[...] Законченная история греческой поэзии [...] является одновременно и существенной предпосылкой для совершенствования художественного вкуса немцев [...] [...] Изучение греческой поэзии должно быть не только временным пристрастием, но и необходимой обязанностью всех любителей, которая сочетает в себе прекрасное с истинной любовью; всех знатоков, желающих судить общепринято; всех мыслителей, которые пытаются полно определить чистые законы красоты и вечную природу искусства [...] [...] Современная поэзия претендует на объективность, которая является 'пЩ5вым_условием чистбй и абсолютной эстетической ценно- сти, и ее идеал — интересное, то есть субъективная Эстетическая си- ла [...] / Сочинение Шиллера о сентиментальных поэтах/ кроме того, что оно расширило мое представление о характере . интересной поэзии, озарило меня новым светом в понимании границ/ области классической поэзии. Если бы я прочел труд Шиллера прежде, чем передал в печать эту статью, то несравненно менее несовершенной была бы глава о происхождении и первоначальной искусственности современной поэзии. / [...] Во встречающейся у Шиллера характеристике трех сентиментальных поэтических видов признак интереса к реальности идеала [...] молчаливо предполагается или явно указывается [...] Объективная поэзия не знает никакого интереса и не имеет притязаний на реальность. Она стремится только к игре, которая была бы достойнее, чем святая серьезность, к иллюзии, которая/ была бы более законодательна, чем безусловнейшая .правда [...] Не каждое поэтическое проявление стремления к бесконечному сентиментально: но только такое, которое связано с размышлением о соотношении идеального и реального [...] Но интересное в поэзии всегда имеет лишь временную силу, как и деспотическое правительство [...] Прекрасной заслугой современной поэзии является то, что многое доброе и великое, которое недооценивалось, вытеснялось, отвергалось в конституциях,, в обществе, школьной премудрости, находило у нее то защиту и убежище, то заботу и родину. Сюда, как в единственное чистое место греховного столетия, сложили немногие благородные люди, словно на алтарь человечества, цветы своей возвышенной жизни, лучшее из всего, что они сделали, мыслили, чем наслаждались и к чему стремились. Но 'не являются ли так же часто и даже чаще правда и нравственность главной целью этих поэтов, чем красота? Проанализируйте намерение художника, пусть оно осознано ясно или же он не вполне осознанно следует своему влечению; проанализируйте суждения знатоков и решения публики! Почти всегда вы найдете скорее любой другой принцип, молчаливо или открыто признанный высшей целью, основным законом искусства, решающим мерилом ценности произведения, но только не красоту [...] Кроме того, в целой массе современной поэзии (преимущественно в поздних веках) — всеобщее преобладание характерного, индивидуального и интересного. И, наконец, неуемное стремление к новому, пикантному и удивительному, при этом все же желание остается неутоленным [...] [...] «Гамлета» так часто недооценивают2, что хвалят его за частности {...] В шекспировской драме связь так проста и ясна, что ее смысл открыт и очевиден сам по себе. Но часто основа связи так глубоко скрыта, узы невидимы, отношения тонки, что она не поддается критическому анализу, когда недостает такта, когда привносят лож- «# * \ ные ожидания или исходят из ошибочных положений. В «Гамлете» все отдельные части развиваются с необходимостью из всеобщего центра и снова сходятся к нему. В этом шедевре художественной мудрости нет ничего чуждого, излишнего или случайного. Центр целого — в характере героя. Через чудесную ситуацию все силы его благородной натурьл концентрируются в разуме, но деятельное начало совершенно уничтожено. Его душа разрывается, словно на дыбе, в разные стороны, распадается и переходит в богатство бесполезного разума, который подавляет героя еще мучительнее, чем все окружавшие его. Кажется, не' существует более совершенного изображения безысходной дисгармонии, которая и является собственно предметом философской трагедии, цет более ничего равного столь безграничному разладу думающей и деятельной силы, чем характер Гамлета. Всеобщее впечатление от этой трагедии — максимум отчаяния. Все впечатления, по отдельности казавшиеся большими и важными, исчезли как тривиальные перед тем, что предстает здесь как последний и единственный результат всего бытия и м'ышления перед вечным колоссальным диссонансом, который бесконечно разделяет человечество и судьбу [...] Шекспир среди всех художников является тем, кто наиболее совершенно и точно характеризовал дух современной поэзии. В нем соединились чарующие цветы романтической фантазии, гигантское величие готского героического времени3 с тончайшими чертами современного общения, с глубочайшей и богатейшей поэтической философией. Его можно без преувеличения назвать вершиной современной поэзии [...] Итак, избыток индивидуального сам ведет к объективному, интересное — предпосылка..' прекрасного, и конечной . целью современной гсоэзШГ~можёт быть не что иное, как высшая красота,- максимум объективного эстетического совершенства [...] Господство интересного— только временный кризис вкуса, так как оно должно себя разрушить. Вкус перейдет скоро к пикантному и кричащему, а они есть предвестники близкой смерти [...] Поэзия Гёте — утренняя заря истинного искусства и чистой красоты [...] Философское содержание, характерная правда его поздних произведений может быть сравнима только с неисчерпаемым богатством Шекспира. Если бы «Фауст» был закончен 4, то он далеко превзошел бы «Гамлета», шедевр англичанина, с которым он, по-види- мому, имеет сходную цель. Что там рок, происшествие — слабости, то здесь душа, действие — сила. Настроение и развитие Гамлета есть результат его внешнего положения, сходное устремление Фауста проистекает из его исконного характера [...] Многосторонность изобразительных возможностей этого поэта так безгранична, что его называют Протеем5, и он может сравниться с этим морским богом [...] История греческого поэтического искусства есть всеобщая естественная история поэтического искусства, полное и законодательное миросозерцание. Быть может, нам удастся полностью объяснить историю греческой поэзии, а также не только причину, но и цель ее последующего развития. ИЗ РЕЦЕНЗИИ НА РОМАН Ф. Г. ЯКОБИ1 «ВОЛЬДЕМАР» То, что сила божественности есть и должна (быть в человеке, хоть она и спрятана в глубине его души и слаба/ что идея бога не есть заблуждение,— все это большая тема философского романа Якоби, одухотворенного до самых тонких частиц нравственным чувством и искренним стремлением к бесконечному. Открыть бытие бескорыстного порыва чистой любви — главная или второстепенная цель многих произведений Якоби, который является философом не по профессии, но по характеру [...] [...] Философия Якоби исходит не из объективной необходимости, а из индивидуальных пожеланий [...] Его позитивное учение о вере не может претендовать на философский характер. [...] Тот, кто усыпляет свой разум только для того, чтобы верить в то, чего хочет его сердце, кончает, как и полагается, полным недоверием к самой истине [...]