§ 9. Что понимать под структурными особенностями фразеологических единиц? Любые словесные сочетания, как и отдельные слова, возникая в процессе коммуникативной речи, служат для обозначения каких-то отрезков действительности или для выражения отношения к ней. Как отдельные слова, так и определенные словесные сочетания закрепляются в языке тогда, когда они удачно, с точки зрения общественной практики, выполняют свою задачу обозначения отрезков действительности. В последнем случае сочетания, как и отдельные слова, могут становиться устойчивыми, легко воспроизводимыми. При этом большинство словосочетаний обладает единым целостным смыслом. Все ли устойчивые словосочетания являются единицами фразеологическими? Словосочетания железная крыша, пить чай, каменный дом и т. п. несомненно устойчивы в языке в том смысле, что они легко создаются в процессе речи, как закрепленное обозначение обычных для говорящего, типичных отрезков действительности. Все подобные словосочетания могут быть настолько закреплены в речевом обиходе, что о них можно говорить как о воспроизводимых, а не каждый раз создаваемых в потоке речи. С этой точки зрения как будто любое такое словосочетание, как семантически цельное прямое или опосредствованное отражение действительности, может стать фразеологической единицей188. Однако это не так. Кроме устойчивости (т. е. общественно оправданной обычности для обозначения отрезка действительности), словосочетание должно обладать и другими признаками для того, чтобы стать фразеологической единицей. Дело в принципиальной, структурной разнице выражения целостного смысла, определенного понятия. Могут быть разные способы обозначения. Одни словосочетания (или иные любые словесные сочетания) передают целостный смысл сочетанием таких слов, которые полностью сохраняют свои прямые значения и, следовательно, отчетливые синтаксические отношения (определения и определяемого, дополнения и дополняемого и т. и.). Смысл и синтаксическая структура их членимы и индивидуальны. Другие словосочетания представляют собою такие сочетания слов, когда на «предмет» непосредственно направляется все сложное образование в целом. В таком словосочетании смысловая индивидуальность слов нарушается, их смысловая связь становится взаимообусловленной и вместе с тем синтаксическая членимость как бы вуалируется, синтаксический характер отношений слова внутри словосочетания (определение, дополнение, обстоятельство и т. д.) становится менее существенным, менее важным для понимания целостного значения словосочетания. Приобретение единого смысла и несущественность характера синтаксических связей слов для значения целого и делают словосочетание фразеологической единицей, в которой цельность значения господствует над синтаксической раздельностью. «Фразеологические единицы выделяются семантической мо нолитностью, не отличаясь по форме от обычного, или «свободного», словосочетания» 189. С этой точки зрения вопрос о выводимости или невыводимое™ значения фразеологической единицы из суммы лексических значений слов-компонентов является второстепенным. Таким образом, основной структурной особенностью фразеологической единицы языка, в отличие от свободного сочетания, является ее строение, отвечающее законам (существующим или уже исчезнувшим) соединения слов в словосочетания (или предложения) в данном языке, и целостный смысл, возникающий в результате ослабления прямых лексических и синтаксических отношений в словосочетании. Фразеологические единицы, различаясь в степени семантической монолитности и устойчивости, являются такими цельными языковыми единицами, которые как бы соотносительны с отдельным словом по своей номинативной функции и подобно слову могут выполнять аналогичные отдельному слову синтаксические функции — членов предложения или отдельных предложений. Отсюда понятно, что фразеологические единицы многообразны со стороны грамматической. Они могут быть по своей функции соотнесены с любой частью речи. По своей форме они могут быть свободно изменяющимися в парадигме и конструктивно ограниченными, употребляясь в одной лишь форме. Разнообразие форм лексико-семантического строения и способов семантико-грамматического преобразования свободных словесных сочетаний в фразеологические единицы определяют характер структурных типов их. В связи с этим стоит и определение опорного слова фразеологической единицы — один из важнейших моментов структуры фразеологического словаря. От того, как решен вопрос об опорном слове фразеологической единицы, зависит вся система расположения фразеологических единиц в словаре. При этом возможно, что расположение единиц в толковом словаре и в фразеологическом словаре не во всем, не во всех деталях, будет совпадать. Прежде всего следует отказаться от нигилистической мысли, что опорное слово фразеологической единицы не может быть определено, что принципиальное решение этого вопроса не может быть достигнуто и что идеалом должно быть помещение в словаре каждой фразеологической единицы столько раз, сколько в ее составе имеется отдельных слов. Можно говорить о необходимости ссылок, но это не снимает необходимости принципиального решения вопроса об опорном слове. Вполне понятно, что опорным словом является смыслообразующий компонент единицы, т. е. такой компонент, который «фразеологизирует» свободное словосочетание. Единого решения для любых фразеологических единиц не может быть предложено. Определение опорного слова как фразеологизирующего компонента непосредственно связано со структурным типом фразеологической единицы. В некоторых типах фразеологических единиц оно будет совпадать с грамматически господствующим, стержневым словом словосочетания. В других оно будет совпадать с грамматически подчиненным словом словосочетания, если господствующее слово лексически ослаблено и в нем превалирует грамматическая функция. В третьих при определении опорного слова должны быть приняты во внимание не только семантические соображения, но и структурно-грамматические, если фразеологическая единица представляет собой типовой образец создания грамматически неизменяемых словосочетаний. В иных опорным словом при неизменном порядке слов и полной лексической слитности фразеологической единицы может быть первое слово, являющееся как бы смысловым сигналом всего словосочетания, или же первое знаменательное слово. Рассмотрение структурных типов фразеологических единиц позволит конкретизировать вопрос об опорном слове. 190 ния. Источник их — семантическое качество слова, принудительно определяющее сочетаемость с другими словами. Другой разряд — фразеологические единицы из преобразованных в общественно-языковой практике свободных словосочетаний или созданных в речи по образцам преобразованных. Это тот разряд, к которому наиболее применим термин акад. В. В. Виноградова фразеологические единства. § II. Возможности соединения слов в словосочетания многообразны. Однако сочетаемость слов в языке ограничена. Пушкин, который говорил, что «разум неистощим в соображении понятий, как язык неистощим в соединении слов»191, и Карамзин, который рекомендовал «угадывать лучший выбор слов» и «предлагать их в новой связи, но столь искусно, чтобы обмануть читателей и скрыть от них необыкновенность выражения»192, высоко оценивая обширные возможности сочетаемости слов для топкого отражения действительности, недвусмысленно указывали па контроль разума и на границы обычности, т. е. па существующие закономерности, пределы сочетаемости. Нет слов абсолютно свободных по сочетаемости. Наиболее свободны слова с прямым номинативным или также, по терминологии В. В. Виноградова, номинативно-производным значением. Свобода их ограничена не внутренними закономерностями развития семантической системы языка, а предметно-логическими отношениями. «В основном, — говорит В. В. Виноградов,— круг употребления номинативного значения слов, круг его связей соответствует связям и отношениям самих предметов, процессов и явлений действительного мира, например: пить воду, квас, вино, чай, сидр, виноградный сок и т. п.; каменный дом, подвал, фундамент, пол, сарай и т. п.; щурить, прищурить глаза; силлабический стих, стихосложение»193. Новые, необычные прежде словосочетания возникают, например, при появлении у слова новых номинативно-производных значений, вызванных к жизни необходимостью обозначений новых явлений действительности. Так, словосочетания воздушный десант, воздушный стрелок и т. п. стали возможны тогда, когда у прилагательного воздушный закрепилось, в связи с развитием техники, новое номинативно-производное значение «авиационный, связанный с авиацией и боевыми действиями авиации». При этом момент количественный, т. е. широта сочетаний данного слова с другими, не имеет существенного значения для понимания словосочетаний как свободных, если номинативное или номинативно-производное значение хотя бы потенциально вскрывается вне сочетания с другим словом. Поэтому такое, например, словосочетание, как щепать лучину лишь условно может быть рассматриваемо как фразеологическая единица. Но некоторые разряды слов с номинативным или номинативно-производным значением (понимаемым так в современном языке) и с ограниченной возможностью сочетания (вплоть до одного слова) могут образовывать словосочетания типа фразеологических единиц. Условием превращения такого словосочетания во фразеологическую единицу является наличие у опорного слова такого значения, которое не вскрывается даже потенциально в современном языке и которое имеет смысловую содержательность только в сочетании. Таковы, например, щурить глаза, жмурить глаза, потупить глаза (взор, взгляд, голову), кивать головой, скалить зубы, таращить глаза, разинуть рот (пасть), дрыгать ногами; сюда же примыкает семенить ногами. Одним из признаков фразеологичности сочетания является возможность разрушения словосочетания с сосредоточением в глаголе смысловых оттенков всего словосочетания, иногда с приобретением глаголом возвратной формы: щуриться, жмуриться, потупиться, скалиться, таращиться, дрыгаться. кивать, семенить194. Такого же типа, например, словосочетания чмокать губами, шаркать ногами, глаголы которых не только свободно употребляются со значением всего словосочетания, но и образовали разветвленные смысловые оттенки. § 12. Наибольшим ограничениям в сочетаемости подвержены слова, у которых связи принудительны не в отношении предметно-логическом, а вследствие их семантических особенностей. Это — слова со значениями, которые определены акад. В. В. Виноградовым как фразеологически связанные и конструктивно обусловленные195. Заметим, что конструктивно обусловленные значения есть лишь форма выявления семантического качества слова. Фразеологически связанные значения отличаются от них лишь отсутствием обязательной конструкции. Существенное отличие этих значений от номинативных и номинативно-производных в том, что они опосредствованно направлены на обозначение явлений действительности. Появление этих значений вызвано тем, что из языка в процессе его исторического развития извлекаются лексические средства, которые могут другим способом обозначить тот же отрезок действительности. Эти средства являются как бы синонимами к прямому, номинативному обозначению, безразлично, выражено ли это обозначение отдельным словом или свободным словосочетанием. Их «вторичность» подчеркивается акад. В. В. Виноградовым: «фразеологически связанные значения слов вообще не могут служить базой, основой синонимического ряда, хотя и допускают синонимические «заменители» 196. Последнее надо понимать в том смысле, что у самого «вторичного» значения могут быть синонимические варианты 197. В отличие от номинативных и номинативно-производных значений, значения фразеологически связанные и конструктивно-обусловленные восходят к разным типам переносных или семантических суженных значений, предопределяющих круг сочетаний с другими словами. Эти значения многообразны. Ср., например; облечь доверием,, облить презрением, излить гнев (желчь) на кого-н., ронять достоинство, ломать комедию, откалывать штуки, молоть вздор (чепуху, ерунду и т. п.), сорвать зло (обиду) на ком-н., заострить внимание, наращивать темпы, чреватый последствиями, щекотливый вопрос и т. д. Дальнейших разысканий требует вопрос о том, какие типы связанных значений образуют собственно фразеологические единицы и какие типы сохраняют относительную свободу и самостоятельность при ограниченной сочетаемости. Этот вопрос важен не столько для практики фразеологических словарей, где отбор словосочетаний ограничен степенью их устойчивости, сколько для лексикографической практики толковых словарей, где от разрешения этого вопроса зависят принципы классификации значений многозначных слов и выделения фразеологии. Во всяком случае, количественный признак (больший или меньший круг слов, входящих в сочетание) не имеет принципиального значения. Существенным признаком является степень омонимичности связанного значения. Словосочетания, представляющие собою реализацию несвободных слов, являются одним из главных источников пополнения фразеологических единиц языка. Как бы ни были осложнены эти словосочетания распространяющими их словами, место их в фразеологическом словаре можно считать достаточно определенным. Опорным словом фразеологической единицы этого типа выступает слово с несвободным значением. § 13. Не только приобретение новых (переносных и других) значений ограничивает и связывает сочетаемость данного слова с другими, но и обратное явление— утрата вещественных значений — ведет к изменению фюрм сочетаемости. Так, многочисленные глаголы широкого семантического объема в процессе расширения возможностей сочетаемости утрачивают реально-вещественное содержание и начинают выполнять функции, приближающиеся к функциям вспомогательного глагола. Но и в этих случаях каждый из таких глаголов сочетается только с определенными разрядами существительных, завися в отношении сочетаемости от былого вещественного значения глагола. Многие из них становятся синонимичны друг другу, различаясь лишь иногда по степени выветривания вещественного значения. Таковы, например, глаголы веста (бой, борьбу, разговор, войну, беседу, игру, работу, переговоры и т. п.), дать (отпуск, расчет, выговор, отпор, отвод, отправление, залог, гудок, знак, отбой, совет, отчет, ответ, присягу, обещание, разъяснение и т. д.), делать (предложение, одолжение, вид и т. п.), держать (речь, совет, ответ, экзамен, пари и т. п.), иметь (применение, отношение, значение, влияние и т. п.), подать (совет, мысль, пример, голос, знак, команду, весть и :г. п.), читать (наставление, мораль, нотацию и т. п.), отдать (должное, справедливость и т. п. кому-н.), наводить (блеск, чистоту, порядок и т. п.). Такого же типа значения имеют глаголы нести, наносить, приносить, проводить, проделать, оказать, принять и многие подобные. Часто такие словосочетания имеют в качестве синонимов отдельные слова, однокоренные с существительным. Степень утраты реально-вещественного значения у глагола может быть различна. В этом случае словосочетания занимают промежуточное положение между этой группой со «вспомогательным» глаголом и группой, представляющей собою реализацию несвободных значений. Ср., например, возложить обязанности на кого-н., впасть в отчаяние (тоску, печаль и т. п.). Вопрос об опорном слове для этих фразеологических единиц не так прост. С одной стороны, они представляют собой случай реализации несвободного значения глагола, с другой стороны, смысловым центром их является имя существительное. Фразеологизация таких словосочетаний— результат взаимодействия двух сил: конструирующей и смысловой. Поэтому двойственно может быть решен вопрос об опорном слове. Вспомогательные и равные им глаголы должны помещаться в словаре с соответствующим каждому кругом существительных, а под существительными, несущими основную смысловую нагрузку, должны даваться толкования, тем более, что в зависимости от значения существительного словосочетания даже с одним и тем же глаголом могут принимать индивидуальные оттенки. 198 языка как обязательные для обозначения тех или иных явлений действительности. В этих словосочетаниях не происходит никаких смысловых сдвигов в словах, их составляющих, нет никаких заметных признаков структурных изменений. Круг этих устойчивых словосочетаний подвижен от эпохи к эпохе, так как их устойчивость есть обычно результат потребностей общественно-языковой практики сегодняшнего дня или какого-нибудь исторического периода. Таково происхождение устойчивости и фразеологизации таких речений второй половины XIX в., как, например, беспокойный человек, кающийся дворянин, кисейная барышня, лишние люди, кухаркины дети, вершитель судеб, герои безвременья, пустить себе пулю в лоб, или закрепившихся в советскую эпоху выражений трудовая вахта, чувство нового, новатор производства, проверка исполнения, резервы производства, сторонники мира, делиться опытом, крепить оборону и другие подобные. Многие из них заслуживали бы название «крылатых слов» по их сжатой и выразительной номинации общественных явлений. Многие из таких словосочетаний могут приобрести терминологический характер, например общественное мнение, публичный диспут, общественное питание, молочная кухня, скорая помощь и тогда степень их устойчивости повышается. Многие из свободных словосочетаний становятся устойчивыми, закрепившись в качестве речевых формул бытового обихода, стилистических формул или формул книжно-письменного изложения, например кругленькая сумма, без рассуждений (действовать), ходить по миру, просить милостыню, лающий голос, леденящий ужас, с вашего разрешения, по сути дела, не составляет труда, нет сомнения в том, не верить своим глазам и многие другие. Эти обычные словосочетания, как их можно было бы назвать, среди фразеологических единиц занимают особое место. Не претерпевая смысловых изменений в составляющих их словесных компонентах, они в каждую эпоху представляют собою как бы принудительные средства для точного обозначения соответствующего отрезка действительности. Обычные словосочетания легко создаются, так как по своей структуре они принадлежат к продуктивным типам словосочетаний, но они и наименее постоянны и легко подвергаются разрушению. Они исчезают по причинам внеязыковым, когда исчезает сам обозначаемый отрезок действительности и в последующей общественной практике он не актуален для обозначения. Они перестают существовать как фразеологизиро- ванные словосочетания, когда в процессе употребления данного словосочетания в одном из компонентов создается повое значение. Так из обычных сочетаний возникли конструктивно обусловленные значения оторваться от с широким репертуаром дополнений или оформиться на со многими дополнениями, синонимичными слову работа. Обычные сочетания многообразны. Но они объединены общим языковым признаком: устойчивостью и принудительностью употребления при сохранении значений входящих в них слов. Именно к ним применяется название речевых штампов, которые различаются по сфере возникновения: газетные штампы, канцелярские штампы, книжные штампы, штампы разговорно-бытовой речи и т. д. Огульно они считаются не украшающими речь. Но как бы то ни было (хотя такая стилистическая оценка, может быть, справедлива при пользовании многими из таких словосочетаний, утративших для говорящих точность обозначения действительности), обычные словосочетания функционируют в языке как средства удобного обозначения определенных отрезков действительности и являются непрерывным источником пополнения фразеологических единиц языка. Критерием для признания тех или иных обычных словосочетаний фразеологическими единицами, и тем самым основанием для помещения их во фразеологические словари, может быть их устойчивость в речи при общественно-исторической значимости обозначаемого. Вопрос об опорном слове фразеологизированных обычных словосочетаний может решаться различно в зависимости от грамматического типа словосочетаний. Поскольку обычные словосочетания есть словосочетания продуктивных типов, то во многих случаях семантически опорное слово может совпадать с грамматически стержневым словом словосочетания. Таково положение для словосочетаний со стержневым словом-глаголом и существительным, управляющим другим существительным, ср. крепить оборону, поджигатели войны; только при явном семантическом перевесе управляемого слова и семантической нейтральности управляющего опорным словом может рассматриваться управляемое, ср. учиться на ошибках, движение сопротивления. В словосочетании определение-прилагательное и определяемое, поскольку определение является выделяющим, видовым по отношению к определяемому и, следовательно, семантически центральным, опорным словом может явиться прилагательное, ср. сжатые сроки, кругленькая сумма. § 16. К обычным словосочетаниям примыкают по типу образования устойчивые словосочетания с так называемым постоянным эпитетом, ставшие традиционными в народной поэзии. По-видимому, должны найти место во фразеологических словарях такие словосочетания, как, например, чистое поле, серый волк, добрый молодец, красная девица. § 17. Особое место в языке занимают словосочетания, по структуре своей являющиеся свободными, но получившие новое, переносно-образное значение или испытавшие в речи экспрессивную обработку. Новый смысл здесь создается не изменениями значений отдельных слов, входящих в словосочетание, а изменением значения всего словосочетания в целом, как бы наложением на него свежего семантического или экспрессивного пласта. В идеальном случае подобные фразеологические единицы имеют омоним в виде свободного словосочетания, послужившего основой для создания фразеологической единицы199. По своей структуре, как и любое свободное словосочетание, они могут быть и двусловными словосочетаниями, и распространенными словосочетаниями, глагольными, именными или предложными, иными словами, они могут представлять любые продуктивные (или менее продуктивные — для более старых фразеологизмов) типы словосочетаний. Они стали фразеологизмами случайно в том смысле, что в разнообразных общественно-исторических условиях употребления в силу различных ассоциаций бытовых, литературных, фольклорных и многих других они приобрели переноснообразный смысл. Таковы, например, намылить голову, задрать нос, рыть яму кому-н., протянуть ноги, умыть руки, развязать руки, разрубить узел, сочетать с грязью кого-н., втоптать в грязь кого-н., стричь под одну гребенку, играть в бирюльки, выйти сухим из воды, бросить жребий, высосать из пальца, нажимать на все педали, держать камень за пазухой, выйти из колеи, всплыть на поверхность, расплатиться собственной шкурой, положить зубы на полку, делать из мухи слона, на ходу подметки резать, с головой уйти во что-н., над нами не каплет, против течения, бег на месте, по горло (сыт), под гору (идти), белыми нитками шито, до белого каления довести, тайные (или скрытые) пружины, кровь с молоком, с порога (отвергнуть, сказать) и многие другие. Виды переносно-образного преобразования словосочетаний многообразны. Фразеологические единицы могут представлять иронические, гиперболические, или каламбурные, или иные экспрессивные образы. Фразеологические единицы подобного типа, естественно, создаются по образцу свободных словосочетаний и не всегда являются соответствующим переосмыслением уже готовых свободных словосочетаний. Таковы, например, помирать со смеху, кормить завтраками, без ног остаться, носить на руках кого-н., спустить шкуру с кого-н., обобрать до нитки, свернуть башку кому-н., сапоги каши просят, лопнуть со смеху (со злости, от зависти), терпение лопнуло, заложить за галстук, терпеть не могу, березовая каша и т. п. Фразеологическими единицами становятся глагольные сочетания со значением движения (или вообще действия человека, животного) в тех случаях, когда в житейской практике определенное движение сопряжено с наличием определенного душевного состояния. В этих случаях словосочетание, обозначающее движение, как бы принудительно сигнализирует об определенном состоянии, символизирует его. Ассоциации по смежности вкладывают, следовательно, повое значение в словосочетание. Степень устойчивости новых, ассоциативных значений словосочетаний этого рода очень разнообразна. Ср., например, устойчивые словосочетания: пожать плечами (о выражении удивления), махнуть рукой на кого-н. (о проявлении равнодушия к кому-чему-н.), обливаться слезами (о сильном горе), хвост поджать (смутиться от чего-н.), не моргнув глазом (нимало не смутясь), надуть губы (обидеться), делать большие глаза (удивляться), гладить по головке (потакать), вешаться на шею кому-н. (о назойливом ухаживании женщины за мужчиной), в затылке чесать (о досаде), скалить зубы (смеяться). К фразеологическим единицам переносно-образного типа близки словосочетания, представляющие собою обобщенное уподобление чему-нибудь, сравнение с чем-нибудь: как снег на голову, как сельди в бочке, как кур во щи (попасть), как бельмо на глазу, как от козла молока (от кого-нибудь), как с гуся вода (с кого- нибудь), нем как рыба, глуп как пробка, (льет) как из ведра, (бежать) как на пожар, как без рук (без кого- нибудь), как на угольях (сидеть), расти как грибы, как банный лист пристал, как молодой месяц, как аршин проглотил, как рукой сняло, хоть глаз выколи, хоть пруд пруди, чем черт не шутит и т. п. Фразеологические единицы переносно-образного типа не исчерпываются перечисленными здесь. Они нуждаются в дальнейшем уточнении. Но нельзя не указать на примыкающий к ним сложный по своему составу слой экспрессивно переосмысленных словосочетаний (или осколков словосочетаний) устно-диалогической речи. В них словесные компоненты, как таковые, не претерпевают изменений. Свободные словесные компоненты словосочетания сливаются и грамматически, и семантически в единое целое, приобретающее обобщенный смысл в определенных контекстах. Таковы, например, что и говорить, где тут (думать, видеть и т. д.), и говорить нечего, раз плюнуть, пиши пропало, скажи на милость, здорово живешь, не до шуток, шутки в сторону, была не была, было да сплыло, это дело!, так и быть, вот так так, вот так штука, легче на поворотах, подымай выше, как бы не так, это да!, куда ни шло и т. д. § 18. Среди фразеологических единиц, возникших из свободных словосочетаний, выделяется слой, где основной причиной фразеологизацпи является не закрепление в общественно-языковой практике, как это имеет место в обычных словосочетаниях, не переносно-образное или экспрессивное преобразование, а характер синтаксического функционирования при закрепленной грамматической форме, обусловленный в некоторых случаях лексическими особенностями компонентов сочетания. Сюда прежде всего относятся многочисленные и многообразные предложные сочетания. Фразеологизация их вызывается самыми разнообразными причинами: при употреблении с предлогом самостоятельно не употребляющихся слов, например: из-под спуда, по тайности, без запинки, под шумок; при употреблении с предлогом в непродуктивной функции, например: про запас, при смерти, от силы, для примера, сквозь сон, сквозь слезы, на арапа; при употреблении в качестве сказуемого, например: без ума, без памяти, в расчете, в разгоне; при употреблении в качестве вводного речения, например: без смеху, вне сомнения; при приобретении функции предлога, например: в силу чего, в результате чего; при употреблении в качестве обстоятельств с глаголами определенной семантики, например: в глаза (говорить), в лоб (атаковать, ударить), в копеечку (стало, обошлось) и т. д. Особенно характерны для этого слоя фразеологизмов застывшие формулы синтаксических связей — союзные речения, частицы и т. п.: по мере того, как; нет того, чтобы; до того, что; несмотря на то, что; вместо того, чтобы; даром, что; прежде чем; так что; лишь только; чуть лишь; чуть ли не; почти что; да и только и многие подобные. Нельзя не отнести к этому слою многочисленные сказуемостные сочетания типа не грех, не указ кому-нибудь, не рука, не след, прохода нет от кого-нибудь, сносу нет чему-нибудь, сил нет, мочи нет. § 19. Выделение опорного слова для переноснообразных и морфологически фиксированных единиц представляет значительные трудности. Их состав по грамматической структуре и но характеру выявления смыслового центра очень пестр. Наличие переходных и смешанных случаев между группами увеличивает пестроту. Поэтому не может быть предложено единой мерки ддя выделения опорного слова. Можно наметить основные линии, которых следует придерживаться при решении конкретных случаев. Фразеологические единицы, возникшие как переносно-образное преобразование свободных словосочетаний, могут не иметь в своем составе лексического компонента, обладающего резко подчеркнутой смысловой нагрузкой. В таком случае опорное слово фразеологической единицы совпадает со стержневым словом грамматического словосочетания. Так, во фразеологических единицах вроде умыть руки., развязать руки, разрубить узел, протянуть ноги, надуть губы, подымай выше, кровь с молоком, шутки в сторону опорными словами являются управляющие слова. Опорным словом легко признать управляющее слово в тех также случаях, когда управляемые слова варьируются, ср., например, лопнуть от зависти (со смеху, со злости). Если же в подобных фразеологических единицах имеется компонент, являющийся как бы смысловым фокусом всего словосочетания, па котором держится образ, то такой компонент и следует признать опорным словом. Обычно это управляемое или определяющее слово грамматического словосочетания. Например: стричь под одну гребенку (опорное слово — гребенка), всплыть на поверхность (поверхность), играть в бирюльки (бирюльки), кормить завтраками (завтрак), обобрать до нитки (нитка), сапоги каши просят (каша), бег на месте (место), белыми нитками шито (белый), скрытые пружины (скрытый). Выделение опорного слова фразеологических единиц, принадлежащих к экспрессивно-обработанным словосочетаниям, к предложно-именным, сравнительным, союзным и подобным словосочетаниям, тесно связано с их смысловым содержанием. Наиболее простой случай представляют предложноименные и сравнительные словосочетания, где знаменательное слово и компонент сравнения выступают как опорное слово: при смерти, сквозь слезы, за компанию, вне сомнения, до чертиков, как кур во щи, как с гуся вода, глуп как пробка, хоть пруд пруди. Однако в осложненных словосочетаниях этого рода в качестве опорного слова, смыслового центра может выступать компонент, являющийся определением. Чаще всего это дифференцирующее прилагательное: без дальних слов (дальний), без задних ног (задний), как банный лист (банный). Разнообразные 'экспрессивно обработанные словосочетания, союзные и подобные речения со сложным лексическим составом, часто представляющие собою грамматически неполные словосочетания, допускают различный подход в определении опорного слова. В некоторых из них при смысловой слитности и равноценности легко выделяющихся лексических компонентов, каждый из которых несет свою смысловую нагрузку, опорным словом может являться первое знаменательное слово (за вычетом служебных слов): ни за что (что), ни боже мой! (боже), во что бы то ни стало (что), скажи на милость (скажи), что бы то ни было (что), с головы до ног (голова), по мере того как (мера), куда глаза глядят (глаза), что и говорить (что), и говорить нечего (говорить), пиши пропало (пиши). Устойчивый, иеиз- менный порядок слов является дополнительным аргументом в пользу выделения первого знаменательного слова как опорного. В других из этих единиц смысловая спаянность целого при постоянном, неизменном порядке слов настолько велика, что поглощает смысловую самостоятельность отдельных лексических компонентов. Они растворяются в целом. В таких фразеологических единицах опорным словом может рассматриваться первое слово, независимо от того, является ли оно знаменательным или служебным, например: как бы не так!; нет того, чтобы; так и быть; где тут!; вместо того чтобы; это да; раз плюнуть и т. п. Определение опорного слова в последних двух группах единиц не может производиться прямолинейно. Есть много промежуточных случаев, затрудняющих эту прямолинейность. Так, например, есть фразеологические единицы, сходные по структурно-грамматическим признакам и по обобщенному смысловому содержанию, но отличающиеся друг от друга наличием такого лексического компонента, который придает фразеологической единице индивидуализирующее значение. Во фразеологических единицах за малым дело стало, за чем дело стало и т. п. семантически индивидуализирующим компонентом является сочетание предлога «за» с именем. Во фразеологических единицах под горячую руку, под пьяную руку, под веселую руку, под сердитую руку, на скорую руку, на живую руку, на широкую ногу, на барскую ногу и т. д. семантически индивидуализирующим компонентом является прилагательное. Казалось бы, что опорным словом и должен быть индивидуализирующий компонент, как создающий смысловую специфику единицы. Но здесь происходит столкновение начала конкретно семантического с обобщенно семантическим, выражаемым грамматической структурой. Поэтому приходится отдать предпочтение началу обобщающему и выделить в качестве опорного то слово, которое является стержневым в данной грамматической структуре. В приведенных примерах опорными словами могут явиться, следовательно, слова дело, рука, нога. Это решение может быть оправдано и потому еще, что подобные грамматические структуры являются типовыми, в них могут включаться различные серии конкретизирующих элементов, по их образцу могут создаваться новые фразеологические единицы. Так, по образцу выражения дело — табак, создаются аналогичные с подстановкой разнообразных, понимаемых оценочно слов, например: дело — дрянь, дело — швах, дело — труба и даже дело — купорос (Л. Леонов. Русский лес). Новые коррективы в способы выделения опорного слова вносит, в отличие от семантического и структурнограмматического признаков, признак собственно лексический. Он выступает тогда, когда целые серии фразеологических единиц группируются вокруг одного слова. Они разнообразны по своим структурам, но все они объединяются тем, что центральное знаменательное слово не употребляется в данном смысле вне фразеологических единиц. Такое слово несомненно может быть признано опорным словом. • Так, опорными являются слова мочь, дух, курс, личина во фразеологических единицах мочи нет, изо всей мочи, во всю мочь, что есть мочи, что есть духу, дух вон, войти в курс чего-нибудь, ввести в курс чего-нибудь, быть в курсе чего-нибудь, держать в курсе, под личиною кого (чего)-нибудь, надеть личину. Таковы общие способы выделения опорного слова фразеологических единиц по семантическим, структурнолексическим и собственно лексическим признакам; однако применение этих способов должно всегда производиться с учетом индивидуальных особенностей каждой фразеологической единицы. § 20. В процессе развития в языке сложились некоторые устойчивые синтаксические схемы построения словосочетаний 200. В отличие от обычных свободных схем они обладают готовым устойчивым смысловым содержанием, которое при наполнении схемы соответствующим лексическим материалом создает словосочетание, общее значение которого уже предопределено смысловым содержанием схемы. Такие словосочетания являются готовыми фразеологическими единицами, а если схема наполняется новым лексическим материалом, то словосочетание приобретает характер потенциальной фразеологической единицы. Преимущественно это предложные, двухпредложные схемы или предложные схемы с постоянным именем, а также схемы с местоимениями, частицами, союзами. Такова, например, роль предлога до в образовании фразеологизированных в разной степени единиц: до упаду, до неузнаваемости, до неприличия глуп, до ужаса, до предела и т. п. Такова схема с ... на ...: со дня на день, с часу на час, с минуты на минуту (с именами, обозначающими отрезок времени). Или схемы под ... руку, на ... ногу, на ... ноге и другие (под горячую, сердитую, веселую, пьяную руку, на широкую ногу, на дружеской ноге и т. д.). Сюда же относятся схемы что га, ни ... ни ..., хоть ... (с повелительным наклонением) и многие другие. Роль устойчивых синтаксических схем в образовании фразеологических единиц, в частности потенциальных, велика. Поэтому, в отличие от толковых слозарей, во фразеологическом словаре они должны занять самостоятельное место как специфические структурные элементы фразеологии. Опорным словом является здесь сам структурный элемент. § 21. Фразеологические сращения, по терминологии В. В. Виноградова 201, или идиомы в собственном смысле не образуют подобно предыдущим самостоятельного структурного разряда фразеологических единиц. Фразеологические сращения, по точному определению В. В. Виноградова, представляют собой слитные, неразложимые, функционально соответствующие слову фразеологические единицы, которые структурно (лексически, грамматически) не мотивированы в современном языке. Они действительно являются или остатками прежде бывших продуктивными типов словосочетаний, или осколками словосочетаний, или содержат в своем составе слова, которые вне данного сочетания не употребляются в современном языке и т. п. Следовательно, они выделяются с точки зрения исторической, а не структурно. Они оказываются на периферии структурно мотивированных с точки зрения современного языка фразеологических единиц. Круг фразеологических сращений подвержен изменениям, в зависимости от общих условий развития языка. Одни из них могут вовсе выпасть из языка. Число их может и увеличиваться за счет других фразеологических единиц, утрачивающих в представлении говорящего мотивированность по лексическим или грамматическим причинам. Так, выражение ходить ходуном сейчас, несмотря на грамматическую мотивированность словосочетания, несомненно, может быть отнесено к числу сращений, идиом как лексически не мотивированное. Оно не было идиомой в то время, когда живо ощущался образ, что могло быть до тех пор, пока существовала и была знакома реалия — движущая часть кузнечных мехов — и значение выражения воспринималось как «двигаться подобно ходуну». Несомненно также, что в состав фразеологических сращений вовлекаются те устойчивые словосочетания, которые даже в момент их образования или проникновения в литературный язык большинству говорящих представляются немотивированными благодаря неясности или непонятности ассоциаций, вызвавших к жизни данное словосочетание. Ср., например, новые в литературном языке выражения наломать дров (из южновеликорусских говоров), дать жизни* кому-н. На основании такого понимания фразеологических сращений определение опорного слова в них не отличается в принципе от способов определения опорных слов других фразеологических единиц, с учетом лишь смысловой весомости немотивированного элемента. § 22. Являются ли все термины-словосочетания, входящие в терминологическую систему какой-нибудь отрасли науки, техники, производства, искусства принадлежностью фразеологического состава языка? На этот вопрос, хотя он и не получил еще удовлетворительного решения, следует ответить отрицательно. Действительно, термины-словосочетания, являющиеся терминами в точном смысле слова, представляют собою свободные словосочетания, отражающие реальную действительность в том виде, в каком эта действительность представляется определенной системе знаний. С точки зрения языка такие словосочетания сохраняют все признаки отношений определения и определяемого, отношения рода и вида. Поэтому всю массу терминов-словосочетаний, обладающих этими признаками, вряд ли можно относить к области фразеологии языка (ср., например: площадь нагрева, температура плавления, усеченный конус, перемежающаяся лихорадка и т. п.). Однако с уверенностью можно сказать, что многие сложные термины могут рассматриваться как фразеологические единицы. Таковыми являются сложные термины, вышедшие за пределы терминологии в общий язык и ставшие номенклатурными обозначениями предметов и явлений, или переставшие быть терминами в пределах терминологической системы и замененные другими, или заключающие в себе слова, не имеющие прямого номинативного значения в данном словосочетании, и т. п. Ср., например: железная дорога, позвоночный столб, короткое замыкание, Большая Медведица, благородные металлы (теперь различаются черные и цветные), северное сияние и многие подобные. Естественно, что сложные термины, которые приобрели переносное значение, входят на законном основании в общую фразеологию языка. Ср., например: до белого каления (довести), точка соприкосновения, по наклонной плоскости, центр тяжести, привести к одному знаменателю и т. п. Термины-словосочетания, удовлетворяющие этим условиям, не отличаются по своей грамматической и смысловой структуре от описанных разрядов фразеологических единиц. Поэтому вопрос об опорном слове фразеологических единиц из терминов-словосочетаний решается так же, как в соответствующих разрядах других фразеологических единиц. § 23. Определение структурных разрядов фразеологических единиц дает возможность непосредственно подойти к вопросу о типах фразеологических словарей. Всякий словарь есть прежде всего справочное пособие. Поэтому идеальным словарем будет тот, который сможет дать любую справку в интересующей области явлений. Таким идеалом может явиться фразеологический словарь, содержащий в себе в известной мере исчерпывающий перечень устойчивых выражений (словосочетаний, предложений), принадлежащих к фразеологическим единицам описанных здесь разрядов. Следовательно, как уже говорилось, в этом случае в него могут войти «крылатые слова» с печатью авторства, афоризмы, пословицы и поговорки — словом, все то, что не входит в понятие собственно фразеологии, фразеологии в узком смысле. Возможно, что в качестве первого опыта целесообразно было бы создать словарь наиболее традиционных фразеологических единиц. Естественно, конечно, что фразеологический словарь должен отразить все конкретные формы функционирования фразеологической единицы (закрепленность грамматической формы, возможности варьирования элементов, управление, синтаксические функции, возможности распространения, устойчивость или свобода порядка слов, если это индивидуальный признак данной фразеологической единицы, стилистическая принадлежность и т. п.). Всякое изменение в форме функционирования может быть связано со смысловыми изменениями. Фразеологические единицы представляют собой фонд выразительных средств языка. Поэтому во фразеологическом словаре вряд ли может иметь место та стилистическая классификация, которая в более или менее стандартном виде принята в толковых словарях. Фразеологический словарь должен быть прежде всего словарем, определяющим стилистические функции выражений. При этом следует иметь в виду, что, за исключением некоторых структурных типов фразеологических единиц, подавляющая масса их относится или к экспрессивной речи книжного, риторического типа, или, наоборот, к экспрессивной речи разговорно-сниженного типа, т. е. имеет в речи резко выраженную стилистическую функцию. Как в полном, так и в кратком словаре фразеологическая единица должна помещаться под избранным опорным словом со ссылочными статьями по другим знаменательным элементам фразеологической единицы. Лексические варианты фразеологической единицы, если они существенны для формирования значения, должны помещаться отдельными статьями. Различия в управлении, в синтаксической функции, если они связаны с вариациями значений, должны рассматриваться как отдельные значения фразеологической единицы. Краткое толкование значения должно даваться для всех лексических вариантов и функциональных разновидностей фразеологических единиц. Ограниченность сферы употребления фразеологической единицы отмечается стилистической характеристикой. Указание на происхождение особенно существенно для раскрытия значений тех фразеологических единиц, которые принадлежат к разряду преобразованных свободных словосочетаний, так как только в них могут быть вскрыты породившие их исторические условия. Для показа живого употребления фразеологических единиц в словаре любого типа необходимы иллюстрации из тех литературных источников, которые служат материалом для словаря (литературно-художественных произведений XIX—XX вв., научной литературы, публицистики и т. п.). На основании изложенных здесь соображений готовится практическая инструкция по составлению фразеологического словаря 202.