АННОТИРОВАННАЯ БИБЛИОГРАФИЯ НОВЕЙШИХ СТИХОВЕДЧЕСКИХ РАБОТ
Стиховедческие исследования до середины 30-х годов учтены в книге М. П. Штокмара «Библиография работ по стихосложению» (М., 1934). Цель настоящей работы — представить читателю монографические исследования, посвященные русскому стиху, вышедшие в 40—50-х годах; в порядке исключения даны некоторые более ранние работы, сохранившие определенный теоретический и историко-литературный интерес; учитывая отсутствие рецензий на многие работы, автор придал аннотациям, посвященным наиболее значительным исследованиям, развернутый характер. Работы расположены в порядке нарастания трудности усвоения. В. Е. Холщевников, Основы русского стихосложения, изд. ЛГУ, 1958, 62 стр. В брошюре в популярной форме излагаются общие вопросы стиховедения, а также рассматриваются основные этапы развития русского стиха. При пользовании брошюрой следует учитывать некоторые упущения автора: 1) недостаточное преодоление традиций нормативной метрики, в частности нечеткая характеристика «двухсложных размеров», которые на самом деле являются фикцией для русского стиха, поэтому следует говорить лишь о тенденции к расположению ударений на четных слогах (ямб) или нечетных (хорей); 2) стремясь обосновать «единую» тоническую систему стихосложения, органически свойственную русскому языку», автор не учитывает, что просодия языка (в частности, отчетливое различение ударных и неудар- 102 ных слогов) —это лишь исходный момент для определения систем стихосложения, в которых также существенны и некоторые другие особенности, например ритмические паузы внутри стиха (строки), как в поэзии В. Маяковского. Г. Ш е н г е л и, Техника стиха, Гослитиздат, М., 1960. В книге, рассчитанной на широкого читателя, подробно излагается традиционное «метрическое» учение о стихе, в широко доступной форме анализируются «размеры» русского классического стиха; наибольший интерес вызывает раздел о ритмической инерции, стремление автора проанализировать сочетание строк между собой, осмыслить структуру фразы в стихотворной речи, но ценность анализа порой уменьшается вследствие приверженности исследователя к традициям нормативной метрики. Б. В. Томашевский, Стилистика и стихосложение. Курс лекций, Учпедгиз, Л., 1959. В книге, представляющей собой популярное пособие по стиховедению, автор рассматривает основные понятия теории стиха: ритм, рифму и т. д. При использовании книги следует учитывать, что в ней, к сожалению, проявились традиции нормативной метрики (стремление исходить из правил, «норм», например определение точной и неточной рифмы), а трактовка ритма как особой звуковой организации не является общепризнанной. И. Н. Розанов, Лермонтов — мастер стиха, изд. «Советский писатель», М., 1942, 221 стр. Работа И. Н. Розанова, вышедшая в серии «Творческий опыт классиков», рассчитана на широкие круги читателей. Поставив в центр внимания проблему поэтического мастерства, автор рассматривает вопросы стиха в широком контексте поэтической речи, показывает совершенствование Лермонтова-поэта, его путь от робких, неуверенных подражаний зрелым мастерам до искусного владения стихотворной формой. Исследователя интересуют вопросы изобразительности, эмоциональности и музыкальности стиха Лермонтова, рифма, работа над инструментовкой. Анализируются не только оригинальные произведения: большое внимание уделяется мастерству Лермонтова-переводчика. Стремясь связать вопросы стихосложения с особенностями поэтической речи, автор иногда как бы стирает грань между анализом собственно стиха и поэтической речи. Н. В. Л а п ш и н а, И. К. Р о м а н о в и ч, Б. И. Я р х о, Метрический справочник к стихотворениям А. С. Пушкина, изд. «Academia», 1934, 136 стр. Работа, предназначенная в качестве «исходного пункта» для исследования стиха Пушкина, содержит большой статистический материал и состоит из следующих основных разделов: синхронный обзор (изучение различных элементов стиха Пушкина), диахронный обзор (связь периодизации творчества с развитием стиха), краткий обзор литературы вопроса. При использовании книги следует иметь в виду, что она несет на себе отрицательные «следы времени»: злоупотребление статистикой, основанной на принципах нормативной метрики, весьма спорная трактовка вопроса об изменении характера стиха Пушкина в связи с периодизацией его творчества (в частности, элементы вульгарного социологизма в установлении 1925 года как перелома в развитии стиха, когда исчезают «вольные ямбы», упорядочивается строфика («умеренность») и т. д.). В. М. Жирмунский, Рифма, ее история и теория, Пг., 1923. Исследование, рассчитанное на подготовленного читателя, построено на широком теоретико-историческом материале (русском и зарубежном), с обильным привлечением отечественной и зарубежной стиховедческой литературы и содержит интересные теоретические выводы. В работе поставлены следующие основные проблемы: сущность рифмы (гл. I), классификация рифмы (гл. II), развитие русской рифмы (гл. III), происхождение рифмы (гл. IV). Исследователь, рассматривая рифму как звуковой повтор, справедливо обращает внимание на ее организующую функцию в строфической композиции стихотворного произведения. В то же время вывод исследователя о развитии русской рифмы как процессе деканонизации представляется спорным. Недостаточно поставлен вопрос о рифме как явлении, в котором соприкасаются устная и письменная формы языка (в частности, влияние орфографии на образование рифмы и ее учет при классификации); неполно освещен вопрос о связи рифмы и ритма. Основное внимание обращено на технологические моменты рифмы, проблема смысловой выразительности рифмы почти не затронута (исключение представляет раздел «Рифма и смысл» о связи рифмы и лексики). М. П. Ш т о к м а р, Рифма Маяковского, изд. «Советский писатель», М., 1958, 145 стр. В книге М. П. Штокмара, рассчитанной на широкие круги читателей, разработана интересная технологическая классификация рифмы Маяковского, причем используемая методика анализа стихотворной техники нова и оригинальна. Меньше внимания уделено проблеме смысловой выразительности рифмы и вопросу о происхождении новых принципов рифмовки. Б. М. Эйхенбаум, Мелодика русского лирического стиха, Пг., 1922. Книга, рассчитанная на подготовленного читателя, посвящена изучению интонационно-синтаксических явлений стихотворной, речи на материале лирики Жуковского (гл. II), Пушкина, Тютчева, Лермонтова (гл. III) и Фета (гл. IV). «Мелодика» понимается исследователем специфически, как «интонационная система, т. е. сочетание определенных интонационных фигур, реализованное в синтаксисе» (стр. 16), а не как чередование высоких и низких тонов (более употребительное толкование термина). Автор прослеживает «два возможных приема мелоди- зации, которые, конечно, могут и соединяться: 1) использование некоторых избранных интонаций и их сочетаний и 2) построение периодов на основе синтаксического параллелизма» (стр. 23). Книге присущи недостатки: иногда ритмические особенности стиха игнорируются и не отделяются достаточно отчетливо от интонационно-синтаксических отношений стихотворной речи, и поэтому вопрос о взаимовлиянии этих двух видов связи выпадает из поля зрения исследователя; основное внимание обращается на технологическое изучение стиха и недооценивается осмысление стихотворной речи в ее эстетической целостности. К книге приложена краткая библиография работ, посвященных проблемам мелодики стиха. Б. В. Томашевский, Стих и язык. Филологические очерки, Гослитиздат, М.—Л., 1959, 470 стр. В первом, стиховедческом разделе сборника, предназначенного для подготовленного читателя, содержатся исследования, выполненные в 40-х и 50-х годах: «Стих и язык», «К истории русской рифмы», «Стих «Горя от ума», «Строфика Пушкина». В отличие от ранних работ, которые несли на себе определенный отпечаток формализма, в новейших исследованиях автор стремится осмыслить элементы стихотворной речи в их соотнесенности друг с другом; проблеме эстетической целостности стиха уделяется все большее и большее внимание. В исследовании «Стих и язык» устанавливаются отличия стихотворной речи от прозаической; прослеживается изменение русского стиха в зависимости от стилей произношения литературного языка — выделяются двухсложные размеры с альтернирующим ритмом, трехсложные размеры и акцентный стих. Необходимо отметить, что иногда дают себя знать рецидивы нормативной метрики (в частности, недостаточно четко характеризуется стопа в применении к двухсложным размерам). Вызывает возражение проявляющееся порой стремление к стиранию резкой грани между стихом и прозой и некоторая недооценка стиха (строки) как основного специфического явления, отличающего стих от прозы. Изучение рифмы также связывается с изменением произношения. Исследователь выделяет «четыре периода в истории русской рифмы: XVIII век, первую половину XIX века, вторую половину XIX века и рифму XX века, наиболее ярко представленную в стихах Маяковского» (стр. 74). Рассматривая различные типы произношения (книжное, живое, московское и т. д.),(автор порой при чрезмерной детализации анализа упускает из виду, что взаимодействие произношения в литературном языке и произнесения стиха весьма диалектично: новый тип стиха не только опирается на определеный тип произношения (книжное и т. д.), но и сам дает новый вид произнесения. В статье, посвященной стиху «Горя от ума», автор уделяет большое внимание проблеме смысловой выразительности в связи со строением стиха; он показывает, какое значение имеет анализ стиха для его правильного интонирования и выявления точных смысловых оттенков. В статье о строфике Пушкина, содержащей огромный фактический материал, в сопоставлении с зарубежной поэзией анализируется строение определенных строфических форм, дается детальная классификация строфики; в процессе анализа строфа соотносится с другими элементами стихотворной речи — интонацией, ритмом и рифмой. Правда, иногда у автора проявляется недостаточно обоснованное стремление «привязать» некоторые виды строф Пушкина к зарубежным образцам. Л. И. Тимофеев, Очерк теории и истории русского стиха, Гослитиздат, М., 1958. Монография Л. И. Тимофеева, рассчитанная на подготовленного читателя, усвоившего основы стихосложения, —первая часть труда, посвященного теории и истории русского стиха. Исследование состоит из двух частей. В первой части («Стих как система речи») автор стремится доказать, что «не всякая ритмическая речь стихотворна. Ритм есть необходимое условие для возникновения стиха в его развитой форме. Но специфика стиха не сводится к этому. Лишь при. условии единства интонации как доминанты речи и ритма мы можем говорить о стихе» (стр. 41). По мнению автора, художественная функция стиха состоит в изображении эмоциональных сторон человеческого характера в их экспрессивном речевом выражении» (стр. 106). Установив, что стих — это система эмоциональной экспрессивной речи, исследователь сосредоточивает основное внимание на том, как реализуется в стихе эмоциональность, и вводит понятие интонации стиха, понимая под последней движение переживаний в стихе, воплощение оттенков и граней этих переживаний, их изменение и т. д. Основной повествовательной единицей стихотворной речи автор считает интонационную единицу, в которой «мы имеем дело с законченным интонационным отрезком, имеющим определенное выразительное значение, связанное с определенным моментом в движении данного переживания» (стр. 122). Интонационная организация стиха «реализуется в определенной ритмической системе, влияя и на построение ритмической единицы (насыщенность ударениями, количество и характер пауз), и на сочетание ритмических единиц между собой (монотония, нарастание, контраст, изометричность и гетерометричность») (стр. 178). Во второй части монографии прослеживаются ступени развития русского стиха: истоки русского речевого стиха (гл. I), старшие русские стихи (гл. И), церковнодидактический силлабический стих (гл. III), начало развития новой поэзии и стиха (гл. IV), Кантемир и развитие силлабического стиха (гл. V), реформа Тредиаков- ского и Ломоносова (гл. VI), вольный (басенный) стих XVIII века (гл. VII), Пушкин — реформатор русского стиха (гл. VIII). Выступая против укоренившегося мнения, что силлабический стих искусственно навязан русской поэзии при. определенном насилии над языком и скопирован с польского стиха, автор, предварительно проанализировав развитие старших русских стихов, показывает связь силлабического стиха с языком и предшествовавшим развитием стиха, в частности, указывает, что «в самом русском языке уже сложилась... традиция речевого стиха, первоначально рифмованной прозы» (стр. 241). Исследователь обращает внимание на то, что «равносложность была необходимым сопутствующим, но второстепенным признаком силлабики» (стр. 307) и выделяет роль тоничности в силлабическом стихе, утверждая: «Основной вывод, который можно было сделать при рассмотрении ритмического строя силлабики, заключался в том, что она ритмически организуется чередованием полустиший, скрепленных определенным тоническим стержнем» (стр. 308). Так выявляется общая линия развития тоничности в русском стихе, явившаяся одной из предпосылок реформы Тре- диаковского и Ломоносова и прослеженная автором вплоть до стиха Пушкина. В книге содержится богатый фактический материал, широко представлены не только русские, но и зарубежные стиховедческие исследования. Н. С. Поспелов, Синтаксический строй стихотворных произведений Пушкина, изд. АН СССР, М., 1960, 248 стр. Исследование, рассчитанное на подготовленного читателя, посвящено следующим проблемам: основные особенности синтаксического строения стихотворной речи (гл. I), синтаксический строй стихотворных произведений астрофической формы (гл. II), синтаксическая структура онегинской строфы (гл. III), синтаксический строй поэмы «Медный всадник» (гл. IV). Стремясь проанализировать «структурное многообразие стихотворных произведений Пушкина астрофической, строфической и субстрофической формы (распадающихся на строфические периоды)» (стр. 3), исследуя синтаксический строй поэмы «Руслан и Людмила», южных поэм и онегинскую строфу, автор представляет читателю богатый фактический материал, демонстрирует интересные наблюдения над стихотворным синтаксисом Пушкина. К сожалению, в работе нет четкого разграничения двух видов специфических отношений стихотворной речи: звуковых, ритмических и интонационно-синтаксических; недостаточно раскрыто влияние ритмических отношений на интонационно-синтаксические (в частности, пределы этого влияния) и обратный процесс. Толкование «переноса», положенное в основу исследования (стр. 28—29), весьма спорно и необоснован©; автор без достаточных доказательств опровергает установившийся взгляд на «перенос» как явление, отражающее столкновение двух видов связи: ритмической и синтаксической и победу ритмической над синтаксической. Используемый автором Лингво-технологический аспект исследования не дает возможности охватить все элементы стихотворной речи (и в том числе — интонационно-синтаксические явления) в эстетической целостности. М. П. Ш т о к м а р, Исследования в области русского народного стихосложения, изд. АН СССР, М., 1952, 420 стр. Монография рассчитана на подготовленного читателя, знакомого с основами стиховедения и элементарной теорией музыки. Исследование характеризуется богатым фактическим материалом (фольклорные тексты, нередко сопровождаемые нотной записью и т. д.), весьма обширной эрудицией автора в стиховедческой и музыковедческой литературе, стремлением разобраться в огромной литературе предмета, выделить основные концепции и выяснить просодическую основу народного стихосложения. Работа состоит из трех частей. В первой части автор последовательно показывает несостоятельность различных концепций, пытающихся объяснить сущность народного стихосложения: стопных теорий, тонической концепции, музыкально-тактовых теорий и т. д. Во второй части анализируется соотношение текста и напева в народном стихосложении. Автор указывает на явление миграции (перемещения) текстов и напевов (например, в народной песне исполнение однородного текста на различные напевы и обратно), явление контаминации («малой миграции»), когда «отрывок текста, переносимый из одной былины или песни в другую, сочетается не только с новым для него словесным контекстом, но обычно и с новым или более или менее измененным песенным напевом» (стр. 177) и рассматривает вопрос об акцентологических последствиях миграции народнопесенных напевов и текстов. Необходимо отметить, что вопрос о взаимовлиянии текста и напева не всегда решается с достаточной четкостью и убедительностью: в частности, не выяснено, каковы пределы влияния напева, какова роль основных стиховых пауз как регуляторов мелодического течения, каково отличие собственно пения от специфической рецитации былин и т. д. В третьей части рассматривается вопрос о фонической системе народного языка как основе русской народной ритмики. Автор справедливо указывает на «прямую зависимость между системой стихосложения и фонетической характеристикой языка, в пределах которого эта система существует» (стр. 225). Исследователь полагает, что своеобразие русских народно-песенных и былинных ритмов вызвано большей многосложностью народного языка по сравнению с современным разговорным и литературным (стр. 238). Автор считает, что народно-песенную речевую динамику характеризуют не 2,8 слога на одно ударение, а 3,8. Но этот показатель, выведенный из анализа прозаического пересказа былины, не представляется достаточно обоснованным, ибо, не говоря о спорности выбора текста для подсчета, очень трудно мотивировать определенную манеру чтения и соответственно — ту или иную расстановку ударений. Установленный автором коэффициент приводит его к выводу о преобладании в народном стихосложении «четырехсложных слоговых групп» (стр. 393), которые трактуются как следствия «нараставшего процесса мельчания пятисложной группировки». 1 Анализируя этот пример, 3. Паперный пишет: «Слово «оружие» раздается не просто как звуковой повтор, не как пассивное эхо. Оно словно опровергает,1 отбрасывает, побеждает первое слово, утверждая иной, прямо противоположный смысл» (цит. соч* стр. 384). 1 Б. Сарнов, О живой и мертвой воде, «Литературная газета», 1956 г. от 18 сентября. 1 Более подробно о переносе см.: Л. Тимофеев, Очерки теории и истории русского стиха, М., 1958, стр. 45—48; Б. Томашевский, Стилистика и стихосложение, Учпедгиз, Л., )95Я стр. 438— 444. 1 Б. Томашевский, О стихе. Л., 1929, стр. 57. 1 В. Жирмунский, Как разбирать стихотворения?, «Жизнь искусства», 1921, № 691—692—693, стр. 1—2.. Н. Н. Шульговский, Занимательное стихосложение, изд. «Время», Л., 1926. А. Артюшков, Стиховедение на младших ступенях, «Родной язык в школе», 1927, № 3, стр. 201—212. А. Артюшков, Стиховедение на второй ступени, «Родной язык в школе», 1927, № 6, стр. 300—308. A. Артюшков, Что должен знать о стихе учащийся школы- семилетки, «Русский язык в советской школе», 1929, №2, стр. 70—81. B. В. Литвинов, О стихосложении в школе, «Русский язык и литература в средней школе», 1935, № 3, стр. 67—68. Н. В. Модлинская, Изучение стихосложения в V—VII классах, «Литература в школе», 1940, № 4, стр. 29—37. 4 Г. П. Фирсов, Об изучении стихосложения в школе, «Литература в школе», 1947, N° 6, стр. 40—43. A. Баранцев, Объяснение стихотворных размеров в старших классах, «Литература в школе», 1950, N° 6, стр. 54 — 56. B. А. Никольский, К вопросу об усвоении основ стихотворной речи, «Литература в школе», 1954, N° 5, стр. 48—57. Г. А. 3 и м и и а, К вопросу о методике изучения ритмики. Сб. ст. «За высокое качество преподавания», вып. 11, Хабаровск, 1958. П. Г. Воробьев, Система и методика изучения стихосложения в V—VII классах средней школы. Сб. ст. «Из опыта работы учителей русского языка и литературы», Учпедгиз, М., 1958, стр. 117—160.
Еще по теме АННОТИРОВАННАЯ БИБЛИОГРАФИЯ НОВЕЙШИХ СТИХОВЕДЧЕСКИХ РАБОТ:
- АННОТИРОВАННАЯ БИБЛИОГРАФИЯ НОВЕЙШИХ СТИХОВЕДЧЕСКИХ РАБОТ