Наступление

Жуков представил Сталину свой план контрнаступления под Москвой 30 ноября, и пять дней спустя операция началась. Жуков планировал атаковать вражеские войска, подходящие к Москве с флангов, с севера и юга, и отбросить их от столицы.

К середине декабря немецкие войска были отброшены на 100—200 миль от Москвы по широкому фронту. 16 декабря командир группы армий «Центр», полевой маршал Федор фон Бок, попросил у Гитлера разрешения начать отступление. Гитлер отказал ему и 18 декабря подписал приказ, в котором запрещал отступать и настаивал на фанатическом сопротивлении наступлению советских войск126. Именно это предотвратило стремительное отступление войск вермахта. В результате советское контрнаступление было приостановлено, главным образом по оси Москва — Смоленск.

Пока немцы укрепляли оборонительные позиции, Ставка вынашивала еще более амбициозный проект: начало масштабного наступления поперек Восточного фронта. Стратегические задачи этой операции были следующими: взять в окружение группу армий «Центр» и освободить Смоленск, разбить группу армий «Север» и снять блокаду Ленинграда; отбросить группу армий «Юг» на Украине, снять осаду Севастополя и вернуть Крым. Главной целью было вывести вермахт из строя и нанести победный удар в рамках одной стратегической операции — фактически это был план «Барбаросса» наоборот. Хронологию возникновения и развития этого грандиозного плана проследить сложно127, однако представляется, что предварительные схемы уже были составлены и соответствующие приказы отданы в середине декабря. В то же время началось частичное осуществление начальной стадии общего контрнаступления, хотя основное действие развернулось только в январе 1942 г.

Идею этой грандиозной операции традиционно приписывают Сталину. Джон Эриксон, например, называет ее «первым стратегическим наступлением Сталина». Учитывая склонность Сталина к гигантским проектам и триумфальные интонации, которыми был встречен в советской прессе успех контрнаступления под Москвой — первое крупное поражение немцев в этой войне, — нетрудно представить, что именно Сталин сформулировал и предложил эту идею. Впрочем, нет никаких доказательств (кроме ретроспективных заявлений в мемуарах128) тому, что сталинское командование могло возражать против таких планов. Эта операция идеально сочеталась с оборонительной доктриной Красной Армии, она была бы прекрасной возможностью компенсировать предыдущие неудачи, перехватить стратегическую инициативу и, в случае успеха, покончить с немецким вторжением.

Уверенность Сталина в успехе предстоящей операции проявилась в его беседе с Энтони Иденом, министром иностранных дел Великобритании, 16 декабря: «Теперь наступил переломный момент. Немецкая армия утомлена. Ее командиры надеялись закончить войну до зимы и не сделали надлежащих приготовлений для зимней кампании. Германская армия сейчас плохо одета, плохо питается, морально падает все ниже. Она начинает испытывать надрыв. В то же время СССР подготовил крупные подкрепления и в последние недели пустил их в действие. Это создало перелом на фронте… Наши контратаки постепенно развились в контрнаступления. Мы имеем в виду вести такую политику в течение всей зимы… Трудно загадывать, как далеко мы продвинемся в ходе нашего наступления, но во всяком случае такова будет наша линия вплоть до весны… Мы наступаем и будем наступать на всех фронтах»129.

Иден приезжал в Москву, чтобы обсудить условия англо‑советского альянса и послевоенного сотрудничества. Сталин уже говорил о необходимости соглашения об условиях послевоенного мира и создания послевоенного альянса во время переговоров с Бивербруком и Гарриманом в конце сентября 1941 г. Впоследствии он поднял эти вопросы в переписке с Черчиллем, который согласился направить Идена в Москву для широкомасштабного обмена мнениями.

По сравнению со сферой влияния в Восточной Европе, которую Сталин получил в 1945 г., эти предложения были достаточно скромными: суть их состояла в том, чтобы восстановить статус‑кво в Европе, наказать захватчиков (прежде всего Германию) и укрепить безопасность Великобритании и Советского Союза. Однако в разговоре с Иденом Сталин ясно дал понять, что его основным приоритетом является признание Великобританией территориальных приобретений, которые СССР сделал в рамках советско‑германского пакта. Как он сказал Идену, «нам очень важно знать, придется ли нам вести с Англией борьбу на мирной конференции из‑за наших западных границ»131.

Сталину представлялось, что война может закончиться уже через несколько месяцев, но как она закончится, предвидеть было сложно.

Причиной изменения политического курса стало ухудшение ситуации на фронте. В декабре Сталин еще размышлял о том, каким будет мир после войны; теперь приоритетной задачей для него было укрепить англо‑советский альянс, получить от Великобритании и США обещание открыть в 1942 г. второй фронт в Европе, что позволило бы снизить напряженность на Восточном фронте.

Сталин встречал 1942 год с уверенностью в победе. В начале января Ставка перегруппировала свои силы и приготовилась начать контрнаступление, чтобы разгромить немецкие войска по всему Восточному фронту. 10 января Сталин отдал своим командирам следующий приказ: «После того как Красной Армии удалось достаточно измотать немецко‑фашистские войска, она перешла в контрнаступление и погнала на запад немецких захватчиков. Для того, чтобы задержать наше продвижение, немцы перешли на оборону… Немцы рассчитывают задержать таким образом наше наступление до весны, чтобы весной, собрав силы, вновь перейти в наступление против Красной Армии… Наша задача состоит в том, чтобы не дать немцам этой передышки, гнать их на запад без остановки, заставить их израсходовать свои резервы еще до весны, когда у нас будут новые большие резервы, а у немцев не будет больше резервов, и обеспечить таким образом полный разгром гитлеровских войск в 1942 году»134.

В результате наступления советские войска закрепили за собой занятые территории, но важнейшие задачи так и не были решены. К началу февраля их силы начали иссякать. 23 февраля — в день 24‑й годовщины Красной Армии — Сталин подписал приказ, обращенный ко всем войскам. С политической точки зрения, основным мотивом этого приказа было то, что Красная Армия ведет «не захватническую, не империалистическую войну, а войну отечественную, освободительную, справедливую». Сталин также подчеркивал, что Советский Союз не стремится истребить немецкий народ или уничтожить германское государство: «Опыт истории говорит, что Гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское — остается». Сталин обращал особое внимание на то, что Советское государство и Красная Армия выступают против расизма и стараются уничтожить захватчиков «не ввиду их немецкого происхождения, а ввиду того, что они хотят поработить нашу родину». В том, что касается военных действий, Сталин высказался уверенно и оптимистично. Он заявлял, что инициатива находится в руках Советского Союза и что «не далек тот день, когда Красная Армия… отбросит озверелых врагов… и на всей Советской земле снова будут победно реять красные знамена».

В марте 1942 г. многоэтапное наступление советских войск было приостановлено из‑за весенней распутицы. В апреле Ставка отдала приказ прекратить наступление, и Красная Армия перешла в оборону. В то же время, уже готовились планы о возобновлении контрнаступления летом 1942 г. Пригубив вкус победы под Москвой в декабре 1941 г., Сталин и его командование решили вновь перехватить стратегическую инициативу и держать немцев в обороне. Однако у Гитлера были собственные соображения: вермахт уже готовился развернуть в России новую молниеносную кампанию.

К концу 1941 г. потери, которые Красная Армия понесла в боях, достигли ошеломляющего масштаба: почти 200 дивизий и 4,3 миллиона человек убитыми. Еще больше солдат и дивизий было потеряно в ходе безрезультатного контрнаступления начала 1942 г. Однако советскому государству удалось выдержать начатую Гитлером войну на уничтожение, задержать и отбросить назад немецких захватчиков. Сталин был уверен, что удача в военных действиях и дальше будет на его стороне, но самое трудное испытание для советского строя и сталинского умения вести войну было еще впереди.