2. Возникновение и формирование Франкфуртской школы в 20—30-х годах

Веймарская республика 1919 г. впервые поставила правооппортунистическую Социал-демократическую пар-

1 См. программную декларацию М. Хоркхаймера как нового руководителя института: М. Horkheimer. Die gegenwartige Lage der Sozialphilosophie und die Aufgaben eines Instituts fur Sozialfor- schung. Frankfurt a.M., 1931. тию Германии (СДПГ) перед реальной перспективой участия в буржуазном правительстве. Став для германской империалистической буржуазии приемлемой политической силой для предотвращения социалистической революции, СДПГ и ее теоретики впервые были допущены на некоторые кафедры немецких университетов. Так в 1923 г. возник Институт социальных исследований во Франкфурте-на-Майне во главе с известным теоретиком австромарксизма Карлом Грюнбергом. В качестве издателя «Архива по истории социализма и рабочего движения» (в 1911—1930 гг.) К. Грюнберг опубликовал не только работы таких правых оппортунистов, как Э. Бернштейн или М. Адлер, но и статьи таких «левых» теоретиков тех лет, как К. Корш и др. В его «Архиве...» были опубликованы и некоторые вновь найденные документы Маркса и Энгельса. В. И. Ленин в письме к Н. Д. Кикнадзе в ноябре 1916 г. указывает, в частности: «статью Энгельса из Архива Грюнберга я имел, но отослал Григорию»6. В работе В. И. Ленина «Итоги дискуссии о самоопределении» (июль 1916 г.) имеется в сноске ссылка на эту статью Ф. Энгельса: «Рязанов опубликовал в «Архиве по истории социализма» Грюнберга (1916, I) интереснейшую статью Энгельса 1866 г.

Когда К- Грюнберг переехал из Вены во Франкфурт- на-Майне и стал директором франкфуртского Института социальных исследований (1923—1927 гг.), в его «Архиве...» были опубликованы, в частности, известная статья К. Корша «Марксизм и философия» и рецензия Г. Лукача на книгу Н. Бухарина «Теория исторического материализма». Для характеристики идейно-теоретического направления работы института тех лет примечателен также определенный интерес к социалистическому строительству в СССР. Так, Ф. Поллок в качестве сотрудника этого института в 1926—1927 гг. ездил в научную командировку в СССР и опубликовал затем большую монографию о первом десятилетии исторического опыта создания планового социалистического хозяйства (1917—1927 гг.) К

В 60-х годах Ф,. Поллок опубликовал интересное исследование о последствиях автоматизации производства 9, но, верный исходным идеям своей «школы», истолковал всю проблему в отрыве от капиталистической социальной базы автоматизации в западных «индустриальных обществах» и без учета противоположности капитализма и социализма 10. Наряду с этим из-под пера Грюнберга, Поллока и других сотрудников института вышел ряд работ, упрощающих и вульгаризирующих политэкономию марксизма в духе теории «экономического материализма».

С приходом Хоркхаймера к руководству Институтом социальных исследований был положен конец характер- ному для Грюнберга и многих социал-демократических теоретиков-экономистов игнорированию философии. Сгруппировавшиеся вокруг нового руководителя основные научные кадры института по образованию и профессии были философами. Сам Хоркхаймер, сын фабриканта из Штутгарта, получил в 1922 г. высшее философское образование и в 1925 г. защитил диссертацию, посвященную работе Канта «Критика способности суждения».

Наиболее влиятельный представитель Франкфуртской школы Герберт Маркузе (род. в 1898 г. в Берлине) в 1918 г., в период революционных брожений в Германии, некоторое время примыкал к левому крылу социал- демократии. Завершив в 1922 г. в Берлинском и Фрей- бургском университетах свое философское образование, он в 1927 г. становится ассистентом основоположника немецкого экзистенциализма М. Хайдеггера. Г. Маркузе еще прежде, чем примкнул к Франкфуртской школе, предпринял своеобразную попытку ревизии философии марксизма, исходя из идей экзистенциализма Хайдеггера и феноменологии Гуссерля.

Уже в ранних философских работах Маркузе, в «Очерке по феноменологии исторического материализма» 12 и в статье «О конкретной философии» 13, мы сталкиваемся с первой в истории буржуазной философии попыткой «соединения» взглядов Хайдеггера и Маркса. Первая из указанных работ Маркузе посвящена только что появившейся тогда книге Хайдеггера «Бытие и время», анализу той трактовки «феномена историчности», которая разработана здесь Хайдеггером в качестве одной из основополагающих философских идей экзистенциализма. Выступая против фатально-механистической интерпретации исторического материализма, Маркузе толкует марксистскую философию истории как теорию «исторической возможности радикального действия, призванного освободить для реализации целостного человека необходимую новую действительность.

В 1928— 1932 гг. Маркузе свою ревизию марксизма подкрепил теорией «отрицания настоящего», которая предвосхитила «негативную диалектику» Адорно 60-х годов и подменила марксистско-ленинскую теорию пролетарской социалистической революции абстрактной экзистенциалистской теорией «отрицания истории», теорией мелкобуржуазного «бунта» интеллигента против господства монополистического капитала, против общественного характера производства вообще. Не материалистическая диалектика, а «диалектическая феноменология» должна послужить методом исследования субъективности сознания, утверждал Маркузе.

Определенное завершение эта ревизия философии марксизма получила в работе Маркузе «Новые источники для обоснования исторического материализма. Интерпретация впервые опубликованных рукописей Маркса»14. Западногерманский философ-марксист Р. Штей- гервальд в книге ««Третий путь» Герберта Маркузе» подверг основательной критике эту работу15.

Маркузе, ссылаясь на незадолго до этого впервые опубликованные «Экономическо-философские рукописи 1844 года» К. Маркса, требует пересмотреть категории философии марксизма якобы в свете этого раннего труда основоположника марксизма. Подмену классового анализа абстрактно-антропологическим, экзистенциалистским подходом, сведение всех противоречий капиталистического общества к категории «отчуждение» в самом абстрактном ее истолковании, свою собственную субъективно-идеалистическую трактовку философии марксизма он пытается обосновать, фальсифицируя этот ранний труд Маркса. Как видно, уже первые работы Г.

К идейным источникам Франкфуртской школы, к компонентам, влиявшим уже в 20—30-х годах на формирование ее теорий, относится и фрейдизм, привнесенный в эту школу главным образом трудами Э. Фромма.

Э. Фромм в 20-х годах практиковался в Берлине в качестве психоаналитика, а после эмиграции в США стал наряду с К. Хорни (1885—1953) основателем американской школы неофрейдизма. Американские и советские философы-марксисты подвергли уже обстоятельной критике идейно-теоретические основы неофрейдизма Фромма и Хорни16. В данном случае нас интересуют лишь те аспекты неофрейдистской концепции, которые вошли в арсенал Франкфуртской школы. Разумеется, фрейдистская концепция переосмыслена и переработана «франкфуртскими» теоретиками. Например, Г. Маркузе в лекциях о теории Ф.рейда, прочитанных им в Вашингтонской психиатрической школе в 1951—1952 гг., и в написанной им на основе этих лекций книге «Эрос и цивилизация. Философский очерк о Зигмунде Фрейде»17прямо полемизирует с некоторыми идеями неофрейдиз- ма18. Своеобразный вариант использования некоторых идей фрейдизма отчетливо выражен также в работах Ю. Хабермаса.

Общие положения фрейдизма или неофрейдизма, воспринятые Франкфуртской школой, можно свести к следующему. Исторический материализм якобы неспособен дать приемлемое объяснение поведению каждого отдельного человека и поэтому нуждается в дополнении идеями фрейдизма. Согласно этим идеям (как их толкует Маркузе), в подсознательных мотивах поведения человека происходит непрерывная борьба основных инстинктов, например жизнеутверждающего эроса и инстинкта смерти (танатоса). Но человек в борьбе с окружающей природной и общественной средой вынужден подавлять, сублимировать, а затем преобразовывать проявление инстинктов, подсознательных мотивов и руководствоваться «принципом реальности». Неограниченное удовлетворение первоначального инстинктивного стремления к наслаждениям опасно для жизни человека в обществе, и поэтому он принужден «принцип удовольствия» подчинить «принципу реальности».

Человек ограничивает и видоизменяет удовлетворение своих потребностей в соответствии с «реальными» общественными условиями.

В изложении Маркузе, уже наиболее характерном для Франкфуртской школы 60-х годов, фрейдистский «принцип реальности» превращается в условиях «высокоразвитого индустриального общества» в «принцип производительности» или «экономической продуктивности». Тем самым смазывается классовая сущность государственно-монополистического капитализма, а общественный труд превращается в непреодолимый и роковой источник порабощения человека. Категория «отчуждения» вновь лишается конкретно-исторического содержания и получает абстрактно-антропологическое, «психологизированное» толкование. Фрейдистская биологиза- ция психического дополняется неофрейдистской психологизацией социального и соответствующей антрополо- гизацией исторического материализма.

Следует отметить, что характерная для периода формирования Франкфуртской школы попытка «дополнения» марксизма фрейдизмом не была исключительно прерогативой этой школы. Например, на страницах журнала «Под знаменем марксизма», в том числе и в его немецком издании, выходившем в Вене, шла острая полемика против ряда других попыток фрейдистской ревизии марксизма. Ультралевую попытку такой ревизии предпринял в конце 20-х — начале 30-х годов Вильгельм Рейх, выступивший еще в 1929 г. в названном журнале со статьей «Диалектический материализм и психоанализ». В дальнейшем В. Рейх, некоторое время примыкавший к КПГ, попытался истолковать массовое влияние и распространение фашистской идеологии в Германии с помощью своеобразного варианта фрейдизма. В качестве предпосылки преодоления фашизма и победы социалистической революции он проповедовал «пролетарскую сексуальную революцию», которая должна освободить рабочего от господства буржуазного сознания, от оков буржуазной морали.

Исключенный из рядов КПГ, В. Рейх кокетничал с троцкизмом и после эмиграции в США отошел от революционного движения, закончил свою жизнь в американской тюрьме (куда он попал по обвинению в сексуальных преступлениях). Отметить это необходимо, потому что среди участников движения «новых левых» как в США, так и в ФРГ идеи В. Рейха и другие варианты фрейдистской ревизии марксизма получили новое распространение в 60-х годах, часто переплетаясь с идеями Франкфуртской школы

Наконец, к теоретическим источникам Франкфуртской школы относится и гегелевская диалектика, или, точнее говоря, своеобразная неогегельянская ее интерпретация. Об этом свидетельствуют уже докторская диссертация Г. Маркузе «Онтология Гегеля и основоположение теории историчности» его же книга «Разум и революция. Гегель и возникновение теории общества»19и особенно ряд работ Адорно, посвященных философии Гегеля20. Не останавливаясь специально на Критике этих работ, выделим лишь те основные положения, которые играли определенную роль в формировании Франкфуртской школы. Прежде всего речь шла о субъективно- идеалистической интерпретации диалектики субъекта- объекта и о подмене материалистической диалектики Маркса этой интерпретацией диалектики Гегеля. Затем в противоположность идеям Маркса и со ссылкой на Гегеля всякое опредмечивание, овеществление человеком своих внутренних «сущностных сил» толковалось как неизбежное отчуждение. Гегелевское «конкретное отрицание» и диалектико-материалистическое понимание закона отрицания отрицания подменялось якобы более радикальным «абсолютным отрицанием», некой «негативной диалектикой».

Определенное влияние на формирование Франкфуртской школы оказали работа К. Корша «Марксизм и философия» (Германия, 1923; М.—JI., 1924) и книга Г. Лу- кача «История и классовое сознание» (1923), втом числе и то толкование философии Гегеля, которое давалось в этих книгах при всем их различии вплоть до противоположности в понимании марксизма и революционной практики. Не касаясь совершенно разных оценок молодым Лукачем и Коршем исторического опыта русской революции (который для раннего Лукача служил тогда подтверждением теории марксизма, а для Корша отрицанием этой теории), мы отметим лишь их интерпретацию гегелевской диалектики и ее связи с марксиз- мом, которая затем была воспринята Франкфуртской школой.

Для Корша речь шла об «упразднении философии», ибо в его понимании всякая философия есть идеология, а идеология есть ложное сознание. Поэтому в процессе создания коммунистического общества все виды и формы ложного, «идеологического» сознания должны быть уничтожены, преодолены или сняты. Но на данной стадии исторического процесса, считал он, марксизм должен еще подвергнуть критике буржуазное общество как «тотальность» и отрицать это общество, но он не должен сводиться к «частной» социологической науке об обществе. Для Лукача речь шла о таком понимании диалектического метода, которое вытекало из его трактовки философии Гегеля, из отрицания диалектики природы и утверждения тождества бытия и мышления; реальное значение имеет лишь всеобщность, «тотальность», а опредмеченное, овеществленное единичное, частное есть всегда лишь проявление и вместе с тем извращение, одностороннее отчужденное проявление этого общего.

Указание на значение ранних работ Корша и Лукача, их трактовки диалектики необходимо не столько для восстановления частных исторических моментов формирования Франкфуртской школы, сколько в связи с тем, что эти работы вновь издаются и популяризируются в ФРГ21, Италии22, во Франции и их идейное влияние вновь тесно переплетается с влиянием «критической теории» Хоркхаймера и Адорно, Маркузе и Хабермаса23. Мы здесь отвлекаемся от того, что Г. Лукач позже пересмотрел и подверг критике свои ранние работы, называя их продуктом переходного периода от гегельянства к марксизму24.