f Л, Я. Бляхер ? Рецензия на рукопись Г.А. Югая «Анализ и синтез в познании биологических явлений»
Автор обнаруживает глубокое (в большинстве, по первоисточникам) знакомство с чрезвычайно обширным кругом биологических вопросов, о которых он судит не как дилетант (что, к сожалению, слишком часто случается с философами): мне не пришлось ни разу при чтении тех разделов работы ГА.
Югая, в которых я считаю себя специалистом (гл. обр. третьего раздела), испытать чувство досады, которое нередко вызывают сочинения философов, берущихся без серьезной подготовки в специальных вопросах естествознания судить о них с решительностью, обратно пропорциональной эрудиции. Достойны глубокого уважения поразительное трудолюбие автора, его умение схватывать существо дела в целом ряде специальных и очень трудных областей биологии и его умение в сжатой форме и точных выражениях освещать самые существенные проблемы этих разделов биологической науки. Несомненным, с моей точки зрения, очень большим (и, кстати сказать, редким) достоинством труда ГА. Югая являются независимость мысли, отсутствие (за отдельными исключениями) преклонения перед авторитетами и (опять-таки за отдельными исключениями) свобода от штампов в суждениях и оценках.Мне не хотелось бы относить на конец отзыва выражение искреннего желания поскорей увидеть эту работу напечатанной.
Высокое качество работы Г.А. Югая порождает, именно в силу ее бесспорных достоинств, стремление освободить этот труд от частных недостатков, органически не связанных со всем сочинением в целом и производящих впечатление случай- ной непродуманности отдельных положений, а иногда просто отдельных выражений.
Прежде всего подчас поражает, если можно так выразиться, неразборчивость в использовании цитат.
Например, для подтверждения правильной мысли о взаимной зависимости ДНК и белков автор приводит выдержку из весьма легковесной статьи Жукова-Вережникова, Пехова и Лысогорова.В других случаях автор без критического обсуждения воспроизводит цитаты, с содержанием которых такой вдумчивый и серьезный исследователь, как Г.А. Югай, никак не должен бы соглашаться. Так, на стр. 131 приведена цитата из Лысенко, где, в частности, сказано, что «подавляющая часть биологов мира (!) делала все, чтобы опошлить дарвинизм, удушить его научную основу». Если бы это было правдой, то были бы необъяснимы грандиозные успехи в самых различных областях биологической науки в последарвиновское время.
Г.А. Югай, как это видно из его рукописи, прекрасно знает об этих успехах. Не следовало бы цитировать такого интересного автора, как Людвига Берталанфи, из рук Плюща. Автор получил бы большое удовольствие, прочтя самостоятельно талантливую книгу Берталанфи Kritiscne Theorie der Formbildung (1928) и прекрасно разобрался бы в ее достоинствах и недостатках без помощи Плюща. И совсем уж не годится подменять самостоятельный анализ таких концепций, как теория стабилизирующего отбора И.И. Шмальгаузена, ссылкой на то, что это сделано Ивановым, автором, не имеющим никакого отношения к биологии (стр. 153). Грустно читать те места рукописи, где автору изменяет его обыкновение серьезно и аргументировано обсуждать высказывавшиеся в науке точки зрения и где он пользуется примелькавшимися ярлыками. Таких мест немного. Вот пример одного из них: приведя цитату из Вейсмана о том, что зародышевые клетки обладают потенциальным бессмертием, иначе вид неминуемо прекратил бы свое существование, Г.А. Югай пишет: «Такова метафизическая и реформистско - идеалистическая сущность теории эволюции Вейсмана...» (стр.133). Между тем в этой мысли Вейсмана нет ни метафизики, ни преформизма, ни идеализма; смысл этой фразы прост и невинен - Вейсман хочет сказать лишь о непрерывности жизни на Земле. Разумеется, в работе Г.А.
Югая критика взглядов Вейсмана этим не ограничивается, но и в других местах суждения о представлениях Вейсмана нссут печать штампа. Мировоззрение Всйс- ?*гана - это типичный, доведенный до предела примитивности ІІіеханицизм. Никаких идеалистических высказываний у Вейсмана нет, однако, как и всякий механицизм, он метафизичен да смысле антиисторизма). Огонь антиидеалистической кри- *ф&ки направлен здесь в значительной степени не по адресу, так как действительно идеалистические теории эволюции создавались главным образом ламаркистами разных оттенков *
(явно идеалистические - психоламаркистами и скрыто идеалистические ~ механоламаркистами). Большим пробелом в работе Г.А. Югая является полное отсутствие методологического анализа ламаркизма - он тем самым молча амнистирует его, даже не выяснив степени его виновности. Безусловно, в плане задуманного труда лежит невыполненная автором задача исторического и критического исследования ламаркизма. Не беда, если при этом пришлось бы задеть кое-кого из наших современников, - историческая истина дороже. Выполнить эту задачу тем проще, что К. А. Тимирязев дал непревзойденные образцы критики ламаркизма - его мысли нуждаются только в детализации и в иллюстрациях более современными примерами. На скользкий путь встал автор в параграфах «Эмпирико-аналитический характер экспериментального метода неодарвинизма» и «Эклектичность синтеза в теориях неодарвинизма».
С положений, развиваемых в этих параграфах, легко скатиться к отрицанию фактов, если последние не укладываются в априорную догму. Здесь почти мистический характер имеет ссылка автора на то, что «непосредственному экспериментальному исследованию наследование приобретаемых признаков не всегда поддается, так как оно не всегда проявляется внешне» (стр. 153). Так ведь легко дойти и до признания бытия божия, так как оно тоже «не проявляется внешне». Вопрос о наследовании или не наследовании признаков, приобретаемых в индивидуальной жизни, ни в коем случае нельзя уводить с эмпирического пути: сомневающихся в таком наследовании нельзя убедить никакими априорными рассуждениями; «бремя доказательства», как и в юридической презумпции невиновности, и здесь всецело лежит на том, кто утверждает, а не на том, кто отрицает.
Опасно в первом из упомянутых параграфов «нападение» автора на статистический метод в биологии.
Я беру слово «нападение» в кавычки, так как автор на самом деле прекрасно понимает значение этого метода. В этих вопросах нужна особая осторожность выражений, так как в последние годы статистический метод не раз подвергался действительным и притом невежественным нападениям- Мне представляется, что в суждениях современных биологов, в частности Тахтад- жяна, нет никакой абсолютизации статистического метода, они говорят только об универсальной применимости его к биологическим явлениям (к совокупностям внутриклеточных структур, к клеткам и к популяциям). Кстати сказать, статистический характер тех или иных явлений совсем не исключает качественной детерминированности явлений, чем бы то ни было, в частности внешней средой.Очень хороший в целом методологический анализ двух генетик - «формальной генетики» и генетики Лысенко - требует обязательного дополнения, исходящего из примерно такого сопоставления. Когда одна система взглядов претендует на то чтобы сменить другую, то тем самым она принимает на себя обязанность объяснить с новой точки зрения, и притом лучше, чем это делала старая, все те явления, которые объясняла прежняя точка зрения. Так было в те времена, когда система Коперника сменила систему Птолемея. Птолемей, исходя из геоцентрических представлений, был в состоянии предвычислять положение движущихся небесных тел. Система Коперника, построенная на отрицании основной посылки Птолемея, показала, что с новой, гелиоцентрической точки зрения тс же астрономические предсказания можно делать лучше и с большей точностью. Формальная генетика при всех ее методологических недостатках в состоянии объяснить такие явления, как численное отношение полов, как своеобразное наследование признаков, сцепленных с полом, как нарушение отношения полов при изменении количественного отношения, аутосом и половых хромосом и т.д.
Новая, «нехромосомная» генетика даже не пытается объяснить то, что получало объяснение с точки зрения хромосомной теории. Она сможет претендовать на доверие только после того, как выполнит задачи, решаемые формальной генетикой.
Иначе кто поверит, что Земля вращается вокруг Солнца? Автор обходит (стыдливым?) молчанием представления о виде и видообразовании Лысенко. Разве они не являются материалом для методологического исследования в плане «анализа и синтеза в познании биологических явлений»? Суждения Лысенко о взаимоотношениях биологии с физикой и химией (стр. 301-304) Г.А. Югай оценивает по достоинству; почему же не выяснить методологический смысл, а заодно и фактическую обоснованность утверждений о внезапном пе- рерождении не только одного вида, но и рода - в другой? Возвращаясь к вопросу о соотношении биологии, физики и химии, Необходимо отметить еще одно место в работе Г.А. Югая. На стр. 394 он пишет: «В полном согласии с Дарвином и Мичуриным Лысенко также считает, что наиболее существенной характеристикой внутренней природы организма является наследственность...» «Но, - продолжает Г.А. Югай (великолепно это "но"!), - игнорирование Лысенко наличия и необходимости изучения физико-химических структур, механизмов наследственности, приводит к умалению в значительной мере роли внутренних факторов, внутренних особенностей развития организма». Где же тут, позволительно спросить, «полное согласие с Дарвином»?Приведенные выше соображения касаются вопросов, в которых я не являюсь специалистом, - они продиктованы теми впечатлениями, которые получит от чтения работы Г.А. Югая любой биолог, размышлявший над судьбами своей науки.
Что касается наиболее близкого мне по моей научной спе- k циальности раздела «Анализ и синтез и проблема целостности организма» (в этом заголовке нехорошо два раза «и»), то этот раздел не встречает у меня никаких возражений. По-моему, он написан превосходно, в том числе и такие трудные его параграфы, которые посвящены взглядам Дриша и Гурвича.
Книга Г.А. Югая написана прекрасным литературным языком, она практически не нуждается в работе литературного редактора. Только одно (буквально одно!) слово взывает решительные возражения.
На стр. 291 написано, что «неправильная тенденция "дав- леет" над некоторыми крупными исследователями...» Есть старо-русское слово ДОВЛЕТЬ (а не давлеть), что значит - быть достаточным; известно библейское выражение «довлеет дневи злоба его», т.е. достаточно для (каждого) дня его забот. Старорусский язык неповинен, что в современном русском языке имеется слово ДАВИТЬ сходное по звучанию с ДОВЛЕТЬ. Вместо «давлеет» в цитированной фразе надо сказать «тяготеет».
В экземпляре, бывшем в моем распоряжении, не везде выправлены ошибки машинистки. В некоторых литературных ссылках есть описки:
На стр. 160 в словах Considerations и organises отсутствует . accent aigu.
На стр. 201 в слове Kausalitat отсутствует Umlaut.
На стр. 275 должно быть: der modernen Naturwissenschaft.
В заключение я еще раз должен подчеркнуть, что книга Г.А. Югая безусловно заслуживает опубликования.
Профессор Л.Я. Бляхер 8 ноября I960 г.