Глава шестая ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ - «НОВАЯ ЦЕННОСТЬ НАЦИИ»

Япония, пожалуй, первой из развитых стран определила защиту окружающей среды в качестве одного из приоритетов обеспечения национальной безопасности. Тому было немало причин, включая и особенности национального характера и национальной философии. Однако толчком к такому inaiy стал, прежде всего, негативный опыт итерирования экологических проблем, накопленный и в предвоенные годы индустриализации, и в период послевоенного восстановления и бурного развития народного хозяйства страны.

В первые послевоенные годы правительство Японии все резервы страны бросило на восстановление и подъем индустрии любой ценой. Во главу угла всей экономической политики ставилось обеспечение роста валового внутреннего продукта (ВВП). Но уже в начале 60-х годов стало ясно, что расплачиваться за

подъем экономики приходится деградацией экосистемы страны. Именно тогда в Японии появился научный термин «когай» - «общественный ущерб». Позднее, в принятом в 1993 г. Основном экологическом законе, «когай» получил официальное определение - «вред, нанесенный окружающей среде предпринимательской и прочей деятельностью человека, которая приводит к загрязнению воздуха, воды и ухудшению ее качества, загрязнению почвы, оседанию грунта, возникновению шумов, вибрации, неприятных запахов»[120].

Япония прошла несколько этапов осознания роста проблемы «когай».

На последующем этапе проблема «когай» вышла на общенациональный уровень. Возникла проблема нехватки не только чистой питьевой воды, но и воды для промышленных целей. За 60-е годы расход воды в промышленности увеличился в 3 раза.[121] Остро встала проблема загрязнения атмосферы в крупных мегаполисах на Тихоокеанском побережье страны. В 60-70-е годы власти Токио до нескольких десятков раз объявляли чрезвычайное положение в летние месяцы в связи с опасностью отравления фотохимическим смогом, образующимся в результате разложения выхлопных газов

автомобилей под воздействием солнечных лучей. Сотни жителей столицы попадали в больницу с диагнозом «отравление смогом». Особенно страдали дети с их неокрепшими организмами.

Следует отметить, что по мере нарастания губительных последствий экологических проблем, руководство страны активизировало усилия по сдерживанию и противодействию новой для Японии социальной проблемы, приобретающей статус национальной безопасности. В годы высоких темпов экономического роста (1956-1972) по представлению правительства парламент принял 17 законов, касающихся защиты от загрязнения атмосферы и водных бассейнов, о природоохранных расходах, о формировании специализированных административных органов, призванных заботиться об окружающей среде[122]. На внеочередную сессии парламента в декабре 1971 г. правительство вынесло 14 связанных с экологией законопроектов: шесть из них были приняты, восемь существенно доработаны[123].

К концу 60-х годов правительство Японии и общество в целом окончательно пришли к осознанию необходимости пожертвовать темпами роста ВВП ради сохранения природы и восстановления благоприятных условий жизни населения. За такой подход высказывались практически все партии, профсоюзы и общественные организации. В принятом японским правительством первом долгосрочном прогнозе развития страны (1969 г.) комплексное развитие крупных промышленных районов и формирование новой системы экономической инфраструктуры продолжали сохраняться как приоритетные направления экономической политики. Наряду с этим в качестве важного направления было определено восстановление той части окружающей среды, которой был нанесен огромный ущерб, и сохранение еще не пострадавшей ее части. Конкретные мероприятия на этом направлении были объединены в специальную группу крупномасштабных проектов, как составная часть процесса формирования социальной инфраструктуры. На ее

развитие предусматривалось до 1985 г. направить треть всех общественных капиталовложений. Такой шаг обусловливался тем, что «когаи» мог стать «серьезным препятствием» на пути реализации

U              170

других важных положении плана развития в целом .

К началу 70-х годов масштабы экологического ущерба были настолько велики, что общественный протест против загрязнения окружающей среды принял всенародный организованный характер. В марте 1971 г. Генеральный совет профсоюзов (СО- ХЁ)) принял новый курс на предстоящее десятилетие, в котором были отражены требования о предотвращении «когай»[124]. Все это не могло не учитывать руководство страны, и в государственных среднесрочных пяти- и семилетних планах социального и экономического развития Японии акцент во все большей мере переносился на проблему защиты окружающей среды.

Особенность законодательной деятельности в сфере экологии состояла в сочетании принятия прямых законодательнонормативных актов и косвенных льготных налогах, субсидиях государства и др.

практика показала, что использовавшиеся механизмы имели ограниченный ресурс во времени и не могли справляться с растущими масштабами экологических проблем.

В Японии достаточно быстро пришли к выводу: решение частных проблем не обеспечивает экологической безопасности, необходим закон, который бы охватывал все аспекты защиты окружающей среды и обеспечивал проведение комплексной экономической политики. В апреле 1992 г. тогдашний премьер-министр К. Миядзава поручил Управлению окружающей среды разработку Основного экологического закона[126]. Были созданы два консультативных совета. На основе рекомендаций ученых и специалистов правительство подготовило законопроект, который был принят парламентом в ноябре 1993 г. как государственный закон.

Со стороны общественности и прессы закон подвергся суровой критике, которая, прежде всего, отражала стремление экологов и общественности в целом добиться как можно больших результатов. Естественно, что такое желание «игнорировало» конкретную внутриэкономическую ситуацию и воздействие положений нового закона на экономику страны в целом. Вместе с тем, по оценкам японских, западных и российских экспертов, закон стал разумным компромиссом. «Закон, - как отмечал А. Сенаторов, - не ограничивался декларацией принципов, а содержал конкретное руководство к развертыванию целенаправленной систематической деятельности по сохранению окружающей среды на длительную перспективу»[127].

Основной экологический закон заложил базу для дальнейшего законотворчества в сфере защиты окружающей среды, получившей свое развитие в последующие десятилетия: были приняты еще более 20 частных, так называемых «зеленых», законов и

важных подзаконных актов. О росте внимания правительства Японии к природоохранным «опросам свидетельствовало и то, что и ходе административной реформы, проводимой в Японии с 1993 г., и январе 2001 г. статус Управления экологии Японии был повышен до министерства.

Важная особенность закона состояла в том, что он был нацелен не только на решение собственно экологических проблем, но и определял государственную стратегию за рамками национальной территории - па региональном и глобальном уровне в целом. В частности, и законе впервые было дано определение понятию «глобальное сохранение окружающей среды» и подчеркивалось, что «глобальное сохранение окружающей среды является общей задачей человечества», требующей «активного развития международного сотрудничества в сохранении окружающей среды». Глобальным задачам обеспечения экологической безопасности в законе было специально отведено несколько статей’75. Сам по себе этот факт свидетельствовал о том, что в Японии присутствовало четкое осознание того, что взаимосвязь развития и экологии явление не только национального масштаба, но и явление, во все большей мере приобретающее наднациональный характер.

Одним из инструментов реализации обеспечения внешнеполитического аспекта собственной экологической безопасности стала японская Официальная помощь развитию (ОПР), которая целевым порядком направлялась в зарубежные страны, прежде всего соседние, для решения их экологических проблем. В утвержденной кабинетом министров в июле 1992 г. «Хартии официальной помощи развитию» среди направлений предоставления ОПР приоритетной была определена охрана окружающей сре- ды'7lt;gt;.

Жестким условием предоставления любой экономической помощи стало требование сочетания экономического развития и сохранения экологии. Согласно новым положениям хартии при предоставлении ОПР «должна проводиться самая тщательная проверка осуществляемых за счет японских средств проектов развития на предмет их соответствия экологическим стандартам..., в результате чего проект может быть аннулирован (в случае отсутствия такого соответствия)»[130].

Таким образом, экологическая безопасность Японии стала рассматриваться не только как один из приоритетов внутреннего развития, но и как важное направление внешнеполитической стратегии страны, направленной на обеспечение экологической безопасности от угроз извне. По образному определению Н.

Стапраи, экология стала «козырной картой современной япон-

180

скои дипломатии» .

Японское руководство, опираясь на прогнозные оценки отечественных и зарубежных ученых, выделяет несколько основных направлений стратегии противоборства экологическим вызовам

и международного экологического сотрудничества. Одним из таких направлений рассматривается борьба с глобальным потеплением климата, которое для Японии как островного государства имеет исключительное значение с точки зрения сохранения безопасной среды проживания. Так, по данным Метеорологического агентства Японии, в XX столетии температура океанских вод, омывающих центральное, западное и южное побережье страны повысилась от 0,7°С до 1,6°С, что значительно превышает общемировые показатели (0,5°С)[131]. Причины потепления оставались и во многом продолжают оставаться спорными, но все больше и больше аргументов в пользу того, что одной из основных причин является антропогенная деятельность человека и вызываемый ею стремительный рост выбросов в атмосферу газов, создающих «парниковый эффект», препятствующий оттоку тепла от Земли в космос. По оценкам японских ученых, эта тенденция в формировании глобального климата представляет собой реальную опасность, требующую безотлагательных мер по сокращению выбросов газов. Именно этим было обусловлено активное участие Японии в подготовке и проведении «Саммита Земли», конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро (1992 г.) и выработке принятой на ней Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК). На конференции ООН Япония выступила с инициативой предоставить до 1996 г. около 10 млрд. долл. по линии ОПР на решение экологических проблем. Однако к указанному сроку фактически было предоставлено «экологических кредитов» в полтора раза больше, а к 2002 г. их объем составил более 20 млрд. долл.[132] Изменение климата в связи с глобальным потеплением стало главным направлением в экологических «планах действий» Японии на внешней арене.

В связи с политической напряженностью в мире в годы «холодной войны», вплоть до середины 80-х годов, организовать

международное сотрудничество по сокращению выбросов парниковых газов было весьма проблематично. Мероприятия по природоохранной политике большинства стран мира не выходили за национальные рамки. Однако именно в указанный период важность международного сотрудничества в решении мировых экологических проблем стала все больше и больше осознаваться благодаря огромным усилиям ученых многих стран. Так, в связи с проблемой «озоновых дыр» в 1987 г. в Монреале был подписан протокол об ограничениях, а в итоге и запрещении выбросов, связанных с использованием хлорфторуглеродов (ХФУ), считающихся главной причиной разрушения «озонового слоя» Земли, и также относящихся к вызывающим парниковый эффект газам.

Успех Монреальского протокола открыл перспективы для подобного международного сотрудничества по другим глобальным природоохранным проблемам. Уже в 1988 г. совместными усилиями Всемирной метеорологической организацией (ВМО) и сотрудниками Программы ООН по окружающей среде (ЮНЕП) была создана Межправительственная группа экспертов по изменению климата - МГЭИК (Intergovernmental Panel on Climate Change - IPCC). Цель группы - периодическая подготовка научно- технических докладов по вопросам изменения климата. Ставилась задача дать ответы на множество возникающих вопросов, вплоть, до определения возможных политических последствий на международном уровне от усиливающегося парникового эффекта. МГЭИК не проводит самостоятельных научных исследований. В задачи группы входит оценка научно-исследовательской информации об изменении климата в научных публикациях. В декабре 1988 г. Генеральная Ассамблея ООН одобрила создание МГЭИК. В 1989 г. на ежегодном саммите глав государств и правительств семи ведущих государств мира, была признана необходимость принятия всемирной конвенции по глобальным климатическим изменениям в целях уменьшения выбросов антропогенных парниковых газов.

Первым практическим шагом по реализации таких предложений стала подписанная на «Саммите Земли» в Рио-де-

Жамейро в 1992 г. главами 156 различных государств Рамочная конвенция Организации Объединенных Наций об изменении климата - РКИК (Framework Convention on Climate Change). Она вступила в силу 21 марта 1994 г. В настоящее время эту конвенцию ратифицировали более 190 стран. Конвенция призвана объединять усилия по предотвращению опасных изменений климата и добиться стабилизации концентрации «парниковых газов» в атмосфере на относительно безопасном уровне 1990 г.

Согласно конвенции (ст. 2) конечной целью РКИК является достижение стабилизации содержания парниковых газов в атмосферу на таком уровне, который не допускал бы опасного антропогенного воздействия на климатическую систему. Конвенция основана на принципе справедливого распределения бремени забот, связанных с изменением климата, и содержит конкретные обязательства для различных категорий стран. Так, львиная доля ответственности и расходов в борьбе с изменением климата возлагается на развитые страны и страны с переходной экономикой, указанные в «Приложении 1». Этими странами, включая Японию, взяты определенные обязательства по уровням антропогенных выбросов двуокиси углерода и других парниковых газов. Кроме того, страны Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) обязались содействовать передаче технологий и предоставлять финансовые ресурсы развивающимся странам для помощи в выполнении положений Конвенции. РКИК также предусматривает ряд мер по поощрению и поддержке научных исследований по проблеме изменения климата.

Однако при всей своей значимости РКИК определила лишь общие контуры проблемы и направления ее решения. Что же касается конкретных форм и путей достижения поставленных целей, то механизмом их разработки стали ежегодно проводимые Конференции участников РКИК (Conference of Parties to the United Nations Framework Convention on Climate Change - COP). Первая подобная конференция (COP-1) была проведена в марте-апреле 1995 г. в Берлине, вторая (СОР-2) - в июле 1996 г.

В Женеве. Ключевой стала прошедшая в декабре 1997 г. в древней столице Японии Киото конференция СОР-3, на которой при исключительно активной роли Японии был принят Киотский протокол, который стал первым конкретным шагом в направлении международного сотрудничества в области обеспечения глобальной экологической безопасности. Уже на следующий год положения протокола получили дальнейшее развитие в «Плане действий Буэнос-Айреса», принятом на СОР-4 в столице Аргентины.

Концепция Киотского протокола базируется на глобальном консенсусе ученых по поводу опасности грядущего глобального потепления. Сама концепция была выработана еще в 1988 г. МГЭИК ООН и в ней было четко определено, что глобальное потепление обусловлено в первую очередь антропогенными факторами, повышением концентрации парниковых газов в атмосфере за счет деятельности человека.

В Киотском протоколе в юридически обязательной форме поставлена цель общего усредненного снижения на 5% по сравнению с уровнем 1990 г. объемов эмиссии шести основных парниковых газов. Срок исполнения - 2008-2012 гг. для развитых стран и стран с переходной экономикой, указанных в специальном «Приложении Б» к протоколу. Из общих выбросов парниковых газов львиная доля приходится на двуокись углерода (СО- 2), более 80%. На сегодня в мире в результате хозяйственной деятельности человека в год выбрасывается около 6,1 млрд. т углерода в виде углекислого газа.

Установление квот на выбросы отдельных стран носит дифференцированный характер. В соответствии с Киотским протоколом с 2008 г.по 2012 г. страны, ратифицировавшие это соглашение и включенные в «Приложение Б», берут на себя конкретные обязательства по сокращению среднегодовой эмиссии парниковых газов по сравнению с базовым показателем 1990 г. Страны Евросоюза уменьшат выбросы на 8%, США, Япония, Канада - на 6%, страны Восточной Европы - на 6%, Россия - на 0%. «Нулевой вариант» для России связан с тем, что она и так значительно

сократила свои выбросы из-за постперестроечного спада промышленного производства в 90-е годы.

Организационно-правовые механизмы, заложенные в протоколе, направлены на то, чтобы помочь подписавшим соглашение странам выполнить их обязательства по выбросам. Одним из основных таких механизмов является торговля квотами на эмиссию парниковых газов (ст. 17) и система контроля над их соблюдением (ст. 18)[133]. Если страна не расходует свою квоту полностью, то она может переуступить или продать свободную часть другой стране. То или иное государство может даже накапливать невыбранные квоты для использования в последующий период. Например, в России, после кризиса 90-х годов, наблюдается сильное, почти двукратное по сравнению с 1990 г., сокращение эмиссии парниковых газов. Неиспользованная за этот период часть квот может пойти в фонд «накопления» или быть проданной. Таким образом, образовался новый товар, или своего рода «золотовалютный резерв» в области окружающей среды. Переуступка квот может позволить на практике реализовать международное взаимодействие при решении глобальных проблем.

Страны, у которых возникают проблемы с выполнением обязательств, имеют возможность приобретать разрешения, или брать «кредиты» у стран, которые достигли своих целей по снижению выбросов парниковых газов. Это повышает эффективность выполнения взятых государствами обязательств.

Есть и другие варианты коммерческих механизмов содействия выполнению обязательств государств. К их числу можно отнести, например и так называемый «механизм чистого развития», который предоставляет развитым странам возможность получить дополнительные квоты на выбросы парниковых газов на своей территории, если они помогают развивающимся странам проводить на территории последних мероприятия снижающие выбросы, например, проводить лесовосстановительные работы. При помощи

«механизмов чистого развития» может осуществляться передача развивающимся странам современных энергоэффективных технологий (ст. 12), совместное осуществление проектов, позволяющих сокращать выбросы парниковых газов (ст. 6)!84.

Япония, ставшая одним из инициаторов принятия и реализации Киотского протокола, с первых же шагов использовала все механизмы выполнения взятых обязательств, определенные в этом протоколе. В частности, было заявлено, что сокращение выбросов СО-2 на 6% будет реализовываться по следующей схеме: 1,6% (19 млн. т. в год) - прямое сокращение выбросов, 3,9% - поглощение лесами, 2% - за счет государственных охранных мер и новых технологий.

Страны-участницы пришли к согласию, что Киотский протокол вступит в силу и станет нормой международного права после того, как его ратифицируют те государства, на долю которых на 1990 г. приходилось не менее 55% всех мировых выбросов парниковых газов.

Протокол, в случае его вступления в силу, открывал как определенные возможности, так и конкретные риски для его участников. И поскольку баланс позитивных и негативных моментов был различным для целого ряда стран, то это объективное обстоятельство и определило число тех из них, кто ратифицировал Киотский протокол.

Первыми без особых колебаний его ратифицировали страны Евросоюза, обладающие более энергоэффективной экономикой, допускавшей выбросы углекислого газа в два раза ниже, чем в США. Для них ратификация протокола была напрямую связана с возможностью получить прибыль на торговле квотами. В конце 90-х годов эксперты оценивали масштабы глобального «рынка воздуха» в 200-300 млрд. долл. в год.

В марте 2001 г. США, на которые приходится четверть мировой эмиссии углекислого газа, решили выйти из Киотского меха-

низма. Американская сторона объясняла это тем, что для соблюдения условий протокола потребуются крупные финансовые расходы, которые США якобы не могут себе позволить в связи с ожидаемым замедлением роста национальной экономики. Прагматичная позиция США обусловливалась тем, что присоединение к протоколу грозило большими затратами на внедрение новых энергоэффективных технологий. В противном случае для выполнения требований Киотского протокола необходимо было бы закупать квоты на международном рынке.

После категорического отказа США выполнение важнейшего «условия 55%», по которому протокол должен был вступить в силу, стало практически невозможным. Доля стран Евросоюза составляла 24,2%, отдельных стран - около 2,7%. Лишь ратификация протокола Японией (доля 8,5%) и Россией (доля 17,4%) позволяла надеяться на выполнение условий его вступления в силу. Таким образом, Япония и Россия становились ключевыми игроками в данном процессе.

Однако процесс ратификации протокола в Японии был осложнен рядом внешних и внутренних обстоятельств. Во-первых, политическое руководство страны учитывало негативную позицию США и не хотело «предавать» своего военно-политического союзника. Во-вторых, внутри самой Японии не было выработано единой позиции. В частности, по мнению большой группы спе- циалистов-экологов, Япония не была готова выполнить свои обязательства по протоколу: в базовом 1990 г. выбросы парниковых газов в Японии составляли 1,22 млрд. т, а в 1999 г. они не только не сократились, но и заметно увеличились до 1,31 млрд. т. Это означало, что Япония должна была бы сократить выбросы не на 6%, а на более чем 13% по сравнению с 1990 г.

В 2003 г. ситуация улучшилась не намного. Согласно данным министерства по делам окружающей среды, объемы выбросов парниковых газов в Японии в 2003/04 фин.г. на 177 млн. т. превышали необходимые объемы, указанные в Киотском протоколе. Ситуация усугублялась объективными обстоятельствами, прежде

всего, в области энергетики. В связи с временным сокращением атомных мощностей по выработке электричества в 2003 г. возросла нагрузка на тепловые электростанции (ТЭС), что повлекло за собой увеличение выбросов СО-2 на 60 млн. т. Тем самым отрасль на 10% превысила рекомендации правительства по добровольному снижению выбросов парниковых газов[134]. «Не принимая новых мер, - считал представитель Японии во Всемирном фонде дикой природы Ю. Аюкава, - Япония может еще больше удалиться от поставленных целей»[135]. Так, для выполнения условий протокола в 2008-2012 гг. Японии необходимо сократить выбросы на 8,3%.

Вместе с тем следует особо подчеркнуть, что во внутренней политике обеспечения экологической безопасности правительство Японии действовало без оглядки на перспективы вступления в силу Киотского протокола и активно продолжало разрабатывать и реализовывать внутренние меры по снижению выбросов парниковых газов. При этом масштабы внутренних мероприятий были, прежде всего, ориентированы на выполнение обязательств Японии по подписанному Киотскому протоколу. Так, принятый в 1998 г. перечень мер, направленных на выполнение обязательств по протоколу, был расценен как недостаточный и в марте 2002 г. он был расширен и стал, по сути, официальной Программой обеспечения достижения целей Киотского протокола.

Тем не менее, откладывание официальным Токио ратификации протокола обусловливало нарастание критики со стороны общественности в адрес правительства. В частности, кабинет министров обвинялся в нерешительности действий и в затянувшейся «выжидательной позиции» в отношении конфронтации между ЕС и США по поводу ратификации протокола. В редакционной статье ведущей японской газеты «Иомиури» подчеркивалось, что «протоколу нет альтернативы и сейчас необходимо со всей убежденностью защитить его»[136].

Политические круги и общественность в целом поддерживали мнение, что протокол может вступить в силу и без участия США, если Япония и другие страны, такие, как члены ЕС и Россия, ратифицируют его. В этом просматривалась возможность для Японии продемонстрировать международному сообществу самостоятельность в принятии важнейших внешнеполитических решений без оглядки на Вашингтон[137].

Под воздействием объективных и субъективных факторов внутреннего и внешнего характера парламент Японии в июне 2002 г. ратифицировал Киотский протокол. На церемонии ратификации тогдашний премьер-министр Японии Дз. Коидзуми заявил: «Киотское соглашение является важным международным шагом к предотвращению изменения климата. Я очень надеюсь,

189

что в скором времени другие страны присоединятся к нам» . Бывшая в то время министром иностранных дел Японии Кавагути Юрико, ранее возглавлявшая министерство по делам окружающей среды и участвовавшая в переговорах по Киотскому протоколу, в свою очередь заявила: «Я глубоко тронута и рада, что Япония ратифицировала Киотский протокол»[138]. На заседании кабинета министров было принято решение официально обратиться к США и России с призывом ратифицировать договор.

Россия оставалась решающей страной, от которой зависело вступление Киотского протокола в силу. Сразу после его подписания в России, как и в Японии, развернулась активная полемика между сторонниками и противниками его ратификации. Эта проблема обсуждалась по всей стране с участием представителей центральных министерств и неправительственных организаций, предпринимателей и экспертов региональных администраций, ученых-экологов и экономистов.

Сторонники ратификации основывали свою позицию на том факте, что вследствие экономического спада в начале 90-х годов

промышленные выбросы в РФ были снижены примерно на треть от точки отсчета. Поэтому при всех сценариях развития экономики, Россия гарантированно не только не превысит планки своих обязательств, но и сможет даже сбывать излишки своих квот на коммерческой основе.

Скептики, в число которых входили экологи и климатологи, в свою очередь считали, что протокол не может повлиять в достаточной мере на снижение выбросов и на процесс глобального потепления в целом. Их убежденность базировалась на слабом научном обосновании связи глобального потепления с ростом выбросов «парниковых газов». Вместе с тем сторонники такого подхода выступали за необходимость сконцентрировать внимание на разработке стратегии адаптации к глобальному потеплению, которая бы обеспечила максимальное извлечение пользы для России от этого процесса. Тем самым вырисовывался прагматический подход к Киотскому протоколу, который включал в себя как экономические, так и политические факторы. В конечном итоге именно прагматизм был положен в основу российской позиции в отношении ратификации протокола.

Во-первых, Россия всегда придавала большое значение поддержке международных договоров, заключенных под эгидой Организации Объединенных Наций.

Во-вторых, ратифицируя протокол, российское руководство продемонстрировало свое единство с Европейским союзом (ЕС) ее главным торговым партнером. Здоровая окружающая среда является важной частью социополитической идентичности стран ЕС и России.

В-третьих, учитывалось и то, что Киотский протокол представляет собой своего рода «проект-миссию», продвигаемый Японией. Ратификация этого протокола рассматривалась как вклад в двусторонние российско-японские отношения с целью их продвижения к решению более существенных и разноплановых проблем. Договоренность о совместном решении экологических проблем была заложена в двусторонний российско-японский

«План действий», принятый в 2003 г. К области прагматичного подхода относится и тот факт, что, по оценкам российских специалистов, вступление в силу протокола может стать катализатором развития сотрудничества в сфере технологий и производств, связанных с защитой окружающей среды.

После выхода весной 2001 г. из протокола Соединенных Штатов Америки реализация всего проекта стала целиком и полностью зависеть от позиции России, на которую, как указывалось, приходилось 17,4% мировой эмиссии парниковых газов. Важное международное соглашение могло кануть в небытие, но руководством России было принято политическое решение по поддержанию Киотского протокола. 30 сентября 2004 г. правительство Российской Федерации рекомендовало ратифицировать Ки'отосский протокол. Учитывая эту рекомендацию, а также позитивное отношение к этому документу различных экологических и других общественных организаций, Государственная дума и Совет Федерации России ратифицировали Киотский протокол в Проекте конвенции Организации Объединенных Наций по климатическим изменениям (United Nations Framework Convention on Climate Change - UNFCCC). 5 ноября 2004 г. Президент РФ утвердил ратификацию Россией Киотосского протокола.

Несмотря на то, что Россия стала 127-й страной, ратифицировавшей этот международный договор, именно она открыла дорогу к вступлению в силу этого глобального пакта, призванного предотвратить или хотя бы сдержать нежелательные климатические изменения на планете.

16 февраля 2005 г. Киотский протокол к Рамочной конвенции ООН об изменении климата вступил в силу. К тому времени протокол ратифицировали около 130 государств. Документ смог вступить в силу, так как его ратифицировали страны, суммарная квота которых по выбросам парниковых газов превышала 55% (по состоянию на 1990 г.). Мировому сообществу понадобилось семь лет для того, чтобы осознать необходимость подписания этого документа. Протокол определил конкретный механизм сокращения выброса вредных газов и стал, по сути, международным законом.

Стратегическая цель Киотского протокола - снижение и минимизация угрожающих последствий глобального потепления климата. Ратифицировав протокол и, тем самым, согласившись с его главной целью, страны-подписанты одновременно взяли на себя ответственность за риски, которые необходимо «принести в жертву» ради реализации важного международного соглашения. А такие конкретные риски - разные по своему характеру и по масштабам для каждой из стран - в протоколе заложены. Так, например, при реализации протокола уже сегодня экспорт ряда товаров может быть осложнен созданием новых нетарифных барьеров под предлогом высокой энергоемкости их производства, а следовательно, и больших выбросов создающих парниковый эффект газов. К группе таких товаров может относиться продукция сталелитейной, алюминиевой, нефтехимической промышленности. В деятельности ЕС уже отмечены шаги по закрытию рынка от товаров, которые, по его мнению, произведены с нарушением требований сохранения экологии. Этот факт свидетельствует о возможности выдвижения со стороны ЕС и Японии, обладающих самыми высокими результатами в области энергосбережения, потребовать более радикального уменьшения квот для других участвующих в процессе стран.

Одна их главных проблем на пути практической реализации протокола - конфронтация стран-участниц с неприсоединивши- мися к протоколу государствами, прежде всего с США, Китаем, Индией и Австралией. Последние являются не только ведущими экономиками мира, но и крупнейшими потребителями угля, нефти, электроэнергии, производителями металла, продуктов нефтехимии. Их экономики завязаны на производства, сопровождающиеся большими выбросами в атмосферу парниковых газов. Выход США из Киотского протокола свидетельствовал о нежелании поступаться собственными экономическими интересами. Так, глава Совета по качеству окружающей среды при президенте США заявил, что Соединенные Штаты не пойдут на ратификацию ни одного соглашения, которое бы лишило работы

хоть одного американца. Что касается Китая и Индии, то в пересчете на душу населения выбросы в этих странах пока невелики (например, в Китае всего 14% от уровня США). Но бурный индустриальный рост Китая и Индии делает их крупными источниками эмиссии парниковых газов.

То, что такие страны, как США, Китай и Индия не участвуют в Киотском процессе, по мнению ряда экспертов, сводит на нет все попытки ЕС, Японии, России и других участников протокола повлиять на глобальный объем выбросов. Хотя, как показывает практика, вовсе не обязательно, что экономический рост той или иной страны повлечет за собой быстрый рост выбросов парниковых газов. Основной рост ВВП часто дает сектор услуг и те отрасли промышленности, которые не характеризуются значительными выбросами газов. Отчасти это положение подтверждается примером Китая, где в 90-е годы рост ВВП составлял 8-10% в год, а промышленное производство выросло за десятилетие более чем вдвое, но, тем не менее, объем промышленных выбросов увеличился всего на 14%, несмотря на то, что основной рост в Китае

191

дали энергоемкие отрасли промышленности .

В то же время, хотя Киотский протокол поддерживают более 2/3 членов ООН, перспективы практической реализации установленных им ограничений весьма неясны, и, очевидно, со вступлением его в силу развернется борьба за и против него.

Добившись промежуточной цели - вступления в силу Киотского протокола - политическое руководство, бизнес и общественные организации Японии сосредоточили усилия на разработке и реализации конкретных мер и путей реализации собственных обязательств по протоколу. В этом плане важное место отводится стратегии использования заложенных в этом международном соглашении механизмов, прежде всего «совместного осуществления» и «чистого развития», под которыми, в первую очередь, понимаются механизмы торговли квотами. Piontcarbon. 27.05.2005.

1S6

В июле 2002 г., уже через месяц после вступления Киотского протокола в силу, Япония заключила с Казахстаном соглашение, по которому она брала на себя обязательство провести модернизацию тепловой электростанции в Казахстане в обмен на право получить дополнительную квоту на выбросы в объеме 60 тыс. т. СО-2 в год. Ответственным за эту модернизацию стало подразделение министерства международной торговли и промышленности Японии - Организация по развитию новых энергетических и промышленных технологий (NEDO). В данном случае Япония воспользовалась положением Киотского протокола о праве одной страны получить дополнительные квоты на выбросы, если она помогает другим странам сократить их за счет реа-

192

лизации экологически чистых энергетических проектов .

Соглашение с Казахстаном стало первым шагом Японии по приобретению квот на выбросы парниковых газов за рубежом. Помимо того, что NEDO и ряд других государственных организаций страны работают над похожими проектами за рубежом, правительство Японии оказывает финансовую и техническую помощь японским компаниям, которые имеют свои предприятия за границей и сокращают на них выбросы парниковых газов, поскольку такая деятельность засчитывается в общую квоту Японии.

К рынку квот на выбросы СО-2 проявляют активный интерес и японские корпорации. «Исследовательский институт Мицубиси» и компания «Нэтсорс» еще в мае 2002 г. организовали виртуальную торговлю в Интернете правами на выбросы парниковых газов с целью приобрести профессиональный опыт в такого рода торговле. Для участия было приглашено 100 японских и иностранных компаний.

Повышенное внимание японской стороны к покупке квот для оптимальной реализации ее обязательств по Киотскому протоколу объективно открывает определенные возможности для России, в которой потенциал энергоэффективности и энергосбережения реализован лишь в своей небольшой части, в то время как

в странах ЕС и в Японии при современном уровне технологий он почти исчерпан. Поэтому внедрение энергосберегающих технологий в России в обмен на квоты по выбросам в собственной стране представляет собой более дешевый путь выполнения обязательств Японии по протоколу без ограничений темпов развития собственного производства.

Следует со всей определенностью подчеркнуть, что в Японии ведется большая работа по изысканию внутренних резервов для выполнения обязательств страны в рамках Киотского протокола. Ход выполнения обязательств правительство Японии взяло под жесткий контроль. В апреле 2005 г. был разработан специальный План достижения целей Киотского протокола (Kyoto Protocol Target Achievement Plan). В этом документе были сформулированы и определены цели для каждого сектора экономики, а также для хозяйственной и коммерческой деятельности вплоть до мер энергосбережения в быту. Было сформулировано более 60 мер с конкретными цифровыми показателями. Инструментом реализации этих мер должны были стать общенациональные кампании, которые хотели добиться, чтобы каждый житель страны и каждое предприятие участвовали в действиях, направленных на борьбу с глобальным потеплением.

В 2005 г. были пересмотрены многие законы и подзаконные акты, призванные обеспечить выполнение Киотского протокола. Одновременно была введена Система подсчета и публикации данных о выбросах парниковых газов заводами и офисами (System to Calculate, Report and Publish GHG Emission). Был существенно пересмотрен и принят в новой редакции Закон об усилении мер энергосбережения на заводах, в зданиях и на транспорте (Reinforcement of energy saving for plants, buildings and transportation). Перед промышленностью была поставлена задача - расширить производство товаров с оптимальными энергозатратами при эксплуатации.

Весомый вклад в реализацию планов правительства вносит Федерация экономических организаций Японии (Ниппон Кэй-

данрэн). «Штаб деловых кругов» страны стал рассматривать связанную с решением проблем окружающей среды деятельность одним из важнейших и ключевых элементов социальной ответственности корпораций. При этом для японских бизнесменов была определена главная цель - удержать выбросы двуокись углерода на уровне ниже 90-х годов. Для реализации этих намерений в Кэйданрэн создан специальный отдел, который занимается распространением среди компаний и организаций позитивного опыта сокращения энергопотребления.

Большая работа по сокращению выбросов проводится на уровне «корней травы» - силами региональных и местных организаций, частных хозяйств и индивидуальных домовладений. В префектуре Окаяма, например, проводится эксперимент по переводу общественного транспорта на биоэтанол - топливо на основе этилового спирта, получаемого из сахарного тростника и опилок. По действующему в Японии законодательству в бензин можно добавлять до 30% биоэтанола (эта смесь получила название «бензин ЕЗ»). Министерство по делам окружающей среды активно поддерживает и продвигает проект использования биоэтанола и планирует к 2012 г. добиться, чтобы весь продаваемый в Японии бензин был «бензином ЕЗ». Министерство уже ввело систему субсидий, чтобы помочь заправочным станциям провести необходимое переоборудование под новый вид топлива193.

Префекту рал ьные и муниципальные власти уделяют большое внимание пропаганде энергосберегающих мер на бытовом уровне, уделяя особое внимание реализации энергосберегающих мер в повседневной жизни. Так, например, населению рекомендуется пользоваться душем, если нет необходимости принимать ванну, в подогреваемых традиционных столах котацу перевести переключатель с показателя «самый сильный обогрев» на «средний обогрев», при мытье посуды уменьшить температуру воды с 40 до 30 градусов. В этих мероприятиях местным властям помогают крупные корпорации. Например, одна

из них организовала телевизионную дискуссию, обратившись к потребителям с просьбой рассказать о новых энергосберегающих идеях. Первое место заняло предложение устанавливать задвижки на каждой из полок в холодильниках, которые бы задерживали выход охлажденного воздуха[139].

В Японии широко используется механизм по привлечению общественных компаний и движений к выполнению обязательств страны по Киотскому протоколу. Так, в апреле 2005 г. правительство развернуло кампанию под названием «Команда - 6%» (обязательства Японии по снижению выбросов парниковых газов). Лидером «Команды» стал тогдашний премьер-министр Японии, его помощником - министр экологии. По данным на ноябрь 2005 г. в «Команде» насчитывалось более 150 тыс. индивидуальных членов, 3869 компаний, 144 неправительственных организации, 249 местных администраций. Целью «Команды - 6%» была объявлена конкретная помощь правительству в сдерживании глобального потепления, пропаганда мер для достижения этой цели.

Следует отметить, что поиск внутренних резервов ведется в Японии весьма изобретательно. Летом 2005 г. по инициативе премьер-министра была проведена кампания «Прохладный бизнес» (Cool biz). Японцы любят униформу, и даже там, где униформы нет, мужчины на службе носят костюмы-тройки, сорочки с галстуком, несмотря на высокую влажность и жару японского лета. Поэтому в рамках кампании было рекомендовано перейти на легкую и удобную одежду и отказаться от галстуков. Подобное нововведение было одобрено и поддержано большинством населения и руковод-ством компаний. Оно дало ощутимое сокращение потребления энергии в течение нескольких летних месяцев. В результате, по некоторым оценкам, выбросы С02 уменьшились на 460 тыс. т.

Инициатива японского руководства стала важным элементом общенациональной политики по выполнению обязательств стра

ны в рамках Киотского протокола. «Прохладный бизнес», как эстафетная палочка, был передан новому кабинету министров. Премьер-министр С. Абэ призвал членов кабинета министров носить в летний период окинавские рубашки по типу гавайских рубашек «алоха». Эффект от «Прохладного бизнеса» в 2006 г. выразился в сокращении выбросов С02 в объеме 1,14 млн. т.[140] Это побудило правительство организовать кампанию «Теплый бизнес» (Warm Biz) зимой, чтобы сократить потребление энергии для обогрева помещений.

Почти абсолютная зависимость Японии от энергоресурсов стала движущим фактором в активизации разработок в области энергосберегающих технологий сразу после первого «нефтяного кризиса 1973 г.». За прошедшие с того периода годы Япония далеко продвинулась вперед в данном направлении и заняла в нем лидирующие позиции. В силу этих обстоятельств она оказалась одной из самых «подготовленных» и заинтересованных в принятии Киотского протокола стран. При этом готовность и заинтересованность обусловливались в известной мере и коммерческим интересом. С принятием протокола резко возрастал спрос на машины и оборудование с высокими энергосберегающими показателями. Именно на этом направлении Япония уже занимала и продолжает занимать лидирующие позиции.

Уже несколько лет автомобильная компания «Тоёта Мотор» (Toyota Motor corporation) производит автомобиль марки «Prius» - первый в мире т.н. «гибридный автомобиль» массового производства. Он оснащен бензиновым двигателем, работающим в оптимальном режиме, силовым электроаккумулятором и электродвигателем. Стабильная с оптимальной нагрузкой работа бензинового двигателя обеспечивает большое сокращение выбросов С02. «Prius» несколько дороже обычных автомобилей, но уже сейчас его приобретают компании и даже частные лица, чтобы продемонстрировать свое внимание к экологической безопасно

сти. В соответствии с Планом достижения целей Киотского протокола, к 2010 г. в Японии планируется, производить около 2,33 млн. гибридных автомобилей, что обеспечит сокращение выбросов С02 на 3 млн. т.

При поддержке правительства и в соответствии с этим Планом частными компаниями внедряются новые сберегающие системы обогрева жилищ, разработанные газовой компанией «Токё гасу» и домостроительной компанией «Асахи касэй хоум». По расчетам к 2010 г. внедрение этого оборудования позволит сократить выбросы С02 на 6 млн. т.

Эти и многие другие примеры со всей очевидностью свидетельствуют о том, что в Японии налаживается эффективная взаимосвязь охраны окружающей среды с ростом экономики. Стремление поддержать выполнение экологических задач увязывается с развитием национальных компаний, внедрением новых технологий. Охрана окружающей среды совершенствуется за счет создания спроса на экологически эффективную продукцию, что в свою очередь ведет к росту экономики. В свою очередь экономический рост обеспечивает дальнейшую разработку и внедрение новых технологий. Все это дает основание считать, что в близкой перспективе этот цикл будет способствовать выполнению Японией ее обязательств по Киотскому протоколу.

Вместе с тем, было бы преувеличением считать, что поиск внутренних ресурсов по выполнению обязательств Японии по сокращению выбросов протекает беспрепятственно. Как это не парадоксально, но сами правительственные ведомства и Кэйдан- рэн становятся источником противоречий и конфликтов.

Одним из самых проблемных вопросов уже разворачивающегося конфликта стало предложение о введении налога на выбросы углекислого газа, призванного ограничить эти выбросы в промышленном секторе. Налог был предложен Министерством но делам окружающей среды. Однако Кэйдаирэн категорически выступила против «нового налога на предприятия», заявив, что это мера является «совершенно бессмысленной и не нужной и

нанесет ущерб экономике страны и конкурентоспособности японских компаний». В опубликованном по этому поводу заявлении Кэйданрэн подчеркивалось, что чтобы добиться каких-то подвижек в решении проблемы налог на выбросы углекислого газа должен составить как минимум 45 тыс. иен (370 долл.) за тонну, а это самым неблагоприятным образом отразится на конкурентоспособности японской промышленности. По оценкам японских экспертов Министерства по делам окружающей среды, внутри страны сформировалась «очень серьезная оппозиция» введению вышеупомянутого налога. Одновременно Кэйданрэн активно отстаивает право предпринимательского сообщества вести борьбу с ростом выбросов парниковых газов по собственным программам. Совершенно очевидно, что подобное противостояние не только тормозит процесс выполнения обязательств Японии по Киотскому протоколу, но и мешает разработке комплексных мер - от создания новых энергосберегающих технологий, до выращивания лесных массивов и др., - которые станут наиболее эффективным инструментом по достижению целей Ки-

196

отского протокола .

Таким образом, по состоянию на сегодняшний день можно констатировать следующее.

Во-первых, экологическая безопасность рассматривается в Японии в качестве одного из приоритетов комплексной национальной безопасности. При этом, на современном этапе внешние «экологические» угрозы рассматриваются в Японии как доминирующие в реестре экологических угроз в целом. Характеризуя изменения всеобъемлющей ситуации в мире за последние 60 лет, премьер-министр Японии С. Абэ особое внимание уделил новым глобальным «вызовам», назвав экологическую безопасность Японии как «новую ценность нации»[141].

Во-вторых, глобализация экологической безопасности с одной стороны, уникальный опыт Японии по решению внутренних лкологических проблем и ее высокий уровень технологической готовности к противоборству глобальным экологическим угрозам - с другой, естественным образом определили лидирующую роль Японии в борьбе международного сообщества в целом с глобальными экологическими угрозами.

В третьих, в подтверждение своей лидирующей роли на международной арене, Япония не только использует внешние механизмы противоборства указанным угрозам, но и предпринимает конкретные усилия для поиска внутренних резервов. Несмотря на то, что процесс поиска этих резервов сопровождается наличием противоречий, тем не менее, в конечном итоге, политика японского правительства и усилия нации в целом в деле противостояния глобальным экологическим угрозам, по сравнению с другими государствами-участниками Киотского протокола, и тем более его противниками, объективно заслуживают самых высоких оценок.

Однако главный итог состоит в другом. Конкретные мероприятия политического, экономического и научно-технического характера, проводимые Японией внутри страны и за рубежом, нацеленные па противоборство экологическим угрозам, дают основание считать, что «Киотский протокол в японском исполнении» в недалеком будущем может стать «вытяжным парашютом» последующего, более объемного соглашения по защите глобальной экологии, своеобразным «движителем» в разработке принципиально новых технологий, созданию оптимального международного механизма защиты глобальной экологии.