§ 1. Христианская археология

Археологические источники составляют обширный класс источников по истории Церкви. Их роль особенно велика для тех исторических периодов и регионов, где письменных источников существенно меньше (это касается раннехристианской или позднеантичной эпохи).

Термин христианская археология утвердился в Западной Европе — в Италии, Германии и Франции — со второй половины XIX в. Он подразумевает исследование памятников II—VII вв. на всей территории Римской империи и прилегающих к ней областей: «хорошо известно, что христианство стало новой формой романства»2. В разных странах сложились различные традиции: эту дисциплину именуют также и раннехристианской археологией (Early Christian Archaeology; archeologie paleochretienne), стремясь более точно очертить ее хронологические границы.

«Христианская археология осознает себя в качестве исторической дисциплины», —этим уверенным утверждением начинает Ганс Р. Зеелигер свою статью «Христианская археология и история менталитета»3. Христианская археология, в своем изучении неписьменных источников о позднеантичном христианстве, тесно связана с историей Церкви и историей искусства4. С таким пониманием задач этой научной дисциплины в наше время согласны все. Оно отражено и в известных компендиумах Паскуале Тестини5 и Фридриха Вильгельма Дайхманна6, и в специализированных энциклопедиях. «Христианская археология как историческая дисциплина считает своим объектом изучение памятников и материальной культуры древнего христианства, от его истоков до конца античного мира (около 600 года)»7.

Современное понимание предмета христианской археологии, которая не ограничивается только вещественными предметами, сформулировал Г.П. Кирш, первый ректор Папского института христианской археологии, основанного в 1927 г.: «Вся религиозная христианская древняя культура, изучаемая как по материальным остаткам эпохи, так и по институциям, в связи с историей религии в античности, во всех регионах первоначального распространения христианства в Европе, Азии и Африке»8.

Широкое понимание задач дисциплины — результат ее долгого пути, пройденного наукой от XVI — середины XIX в. (когда христианская археология воспринималась как церковно-антикварная дисциплина) до второй половины XIX в., когда усилиями многих ученых и, в особенности, «отца-основателя» христианской археологии Джованни Баттиста де Росси (1822-1894) она стала подлинной исторической наукой.

Метод археологии основан на двух принципах: знании письменных источников, их критической оценке и точном анализе самих памятников. Известный афоризм, который приписывают де Росси: «Я занимаюсь археологией, не теологией», — выражает стремление археологии к самостоятельности. Свой метод работы с источниками внутри традиции церковной науки исследователи той эпохи

определяли как критический. Это ясно выразил Луи Дюгиен: «Я только стремился очертить пределы, в которых может развиваться критика, с точки зрения ясно определенной догмы»9.

Раннехристианское искусство (живопись, иконография, архитектура, произведения художественного ремесла), его особенности, его истоки — традиционная проблематика христианской археологии. В этой сфере особое место занимают катакомбы, которые долгое время олицетворяли саму христианскую археологию — или, по крайней мере, ее римскую ветвь. Их исследование отражает путь и эволюцию дисциплины10. Изучение раннехристианской архитектуры в Риме связано, прежде всего, с именем Рихарда Краутхаймера и его капитальным пятитомным «Корпусом церквей Рима»11. Современное состояние науки отражено в актах международного конгресса «Церкви Града (Ecclesiae Urbis)», организованного Папским институтом христианской археологии в юбилейном 2000-м г.12

Определяющая тенденция современной христианской археологии — распространение ее интересов на все стороны жизни позднеантичного общества и на все области раннехристианского мира, как Запада, так и Востока13. Это ясно проявилось на XII международном конгрессе по христианской археологии в Бонне в 1991 г., главной темой которого были паломничества.

Археология наших дней ставит в центр своих интересов человека. Этот подход удачно сформулировал П.-А. Феврье: «Новое намерение археологии — исследовать во всей полноте возможные подходы к материальному миру. Нужно ли отделять христианскую археологию от всего остального? И другой вопрос: возможно ли это?»15

Доклады на XIII Международном конгрессе по христианской археологии (Сплит-Пореч, 1998) представили широкую панораму истории Церкви и литургии, религиозной, крепостной и жилой архитектуры, живописи и прикладного искусства, топографии, эпиграфики, нумизматики, — в широких географических пределах от Британии до Палестины. Византийская тема, эпоха Юстиниана, была одной из ведущих в программе. Широко обсуждались проблемы археологии повседневной жизни (материальной культуры), в том числе керамического производства16. Это стало своеобразным ответом на ту критику, которая прозвучала в дискуссиях Боннского конгресса, когда Ф. Пергола (тогда — представитель молодого поколения) подчеркнул: «Необходимо дать полевой археологии то место на наших конгрессах, которого она заслуживает... Мы должны уделить самое большое внимание серьезным археологическим раскопкам, стратиграфическим данным, изучению памятников, жилищ и их кладки, организации пространства»17.

Новые акценты вносятся и в такую традиционную сферу, как изучение трудов отцов Церкви. Папский институт христианской археологии издает серию, название которой кажется необычным: «Патриотическая археология». Понятию «археология» здесь придан широкий смысл: сочинения патристического корпуса рассматриваются как источник по истории культуры и повседневной жизни людей эпохи. Один из томов этой серии посвящен трудам Григория Нисского, который в своих сочинениях говорит об архитектуре, погребальном обряде и других, собственно археологических сюжетах18.

Если когда-то главной темой христианской археологии были катакомбы, в наши дни эту роль играет фундаментальная проблема трансформации города античного в город христианский.

В последние десятилетия христианская археология, обновляясь и внутренне меняясь, стремится уточнить хронологические рамки предмета и сам термин.

Современная христианская археология не является археологией конфессиональной, исключительно католической, как это было в начале ее пути. В Папском институте христианской археологии учатся католики, протестанты, православные, мусульмане, атеисты, потому что «не справка о крещении делает человека специалистом по христианской археологии, но его желание искать истину, чтобы узнать жизнь тех людей, которые в начале нашей эры высекали катакомбы, строили базилики, почитали мучеников»21.

Наконец, христианская археология становится все более открытой. В частности, в 90-е гг. XX в. круг участников международных конгрессов по христианской археологии существенно расширился за счет восточноевропейских стран. Этому способствовали большие политические перемены в Европе. Российские археологи возобновили свое участие в этих конгрессах после паузы, которая длилась почти 90 лет: со II конгресса, который состоялся в 1902 г., до XII-го в 1991 г.22 В последние годы археологи стран Восточной Европы, включая Россию, принимают активное участие в проекте «Просопография христианской археологии», организованном Римским институтом Герес-Гезельшафт (Gorres-Gesellschaft) под руководством проф. монс. Шт. Хайда. В рамках «Просопографии» уже прошли две конференции по истории христианской археологии (февр. 2009 и март 2011 г.). Значительная часть докладов участников из Болгарии, Польши, Румынии, Словении, Хорватии, Греции, заслушанных на первой конференции, уже опубликована (Romische Quar- talschrift. 2010. Bd. 105,1-2). В подготовленный к печати Просопографический словарь христианской археологии, который выйдет на немецком языке в 2012 г., вошло свыше 60 статей, посвященных российским ученым XIX-XX вв. (более подробно см.: http://hist.msu.ru/Departments/Church/News/Rome2009.htm; http://hist.msu.ru/ Departments/Church/books.htm).