит законам страны» 97. В ряде стран социалистической ориентации в связи с процессом формирования и укрепления авангардных партий трудящихся, основывающих свою деятельность на базе марксистско-ленинской теории, сложились определенные условия для постепенного осуществления некоторых установок и положений об атеистической работе среди населения. В некоторых случаях этому благоприятствует тот факт, что религия в странах Тропической Африки не занимает такого прочного места в образе жизни, как ислам на Ближнем и Среднем Востоке. В Отчетном докладе ЦК партии I съезду МПЛА — ПТ (Ангола) указывалось, что «необходимо вести борьбу с любыми уступками религиозному мировоззрению, отступлениями от принципиальных позиций партии по отношению к религии»98. В то же время в документах съезда отмечалось, что партия не запрещает религию. Наличие атеистических и секуляристских тенденций можно отметить и в политике правящих партий и правительств Мозамбика, Бенина, Конго. «Наше мировоззрение является материалистическим, мы считаем ошибочным религиозное или иное идеалистическое мировоззрение,— писал бывший президент Народной Республики Конго М. Нгуаби. — Для нас человек не только продукт природы, материи, но в первую очередь — продукт общества, творцом и организатором которого он является. Человек, сознание не могут существовать вне общества»99. Однако руководители Конголезской партии труда подчеркивали необходимость гибкой позиции в религиозном вопросе. М. Нгуаби отмечал, что нельзя запретить сразу всякую религию и всякие верования. «Именно здесь призвано сыграть свою роль просвещение. Начетничества допускать нельзя» 10°. Президент Народной Республики Бенин М. Кереку заявлял, что «следует считать атеизм и религиозную веру как проявление совести, свойственное каждому индивиду. По отношению к религии дагомейская революция придерживается строгого нейтралитета в той мере, в какой ее выражения не являются препятствием на пути развития нашей революции. Выражаясь ясно, никто не имеет права вести проповеди против дагомейской революции под предлогом защиты религии и ее особых и эгоистических интересов» 101. Указывая на определенные прогрессивные сдвиги в вопросе об отношении к религии, проявляющиеся в ряде стран Азии и Африки, идущих по пути некапиталистического развития, нельзя абстрагироваться и от реакционных тенденций. В некоторых государствах активно действуют круги (часть духовенства, философы-идеалисты и т. д.), пропагандирующие религиозные догматы. Реакционное духовенство ведет ожесточенную борьбу против прогрессивных социально-экономических преобразований 102. В Бирме, Сирии, Анголе, на Мадагаскаре имели место выступления этих враждебных сил против прогрессивных правительств. Лозунги борьбы за веру, за «восстановление «чистоты» ислама» активно используются ныне афганской контрреволюцией. Крупные помещики выступают за обязательное ношение женщинами паранджи, требуют введения традиционной мусульманской одежды для служа щих вместо одежды европейского покроя. Некоторые контрреволюционеры не прочь спекулировать на идеях «исламского социализма». Главными же целями всех басмачей являются свержение прогрессивного режима, возвращение помещикам земли, переданной крестьянам, укрепление связей с США и другими империалистическими государствами. На современном этапе борьбы за социальный прогресс^ ряде стран социалистической ориентации наблюдается усиление активности миссионеров, многие из которых занимаются проповедью буржуазной идеологии, выступают против материализма и научного социализма. Наибольшую активность развивали миссионеры из США, ФРГ, Франции, Италии и других стран. В 1980, 1982, 1985 гг. ряд стран Африки посетил папа Иоанн Павел II. В одном из своих выступлений он призывал африканцев избегать влияния «материализма, эгоизма и атеизма»103. Как показывает опыт, работа революционных демократов с верующими требует гибкости, учета живучести религиозных традиций, уровня грамотности населения. О пагубности репрессивного курса в отношении религии и духовенства наглядно свидетельствует опыт правления режима Пол Пота — Иенг Сари в Кампучии. Под влиянием ультралевацких установок, навеянных идеями «казарменного социализма», но прикрывавшихся «социалистическими» лозунгами, полпотовцы отнесли наиболее распространенную в стране идеологию — буддизм, как и ислам, и христианство, к категории «реакционных религий». Монахов причислили к низшему разряду населения, фактически подлежащему физическому уничтожению. Многие тысячи служителей культа были казнены. Клика Пол Пота — Иенг Сари разрушила множество храмов и других религиозных сооружений, представляющих культурно-историческую ценность. Серьезно пострадал знаменитый Ангкор. После свержения полпотовского режима руководство Народной Республики Кампучии провело большую работу по исправлению такого положения. Большинство монахов активно участвуют в работе по строительству новой Кампучии. Опасной была бы и другая крайность — примиренческое отношение к вредным традициям, к использованию религиозных убеждений людей империализмом и местной реакцией в своих корыстных целях. Профессор Р. А. Ульяновский справедливо отметил, что вряд ли обоснованы попытки обращения некоторых революцион ных демократов к населению «на языке данной религии». Это могло бы быть сделано и на языке данного народаЮ4. Приверженность многих мелкобуржуазных идеологов к религии порождает элементы утопизма в ряде концепций социализма. Факты свидетельствуют о растущем воздействии марксизма-ленинизма, новых тенденций в общественной жизни человечества в эпоху перехода от капитализма к социализму на формирование взглядов революционной демократии по проблемам религии. В мировоззрении представителей этого политического течения на данном историческом этапе наблюдается ряд сложных, противоречивых тенденций. Противоборство идей в молодых государствах убедительно показывает, что концепции религиозного «социализма» серьезно различаются по своей социально- политической направленности. Радикально-демократические религиозные доктрины и сегодня в определенной мере способствуют мобилизации масс на борьбу за прогрессивные социальные преобразования, служат отражением стремления части населения освободившихся стран к их освобождению от гнета неоколониализма и местной реакции. Отношение к религии сторонников революционно-демократических и национально-буржуазных концепций существенно различается. В некоторых социалистических учениях революционной демократии религиозные идеи подчас используются для обоснования равенства людей, защиты национальных традиций и культуры от воздействия империалистической идеологии. В буржуазных и буржуазно-помещичьих социальных доктринах, несмотря на имеющиеся в некоторых из них антиимпериалистические идеи, религия, как и сами эти теории, по существу служит интересам богатых слоев общества, прикрытием капиталистического развития, средством борьбы против научного социализма. Клерикальный антикоммунизм — существенный компонент реакционных религиозных программ развития общества. Эволюция религиозных «социалистических» течений будет определяться ходом борьбы за пути дальнейшего развития освободившихся стран. В этой связи немаловажное значение приобретает выработка коммунистическими и другими революционными партиями молодых государств правильной тактики в отношении идей религиозного «социализма», что органически связано с позицией марксистов-ленинцев по вопросам национализма, рели гии, выбора союзников в антиимпериалистической борьбе и т. д. Участие широких слоев верующих, и в частности демократической части духовенства, в борьбе за упрочение независимости и социальный прогресс является важным фактором успешной борьбы за социалистическую ориентацию развития. Поэтому за единство действий с верующими в антиимпериалистической борьбе уже длительное время настойчиво борются коммунистические партии. Значительное внимание этой проблеме уделялось на международном Совещании коммунистических и рабочих партий 1969 г.105 Дальнейшее развитие она получила в документах Берлинской конференции коммунистических и рабочих партий Европы (1976 г.), в Декларации государств— участников Варшавского Договора (1978 г.) и других совещаний. Коммунисты никогда не отождествляли религию с антикоммунизмом, но они борются против использования религии империализмом и реакцией для усиления эксплуатации трудящихся, для подавления демократии. «Мы не против ислама, но мы против разработки и использования антидемократических законов от имени ислама,»— заявлял в апреле 1985 г. Генеральный секретарь Суданской коммунистической партии М. И. Нугуд106. Касаясь выступлений вооруженных групп организации «братьев-мусульман» против революционно-демократического режима в Сирии, Генеральный секретарь ЦК Сирийской коммунистической партии X. Багдаш говорил на XXVI съезде КПСС: «Поскольку Сирия стоит на антиимпериалистических, национально-патриотических позициях, она испытывает усиливающееся давление как извне, так и изнутри, которое проявляется, в частности, в преступных, террористических акциях, осуществляемых бандами «братьев-мусульман» при поддержке империалистов и арабской реакции. Мы, коммунисты, боролись и продолжаем бороться против этих банд совместно с нашими братьями по Национальному прогрессивному фронту Сирии» 107. Выступления коммунистов за сотрудничество с верующими, прогрессивными слоями духовенства в интересах борьбы за мир и социальный прогресс, разумеется, не означают тенденции к примирению марксизма-ленинизма и религии. В. И. Ленин говорил о необходимости заинтересовать массы «сознательным отношением к религиозным вопросам и сознательной критикой религий» 108, В то же время марксисты учитывают, что влияние религии на социалистические лозунги в освободившихся странах обусловлено рядом объективных факторов, в том числе экономической и культурной отсталостью этих стран, устойчивостью отживших традиций и т. д. Без радикального изменения общественно-экономических отношений, без ликвидации социальных корней религиозной идеологии невозможно вести успешную атеистическую работу в странах Азии и Африки. К. Маркс говорил: «.. .наше мнение таково: религия будет исчезать в той мере, в какой будет развиваться социализм. Ее исчезновение должно произойти в результате общественного развития, в котором крупная роль принадлежит воспитанию» 109. Поспешная и негибкая борьба против религии может привести к сектантским ошибкам. В этой связи можно сослаться на некоторые замечания Ф. Энгельса о направлениях атеистической работы среди населения. Ф. Энгельс писал: «С такой религией как христианство нельзя покончить только с помощью насмешек и нападок. Она должна быть также преодолена научно...»110 В. И. Ленин отмечал, что РСДРП ведет борьбу против религиозного дурмана «чисто идейным и только идейным оружием...»111. Коммунисты разоблачают все проявления клерикального антикоммунизма. Они оставляют за собой право на атеистическую пропаганду, но в то же время последовательно защищают свободу совести граждан и борются против оскорбления чувств верующих. Сторонники научного социализма выступают за конструктивный, творческий диалог с приверженцами религиозных социалистических течений. Они хотят вместе с ними, со всеми трудящимися бороться за светлые идеалы мира и прогресса, против войны и реакции.