§ 7. Литургическое пространство храма

Восприняв из римской языческой культуры базилику — основной тип религиозного здания, христиане очень рано дали его собственное, символическое истолкование.

Первым был Евсевий Кесарийский.

vs              342

альных архитектурно-археологических деталей, начиная с входа , и постепенное усиление символической трактовки отдельных элементов и всего здания по мере движения автора (вместе с читателем) к алтарной части (возможно, апсида), которая была литургическим центром. Эта часть здания трактуется в символическом духе: алтарь соотносится с «Божественным и разумным зданием души» (ibid. X. 4. 55-68). Евсевий говорит также о свете, и это не только богословски-риторическая фигура, а реальная и важная характеристика христианского здания, — базилика отличается большим количеством широких окон.

Остается добавить, что археологи эту базилику не нашли, хотя Тир позднеантичного времени изучался, в том числе — и позднеантичный некрополь, в котором преобладают греческие и римские языческие эпитафии343.

В дальнейшем византийские богословы, авторы толкований литургии, разработали детальное символическое разъяснение церковного здания в целом, его отдельных частей, элементов интерьера и различных предметов, употреблявшихся в богослужении. Очень популярными в Византии были толкования константинопольского патриарха Германа3 . На эти толкования в значительной степени опираются и современные исследования345, среди которых важное место принадлежит работе И.Н. Троицкого346.

В последние три—четыре десятилетия исследователи обратили особое внимание на проблему связи между архитектурой и литургией, а именно — на то, каким образом особенности пространства церкви влияют на формы богослужения, и обратно — как развитие обряда отразилось в архитектуре церкви и устройстве ее интерьера.

Хотя памятники византийской столицы или плохо сохранились, или мало изучены, все-таки совокупность сведений письменных источников, материалов раскопок и сохранившихся в некоторых церквах элементов интерьера позволяет представить устройство алтарной части храма, в том числе и Св. Софии349.

Некоторые особенности литургического пространства храма определялись уже в момент его строительства, выбором места и посвящения. Самой ранней церковью Рима стал кафедрал Сан Джованни ин Латерано, построенный Константином в 312 г., о чем есть сведения в Liber Pontificalis. Эта пятинефная базилика имела полуциркульную апсиду и поперечный неф (трансёпт) перед ней. Построенная внутри городских стен, где не могло быть захоронений, и посвященная св. Иоанну Богослову, Латеранская базилика не была связана с погребально-поминальным контекстом3 °.

Епископская церковь Нового Рима также была построена вдалеке от кладбищ, в историческом центре северовского Византия, и была посвящена Св. Софии, Божественной Премудрости (а не конкретной личности — святой по имени София). Важной особенностью константинопольского богослужения, которое совершалось в Св. Софии, было участие в нем императора351.

В Иерусалиме ситуация была иной: здесь Константин избрал для строительства храма памятные места, связанные с главными моментами евангельского повествования. Ко времени строительства и пещера Воскресения, и Голгофа оказались внутри городских стен, а не в кладбищенской зоне. Поэтому храм Гроба Господня стал церковью одновременно и городской, и мартириальной, при этом обе главные части получили собственное архитектурное и литургическое выражение.

В церквах византийской столицы существовал многоступенчатый синтрдн (скамья для духовенства; рис.

Подобное устройство алтарной части существовало также в странах, находившихся под влиянием Византии, например в Болгарии, которая заимствовала из Константинополя основные архитектурные формы. Новое поколение болгарских исследователей обратилось к активному изучению литургических аспектов произведений архитектуры и искусства352.

Вопрос о связи между формированием византийской литургии с двумя Входами и трехчастной формой алтаря может решаться по-разному в разных странах и регионах. Многолетние исследования показали, что появление трехчастного алтаря в форме либо трех выступающих апсид, либо в виде боковых прямоугольных помещений, расположенных по обеим сторонам апсиды (пастофорий), не было обусловлено формированием константинопольской литургии с двумя Входами, т.е. развитием обряда проскомидии. Церкви с тремя апсидами известны уже со второй половины V в. (Калат Семан), когда литургии с двумя Входами еще не существовало (рис. 99).

Отметим одно важное обстоятельство. Все изменения в византийской литургии, происходившие на протяжении VI—VIII вв. и сформировавшие ее современный облик, были разработаны в Константинополе именно в Великой церкви и для Великой церкви — для Св. Софии. А между тем с юстиниановской эпохи и до конца византийской истории эта церковь существовала без протесиса и диаконика, с одной апсидой и ризницей (скевофилакием), которая находилась с северо-восточной стороны. Это отдельно стоящее здание уцелело от Св. Софии эпохи Феодосия II и было приспособлено к литургическим потребностям храма всех последующих эпох.

Очевидно, что связи и взаимоотношения между архитектурой и литургией многозначны, разнообразны, и из изменений в литургии не следуют автоматически немедленные изменения в планировке восточной части церковного здания.

Археологические факты свидетельствуют о том, что в некоторых провин- цальных базиликах христианского Востока в боковых апсидах могли размещаться крещальные купели (рис.

Престол чаще всего располагался в апсиде, под ним (или — в нём) помещались мощи святого, которому посвящена церковь. В маленьких церквах престол примыкал к апсидной стене. В больших церквах престол помещался в центре алтарного пространства и был снабжен киворием (сенью) на колонках (рис. 101)              .

Существовало два типа алтарной преграды: 1) невысокая стенка (не выше 1 м), состоящая из столбиков и плит, с одним проходом в алтарь; 2) стенка, над которой

надстроен второй ярус, состоящий из колонок с архитравом. Столбики и стоящие на них колонки часто высекались из одного куска мрамора или камня, что обеспечивало целостность и прочность конструкции. В больших базиликах преграда была значительно выдвинута в центральный неф, чтобы увеличить площадь алтарного пространства. На архитрав устанавливались иконы, что представляло собою первый шаг к формированию ярусного иконостаса (рис. 102)3 6.

Алтарь Св. Софии Константинопольской был описан Павлом Силенциарием, автором эпохи Юстиниана357. Его экфрасис (ёксрраак; — «похвала»), переведенный на разные языки, неоднократно комментировался358. Авторы этих исследований стремятся на основании текста сделать реконструкцию алтарной прерады и амвона Великой церкви. Это составляет нелегкую проблему, поскольку текст Силенциария принадлежит к риторическому жанру, весьма далекому от точности археологических описаний. К тому же автор обращался к своим современникам, которые видели и хорошо знали описываемые предметы. Гипотетическая реконструкция литургических устройств Св. Софии использует археологические факты, выявленные раскопками церкви Св. Евфимии и других ранневизантийских памятников Константинополя359.

Плиты византийских алтарных преград, выполненные из мрамора или камня, украшались символическими изображениями, реже — сюжетными сценами, а также орнаментальными мотивами. Они известны в Константинополе360 и в соседних странах, например в Болгарии361. Иногда встречаются плиты алтарных преград с большим количеством сюжетных сцен. Редкий случай — плиты IX-X вв. из предгорного села Цебельда в Абхазии с развернутой иконографической программой, которая восходит к ранним восточно-христианским образцам (рис. ЮЗ)362.

Амвон константинопольского типа — это массивная конструкция, состоявшая из приподнятой площадки, огражденной балюстрадой, к которой с двух сторон ведут лестницы (рис. 104)363. Этот тип был распространен не только в столице, но и в Греции, Малой Азии, Причерноморье (см. церковь в с. Хоби (Западная Грузия) на рис. 105). Такой амвон сооружался в центральном нефе, часто на продольной оси здания, но иногда мог быть смещен к югу или к северу.

Амвоны Равенны отличаются своеобразным декором, в котором много символических, растительных и зооморфных мотивов. Особой монументальной конструкцией является сирийский амвон (бема): это — скамья для духовенства, расположенная в центральной части базилики и обращенная закругленной частью к западу (рис. 106)364.

Раннехристианская эпоха отличается большим разнообразием литургических устройств по регионам. Например, в Иордании сосуществовали формы и константинопольские, и палестинские 65. Они значительно отличались от римских366, изучению которых был посвящен международный коллоквиум, проведенный Голландским институтом в Риме в 1999 г.367 В византийском мире средневековые формы алтарных преград и амвонов во многом сохранили свои основные конструктивные характеристики, но заметно изменился декор плит: он стал более сложным и детализированным368.

К средневизантийскому времени как архитектура храма «на четырех столпах» (тип «вписанного креста»), так и литургия приобрели сформировавшийся и единообразный характер.

Устройство алтаря в древнерусских церквах домонгольского периода может быть реконструировано благодаря археологическим работам последних десятилетий. В частности, важен вопрос о том, существовал ли высокий многоярусный иконостас уже в домонгольское время369.

Помимо богослужения в интерьере церкви, существовала т.н. стациональ- ная литургия, которая развивалась в городском пространстве и охватывала все пространство города, включая и загородные кладбищенские зоны. По некоторым праздничным дням процессия шла от одного храма к другому, совершая молебны в установленных местах («стояниях», «стациях»)[***********].

Стациональная литургия лучше изучена в Риме370. В Константинополе371 еженедельная пятничная процессия шла из церкви Влахёрнской иконы Божией Матери в Халкопратийскую, с молебном у церкви Свв. Апостолов в центре города.

Частным случаем литургии в пространстве города можно считать процессию в Херсонесе Таврическом, которая перенесла мощи св. Клймента из (современной) Казачьей бухты в кафедральный собор города. Эта процессия, описанная в нескольких разноязычных источниках, подтверждается и некоторыми археологическими фактами, хотя их интерпретация вызывает дискуссии372.