Сталин перед судом истории

В Советском Союзе переоценка правления Сталина началась сразу после того, как его тело было положено в Мавзолее Ленина в марте 1953 г. В мае 1954 г. маршал В.Д. Соколовский, начальник советского Генштаба, опубликовал в газете «Правда» статью, посвященную девятой годовщине победы в Великой Отечественной войне.

Говоря о войне, Хрущев акцентировал внимание на том, что победа была достигнута общими усилиями коммунистической партии и ее руководства в целом, а не Сталина, который играл главным образом негативную роль. Если верить историкам и авторам военных мемуаров, которые охотно подхватили критику Хрущева, война была выиграна вопреки Сталину силами советских вооруженных сил и их командования. Позже, под влиянием более положительных отзывов о Сталине как о Верховном главнокомандующем, составленных Жуковым, Василевским и Штеменко, Великая Отечественная война стала рассматриваться как победа Сталина и его генералов. Впрочем, для многих представителей интеллигенции победа в Великой Отечественной войне была победой советского народа, чьи великие жертвы Сталин предал после войны, возобновив свою диктатуру и диктатуру коммунистической партии.

На Западе переоценка деятельности Сталина в годы Великой Отечественной войны началась еще при его жизни. Во‑первых, полемисты времен «холодной войны» говорили, что Сталин и его режим не намного лучше Гитлера и фашистского строя, а в моральном отношении и вовсе от них не отличаются. По их мнению, победу Сталина над Гитлером следует рассматривать как поражение для половины Европы, которая относилась к сфере его тоталитарного правления. Еще менее значительной роль Сталина представала в работах Уинстона Черчилля, а также других западных историков и авторов мемуаров. В них почти не говорилось о стратегической важности советско‑германского конфликта, и в повествовании о Второй мировой войне он занимал лишь второстепенное место3. Наконец, свою роль сыграли мемуары оставшихся в живых генералов гитлеровской армии, поведавших о том, что победа была почти у Германии в руках, но была упущена лишь из‑за ошибок немецкого диктатора. По их словам, Вторая мировая война была не выиграна Сталиным, а проиграна Гитлером4.

В последовавшие десятилетия некоторые советские и западные историки предлагали более сбалансированные и объективные интерпретации деятельности Сталина во время войны. В определенной степени эти работы представляли собой возвращение к здравой оценке сталинского военного руководства, характерной для его современников. В то время большинству казалось, что роль Сталина как главы Советского Союза была ключевой для исхода войны. Без него все усилия партии, народа, вооруженных сил и командования были бы намного менее эффективными. Он был великим военачальником — и не потому, что одержал победу, а потому что сделал так много для ее достижения. Даже Гитлер оценил вклад Сталина в определение исхода войны. «По сравнению с Черчиллем, Сталин — колоссальная фигура, — поделился он с Геббельсом накануне Сталинградской битвы. — Черчилль ничего не достиг за свою жизнь, кроме нескольких книг и умных речей в парламенте. А Сталин, напротив, достиг — если оставить в стороне вопрос о том, каким идеям он служил — он реорганизовал страну с населением 170 млн человек и подготовил ее к масштабному вооруженному конфликту.

Сталин сказал фельдмаршалу Монтгомери, прибывшему с визитом в Москву, что «он всегда будет с радостью вспоминать свою работу с Черчиллем как с великим военачальником Великобритании» и что «он с величайшим уважением и восхищением относится к тому, что сделано [Черчиллем] за годы войны». Черчилль был не менее красноречив в выражении своих чувств; он писал Сталину: «[Ваша] жизнь драгоценна не только для Вашей страны, которую Вы спасли, но и для дела дружбы между Советской Россией и Великобританией и даже всем говорящим на английском языке миром»6.

Задачей настоящей книги было показать, что восприятие деятельности Сталина‑военачальника его современниками было более объективным, чем многочисленные последующие попытки ее интерпретации. Проблема исторической ретроспективы заключается в том, что, в зависимости от идеологического выбора автора, она может не только помочь лучше осветить события, но и ослепить. Чтобы объективно говорить о Сталине как военачальнике, необходимо выйти за пределы как полемики западных исследователей периода «холодной войны», так и перипетий процесса десталинизации в СССР. Одной из целей этой книги было также показать, что реальная колоссальная способность Сталина справляться с беспрецедентными по своей сложности обстоятельствами 1941—1942 гг. осталась недооцененной из‑за стремления идеологов культа личности изобразить Сталина как гения военного дела, неспособного ошибаться.

Сталин не сумел извлечь большую пользу из этой победы с точки зрения демократических ценностей, но это, несомненно, было обусловлено политическими ограничениями его авторитарного режима. Однако свою роль сыграло и то, что западные политики (например, Черчилль и Трумэн) были неспособны разглядеть за коммунистической угрозой возможность послевоенного альянса, который мог бы предотвратить развитие «холодной войны» и идеологического конфликта, заслонившего собой невероятную истину: Сталин был диктатором, но он победил Гитлера и помог сохранить мир для демократии.

Историю можно представить как судебный процесс. Обвинение на нем стремится осудить Сталина за его преступления или за некомпетентное руководство. Но наш долг как присяжных — рассмотреть показания всех свидетелей, в том числе свидетелей защиты, с тем, чтобы представить наиболее полную картину. Возможно, это не облегчит вынесение вердикта, но зато сделает более полным наше понимание истории и вооружит нас знаниями, которые позволят избежать ошибок в будущем. История может сделать нас мудрее, если только мы сами того захотим.