Глава первая подходы японских ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ К ПРОБЛЕМЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

На протяжении почти всего периода «холодной войны» характерной особенностью японской партийно-политической системы было монопольное правление Либерально-демократической партии (ЛДП), главным оппонентом которой выступала Социалистическая партия Японии (СПЯ). Будучи весьма мощной политической силой, за которой стояли интеллигенция, профсоюзы, различные массовые неправительственные организации, СПЯ, вместе с тем, оставалась в положении «вечного оппозиционера». К дру

гим, менее влиятельным, политическим силам оппозиции относились: Коммунистическая партия Японии (КПЯ), «партии среднего пути» - Партия демократического социализма (ПДС) и Социал- демократический союз (СДС), образованные вследствие раскола СПЯ, а также Партия чистой политики (Комэйто), созданная по инициативе массовой необуддистской организации «Сока гаккай». Позиции политических партий по вопросам обеспечения национальной безопасности во многом отражали состояние перманентной конфронтации двух мировых социальных систем во главе с США и Советским Союзом.

Правящая ЛДП рассматривала в качестве основы безопасности своей страны военно-политический союз с США, размещение на ее территории сил передового базирования США в соответствии с Японо-американским договором безопасности.

СПЯ, напротив, требовала ликвидации договора безопасности, считая силы самообороны «неконституционными», противоречащими девятой статье конституции, отрицающей не только право Японии на войну, но и обладание вооруженными силами. В отличие от европейских социал-демократов японские социалисты выдвинули идею «невооруженного нейтралитета», выступали сторонниками неприсоединения Японии к любым международным политическим блокам.

КПЯ также придерживалась позиции борьбы против договора безопасности, выступала за ликвидацию американских военных баз в Японии, против наращивания японских вооруженных сил. При этом она всячески подчеркивала отличие своей позиции от взглядов СПЯ, в частности, критикуя концепцию «невооруженного нейтралитета».

Партии «среднего пути» занимали по вопросам обеспечения безопасности промежуточные позиции. Сама ПДС была образована вследствие расхождений между позицией части деятелей правого крыла СПЯ и официальным курсом руководства партии,

отрицавшего японо-американский договор безопасности. Более последовательным, но, в конце концов, также пришедшим к признанию реальности японо-американского союза был курс Комэй- то, провозгласившей себя «партией мира и благосостояния» и полагавшей, что Япония в принципе должна строить политику безопасности в соответствии с положениями конституции.

Следует отметить, что в годы «холодной войны» ни одна из японских партий не могла игнорировать господствовавшие в стране антивоенные настроения. Из памяти народа еще не стерлись воспоминания о трагедии прошлых войн. Более того, японцы не хотели оказаться втянутыми в новые крупные вооруженные конфликты, возникавшие вблизи их страны - на Корейском полуострове, в Индокитае. Особое значение имел тот факт, что Япония была первой и единственной в мире страной, которая стала жертвой американских атомных бомбардировок. В японском обществе имелось четкое осознание того, что в условиях «конфронтации Запада и Востока» при возникновении крупномасштабной войны Японии на самом деле не удастся прикрыться американским ядерным зонтом.

Правительственная политика в этой области основывалась на трех столпах - японо-американском союзе, силах самообороны и девятой статье конституции, которая играла роль ограничителя, не допускающего выхода за пределы обязательств по Японо-американскому договору безопасности и официального предназначения сил самообороны. В этих условиях, несмотря на программную установку 1955 г. о «самостоятельном пересмотре конституции»[6] и неоднократные декларации о том, что первоочередным и наиболее важным объектом пересмотра конституции станет ее девятая статья, ЛДП, тем не менее, в практической политике долгое время не предпринимала шагов по пересмотру конституции и официально не отказывалась от ее «мирной статьи».

В последнее десятилетие XX в. и на пороге XXI в. существенно изменилась внешняя и внутренняя обстановка, в которой формировалась и продолжает формироваться японская политика обеспечения национальной безопасности. Эти изменения, по оценке министра иностранных дел РФ С. Лаврова, состоят в том, что «с исчезновением негативной стабильности эпохи “холодной войны” обострились многочисленные региональные конфликты, как старые, так и новые. Опасной тенденцией стало их превращение в реальные и потенциальные очаги терроризма, преступности, наркоторговли и распространения оружия массового уничтожения. Всему этому способствуют во многих регионах безработица, напряженность на социально-экономической, межнациональной и религиозной почве, нищета, которые создают питательную среду для экстремистских настроений»7.

В Японии также понимают, что само по себе окончание «холодной войны» вовсе не устранило необходимость иметь собственную, четко выверенную политику обеспечения национальной безопасности, адекватную новой международной обстановке. В рамках разработки такой политики японские политологи и военные специалисты решили отказаться от мифа об «угрозе с Севера», т.е. со стороны СССР/России, и сосредоточить внимание и ресурсы на противодействии новым, ранее недооцениваемым реальным угрозам, непосредственно или косвенно затрагивающим государственные интересы Японии.

ла настоящая война. А окончание “холодной войны” еще более понизило степень вероятности реальной войны между наиболее мощными державами. Однако это не означает, что человечество совершенно освободилось от войн. Во времена “холодной войны” возникло много региональных конфликтов, причинами которых были национальные распри, религиозные трения, столкновения экономических интересов. Окончание “холодной войны” ни в коей мере не устранило эти причины. Наоборот, демонтаж порядка времен “холодной войны” значительно усилил их»[7].

Последующие события, начиная с войны в Персидском заливе вплоть до сохраняющейся до сих пор кризисной обстановки в Ираке, в полной мере подтвердили такой прогноз. Более того, мир столкнулся с новым явлением - международным терроризмом, быстро распространившимся на многие страны. В такой обстановке признаки расползания оружия массового уничтожения вызывают в Японии еще большую, чем прежде, озабоченность. Руководство страны и вся нация особенно обеспокоены появлением ракетно- ядерного оружия у КНДР, способного реально угрожать территории страны. Все эти опасения обусловили неотложность определения новых параметров политики обеспечения национальной безопасности в современных условиях. Следует ли Японии по-прежнему ориентироваться исключительно на японо-американскую систему обеспечения безопасности? Какой должна быть роль страны в международной миротворческой деятельности? Какое место должно быть отведено японским силам самообороны? Соответствует ли законодательная база потребностям оперативного реагирования Японии в разных обстоятельствах чрезвычайной обстановки?

В настоящее время ответы на эти актуальные вопросы приходится искать в условиях совершенно иного по сравнению с нача

лом 90-х годов XX в.

Длительное монопольное правление ЛДП вызвало большое общественное недовольство, рост которого стал особенно заметен на фоне не прекращавшихся разоблачений коррупции политиков правящей партии, в том числе среди высших партийных руководителей и членов правительства. В 1993 г. в ЛДП произошел раскол. Из нее ушла значительная часть влиятельных парламентариев, объявивших себя самостоятельными партиями или фракциями. Состоявшиеся в такой обстановке выборы в палату представителей лишили ЛДП большинства, необходимого для единоличного формирования правительства. В то же время возникла противостоящая ЛДП коалиция других партий, включая партии, созданные выходцами из ЛДП, партии центристской ориентации, а также СПЯ. Таким образом, ЛДП уступила власть многопартийному блоку, в котором не оказалось места только для КПЯ.

Главным достижением коалиционного правительства, которое в 1994 г. возглавил М. Хосокава, стало проведение политической реформы, выразившейся главным образом в изменении порядка выборов в палату представителей, которая является ведущей в парламенте. Выдвижение кандидатов в эту палату в многомандатных избирательных округах долгое время устойчиво гарантировало многопартийный состав парламента. Вместо этого была введена смешанная избирательная система (большая часть депутатов палаты избираются в мажоритарных одномандатных округах, а меньшая - в формирующихся по крупным территориальным блокам пропорциональных округах партийным спискам). Инициаторы политической реформы намеревались обеспечить сменяемость власти и стимулировать формирование двухпартийной системы.

Пересмотр избирательной системы создавал преимущества для крупных партий и, напротив, способствовал вытеснению других, менее влиятельных партий из парламента. Процесс приспособления политических сил к новому порядку выборов со

провождался расколами, роспусками и слияниями прежних партий и образованием новых. В ходе этого процесса с политической арены исчезла СПЯ, являвшаяся основой оппозиции.

Из-за внутренних противоречий между партиями, входящими в состав правительства, кабинет М.Хосокава продержался у власти всего восемь месяцев. Еще более кратковременным оказалось правление следующего кабинета во главе с Ц. Хата.

В июне 1994 г. была сформирована правящая коалиция из двух прежних противников - ЛДП и СПЯ, к которой присоединилась партия «Сакигакэ», образованная бывшими либерал- демократами. На первом этапе существования этого коалиционного правительства, которое возглавлял социалист Т. Мураяма (до января 1996 г.), СПЯ, по существу, отказалась от традиционной для нее позиции отрицания Японо-американского договора безопасности и непризнания «конституционности» японских сил самообороны. Значительная часть электората СПЯ расценила такой поворот как беспринципный, что привело к усилению разногласий внутри самой партии. Дальнейший курс руководства СПЯ на деидеологизацию и преобразование партии, рассчитанный на привлечение не только всех социал-демократов, но и либералов, стал гибельным для социалистов. Созданная в январе 1996 г. вместо СПЯ Социал-демократическая партия вскоре претерпела раскол и не смогла проявить себя в качестве влиятельной политической силы на парламентских выборах в том же году.

На втором этапе коалиционного правления ЛДП, СДП и «Сакигакэ» (1996-1998 гг.), когда правительство возглавил либерал-

демократ Р. Хасимото, ослабленные социал-демократы уже не оказывали существенного воздействия на определение правительственной политики. На эти годы пришлись подписание «Декларации о японо-американском стратегическом партнерстве в XXI вgt; и пересмотр «Руководящих принципов японо-американского сотрудничества в вопросах обороны», которые должны были обеспечить расширение этого сотрудничества за пределы японской территории, фактически на весь Азиатско-тихоокеанский регион. Одновременно была завершена подготовка законопроектов, ставящих цель закрепить новое, расширенное понимание сферы действия японоамериканской системы безопасности.

Законы, касающиеся японо-американского сотрудничества в «кризисных ситуациях вокруг Японии», либерал-демократы смогли провести через парламент весной 1999 г. В это время старая коалиция распалась, и образовался союз ЛДП с Либеральной партией (ЛП) - группой бывших либерал-демократов неконсервативной ориентации во главе с И. Одзава. Кроме ЛДП и ЛП, эти законы поддержала Комэйто. Сотрудничество Комэйто с ЛДП по такому важному вопросу, относящемуся к политике безопасности, в дальнейшем распространилось и на другие сферы, стало предпосылкой для включения Комэйто в правительственную коалицию осенью 1999 г. Союз ЛДП и Комэйто сохраняется до настоящего времени. Он оказался значительно более прочным, чем союз с ЛП, который распался весной 2000 г.

В процессе партийной перестройки возникли условия для преодоления противостояния по принципиальным вопросам политики национальной безопасности. Оформляя правящую коалицию в составе ЛДП, ЛП и Комэйто, ее участники договорились придерживаться курса на разработку и принятие законов, определяющих систему чрезвычайных мер в «кризисных ситуациях», расширение участия японских сил самообороны в основных видах миротворческой деятельности ООН, за исключением тех, которые сопряжены с непосредственным применением вооруженной силы 9.

К практическому осуществлению этого курса правящие партии[8] приступили после того, как в апреле 2001 г. председателем ЛДП и премьер-министром Японии стал Дзюнъитиро Коидзуми. В первые три года правления его кабинета были приняты важные законодательные акты: Закон об особых мерах против террора (в соответствии с этим законом японские военно-морские силы были дислоцированы в Индийском океане для оказания тыловой поддержки американским войскам в Афганистане); поправки к Закону о сотрудничестве в миротворческой деятельности ООН, распространявшие участие сил самообороны на основные виды этой деятельности (Peace Keeping Operation - РКО); две группы законов, поправок и дополнений к существующим законам, которые в комплексе составили юридическую основу деятельности государства в различных условиях «чрезвычайной обстановки»; Закон об особых мерах в Ираке, который послужил основанием для направления в эту страну японских сил самообороны главным образом с целью выражения солидарности с американским союзником Японии.

Приняв новые законы и поправки, японское правительство, во- первых, усилило ориентацию на союз с США, на взаимодействие с американскими войсками. Во-вторых, оно определилось с выработкой конкретных мер и форм активного участия Японии в разрешении международных конфликтов, например, таких, как направление японских вооруженных сил в горячие точки мира. В-третьих, кабинет Д. Коидзуми завершил формирование законодательной базы, необходимой для оперативного реагирования на любые осложнения обстановки вокруг Японии, угрожающие ее безопасности.

Сдвиги в планировании и законодательном обеспечении японской политики национальной безопасности в значительной степени обусловлены как произошедшими за предыдущее десятилетие крупными изменениями в расстановке партийно-политических сил, так и внутри самих партий. По мнению американских политологов из Массачусетского технологического института Р. Сэмюэлса и Дж. Бойда, в послевоенной Японии принципиальные вопросы национальной безопасности всегда определялись степенью влияния трех сил: 1) сторонников пересмотра конституции среди консервативных политиков; 2) консерваторов-реалистов; 3) пацифистов, представленных интеллигенцией, деятелями рабочего движения, левыми партиями. Исходя из этого, эксперты отмечали с начала 90-х годов резкое ослабление третьей политической силы, а также переход с начала XXI в. руководящей роли в ЛДП от консервативных поли- тиков-реалистов к сторонникам пересмотра конституции. К ним они относили в первую очередь тогдашнего премьер-министра Дз. Коидзуми и его преемника на выборах 2006 г. С. Абэ, который до ноября 2005 г. был действующим генеральным секретарем ЛДП, а затем генеральным секретарем кабинета министров[9].

С точки зрения определения дальнейшей политики обеспечения безопасности еще более важную роль, чем прежде, начинает играть отношение политических сил к пересмотру конституции, вернее, ее девятой статьи. «Благодаря девятой статье конституции, - подчеркивают Р.Сэмюэлс и Дж.Бойд, - Япония избежала направления служащих сил самообороны на войну в Персидском заливе и вооруженные действия в Афганистане. Девятую статью на практике использовали даже высшие руководители страны из числа сторонников пересмотра конституции, когда весной 2003 г. они изо всех сил стремились уклониться от поддержки войны в Ираке, в которую вступило правительство США, оправдывая свою позицию наличием такой статьи»[10].

«Мирная» девятая статья конституции в известной мере ограничивает вывод Японией собственных вооруженных сил на международную арену, превращение страны в полноценного союзника США, оказывающего американским войскам не только тыловую, но и боевую поддержку. Она долгое время использовалась как главный сдерживающий фактор при мотивации отказа Японии участвовать в «сдерживающих» операциях США в АТР и в мире в целом. Однако в новых условиях формирования геополитической обстановки в регионе и в мире сужаются возможности Японии трактовать «мирную» статью только в соответствии с собственными интересами. Вопрос стоит достаточно остро - или Япония расширяет свое участие в глобальной стратегии США, или она полностью полагается на них в обеспечении собственной безопасности, но тогда стоимость такого обеспечения неимоверно возрастет, или же Япония приступает к обеспечению своей безопасности собственными силами.

В 50-е годы, когда в Японии дискутировался вопрос о возможности воссоздания в стране в каком-либо виде вооруженных сил, в правовом бюро кабинета министров была принята следующая формулировка: «В случае вооруженного нападения на Японию минимально ограниченный отпор не будет противоречить конституции, следовательно, конституции не противоречит и обладание реальной организацией, ставящей перед собой такую цель»[11]. Это позволило открыть путь для формирования в стране сначала «полицейского резервного корпуса», переименованного затем в «корпус национальной безопасности», и, наконец, создания на его базе существующих до настоящего времени хорошо оснащенных, мощных сил самообороны.

Принцип «гибкого толкования» сохранился до сегодняшнего дня. Как свидетельствовал бывший начальник правового бюро О. Акияма, с начала 90-х годов правительственное толкование конституции применительно к национальной политике безопасности

было расширено до пределов, допускавших направление сил самообороны за рубеж. «При этом, - утверждал О. Акияма, - позиция правового бюро всегда оставалась последовательной. А именно: конституции не противоречит минимально ограниченный отпор со стороны Японии, но осуществление вооруженных действий сверх этого минимума, а также угроза применения вооруженной силы не допустимы. Следовательно, конституция не запрещает международный вклад, осуществляемый силами самообороны в таких пределах»[12].

Целый ряд представителей политических и деловых кругов, проявляя недовольство нынешним правительственным толкованием конституции, требуют изменить его так, чтобы признать за Японией право не только на индивидуальную, но и на коллективную оборону, т.е. фактически на боевые действия совместно с союзником или в рамках многонациональных сил. Но здравомыслящим политикам чрезвычайно трудно решиться на такой шаг. Как отмечал в этой связи О. Акияма, «часть деловых кругов требует признать применение права на коллективную оборону. Однако изменение в конституционной стране основных норм без пересмотра самой конституции не будет стимулировать народ к законопослушанию... Допустимые рамки применения вооруженной силы должны быть определены в статьях конституции»[13].

Дальнейшая японская политика в сфере обеспечения безопасности во многом будет определяться соотношением партийных сил в парламенте.

К началу 2005 г. в японском парламенте были представлены пять партий: ЛДП, ДП, Комэйто, КПЯ, СДП. Характерной чертой расстановки сил стало абсолютное преобладание в парламенте двух партий - ЛДП и ДП. В палате представителей на долю ЛДП и ДП приходилось 426 депутатских мест, т.е. 88,7% общего числа, в палате советников - 198 (81,4%). Представительство других партий в парламенте, таким образом, было весьма незна-

чнтельно, причем право на самостоятельное внесение законопроектов и поправок к ним сохранила только Комэйто, а КПЯ и СДП его лишились.

Продолжавшаяся в течение последних 10 лет перегруппировка партийно-политических сил, по сути, вела к постепенному утверждению японского варианта партийной системы, близкой к двухпартийной, но реальную сменяемость власти эта система не обеспечивала. В соперничестве двух крупнейших партий превосходство сохранялось за либерал-демократами, которое в последние годы подкреплялось союзом с Комэйто.

На досрочных выборах 11 сентября 2005 г. в ключевой палате представителей, которая была распущена по личной инициативе премьер-министра Дз.Коидзуми, позиции ЛДП еще более усилились. Она смогла добиться внушительной победы над Демократической партией.

Таблица

Партийный состав парламента Японии на 29 сентября 2005 г.

‘Иомиури симбун. 12.09.2005; 21.09.2005. В скобках - число депутатов палаты представителей на момент ее роспуска в августе 2005 г.

Из 480 мест в палате представителей ЛДП получила 296 (61,6%), а число депутатов ДП сократилось со 175 до 114. Либерал-демократы стали обладателями устойчивого большинства в этой палате, а вместе с Комэйто приобрели 327 мест, что превышало 2/3 общей численности в палате представителей. Для ЛДП таким образом открылась возможность в большей мере, чем прежде,

не считаться с мнением других партий, и, опираясь на совместное с Комэйто абсолютное большинство в палате представителей, фактически диктовать собственную политику даже в условиях отсутствия у нее партийного большинства в палате советников.

Новое соотношение сил в парламенте представляло особый интерес с точки зрения проблемы национальной безопасности. Позиции партий на ближайшие годы по данной проблеме были изложены в предвыборных манифестах, которые по закону с 2003 г. являются официальными партийными документами.

Наиболее подробно и тщательно позиция по вопросам обеспечения национальной безопасности была изложена в «обещаниях власти» - манифесте ЛДП. В разработанном еще в 2003 г. документе содержался раздел - «Стать государством, пользующимся международным доверием. За дипломатию и политику обеспечения безопасности, ответственную перед миром». В нем были отражены основные направления деятельности ЛДП в этой сфере, которыми, как показали последующие события, она стала руководствоваться на практике.

Во-первых, был кратко сформулирован курс на «мирную внешнюю политику, основанную на японо-американском союзе и международном согласии», и поставлена задача учредить основной (т.е. базовый) закон, обосновывающий деятельность Японии по «международному сотрудничеству в интересах мира».

Во-вторых, была провозглашена линия на «нормализацию государственных отношений с КНДР посредством скорого и всеобъемлющего разрешения проблем, касающихся похищенных японцев, а также ядерного и ракетного вооружения (Пхеньяна)». Стратегия реализации этой линии включала обещание настойчиво требовать от северокорейской стороны «сведений о тех пострадавших японцах, безопасность которых еще не подтверждена», оказать помощь возвращенным японцам, учредить штаб по проблеме похищенных.

В-третьих, чтобы обезопасить Японию в чрезвычайных обстоятельствах, намечалось принять законы о защите народа,

расширить возможности государства для действий в кризисной обстановке и усилить меры, направленные на предотвращение финансирования террористов.

В-четвертых, в рамках реализации оборонной политики страны были поставлены задачи дальнейшего наращивания сил самообороны, укрепления обороноспособности, придания управлению национальной обороны министерского статуса, создания противоракетной обороны страны.

В разделе манифеста под названием «К первой в мире по безопасности и спокойствию стране» были поставлены задачи обеспечения внутренней безопасности и борьбы с преступностью, включая существенное сокращение в течение пяти лет числа нелегалов в Японии, усиление полицейской и судебной систем. Указаны также конкретные меры, направленные на повышение продовольственной, экологической и энергетической безопасности, на противодействие стихийным бедствиям. Наконец, прямое отношение к политике ЛДП в сфере обеспечения безопасности имело выделенное в отдельный раздел манифеста обязательство завершить к 50-летнему юбилею партии в ноябре 2005 г. подготовку партийного проекта пересмотра конституции16.

Манифест 2003 г. составил основу нового политического документа, с которым ЛДП пошла на выборы в сентябре 2005 г. В новом манифесте, названном «120 обещаний», значительное место было отведено изложению позиции по проблемам обеспечения безопасности.

Блок обещаний, определяющих общую направленность японской дипломатии, открывался заверением в том, что Япония будет «проводить мирную внешнюю политику международного согласия, осью которой останется нерушимый японоамериканский союз». Партия обещала «сохранять устойчивое лидерство в азиатской дипломатии» - «разрешить проблемы, связанные с КНДР», «укрепить обращенное в будущее сотрудничество с КНР, Республикой Корея и др.», продвигать концепцию «ази-

атского сообщества». Особо были выделены намерения «настойчиво добиваться разрешения территориальных проблем («северных территорий» и о-ва Такэсима)», «твердой защиты прав и интересов» в Восточно-Китайском море.

В разделе плана конкретных действий по обеспечению безопасности был четко определен курс на оснащение и совершенствование «системы обороны» и «укрепление японо-американской безопасности». Одновременно выражалось твердое намерение добиваться от парламента принятия разработанного партией проекта закона об учреждении министерства обороны и укреплять оборонный потенциал в соответствии с принципами нового плана оборонительного строительства.

Кроме того, в обновленном манифесте намечалось усиление мер противодействия новым угрозам и повышение готовности к возникновению «чрезвычайных обстоятельств» (создание противоракетной обороны театра военных действий - ПРО ТВД, готовность противостоять применению против Японии оружия массового уничтожения - ОМУ, против компьютерных атак и др.). В качестве повышения потенциала противодействия была поставлена задача реорганизации структуры и совершенствования управления силами самообороны, в том числе с учетом «интернационализации» их деятельности. Впервые в партийном документе была поставлена цель - усилить разведывательный потенциал Японии за счет расширения возможностей государства по сбору и анализу информации, ужесточения системы защиты секретов, касающихся обеспечения безопасности.

В «международной части» раздела по безопасности было подчеркнуто намерение и далее осуществлять мероприятия по отправке сил самообороны за рубеж в рамках международного сотрудничества и с «учетом национальных интересов». В обновленном манифесте вновь была выражена готовность пересмотреть конституцию, и в этой связи была поставлена цель быстрейшего принятия закона о народном референдуме.

В отличие от ЛДП Комэйто свою политическую программу на выборах посвятила главным образом актуальным социально

политическим проблемам. Под лозунгом «За мирную, гуманную Японию» она ограничилась обещаниями добиться выделения до 20% официальной помощи развитию на «обеспечение безопасности человека» (помощь беженцам, разминирование и т.п.), в течение трех лет подготовить 10 тыс. специалистов для участия в международной деятельности по поддержанию мира и т.п.[14] Таким образом, Комэйто избежала принятия конкретных обязательств перед избирателями, касающихся военных аспектов политики обеспечения безопасности, что можно рассматривать как некое проявление молчаливого несогласия с позицией ЛДП.

В обещаниях Комэйто на выборах 2005 г. вновь отсутствовали развернутые положения в отношении проблем безопасности, а лишь отмечалась «исключительная важность» сосредоточения усилий на азиатском направлении внешней политики, развития экономического сотрудничества со всеми азиатскими странами. Что же касается проблем Ирака и Афганистана, то партия считала наиболее эффективной их поддержку по линии официальной помощи развитию (ОПР). Тем самым, по мнению японских наблюдателей, Комэйто стремилась продемонстрировать отличие своих взглядов от взглядов партнера по политической коалиции[15].

ДП на выборах 2003 г. также не давала конкретных обещаний по вопросам будущей политики обеспечения безопасности, но по ряду актуальных проблем партийная позиция была высказана. В одном из разделов манифеста («К обществу, защищающему жизнь и здоровье народа») была поставлена задача «пересмотреть способы поддержки восстановления Ирака», отказаться от направления в эту страну контингента японских сил самообороны. Одновременно ДП обещала принять в 2005 г. новую концепцию обороны, «гибко реагировать на различные кризисные ситуации, включая угрозу ракетных ударов и терроризм». Одновременно была выдвинута задача в течение пяти лет усилить объединенное управление тремя видами сил самообороны, со

кратить сухопутные силы и т.д. В абстрактной формулировке партия предлагала «фронтальный» подход к проблемам КНДР, включая проблему «похищенных японцев»13.

В своей партийной программе, выдвинутой на выборах 2005 г., Демократическая партия сделала акцент на важности японской внешней политики в Азии, выступила за «перестройку японокитайских отношений», в том числе и за счет разрешения существующей проблемы «разного толкования истории» путем рассмотрения «свидетельств прошлой войны». Явным стремлением отмежеваться от политики ЛДП выглядели ее обещания добиться отзыва до декабря 2005 г. сил самообороны из Ирака, а также вывода «в будущем» американских военных баз с Окинавы за пределы Японии20.

КПЯ на выборах в палату представителей 2003 г. выступила с требованием реформы японской дипломатии и политики безопасности, отказа от политики «пляски под американскую дудку», за движение Японии в сторону «самостоятельной, мирной и не- присоединившейся страны». Партия выразила протест против направления военнослужащих в Ирак и общей «стратегии предупреждающих ударов». Особо подчеркивалось неприятие намерений пересмотреть конституцию.

Позиция СДП на тех же выборах была близка к программе коммунистов: обещание защищать девятую статью конституции, требование проведения самостоятельной внешней политики в соответствии с Уставом ООН и принципами конституции Японии, несогласие с направлением японских военнослужащих в Ирак, предоставление гуманитарной помощи Ираку главным образом через ООН, отказ от «оплаты расходов» по указанию США21.

На выборах 2005 г. взгляды партий левого крыла оппозиции практически совпали. И КПЯ, и СДП потребовали отзыва кон

тингента сил самообороны из Ирака и прекращения посещений храма Ясукуни главой японского правительства22.

Таким образом, анализ партийных платформ давал конкретное представление о складывающейся ситуации в рассматриваемом вопросе. ЛДП как главная правящая партия настойчиво добивалась активизации политики в сфере обеспечения безопасности, ориентированной как на усиление собственного оборонительного потенциала, так и на международное сотрудничество, опирающееся, прежде всего, на «нерушимый» союз с США. Демократическая партия, будучи соперницей ЛДП в борьбе за власть, также признавала необходимым реагировать на современные угрозы, однако призывала делать это осторожно, гибко, и не соглашалась, в частности, с правительственной политикой в отношении Ирака. ДП ориентировалась на сотрудничество с ООН и требовала повышенного внимания к внешнеполитическому курсу в Азии, особенно в отношении КНР. Комэйто, являясь союзником ЛДП, предпочитала ограничиваться второстепенными обещаниями, уклоняясь от конкретизации своей позиции относительно весьма определенного курса своего партнера. Решительные возражения по поводу правительственной политики высказывали только слабо представленные в парламенте партии левой оппозиции. Последнее обстоятельство обусловливало тот очевидный факт, что ЛДП имела все шансы претворить в жизнь свои планы по обеспечению безопасности.

В начале 2005 г. премьер-министр Дз. Коидзуми в своем выступлении в парламенте подвел некоторые итоги выполнения предвыборных обещаний ЛДП в сфере безопасности. Он отметил, что в 2004 г. Япония получила комплексную систему законов, необходимых на случай возникновения чрезвычайной обстановки, и доложил о принятии правительством «Программы национальной обороны» и «Среднесрочного плана строительства оборонительных сил». «Основательно пересмотрена прежняя оборонительная система, которая по своему оснащению и соста

ву готовилась против так называемой агрессии образца “холодной войны” - заявил Коидзуми. - Одновременно с появлением новых угроз - терроризма и баллистических ракет - Япония самостоятельно включается в международную миротворческую деятельность»23.

В последние годы ЛДП настойчиво проводит курс на скорейший пересмотр конституции Японии. К этой идее партия обращается регулярно, начиная с момента образования в 1955 г. С неизменным постоянством ЛДП добивалась поворота общественного мнения, выступавшего долгое время преимущественно в защиту действующей конституции, к согласию на внесение в нее существенных изменений, касающихся в первую очередь девятой статьи.

В 2000 г. усилиями ЛДП дискуссия о пересмотре конституции была перенесена с общественного уровня на государственный. В обеих палатах парламента были учреждены комитеты по изучению конституции, которые были сформированы из депутатов, представляющих все партии пропорционально численности парламентских фракций. Они должны были в течение пяти лет завершить работу и представить заключительные доклады руководителям палат. По результатам дискуссий в этих комитетах в апреле 2005 г. председателям обеих палат были представлены заключительные доклады, с изложением вариантов изменения конституции.

Анализ докладов выявил отсутствие единства мнений по большинству проблем, особенно в комитете палаты советников (ПС). Прежде всего, отсутствовал единый подход к пересмотру девятой статьи. Так, в докладе палаты представителей (ПП) было отражено мнение большинства. Предлагалось сохранить первый пункт этой статьи (принцип отказа от войны и пацифизм), а изменения внести во второй пункт. В нем следует указать на существование сил самообороны и их активную роль в международном сотрудничестве, признать допустимость применения вооруженных сил для самообороны, включить определение чрезвычайной обстановки. ПС в докладе по этому вопросу лишь за

фиксировала наличие противоположных взглядов. Обе палаты не дали также четкого заключения относительно допустимости применения права на коллективную оборону, о международном вкладе Японии в обеспечение мира. Совершенно очевидно, что основная причина отсутствия в докладах комитетов парламентских палат единого мнения в отношении девятой статьи конституции - существенные расхождения взглядов политических партий по этому важнейшему вопросу.

Однако, несмотря на подготовку указанных докладов, в самих партиях продолжается дискуссия по выработке окончательных подходов. ЛДП стремится форсировать развитие событий, ускорить процесс обсуждения и пересмотра конституции. Ее принципиальный подход - полное и быстрейшее изменение фактически всей конституции. Либерал-демократы считают, что нынешняя конституция, принятая в условиях оккупации страны, не отражает «ценностей суверенного государства, коренящихся в истории, традициях и культуре Японии». С. Абэ в этой связи приводил три причины, побуждающие к пересмотру Основного закона: 1) конституция навязана Японии, написана «представителями оккупационных войск»; 2) она не отражает действительность, «в ней не указано существование сил самообороны, что создает помехи для обороны Японии и международного вклада в обеспечение глобальной безопасности»; 3) необходимо принять разработанную самим японским народом конституцию, которая станет «источником сил для начала новой эпохи в стране»[16].

В начале 2005 г. в ЛДП был сформирован специальный комитет по разработке официального партийного проекта новой конституции. В него вошли 70 видных политиков, обладающих опытом руководящей деятельности на правительственных и партийных постах и представляющих различные внутрипартийные фракции. Комитет возглавил бывший премьер-министр Ё. Мо

ри[17]. В короткий срок, к 1 августа, комитет разработал партийный проект пересмотра конституции, который после обсуждения подвергся значительной переработке и был опубликован 28 октября 2005 г., накануне 50-летнего юбилея ЛДП[18].

В проекте ЛДП вместо нынешней главы конституции «Отказ от войны», представленной единственной, девятой статьей, предлагается расширенная до двух статей глава «Обеспечение безопасности». Первая из них («Пацифизм») гласит: «Японский народ искренне добивается международного мира, основанного на справедливости и порядке, на вечные времена отказывается от угрозы применения и применения вооруженной силы как средства разрешения международных споров». В другой из этих статей («Войска самообороны») указывается, что Япония «содержит войска самообороны», предназначенные для «обеспечения мира и независимости страны, безопасности государства и народа», верховным командующим является премьер-министр. Деятельность войск самообороны в соответствии с положениями, устанавливаемыми законом, «находится под контролем» (получение согласия парламента и другие формы). Кроме того, войска самообороны на основе положений, устанавливаемых законом, «могут осуществлять деятельность с целью обеспечения мира и безопасности международного сообщества, в чрезвычайной обстановке поддерживать общественный порядок, а также защищать жизнь и свободу народа». Прочие положения, «касающиеся организации и контроля над войсками самообороны», определяются соответствующими законами.

Демократическая партия, будучи наиболее мощной силой оппозиции, не возражает против внесения поправок в конституцию, но выступает за ее «творческое развитие». Относительно девятой статьи в партии пока нет четко сформулированного подхода, согласование позиций продвигается с трудом. В целом признается желательность сохранить пацифизм девятой статьи, но одновре

менно зафиксировать в ней условия действия «права на самооборону» (без разграничения на индивидуальную и коллективную оборону) и границы его применения; указать на возможность участия Японии в действиях ООН по обеспечению коллективной безопасности, установив пределы международного вклада; декларировать «максимальное сдерживание применения вооруженных сил», «не допуская возможности оккупировать территорию противника»[19]. Однако и внутри ДП нет единства мнений, поскольку внутренние разногласия между политиками консервативной ориентации, близкими по своим взглядам к либерал- демократам, и бывшими социал-демократами, противниками коренного пересмотра девятой статьи, препятствуют выработке окончательной позиции партии.

В сентябре 2005 г. ДП вышла на парламентские выборы с обещанием представить народу собственные «предложения по конституции», не указав конкретные сроки. Она заявила также о намерении прилагать усилия для формирования согласия в парламенте по проблеме конституции[20]. Новое руководство партии, избранное после ее поражения на выборах, форсировало подготовку «предложений по конституции» и опубликовало их вслед за появлением «проекта новой конституции», разработанного либерал-демократами. Согласно этому документу принципиальная позиция ДП состоит, прежде всего, в том, чтобы пацифизм сделать «коренным базисом» конституции, не допустить «выхо- лащивания» действующего Основного закона, еще более усилить его миролюбивый характер. С этой целью партия выдвинула «четыре принципа»: последовательно сохранять укоренившееся в послевоенной Японии миролюбие; зафиксировать в конституции «право на ограниченную самооборону», определенное Уставом ООН;

признать участие Японии в деятельности ООН по коллективному обеспечению безопасности; внести в конституцию положение о «гражданском контроле».

Кроме того, ДП выдвинула «два условия», касающиеся обеспечения безопасности: 1) максимальное сдерживание применения вооруженной силы; 2) принятие Основного закона об обеспечении безопасности, служащего приложением к конституции[21].

Союзник ЛДП по правящей коалиции Комэйто определяет свою позицию не как пересмотр, а как «дополнение» конституции. Внутри партии сильны противники пересмотра девятой статьи. В предвыборном манифесте 2005 г. Комэйто высказалась за сохранение обоих пунктов девятой статьи, провозглашающих отказ от войны и обладания вооруженными силами, и также за то, чтобы в процессе «дополнения» этой статьи серьезно изучить вопросы, касающиеся существования сил самообороны и международного вклада Японии в обеспечение безопасности[22]. В ноябре того же года партией было принято решение составить к осени 2006 г. постатейный проект «дополнений» к нынешней конституции.

Партии левого крыла оппозиции - КПЯ и СДП - решительно возражают против любого пересмотра конституции. КПЯ считает конституцию Японии более передовой, чем конституции других стран: она определила народовластие, последовательный принцип пацифизма, основные права человека. По мнению руководства партии, в XXI в. необходимо защищать и активно проводить в жизнь все статьи действующей конституции. КПЯ заявляет о необходимости придерживаться девятой статьи в полной мере и на основе народного согласия поэтапно сокращать силы самообороны. Она также настаивает на отмене противоречащего девятой статье Японо-американского договора безопасности и заключении с позиций равенства договора о дружбе с США.

СДП, в свою очередь, видит достоинства конституции в том, что в ней учтен трагический опыт мировой войны и получили

развитие положения Устава ООН. Конституция Японии, по мнению социал-демократов, имеет общечеловеческую ценность. По мнению СДП, современное состояние сил самообороны, которые оказывают зарубежную поддержку войскам США и участвуют в многонациональных контингентах, противоречит конституции. Партия предлагает учредить организацию комплексной безопасности стран Северо-Восточной Азии, поддерживает международное сотрудничество без военного аспекта, считает необходимым одновременно с сокращением сил самообороны продвигаться к замене Японо-американского договора безопасности договором о мире и дружбе. На парламентских выборах 2005 г. социал-демократы настаивали на принятии базовых законов о мире и о неядерных принципах с целью конкретизации принципов конституции31.

Несмотря на широкий диапазон проблем, касающихся пересмотра конституции, центральными и наиболее принципиальными остаются вопросы, относящиеся к поведению Японии на международной арене в сфере обеспечения мира и безопасности. Концентрация внимания японских политических партий и общественности на этом аспекте, по-видимому, отражает сильное желание Японии освободиться от комплекса неполноценности побежденной страны, лишенной ряда атрибутов обычного, суверенного государства, и повысить свой вес в международной политике. Одновременно просматривается желание дискутирующих сторон не нанести урона тщательно формировавшемуся все прежние годы имиджу Японии как демократического и миролюбивого, пользующегося доверием международного сообщества государства. Даже перед приверженцами идеи пересмотра конституции неизбежно встает вопрос, до какой степени можно избавляться от тех ограничений, которые содержатся в девятой статье. Сознательно или подсознательно, но среди здравомыслящих японцев зреют сомнения - не послужит ли полное отрицание этих ограничений тому, что японо-американский военный

союз станет инструментом активного втягивания их страны в защиту чуждых ей интересов, не приведет ли это не к повышению международного доверия к Японии, а, напротив, к его снижению и непредсказуемости поведения в отношениях с другими странами. Эти настроения четко отслеживаются ЛДП. Не случайно, несмотря на готовность многих членов партии внести готовый вариант пересмотра конституции для его утверждения в нижнюю палату парламента, лидер партии, Дз. Коидзуми при всем своем воинственном настрое заявил в начале 2006 г., что правительство и большинство членов партии «не считают нужным торопиться в этом важнейшем для страны вопросе».

Исход спора о конституции во многом, видимо, будет зависеть от внутриполитической обстановки, характеризующейся относительной неустойчивостью, когда политическая роль и авторитет ЛДП как инициатора пересмотра конституции все больше подвергается сомнению, а ее главный оппонент - ДП - пока не обладает достаточной силой самостоятельно придти к власти. В этих условиях обе ведущие политические силы должны будут, очевидно, проявлять осторожность и стремление к нахождению компромиссных решений, приемлемых для большинства населения страны.